CC BY
21
Сощшальмо-шолштшчесжая
Н. В. Трофимов
Порховское городское собрание как первичный орган городского самоуправления в первой половине XIX в.
Жалованная грамота городам 1785 г. впервые в российской истории законодательно оформила особую структуру городского самоуправления: главными городскими органами объявлялись общая и шестигласная думы. В законе отмечалось, что общая дума, которая собиралась «когда нужда и польза городская потребует», должна была избирать шестигласную городскую думу из своих гласных1. Кроме того, закон устанавливал особый первичный орган городского самоуправления под названием собрание городовых обывателей или собрание общества градского. Его точный состав не определялся. Законодатель говорил о том, что он должен состоять из всех городовых обывателей. Кроме того, устанавливался высокий имущественный ценз. Это означало, что выбирать и баллотироваться на выборные должности могли люди, которые объявляли капитал не ниже 5000 руб. и платившие ежегодный налог 1 % с объявленного капитала. Этому требованию соответствовали купцы 1-й и 2-й гильдий2.
Данный орган должен был собираться по приказанию и дозволению губернатора
Трофимов Никита Вячеславович — выпускник магистратуры исторического факультета ПсковГУ.
для выборов городских должностных лиц и слушаний предложений губернатора раз в три года в зимнее время3. Также в его задачи входило: представление губернатору о нуждах города и его жителей, составление «особливой казны» добровольными складками и ее употребление по общему согласию, ведение специальной обывательской книги, принятие в свои ряды новых лиц, либо исключение из них граждан, опороченных судом или нарушивших доверие4. Однако, как можно понять из текста закона, основной задачей собраний общества было проведение избирательных процедур, т. е. избрание членов магистрата и общей думы, старост, заседателей словесного суд и т. д.
Собрание общества градского является ещё не до конца изученным учреждением. Наиболее значительная и обстоятельная характеристика данного органа была дана А. А. Кизеветтером применительно, правда, к 1700-1775 гг.5 Однако его выводы не теряют своего значения и в отношении городских собраний XIX в. Называя данный орган управления посадским сходом, Кизеветтер определял его как первичную ячейку общинно-посадской организации. Именно в нём данный автор видел настоящий орган само-
управления, функционировавший обособленно от всех других. При этом настоящим представителем городского населения и его выборным органом объявлялся посадский староста.
В последующей историографии сложилось представление о городских собраниях, созданных Екатериной II, как об органах, созываемых исключительно для выборов городских должностных лиц. И лишь некоторые работы упоминают о существовании посадских сходов и в XIX в.
Согласно закону, городское собрание должно было олицетворять волеизъявление жителей города. Городовое положение возлагало ведение делопроизводства в собрании на собственного писаря. Документы должны были скрепляться печатью с городовым гербом и храниться в городском архиве. Однако в Государственном архиве Псковской области сохранились лишь отрывочные сведения о городских собраниях. Не сохранилось ни одного фонда, специально посвящённого данному учреждению.
Причиной отсутствия материалов, касающихся городских собраний в ГАПО, очевидно, послужила редкая периодичность функционирования института (собрания проводились раз в три года), в то время как дума или магистрат были постоянно действующими учреждениями, получившими со временем хорошо налаженное делопроизводство6. Ведь главной обязанностью собрания градского общества, как сказано в законе, было избрание всех выборных должностных лиц города. Ещё 19 января 1778 г. был издан указ «Об образовании в Псковском наместничестве судов, магистратов, казначейств и прочих учреждений и утверждении их печатей», полученный губернским магистратом 22 января 1778 г.7 С тех пор начали проводиться выборы городского головы, заседателей в городовой магистрат и на другие городские должности раз в три года8. С принятием Городового положения 1785 г. к ним прибавились ещё и выборы гласных в городские думы. Эти выборы проводились как раз на собраниях городского общества. Так, Псковское городское собрание, заседавшее 17 января 1799 г. специально для избрания должностных лиц,
состояло из ста человек-
О функционировании городских собраний можно судить на основе отрывочных сведений, сохранившихся в документах Пор-ховской городской думы. Наиболее интересны приговоры градского общества и переписка думы с городским старостой. Данные документы позволяют считать, что в городе Порхове на низовом уровне функционировал особый орган управления, существование которого никак не отражалось в законе. Помимо собрания градского общества, на котором производился выбор большинства городских должностных лиц раз в три года, существовало также и другое городское собрание, собиравшееся для решения повседневных вопросов. Далее рассмотрим деятельность этого органа управления.
