CC BY
28
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2013. № 4
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЦЕННОСТИ Н.Ю. Матвеева
ПОНЯТИЕ ЦЕННОСТНОЙ ИДЕИ В ПОЛИТИЧЕСКОМ ПОЗНАНИИ
В статье рассматривается понятие ценностной идеи в общественных науках, ставится проблема использования этого понятия при анализе политических явлений. Анализируется состояние ценностных идей в современном обществе. Рассматривается сочетание процессов рационализации социального действия в политике и разрушения базовых ценностных идей общества.
Ключевые слова: ценностная идея, ценность, смысл, идеология, М. Вебер, Э. Дюркгейм, С.Л. Франк, П.А. Новгородцев, С.Н. Булгаков.
Современное общество находится в состоянии глубокого внутреннего кризиса ценностных идей, с одной стороны, и внешней нестабильности (турбулентности) — с другой. Это состояние ставит перед политологией особые задачи, требующие выработки новых концептуальных подходов к исследованию в первую очередь внутренней идейно-смысловой стороны политических явлений. Основы этих подходов были заложены как в трудах теоретиков политической науки Европы и США, так и в российской традиции социальной мысли.
Политика всегда была деятельностью, в которой руководящую роль играли идеи. В наше информационное время необходимо задуматься: почему христианство не только победило древние религии Рима и Греции, но и стало основой социального порядка во многих странах на долгие века? Почему протестантизм стал катализатором буржуазных революций в Европе? Почему под напором атеистических и социалистических революционных идей пали основы самодержавной России? Почему эти самые идеи сумели удерживать социальный порядок всего 70 лет и уступили место идеям рыночной экономики и демократии в политической сфере? Наконец, и это самое важное — что же происходит с современной Россией и всем миром? Неужели общества наконец расстались со всеми «кумирами» и смогут организовать свою жизнь совсем без ведущих идей? Или, как утверждал Ф. Фукуяма, победит либерализм, ставший последней идеей человечества и, таким образом, «концом истории»?1
1 Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2010.
Возможно, пришлось бы положительно ответить на один из двух последних вопросов, если бы не многочисленные факты, свидетельствующие об обратном. Эти факты говорят не о том, что человечество успокоилось на некоем идейном статус-кво, а о том, что оно переживает внутренний кризис основ политического порядка, то есть кризис целей и принципов управления обществом, распределения власти и распоряжения ее ресурсами. Этот кризис, в отличие от кризиса культуры, о котором много говорили и писали ведущие мыслители Х1Х-ХХ вв., касается в первую очередь сферы политики как деятельности по управлению обществом и его отдельными структурами. Содержание политики определяется ее идеями, но фундаментальные идеи, на которых она строилась последние века, терпят катастрофический ценностно-смысловой распад. Еще недавно западный мир торжествовал победу над идеями коммунизма, не догадываясь, что на очереди крах его собственной идеологии, для которой также наступает «момент истины», момент, в который ее внутренние противоречия выходят наружу, становясь противоречиями реальной жизни и реальной политики.
В связи с охарактеризованными фундаментальными проблемами политической сферы возникает необходимость уточнения подходов к исследованию проблем идей и ценностей в политике. Несмотря на явно наблюдающуюся связь между идеями и ценностями, в качестве научных понятий их принято рассматривать отдельно. Представляется более целесообразным широкое использование понятия «ценностная идея», в котором идея и ценность, в ней заложенная, выступают не порознь, а в качестве единого целого, что соответствует реальному существованию таких идей.
Ценностная идея — понятие, введенное в общественную науку Максом Вебером. «...Познание культурных процессов возможно только в том случае, если оно исходит из значения, которое для нас всегда имеет действительность жизни, индивидуально структурированная в определенных единичных связях. В каком смысле и в каких связях обнаруживается такая значимость, нам не может открыть ни один закон, ибо это решается в зависимости от ценностных идей, под углом зрения которых мы в каждом отдельном случае рассматриваем "культуру". "Культура" — есть тот конечный фрагмент лишенной смысла мировой бесконечности, который, с точки зрения человека, обладает смыслом и значением. ... Данное чисто формально-логическое положение имеется в виду, когда речь здесь идет о логически необходимой связи всех "исторических индивидуумов" с "ценностными идеями"», — писал Вебер2.
2 Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания // Вебер М. Избранные произведения / Пер. с нем. М., 1990. С. 379.
