CC BY
59
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2011. № 2
В.Ф. Шаповалов, С.С. Воронина*
ПОНЯТИЕ СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ
В КОНЦЕПЦИЯХ ЕВРОПЕЙСКОЙ ХРИСТИАНСКОЙ
ДЕМОКРАТИИ
В концепциях европейской христианской демократии понятие социальной справедливости представлено как один из основополагающих принципов, который обязателен для государственно-политической практики. В статье раскрываются основные характеристики социальной справедливости в контексте христианско-демократических идей и ее основные отличия, с одной стороны, от социалистических и коммунистических трактовок, а с другой — от радикально либеральных, показана возможность применения принципов социальной справедливости в государственно-политической практике на примере концепции социального рыночного хозяйства.
Ключевые слова: социальная справедливость, социальное государство, христианская демократия, социальное рыночное хозяйство.
V.F. S h a p o v a l o v, S.S. V o r o n i n a. The notion of social justice in concepts of the European Christian democracy
The notion of social justice in concepts of the European Christian democracy is one of fundamental principles, which is binding upon state-political practice. The article gives the basic characteristics of social justice in the context of Christian Democratic ideas and its main differences from socialist and communistic treatments, as well as from radical liberal treatments, shows the possibility of application of social justice in state-political practice by example of the concept of social market economy.
Key words: social justice, social state, Christian democracy, social market economy.
Христианско-демократические партии на протяжении длительного времени играют важную роль в политической жизни целого ряда европейских стран. Особенно велика их роль в Германии и Италии. Как известно, именно партия ХДС/ХСС во главе со своим лидером Людвигом Эрхардом вывела Германию из послевоенного кризиса, а впоследствии во многом способствовала возвращению Германии лидирующего положения в Западной Европе.
* Шаповалов Виктор Федорович — доктор философских наук, профессор кафедры философии гуманитарных факультетов философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: (499) 245-41-48; e-mail: [email protected]
Воронина Светлана Сергеевна — аспирант кафедры философии гуманитарных факультетов философского факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, тел.: 939-53-46; e-mail: [email protected]
Эти и другие аспекты общественного устройства обусловливают интерес к идеологии и практике западноевропейских христианских демократов и делают изучение данной проблематики вполне актуальным.
В советское время характерным был односторонний, сугубо негативный подход к христианству и, следовательно, к самому понятию христианской политики. Поэтому серьезные теоретические работы о христианско-демократических партиях и их идеологии в социально-философской литературе советского периода отсутствовали. В наши дни Германия и Италия являются для России одними из наиболее значительных партнеров во всех сферах международной жизни — экономической, политической, культурной и др. Поскольку же в обеих странах (как и в ряде других) христианская демократия по-прежнему имеет значительное влияние, то интерес к ней вполне оправдан.
Еще один (вероятно, наиболее важный) аспект актуальности состоит в следующем. Не может не привлекать внимания тот факт, что, несмотря на то что в ныне действующей Конституции РФ прямо говорится о социальном государстве и в последние годы Правительством РФ принимаются меры по подъему благосостояния населения, стремление к достижению социальной справедливости весьма часто трактуется в российском обществе как уравнительность, как «борьба против богатых». Нередким является также убеждение (с нашей точки зрения, ошибочное), что в условиях рыночной экономики социальная справедливость невозможна в принципе. В этой связи рассмотрение трактовки понятия социальной справедливости, альтернативной указанным воззрениям (именно таковой она является в концепциях христианской демократии), в условиях России приобретает особую значимость.
В настоящей статье анализируется лишь один из множества аспектов идеологии и политики западноевропейской христианской демократии — трактовка понятия «социальная справедливость в философии христианской демократии, а также анализ форм практической реализации идеи социальной справедливости. Данный аспект, как мы попытаемся показать ниже, является одним из центральных и для христианско-демократической доктрины, и для политической практики.
