CC BY
28
Русская сонетиана Шекспира представлена в монографии Е.А. Первушиной выдающимся явлением переводной литературы, постепенно обретавшим способность быть достаточно самостоятельным и самоорганизующимся итогом грандиозного культурно-эстетического диалога.
Завершает книгу приложение с хронологической таблицей, отражающей общую картину русских переводов Шекспира XIX-XXI вв.
Н.Т. Пахсарьян
ЛИТЕРАТУРА И ОБЩЕСТВО
2011.03.008. ВОЛЬНАЯ ФИЛОСОФСКАЯ АССОЦИАЦИЯ, 19191924 / Подгот. Иванова Е.В. при участии Местергази Е.Г. - М.: Наука, 2010. - 483 с.
В книге представлена история создания Вольной философской ассоциации (Вольфилы), хроника ее заседаний, публикуются отдельные сохранившиеся стенограммы докладов и протоколы их обсуждения.
Е.В. Иванова (ИМЛИ РАН) во введении обращает внимание на полное драматизма явление первых лет после Октября - постепенное вытеснение дореволюционной интеллигенции из литературного процесса: «Прежде чем начинать строительство новой культуры, надо было лишить прежнюю интеллигенцию возможности творчества, оторвать от культурной деятельности, а затем подвергнуть и полному уничтожению» (с. 4). В средствах массовой информации и на книжном рынке устанавливалась государственная монополия, закрывались частные газеты, журналы, издательства. Дореволюционная интеллигенция предпринимала попытки организовать идейно независимое от государства объединение, на заседаниях которого стало бы возможным обсуждение философских и культурологических вопросов. В ряду других созданных в это время объединений - Вольфила. Определяя место и роль Вольфилы в духовной атмосфере эпохи 1920-х годов, Е.В. Иванова оспаривает точку зрения В.Г. Белоуса, считающего «ассоциацию» явлением уникальным.
По инициативе Ф. Сологуба и его жены А.Н. Чеботаревской был создан Союз деятелей художественной литературы (СДХЛ),
главной задачей которого явилась «защита общих интересов литературы... духовных и правовых интересов деятелей художественной литературы и непосредственная охрана их материальных нужд»1. Благодаря энергии и связям А.Н. Чеботаревской СДХЛ получил в свое распоряжение бывший особняк барона Гинцбурга», у Союза появились средства для организации столовой, для начала издательской деятельности; однако вскоре в среде его членов нашлись «энергичные люди», которые «сумели провести переизбрание руководящих органов и заняться расхищением этих средств. В итоге вся последующая деятельность СДХЛ стала цепью финансовых скандалов» (с. 17).
Последними независимыми периодическими органами свободной писательской мысли были журналы «Вестник литературы» (1919-1922), «Летопись Дома литераторов» (1921-1922), «Литературные записки» (1922), руководимые основателем писательского объединения нового типа - Дома литераторов - А.Е. Кауфманом.
Позиция «Вестника литературы» определялась участием в нем журналистов либерально-демократической и народнической ориентации, среди которых - Ф.Д. Батюшков, А.Ф. Кони, В.Г. Тан (Богораз), Р.М. Кантор, Л.Г. Дейч, Вас. И. Немирович-Данченко. Основные темы их публицистических и литературно-критических выступлений - «будущее России и русской литературы, место и роль интеллигенции и литературы в новых исторических условиях, ее отношения с государством, культурная и издательская позиция Советской власти»2. Многие постоянные авторы журнала являлись активными деятелями Дома литераторов. Они сумели наладить разнообразные формы интеллектуальной жизни - лекции, чтения собственных произведений, творческие вечера. Однако в 1922 г. Дом литераторов и журналы, выходившие под его эгидой, закрылись.
Объединением иного типа, чем Дом литераторов, стал созданный по инициативе К.И. Чуковского петроградский Дом искусств (Диск), который был ориентирован на литературную моло-
1 Литературная жизнь России 1920-х годов: События. Отзывы современников. Библиография: В 6 т. - М., 2005. - Т. 1, ч. 1. - С. 111.
2
Галушкин А.Ю. Предисловие // Журналы «Вестник литературы», (19191922); «Летопись Дома литераторов», (1921-1922); «Литературные записки», (1922): Аннотированный указатель / Отв. ред. Галушкин А.Ю. - М., 1996. - С. 5.
