CC BY
83
9
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 11 (20), 2015 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
p.16 (p.10-18).
• Ponti A. U parcours sociosemiotique dans les quartiers populaires de Paris et de sa banlieue //Nouvelle revue de psychosociologie - Paris, 2011/2(n°12), p.41-61.
ПОРОЖДЕНИЕ И ВОСПРИЯТИЕ ДИСКУРСА
Вацковская Ирина Сергеевна
кандидат филологических наук, доцент кафедры перевода Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена,
г. Санкт-Петербург
АННОТАЦИЯ.
В статье рассматриваются когнитивные концепции дискурса, описываются механизмы образования разнообразных дискурсивных связей в процессе речевой деятельности.
ABSTRACT.
The article deals with the cognitive concepts of discourse. The author describes mechanisms of various discursive relations in a speech activity.
Ключевые слова: дискурс, речевая деятельность, когнитивные процессы, порождение дискурса, понимание текста, интерпретация текста.
Keywords: discourse, speech activity, cognitive processes, generation of discourse, understanding of a text, interpretation of a text.
Моделирование когнитивных процессов, связанных с осуществлением речевой деятельности, применяется в качестве инструмента анализа в различных областях когнитивной науки, прежде всего, в психолингвистике, когнитивной лингвистике, исследованиях по созданию искусственного интеллекта. Изучение особенностей порождения и восприятия связной речи как целостной смысловой сущности привело к необходимости разработки особой когнитивной модели дискурса, главной целью которой является описание и объяснение механизмов образования разнообразных дискурсивных связей в процессе речевой деятельности.
В настоящее время одной из наиболее влиятельных когнитивных концепций дискурса считается когнитивная модель диалога Т.А. ван Дейка. В основе его модели лежит положение о том, что в процессе дискурсивной деятельности индивид выступает одновременно и как субъект восприятия, и как субъект порождении дискурса, в сознании которого происходит мгновенная когнитивная обработка данных в обоих направлениях. Автор концепции подчеркивает, что эмпирически адекватная когнитивная модель диалога должна отражать не только процессы и механизмы обработки языковой информации, но и процессы обработки интеракционально значимой информации, а также социально релевантные и энциклопедические знания, набор текстовых и социальных стратегий и т.п. Понимая всю сложность этой задачи и невозможность полного ее решения на современном уровне исследований, Т.А. Ван Дейк предлагает свою когнитивную модель диалога, вернее, схему модели в качестве основы для дальнейшей разработки и уточнений. В данной модели выделяются три компонента или три уровня описания -семантический, прагматический и интеракциональный - и в целях удобства изложения разграничиваются процессы
порождения и восприятия дискурса [14]. В соответствии с данной концепцией, предложения, составляющие дискурс, «переводятся» в структурированные последовательности пропозиций, между которыми устанавливаются определенные связи (cause, reason и т.д.), которые содержатся в оперативной семантической памяти (semantic working memory), перемещаясь для дальнейшего хранения в эпизодическую память. Поскольку пропозиции, выраженные в дискурсе, не всегда обнаруживают прямую связь друг с другом, для установления их линейной когерентности используются хранящиеся в долговременной памяти энциклопедические знания, которые поставляют и в рабочую, и в эпизодическую память необходимые для этой цели пропозиции. Одновременно с процессом извлечения пропозиций и их связывания, для установления связи образованных пропозиций с целостным значением дискурса и актуализируемой в нем темой, используются входящий в состав энциклопедических знаний макроправила (macrarules). Макроправила отменяют нерелевантные пропозиции, позволяют делать обобщения и выводы и создавать глобальные пропозиции, относящиеся к глобальным фактам. Применение макроправил приводит к созданию из поступающих пропозиций одной или нескольких макропропозиций, репрезентирующих актуализируемую схему дискурса. Полученная макроструктурная репрезентация дискурса может быть структурирована в глобальные, или общие (general), схематические структуры. Т. А. ван Дейк отмечает, что все эти процессы контролируются не только системой общих и языковых знаний, но и нормами, оценками, мнениями и интересами слушающего.