Предварительно отметим, что в наши дни, в эпоху глобальных социально-политических и экономических трансформаций, проблема социальной справедливости, вопросы справедливого общественного устройства ставятся уже не только в масштабах отдельных государств, но и в региональном и общемировом масштабах. Так, для Европейского Союза с учетом его значительного расширения за счет включения в него стран «второй Европы» (восточноевропейских стран, бывших советских прибалтийских республик,
Турции и др.) актуальной стала выработка общего понятия социальной справедливости, которое смогли бы в той или иной степени принять страны, столь различные по своей истории и культуре. Однако возрастающая конкуренция, значительные различия в уровне социально-экономического развития, политической культуры, в традициях и т.д. превращают выработку такого понятия в задачу исключительной сложности. Поэтому на сегодняшний день успехи в этом направлении весьма невелики. Тем не менее христианская демократия активно участвует в этом процессе. При этом она стремится, с одной стороны, идти навстречу тем странам, где подходы к социальной справедливости радикально отличны, а с другой — сохранить присущую ей в предыдущие десятилетия и принесшую ощутимые положительные результаты позицию.
В связи со сказанным следует особо подчеркнуть, что слово «христианский» в словосочетании «христианская демократия» ни в коей мере не означает того, что эта демократия ориентирована только на христиан католического, лютеранского, кальвинистского или иного другого вероисповедания. И вообще, следует подчеркнуть, что оно не имеет сугубо религиозного содержания. Христианская демократия ориентирована на всех граждан, независимо от их религиозных или антирелигиозных представлений. И это вполне очевидно для жителей, например, Германии, в которой за партию ХДС/ХСС на выборах разного уровня голосуют не только христиане или атеисты, но и выходцы (получившие германское гражданство) из Турции и других исламских стран. При этом, отдавая свой голос партии с названием «христианская», они, конечно, не помышляют отказываться от традиционного для них мусульманского вероисповедания.
В современной социально-философской литературе существует несколько определений феномена христианской демократии. Например, Р. Папини определяет ее как «философско-культурное посредничество христианского направления, выраженное в общественном персонализме» [Р. Папини, 1992, с. 226]. А. Хаустова полагает, что «под христианской демократией следует понимать политическое и социальное движение, автономное по отношению к церковным организациям, объединяющее в своих рядах как верующих — католиков, протестантов, православных, так и неверующих, имеющее исторические корни, собственное учение и определенную перспективу» [A. Хаустова, 1997, с. 8.].
Учитывая данные определения (и ряд других) целесообразно понимать христианскую демократию, как культурный и политический феномен, относительно автономный от церкви, включающий в себя различные христианские партии, общественные организации и движения, целью которых является участие в политике государства и формирование самого государства на основе христианских
ценностей. Общим фундаментом христианской демократии в Европе являются христианская этика, исходящая из признания «вечных» нравственных ценностей, т.е. не зависящих от особенностей той или иной исторической эпохи, двойственная концепция «социального», учитывающая как его конфликтность, так и солидарность между людьми, сочетание «государствоцентрического», «социо-центрического», «антропоцентрического», «наднационального»1 видения, предполагающее единство человеческого рода при всех различиях (культурных, национальных, расовых и др.) между людьми.
Свой идеологический фундамент христианская демократия строила в первую очередь на основании христианского вероучения. В историческом плане едва ли можно считать случайным тот факт, что западная демократия родилась и развивалась в странах старой христианской традиции, где активно действующее христианство по сей день сосуществует со светским гуманизмом, который и сам не может отрицать своих христианских корней [В. Пос-сенти, 1996, № 7, с. 94].
Сам факт формирования термина «христианская демократия» является в данном случае весьма показательным. Возникнув в период Великой французской революции 1789—1793 гг., этот термин получает широкое распространение лишь в последующее время. В известной мере тема христианской демократии возникает как реакция на революционный террор 1793 г., воспринятый немалой частью европейского общества как свидетельство невозможности осуществить лозунги свободы, равенства, братства на сугубо светской (безрелигиозной) основе. Поэтому, например, французский исследователь и пропагандист христианско-демократических идей Ф. Озанам (1813—1853) придавал особое значение внедрению и распространению в обществе нравственных ценностей христианского происхождения, без чего вообще немыслим, по его мнению, ни один нормальный политический режим.