Рассмотрим это понятие более подробно. Человек — существо, наделенное способностью осмыслять свои и чужие действия, придавать им субъективный смысл. Осмысление — это процедура рационального понимания индивидом происходящего. В то же время, как показало неокантианское направление социальной мысли, смысл неразрывно связан с процедурой оценивания, или отнесения к ценностям3. Всякое свое социальное действие или действие другого (индивида, группы) человек относит к той или иной ценности, тем самым придавая этому действию смысл, осмысляя его с точки зрения ценности. Смысл — это рациональное понимание индивидом явления при помощи отнесения к ценности. Даже целерациональное действие не лишено ценностного смысла, т.к. цель деятельности может выступать в качестве субъективной ценности для индивида.
Например, вступая в брак, человек осмысляет свой поступок с точки зрения ценностей: создания семьи, рождения детей, жизни с любимым человеком, а может быть, и повышения своего материального благополучия, социального статуса. Ценности, так или иначе осмысленные человеком, кристаллизованные в конкретную форму идеи, Вебер и называет ценностными идеями. Таких идей существует множество, и они направляют поступки людей в определенное русло, например в русло накопления знаний или русло творческой самостоятельности, русло материального благополучия или русло труда и аскезы. Под термином «ценностная идея» следует понимать, таким образом, теоретическую конструкцию, объясняющую человеку его жизнь и место в обществе, способную формировать его мировоззрение и направлять волю к определенным целям социального характера.
Понятие ценностной идеи соотносится с понятием объективной живой идеи-силы у С.Л. Франка, в основе которого лежит представление о единстве значения, или ценности, связывающем индивидуальные явления социальной жизни4. Русский мыслитель считал такие идеи объективными феноменами в том смысле, что они существуют независимо от нашего сознания, наподобие социальных фактов у Э. Дюркгейма. Они объективны в качестве социальных явлений, в отличие от психологических состояний индивида. Особенностью этой категории является то, что она определяет спектр смысловых феноменов общественной жизни не с помощью предпосылки субъективной интерпретации действительности индивидом, а при опоре на предпосылку о наличии объективных смысловых оснований социальной деятельности.
3 Риккерт Г. О понятии философии // Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре / Пер. с нем. М., 1998.
4 Франк С.Л. Очерк методологии общественных наук. М., 1922.
В отличие от Франка Вебер рассматривает социальное действие как феномен, относящийся именно к индивиду, поскольку предполагается, что только индивид есть носитель смыслов, только в его уме происходит процедура оценивания. Однако рассмотрение индивидуальных смыслов во всех их субъективных особенностях для общественных наук лишено научной значимости. Поэтому Вебер отбрасывает индивидуальные нюансы смыслов, оставляя для исследования только социально-типическое в них. Сложная система индивидуальных смыслов членов общества, рассмотренная в обобщенном виде, образует основу для изучения того, что Вебер называет историческим индивидуумом, историческим типом — некоторого уникального в истории социального образования, для которого характерна собственная система идей осмысления мира. К таким историческим индивидуумам можно отнести западный капитализм, протестантизм, индуизм, другие мировые религии. Таким образом, немецкий ученый анализирует смыслы, хоть и существующие в индивидуальных сознаниях, но приобретающие характер объективного бытия, не зависящего от индивидуальной интерпретации их теми или иными индивидами. Вебер указывает и на важность для науки понятия так называемого идеального типа смысла — рационально реконструированного чистого типа смысла, общего в среднем для определенной группы или общества в целом. Рациональное реконструирование чистых типов смыслов, то есть смыслов, характерных для данного общественного явления, освобожденных от субъективных интерпретаций и вариаций, есть процедура построения идеального типа явления. Таким образом, исследователи ценностных идей, включая М. Вебера, настаивавшего на индивидуальном существовании смыслов, Г. Тарда, обосновывавшего психологические механизмы распространения идей в обществе, логикой собственной мысли выходили на изучение объективных процессов формирования и функционирования ценностных идей.
Для формирования подхода к изучению ценностных идей в политике следует обозначить различие, существующее между ними и смыслами, придаваемыми индивидами явлениям или действиям. Ценностная идея, как можно понять, опираясь на теорию Вебера, возникает на основе обобщения индивидуальных смыслов относительно некоторого явления или социального отношения, а также их дальнейшей рационализации. Этот процесс часто соответствует возникновению социального института, регулирующего те или иные отношения, и политического управления этим институтом. Иначе говоря, институционализация социального явления или отношения сопровождается возникновением ценностной идеи о нем. Например, действие по обучению ребенка каким-либо навыкам несет в себе некоторый смысл, соотносимый с ценностями, такими, как «пере-
дача знаний и опыта», «выращивание помощника», «развитие ума и способностей» и т.п. Институт школьного образования есть уже надындивидуальная реальность, социальный факт, существующий вне индивидов и принудительно на них воздействующий5. Эта реальность заключает в себе смысл, объективированный по отношению к индивидам и оформленный общественным сознанием как ценностная идея — в данном случае идея общего образования детей с целью полноценного их включения в социум. Но эта идея — не единственная, касающаяся школьного образования. Рядом с ней существуют и другие, от влияния которых зависит политика власти по управлению школьным образованием.
