CC BY
24
филологические науки -языкознание
Черезова Мария Александровна ПОНЯТИЕ СИТУАЦИОННОЙ ...
УДК 811.11
ПОНЯТИЕ СИТУАЦИОННОЙ МОДЕЛИ В НЕМЕЦКОЯЗЫЧНОЙ ДИСКУРСИВНОИ ПРАКТИКЕ
© 2018
Черезова Мария Александровна, кандидат филологических наук, старший преподаватель кафедры философии и общегуманитарных дисциплин, капитан внутренней службы
Самарский юридический институт ФСИН России (443022, Россия, Самара, улица Рыльская, 24в, e-mail: [email protected])
Аннотация. Статья посвящена определению роли такого понятия, как ситуационная модель реальности, в процессе интерпретации политического медиадискурса ФРГ. В качестве материала исследования выступили электронные статьи политической тематики авторитетных немецкоязычных СМИ в интернет-пространстве. В ходе анализа автором доказывается, что модель ситуации представляет собой ментальные фрагменты действительности, передающие личный опыт индивида, социальную обусловленность, групповые установки и т.д. Актуальность проводимого исследования определяется рассмотрением языкового материала через призму одной из трех выделенных моделей: общей, типовой коллективной или частной ситуационной модели. Автор уделяет пристальное внимание средствам различных уровней немецкого языка, участвующим в процессах актуализации модели и переключения с одной модели на другую. Представлены также результаты наблюдений в отношении характерных черт ситуационной модели в целом. Научная новизна предлагаемого исследования видится в том, что в случае с немецкоязычным политическим медиадискурсом реципиенты, используя определенные ситуационные модели, могут активизировать необходимые фрагменты моделей, придерживаясь заданного стратегического курса. Ситуационная модель выступает в качестве преконструкта, задающего отсчет для сбора, группирования, передачи информации и в конечном итоге для дальнейшего понимания дискурсивной практики.
Ключевые слова: ситуационная модель действительности, политический медиадискурс, интерпретация, актуализация модели, переключение моделей, общая модель, типовая коллективная модель, частная модель, участники коммуникации.
THE CONCEPT OF SITUATION MODEL IN THE GERMAN DISCURSIVE PRACTICE
© 2018
Cherezova Maria Alexandrovna, candidate of philological sciences, senior lecturer of the philosophy and general humanities department, captain of internal service Samara Law Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia (443022, Russia, Samara, Rylskaya st., 24, e-mail: [email protected])
Abstract. The article examines the definition of the role of such concept as situation model of reality in the process of interpretation of political media discourse of Germany. Electronic articles on political issues of authoritative German media in the Internet space have been studied as the material. During the analysis, the author proves that the situation model is mental fragments of reality that demonstrate the personal experience of the individual, social conditionality, group attitudes, etc. The relevance of the research is determined by the analyses of language material through the prism of one of the three selected models: general, typical collective or particular situation model. The author focuses on the means of different levels of the German involved in the process of the model updating and changing from one model to another. The results of observations concerning the characteristics of the situation model as a whole are also presented. The scientific novelty of the given study is explained by the fact that in German political media discourse recipients using certain situation models can activate the necessary fragments of models, adhering to a given strategic course. The situation model is considered as a pre-construction, setting the countdown for the collection, grouping, information transmission and ultimately for further understanding of discursive practice.
Keywords: situation model of reality, political media discourse, interpretation, model updating, model changing, general model, typical collective model, particular model, communications participants.
Роль моделей в понимании языка и дискурсивной практики интересовало и по сей день продолжает интересовать ученых различных научных школ в рамках: философии, логики, языкознания, когнитивной лингвистики и психологии, исследователей искусственного интеллекта и др.
В предлагаемом нами анализе ситуационной модели [1, с. 11] мы руководствуемся концепцией Т.А. ван Дейка, под которой автор понимает не абстрактные представления о ситуациях, а хранимые в памяти индивида ментальные отражения ситуации реальности, несущие на себе печать его предшествующего опыта, ценностей, намерений, чувств, эмоций и т.д. Ученый предлагает понимать модель ситуации как основной тип репрезентации знаний [2, с. 9]. В связи с этим мы будем говорить о когнитивном корреляте такой ситуации, о том, что происходит в уме человека, когда он является сторонним наблюдателем или же непосредственным участником ситуации [2, с. 69]. Ситуационная модель в таком случае выступает как основа интерпретации текста. Интерпретирующая деятельность рассматривается нами как попытка создания значения в соответствии с определенными целями: «тогда только языковое выражение и обретает речевое значение, которое, актуализируясь в виде смысла, дополняет, сужает или даже в корне меняет уже сложившийся внутренний мир интерпретатора» Балтийский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7. № 4(25)
[3, с. 101]. Процесс интерпретации, в отличие от просто понимания, предполагает умозаключение о содержании текста, пропущенное через предшествующий индивидуальный опыт [4, с. 94]. Что же касается ситуационной модели, то в ходе понимания реципиент активизирует ее соответствующие фрагменты.
Осмысление законченного образа ситуации, по мнению Б.М. Гаспарова, невозможно представить вне реальности, в которую он вписан [5, с. 46]. Суть действий человека в его языковом опыте, полагает ученый, состоит в умении справляться с постоянно меняющимися ситуациями [5, с. 68]. В предлагаемом автором динамическом подходе предметом интеграции становится взаимопроникновение и пластические перевоплощения различных факторов как общий принцип, в соответствии с которым говорящие осуществляют выбор и осмысление языковых форм. Сущность языкового мышления заключается в противостоянии и взаимодействии между интегрирующими и дифференцирующими силами, между устойчивостью хранящихся в памяти случаев и уникальностью сиюминутной ситуации [5, с. 217].