Исторически первым концентрированным выражением идей христианской демократии, в том числе и принципа социальной
1 Термины «государствоцентрический», «социоцентрический», «наднациональный» и «антропоцентрический» означают парадигмы развития политической теории, развитой исследователем А.А. Дягтеревым. «Государствоцентрическое» видение предполагает наличие мифологических, экономических, этических и политических идей, основу которых составляет государственная жизнь. «Социоцентрический» подход — это когда политика сводится в основном к классовым или иным социальным отношениям и когда господствует взаимное давление различных социальных групп, делящих власть и влияние, «наднациональный» — когда создаются надгосударственные структуры (ООН, Евросоюз) и международные неправительственные объединения, связанные с обострением глобальных проблем [A.A. Дягтерев, 1998., с. 9]. С.Д. Мезенцев добавляет сюда еще и «антропоцентрическое» видение, которое отводит важную роль человеческому фактору, он рассматривает политику как особый род деятельности людей, который должен быть делом каждого человека.
справедливости, в христианско-демократическом контексте стала энциклика Папы римского Льва XIII «Rerum Novarum» («О новых вещах») (1891). Она стала первой социальной энцикликой католической церкви, идеологической декларацией Ватикана, в которой церковь сформулировала свою позицию по отношению к ряду назревших социально-политических проблем. Главный смысл энциклики «Rerum Novarum» заключается в идее о необходимости участия христиан в управлении обществом с целью внедрения в его жизнь христианских ценностей. Энциклика исходит из того, что справедливое общественно-экономическое устройство в обязательном порядке должно отвечать этическим принципам. Вместе с тем «Rerum Novarum» четко отграничивала понятие христианской демократии от иных понятий демократии, предостерегая сторонников этого движения от левых демократических тенденций, идущих в направлении социализма и коммунизма марксистского образца.
Учитывая эпоху, в которую данная энциклика была опубликована, главная проблема, затрагиваемая в ней, касается существующего неравенства классов. В понимании Льва XIII христианская демократия — это демократия особого рода, базирующаяся на христианской морали, одной из актуальных задач которой должно быть достижение социального согласия при сохранении существующей классовой структуры. В противовес социалистическим теориям она отрицает классовую борьбу как путь к достижению социальной справедливости. Напротив, ожесточенная классовая борьба приведет к еще большим социальным раздорам и разладам, а социальная справедливость достигнута не будет. Путь к ней лежит только через встречное движение рабочих и работодателей, через согласование интересов. «Как соразмерность человеческого тела является следствием взаимного согласия разных его частей и членов, так и в Государстве сама природа его предписывает классам, его составляющим, сосуществовать в гармонии и согласии, дабы Государство было устойчиво» [Лев XIII, 1991, с. 15].
С точки зрения энциклики «Rerum Novarum», социальная справедливость заключается в том, чтобы каждый — и рабочий и собственник — исполнял должным образом возложенные на него обязанности. Для рабочего необходимо «честно и в полной мере исполнять работу, условия которой были свободно и справедливо согласованы и приняты; никогда не повреждать собственность работодателя и не наносить ему личных оскорблений; никогда не прибегать к насилию для защиты своих интересов, не участвовать в мятежах или беспорядках». От собственника же требуется «не рассматривать рабочих как своих крепостных, но уважать в каждом из них его человеческое достоинство, облагороженное Христианством. Напоминаем им, что, согласно природному ходу вещей и Христианской философии, труд ради прибыли и дохода почтенен и не по-
зорен для человека, ибо дает ему возможность обрести достойные средства к существованию» [там же, с. 27].
Подчеркнем, что в дальнейшем христианская демократия заострила внимание в первую очередь на антропологической и социальной составляющих энциклики «Rerum Novarum», где говорится, что «неправильно в погоне за выгодой использовать людей так, как если бы они были неодушевленными вещами, или оценивать их, исключительно исходя из их физических возможностей — это позорно и бесчеловечно. Вновь справедливость требует, чтобы в отношениях с рабочим человеком вы помнили о его вере и пользе для его души» (выделено нами. — В.Ш., С.С.) [там же, с. 29].