Итак, следует говорить об индивидуальных смыслах, когда речь идет о социальных действиях, и о социальных идеях, когда речь идет об устойчивых формах социальных отношений (социальных институтах). По словам Дюркгейма, «социальные явления осуществляются только людьми, они являются продуктами человеческой деятельности. Они, стало быть, не что иное, как осуществление присущих нам идей, врожденных или нет, не что иное, как применение их к различным обстоятельствам, сопровождающим отношения людей между собой. Организация семьи, договорных отношений, репрессивных мер, государства, общества выступает, таким образом, как простое развитие идей, имеющихся у нас относительно общества, государства, справедливости и т.д. Следовательно, эти и аналогичные им факты, по-видимому, обладают реальностью лишь в идеях и через посредство идей, которые являются их источником»6.
Но ценностные идеи могут быть не только идеями настоящего, но и идеями желаемого будущего, целями стремлений, идеалами. Их институциональный характер от этого не исчезает. Как правило, они выражают представление об идеальном функционировании того или иного социального института или общества в целом. Эти идеи необходимы обществу для развития. Они формулируют общую концепцию института, его цели, средства их достижения. Например, мы хотим сформулировать идею, определяющую политику в сфере высшего образования и науки. Можно взять в качестве исходной предпосылку о том, что ученые есть особый слой общества, обладающий специфическими свойствами, требующимися для достижений в науке. Из этого положения следует, что они должны формироваться в особой учебной среде, отличающейся от среды высших учебных заведений, которые ставят своей целью подготовку специалистов для практической деятельности на предприятиях. Мышление ученого должно быть отлично от мышления практика; массовая подготовка
5 Дюркгейм Э. Метод социологии // О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991.
6 Там же. С. 424.
грамотных специалистов не подходит для формирования ученых; политика в отношении университетов, готовящих кадры ученых, должна отличаться от политики в отношении прочих вузов — делаем мы дальнейшие выводы. Таким образом, следует разграничить политику по подготовке ученых от политики по подготовке специалистов народного хозяйства. Это конкретная идея, вслед за поддержкой которой должны следовать конкретные политические шаги по ее реализации в жизни, то есть институционализации. На почве этой идеи можно развить идеологию подготовки научных кадров и высшего профессионального образования в целом. Она будет отличаться от ценностных идей развернутостью положений, их логической взаимосвязью, попыткой ответить на сложные вопросы, возникающие в теории и на практике воплощения идеи, установлением взаимосвязей между данной идеей и другими социальными смыслами и ценностями, и т.п.
Итак, мы подошли к рассмотрению понятия «идеология». Идеология есть система идей, обосновывающих смыслы институтов текущего социального устройства или же содержащая идеалы — ценности будущего устройства общества. Все три формы осмысления социальной действительности — индивидуальные смыслы, социальные идеи и идеологии — необходимы для существования общества как духовно-смыслового единства людей и являются свойствами политической культуры человека.
Резкий рост разнообразных идеологических систем в Европе Нового времени, и в особенности в XIX в., вызвал два основных подхода к объяснению идеологий как составляющих политической жизни. Первый подход — «одобряющий» — считал идеи ведущим фактором общественного развития. Сторонники этой позиции (Г. Тард, Г. Лебон, Н.К. Михайловский, П.Л. Лавров) указывали на то, что возникновение новых идей всегда происходит в умах передовых, выдающихся представителей общества и образует своего рода «закваску» для поступательного развития социальных и политических процессов, ведущих к прогрессу. Предполагалось, что интеллектуально развитые люди разрабатывают и внедряют идеи, сама новизна которых обеспечивает пользу для общества и прогресс в политике. Эта аксиоматическая, взятая на веру теоретическая предпосылка не предполагала необходимости логического изучения самих идей и идеологий, причин их возникновения и развития, последствий этого развития для общества.
