ПОСЕЛЕНИЯ ОСТЯКО-ВОГУЛЬСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО ОКРУГА В 1930-Е ГГ. : ЧИСЛЕННОСТЬ И ТИПОЛОГИЯ. Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Genesis: исторические исследования

Правильная ссылка на статью:

Аксарин В.В. — Поселения Остяко-Вогульского национального округа в 1930-е гг. : численность и типология // Genesis: исторические исследования. - 2022. - № 10. DOI: 10.25136/2409-868X2022.10.39041 EDN: EHSSYN URL: https://nbpublish.com'library_read_article.php?id=39041

Поселения Остяко-Вогульского национального округа в 1930-е гг. : численность и типология

Аксарин Вячеслав Валериевич

кандидат исторических наук

старший научный сотрудник, Тобольская комплексная научная станция Уральского отделения

Российской академии наук

626152, Россия, Тюменская область, г. Тобольск, ул. Академика Ю.осипова, 15

И aksarin_80@mail.ru

Статья из рубрики "История отдельных регионов России"

DOI:

10.25136/2409-868Х.2022.10.39041

EDN:

EHSSYN

Дата направления статьи в редакцию:

22-10-2022

Дата публикации:

29-10-2022

Аннотация: Предметом исследования выступает поселенческая сеть Остяко-Вогульского национального округа Омской области, объектом - пространственное размещение, численность, типология, величина (по числу жителей) его населенных пунктов. Кроме того учитывалось влияние природно-географических, социально-экономических и иных условий развития сети населенных пунктов. Источниками для изучения поселенческой сети стали впервые вводимые в научный оборот документы Российского государственного архива экономики (РГАЭ): материалы Центрального статистического управления при Совете Министров СССР, списки населенных мест с указанием численности населения по Всесоюзной переписи 1939 г. по Остяко-Вогульскому национальному округу. В работе применялись историко-сравнительный, историко-типологический, статистический методы исследования, а также методы графического представления полученных данных. Анализ, сопоставление и критический подход позволили рассмотреть процесс развития поселенческой сети в изучаемом округе. Обращение к историческому опыту сети поселений национального округа будет способствовать пополнению данных по истории региональной поселенческой системы.

Впервые проведенный количественный анализ структуры населенных пунктов показал преобладание в типологии поселенческой сети юрт, деревень, поселков, наличие небольшого числа сел. Определена величина селений разных типов в округе. Так, численность жителей юрт составляла в среднем 35 чел., деревень - 85, поселков - 482, сел - 892.

Ключевые слова:

величина поселений, Всесоюзная перепись, Остяко-Вогульский национальный округ, поселок, село, юрта, сеть поселений, списки населенных мест, типология поселений, оленеводство

Введение

Современная демографическая ситуация в Российской Федерации в значительной степени обусловлена социально-экономическими процессами. Переживаемый современной Россией длительный и противоречивый процесс перехода к рыночной экономике, гражданскому обществу и правовому государству сопровождается глубокими качественными изменениями во всех сферах жизни и деятельности российского общества: социально-экономической, общественно-политической, духовно-нра в с тв е нной.

Наряду с этими процессами особую остроту приобретают демографические и миграционные проблемы, связанные с оттоком населения из малых городов, сельских поселений, поселков и деревень в города-мегаполисы. Процесс миграции в крупные города ведет к запустению тысяч малых населенных пунктов, прекращению их функционирования как отдельных территориальных поселенческих единиц.

Сегодня одним из востребованных регионов Российской Федерации является территория Тюменской области, а в особенности ее северных автономных округов - Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого. В настоящее время Ханты-Мансийский автономный округ — Югра - один из основных нефтегазоносных регионов Российской Федерации. Он занимает лидирующее место в добыче углеводородного сырья. Югра относится к регионам-донорам по поступлению налогов в бюджетную систему и первенствует по ряду основных экономических показателей. Помимо приоритетного развития сектора добычи сырья, в округе развиваются энергетика, строительство, транспортная инфраструктура и другие отрасли. Благоприятные социально-экономические факторы позволили создать здесь сеть современных населенных пунктов. Но так было не всегда.

