CC BY
385
Фил ология
Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2007, № 3, с. 234-238
ПОНЯТИЕ СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ МОТИВАЦИИ В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ
© 2007 г. А.В. Чанчина
Нижегородский государственный педагогический университет [email protected]
Поступила в редакцию 28.06.2007
Рассматривается центральное понятие синхронного словообразования - синхронная мотивация. Представленные примеры наглядно свидетельствуют о наличии в современном русском языке большой группы слов с разной степенью мотивированности.
Словообразовательная мотивация - центральное понятие синхронного словообразования, поскольку основным предметом изучения в синхронном словообразовании являются мотивированные слова.
Проблема произвольности/обусловленности (мотивированности) знака обсуждалась еще в античности, но наиболее четко и эксплицитно она была, как известно, изложена Ф. де Соссю-ром. «Не существует языков, где нет ничего мотивированного; но немыслимо себе представить и такой язык, где мотивировано было бы все. Между этими двумя крайними точками -наименьшей организованностью и наименьшей произвольностью - можно найти все промежуточные случаи. Во всех языках имеются двоякого рода элементы - целиком произвольные и относительно мотивированные, - но в весьма разных пропорциях, и эту особенность языков можно использовать при их классификации» [1, с. 165]. Об этих пропорциях точно судить очень трудно, поскольку словарь открыт для новообразований и заимствований, благодаря чему меняется состав не только мотивированных, но и -хотя и в гораздо меньшей степени - состав немотивированных слов. Тем не менее в ряде исследований содержатся данные о соотношении мотивированных и немотивированных слов: в русском языке - 66:34, во французском 57:43 [2, с. 41]. Исследователи (В.Г. Гак, О.И. Блинова, А.Н. Тихонов и др.) сходятся в том, что мотивированных слов гораздо больше, чем немотивированных, чем и определяется прежде всего важность и актуальность изучения словообразовательной мотивации.
Словообразование - это, по-видимому, единственный из крупных разделов языкознания, в котором не утвердилось общепринятой терминологии для наиболее существенных понятий - мо-тивация/производност ь, мотивированное/производное/образованное от... и т. п.
Несмотря на то что традиция словообразовательного употребления терминов мотивация,
мотивированность, мотивированный и других с тем же корнем восходит, как уже говорилось, к Ф. де Соссюру и далее уже не прерывалась, в русистике долгое время употреблялись только термины производность, производный, образованный от.... При этом чаще всего имелись в виду одновременно как синхронные связи, так и реальное образование слов.
В славистике термин мотивация и однокоренные термины для обозначения синхронных словообразовательных связей утвердились после публикации книги М. Докулила «Туогеш slov V севйпё. I. Теогіе odvozovaш (1962) [3,
с. 6]. В дальнейшем термин мотивация (словообразовательная мотивация) прочно вошел в употребление в русистике. Появились монографии, специально посвященные словообразовательной мотивации [4-7]. Стал использоваться термин мотивология.
С другой стороны, можно назвать ряд работ, в которых используются оба ряда терминов (мотивация и производность и однокоренные), причем в значительной части этих работ мотивированность рассматривается как свойство производных слов. Опубликованную впервые в 1946 г. статью Г.О. Винокура можно считать началом такого словоупотребления: «...есть
слова, по структуре своей составляющие вполне условные обозначения соответствующих предметов действительности, и слова, составляющие в известном смысле не вполне условные, мотивированные обозначения предметов действительности, причем мотивированность этого рода обозначений выражается в отношениях между значащими звуковыми комплексами, обнаруживающимися в самой структуре этого рода слов. Эти слова и суть слова с производными основами» [8, с. 421]. Ср. более поздние аналогичные формулировки: «Слова дубняк, учитель, расчистить, беловатый и др. - производные, так как называют предметы, явления или действия мотивированно по отношению к тому, что указано производящими дуб, учить, чистить
или белый, которые, в свою очередь, являются непроизводными, так как называют предметы или явления реальной действительности непосредственно, безотносительно, немотивированно» [9, с. 37].
Имеются работы, где оба ряда терминов выступают как абсолютные синонимы. Так, в учебнике «Современный русский язык» [76] есть разделы (автор Е.А. Земская), в названиях которых употреблен термин мотивация: «Отношения метафорической мотивации» [10, с. 136]; «Отношения периферийной мотивации» [10, с. 137], но в самих этих разделах (как и во всем учебнике) употребляется только термин производность: «В тех случаях, когда производное слово основывается на переносных (метафорических) значениях производящего, их связывают отношения метафорической произ-водности» [10, с. 136]; «Для слов, связанных отношениями периферийной производности, характерен семантический компонент “в том числе”» [10, с. 137].
Таким образом, термин мотивация и однокоренные термины имеют в словообразовании длительную традицию употребления, хотя в ряде работ до сих пор еще употребляется только термин производность и однокоренные.
