CC BY
97УДК 008.009:3
Лю Бинцян
Понятие «восточного ренессанса» Н. Конрада и А. Меза в определении диахроники исторических аналогий
Статья посвящена вопросу исторической метафизики в материалах концепций Н. Конрада, А. Меза и их проявлений в истории музыки.
Ключевые слова: ренессанс, восточный ренессанс, диахроника, исторические аналогии. Liu Bingqiang
The Notion "the East Renaissance" by N. Konrad and A. Mez in Definitions of Diachrony of Historical Analogies
The article is dedicated to the question of history metaphysics in materials of N. Konrad, А. Mez's concept and their demonstration in music history.
Key words: the Renaissance, the East Renaissance, diachrony, historical analogies.
Актуальность темы задана культурным раскладом сегодняшнего дня, в котором взаимодействие Восток - Запад составляет реалию политически-религиозного, социально-психологического и художественно-культурного бытия. От альтернатив культурных данностей восточной и западной традиций мир движется к осознанию планетарного пространства человеческой деятельности, в которой взаимовлияние, взаимообогащение культурными наработками определяет перспективу выживаемости наций и регионов в условиях политических и демографически-экологических катаклизмов начала третьего тысячелетия.
Объект исследования составляют исторические данные о взаимодействии культурных ареалов Восток - Запад, предмет - феномен диахрон-ных проявлений признаков ренессансной культуры в Китае и Европе как выражения метафизики и диалектики музыкальной истории. Цель работы - выделить диахронику взаимодействий ренессансных признаков культуры Китая и Европы в порядке, заявленном в трудах Конрада и Меза, а также в ином, не объявленном у данных авторов качестве. Конкретные задачи исследования: 1) систематизировать общие моменты подходов к динамике ренессансной культуры у Конрада и Меза; 2) скорректировать фактами музыкальной истории проявления «обратной перспективы» диахроники Восток - Запад по отношению к данным Конрада и Меза.
Методологическая основа - интонационный эпохально-стилевой анализ в традициях школы Б. Асафьева в Украине, в частности, позиции «интонационной истории музыки» Е. Марковой. Общеисторические установки компаративности у Н. Конрада [8] и А. Меза [20] понимаются в единстве с представлениями о соотношении диалектического и метафизического принципов, выделенных в трудах А. Уотса [15], а также с опорой на социопсихологические обоснования исторической фактологии Л. Гумилева в его концепции «этноса-нации» и «пассионарности» [5], выходящей на музыкальные механизмы «ритмизации реакций индивидов» и психологического «резонанса».
Научная новизна исследования определена тем, что впервые выдвинута идея прямого и обратного характера взаимодействия исторической диахроники Восток - Запад, а также в связи с качествами музыкально-исторической метафизики, проявляющимися наряду с общепринятыми в историческом музыкознании диалектическими трактовками.
Практическая ценность - обогащение музыкально-исторических и музыкально-теоретических курсов вузов искусств.
Метафизика и диалектика как единство космогонического и космологического измерений исторического бытия реально присутствуют в характеристиках соответствующих фактов, хотя до последних десятилетий первый не фигурировал в методологических музыковедческих ссыл-
© Лю Бинцян, 2013
ках. Констатируя в русле концепций Г. Адлера [17] и Б. Асафьева [2; 3], его последователей С. Скребкова в музыкально-исторических выходах [14], Е. Марковой в Украине [11; 12] и др. соот-носимость древней гетерофонии и «неогетеро-фонии» - серийности ХХ в., барокко и романтизма, ренессанса - классицизма - неоклассицизма XX в., рококо - символизма - неосимволизма начала XXI в. и т. д., историки выходят на «ритмизованность» музыкально-исторического и, шире, художественно-исторического континуума, который изначально фиксировался в Античности, а в Древней Греции определил местоположение «музы истории» Клио в ряду представительниц «мусических искусств».