История становления поселенческой сети в Ханты-Мансийском автономном округе прошла длительный этап, пик которого пришелся на 1930-е гг. Несмотря на свои природно-географические условия и отличающиеся от европейских районов России производственно-торговые, религиозные, образовательные функции - поселения сыграли роль в хозяйственном освоении округа. В этом плане изучение численности и типологии северных поселений вызывает особый интерес, позволяет исследовать проце с с с та но в ле ния по с е л е нч е с ко й с е ти, е е в кл юч е ние в ре г ио на льную и всероссийскую (всесоюзную) экономическую базу. Проблема становления поселенческой сети Остяко-Вогульского национального округа периода 1930-х гг. еще не стала предметом углубленного исследования для ученых. В связи с этим существует необходимость всестороннего изучения исторического опыта развития населенных пунктов названной административно-территориальной единицы для решения

демографических, а также миграционных проблем современности.

Цель статьи - рассмотреть в исторической ретроспективе особенности развития поселенческой сети Остяко-Вогульского национального округа, ее численности и типологии по данным Всесоюзной переписи 1939 г.

Для характеристики поселенческой сети вышеуказанного округа необходимо: 1) выявить природно-географические и иные факторы, повлиявшие на складывание и развитие сети поселений; 2) провести количественный анализ структуры поселений; 3) выявить типологию поселений, ее особенности.

Впервые вводимые в научный оборот документы Российского государственного архива экономики (материалы Центрального статистического управления при Совете Министров СССР (ф. 1562)), раскрывают количественные показатели развития населенных пунктов по Остяко-Вогульскому национальному округу.

Автором использовались общенаучные и специальные методы: историко-сравнительный, историко-типологический, статистический, которые позволили систематизировать и обобщить основные количественные характеристики поселений, а также методы графического представления полученных данных. Опора на различные методы способствовала рассмотрению проблемы комплексно.

Территориальные рамки исследования охватывают Остяко-Вогульский национальный округ, образованный в декабре 1930 г. и входивший с 1930 по 1934 г. в Уральскую, с января 1934 г. - в Обско-Иртышскую, а с декабря 1934 г. в Омскую области.

Заявленная проблема в советской историографии затрагивалась исследователями с позиции влияния природно-географических [1-2] и экономических условий на размещение населения и величину поселений Авторы работ акцентировали внимание на отличительных чертах сельских и городских поселений изучали особенности развития сельских поселений, рассматривали влияние Транссибирской железной дороги

на возникновение нового типа поселений Попытки анализа населения Сибири за продолжительный период второй половины Х1Х-начала ХХ в. предприняли В. А. Зверев

[61, В. И. Пронин Кризис российской деревни в конце ХХ в. широко обозначил проблему истории становления и развития поселенческой сети в среде современных исследователей [8-14]. К сожалению, в иностранной литературе среди работ, посвященных теме освоения отдаленных территорий, Север Западной Сибири не стал предметом пристального изучения, однако, можно назвать обобщающие труды по

истории австралийского дальнего Севера I15!, работы посвященные интеграции аборигенных народов в освоении этих территорий [16-17]. Работы развития сельских поселений рассматриваются через процесс расселения, его влияния на расширение поселенческой сети и роли в ней региональных городов [18-22].

Пространственное размещение и численность поселенческой сети Остяко-Вогульского национального округа

Остяко-Вогульский национальный округ с центром в с. Самарово был образован в декабре 1930 г. на основании постановления ВЦИК в составе Уральской области. На протяжении исследуемого периода административно-территориальное деление округа несколько раз менялось. В январе 1934 г. округ вошел в Обско-Иртышскую область, а с декабря 1934 г. в Омскую. Территория округа была сформирована из Березовского,

Кондинского, Самаровского, Сургутского районов, Кушеватского, Мужевского сельсоветов, Шурышкарского туземного остяцкого района Обдорского района и Ларьякского остяцкого туземного района Западно-Сибирского края. Национальный округ был разделен на шесть районов: Березовский, Кондинский, Ларьякский, Самаровский, Сургутский и Шурышкарский. В 1936 г. поселок Остяко-Вогульск был преобразован в рабочий поселок. В июле 1937 г. в составе округа образован Микояновский район, а в сентябре 1937 г. Шурышкарский район был передан в Ямало-Ненецкий национальный