Второй подход — «критический» — видел зависимость идей от ряда причин, таких как групповые интересы, экономика, политическая борьба, скрытые психологические инстинкты («осадки», по В. Парето). Представители этого подхода (например, К. Маркс, В. Парето) полагали, что идеологии есть искаженные формы кол-
лективного сознания, его ложные, утопические формы. Они предприняли изучение того, каким образом идеи «политического человека» заступают место интересов, мотивов и инстинктов «человека социального и экономического». Идеи, таким образом, выводились из интересов и потребностей, а политика — из социальных или экономических отношений. «Так как в современных демократических государствах идеи более отчетливо выражают интересы определенных групп, здесь в политических дискуссиях более отчетливо проступает социальная и экзистенциальная предопределенность мышления. ... Поэтому обнаружение социальных корней мышления приняло на первых порах форму разоблачения. ... В понятии "идеология" отражается одно открытие, сделанное в ходе политической борьбы, а именно: мышление правящих групп может быть настолько тесно связано с определенной ситуацией, что эти группы просто не в состоянии увидеть ряд фактов, которые могли бы подорвать их уверенность в своем господстве. В слове "идеология" имплицитно содержится понимание того, что в определенных ситуациях коллективное бессознательное определенных групп скрывает действительное состояние общества как от себя, так и от других и тем самым стабилизирует его»7. Признавая содержательность критики идеологий как систем «ложного сознания», необходимо обратить внимание на то, что идеологическая составляющая не только не устранима из политики, но является ее осью, и поэтому нуждается в объективном, ценностно-нейтральном исследовании.
Принципиально иную позицию заняли ученые, увидевшие в идеях и идеологиях не «озарение» выдающихся умов и не «деривации», под прикрытием которых люди реализуют свои склонности или борются за свои эгоистические интересы. Эти исследователи анализировали идеи именно как факты сознания, развивающиеся по законам логики разума, с помощью которой возможно изучать их смысловое содержание, раскрывая его объективную сторону вне эмоциональных сторон, таких, как личная вера в идею, психологическое восприятие масс, а также вне объяснения идей с помощью выведения их из факторов материального, социального, психологического и иного порядка. Так, в предисловии к своему труду «Об общественном идеале» П.И. Новгородцев писал: «я должен был выяснить, каковы научные и философские основания тех обетований, которые несут с собою социализм и анархизм, и какой ход логического развития представляется для них неизбежным»8. Заметим, что ученый не
7 Манхейм К. Идеология и утопия // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.
8 Новгородцев П.И. Об общественном идеале. М., 1991. С. 17.
занимался выявлением социально-политических причин возникновения идеологий социализма и анархизма или психологических механизмов их воздействия на массы. Тем не менее его подход позволил выявить причины того, что «в сложном испытании жизни они должны обнаружить свою недостаточность»9. Логическое развитие идей, согласно этому подходу, происходит по собственным законам, но при этом оно в основном соответствует их реальным последствиям в политике и жизни общества. Теоретические предпосылки этого подхода были заложены логическими исследованиями Ф. Гегеля. Активное его использование в познании социально-политических процессов принадлежит отечественной традиции мысли. Идейные коллизии и трансформации, обусловленные исходными посылками и их логическим развитием, подробно исследовали русские мыслители С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, П.И. Новгородцев, Л.А. Тихомиров. С.Л. Франк и другие. Именно такой подход к изучению ценностных идей способен обеспечить глубокое понимание политических процессов в сочетании их внутреннего и внешнего содержания.
Необходимость для современной политологии изучения ценностных идей в контексте их собственного развития и взаимосвязей с другими ценностными идеями становится еще более очевидной при рассмотрении общественной ситуации в этой сфере. Во всем мире происходит резкое (по сравнению с предшествующим историческим развитием) увеличение количества образованных людей, для которых естественным элементом социальной жизни стало постоянное получение различного рода конкретной информации, так или иначе воспринимающейся, обрабатывающейся и использующейся сознанием. Этот факт ведет к тому, что рациональный (то есть в той или иной мере осознанный с точки зрения фактов и информации) компонент играет все большую роль в поведении людей. В наше время личность все меньше довольствуется стереотипными доводами, утверждениями без доказательств, мнениями авторитетов и т.п. Она требует логических объяснений, хочет понимать, что и зачем она делает. Это касается политической активности, занятости, вероисповедных вопросов, воспитания, образования и т.п. Интеллектуальность, таким образом, из свойства элит становится свойством масс. Эта тенденция, вполне закономерная, имеет ряд следствий, среди которых есть как положительные, так и отрицательные.
Положительные последствия процесса интеллектуализации масс связаны с сопутствующим процессом рационализации жизни, о котором говорил М. Вебер. Этот процесс не только не стал менее актуальным, но находит новые формы своего проявления (помимо
9 Там же.
указанных Вебером рациональной науки, рациональной технологии, рациональной организации труда, рационально-бюрократической системы управления). Рациональное осмысление действительности, согласно точке зрения Вебера, всегда оперирует с ценностными идеями, или идеями, образующими культуру общества. Любой мотив поведения рационален, если он понятен, т.е. объясним рациональным рассудком. Смыслы социальных действий могут быть рационально поняты. Метод понимания, по Веберу, есть метод сугубо рациональный, чуждый иррационального «вчувствования». В то же время сама возможность рационального понимания социальных действий зависит от выявления тех идей, которые определяют индивидуальное поведение10.