Подобные управленческие структуры существовали по всей территории Российской империи. Так, в верхневолжских городах они известны под названием земских изб и городовых дел10. В Москве подобный орган назывался «Дом градского общества». Как пишет М. П. Щепкин, данное городское учреждение заведовало «сборами податей и повинностей казённых с купцов и мещан, равно как и общественными складками на известные и от приговоров зависящие расходы»11.
В документах Порховской думы встречаются сведения похожего рода. Иногда можно встретить упоминания, что «у городовых дел градское купецкое и мещанское общество быв в собрании...». Так, для принятия новых членов в городское общество необходим был особый документ — градский приговор, который производило городское купечество и мещанство. При этом в подобных случаях в переписку с магистратом (позже думой) обычно вступал орган под названием «городовых старшинных дел», в который входил городской староста12. Видимо, за этим названием скрываются собрания городских купцов и мещан, которые проходили при городском старосте. Эти собрания он же и организовывал в случае возникновения необходимости.
Должность городского старосты являлась выборной. Его функции и полномочия не были достаточно чётко прописаны в законе. В делопроизводственной практике шести-гласные думы обычно вступали в переписку
со старостами посредством указов, старосты в ответ посылали рапорты. Указами назывались распорядительные бумаги, поступающие из вышестоящих учреждений к низшим органам, а также частным лицам13. Рапорты — это уведомительные бумаги, представляемые низшими учреждениями высшим14. Т. е. на практике городские думы обращались к старостам как к подчинённым им лицам.
Выполняя распоряжения дум, городские старосты организовывали собрания градского общества для решения важных вопросов. Видимо, старосты и председательствовали на этих собраниях. Так, в 1796 г. Порховская шестигласная дума послала указ городскому старосте Ивану Панову о необходимости собрать порховское градское общество «для учинения общественного приговора о сохранении моста и перевоза через реку Шелонь на счету градского общества»15. Тем самым собрание городского общества собиралось по инициативе думы. В результате обсуждения поставленного вопроса собрание решило просить думу общественным приговором, «чтобы та представила генерал-губернатору, чтобы он избавил от содержания моста». Интересно, что собрание не указывало или предписывало думе выполнить его распоряжение, а всего лишь просило ходатайствовать за городское общество перед губернским начальством. Таким образом, можно утверждать, что в Порхове собрания градского общества, начиная с первого периода своего существования, не являлись параллельными думам органами. Вместе с их председателем — городским старостой — они занимали подчинённое положение по отношению к думам, предоставляя своё мнение по важным вопросам в виде общественного приговора.
Но вопросом о мосте через реку Ше-лонь отношения городских собраний и дум не исчерпывались. Так, в 1847 г. Порховская дума послала указ городскому мещанскому старосте об избрании депутатов для ходатай-ствования об исключении из ревизских списков умерших с 1 января по 1 июля 1846 г. мещанских душ16. Следовательно, староста должен был собрать городское собрание опять же по инициативе думы. Здесь интересно то, что, во-первых, избранные на этом
собрании представители от мещан необходимы были думе для ходатайствования перед начальством, их подписи придавали силы доводам думы. А во-вторых, видно, что вопросы, связанные с раскладкой различных городских сборов решались порховской думой с учётом мнения мещанского общества. При этом собрание градского общества в данном случае даже не вынесло общественный приговор, а ограничилось лишь избранием депутатов, что не являлось единичным случаем. Видимо, городское собрание фактически превратилось в своеобразный временный комитет при думе.