округ [23, Сш 213"". За исследуемый период количество сельсоветов не было постоянным, если в 1930 г. их насчитывалось 43, к середине 1930-х гг. - 56, то уже к 1939 г. только 52 Г24, л. 2-301

Особенностью национального округа являлась его природно-географическая среда. Протянувшись от Уральских гор до Обско-Енисейского водораздела, суровый в климатическом плане округ обладал резко континентальным климатом с быстрой сменой погодных условий. Холодные и продолжительные зимы и короткое лето накладывали отпечаток на занятия и промыслы населения. Охота, оленеводство, собирательство, земледелие, скотоводство составляли основу жизненного уклада местного населения. Водные артерии рек Оби и Иртыша с их многочисленными притоками создавали условия для занятий рыбной ловлей. Вся хозяйственная деятельность жителей округа была тесно связана с природными условиями, а умение жить в гармонии с природой, ориентироваться на местности, позволяло создавать свою особенную поселенческую сеть с преобладанием сельских поселений над городскими. Определенным фактором, повлиявшим на складывание и развитие специфической сети поселений, было наличие наряду с русским населением коренных малочисленных народностей Крайнего Севера -ханты и манси.

По данным Всесоюзной переписи 1939 г. в Остяко-Вогульском национальном округе проживало 93 244 человека (44 494 муж. и 4 8750 жен.) в 925 сельских и городских населенных пунктах, из них в сельских поселениях - 85 789 человек (40997 муж. и 44792 жен.) в 924 пунктах и 7455 чел. (3497 муж. и 3958 жен.) в городском рабочем

поселке Остяко-Вогульск (см. табл.1) [24, л- 2".

Таблица свидетельствует, что самыми крупными по количеству населенных пунктов являлись Сургутский (315), Березовский (175), Кондинский (147) и Самаровский (116) районы. Менее ста населенных пунктов было в Микояновском (88) и Ларьякском (83) районах. По численности населения на первом месте находился Самаровский район (22 329 чел.), затем Микояновский (15 157 чел.), Сургутский (14 744 чел.), Кондинский (14 39 чел.), Березовский (13 744 чел.), Ларьякский (5276 чел.). Самыми крупными сельскими советами по количеству населенных пунктов являлись Тром-Юганский (71), Пимский (52), Угут-Юганский (50) Сургутского района.

Таблица 1

Количество населенных пунктов и численность населения по Остяко-Вогульскому

национальному округу

(по данным Всесоюзной переписи 1939 г.) [сост. нами по: 24, л 2-30]