Причина такого понимания исторической «картины мира», игнорирующего метафизические посылки опыта древности, - в инерции последовательного рационализма европейской научной школы. В ней отстраненным из научно-исторических изданий выступает субъективный опыт переживания событийности, в том числе это избегается и в музыкально-исторических описаниях, в которых европейские авторы склонны четко дифференцировать «переживания» феномена творчества гения окружением разве что со стороны «адекватности» и «неадекватности» реакции на первых, совершенно игнорируя замечательный тезис Г. Адлера о том, что «стили делают не гении, но "средние" музыканты» [16, с. 2].
Рационализм европейского детерминизма игнорировал начала европейской же философии-этики, которые заявлены были Пифагором, справедливо считающимся первым философом и непререкаемым авторитетом в этой области до сегодняшнего дня. Но этический стержень и музыкальный принцип его выражения в концепции «музыки сфер» долго игнорировался историками музыки. В Китае аналог Пифагорf и по времени действия, и по существу представительства сферы знания - Конфуций.
В настоящее время с развитием мифологики как учения о мифологии разных народов в европейской исторической науке все более настойчиво осуществляются ссылки на представителей философской традиции стран Востока (см.: позиции А. Кумарасвами в соотношении с К. Юнгом [19]). В частности, А. Уотс, весьма критически оценивая результаты рационально-мыслительного подхода к истории, констатирует: «Сегодня мы так часто отождествляем философию с "мыслью", то есть невероятной путаницей выраженных словами мнений, что ошибочно ищем в традиционных фи-
лософиях других народов отвлеченные рассуждения того же рода» [15, с. 20].
Уотс указал на РЫ1о8орЫа регепш8 («Вечную философию»), которая занимала в разных странах и обществах «почетное центральное положение даже тогда, когда глубокий интерес к ней проявляло лишь меньшинство» [15, с. 20]. Исторически философия рождается из мифологии, последняя же «рождается из сновидений и непроизвольных фантазий, то есть не является умышленной попыткой что-то объяснить» [Там же, с. 16]. По Юнгу? основы нашего знания - в «коллективном бессознательном», которое есть переживаемое конкретное состояние-представление. Поэтому начала человеческой истории и философии как сферы осмысления мира музыкальны и осознаваемы через звуковые представления. Это и есть «априорное», «дофи-зическое», «доопытное» знание:
«... традиционная метафизика... подразумевает ... чрезвычайно обостренное по сравнению с обычным переживание прямых свидетельств органов чувств, да и задачей ее является отнюдь не погружение в собственный внутренний мир, а достижение уровня высшей субъективности, когда человек пробуждается к восприятию мира подлинного и конкретного - в противоположность чисто абстрактному, умозрительному. (...) Он (человек - Л. Б.) избавляется от одержимости будущим, которого нет.» [Там же, с. 21] (курсив мой. - Л. Б.).
Музыкальные критерии «дофизических» принципов бытия освещаются в современной науке в соответствии с научной концепцией мира и с коррекцией на социально-психологические установки коллективного субъекта Большого разума истории. Таковы вышеупомянутые разработки Л. Гумилева, а также соответствующие выкладки С. Аверинцева в связи с социопсихологией исторического «характера нации» [1; 5].
В качестве выводов-обобщений позиций разных авторов, названных выше и других [3; 6; 10; 13], отмечаем следующее:
1) космизм первобытного и первоцивилизаци-онного мышления, проявляющийся в формах мифологического и рационально-логического принципов, обнаруживается в альтернативах континуального и дискретного начал, проецируемых в представления о постоянстве сотворенного (космогония) и преображаемо-развивающегося качеств (диалектика космологии);
2) метафизически-идеальные и диалектически-материальные критерии научной картины мира обусловливаются, соответственно, априорным и опытным путем приобретенным знанием;
3) музыкальность метафизических основ знания выступает в качестве детерминанта философии-этики конфуцианства и пифагорейства.