Все это говорит о том, что анализ различных аспектов рационализации, или функционирования идей, в общественной жизни должен занять ведущее место в современной политической науке. Сфера политики — это и есть та сфера, в которой идеи не просто присутствуют в явной или неявной форме. Они определяют весь процесс политической жизни, включая механизмы формирования общественного мнения, политических настроений людей, структуру власти и управления, причины принятия решений в той или иной сфере и их реализацию, особенности воплощения решений, в том числе последовательность, противоречия, темпы, наличие или отсутствие политической воли.
Рассмотрим влияние ценностных идей на политику органов власти и управления. При принятии политических программ, решений, проведении политики в той или иной сфере социальной жизни им необходимо руководствоваться понятными (рационально осмысленными) идеями. Эти идеи могут носить как ценностно-рациональный, так и целерациональный, или прагматический, характер. Приведем простой пример. Муниципальная власть финансирует детские спортивные секции и регулирует их развитие. Заложена ли тут какая-то идея? Безусловно, и даже не одна. Первая — идея массового спорта. Согласно ей дети должны заниматься спортом ради здоровья, проведения досуга, формирования личности и характера. Практический вывод из этой идеи состоит в том, что все, желающие заниматься в секции, должны иметь такое право независимо от конкретных
10 Заметим, что веберовское понимание рациональности, которое и мы будем использовать в настоящей статье, не совпадает с понятием логического действия у В. Парето, под которым подразумевается действие, объективно соответствующее поставленной цели как средство по ее достижению. В этом смысле религиозная церемония вызывания дождя есть нелогическое действие. Однако в категориях ве-беровской социологии оно будет рациональным, понятным с точки зрения логики разума, как бы ни относиться к такой церемонии с точки зрения субъективной веры в божество, которому поклоняются действующие участники.
результатов и способностей. Тренерская работа должна распространяться равномерно на всех детей. Вторая идея — идея спортивных достижений и формирования корпуса профессиональных спортсменов. Согласно этой идее, заниматься данным видом спорта должны лишь те дети, которые могут показывать в нем успехи. Других детей следует отчислять по результатам невыполнения нормативов независимо от их желания. Если органы власти не могут отдать предпочтение какой-либо из этих идей, то, скорее всего, не будет достигнута ни одна из задач, возникнут проблемы разного характера между органами власти и тренерами, тренерами и родителями и т.п. В приведенном примере продемонстрированы две ценностные идеи, представляющие альтернативу при проведении политики в области развития детского спорта. В любых других социально-политических вопросах можно обнаружить наличие подобных ценностных идей, логическое развитие которых ведет к проведению той или иной конкретной и понятной линии управления.
Ценностные идеи хоть и существуют объективно в смысле независимости от индивидуального сознания, все же есть продукт человеческого разума. Они могут отличаться в представлениях разных людей и в особенности социальных групп. Важно исследовать, какие идеи вкладываются в существование того или иного социального института (процесса, явления) профессиональными политиками или управленцами разных уровней, какие идеи считают правильные квалифицированные специалисты в данной области, а также какие идеи поддерживаются населением. Достаточно очевидно, что ценностные идеи могут принимать значительно отличающиеся формы в процессе их осмысления этими группами, и изучение вопросов согласования этих представлений должно быть одной из задач современной политической науки.
Итак, вопросы политики в условиях рационализации социальной жизни требуют четкого определения ее идейных основ, ценностных идей, на которых она строится. С другой стороны, выявление и анализ ценностных идей может быть основой для характеристики и прогнозирования политических явлений. Современные исследования идей в политике подтверждают эти положения. «То что идеи оказывают влияние на политику, является в данном случае довольно банальным утверждением; новым является рассмотрение идей в качестве значимых объяснительных причин политических процессов и событий. До этого идеи всегда сводились к интересам, функциям, структурам, мирам, т.е. к чему-то объективно данному, реальному и аналитически выводимому из наблюдений, и эти объективированные факты рассматривались в качестве основы объяснений. Идеи требовалось объяснить, но сами они редко выступали в качестве фактора
объяснения. Инструменталистское понимание идей для политики сегодня заменяется субстанциональным пониманием политических идей и их значимого внедрения в процесс конструирования интересов, функций, структур, институтов, миров, режимов»11. Конечно, связь ценностных идей и политических решений не является прямой и однозначной. Напротив, идеи в политической жизни могут приобретать совершенно неожиданные очертания, генетически, однако, связанные с некоторыми исходными ценностями.
