CC BY
65
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
А. А. Ермичев, В. П. Рюмина ПОСЛЕ ПОЛОВОДЬЯ ...
Владимир Белоус. Вольфила [Петроградская Вольная философская ассоциация] 1919—1924. Книга первая: предыстория, заседания. М., Модест Колеров и «Три квадрата». 2005 — 848 с. (Серия: «Исследования по истории русской мысли», том 11. Кн. 1). То же. Книга вторая: хроника, портреты. — 800 с.
Издательство, известное своими «Исследованиями по истории русской мысли», и на этот раз не подвело читателя. Двухтомник В. Г. Белоуса (на титульном листе он обозначен автором) — безусловно интересен, безусловно полезен, безусловно провоцирует на разного рода размышления об истории Отечества, русской культуре и проч.
В первом томе рассказано о предыстории Вольфилы и предложены стенограммы и протоколы ее одиннадцати заседаний, состоявшихся чуть более чем за три года — с 16 ноября 1919 г. до 10 декабря 1922 г. Предметы этих заседаний весьма разнообразны: от попытки собственного самоопределения (заседание от 15 мая 1920 г. с названием «Что такое Вольфила?») до обсуждения любимой Блоком темы «Крушение гуманизма» (16 ноября 1919 г.) и «беседы о формальном методе».
Во втором томе дана «хроника» жизни Вольфилы, как она протекала в ее Петроградско-Ленинградском, Московском и Берлинском отделениях-ответвлениях и «портреты» ведущих деятелей ассоциации — Андрея Белого, Р. В. Иванова-Разум-ника, К. Эрберга и других общим числом в девять человек.
Абсолютная ценность предложенных двух томов заключается в их документальности — они являют собой собрание документов о деятельности Вольфилы, извлеченных исследователем из хранилищ Архива литературы и искусства в Москве и Рукописного отдела Института русской литературы в Санкт-Петербурге. Разумеется, автор широко использует материалы прессы того времени.
Долго, очень долго Вольфила была «неизвестной землей» для историков; долго подбирались они к этому яркому явлению русской культуры и вот наконец, благодаря В. Г. Белоусу, мы можем почти с арифметической точностью излагать внешнюю историю этого объединения русских интеллигентов первых послереволюционных лет.
Каждому разряду документов В. Г. Белоус предпосылает вводное слово или статью, либо поясняющего, либо аналитического характера. К примеру, даются материалы октябрьских 1921 г. заседаний, лекций, рефератов, которые Вольфила посвятила памяти Ф. М. Достоевского (кстати, этот документальный материал занимает 300 страниц первого тома) и предваряет их небольшая заметка автора с энергичными утверждениями такого типа: «... творчество Достоевского изображалось в первую
очередь как литературный материал, исследование которого должно было создать задел для будущих научных открытий» или: «устами А. З. Штейнберга Вольфила впервые провозгласила „гениального писателя“ — „национальным русским философом“ ». На оба тома набралось 264 страницы собственного авторского текста.
К сожалению, общая оценка Вольфилы и ее места в «тектоническом сдвиге» русской истории, как это сделано В. Г. Белоусом, не может нас вполне удовлетворить. В самом деле, чем она была? А вот чем, поясняет автор: она была «уникальной творческой лабораторией, перекрестьем самых различных менталитетов», когда «различные философские векторы, смыслы минувшего и настоящего соединились здесь в общем пространстве действенного исторического сознания»; наконец, «руководители Вольфилы ставили перед собой задачу интегрировать в общественно значимом дискурсе научные взгляды профессиональных историков и мировоззренческие ориентации прозаиков, поэтов, художников... » и т. д. и т. п.
Все это — ненужно академично. Почему бы не сказать сразу о главном замысле инициаторов Вольфилы — о социализме и метафизике как предмете их занятий. Ясно, что тогда идеи ее окажутся очень далеки от «менталитетов», «дискурсов», «пространств» и иных академических форм.
То, что она была инородным образованием в советской системе — очевидно. То, что ее не приняли большинство активных деятелей религиозно-общественного движения дореволюционной России — очевидно тоже.
Итак, до времени большого тектонического сдвига шла большая вода, половодье — философские, религиозно-философские и иные общества, издательства, журналы, кружки, салоны и проч. и проч., то, о чем превосходно написал Н. А. Бердяев («В эти годы России было послано много даров. Это была эпоха пробуждения в России самостоятельной философской мысли.. . » и т. д.), и что ныне именуется Русским духовным ренессансом.
И вот произошел разлом и большая вода ушла в глубину... В пойме остались озерца, заболоченные ложбины, пересыхающие речки... А над страной вставало жаркое солнце социализма.
В. Г. Белоус открыл перед исследователями русской культуры новую страну. Не будем бояться высоких оценок. Собранные им материалы — это то, что сделано на века.