В отличие от концепций социальной справедливости в античности и классическом либерализме, когда подчеркивался релятивный характер справедливости — разграничение «справедливости по природе» и «справедливости по закону», в христианской демократии к пониманию социальной справедливости добавляется сообразность с естественным законом, являющимся отражением Божественной мудрости. В правильном социальном мироустройстве христианских демократов необходимо третье лицо: независимый, «надземный арбитр», напоминающий людям о справедливости и не дающий им «сбиться с пути истинного», — Церковь или христианская мораль. «Нет более мощного связующего звена между классами, чем Церковь, способная их объединять и напоминать каждому из них об их обязанностях по отношению друг к другу, особенно — обязанности заботиться о справедливости» [там же, с. 33].
Несмотря на то что энциклика «Rerum Novarum» и сегодня воспринимается как программный документ христианских демократов, в последующее время в своем учении и деятельности они пошли гораздо дальше, нежели им позволяла католическая церковь. Дело, в частности, в том, что Римско-католическая церковь, конечно же, не желала утратить монополию на христианскую истину, поэтому не могла с легкостью допустить существование наряду с ней независимых христианских организаций, прежде всего политических партий христианской ориентации. Поэтому уже Папа Лев XIII попытался задать рамки все более развивающимся христианско-демократическим партиям, чтобы удержать их в повиновении католицизму. В энциклике «Graves de Communi» («Тяжкие разногласия») из сферы католического социального движения исключалась деятельность, которая могла быть расценена в качестве политической. Оно должно было представлять собой лишь христианское движение милосердия. «Название христианской демократии... следует понимать таким образом, что ей чужда всякая политическая идея и она не означает ничего иного, как только благотворительную христианскую деятельность для народа. В то же время христианская демократия не должна давать повод для
упрека в том, что якобы заботится исключительно о благе низших классов и обходит высшие, которые являются не менее необходимыми для сохранности государства» [Й. Хёффнер, 2001; Энциклика "Graves de Communi" // http://www.vatican.va/holy_father/leo_xiii].
Тем не менее в дальнейшем Ватикан вынужден был смириться с существованием христианско-демократических партий. Окончательно это произошло после Второй мировой войны, прежде всего в странах, понесших по ее итогам наибольший урон, ведь именно здесь возникла наиболее острая необходимость как в преодолении идейного наследия фашизма, так и в противостоянии идеям социализма и коммунизма — в Германии и Италии.
Именно в послевоенный период христианские демократы стали уделять понятию социальной справедливости особое внимание. Это понятие в свете христианско-демократических идей стало развиваться в контексте идеи социального государства, или «государства всеобщего благоденствия». Согласно концепции социального государства, государственная политика должна строиться, в первую очередь, исходя из здравого смысла, естественного закона и предписаний Божественной мудрости. Особый упор христианские демократы делают не только на политологические, экономические или правовые термины, но и на нравственные понятия. По их мнению, благоденствию и процветанию государства, общества и личности содействует, главным образом, нравственность.
В связи с этим христианские демократы, в отличие от партий леворадикального толка, в рамках своей философии и политики особый акцент делают, в частности, на ценности семьи. В этом смысле государственная политика предусматривает не только управление государственными институтами и не только управление обществом посредством государственных институтов, но и выработку мер по непосредственному поддержанию семьи и отдельной личности. Христианские демократы полагают (в полном соответствии с христианской нравственностью), что семья — это основная живая «клетка» «государственного организма», без нее невозможно построение нравственного общества, это «корневая» система общества — система производства и воспроизводства поколений. Вне прочной семьи невозможно не только воспитание детей и молодежи в духе христианской нравственности, но и воспроизводство населения. С точки зрения христианских демократов, разрушение семьи, падение ее общественного престижа чреваты демографическим кризисом или даже катастрофическим снижением численности населения. В связи с этим поддержка семьи в нравственном и материальном отношении рассматривается христианскими демократами как важнейшая задача государственной политики. Они подчеркивают большую значимость упорядоченной семейной жизни, уважения к вере и справедливости, избегания крайностей, умеренности во всем.
Забота о семье должна проявляться, по их мнению, не только на государственном уровне. Большое значение имеет поддержка неправительственных, общественных организаций, чья деятельность способствует укреплению семьи.