Существовала обширная переписка между городским старостой и думой. Из неё можно понять, что в некоторых случаях дума требует от общества через старосту проведения общественного совещания по вопросу «оставления в обществе» тех или иных лиц. Так, в 1849 г. Порховская дума требовала провести совещание по вопросу исключения из городского общества ряда мещанских детей, которые ранее причинили побои мещанке Секумене Дестевой17. Здесь видно исполнение на практике 52-й статьи Городового положения, дозволяющей обществу градскому исключить из общества гражданина, «которого явный порок всем известен»18. Но необходимо обратить внимание на то, что порхов-ское городское собрание принимало решение после поступления указа из думы.
Городские собрания рассматривали вопросы, касающиеся повинностей городского общества, в первую очередь о задержке платежей мещан по ним. На городском собрании староста объявлял манифест о произведении в текущем году рекрутского набора. Также решались вопросы о вызове рекрутского старосты, о производстве раскладки денег на нужды рекрутских наборов и т. д.19
Заседания городского собрания всегда заканчивались вынесением градского приговора, который староста предоставлял в Порховскую думу. Градский приговор олицетворял мнение городских купцов и мещан по конкретным вопросам. Часто Порховская дума требовала от мещанского общества согласия на отдачу одного мещанина в рекруты за другого, на перевод мещанина в купечество этого же города и т. д.20 Окончательное
решение по данным вопросам принадлежало думе. Согласие градского общества было важно как подтверждение того, что после изменений в составе этого общества не упадёт его платёжеспособность по государственным и общественным сборам.
Нельзя сказать, что данные городские собрания собирались раз в три года, как это прописывалось в законе. Не приходится говорить вообще о какой-либо их регулярности. Так, на собрании, проводившемся 12 октября 1847 г., рассматривалось сразу несколько вопросов: об оставлении в обществе мещанина после обвинения в краже, о неплатеже податей, объявление о производстве рекрутского набора21. За октябрь 1847 городское собрание собиралось дважды (12 и 21 октября). А всего за 1847 г. городской думе было представлено 15 градских приговоров22.
Состав городских собраний можно восстановить по сохранившимся общественным приговорам. Так, 13 мая 1796 г. на собрании порховского градского общества, которое проводилось в здании магистрата по вопросу принятия в городскую собственность моста через реку Шелонь, присутствовал городской глава, который, возможно, ведал процедурными вопросами (подобный порядок был в Пермской губернии)23. Городовой староста и словесный судья, видимо, отсутствовали. По прошению словесного судьи вместо них свои подписи оставили другие лица24. Из должностных лиц присутствовал также гласный городской думы. Вместо двух десятков пор-ховских купцов и мещан руку приложил пор-ховский мещанин Лунев. Точно также вместо нескольких десятков своих товарищей расписались купец Горбунов, мещане Мельников, Калашников, Менин, Бачаров, Горшов и один мещанский сын. Только за себя расписались
4 купца и 11 мещан. Таким образом, под общественным приговором стояли подписи
5 купцов и 18 мещан.
Подобную ситуацию достаточно подробно описывал А. Кизеветтер применительно, правда, к посадским сходам ХУ!П в. Данный автор объяснял сравнительно небольшое количество рукоприкладчиков под мирскими приговорами фактическим преобладанием роли на них первостатейных граждан25. Небольшое количество рукоприкладств перво-
статейных купцов имело большее значение, чем многие подписи малотяглых людей. Гораздо чаще при оценке правильности приговора преимущественную важность получал вопрос не о числе, а социальном положении рукоприкладчиков. Сход — юридически общепосадский, фактически превращался в сход по преимуществу первостатейных тяглецов, без которых сход терял своё значение, но который мог обходиться и без малотяглой массы.