Производность в синхронии и диахронии понимают по-разному. «С точки зрения синхронической к производным относятся такие слова, которые в данный момент развития языка воспринимаются как образованные в прошлом от других однокоренных слов, т.е. сохраняют известные формальные и семантические признаки вторичности, производности» [11, с. 100].
Опираясь на эту традицию, вслед за некоторыми исследователями целесообразно синхронные отношения между формально и семантически связанными словами называть термином мотивация, а диахроническое образование слова - производностью [4].
Итак, в целях четкого разграничения реального возникновения слова и его синхронных формально-семантических связей, необходимо различать понятия производность и мотивация.
Понятие мотивации (производности) соответствует интуиции лингвистов хотя бы потому, что определяется или используется во всех работах по словообразованию. По мнению исследователей, отвечающим интуиции лингвиста (а вероятно, и просто носителя языка) было бы определение мотивированного слова как такого слова, которое осознается как образованное от другого слова, имеющегося в том же языке той же эпохи; а мотивации - как отношения между словами, одно из которых осознается как моти-
вирующее (производящее, исходное), другое -как мотивированное (производное, образованное). Задачей лингвиста является зафиксировать свойства этих слов, т.е. выявить причину их восприятия как мотивирующих и мотивированных и тем самым сформулировать правила определения направления мотивации [3].
Интуитивно ощущаемая «образованность» слова должна быть эксплицирована, т.е. должны быть изложены те свойства слов, которые вызывают ощущение их образованности от другого слова, имеющегося в языке.
Сама синхронная мотивированность понимается в науке неоднозначно. В «Русской грамматике» она трактуется как явление формальносемантическое. Она используется для обозначения чисто синхронных отношений независимо от того, когда было образовано слово.
И.С. Улуханов предлагает следующее определение словообразовательной мотивации - отношение между двумя словами, обладающими следующими признаками: 1) оба слова имеют один и тот же корень; 2) значение одного из слов или полностью входит в значение другого (дом -домик «маленький дом»; победить - победитель «тот, кто победил»), или тождественно лексическому значению другого, либо синтаксические позиции этих слов различны (сюда относятся пары типа бежать - бег, белый - белизна, быстрый - быстро, образуемые словами разных частей речи; второй член этих пар представляет собой, по Е. Куриловичу, синтаксический дериват), либо эти слова различаются стилистически (при тождестве синтаксических позиций): книга
- книжка, книженция) [3, с. 10-11].
Имея в виду необходимость этого разграничения, Н.А. Янко-Триницкая предложила вместо термина производный ввести выводимый, а вместо производящий - базовый [12]. Термины мотивированный и мотивирующий, по мнению
Н.А. Янко-Триницкой, односторонне семантич-ны. Однако термин выводимый и базовый не закрепились в словообразовательной терминологии, возможно, в силу того, что и производящий, и мотивирующий имели длительную традицию употребления.
И.А. Ширшов предлагает закрепить за термином мотивированность значение «семантическая выводимость» по следующим причинам.
Во-первых, понятие «семантическая выводимость» шире понятия производности. Например, слово обод подверглось формальному опрощению, а семантические связи со словом обвести - обводить сохранились, ср. обод - металлическая пластинка, охватывающая, обводящая колесо. Это слово уже непроизводное, но еще мотивированное.
Во-вторых, семантика слова, ввиду своей подвижности, обладает способностью к изменениям от отчетливости до ассоциативности и слово обладает своей шкалой мотивированности. Кроме того, она испытывает на себе давление словообразовательной системы, что проявляется в полимотивированности.
В-третьих, мотивированность обладает своей системой измерения и своей типологией.
При описании лексического значения мотивированного слова малопродуктивны формулы толкования, свойственные всем производным одного словообразовательного ряда, в таком случае в общем значении нивелируется индивидуальное. Само общее значение базируется на индивидуальном, лексическом, а не наоборот. При описании значений производных в толковословообразовательном словаре возникает проблема характера семантических определений.
При определении значения синхронно производного (мотивированного) слова важно учитывать его связи с синхронно производящим (мотивирующим) словом.
Е.А. Земская отмечает, что «семантические определения типа дождевик - вид верхней одежды - ""легкое пальто’", подснежник -“растение из семейства амариллисовых с поникшим цветком"", змеевик - “согнутая спиралью металлическая, стеклянная или фарфоровая трубка”, приведенные в толковых словарях, содержат элементы энциклопедизма и «не годятся для словообразовательного анализа, так как в них “скрыта”, “замазана” связь между строением слова и его семантикой». Исходя из таких определений, все названные слова следует отнести к непроизводным, не обладающим внутренней формой, и их, естественно, надо вывести из своих словообразовательных гнезд.
