CC BY
18
ликонфессиональной, главным образом христиано-исламской страной, что предопределяет ее право на одновременное пребывание сразу в двух цивилизациях. «Мусульманский мир» представляется как пусть и непостоянная, внутренне противоречивая геополитическая общность, как субъект мировой политики, что, следовательно, допускает наличие с ним неких усредненных отношений. И «Москва демонстрирует готовность сыграть роль своего рода связующего звена между Западом и исламским миром». Долг же разработчиков внешней политики состоит в извлечении из этого обстоятельства немалых выгод. Однако выгоды на поверку оказываются весьма проблематичными.
«Ислам для России», М., 2007, с. 131-155.
А. Юнусова,
доктор исторических наук (г. Уфа) ПОПЫТКИ РАДИКАЛИЗАЦИИ ИСЛАМА В БАШКОРТОСТАНЕ
Особенность ислама в Башкортостане - его сосуществование с доисламскими родоплеменными культами. Одним из ярких проявлений доисламской ментальности в духовности и религиозности башкир является ишанизм. И официальный, и неофициальный ислам тяготеют к традиционализму с соответствующей системой связей «верующий - духовный лидер», «мюрид - ишан». Между тем в современной религиозной практике мусульман Башкирии не просматриваются признаки ишанизма. Означает ли это, что институт ишанизма окончательно исчез из мусульманской жизни? Анализ состояния современного ислама, настроений верующих, поведения и публичных высказываний лидеров показывает, что расширение исламской культовой практики предполагает и возрождение устойчивых для башкирского общества межличностных связей. Для мусульман эти связи составляли своеобразный круг, в центре которого находилась холистическая личность, «посвященная» в таинства братства, она же - безусловный религиозный и общественный авторитет, нередко - глава клана или рода. Система эта имеет в своем основании не только религиозную основу, но устойчивый культ власти, характерный для тюрко-исламского населения Волго-Уральского региона. Ишаны Урала и Поволжья представляли собой довольно широкий круг мусульманских религиозных деятелей,
54
занятых в различных видах социальной практики. Они были признанными религиозными и общественными лидерами, зачастую -главами авторитетных родов. Словом «ишан» можно было обозначить главу суфийского братства, шейха и учителя, совершающего посвящение своих последователей. Кроме того, так же как в Центральной Азии (ЦА), ишан часто представал в качестве знахаря, практикующего целителя, ясновидящего, прорицателя, реже -хранителя могилы святого, что, наоборот, часто встречается в ЦА. Разброс толкований понятия «ишан» от хранителя традиций того или иного тариката до шамана, от уважаемого учителя до странствующего дервиша затрудняет определение самого ишанизма. Часто «ишанизм» и «суфизм» выступают как слова-синонимы. Очевидно, что ишанизм у башкир стал воплощением синтеза доктринального ислама с родоплеменными социокультурными реалиями башкирского общества, в котором «народный» и «официальный» ислам не были четко разделены, а башкирские суфии - ишаны - были одновременно и «указными» муллами.
Сегодня отдельные представители мусульманского духовенства и верующих испытывают потребность в идеолого-теоретиче-ской самоидентификации в рамках ислама. Она рождается в условиях неограниченной свободы совести, интенсивного воздействия зарубежных - турецких, египетских, саудовских, пакистанских и других мусульманских «наставников», противостояния мусульманских лидеров внутри российской уммы. Нередко духовные поиски приводят к абсолютизации радикальных течений в исламе, таких как ваххабизм, фундаментализм, противоречащих умеренному исламу. Случается, что верующие мусульмане, такие как бахаи, ахмадийя, в силу неинформированности или недопонимания оказываются вовлеченными в братства, использующие исламскую риторику. Приходится сталкиваться и с малообразованными имамами, которые провозглашают себя «новыми» ишанами и практикуют обычное суеверие. Не имея представления о сущности того или иного тариката, они объявляют себя «посвященными» и «посвящают» других, во что - не ведомо им самим. Явно вырисовывается «стариковский» ислам, который, как и на протяжении последних десятилетий, ограничивается условным выполнением необходимых при рождении и похоронах ритуалов. Он затрагивает в основном людей пенсионного возраста, среди которых появляются неотрадиционалисты. Но чаще всего мы видим разногласия между официальными (т.е. признанными властями) и неофициальными религи-
55
озными деятелями, спровоцированные личными амбициями и претензиями мусульманских лидеров, которые объявляют себя идеологами оппозиции и стремятся к богословскому обоснованию своих претензий, используя при этом суфийскую терминологию. Одни при этом ориентируются на привлечение внимания верующих, другие - властей.