дежь. Сын Чуковского Николай, подчеркивая разницу в составе Диска и Дома литераторов, в своих воспоминаниях писал: «В Доме литераторов состояли преимущественно сотрудники дореволюционных газет: "Новое время", "Речь", "Русская воля", "Биржевые ведомости", "День". В годы революции это были ободранные, голодные, стремительно дряхлеющие и безмерно озлобленные люди... Вспоминается мне какая-то тамошняя старуха, которая, взгромоздясь на эстраду и тряся седой головой, читала свое стихотворение прерывающимся голосом. Каждая строфа этого стихотворения кончалась строками: "Не бросайте якорей / В логовища злых зверей". И все понимали, что это означает: "Не идите работать на советскую власть"»1. В организации Диска, помимо К. Чуковского, принимали участие А. Блок, А. Бенуа, А.Н. Тихонов, М. Горький, после открытия в Высший совет были избраны А. А. Ахматова, В.И. Немирович-Данченко, Ю.П. Анненков, М.В. Добужинский, К.С. Петров-Водкин, А.С. Волынский, В.А. Чудовский и др.
«Диск оказался объединением, сочетавшим в себе черты коммуны и литературного салона, богадельни и дома творчества для большого числа писателей», - отмечает Е.В. Иванова, подкрепляя свое мнение словами О. Форш, которая писала о доме на Мойке: «Редкий писатель, ткнув пальцем в то или другое окно, не скажет: "Здесь я жил и писал мой том первый"»2. Однако в Диске часто возникали конфликты, вызванные вопросом о том, что в его деятельности является главным. К. И. Чуковский считал, что главное - это кружки, студии, лекции и семинары, позволяющие растить творческую молодежь. Другие члены Диска полагали, что важнее отапливаемое общежитие и возможность работать. Оппозицию К.И. Чуковскому возглавили А.С. Волынский и В.А. Чудовский; их приход к власти привел к полному прекращению культурной деятельности Диска. В своем дневнике 29 марта 1922 г. Чуковский записал: «Я ушел в отставку - и вот уже 2 месяца ни одной лекции, ни одного чтения, Студия распалась, нет никакой духовной жизни, - Смерть»3.
1 Чуковский Н. О том, что видел. - М., 2005. - С. 88-89.
2
Форш О. Сумасшедший корабль. - М., 1993. - С. 3.
з
Чуковский К. Дневник, 1922-1935 // Чуковский К. Собр. соч.: В 15 т. -М., 2001-2009. - Т. 12. - С. 23.
Осенью 1919 г. в Москве под руководством Н.А. Бердяева открылась Вольная академия духовной культуры, цель которой -«изучение духовной культуры во всех ее проявлениях и формах в области научного, философского, этического, художественного и религиозного творчества и мысли»1. С лекциями в академии выступали А. Белый, Вяч. Иванов, С. Франк, Б. Вышеславцев, Ф. Сте-пун, П. Флоренский и др. Высылка 1922 г. на «философском корабле» лишила Вольную академию духовной культуры ее лидеров (Бердяева, Франка, Вышеславцева), стала поворотным моментом в отношении советской власти к независимым объединениям.
Особняком в политическом и историко-культурном пространстве дореволюционной интеллигенции стояло объединение, зародившееся под именем «Скифы» на страницах одноименного сборника, два выпуска которого вышли между Февральской и Октябрьской революциями. Позднее его участники воссоединились на страницах левоэсеровской газеты «Знамя труда» и журнала «Наш путь», а после их закрытия - в ТЕО Наркомпроса, где возникла идея создания Вольфилы.
Е. В. Иванова показывает, что включенная в общую картину литературного процесса начала 1920-х годов Вольфила была одним из достаточно многочисленных объединений Москвы и Петрограда, «и именно в таком качестве ее следует изучать» (с. 174). Задумывалась Вольфила как академия, деятельность которой подразделялась бы на научно-академическую и учебно-просветительскую. Однако разрешения на открытие в формате академии не было получено, Вольфила получила статус ассоциации. Не добившись позволения вести учебно-образовательную деятельность, Вольфила стала проводить ее «контрабандой»: открытые заседания, лекции, после которых устраивались дебаты, кружки: А.З. Штейнберга («Основные вопросы метафизики», «История эстетических учений»), А.В. Васильева («Философия математики»), Э.З. Гурлянд-Эльяшевой («Введение в философию»), Иванова-Разумника («Критическая история литературы ХХ в.», «Философия культуры»), А.А. Мейера («Философия религии»), А.А. Чебышева-Дмитриева
1 Галушкин А. После Бердяева: Вольная академия духовной культуры в 1922-1923 гг. // Исследования по истории русской мысли. - СПб., 1997. - С. 238.