Процесс рационализации сопровождается целым рядом проблем, многие из которых отмечались исследователями. Первая, наиболее заметная проблема состоит в том, что вместе с количественным увеличением интеллектуального слоя происходит процесс утраты его качественного уровня. Меняется характер интеллектуальности людей — их умственные запросы требуют удовлетворения, но они не столь глубоки. Поэтому «средний» современный человек желает все знать, но при этом довольствуется поверхностным уровнем этих знаний. Ему кажется, что, получив ряд тех или иных сведений, он достаточно информирован по какому-либо вопросу, чтобы успешно ориентироваться в жизни. Он не задумывается о том, что интеллектуальная работа состоит не только в простом сборе «информации», а в сложных процессах ее переработки сознанием. Это отражается и на структуре политической работы, в которой все меньше места остается для сложной борьбы идей и их обоснования, и на политическом поведении людей, не интересующихся основами той или иной идеологии, пусть даже в популярном изложении. В обществе распространяется интеллектуальная неразборчивость, когда «на потребу души» идет все, что может быть получено без внутренних усилий. Парадокс современной рациональности состоит в том, что сформировался тип личности, готовый и даже требующий воспринимать идеи, но не способный их рационально осмыслить, углубиться в них и, наконец, последовательно проводить их в жизнь либо сознательно противостоять им.
Процесс рационализации сопровождается также следующей тенденцией: идеи, в прошлом имевшие иерархическую соподчинен-ность, критерии отбора сознанием, врываются в душу нашего современника безо всякого ценностного фильтра. Ранее человек массы жил ограниченным, но четким кругом ценностных идей, помогавших ему ориентироваться в социальной жизни. Лишь духовной элите были доступны сложные хитросплетения различных идей, однако ее задачей было разобраться в них и достичь культурного роста
11 Сморгунов Л.В. В поисках новых методологических ориентаций: значат ли что-либо идеи для объяснения политики? // Полис. 2009. № 1. С. 119.
общества с помощью соответствующего понимания смыслов, расстановки ценностных приоритетов, формулирования целей развития и прочей работы сознания. Сегодня человек массы повышает свой умственный уровень, а интеллектуальная элита снижает: процесс ненавистного К.Н. Леонтьеву «всесмесительного уравнивания» продолжается, едва ли не достигнув своего апогея12. В идеологическом плане это означает размывание ценностных смысловых систем, сопровождающееся уменьшением потенциальных возможностей их углубления или обогащения новыми смыслами с более отвечающим потребностям исторического момента содержанием. В политическом ракурсе этот процесс ведет к отсутствию четких целей и ориентиров в политике, непоследовательности в выборе и проведении политической линии по различным вопросам. В личностном плане такая ситуация означает крах ценностных опор жизни и последующую деградацию волевого строя личности.
Информационное наступление человечества на личность в самом разгаре: сознание современного человека принуждено постоянно производить процедуры освоения, выбора, приспособления к своим потребностям множества разнообразных смыслов. Хотя работа мысли всегда сопровождала развитие человечества, подобная ситуация не была типична для предшествующих исторических периодов. Никогда ранее человеку какого бы то ни было социального положения не приходилось постоянно осваивать столько идей и производить осознанный выбор из стольких смысловых вариантов. Видимо, это одна из причин недостаточного внимания к идейным основам социальной жизни в прошлом и в то же время повышенного внимания к структуре индивидуальной системы смыслов в науках о человеке XX в. (концепция «жизненного мира» А. Шюца, этно-методология Г. Гарфинкеля, теория «габитуса» П. Бурдье, теория диспозиций личности, различные концепции постмодерна).
Сложилась ситуация множественности смыслов современного общества. Однако смыслы не есть изолированные друг от друга субстанции. Смыслы не только ценностные, но и логические единицы, связанные друг с другом и с некоторыми более общими (исходными) смысловыми структурами. При тщательном анализе всю эту множественность можно свести к нескольким взаимосвязанным или, напротив, антагонистическим смысловым структурам. В таком случае идейное поле современного общества будет выглядеть не как хаотическое движение «смыслов», а как некий портрет, модель или смысловая система. Противоречия же между смысловыми струк-
12 Леонтьев К.Н. Избранное. М., 1993.
турами можно будет расценивать как наличие противоположных полюсов ценностной основы явлений.
Но разнообразием не ограничивается характеристика «идейного поля» современного общества. Одновременно с этим разнообразием наблюдаются два ведущих факта. Первый — это своего рода идейный вакуум, являющийся не противоречием, а логическим следствием вышеуказанного разнообразия. Это явление, так сказать, идейная аномия, означает отсутствие сильных идей, которые могли бы стать руководящими ориентирами на пути жизни личности, отдельных групп и общества в целом. Э. Дюркгейм в своем анализе аномии показывает, что состояние ценностного вакуума никак не означает освобождения индивида. Напротив, оно делает его несвободным, беспомощным перед лицом социальной стихии и безоружным перед любыми равно соблазнами и трагедиями. То же самое можно сказать и о том состоянии идейной аномии, которое наблюдается в наше время.