Наши исследования показали, что часть ишанов (или суфиев), заявив о себе, впоследствии отказались от подобной деятельности, не сумев собрать последователей и учеников. В Уфе в помещении Духовного управления мусульман Республики Башкортостан (ул. Гоголя, 21) собираются так называемые файзрах-манисты (последователи Ф. Саттарова). Несмотря на отличия во внешнем облике (борода, штаны до щиколоток), они представляют обычный ислам, ориентированный, по словам Саттарова, «на народ». Заметно влияние турецких мусульманских идеологов, в частности Бадиуззамана Саида Нурси, в практике преподавателей башкирско-турецкого лицея, членов общества «Ирхад», сотрудников газеты «Заман». Однако они стараются сохранить расположение властей, в связи с чем их деятельность внешне носит скорее светский культурно-просветительский, чем религиозный характер. Таким образом, несмотря на все разнообразие современного неофициального ислама в Башкирии, мы едва ли найдем элементы суфизма. И хотя имамы Башкирии не видят перспектив развития суфизма сегодня -нет личности, нет идеи, стало быть нет школы и последователей, -интерес к нему большой, особенно со стороны башкирской интеллигенции.
В 90-е годы XX в. образовалась поляризация имамов и верующих вокруг двух мусульманских духовных управлений и их лидеров - Т. Таджуддина и Н. Нигматуллина, которая свидетельствовала о сохранении традиции сакрализации выдающейся личности с наделением ее функциями духовного вождя. Потребность во все-объясняющей доктрине уступает, как и в XIX в., острой потребности в явном лидере - вожде, который должен ответить на подданнические чувства и настроения верующих, стать им наставником, защитником, учителем, ведущим за собой. Большинство верующих проявляло готовность следовать за Т. Таджуддином. С одной стороны, он действительно лидер мусульман России, но с другой - он меньше всего претендует на роль ишана, будучи представителем явно официального, подчеркнуто лояльного властям ислама. К тому же Т. Таджуддин упорно пренебрегает своими личными спо-
56
собностями воздействовать на верующих и не пытается сформулировать свою, какую-нибудь особую доктрину. И хотя он обучался в Бухаре, ничем не выражает свое возможное посвящение в число последователей шейха Накшбанда. Безусловно, у мусульман республики, как у всего российского общества, есть очень много проблем - духовных, социальных, личных. Это безверие и цинизм, опустошенность многих наших сограждан, это слабо развитая система религиозного образования и отсутствие грамотных кадров священнослужителей, это неумение противостоять натиску идеологии «рынка» и криминала на жизнь общины. Одна из бед российского ислама - внутреннее противоборство мусульманского духовенства и разобщенность мусульманского общества. Раскол мусульманского духовенства, обозначившийся в 1991-1994 гг., спровоцировал сначала взаимные обвинения мусульманской элиты в ваххабизме, а затем и его действительное появление в регионах с традиционным мусульманским населением - в Поволжье, на Урале, в Сибири. Социально-экономическое неблагополучие привело к широкому распространению псевдорелигиозных культов, отличительными чертами которых стали невежество, обман, вовлечение своих адептов в криминальную деятельность.
В течение 2004 г. в различных регионах Российской Федерации правоохранительными органами были задержаны члены экстремистской религиозной организации «Хизб ут-Тахрир аль Ис-лами» («Партия освобождения ислама»). Эта организация была внесена в список 15 организаций экстремистского толка, чья деятельность запрещена на территории Российской Федерации решением Верховного суда Российской Федерации от 14 февраля 2003 г. В декабре 2004 г. активисты «Хизб ут-Тахрир» (ХТИ) были задержаны в шести городах Башкортостана. Как сообщает пресса, члены группировки занимались в Башкирии деятельностью, направленной на возбуждение среди населения сепаратистских настроений по отделению от России отдельных мусульманских регионов и объединения в рамках всемирного халифата. Члены организации вели активную работу по пополнению своих рядов, вербуя жителей республики, в том числе бывших заключенных, проводили агитационно-пропагандистские акции. У задержанных были изъяты листовки, книги и брошюры экстремистского содержания, а также карта Уфы с обозначениями мест массового скопления людей и объектов органов власти. В официальных заявлениях руководство ФСБ республики отмечало, что при проведении обысков в кварти-
57
рах и на рабочих местах задержанных были найдены две боевые гранаты, четыре самодельных взрывных устройства, более 40 патронов к автомату Калашникова и пистолету Макарова. Материалы уголовного дела свидетельствуют об отсутствии у членов организации искренней и глубокой веры. Ислам, исламская риторика, цитирование Корана - все это используется лишь как идеологическое прикрытие явлений, не имеющих никакого отношения к духовным установкам ислама. Примечательно, что члены ячеек «Хизб ут-Тахрир» уделяют очень мало времени изучению религии, вовсе не изучают арабский язык, а умение читать Коран не является задачей обучения. Известно, что на первом этапе вовлечения в партию (при обучении) в перечень изучаемых предметов входят политика, экономика, социология, география, религия. Последней отводится не более 15% времени, отводимого на весь учебный процесс.