Одновременно с процессами семантической обработки поступающей информации в сознании индивида происходят процессы его прагматической обработки,
10
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 11 (20), 2015 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
поскольку полноценная интерпретация дискурса требует от коммуникантов понимания прагматического значения актуализируемого высказывания, т.е. типа производимого речевого действия, что предполагает адекватный анализ релевантного прагматического контекста. Поскольку анализ речевых актов, как и всяких других социальных действий, включает рассмотрение, с одной стороны, знаний, желаний, верований, мотивов и т.д.
говорящего, а с другой - условий реализации речевых актов и принципов их связи друг с другом, процесс прагматической интерпретации дискурса оказывается еще более сложным, чем семантической [12]. При обработке поступающей информации, слушающий, опираясь на свои дискурсивные ожидания и антипации, формирует более или менее сильное предположение о том, что имеет в виду говорящий на данном прагматическом уровне. Речевые акты интерпретируются относительно других речевых актов по мере их обработки, а не изолированно.
Параллельно с семантической и прагматической обработкой дискурса в сознании индивида происходит его интеракциональная обработка. В этом сложнейшем процессе оказываются задействованы экстралингвистические знания самого разного характера, такие как знания социального контекста, характеристик участников ситуации общения и т.д. Эти знания участники взаимодействия используют для анализа релевантных параметров на основе данных, поступающих из дискурса.
Т.А. Ван Дейк считает, что многие процессы восприятия дискурса релевантны и для его порождения. Так, значения порождаемых предложений планируются при контроле глобального плана семантической макроструктуры
(темы), поскольку сложность семантической когерентности делает такое глобальное концептуальное планирование необходимым. Одновременно с этим устанавливаются связи, с одной стороны, с системой энциклопедических знаний, и с другой стороны - с глобальными планами социальных действий.
Глобальное планирование действий базируется на сложной мотивационной сфере, в которую вовлечены процессы принятия решений, формирования намерений и целей, определяемых желаниями, потребностями, знаниями, отношениями, нормами. После получения реципиентом общей репрезентации определенных целей и репрезентации «глобальных» действий, которые нужно выполнить, чтобы достичь эти цели, репрезентации действий в сознании субъекта «переводятся» в более специфические репрезентации речевых актов, последовательно организованных и связанных между собой [14].
В своей когнитивной теории диалога ван Дейк, пытаясь отразить тесно связанные между собой процессы порождения и восприятия, язык и действие, когнитивный и социальный контексты, взаимодействующие в специфических условиях осуществления интеракциональных операций, не рассматривает подробно сами когнитивные механизмы обработки формируемых репрезентаций или конкретные способы хранения и извлечения структур знания для использования их в дискурсивной деятельности. Эти операции освещаются в других моделях дискурса, сосредоточенных на анализе более конкретных аспектов его когнитивной обработки (см. Anderson 1983; Graesser, Gemsbacher, Goldman 1997; Kintsch 1988).
Процесс порождения дискурса включает ряд этапов. В начале процесса порождения находится мотив. Затем
возникает замысел или общая схема содержания. Далее в действие вступает внутренняя речь. Внутренняя речь способствует перекодированию замысла в развернутую речь и созданию порождающей схемы развернутого речевого высказывания, то есть внутренняя речь - это механизм, который превращает внутренние субъективные смыслы в систему внешних развернутых речевых значений [7].
Итак, в соответствии с концепцией А.Р. Лурии, путь от мысли к речи начинается 1) с мотива и общего замысла, который с самого начала в самых общих чертах известен субъекту; 2) проходит через стадию внутренней речи, которая опирается на схемы семантической записи с ее потенциальными связями; 3) приводит к формированию глубинно-синтаксической структуры; 4) развертывается во внешнее речевое высказывание, которое опирается на поверхностно-синтаксическую структуру.