(«Введение в философию математики»), О.Д. Форш и А.Л. Векслер («Творчество слова»), А.Л. Векслер («Введение в теорию литературы»), Н.Е. Фельтена («Изучение Толстого»), А.А. Гизетти («Философия индивидуализма», «Философия народничества»), И.А. Бори-чевского («Философия материализма», «Философия коммунизма»), Н.М. Кояловича («Логические учения», «Психология», «Пограничные вопросы теории познания»), Л.В. Пумпянского («Опыт системы нравственной философии»), К. С. Петрова-Водкина («Изобразительное творчество»), С. А. Оранского («Философия марксизма») и др.
В отличие от Дома искусств и Дома литераторов, деятельность которых была направлена на самообеспечение, Вольфила, зародившись как учебное заведение, предполагала наличие аудитории. Круг ее слушателей известен не полностью. Однако в списках можно найти имена многих будущих членов объединения «Сера-пионовское братство»: М.М. Зощенко, И.А. Груздева, Е.Г. Полонской, Л.Н. Лунца. Среди посетителей были и чудаки-одиночки, например, инженер Красильщиков, который «мог часами проповедовать необходимость синтеза коммунизма и религии», или инженер-железнодорожник Крушинский, создатель теории «нового государства, свободного от крушения», который определял значение Вольфилы для себя и себе подобных: «. для таких сумасшедших, как я, существование такого философского содружества в России, как ваше, есть большое счастье»1.
Было и еще одно отличие Вольфилы от Дома литераторов, Дома искусств и московских религиозно-философских объединений: «Особенное положение Вольфилы объяснялось не специфическими формами работы и даже не составом ее слушателей, который менялся, а литературной и политической репутацией того, кто был и оставался на всем протяжении ее существования скрытым лидером этого объединения - критика и публициста Иванова-Разумника» (с. 72-73).
Определяя творческое кредо Иванова-Разумника (псевдоним Разумника Васильевича Иванова, 1878-1946), исследовательница утверждает, что литература для него «была и оставалась формой идеологии, и, приветствуя в ней так называемые "искания", демон-
1 Штейнберг А.З. Друзья моих ранних лет. - Париж, 1991. - С. 76, 77, 78.
стрируя свободу от народнических фобий по отношению к модернизму всех оттенков, он проявлял не столько эстетическую "широту", сколько отсутствие интереса к сущности этих исканий, равнодушие к литературной стороне произведений», «близкую себе идею он был способен вылущить в любых самых замысловатых, написанных в стиле "потока сознания" статьях и романах А. Белого, в любых метафорических абстракциях Клюева, запутанных имажинистских построениях Есенина, в незатейливых песенных виршах П. Орешина» (с. 81). Он обладал редким даром личного общения, умел «втягивать писателей в сферу своего влияния», убеждая их в том, что излагает их собственные идеи. Поэтому «его лидерство в создаваемых им же кружках и объединениях всегда оставалось скрытым; сам он от звания лидера открещивался, умело уступая пальму первенства тем, кого пытался втянуть в свою орбиту» (с. 83).
16 января 1919 г. председателем Вольфилы был избран А. Белый1, товарищами председателя - Иванов-Разумник и К. Эрберг, ученым секретарем - А. Штейнберг. Именно этот узкий круг лиц определял основное направление работы нового проекта.
Однако роль А. Белого в ассоциации не ограничивалась председательской деятельностью, которую он выполнял с невероятной самоотдачей вплоть до отъезда в Берлин в 1921 г., а тем, что в работу Вольфилы он привнес «вполне самостоятельную, собственную ноту» как пропагандист антропософии (с. 179). Вокруг него и М. Сабашниковой возникли эзотерические кружки.
Особая роль принадлежала А. Блоку: его статью «Крушение гуманизма» (1919) Иванов-Разумник пытался объявить программной для нового объединения. Чтением этой статьи открылись заседания Вольфилы, несмотря на то, что написана она была для доклада во «Всемирной литературе». Статья получила неожиданный резонанс. На второе заседание, под названием «Напрасный подвиг», посвященное годовщине восстания декабристов, пришло больше слушателей, чем мог вместить зал издательства «Колос» на Литейном. «К величайшему нашему изумлению, - вспоминает
1 Свою деятельность в Вольфиле А. Белый описал в «Ракурсе к дневнику». См.: Белый А. Ракурс к дневнику. - РГАЛИ. Ф.53. Ед. хр. 100. Л. 102-110об.