Историческая диалектика описаний процессуальных качеств этапов совокупной человеческой культурной деятельности, как отмечалось выше, базируется на музыкальной этимологии этой процессуальности, порождаемой активностью героев, этимологически «полубогов», деяния которых привносят «надчеловеческую» конструктивность в общество и психологию - коллективную и индивидуальную. И концепция альтернатив «народ - гений» в исторической науке утверждается с победой материалистически-механистического представления о нации-народе как совокупности-сумме индивидов.
В виде предварительных тезисов о существе музыкально-исторических сообщений фиксируем следующие:
1) историческая наука как «мусическая» в своих основаниях направлена на факт подвига-жертвования, что выделяет личность «полубога»-героя (воплощений божественного - гения) и героических же («богоизбраннических») действий народа-нации;
2) диалектика народ - герой, народ - гений как запечатление рационалистической дихотомии материальное - идеальное, в отличие от «всепроникаемости» идеального принципа в метафизике.
Хронологический континуум Восток - Запад представляет немалые материалы об историческом постоянстве смысловых параллелей территориально-культурно разъединенных стран и народов: выше названа была соотнесенность Конфуций - Пифагор. Стоит отметить одновременность (рубеж XVI-XVII вв.) выявления оперы в Китае и Европе, параллелизмы обнаружения ве-ристского комплекса в искусстве в конце XIX -начале XX в. (что стало предметом исследования автора данной работы в кандидатской диссертации [9]). Однако указанный синхронный способ исторических аналогий является отнюдь не единственным в характеристиках Восток - Запад. В производственно-политическом плане такая характеристика выделяла диахронный аспект, причем, с подчеркиванием «отставания» Востока от Запада в Новое время и «опережающий» смысл Китая и стран Востока в создании отдельных моделей производственной и политической деятельности в обществе XX в.
Концепции «восточного ренессанса» Н. Конрада и А. Меза в определении диахроники исторических аналогий в момент их появления в се-
редине XX в. составили существенный «прорыв» в «западноцентристской» истории, в которой целенаправленное движение людей к «прогрессу», понимаемому в социально-экономических измерениях, оказывалось полностью «на стороне» стран Запада, военно-политически диктовавших свою волю другой части мира.
Названные авторы выделили «ренессанс» как культурное состояние, не связанное непосредственно с экономико-политической «формацией», обнаруживающееся в периоды интенсивного художественного самовыражения народов-наций, государственно-социально представляющих чрезвычайно разные режимы - от тиранической монархии до парламентаризма республиканского типа. Главное, что отмечают авторы, - это «соединение» системы принятой государством многонационального состава мировой религии как всеохватывающего нравственно-
идеологического качества в культуре Средневековья с «возрождением» культурной значимости национальной языческой культурной системы Античности (своей или органически заимствованной) [8, с. 215-235; 20, с. 187]. Такой подход совпадает с концепцией Ренессанса, принятой в научной литературе последней трети XX в. и современных изданиях [4].
Различие в описаниях «китайского» и в целом «восточного ренессанса» у Конрада и «ренессанса Ислама» у Меза касается широты охвата исторического материала первым и сосредоточения на странах мусульманского мира вторым. А также имеет место подчеркивание значимости в ре-нессансной «гармонии синтеза» у Конрада -«своей» и культурно «заимствованной» античности, тогда как второе составляет специальный предмет у Меза. Названное «противоречивое единство» культурно-гармонически подаваемых социально-психологических и мировоззренческих антитез оказывается исторически чрезвычайно устойчивым, ибо, по материалам историков, «найденная» впервые, по Конраду, в Индии, в эпоху династии Гупта, удерживается в У-УШ вв., тогда Китай «подхватывает» историческую эстафету, свидетельством чего является уникальный расцвет искусства эпохи Тан УТ-К вв. Восприемниками Китая в историческом продвижении «ренессансного» культурного типа оказываются Япония (см.: специальные исследования по искусству данной страны Н. Конрада [7]) и Корея.