Сельский совет Количество населенных Всего населения

пунктов

Березовский район

AHPPRTKMM 38 1 398

Березовский 17 5445

Ломбовожский 15 844

Няксимвольский 34 898

Приобский 35 1389

Саранпаульский 27 2516

Сартынский 9 1254

Кондинский район

Болчаровский 9 982

Красноярский 11 983

Карымский 16 767

Леушинский 33 3747

Нахрачинский 25 3796

Сатычинский 25 3221

Шаимский 28 1043

Микояновский район

Ботлымский 21 3057

Кеушинский 12 1251

Кондинский 11 4261

Казымский 10 1607

Нарыкарский 12 973

Полноватский 16 1717

Шеркальский 6 2291

Ларьякский район

Ахтеурский 12 451

Б. Ларьякский 5 248

Вампугольский 5 371

Колек-Яганский 8 160

Корликовский 17 532

Ларьякский 12 1330

Н. Вартовский 8 1395

Тарховский 6 407

Тюлькинский 10 382

Самаровский район

Базьяновский 6 980

Батовский 5 1095

Елизаровский 11 1751

Зенковский 16 2463

Коневский 5 475

Назымский 12 1285

Реполовский 6 1708

Самаровский 15 6587

Троицкий 19 2852

Тюлинский 7 856

Филинский 14 2277

Сургутский район

Аганский 43 672

Локосовский 13 1142

75

Покурский 21 1523

Сургутский 15 4688

Сытоминский 9 1790

Салымский 16 468

Тундринский 12 2001

Тром-Юганский 71 662

Угут-Юганский 50 1074

Усть-Балыкский 13 368

Всего в сельских поселениях 924 85789

в т. ч. в городских поселениях 1 7455

Всего по округу 925 93244

Типическая структура и величина сети поселений

Поселенческая сеть Остяко-Вогульского национального округа включала в свою типическую структуру поселения с такими статусами, как деревня, поселок, село и юрта. Как видно из таблицы 2, для исследуемого округа были характерны преимущественно юрты (531) после них деревни (207), поселки (51) и села (31), к разряду прочих относились наименее распространенные (105) базы, бараки, будки, заимки, избушки, кордоны, летники, пески, фермы. Статус большинства сельских населенных пунктов зависел от особенностей землепользования и рода занятий. Так, например, наличие юрт (чумов) определялось кочевым образом жизни населения занимающегося оленеводством, они были удобны в плане переноса его по просторам севера Западной Сибири. Поселки, как небольшие населенные пункты округа, чаще встречались по берегам рек и их притоков, их население вело полукочевой или оседлый образ жизни, занимаясь охотой, рыболовством, собирательством. В деревнях, как типе крестьянского сельского поселения, по мнению исследователей, проживало оседлое население, тогда как во многих селах уже присутствовали церкви и они выполняли не только конфессиональные функции, но и выступали в роли хозяйственно-административных центров, именно здесь преобладали мелкие торгово-промысловые предприятия (рыболовные пески, охотничьи товарищества, потребительские и промысловые кооперативы).

Таблица 2

Типическая структура поселенческой сети Остяко-Вогульского национального округа по данным Всесоюзной переписи 1939 г. [сост. нами по: 24, л. 2-30]

Район Всего населенных пунктов из них: Прочие*

Юрта Деревня Поселок Село

Березовский 175 109 11 7 7 41

Кондинский 147 0 118 7 7 15

Микояновский 88 67 2 10 4 5

Ларьякский 83 73 6 2 2 0

Самаровский 116 24 44 13 7 28

Сургутский 315 258 26 11 4 16

Остя ко-Вогульск 1 0 0 1 0 0

I Всего | 925 | 531 | 2U/ | 51 | 31 | 1U5 |

■ вошли наименее распространенные, но представленные в поселенческой сети (база, барак, будка, заимка, избушка, кордон, летник, песок, ферма).

Одной из важных характеристик, свидетельствующей о степени развития поселенческой сети исследуемого национального округа, является величина размещавшихся на его территории населенных пунктов. Как правило, величина определяется по числу проживающих жителей в том или ином пункте.

Таблица 3

Количество населенных пунктов наиболее распространенных типов и численность проживающего в них населения в Остяко-Вогульском национальном округе (1939 г.)

[сост. нами по: 24, л 2-30]

Район Юрта Населения обоего пола (чел.) Деревня Населения обоего пола (чел.) Поселок Населения обоего пола (чел.) Село Нас о (

Березовский 1U9 411U 11 8/9 / 168U /

Кондинский - U 118 6/8/ / 2//9 / 4

Микояновский 6/ 6/13 2 492 1U 3628 4

Ларьякский /3 2382 6 829 2 133 2

Самаровский 24 18U/ 44 6611 13 4213 / ■

Сургутский 258 359/ 26 2126 11 4/14 4

Остя ко-Вогульск U U U U 1 /455 U

Всего 531 186U9 2U/ 1//24 51 246U2 31 2

В среднем на один населенный пункт 1 35 1 85 1 482 1

Данные таблицы 3 свидетельствуют, что наибольшей величиной в Остяко-Вогульском округе в количественном отношении были юрты (531), особенно в Березовском (109) и Сургутском (258) районах, в то же время всего по числу проживающего здесь населения юрты находились на третьем месте (18609 чел.), а в среднем на один населенный пункт приходилось по 35 чел. Самыми многочисленными являлись юрты Микояновского района (6713 чел.).