Отсутствие сильных ценностных идей в политике означает утрату веры в те или иные политические цели и идеалы. Именно такая ситуация наблюдается в настоящее время. Партийная борьба потеряла смысл борьбы за идею — коммунизма, либерализма, консерватизма, патриотизма или любую иную. Партии стали группировками, борющимися за власть не ради идеи, которую они с помощью обладания властью могли бы реализовать, а ради самой власти. При отсутствии идей, стоящих как бы над конкретными требованиями и практической деятельностью политиков, партии становятся похожими одна на другую, а политическая активность масс идет на спад. Индикатором этого спада может выступать равнодушие к политике молодежи13.
Общую картину дополняет такой факт мирового масштаба, как резко углубившийся кризис единственной крупной идеологической системы, на которую уже несколько столетий опираются ведущие регионы мира — Западная Европа и США, — системы либерализма, эгалитаризма и демократии. Если 20 лет назад Ф. Фукуяма еще мог говорить о либерализме как идеологической вершине, далее которой пути нет, то сегодня мы наблюдаем, как с этой вершины падают камни и земля сотрясается у ее подножия14. Либерализм не только не принят крупнейшими цивилизационными единствами мира. Он все
13 Современные скептики могут оценивать отсутствие ярких и сильных идей в политике как нормальное явление. Действительно, борьба за идею часто вела к фанатизму и нетерпимости к инакомыслию.
14 Однако эта тема слишком масштабная, чтобы говорить о ней лишь вскользь, а в задачи данной статьи не входит ее подробное рассмотрение.
больше показывает свою несостоятельность перед лицом социально-политических угроз, нависших над самой Европой.
С идеологией либерализма неразрывно связана идеология индивидуализма, принявшая очертания идеи защиты прав личности в целях ее освобождения и развития. В результате самодовлеющая личность, имеющая «права», стала стремиться не к достижению более духовного и культурного состояния, а к достижению материальных благ и социального положения, позволяющего ей возвыситься над другими такими же «свободными» личностями. Общий уровень личностного начала как начала творческого, самостоятельного, ответственного и волевого при этом снизился. Вместо долгожданной свободной и развитой личности возник «человек массы», часто даже не способный осознать, что такое внутренняя духовная свобода и зачем она ему нужна.
Бок о бок с проблемой кризиса либерализма стоит проблема экономизма15 как ведущего мироощущения и мировоззрения последнего столетия. Экономизм — это не просто преобладание материальных ценностей над духовными, породившее не только ряд болезненных перекосов в поведении людей и функционировании социальных институтов. В настоящее время оно зашло в тупик, к которому и приближалось все это время: тупик материального пресыщения. Материальные ценности, хоть и существуют в качестве соблазна, теряют способность быть жизненным нервом человеческой активности, как это было сто лет назад. Однако экономизм, характеризуемый С.Н. Булгаковым как чувство хозяйственной обусловленности жизни, обостренной экономической рефлексии, напряженного экономического самосознания, не может быть просто осужден в качестве временного преобладания чувственных ценностей. Взаимоотношения экономизма как идеологии с политическими процессами внутренней и внешней политики чрезвычайно сложны и требуют обстоятельного исследования.
Конечно, кризисы смыслов и ценностей известны в истории. Важнейшим из них был переход от цивилизованного язычества в Риме и Греции к христианству. В прошлом одни смыслы могли меняться другими, возникали и разрушались ценностные идеи, а вместе с ними институты, общества и типы культур. Наша эпоха — эпоха иного существования ценностных идей. Ни одна из них уже не образует собой самодовлеющей целостности, воплощенной в идеологии или религии. Люди выстраивают свои смыслы действий в обществе по кусочкам, из разных ценностных идей и систем ценностей. Нередко можно фиксировать соединение идейных элементов, прежде враждо-
15 Термин С.Н. Булгакова (Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М., 1912).
вавших между собой, кажущееся парадоксальным. Но эти парадоксы уживаются между собой, производя бесчисленные комбинации индивидуальных смыслов. Мы живем в обществе эклектики смыслов, что и рождает «турбулентность» на поверхности общества.
Таким образом, культурное и политическое развитие общества привело к наличию и одновременному существованию множества ценностных идей, направленных на различные цели, объекты, отличающихся по глубине, культурно-смысловому наполнению, но так или иначе влияющих на нашу жизнь и требующих их восприятия. Избыток или чрезмерное разнообразие смыслов и идей, однако, создает ситуацию непоследовательности политических решений, ведущую к дезориентации индивида в политической сфере действий. Результатом этого является аномия и отсутствие стабильности, или «турбулентность» общества. И все же идеи, пока они есть, поддерживают существование общества. Отсутствие же смыслов и ценностных идей может означать лишь прямое разрушение культуры общественных связей, отношений, институтов и, следовательно, самого общества как культурного явления.