Предложенные Е.А. Земской определения вскрывают мотивированный характер данных слов, ср.: дождевик «легкое пальто, служащее средством защиты от дождя», подснежник «цветок, зацветающий сразу после таяния снега», змеевик «трубка, по форме напоминающая змею». Именно определения такого рода пригодны для толково-словообразовательного словаря. В принципе описание значений производных в толковом и толково-словообразовательном словарях не должны различаться, но если в толковом словаре мотивированные слова определяются энциклопедически, это свидетельствует о неразработанности данной проблемы в словообразовательной науке: лексикография должна следовать за теоретическим и описательным словообразованием, а не наоборот [13].
При описании значений производных используются две основные формулы соотношения мотивированных и мотивирующих в зависимости от того, к какой подсистеме деривации принадлежит слово. Подсистема синтаксической деривации характеризуется абстрактностью формантной части значения, а следовательно, стандартизованностью отношений мотивированных и мотивирующих во всех группах производных. В этой подсистеме используется отсылочный способ представления значений мотивированных слов, ср.: ходьба «действие по глаголу ходить», синева «признак по прилагательному синий». Сюда же войдет и часть мотивированных с модификационным значением, ср.: столик «уменьш. к стол».
Значение производных в подсистеме лексической деривации описывается не способом отсылки к значению мотивирующего, а способом включения мотивирующего в его толкование, ср.: тракторист - «тот, кто водит трактор», кусаться - «иметь обыкновение кусать». Именно в подсистеме лексической деривации наиболее полно представлены различные типы мотивированности [14, с. 10].
За последние годы изучение проблемы словообразовательной мотивированности активизировалось, и связано это с тем, что анализ лексико-семантических отношений между производящим и его производным имеет большое теоретическое и практическое значение: степень включения значения одного слова в значение другого слова может быть различна, и этим объясняется необходимость изучения степеней мотивированности слов [15, с. 193].
Существует большая группа таких слов, которые находятся в зоне, пограничной между мотивированными и немотивированными словами, располагаясь (в соответствии с теми или иными своими свойствами) ближе к одному из этих полюсов. Именно существованием этой пограничной группы слов и объясняются многочисленные споры по поводу мотивированности/немотивиро-ванности, прозрачности/непрозрачности тех или иных слов, споры о границах синхронного гнезда слов. Эти споры напоминают более раннюю полемику по поводу членимости слов, утратившую остроту благодаря постановке проблемы степеней членимости и разработке конкретной шкалы степеней членимости.
Так, например, у некоторых из этих слов, этимологически образованных на базе фразеологизмов, мотивация фразеологизмом ощущается и в настоящее время. Баклушничать «то же, что и бить баклуши - бездельничать, заниматься пустяками (первоначально - раскалывать полено на баклуши, т.е. чурки для вы-
делки из них мелких щепных изделий») образовано от фразеологизма бить баклуши. Происхождение существительного баклуша считается невыясненным. Семантика и структура слова позволяют объяснить его как производное с помощью суффикса -уша от той же основы бакл-, что и балага - «деревянная обручная или долбленная посуда», диал. баклан - «чурка», калбан
- «самодельная деревянная миска» [16, с. 32]. Взбелениться - «прост. прийти в крайнее раздражение, взбеситься» пришло в русский литературный язык из диалектов в XIX в. Исконное суффиксально-префиксальное производное на базе фразеологического оборота белены объелся. В деревне на задворках и в кустах можно встретить высокие кусты с грязно-желтоватыми, в лиловых прожилках цветами с неприятным запахом. Это и есть белена - очень ядовитое растение. Ее семена напоминают мак, но тот, кто их съест, становится как бы безумным: бредит, буйствует, умирает. Производное значительно трансформирует семантику мотиватора, актуализируя сему «возбужденный».
В словах раздраконить, околпачить мы еще можем говорить о мотивирующих, пусть основанных на ассоциативных связях. Раздраконить
- «прост. сильно разругать». Дракон - «сказочное чудовищное в виде крылатого огнедышащего змея, пожирающее людей и животных; о жестоком безжалостном ч-ке». Ср. синонимический ряд: разнести в пух и прах, распечь, разделать под орех. Значение производного базируется, по-видимому, на коннотациях, обозначающих негативное отношение к чему-л. Важная роль в формировании значения производного принадлежит конфиксу раз-...-ся, обозначающему «интенсивность, полноту действия» (разругать, разгромить, разобидеть). Околпачить - «прост. обмануть, одурачить, воспользовавшись чьим-либо простодушием, доверчивостью». Колпак - «головной убор остроконечной, овальной и пр. формы; прост. о простодушном недалеком человеке». Околпачить - префиксальное производное от колпачить «дурачить», суффиксальное производное от колпак в значении «дурак, простофиля», в диалектах еще отмечаемого. Ср. укр. ковпак «колпак», но «колпачить» - обдурковати, бол. каупау (но «околпачить» - абдуриць). Семантика слова, кроме того, поддерживается словообразовательным рядом: обдурить, обмануть, объегорить, обштопать.