Внутренняя речь, как отмечает Н. И. Жинкин, использует особый внутренний код - «предметно-схемный». Отбор на всех уровнях порождения является универсальной операцией. Слова не хранятся в памяти в полной форме, но каждый раз синтезируются по определенным правилам. При порождении высказывания действуют особые семантические правила (сочетаемости слов в семантические пары), которые гарантируют осмысленность высказывания. Порождение дискурса начинается с зарождения у адресанта замысла и предстает как его развертывание. С точки зрения содержания текст предстает как иерархия предикаций разного уровня (подтем и субподтем), ориентирован на реципиента и предполагает у последнего наличие некоторых знаний, общих для обоих коммуникантов, не выраженных в тексте и домысливаемых реципиентом.
При порождении текста отправной точкой является концепт, который предопределяет смысловое (семантическое) строение текста, и на его основе - логическое строение. Помимо этого, концепт, будучи опосредованным (через интенции) воплощением мотива порождения текста, задает коммуникативную целенаправленность последнего. Логическое строение и коммуникативная целенаправленность диктуют выбор того репертуара языковых средств, который реально используется при порождении текста.
При восприятии текста реципиент идет в обратном направлении: от текста (в его вербально выраженной форме) к концепту. При этом для адекватного восприятия концепта принципиально важны: на поверхностном
уровне — контекст в самом широком смысле этого слова (микроконтекст, макроконтекст); на глубинном уровне -общий фонд знаний автора и реципиента или пресуппозиция [3].
Два уровня переработки речевого сообщения, два уровня его восприятия отмечалось и А. Р. Лурия. Автор писал, что на первом уровне происходят процессы расшифровки воспринимаемых языковых кодов, на втором — процессы расшифровки глубинного смысла, который лежит за воспринимаемым сообщением. Для адекватного восприятия текста (от вербально зафиксированного плана выражения до глубинного плана содержания — концепта) крайне важна конситуация в целом, охватывающая отношения как поверхностного, так и глубинного уровней [7].
Рассуждая орасшифровке текстовыхсмыслов,исследователи обычно используют два термина - «интерпретация» (лат. interpretatio - толкование, объяснение) и «понимание».
«Понимание, - пишет А. А. Потебня, - есть повторение процесса творчества в измененном порядке». Понимание
11
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 11 (20), 2015 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
предваряет и программирует интерпретацию, устанавливая, таким образом, ее правила [8, 131]. Схожие мысли обнаруживаем у Мартина Хайдеггера: «Истолкование есть не принятие к сведению понятого, но разработка тех возможностей, которые набросаны в понимании»... «Понимание хранит в себе возможность истолкования, т. е. усвоения понятого». Поль Рикер называет понимание искусством постижения значения знаков, которые одно сознание передает другому, а, интерпретацию - толкованием знаков и текстов, зафиксированных в письменном виде. Эта точка зрения коррелирует с мнением И. В. Арнольд об интерпретации как о вербализованном понимании [1, 26].
Согласно Е. Ф.Тарасову интерпретация текста — это восстановление по тексту структуры общения (коммуникативного акта), т. е. распредмечивание» текста, а затем помещение текста (точнее, модели текста, построенной в ходе анализа и описания) в восстановленную структуру коммуникативного акта, в которой он получает качественную определенность [9].
Понимание в концепции Е. С. Кубряковой - это осмысление текста по его компонентам, соотнесение языковых форм с их значениями, выведение общего смысла текста на основе непосредственно данных в нем языковых единиц и установления отношений между ними; а интерпретация -переход в восприятии текста на более глубинный уровень понимания, связанный с процедурами логического вывода и получением знаний выводного типа, соотнесением языковых знаний с неязыковыми [6, 93-94].
В принципе термины «восприятие, понимание, интерпретация» могут трактоваться и как синонимичные. Однако, если проводить некоторые границы между ними, то, пожалуй, следует признать, что первым этапом является именно восприятие текста как «прием» некоторого сообщения некоторым «устройством». Затем наступает этап осмысления, через анализ вербальной формы, который приводит к пониманию текста. И затем, путем соотнесения «декодированной», вычлененной из текста информации с имеющимися знаниями об экстралингвистической реальности происходит интерпретация текста. Иными словами смысловое восприятие есть процесс приема (рецепции) и осмысления, результатом которого является понимание (или непонимание) речевого сообщения. Реципиент как бы «восходит» от восприятия текста к его интерпретации. Все три стадии крайне важны для осуществления адекватной, успешной коммуникации [5].