Известный католический философ Ж Маритэн писал: «Принципы демократического правления не могут быть поняты, защищены и реализованы достаточно полно без Евангелия. Именно Евангелие и Церковь научили нас повиноваться только тому, что справедливо» [Ж. Маритен, 1994, с. 53]. Эти слова он обращал прежде всего к государственным и политическим деятелям. В целом же христианские демократы часто ссылаются на евангельский принцип, называемый в этике «золотым правилом морали», и предлагают руководствоваться им в любой своей деятельности2.
Отметим, что трактовка понятия социальной справедливости христианскими демократами в равной мере противостоит как социалистическим и коммунистическими трактовкам, с одной стороны, так и радикально либеральным трактовкам — с другой. Присущий коммунизму тотальный государственный контроль над всеми сторонами жизни общества и личности категорически не приемлем для христианской демократии, ибо Господь дал человеку свободу, прежде всего, свободу самостоятельного выбора между добром и злом. Не менее неприемлема для нее и концепция радикального либерализма.
Представители радикально-либерального направления, уповая на «невидимую руку рынка», как известно, отказываются от всякого вмешательства в экономику со стороны государства. Следовательно, рынок, с их точки зрения, есть не только наиболее эффективная форма хозяйствования, но и самый объективный регулятор социальной справедливости. Поэтому христианско-демократическая концепция социального государства была подвергнута ожесточенной критике со стороны радикал-либералов. Так, Ф.А. Хайек называл слово «социальный» словом «ласка»: «подобно ласке, высасывающей птичьи яйца и не оставляющей при этом видимых следов, такие слова лишают содержания любой термин, который они предваряют. Словом "социальный" злоупотребляют во всем мире, но до крайних форм это дошло в Западной Германии, где Конституция 1949 года содержала выражение — "социальное правовое государство", — откуда и начало распространяться понятие "социальная рыночная экономика", причем в таком смысле, которого его популяризатор Людвиг Эрхард вовсе не имел в виду» [Ф.А. Хайек, 1992, с. 201].
2 «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, поступайте и вы с ними» (Матф. 7:12), или в формулировке Апостольского собора: «...не делайте другим того, чего себе не хотите» (Деян., 15:29).
6 ВМУ, философия, № 1
81
Конечно, следует согласиться с Хайеком в части критики им злоупотреблений словом «социальный». Справедливо и то, что часто под этим словом бессознательно понимают все, что связано с уменьшением или устранением различий в доходах, одновременно не давая себе труда теоретически осмыслить, каким путем такое уменьшение и устранение достижимо. Тем не менее есть все основания считать, что последующий исторический опыт в целом в большей мере подтвердил правоту христианско-демократической, а не радикал-либеральной концепции. Недавнее свидетельство тому — мировой финансово-экономический кризис, возникший по причине бесконтрольности финансовых структур и, соответственно, последовавшее за этим вмешательство правительств практически всех стран в экономику с целью преодоления кризиса.
В своей социальной доктрине христианские демократы опираются на ряд положений христианского этического учения, в частности на то, что справедливость — это главная добродетель, вокруг которой вращаются остальные добродетели. Это является нравственной позицией, которая в силу стойкой и упорной воли предоставляет каждому его право. Справедливый человек не ищет свое собственное право, а прежде всего предоставляет другому его право.
Понятие справедливости в контексте христианско-демократи-ческого учения рассматривается по видам социальных связей в обществе, среди которых отношение юридически равноправных партнеров друг к другу, отношение того или иного социального образования к своим членам и отношение членов общества к социальному образованию. Признавая, вслед за Аристотелем, два типа справедливости — уравнивающую и распределительную, христианские демократы особо выделяют еще одну форму справедливости, которую непосредственно связывают с социальными институтами, — ^ИИа ^а^ (легальная, или законная, справедливость), формальным объектом которой является «подключение» индивида к возрастанию общего блага. По их мнению, социальные институты так же, как и индивиды, являются субъектами прав. Поэтому носителями законной справедливости ОизИИа ^а^) выступают, если можно так сказать, «композиционно» в первую очередь законодатели и правители и лишь во вторую очередь и скорее «в исполнительском плане» — граждане.