А. Штейнберг, - уже за полчаса до начала собрания весь зал был не только заполнен, но была сломана и дверь в кабинет издателя, находившийся за этим залом. Толпа стояла на лестнице. Все они хотели услышать следующий доклад "этих крушителей", как говорили в толпе, помня, очевидно, доклад Блока.»1 Еще две статьи А. Блока были написаны специально для Вольфилы. Первая -«Герцен и Гейне» - предназначалась для подготовленного Ивановым-Разумником юбилейного сборника памяти А.И. Герцена. Вторая - «Владимир Соловьев и наши дни» - была последним воль-фильским выступлением Блока, в котором отразилось «окончательное угасание его революционного энтузиазма» (с. 192).
Переломным для деятельности Вольфилы стал 1922 г. В это время интерес к публичным заседаниям падает, в газетах о них почти не упоминается, они приобретают все более камерный характер. Однако, даже потеряв былую массовость, Вольфила сохраняла возможность продолжать свою деятельность, оставаясь единственной свободной трибуной для обсуждения проблем философии и культуры.
Все имеющиеся сведения по истории Вольной философской ассоциации Е.В. Иванова представила в виде хроники2, в основу которой положены афиши, повестки и объявления об открытых заседаниях, протоколы учредительного заседания 25 января 1919 г. и нескольких заседаний Совета Вольфилы, а также отчеты о работе объединения. Все материалы исследовательница снабдила подробными комментариями.
В заключительной части книги опубликованы стенограммы нескольких важнейших заседаний Вольфилы с комментариями Е.В. Ивановой и Е.Г. Местергази: «Беседа о пролетарской культуре» (21 марта 1920 г.), «Памяти Вл. Соловьева» (15 августа 1920 г.), «Платон. Беседа» (7 ноября 1920 г.), доклад В.Б. Шкловского «Герои Достоевского» (10 октября 1921 г.), доклад Иванова-Разумника «Достоевский, К. Леонтьев и идея всемирной революции» (13 ноября 1921 г.).
1 Штейнберг А.З. Друзья моих ранних лет. - Париж, 1991. - С. 46.
2 Первую публикацию см.: Иванова Е.В. Вольная философская ассоциация: Труды и дни // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1992 г. -СПб., 1996. - С. 3-77.
4 сентября 1924 г. представителем Исполкома Вольфила была закрыта, а ее имущество было передано Союзу писателей. «С закрытием Вольфилы был сдан последний бастион дореволюционной интеллигенции, которая, хотя и не отличалась идейным единством, все же принадлежала к единому культурному пространству. С ликвидацией последних независимых объединений прекращается влияние дореволюционных писателей на литературный процесс», - заключает Е.В. Иванова (с. 207).
К.А. Жулькова
2011.03.009. НИЖЕГОРОДСКИЙ ТЕКСТ РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ: Межвуз. сб. науч. ст. / Отв. ред. Захарова В.Т. -Н. Новгород: НГПУ, 2009. - 284 с.
В сборник включены материалы II Международной научной конференции «Нижегородский текст русской словесности», сгруппированные в разделы: «Традиция в литературе как выражение национальной духовности», «Нижегородский текст как антропологический. Проблема национального характера», «Национальный образ мира. Сакральные топосы нижегородской земли», «Создатели нижегородского текста», пленарные заседания.
В статье «Роман П. Мельникова (Андрея Печерского) "В лесах" и нижегородский текст» Л. К. Оляндэр (Украина), опираясь на анализ поэтики романа, взятого в контексте произведений М. Горького, выявляет черты схожести /различия, существующие между Верховым Заволжьем и Нижним Новгородом, характеризует своеобразие нижегородского текста у названных писателей. В образах Бугрова («Н.А. Бугров») у М. Горького и Чапурина («В лесах») П. Мельникова-Печерского изображены два типа купцов-старообрядцев, их многое не только объединяло, но и разъединяло: Н. Бугров в своей вседозволенности бывал мерзким и аморальным; Чапурин мог обуздать себя, проявляя человечность. Реалистический, исторически значимый роман П. Мельникова-Печерского показывает, что раскольники верхового Заволжья - важная часть нижегородского текста, без которой он не может быть полным; взаимодействия разных частей текста являет собой страницы не только нижегородской, но и всероссийской истории.
«Соотношение фольклорного и православного начал в романе П.И. Мельникова-Печерского "В лесах"» рассматривает Н.Г. Дер-