В деревнях, как типе поселений находящемся на втором месте, проживало 17724 человека обеих полов, что в среднем составляло по 85 человек на одну деревню. Наибольшее число деревень, в том числе и по численности населения (6787 чел.), приходилось на Кондинский район. Количество поселков по округу составляло пятьдесят один, здесь проживало 24 602 человека или в среднем по 482 человека на поселок. Наибольшее их число приходилось на Самаровский район (13), в тоже время самым многолюдным был рабочий поселок Остяко-Вогульск, где проживало 7455 человек. И наконец, наименее распространенным в округе типом поселения было село, средняя величина жителей которого составляла 892 человека. В количественном отношении сельские поселения - села являлись наиболее многочисленным по количеству проживающих - 27654 человека. Самое большое число сельских жителей - 8598

человек фиксировалось в селах Самаровского района. Заключение

Таким образом, особенности развития поселенческой сети Остяко-Вогульского национального округа в 1930-х гг. заключались в следующем:

-во-первых, статус большинства населенных пунктов зависел от особенностей землепользования и рода занятий его населения. Хозяйственная деятельность жителей округа была тесно связана с природными условиями, что позволяло создавать свою отличительную поселенческую сеть с преобладанием сельских поселений над городскими. Определенным фактором, повлиявшим на формирование и развитие специфической сети поселений, являлось проживание наряду с русским населением коренных малочисленных народностей Севера Западной Сибири - ханты и манси.

-во-вторых, типология сельских населенных пунктов заключалась в преобладании юрт, деревень, поселков и сел. Причем, если юрты в количественном плане преобладали над селами в Остяко-Вогульском округе, то по количеству проживающих в населенных пунктах преобладали села. В среднем на одну юрту приходилось по 35 человек, а на село - 892 человека.

- в-третьих, наличие и преобладание в отдельном районе округа того или иного типа поселения зависело от численности населения и рода его занятий: например, наличие большинства юрт (чумов) в Березовском и Сургутском районах было продиктовано кочевым образом жизни населения занимающегося оленеводством.

-в-четвертых, для округа было типично наличие одного городского поселения в виде рабочего поселка Остяко-Вогульск, который считался окружным центром с населением в 7455 человек и выполнял административные функции.

Таким образом, мы установили, что в Остяко-Вогульском округе преобладали небольшие малочисленные поселения.

Библиография

1. Ковалев С. А. Сельское расселение: географическое исследование. М.: Издательство Московского университета, 1963. 371 с.

2. Покшишевский В. В. Заселение Сибири: историко-географические очерки. Иркутск: Иркутское областное издательство, 1951. 208 с.

3. Шунков В. И. Очерки по истории колонизации Сибири, XVII - начало XVIII в. М., Л.: Издательство АН СССР, 1946. 228 с.

4. Нагнибеда В. Я. Поселения сельского типа и их благоустройство // Томская губерния: статистический очерк. Томск: Издание Томского губернского статистического бюро, 1917. 34 с.

5. Борзунов В. Ф. К вопросу об экономическом значении Сибирской железной дороги в конце XIX - начале XX в. // Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Издательство Сибирского отделения АН СССР, 1961. С. 97-107.

6. Зверев В. А. Дети - отцам замена: воспроизводство сельского населения Сибири (1861-1917 гг.). Новосибирск: Новосибирский педагогический институт, 1993. 244 с.

7. Пронин В. И. Население Сибири за 50 лет (1863-1913 гг.) // История СССР. 1981. № 4. С. 50-69.

8. Колесников А. Д. Омская пашня: заселение и земледельческое освоение

Прииртышья в XVI - начале XX в. Омск: «Моя земля», 1999. Вып. 1. 105 с. 9. Балюк Н. А. Тобольская деревня в конце XVI - XIX вв. Тобольск: ЗАО «Штрих», 1997. 224 с.

10. Зверев В. А. Модель изучения динамики сельского населенного пункта в Сибири 1850-1920-х гг. (на примере села Бердского) // История и историография России и Сибири в исследовательском и образовательном контекстах. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Новосибирск: Новосибирский государственный педагогический университет, 2014. С. 26-35.

11. Борисенко М. А. Расселение населения в Алтайском крае: исторические этапы и территориальные особенности // География и природопользование Сибири. 2017. № 23. С. 38-49.

12. Татарникова А. И. Переселенческие поселки в Западной Сибири конца имперского периода: численность, социальная инфраструктура, санитарное состояние // Вестник Томского государственного университета. 2017. № 417. С. 155-162.