Общим признаком всех названных стран и наций оказывается соединение религиозных позиций буддизма с национальными добуддист-
скими установками брахманизма в Индии, конфуцианства-даосизма в Китае, синтоизма в Японии и т. д. Исторически последовавшей «волной» продвижения ренессансного типа культуры на Востоке оказывается «ренессанс Ислама», исследуемый и Конрадом и специально выделенный Мезом. Для стран арабского мира ренессансный этап четко вступает в силу с завоеванием арабами Персии и через Испанию, Францию непосредственно соприкасается с европейскими (точнее западноевропейскими) проторенессансными установками (IX-XШ вв.).
Конрад не касается особо специфики ренесса-ной культуры на европейском Востоке. Хотя традиционная трактовка движения ренессансных показателей «с Запада на Восток» в Европе, культивированная западноевропейскими историками и прозападно ориентированными научными деятелями Восточной и Средней Европы, в контексте общей замеченной Конрадом (и подтверждаемой независимой от него концепцией А. Меза) закономерности «продвижения ренессанса» с V по VIII в. включительно - с Востока на Запад. В период написания соответствующих исследований не были столь разработанными и значимыми материалы по Византии, по «сарматскому» слою в западно-славянских государствах и по ирландско-кельтскому ареалу, сведения о которых значительно обогатили и откорректировали заявленные данными исследователями факторы.
В рамках настоящей работы мы не касаемся коррекции вновь освоенных исторической наукой и музыкально-исторической сферой материалов: это тема, достойная специального внимания. В данном случае обращаемся к тому очевидному в концепциях Конрада и Меза моменту, что ренессаный феномен диахронно охватывает культуру Восток - Запад, причем с громадным «опережением» первым второго.
В области музыкально-исторических характеристик предложенный Конрадом и Мезом подход оказывается неприемлемым, если следовать принятым фактурным показателям ренессансного типа мышления: ведь для Европы Ренессанс - это, прежде всего, «ренессансная полифония», отсутствующая как принцип аккордово-гармонической тенденции развития многоголосия.
Данный подход к наличию или отсутствию многоголосия в той или иной стране определен установкой на нотирование соответствующего многоголосного типа изложения. А в Византии и на Руси этого рода гетерофония паралельного, в принципе, пения, не фиксировалась в записи, но осваивалась изустно «по традиции». Таковым же трехголосным было пение в церкви Грузии в XII-
XIII вв., родство которого бурдонному многоголосию православной до XIII в. Франции образует признаваемый научным сообществом факт [21].
Оставляя в стороне обсуждение вопросов многоголосия в Индии и арабских странах (которое с учетом развитой ритмо-тембральной фактурной многослойности должно обсуждаться специально), выделяем культуру Китая эпохи Тан, в которой, действительно, специально не обсуждалась проблема музыки многоголосия. Однако эпоха Сун в Китае (К^! вв.) стала непосредственным предшествованием драмы Юга - Кунцюй, то есть образцом «предклассической» китайской оперы. В этом музыкальном театральном действе сконцентрировался принцип гете-рофонии, издавна существовавший в китайском театре, корни которого уходят в глубокую древность. Пение с инструментальным сопровождением, в том числе с множественным инструментальным составом этого сопровождения, осуществлялось «по слуху - по традиции», основой при этим служили типовые мелодические структуры.
Тем самым открывается проблема прослеживания «миграции» многоголосного пения-игры -с Востока на Запад, с уточнением хронологических рамок совпадений ренессансных культурных типологий в целом с ренессансным же специальным музыкальным историческим типом. Диахроника продвижения ренессансной концепции музыкального мышления как полифонии контрастной и имитационной, вырастающей на основании гетерофонии высшего порядка, то есть интервально фиксированного параллельного, в принципе, пения, есть ближайшая перспектива исследований представителей стран Востока и, надеемся, Запада. Замеченная историческая диахроника есть выражение той музыкальной РЫ1о8орЫа регепш8, которая в художественной проекции обнаруживает априорные первично- и всечеловеческие атрибуты музыкального проявления: гетерофония, в ее первичном и вторичном качествах [17; 18], есть генезис и инвариант музыкальной истории, которая образует метафизический стержень исторических преобразований человеческих индивидов и сообществ.