С подобной трактовкой справедливости трудно не согласиться: необходима не только сознательность гражданина, но и справедливая законодательная база, на которую можно было бы опираться при реализации прав и обязанностей государства и гражданина. Законную справедливость следует отличать от распределительной справедливости, так как она направлена на создание общего блага, а распределительная справедливость нацелена на индивида, точнее, на разделение общего блага в соответствии с конкретным по-
ложением индивида в обществе. Хотя законная справедливость — это прежде всего сфера государства, она имеет силу везде, где нужно охранять общее благо (например, городская община или торговая компания).
В христианской демократии социальная справедливость — это не равенство всех граждан или их возможностей, это равенство прав граждан на саму социальную справедливость. Такое право должно быть присуще каждому индивиду, а реализовываться оно может уже сегментированно, адресно, т.е. в зависимости от того, насколько велика потребность гражданина в поддержке. Иначе говоря, социальная справедливость предполагает индивидуальный подход. Характерно, что понимаемая таким образом социальная справедливость фактически совпадает с мыслью русского православного философа И. Ильина о том, что «справедливость есть искусство неравенства, в основе которого лежит внимание к человеческой индивидуальности и к жизненным различиям» [И.А. Ильин, 2006].
Для более глубокого понимания социальной справедливости в контексте христианско-демократических идей нельзя не упомянуть о понятии «социальная любовь» ("dilectio socialis"), которое неразрывно связано со справедливостью. Как излагается, например, в энциклике «Quadragesimo anno», социальная справедливость должна господствовать в «государственных и общественных учреждениях», а социальная любовь должна быть «душой этих учреждений». Социальные группы должны быть пронизаны «сознанием их единства как членов одной большой семьи, как детей одного Отца небесного» и чувствовать себя «телом во Христе».
Характерно, что представители христианско-демократических партий были одними из первых, кто заговорил об объединенной Европе: «...наша цель — создать справедливое и многообразное сообщество, главными действующими лицами которого станут народы, конечной целью которого явится установление истинного и продолжительного мира, основанного на принципах свободы, международной социальной справедливости, самоуправления и абсолютного уважения к правам человека и сообществ» [Р. Папи-ни, 1992, с. 35]. Дискуссии по поводу европейской интеграции и возможности создания совместного европейского рынка как средства предотвращения дальнейших войн, начало которым было положено в 1920-х гг. лидерами христианско-демократических партий (итальянской — Альчио де Гаспери, французской — Роберто Шуманом и немецкой — Конрадом Аденауэром), дало свои плоды в 1950-х гг. «Образование Европейского Экономического сообщества воплотило в жизнь мечты первых христианских демократов» [Л. Пономарева, 1994, с. 15].
Особенно важным является то, что в христианской демократии наличие представлений о социальной справедливости является
не просто некоторой теоретической конструкцией, а становится областью идей, применяемых в практике государственного управления. Основными проводниками в жизнь идей социальной справедливости стали европейские политические христианско-демо-кратические партии и их представители. Наиболее яркими в этом смысле являются итальянская народная партия (ИНП) и христиан-ско-демократический союз Германии (ХДС). Заметим, что ХДС — это, пожалуй, самая известная партия христианско-демократического толка и одна из самых значительных для своей страны. За немногим более чем пятидесятилетний срок своего существования четырежды представители ХДС становились Президентами ФРГ и пять раз из девяти — Федеральными канцлерами. Среди них можно назвать таких известных на весь мир людей, как Конрад Аденауэр, Гельмут Коль, Людвиг Эрхард.