Данные выводы, относящиеся к посадским сходам XVIII в., возможно применить и к городским собраниям XIX в. Видимо, те 5 купцов и 18 мещан, оставившие свои подписи под градским приговором, и были первостатейными гражданами, нёсшими самое большое тягло. Более того, фамилии мещан Луневых, Мельниковых и Калашниковых стоят первыми в списке подписей под градским приговором. Это может указывать на то, что представители данных фамилий были наиболее состоятельными среди мещанства города Порхова. Тем более, что представители этих же родов и спустя полвека встречаются в списках выборных лиц городского самоуправления. Так, мещанин (позже 3-ей гильдии купеческий сын) С. И. Мельников занимал пост бургомистра городового магистрата с 1850 по 1852 гг., 3-ей гильдии купеческий сын П. С. Лунев являлся ратманом магистрата с 1856 по 1858 гг.26 Мещанин С. Д. Калашников являлся гласным Порховской думы целых два срока (с 1856 по 1861 гг.)27. На данные должности обычно выбирали людей уважаемых и состоятельных, т. к. городские выборные должности не оплачивались.
Городское собрание могло состоять из десятков членов, но решения, видимо, принимали те лица, которые оставляли свои подписи. Для сравнения: в 1825 г. Порхов насчитывал 1807 лиц мужского пола, из которых купцами являлось 83 чел., остальные — мещане28. Маловероятно, что в 1796 г. количество купцов и мещан превышало данные цифры. Таким образом, можно заключить, что те 5 купцов и 18 мещан принадлежали к наиболее состоятельным лицам Порхова и расписывались вместо других членов собрания по их прошениям, что говорит как бы о делегировании им полномочий.
Вопрос о принятии в городскую собственность моста через реку Шелонь должен был затрагивать интересы городских купцов и мещан в равной мере, однако большинство подписей оставили мещане. Из этого можно сделать вывод, что собрание градского общества представляло из себя скорее мещанский орган управления. В Порхове, где мещанское население значительно преобладало над купечеством, это являлось закономерным. Интересно в этой связи, что собрание своим приговором постановило не брать тот мост на содержание города. Видимо, мещане как главные плательщики, боялись увеличения денежных сборов на нужды города, т. к. дефицит в городском бюджете, который мог появиться после взятия в городскую собственность моста, обычно покрывался сборами с населения29. Однако губернское начальство к мнению городского собрания не прислушалось и передало плавучий мост и перевоз в содержание городу.
Даже городское собрание по важному городскому вопросу в большинстве своём состояло из порховских мещан. Понятно, что собрания по повседневным делам, таким как порядок уплаты податей или рекрутские наборы, целиком и полностью состояли из городских мещан. Хотя сведений об их составе не сохранилось, в документах Порховской думы очень часто речь идёт о созыве именно мещанского общества. О каких-либо сословных купеческих собраниях в Порхове не приходится говорить.
Таким образом, можно говорить о существовании в городе Порхове двух городских собраний. Помимо собрания градского обще-
ства, существование которого прописывалось в Городовом положении 1785 г., существовало совсем другое городское собрание, полномочия которого не регулировались законом и даже противоречили ему. Во-первых, нельзя сказать, что участвовавшие в данном собрании соответствовали высокому имущественному цензу, установленному Городовым положением 1785 г. На практике не требовалось и дозволения губернатора для его созыва, а периодичность заседаний не укладывалась в трёхлетний период. Кроме того, собрание выполняло совсем другие функции, нежели проведение избирательных процедур.
Данное учреждение по сути представляло из себя посадский сход ХУШ в., который пережил все преобразования городского управления Екатерины II, продолжив функционирование и в первой половине XIX в. В новую эпоху он приобрел название «городовых дел» или «городовой староста с обществом градским».
После принятия Городового положения 1785 г. данный орган управления попал в зависимость от городской думы, собираясь только по её указке и предоставляя своё мнение по интересующим думу вопросам. А эти вопросы сводились к платежам городских и государственных сборов и отбыванию рекрутской повинности. Собрание было важно как орган, решавший вопрос о непосредственном исполнении того или иного постановления думы. В провинциальном городе Порхове оно приобрело характер мещанского органа управления, важнейшие вопросы на котором решали наиболее состоятельные мещане.