Подведем некоторые итоги.
Первое. Ценностная идея — не просто результат деятельности разума по упорядочиванию информации. Она есть продукт процесса осмысления реальности, то есть придания ей смысла. А смысл, как это показано традицией понимания в общественных науках, возникает в процессе отнесения к ценностям, или процедуры оценки — оценки явления с точки зрения той или иной ценности. Понятие ценностной идеи (включая в него политические, экономические, правовые и т.п. идеи) означает, таким образом, рационально осмысленное отношение между некоторым социальным явлением или социальным действием и ценностью.
Второе. Современный мир находится в состоянии кризиса ценностей, причем этот кризис является системным, т.е. касающимся всей системы ценностей общества. Ценностные проблемы современного мира возникли не сегодня, о них говорили мыслители в течение последних столетий. Эти проблемы связаны с индустриальной капиталистической системой, поставившей материальные ценности над духовными, индивидуалистические права и свободы над личностными обязанностями (долг, честь, совесть, которые ценились в традиционных обществах выше «прав» и «свобод»).
Третье. Политическая наука должна стать ведущей в исследовании ценностных идей человеческого общества, выступающих со всей определенностью именно в деятельности политических активистов, решениях власти, программах партий, а также в международных отношениях.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М., 1912. [Bulgakov S.N. Filosofija khozjajstva. M., 1912.]
2. Бутенко А.П., КочетковаЛ.Н. Идеология в России: проблемы и перспективы // Социально-политический журнал. 1998. № 4. [Butenko A.P., Kochetkova L.N. Ideologija v Rossii: problemy i perspektivy // Social'no-politicheskij zhurnal. 1998. № 4.]
3. Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания // Вебер М. Избранные произведения / Пер. с нем. М., 1990. [Veber M. «Ob"ektivnost'» social'no-nauchnogo i social'no-politicheskogo poznanija // Veber M. Izbrannye proizvedenija / Per. s nem. M., 1990.]
4. Дюркгейм Э. Метод социологии // О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1991. [Djurkgejm Eh. Metod sociologii // O razdelenii obshhestvennogo truda. Metod sociologii. M., 1991.]
5. Леонтьев К.Н. Избранное. М., 1993. [Leont'ev K.N. Izbrannoe. M., 1993.]
6. Манхейм К. Идеология и утопия // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994. [Mankhejm K. Ideologija i utopija // Mankhejm K. Diagnoz nashego vremeni. M., 1994.]
7. Матвеева Н.Ю. Влияние социальных идей на развитие общества (социологический аспект) // Социальная политика и социология: Междисциплинарный научно-практический журнал. М., 2011. № 8. [Matveeva N.Ju. Vlijanie social'nykh idej na razvitie obshhestva (sociologicheskij aspekt) // Social'naja politika i sociologija: Mezhdisciplinarnyj nauchno-prakticheskij zhurnal. M., 2011. № 8.]
8. Москвичев Л.Н. Теория «деидеологизации»: иллюзии и действительность. М., 1971. [MoskvichevL.N. Teorija «deideologizacii»: illjuzii i dejstvitel'nost'. M., 1971.]
9. НовгородцевП.И. Об общественном идеале. М., 1991. [NovgorodcevP.I. Ob obshhestvennom ideale. M., 1991.]
10. Риккерт Г. О понятии философии // Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре / Пер. с нем. М., 1998. [Rikkert G. O ponjatii filosofii // Rikkert G. Nauki o prirode i nauki o kul'ture / Per. s nem. M., 1998.]
11. Сморгунов Л.В. В поисках новых методологических ориентаций: значат ли что-либо идеи для объяснения политики? // Полис. 2009. № 1. [Smorgunov L. V. V poiskakh novykh metodologicheskikh orientacij: znachat li chto-libo idei dlja ob'jasnenija politiki? // Polis. 2009. № 1.]
12. Универсальные ценности в мировой и внешней политике / Под ред. П.А. Цыганкова. М., 2012. [Universal'nye cennosti v mirovoj i vneshnej politike / Pod red. P.A. Tsygankova. M., 2012.]
13. Франк С.Л. Очерк методологии общественных наук. М., 1922. [Frank S.L. Ocherk metodologii obshhestvennykh nauk. M., 1922.]
14. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. М., 2010. [FukujamaF. Konec istorii i poslednij chelovek. M., 2010.]
15. Хантигтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. 1994. № 1. [Hantigton S. Stolknovenie civilizacij? // Polis. 1994. № 1.]