Одним из самых характерных примеров реализации принципов социальной справедливости стали Дюссельдорфские тезисы, разработанные Людвигом Эрхардом. С точки зрения христианской демократии, инициатором, центром и целью всякой экономики является человек. Цель экономики состоит в значительной мере в длительном и гарантированном создании тех материальных предпосылок, которые обеспечивают индивиду и социальным образованиям возможности достойного человеческого развития [Й. Хёфф-нер, 2001, с. 170]. Такое достойное существование могло обеспечить, по мнению Л. Эрхарда, социальное рыночное хозяйство. Согласно А. Мюллеру-Армаку, который ввел этот термин в оборот, социальное рыночное хозяйство — это такой социально-экономический порядок, при котором целенаправленно организованная экономика свободного рынка посредством защищаемой (от монополизма) законом конкуренции дает надежную гарантию социального прогресса. Социальный прогресс может быть обеспечен наиболее эффективно, посредством сознательной выработки мер, соответствующих принципам свободного рынка, а также мер по перераспределению доходов через государственный бюджет и тем самым формирования экономической базы для мер социальной направленности [А. Мюллер-Армак, 1999, с. 47]. Близко к данной трактовке определение социального рыночного хозяйства, данное отечественной исследовательницей Л.Л. Васиной: «...под социальным рыночным хозяйством принято понимать экономическую общественную систему, обеспечивающую высокую эффективность рыночной экономики и на этой основе гарантирующую гражданам страны максимум социальной справедливости, обеспеченности и социально-экономического прогресса» [Л.Л. Васина, 1997, с. 146].
Основным и главным условием эффективности социальной рыночной экономики христианские демократы полагают свободу
индивида и общества. Однако надо подчеркнуть, что в их концепции свобода тесно связывается с ответственностью. Л. Эрхард говорил, что в основе социального рыночного хозяйства лежат свобода и ответственность индивидуума. Рыночное хозяйство в силу конкуренции, основанной на борьбе за объективные результаты деятельности, исключает любую попытку государства злоупотребить хозяйственной силой как инструментом политической власти. Задачей государственного управления является соединение свободы, порядка, индивидуализма и коллективизма в гармоничное единство с целью достижения благосостояния для всех. Социальная справедливость должна выражаться в том, чтобы обеспечить каждому индивиду необходимый минимум и создать условия, чтобы любой из них при желании был в состоянии обеспечить себе желанный максимум. Тогда эффективность социальной политики государства будет определяться не ее масштабами, а адресностью.
С точки зрения христианских демократов, справедливая социальная политика должна ориентироваться на поддержку позиций каждого отдельно взятого человека: именно обретая самостоятельность и независимость от опеки государства, гражданин превращается в свободного человека. Целью социального рыночного хозяйства является улучшение шансов каждой отдельной личности и помощь действительно нуждающимся. Тогда в условиях роста благосостояния было бы оправданным, с социальной точки зрения, возложение на каждого отдельного человека ответственности за самого себя и свою семью. Согласно утверждению немецкого исследователя В. Окенфельза, выделяющего с позиций ведущих подходов к организации справедливого общественного устройства три основополагающих принципа — солидарность, всеобщее благо и субсидиарность (адресная помощь как тем, кто хочет открыть и развивать собственное дело, так и тем, кто в силу тех или иных причин (инвалидность, болезнь и др.) не в состоянии поддерживать достаточный уровень жизни самостоятельно), их органическое единство способно обеспечить столь необходимую гармонию рыночной экономики и социального государства [В. Окенфельз, 2000, № 2 (13), с. 65—66].
Как отмечалось выше, христианско-демократическое понятие социальной справедливости в равной мере противопоставлено леворадикальным понятиям, прежде всего социалистическим марксистского образца, с одной стороны, и радикально-либеральным — с другой. В этом смысле христианская демократия солидарна с западноевропейской социал-демократией. Так, один из выдающихся представителей немецкой социал-демократии Вилли Брандт, критикуя характерное для радикального либерализма представление о рынке и «свободной» конкуренции, писал: «Мнение, будто
лучше конкуренции может быть только "больше конкуренции", а самое лучшее — жесточайшая конкуренция, так как якобы лишь она по-настоящему отсекает все омертвевшее и недееспособное. Вот тот культ конкуренции, который я имею в виду и считаю пагубным; как это часто бывает с культами, он не предполагает ни разумного, ни морального отношения к миру. За ним скрывается старая идеология права сильного и ее близнец — позиция, в соответствии с которой право на жизнь. имеет-де лишь так называемое "здоровое". Тот, кто солидаризуется с этим, начинает скатываться по наклонной плоскости и пробуждает в таких людях, как я, воспоминания о том. как немцы навлекли на собственный народ и другие народы самую жуткую гибель» [В. Брандт, 1992, с. 346].