Примечания
1. Грамота на права и выгоды городам Российской империи // Российское законодательство X-XX веков. Законодательство периода расцвета абсолютизма / Под общ. ред. О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1987. С. 126.
2. Плотникова М. М. Иркутская градская дума в XVIII в.: замыслы Екатерины II и повседневная деятельность // Известия Иркутского государственного университета. 2012. № 2. С. 68.
3. Грамота на права и выгоды городам Российской империи. С. 76.
4. Там же. С. 76-78.
5. Кизеветтер А. А. Посадская община в России XVIII ст. М.: Унив. тип., 1903.
6. Ионов А. Н. «Собрание общества градского» и его место в системе городского управления в 17851870 гг. // Путь в науку. Материалы студенческой научно-практической конференции г. Ярославля. 2013. С. 43.
7. ГАПО. Ф. 590. Оп. 1. Д. 6.
8. Левин Н. Ф. Псковская городская дума // Органы государственной власти и местного самоуправления в Псковском крае (конец XVIII — ХХ вв.): очерки истории. Псков: Филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации, 2014. С. 105.
9. Там же. С. 107.
10. Середа Н. В. Реформа управления Екатерины Второй: источниковедческое исследование / Н. В. Середа. М.: Памятники исторической мысли, 2004. С. 321.
11. Щепкин М. П. Что такое «Дом градского общества»? Смутный эпизод из истории городских учреждений в Москве. М: 1881. С. 3-4.
12. ГАПО. Ф. 41. Оп. 2. Д. 17. Л. 7.
13. Варадинов Н. Делопроизводство, или теоретическое и практическое руководство по гражданскому и уголовному, коллегиальному и одноличному письмоводству, к составлению всех правительственных и частных деловых бумаг и к ведению самых дел. СПб.: В типографии Якова Трея, 1857. С. 19.
14. Там же. С. 18.
15. ГАПО. Ф. 185. Оп. 2. Д. 1. Л. 3.
16. ГАПО. Ф. 185. Оп. 1. Д. 23. Л. 1.
17. Там же. Л. 2.
18. Грамота на права и выгоды городам Российской империи С. 78.
19. ГАПО. Ф. 185. Оп. 1. Д. 23. Л. 1-9.
20. Там же. Л. 1-10.
21. Там же. Л. 2-3.
22. Там же. Л. 1-4.
23. Лебеденко Е. Ю. «В разных градских служениях»: участие мещан в системе городского самоуправления русской провинции в конце XV[II-первой половине XIX вв. (по материалам Пермской губернии) // Вестник Российского университета дружбы народов. 2008. С. 7.
24. ГАПО. Ф. 185. Оп. 2. Д. 1. Л. 11-14.
25. Кизеветтер А. А. Посадская община в России XVIII ст. С. 643.
26. Памятная книжка для Псковской губернии на 1850 год. Псков: Губернская типография. 1850. С. 84; Памятная книжка для Псковской губернии на 1851 год. Псков: Губернская типография. 1851. С. 87; Памятная книжка для Псковской губернии на 1852 год. Псков: Губернская типография. 1852. С. 106-107; Памятная книжка для Псковской губернии на 1856 год. Псков: Губернская типография. 1856. С. 113; Памятная книжка для Псковской губернии на 1858 год. Псков: Губернская типография. 1858. С. 97-98.
27. Памятная книжка для Псковской губернии на 1856 год. С. 113; Памятная книжка для Псковской губернии на 1858 год.. С. 98; Памятная книжка для Псковской губернии на 1860 год. Псков: Губернская типография. 1860. С. 108; Памятная книжка для Псковской губернии на 1861 год. Псков: Губернская типография. 1861. С. 70.
28. Статистическое изображение городов и посадов Российской империи по 1825 год / Сост. Штер. СПб.: 1829. С. 60-61.
29. Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России / Н. П. Ерошкин. М.: Высшая школа, 1983. С. 128.