13. Татарникова А. И., Федотова Д. Ю. Социальное развитие поселений Сургутского округа/уезда Тобольской губернии на рубеже XIX-XX вв. // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2017. № 10-1 (84). С. 164-167.

14. Татарникова А.И., Загороднюк Н.И. Сеть поселений Кондинского района Уральской области по данным переписи 1926 г. // Genesis: исторические исследования. 2017. № 10. С. 43-54.

15. Hill Ernestine. (1995). The Territory: The classic saga of Australias far north. Sydney, NSW, Australia: Angus & Robertson, 454 p.

https ://catalogue.nla.gov.au/Record/620191

16. Economic enterprises in aboriginal communities in the Northern territory / Bu Linda Ellanna, Peter Loveday, Owen Stanley, Elspeth A. Young; With assistance from Ian White. Darwin: Austral. nat. univ. North Australia research unit, 1988. 285 p.

17. Powell, A. (1988). Far country: A short history of the Northern Territory. 2 ed. Melbourne: Melbourne univ. press, 301 p.

https ://www.goodreads.com/en/book/show/4780690-fa r-country

18. Bjarnason T., Stockdale A., Shuttleworth I., Eimermann M., Shucksmith M. At the intersection of urbanisation and counterurbanisation in rural space: Microurbanisation in Northern Iceland // Journal of Rural Studies. 2021. Vol. 87. Pp. 404-414. URL:https://doi.org/10.1016/j.jrurstud.2021.09.009 (дата обращения: 11.10.2022)

19. Kubes J., Ourednicek M. Functional types of suburban settlements around two differently sized Czech cities // Cities. 2022. Vol. 127. URL:

https ://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S0264275122001810 (дата обращения 12.10.2022)

20. Li L., Li X., Hai B., Wang X., Xu J. Evolution of rural settlement in an inland nonmetropolitan region of China at a time of rapid urbanization: The case of Gongyi // Journal of Rural Studies. 2020. Vol. 79. Pp. 45-56. URL:

https://doi.org/10.1016/j.jrurstud.2020.08.003 (дата обращения: 11/10/2022)

21. Li. H., Song W. Evolution of rural settlements in the Tongzhou District of Beijing under the new-type urbanization policies // Habitat International. 2020. Vol. 101. URL: https://doi.org/10.1016/j.habitatint.2020.102198 (дата обращения: 11.10.2022)

22. Li Y., Ye Yu, Fang X., Zheng X., Zhao Z. Settlement expansion influenced bu socio-cultural changes in western Hunan mountainous areas of China during the eighteenth century // Journal of Historical Geography. 2022. 8 September. URL:

https://doi.Org/10.1016/j.jhg.2022.07.010 (дата обращения: 09.10.2022)

23. Административно-территориальное деление Тюменской области (XVII-XX вв.) / под. ред. В.П. Петровой. Тюмень: ООО ТНЦ «ТюменНИИГипрогаз». ФГУ ИПП «Тюмень», 2003. 304 с.

24. Федеральное государственное учреждение Российский государственный архив экономики (далее РГАЭ). Ф.1562. Оп. 336. Д. 1462

Результаты процедуры рецензирования статьи

В связи с политикой двойного слепого рецензирования личность рецензента не раскрывается.

Со списком рецензентов издательства можно ознакомиться здесь. на статью

Поселения Остяко-Вогульского национального округа в 1930-е гг. : численность и типология.

Название в целом соответствует содержанию материалов статьи.

В названии статьи условно просматривается научная проблема, на решение которой на пра в ле но ис с ле до в а ние а в то р а .

Рецензируемая статья представляет относительный научный интерес. Автор не сумел разъяснить выбор темы исследования и обосновать её актуальность.

В статье сформулирована цель исследования, не вполне согласованная с названием статьи (в тексте статьи: «Цель статьи - рассмотреть в исторической ретроспективе особенности развития поселенческой сети Остяко-Вогульского национального округа, ее численности и типологии по данным Всесоюзной переписи 1939 г.»). Автор указал методы исследования, использованные им.

Автор представил результаты анализа историографии проблемы и условно обозначил новизну предпринятого исследования.

При изложении материала автор избирательно продемонстрировал результаты анализа историографии проблемы в виде ссылок на актуальные труды по теме исследования. Апелляция к оппонентам в статье отсутствует.