Башкирия продемонстрировала довольно устойчивый иммунитет к распространению радикальных течений и идеологий. Идеи всемирного халифата не получили здесь поддержки, а большинству верующих остались просто непонятными. Вполне адекватно понимается верующими джихад. 41% опрошенных нами верующих мусульман рассматривают джихад как борьбу со своими недостатками, еще 25% склонны рассматривать джихад как борьбу со своими недостатками и недостатками в обществе и только 9% понимают джихад как борьбу за веру, при этом ни один из опрошенных не рассматривает джихад как борьбу с оружием в руках. Состоявшееся в Башкирии судебное разбирательство в отношении членов ХТИ было доведено до логического завершения. В августе 2005 г. Верховный суд Башкортостана приговорил членов ячеек к 4-9 годам лишения свободы. В ноябре того же года Верховный суд Российской Федерации подтвердил приговор. Вместе с тем, судя по либерализации Уголовного кодекса (ст. 205), трудно ожидать, что деятельность «Хизб ут-Тахрир» на территории России будет полностью пресечена. Современный этап деятельности партии можно назвать «русским». Его особенностью является массовое тиражирование пропагандистской литературы на русском языке, распространение русскоязычной версии журнала «Аль-Вай» в регионах страны, создание русскоязычного сайта партии, который свободен для доступа желающих. Особое место в пропаганде идей ХТИ занимают листовки, издаваемые на русском языке и распространяемые в мечетях России: «Прокламация относительно хода дейст-
58
вия», «Правоохранительные органы Российской Федерации фальсифицируют факты и лживо обвиняют Хизб-ут-Тахрир», «Сближение с уммой», «Как вести себя в случае контакта со спецслужбами», «Подготовка преподавателей». Распространяемая на русском языке идеологическая и пропагандистская литература «Хизб ут-Тахрир» обильно приправлена выдержками из Корана, которые также приведены на русском языке.
В результате столь массированной идеологической интервенции в среде российского ислама резко увеличилось число мусульман из числа русской молодежи. По словам имамов мечетей Свердловской, Нижегородской областей, Чувашии, Мордовии, по пятницам и праздничным дням среди посетителей мечети молодежь русской национальности составляет от 15 до 40%. Согласно материалам прессы, членами «Хизб ут-Тахрир» в Башкирии были в основном молодые люди в возрасте от 20 до 30 лет, далеко не всех из них можно отнести к «этническим мусульманам», многие имеют русские, белорусские, украинские имена и фамилии и весьма поверхностные представления об исламе. В среде русскоязычной мусульманской молодежи популярен «исламский рэп», песни «Хизб ут-Тахрир» Т. Кодзоева. Распространение радикальных идеологий, пополнение новоявленными мусульманами рядов экстремистских движений, востребованность подобных идей молодежью свидетельствуют о глубоком социальном неблагополучии, религиозном и правовом невежестве.
Тем не менее проведенное нами в конце XX в. (1998) исследование религиозных предпочтений населения Башкирии показало, что при общем снижении доли верующих в целом, по-прежнему православные и мусульмане находились в равном соотношении (36 и 39% опрошенных). Но христианство и ислам были лишь полярными полюсами, между которыми находился значительный инородческий субстрат, представленный как местными языческими народами, так и членами других конфессий - католиками, лютеранами, иудеями. При этом мордовское и подавляющая часть чувашского населения формально числилась православным, но большинство марийцев и удмуртов сохраняли традиционные языческие представления, не переходя ни в христианство, ни в магометанство, обращенные в православие среди них составляли в начале XX в. соответственно 4,8 и 7,4%. Рубеж второго и третьего тысячелетий отмечен снижением темпов реисламизации в Башкортостане. В этот период отчетливо проявились действительные качества мест-
59
ного ислама - неполитизированного, бытового, вполне уживающегося со ставшими традиционными жизненными установками и реалиями - досоветскими, советскими и постсоветскими, зачастую не имеющими ничего общего с ортодоксальным исламом. Веротерпимость - наиболее показательная черта мусульманства Башкирии. Именно в таком качестве ислам пребывал на рубеже XIX-XX вв., в таком же качестве и «возродился» и большего от него ждать пока не стоит.
«Ислам в Башкортостане», М., 2007 г., с. 71-81. А. Санглибаев,
политолог(Карачаево-Черкесия) РОССИЯ - СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ: ТРУДНОСТИ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ
Стратегическая значимость Кавказа для России заключается в том, что Кавказ является своеобразным связующим звеном между Европой и Центральной Азией (ЦА) за счет выхода к Черному и Каспийскому морям. Другой особенностью Кавказа является своеобразная изолированность новых кавказских независимых государств и российских республик, что обусловлено отсутствием международных контактных узлов, где сходились бы границы нескольких государств, затрудненностью связи данных политических субъектов с внешним миром и между собой, сильной экономической, а теперь политической и военно-стратегической зависимостью от транзита через территории соседних стран.
Многие кавказские республики являются географическими «тупиками». Так, в Адыгею, Карачаево-Черкесию можно попасть только через территорию российской части СК, а в Балкарию -только через Россию и Кабарду. Путь в Ингушетию из России идет или через Кабарду и Северную Осетию, или через Дагестан и Чечню. Таким образом, они полностью зависимы от России. В случае же отрыва от нее изоляция северокавказских республик усилится, поскольку внешнее сообщение для них, помимо российской территории, возможно только через Дагестан, Азербайджан и Турцию, что представляет собой долгий путь, пролегающий через политически нестабильные районы. Изолированность Кавказа усугубляется крайней уязвимостью его коммуникаций. Основная масса пассажиров и грузов в кавказском направлении проходит через узкую рос-
60