Библиографический список
1. Аверинцев, С. С. Византия и Русь: два типа духовности [Текст] / С. С. Аверинцев // Новый мир. -1977. - № 7. - С. 210-220.
2. Асафьев, Б. В. Музыкальная форма как процесс [Текст] / Б. В. Асафьев. - М. ; Л.: Музыка, 1971. -376 с.
3. Асафьев, Б. В. Симфонические этюды [Текст] / Б. В. Асафьев. - Л.: Музыка, 1970. - 264 с.
4. Баткин, Л. М. Итальянские гуманисты: стиль жизни и стиль мышления [Текст] / Л. М. Баткин. - М.: Наука, 1978. - 199 с.
5. Гумилев, Л. Н. Этносфера. История людей и история природы [Текст] / Л. Н. Гумилев. - М.: Эко-прос, 1993. - 544 с.
6. Канарский, А. С. Диалектика эстетического процесса. Генезис чувственной культуры [Текст] / А. С. Канарский. - Киев: Изд-во Киев. ун-та, 1982. -192 с.
7. Конрад, Н. И. Запад и Восток [Текст] / Н. И. Конрад. - М.: Наука, 1966. - 561 с.
8. Конрад, Н. И. Избранные труды. История [Текст] / Н. И. Конрад. - М.: Наука, 1974. - 471 с.
9. Лю Бинцян. Веризм и его аналогии в музыкальном искусстве Европы и Китая [Текст] : дис. ... канд. искусствоведения: 17.00.03 / Лю Бинцян. - Одесса, 2006. - 203 с.
10. Маркова, Е. Н. Архетипические и хронологические параллели культур Востока и Запада как основания музыкальной метафизики [Текст] / Е. Н. Маркова // Проблеми сучасносл: культура, мистецтво, педагопка : збiрник наук. праць. - Луганськ, 2008. -Вип. 9. - С. 230-237.
11. Маркова, Е. Н. Интонационная концепция истории музыки [Текст] : дис. ... д-ра искусствоведения: 17.00.03 / Е. Н. Маркова. - Киев, 1991. - 263 с.
12. Маркова, Е. Н. Неоевропоцентризм и неосимволизм начала XXI века [Текст] / Е. Н. Маркова // Неоевропоцентризм: музыкальная культура на рубеже столетий. Книга 1. - Одесса: Астропринт, 2006. -С. 76-128.
13. Пропп, В. Я. Исторические корни волшебной сказки [Текст] / В. Я. Пропп. - М., 1946. - 347 с.
14. Скребков, С. С. Художественные принципы музыкальных стилей [Текст] / С. С. Скребков. - М.: Музыка, 1973. - 447 с.
15. Уотс, А. Миф и ритуал в христианстве [Текст] / А. Уотс. - М.: ИД «София», 2003. - 240 с.
16. Adler, G. Der Stil in der Musik / G. Adler. -Lpz.: Breitkopf und Härtel, 1911. - 46 s.
17. Adler, G. Handbuch der Musikgeschichte / G. Adler. - Frankfurt a. M.: Verlag-Anstalt, 1924.
18. Adler, G. Über der Heterophonie / G. Adler // Jahrbuch Musikbibliothek Peters für 1908. - Lpz., 1909. - S. 17-28.
19. Coomaraswamy, A. Am I My Brother's Keeper? / A. Coomaraswamy. - New York: Asia Press, 1947.
20. Mez, A. Renesans Islamu / A. Mez. - Warszawa: PIW, 1980. - 492 s.
21. Vita partum. Житие Отцов, составленное святителем Григорием Турским. Предисловие отца Серафима (Роуза). - М.: Издат. дом «Русский Паломник», 2005. - 370 с.
Bibliograficheskij spisok
1. Averintsev, S. S. Vizantiya i Rus': dva tipa du-khovnosti [Tekst] / S. S. Averintsev // Novyy mir. -
1977. - № 7. - S. 210-220.