Автор указал на фонд государственного архива, из которого им извлечены новые источники, кратко пояснив их выбор.

Автор не разъяснил и не обосновал выбор хронологических и географических рамок исследования.

На взгляд рецензента, автор стремился грамотно использовать источники, выдержать научный стиль изложения, грамотно использовать методы научного познания, соблюсти принципы логичности, систематичности и последовательности изложения материала. Во введении статьи автор попытался разъяснить выбор темы исследования и обосновать её актуальность. Автор неудачно сформулировал мысль: «Современная демографическая ситуация в Российской Федерации в значительной степени обусловлена социально-экономическими процессами. Переживаемый современной Россией длительный и противоречивый процесс перехода к рыночной экономике, гражданскому обществу и правовому государству сопровождается глубокими качественными изменениями во всех сферах жизни и деятельности российского общества: социально-экономической, общественно-политической, духовно-нравственной. Наряду с этими процессами особую остроту приобретают демографические и миграционные проблемы» т.д. Автор пояснил, что «благоприятные социально-экономические факторы позволили создать» в Ханты-Мансийском автономном округе «сеть современных населенных пунктов», но что «так было не всегда», и

сообщил, что «пик» «становления поселенческой сети в Ханты-Мансийском автономном округе... пришелся на 1930-е гг.».

В первом разделе основной части статьи («Пространственное размещение и численность поселенческой сети Остяко-Вогульского национального округа») автор сообщил о том, когда был образован Остяко-Вогульский национальный округ, о том, что «административно-территориальное деление округа несколько раз менялось» т.д. Автор пояснил, почему «особенностью национального округа являлась его природно-географическая среда», описал состав населения, представил в таблице «количество населенных пунктов и численность населения по Остяко-Вогульскому национальному округу».

Во втором разделе основной части статьи («Типическая структура и величина сети поселений») автор перечислил виды поселений, сообщил, что «статус большинства сельских населенных пунктов зависел от особенностей землепользования и рода занятий» т.д., представил читателю сведения в таблицах о «типической структуре поселенческой сети Остяко-Вогульского национального округа по данным Всесоюзной переписи 1939 г.» и «количестве населенных пунктов наиболее распространенных типов и чис ле нно сти про ж ив а ющ е г о в них на с е ле ния ». А в тор по я с нил, что «на иб о льше й величиной в Остяко-Вогульском округе в количественном отношении были юрты», но что «по числу проживающего здесь населения юрты находились на третьем месте» т.д. Затем автор сообщил, что «в деревнях, как типе поселений находящемся на втором месте, проживало 17724 человека обеих полов, что в среднем составляло по 85 человек на одну деревню», что «наибольшее число деревень. приходилось на Кондинский район» и т.д.

В статье встречаются неудачные или некорректные выражения, как-то: «Сегодня одним из востребованных регионов Российской Федерации является территория Тюменской области, а в особенности ее северных автономных округов - Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого», «поселенческая сеть Остяко-Вогульского национального округа включала в свою типическую структуру поселения» т.д. Выводы автора носят обобщающий характер.

Выводы отчасти позволяют оценить научные достижения автора в рамках проведенного им исследования

В заключительных абзацах статьи автор отчасти продублировал информацию, которую изложил в основном тексте статьи, перечислив «особенности развития поселенческой сети Остяко-Вогульского национального округа в 1930-х гг.»: «статус большинства населенных пунктов зависел от особенностей землепользования и рода занятий его населения» т.д., «типология сельских населенных пунктов заключалась в преобладании юрт, деревень, поселков и сел» т.д., «наличие и преобладание в отдельном районе округа того или иного типа поселения зависело от численности населения и рода его занятий» т.д., «для округа было типично наличие одного городского поселения в виде рабочего поселка Остяко-Вогульск».

Автор резюмировал, что «в Остяко-Вогульском округе преобладали небольшие малочисленные поселения».

На взгляд рецензента, потенциальная цель исследования достигнута автором отчасти. Публикация может вызвать интерес у аудитории журнала. Статья требует доработки, в том числе в части уточнения ключевых элементов программы исследования и соответствующих им выводов.