А в слове переборщить очень трудно говорить о семантической соотнесенности со словом борщ. Переборщить - «разг. перейти меру в чем-либо». Переборщить (новообразование начала ХХ в.) происходит не от борщ (борщ -«суп из свеклы с капустой и различными при-
правами»), а от (*переборчить) переборка (переборка - «прост. придирчивый разбор, рассмотрение каких-либо поступков, поведения и т.п. с целью порицания»), далее перебрать, переборчивый - «прост. требовательный, чрезвычайно разборчивый в выборе; привередливый»). Слово, по-видимому, перешло в литературный язык из южных диалектов, где борщить означало «лить без толку много, через край».
Представленные примеры наглядно свидетельствуют о наличии в современном русском языке большой группы слов с разной степенью мотивированности. Перед современной наукой о структуре слов стоит задача - создать теорию синхронных степеней мотивации и дать диахроническую интерпретацию этих степеней, т.е. выявить диахронические факторы, влияющие на утрату или ослабление мотивированности слова. Эта задача далека от решения как в силу слабой изученности материала, так и в силу его сложности и разнообразия.
Обзор работ последнего времени о видах и степенях мотивации показал, что в центре внимания их авторов стоит вопрос о характере (прежде всего - степени близости) семантических отношений между анализируемыми словами. Решение этого вопроса тесно связано с проблемой соотношения системы языка и его функционирования в речи индивидуумов, поскольку разные индивидуумы - в зависимости от своей языковой компетенции - по-разному трактуют значение и структуру слова: одно и то же слово может оцениваться как мотивированное одним носителем языка и как немотивированное - другим. Это не означает, однако, что в решении проблемы степеней мотивированности следует остановиться на уровне языковой компетенции индивидуумов и не ставить вопроса о мотивированно-сти/немотивированности слова в системе языка.
Решение этой задачи имеет не только теоретическое, но и практическое значение: проблема степеней мотивации встает при составлении морфемных и словообразовательных словарей (определение границ гнезда) и при составлении словников этимологических словарей (определение слов, нуждающихся в этимологическом объяснении).
Список литературы и примечания
1. Де Соссюр, Ф. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр // Труды по языкознанию. - М., 1977.
2. Гак, В.Г. Сопоставительная лексикология. На материале французского и русского языков / В.Г. Гак.
- М., 1977.
3. Улуханов, И.С. Мотивация в словообразовательной системе русского языка / И.С. Улуханов. - М.: ООО «Издательский центр «Азбуковник», 2005. - 314 с.
4. Улуханов, И.С. Словообразовательная семантика в русском языке / И.С. Улуханов. - М., 1977.
5. Ширшов, И.А. Множественность словообразовательной мотивации в современном русском языке / И.А. Ширшов. - М., 1981.
6. Блинова, О.И. Явление мотивации слов / О.И. Блинова. - Томск, 1984. - 290 с.
7. Голев, Н.Д. Динамический аспект лексической мотивации / Н.Д. Голев. - Томск, 1979.
8. Винокур, Г.О. Заметки по русскому словообразованию / Г.О. Винокур // Избранные работы по русскому языку. - М., 1959.
9. Балалыкина, Э.А. Русское словообразование: Учебное пособие / Э.А. Балалыкина, Г.А. Николаев.
- Казань, 1985.
10. Современный русский язык. - М., 1981.
11. Немченко В.Н. Современный русский язык: Словообразование. - М., 1984.
12. Янко-Триницкая Н.А. Словообразование в современном русском языке. - М.: Индрик, 2001. - 503 с.
13. Земская, Е.А. Виды семантических отношений словообразовательной мотивации / Е.А. Земская // Wiener Slavistischen Л1шапаск - М., 1996. - С. 90-135.
14. Ширшов, И.А. Концепция гнездового толково-словообразовательного словаря / И.А. Ширшов // Актуальные проблемы современной русской лексикографии. - Елец, 2003. - С. 8-14.
15. Рацибурская, Л.В. О типологии словообразовательных мотиваций (на примере словообразовательных цепей со словами единичной структуры) / Л.В. Рацибурская, М.В. Сорокина // Филологические исследования: сборник статей молодых ученых. -Н. Новгород: ННГУ, 2004. - С. 193-198.
16. Шанский, Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка / Н.М. Шанский, В.В. Иванов, Н.М. Шанская. - М., 1975.
THE PROBLEM OF WORD-BUILDING MOTIVATION TYPOLOGY IN CONTEMPORARY LINGUISTICS
A. V. Chanchina
Synchronous motivation as the central concept of synchronous word-building is examined. A selection of examples is given to testify to the existence of a large group of words with different degrees of motivation in the modern Russian language.