2. Asafyev, B. V. Muzykal'naya forma kak protsess [Tekst] / B. V. Asafyev. - M. ; L.: Muzyka, 1971. - 376 s.
3. Asafyev, B. V. Simfonicheskiye etyudy [Tekst] / B. V. Asafyev. - L.: Muzyka, 1970. - 264 s.
4. Batkin, L. M. Ital'yanskiye gumanisty: stil' zhizni i stil' myshleniya [Tekst] / L. M. Batkin. - M.: Nauka,
1978. - 199 s.
5. Gumilev, L. N. Etnosfera. Istoriya lyudey i istoriya prirody [Tekst] / L. N. Gumilev. - M.: Ekopros, 1993. -544 s.
6. Kanarskiy, A. S. Dialektika esteticheskogo protses-sa. Genezis chuvstvennoy kul'tury [Tekst] / A. S. Kanarskiy. - Kiyev: Izd-vo Kiyev. un-ta, 1982. - 192 s.
7. Konrad, N. I. Zapad i Vostok [Tekst] / N. I. Konrad. - M.: Nauka, 1966. - 561 s.
8. Konrad, N. I. Izbrannyye trudy. Istoriya [Tekst] / N. I. Konrad. - M: Nauka, 1974. - 471 s.
9. Lyu Bintsyan. Verizm i yego analogii v muzykal'nom iskusstve Yevropy i Kitaya [Tekst] : dis. ... kand. iskusstvovedeniya: 17.00.03 / Lyu Bintsyan. -Odessa, 2006. - 203 s.
10. Markova, Ye. N. Arkhetipicheskiye i khro-nologicheskiye paralleli kul'tur Vostoka i Zapada kak osno-vaniya muzykal'noy metafiziki [Tekst] / Ye. N. Markova // Problemi suchasnosti: kul'tura, mistet-stvo, pedagogika: Zbirnik nauk. prats'. - Lugans'k, 2008. - Vip. 9. - S. 230-237.
11. Markova, Ye. N. Intonatsionnaya kontseptsiya is-torii muzyki [Tekst] : dis. ... d-ra iskusstvovedeniya: 17.00.03 / Ye. N. Markova. - Kiyev, 1991. - 263 s.
12. Markova, Ye. N. Neoyevropotsentrizm i neosim-volizm nachala XXI veka [Tekst] / Ye. N. Markova // Neoyevropotsentrizm: muzykal'naya kul'tura na rubezhe sto-letiy. Kniga 1. - Odessa: Astroprint, 2006. - S. 76-128.
13. Propp, V. YA. Istoricheskiye korni volshebnoy skazki [Tekst] / V. YA. Propp. - M., 1946. - 347 s.
14. Skrebkov, S. S. Khudozhestvennyye printsipy muzykal'nykh stiley [Tekst] / S. S. Skrebkov. - M.: Muzyka, 1973. - 447 s.
15. Uots, A. Mif i ritual v khristianstve [Tekst] / A. Uots. - M.: ID «Sofiya», 2003. - 240 s.
16. Adler, G. Der Stil in der Musik / G. Adler. -Lpz.: Breitkopf und Härtel, 1911. - 46 s.
17. Adler, G. Handbuch der Musikgeschichte / G. Adler. - Frankfurt a. M.: Verlag-Anstalt, 1924.
18. Adler, G. Über der Heterophonie / G. Adler // Jahrbuch Musikbibliothek Peters für 1908. - Lpz., 1909. - S. 17-28.
19. Coomaraswamy, A. Am I My Brother's Keeper? / A. Coomaraswamy. - New York: Asia Press, 1947.
20. Mez, A. Renesans Islamu / A. Mez. - Warszawa: PIW, 1980. - 492 s.
21. Vita partum. Zhitiye Ottsov, sostavlennoye svya-titelem Grigoriyem Turskim. Predisloviye ottsa Se-rafima (Rouza). - M.: Izdat. dom «Russkiy Palom-nik», 2005. -370 s.