Вместе с тем толкование понятий «понимание» и «интерпретация» варьируются в рамках отдельных наук. Значение и смысл рассматриваются интерпретирующей лингвистикой как результат интерпретирующей деятельности человека, и связываются с его знаниями, презумпциями и предпочтениями в выборе «стратегий интерпретирования». Внутренний мир человека трактуется как определяющий интерпретации и определяемый ими.
В герменевтике понимание подразумевает процесс познания «внутреннего содержания» жизненного факта с помощью воспринимаемых нашими чувствами внешних знаков, то есть понимание как пробуждение рефлексии.
В когнитивной лингвистике интерпретация трактуется как когнитивный процесс и одновременно результат в установлении смысла речевых и\или неречевых действий. Интерпретация связывается с выдвижением и верификацией гипотез о текстовых смыслах и акцентированием субъективного представления текста в ментальном пространстве индивидуума. Понимание рассматривается
как построение ментальной модели [5].
Понимание трактуется также как выявление личностного смысла. Отмечается, что естественные процессы понимания текста обеспечиваются работой ансамбля соответствующих психических механизмов и протекают на разных уровнях осознаваемости при взаимодействии комплекса внутренних и внешних факторов. При этом подчеркивается, что понимание и интерпретация как результат могут иметь место лишь при условии осуществления читателем мыслительных операций анализа и синтеза [4, 71].
Согласно Б. А. Успенскому, если принять позицию получателя текста за исходную, то общее, что присуще выявляемым структурам текста, - это их понимание как результата анализа, - процесса, противоположного порождению (синтезу). Иными словами, если создание текста есть синтезирующая работа, то понимание текста обязательно предполагает его анализ [10, 14].
Выявить смысл, синтезированный автором, - главная задача читателя/интерпретатора/критика. Интерпретация, таким образом, - это толкование, раскрытие, объяснение смысла. Читатель осваивает фрагменты изображенной действительности на разных этапах и разных уровнях расшифровки текста, стремясь в конечном итоге объединить их в единое целое, увидеть за ними целостный смысл, то есть восприятие текста не является чисто линейным процессом. Оно предполагает «возвращение, сопоставление и противопоставление элементов», в результате чего происходит не только их уточнение, но и, что особенно важно, — осмысление целого [2, 161].
Идея монтажа осваиваемых интерпретатором смыслов как соединения целого из частей содержится и в выводах В. С. Филиппова о сукцессивно-симультанном восприятии текста. Сознание читателя, считает В. С. Филиппов, последовательно (сукцессивно) фиксирует элементы текста, релевантные для интерпретации образа, ситуации или целого произведения. Извлекаемые из этих компонентов смыслы сукцессивно «приращиваются» к уже известному, освоенному на предыдущих этапах интерпретации и одномоментно (симультанно) существующему в сознании читателя в виде целостной идеи, образа, ситуации и т. д. [11, 72]. Лишь при наличии в сознании интерпретатора синтезированного видения текста можно говорить о возможности адекватного декодирования его отдельных элементов. Конечный продукт работы интерпретатора -вербализованное и тем самым реализованное понимание (интерпретация) также являет собой смысловое целое, продукт, синтезированный на основе проанализированного [13, 283].
Список литературы:
• Арнольд И. В. Проблемы диалогизма, интертекстуальности и герменевтики [Текст]: (В интерпретации худож. текста): Лекции к спецкурсу / И.В. Арнольд ; Рос. гос. пед. ин-т им. А.И. Герцена.
- СПб. : Образование, 1995. - 59 с.
• Есин А.Б. Принципы и приемы анализа литературного
произведения: Учебное пособие / А.Б. Есин. - М.: Флинта, 1998.- 248с.
• Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. - М.:
Наука, 1982. - 159с.
• Залевская А.А. Текст и его понимание: Монография.
- Тверь: Тверской государственный университет, 2001. - 177 с.