Как ясно из приведенной цитаты, В. Брандт прозрачно намекает на то, что свойственный радикальным либералам культ конкуренции, тесно связанный с тезисом «Выживает сильнейший, а все остальные заслужили то, что заслужили», вплоть до физического вымирания, есть не что иное, как фашизм. Он также характеризует такую позицию как социал-дарвинизм [там же, с. 347].
Социал-демократы не в меньшей (если не в большей) степени, чем христианские демократы, являются сторонниками концепции социального государства и социальной рыночной экономики. Тем не менее социал-демократическая трактовка имеет существенные отличия от христианско-демократической. Главное из этих отличий состоит в понимании той роли, которой призвано играть в обеспечении социальной справедливости государство. Если христианские демократы первостепенный акцент делают на создании государством благоприятных условий для самостоятельной деятельности индивида (посредством соответствующей законодательной базы), полагаются на социальную ответственность как работника, так и работодателя («бизнеса»), а прямую поддержку рассматривают в качестве адресной для особо нуждающихся, то социал-демократы видят роль государства прежде всего в прямой поддержке и защите интересов наемных работников.
Общим для двух рассматриваемых концепций является категорически отрицательное отношение к идее экономического прогресса ценой попрания чести и достоинства, тем более ценой обнищания и ухудшения жизни большинства населения.
В заключение статьи отметим, что значение нравственности для рыночной экономики и возможность ее построения «с человеческим лицом» были раскрыты русским мыслителем С.Н. Булгаковым в разработанной им концепции философии хозяйства (1912). «Хозяйство, понятое достаточно широко, — писал Булгаков, — не есть подъяремная работа скота, но творческая деятельность разумных существ, необходимо осуществляющих в ней свои
индивидуальные начала, индивидуальности же присуща свобода, даже более, следует сказать, что она есть эта самая свобода, и если свобода есть творчество, то индивидуальность есть подлинное творческое в нас начало, которое неугасимо и неустранимо и в хозяйстве» [С.Н. Булгаков, 1990, с. 257]. Нетрудно заметить также сходство идей, содержащихся в словах Булгакова, с приведенными выше идеями энциклики «Rerum Novarum»: «...неправильно в погоне за выгодой использовать людей так, как если бы они были неодушевленными вещами, или оценивать их исключительно исходя из их физических возможностей — это позорно и бесчеловечно».
Сравнительный анализ концепции социальной рыночной экономики, характерной для западноевропейской христианской демократии, и разработанного С.Н. Булгаковым понимания экономической жизни как хозяйства представляется в современных условиях весьма актуальным. Но это уже тема для специального обсуждения.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Брандт В. Статьи и речи. М., 1992.
Булгаков С.Н. Философия хозяйства. 1990.
Васина Л.Л. Социальное рыночное хозяйство: Словарь терминов. М.,
1997.
Ильин И.А. Поющее сердце. М., 2006.
Лев XIII. Рерум Новарум // 100 лет социального христианского учения. М., 1991.
Маритен Ж. Философ в мире. М., 1994.
Мюллер-Армак А. Принципы социального рыночного хозяйства //Социальное рыночное хозяйство: Теория и этика экономического порядка в России и Германии. СПб., 1999.
Окенфельз В. Социальное католическое учение и экономический порядок // Politekonom: Российско-германский журнал по экономической теории и практике. 2000. № 2 (13).
Папини Р. Интернационал Христианской демократии. СПб., 1992.
Пономарева Л. Начало христианской демократии в Европе и русская мысль // Европейский альманах. М., 1994.
Поссенти В. Демократия и христианство // Вопросы философии. 1996. № 7.
Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность: Ошибка социализма. М., 1992.
Хаустова A. Христианская демократия в России: социально-философские истоки и проблемы политической ангажированности: Дис. ... докт. филос. наук. М., 1997.
Хёффнер Й. Христианское социальное учение: Духовная библиотека. М., 2001; Энциклика «Graves de Communi» //http://www.vatican.va/holy_ father/leo_xiii/encyclicals/documents/hf_l-xiii_enc_18011901_graves-de-communi-re en.html