• Зимняя И. А. Способ формирования и формулирования
12
Евразийский Союз Ученых (ЕСУ) # 11 (20), 2015 ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ
мысли как реальность языкового сознания // Язык и сознание: парадоксальная реальность. - М.: 1993. -С. 51-58.
• Кубрякова Е. С., Демьянкова В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина
Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. - М.: Филол. ф-т МГУ им. М.В.Ломоносова, 1996. - 245 с.
• Лурия А.Р. Речь и мышление /А.Р. Лурия; Федер.
целевая прогр. книгоиздания России.-[2-е изд.].-М.: Изд-во МГУ, 1975.- 335с.
• Потебня А. А. Из записок по теории словесности /
А.А.Потебня. - Харьков: изд. М.В. Потебни, 1905. - 652 с.
• Тарасов Е. Ф., Соснова М. Л. О формах существования
текста // Речевое общение: цели, мотивы, средства.-М.: Ин-т языкознания АН СССР, 1985.- С. 30-44.
• Успенский Б. А. Семиотика искусства: [Поэтика
композиции. Семиотика иконы. Статьи об искусстве]. - М.: Языки рус. культ., 2000. -357 с.
• Филиппов В. С. Текст: на все четыре стороны //
Чевствуя филолога. Орел, 2002.- С. 72.
• Цурикова Л. В. Проблема естественности дискурса в
межкультурной коммуникации: Автореф. ... д. филол. н. - Воронеж: Воронеж. гос. ун-т., 2002. - 40 с.
• Щирова И. А., Гончарова Е. А. Многомерность текста:
понимание и интерпретация: Учебное пособие. -СПб.: OOO «Книжный Дом», 2007. -472 с.
• Dijk T.A. Studies in the Pragmatics of Discourse. Mouton,
1981. - 25 p.
ФРЕЙМ-АНАЛИЗ СТРАТЕГИЙ САМООБВИНЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ
ПУБЛИЦИСТИКЕ
Касьянова Ольга Александровна
Канд. фил. наук, доцент кафедры журналистики и издательского дела,
г. Краснодар
АННОТАЦИЯ
Эта статья посвящена исследованию картины мира в современной российской публицистике. Для анализа по системе фрейм-анализ выбраны три публицистических материала. В результате автор делает вывод о том образе России и русского народа, который сейчас складывается в оппозиционных российских СМИ.
ABSTRACT
This article is dedicated to the image of the world in actual Russian media. The author is analizing three articles where could be discouvered actual image of Russia and Russian people in the oppositional Russian media.
Ключевые слова: картина мира, современная российская публицистика, мифологизация, самообвинение.
Key words: image of the world, actual Russian media, mythologization, selfblaming.
Что в твоем окне, что в твоем окне Там надул пузырь ветер-нашатырь Двери в магазин, толпы Лен и Зин Пьяные бомжи, чахлая сосна. Русская весна, русская весна.
Юрий Шевчук
Современная отечественная публицистика так же часто отзывается эмоциями на происходящее в политике и социуме России, как и рефлексией. Эмоциональная реакция таких материалов вербально выстраивает суггестивный образ у читателя. Этот образ в свою очередь, оживлённый как рефлексией, так и эмоциями публицистов, центрирует вокруг себя картину мира, создаваемую автором. Возникает своеобразный эффект мифологизации России, поскольку вербальные образы, к которым обращаются авторы, чаще всего религиозно-мифологизирующего характера. Это можно увидеть в материалах ниже.
Анализ картины мира в современной публицистике и мифологизация центрального объекта, а именно образа
России как актуального явления, через которое происходит генезис представлений о месте и времени, в котором мы живём, представляется интересным. Это не только неизбежное следствие процесса саморефлексии, который активно происходит в русской культуре сейчас, но и выявление реперных точек «оппозиционной» стороны русской рефлексии.
Для удобства работы с образами мы используем фрейм-анализ, который позволит разложить «на составляющие» данные образы, выявив те суггестивные образы, которые за ними скрываются, а через это — выявив ту картину мира, которую конструируют посредством данных образов. Первый материал: С. Протасов «Хватит отливать» [3].