Существенно для понимания изучаемого нами явления утверждение Т.А. ван Дейка, что люди мыслят и действуют не столько в реальном мире, сколько в пределах определенной ситуационной модели действительности [2, с. 9]. Эпизодическое знание о ситуациях может
Cherezova Maria Alexandrovna philological sciences -
THE CONCEPT OF SITUATION ... linguistics
быть общим, социально обусловленным или личным. В связи с этим коллективные и индивидуальные различия в обработке социально значимой информации можно объяснить исходя из различий ситуационных моделей.
Опираясь на постулаты Т.А. ван Дейка, в своем исследовании мы выделили следующие три вида моделей ситуации, исходя из характера абстрагирования:
- общую, другими словами - абстрактную, модель;
- типовую коллективную модель, которая свойственна коллективному опыту отдельной социальной группы или, например, политической партии, ее отличие заключается в заложенной в основе определенной идеологии;
- частную, или в других терминах - индивидуальную, модель, свойственную предшествующему опыту личности.
Первая модель представляет собой абстрактную, общую схему, характерную для данной ситуации. Она организует деятельность людей в целом и помогает в интерпретации поведения окружающих. Она определяет конвенциональный характер сообщения в политическом медиадискурсе, понимаемом нами вслед за С. В. Ивановой как совокупность медиатекстов, затрагивающих сферу политики [6, с. 29-33]. Это ряд последовательных, конвенционально организованных действий (вступление, аргументирование, заключение). Интерпретация ситуации в данном случае предполагает наличие обширных, общепринятых знаний о мире, т. е. «того, что необходимо, допустимо или возможно в реальном мире» [2, с. 19].
Вторая ситуационная модель, выделенная нами выше, включает в себя понятие социального контекста [2, с. 22]. Определенная социальная структура представлена в сознании индивида как представителя отдельной социальной группы или партии и должна приниматься во внимание при анализе процесса понимания. Это понятие Т.А. ван Дейк определяет как «установка» [2, с. 141]. В этом виде модели значимой оказывается не социальная ситуация, а ее интерпретация либо представление ее участниками коммуникации. Таким образом, групповые схемы играют немаловажную роль в сложной, обобщенной организации социальных, идеологически ориентированных установок.
Социально значимые установки, в терминах Р. Абельсона и Т.А. ван Дейка, представляют собой «сложные когнитивные структуры убеждений или мнений, бытующих в социуме» [2, с. 177]. Иными словами, структура и наполнение социальной памяти являются функцией группового существования человека в обществе. Так, в политическом медиадискурсе электронных немецкоязычных СМИ отчасти репрезентации будут общими для журналистов и читателей, а некоторые установки первые будут реализовать, несмотря ни на что, даже в случае, если аудитория не одобряет их. По мнению другого ученого, Р. Фаулера, активное применение профессиональной терминологии, жаргона, сленга, употребление сложных синтаксических конструкций, искажающих понимание, позволяет поддерживать коммуникативное преимущество одних социальных групп перед другими [7, р. 61-83].
Читая рассказ о произошедшем событии в мире, реципиент пытается смоделировать ситуацию так, как если бы он стал ее непосредственным участником, т. е. исходя из своего личного опыта. Частная модель выступает в качестве уникальной репрезентации ситуации, в которой мы сами участвовали, о которой мы читали, слышали или рассуждали, считает Т.А. ван Дейк [2, с. 90]. Сохраненные в нашей памяти ситуации входят в состав т. н. кластеров, образованных по признаку сходства. Т. к. они имеют эпизодический характер, то они субъективны, у каждого из нас есть отличные от других кластеры опыта, связанные с той или иной ситуацией.
Используя общие знания и имеющийся прошлый опыт, человек может выстроить, по крайней мере, часть (фрагмент) модели ситуации, о которой идет речь в про-138
цессе его общения с другими. Если бы реципиент действительно стал очевидцем описываемых событий, то ситуационная модель могла бы быть максимально завершенной. Исходя из этого, как мы полагаем, отправитель первичного сообщения в электронных немецкоязычных СМИ всеми доступными вербальными и иногда в дополнение невербальными средствами пытается предложить иллюзию нахождения реципиента наиболее близко к описываемому.
В процессе переключения с общей модели на частную, как выяснилось в ходе проведенного нами анализа, участвуют различные средства немецкого языка, а также неязыковые средства. Продемонстрируем на следующем примере реализацию указанного способа переключения ситуационных моделей:
Als im Sommer die Temperaturen in Bagdad über 45 Grad stiegen, fiel bald in weiten Teilen des Irak der Strom aus. ... Der Irak, ein Land reich an Öl und Gas, kann heute seinen Energiebedarf nicht selbst decken. Die Kriege seit 2003 sind ein Grund dafür, allein die Terrormiliz Islamischer Staat zerstörte in drei Jahren Kraftwerke und Umspannwerke im Wert von sieben Milliarden Dollar [8].
В указанном отрывке из статьи «Schwierieger Wiederaufbau» события описываются журналистом так, будто читатель выступает их очевидцем. Отправитель сообщения задает тон еще в названии, намечая общую линию описываемых событий, которые подкрепляются конкретными числовыми данными (über 45 Grad, seit 2003, in drei Jahren, sieben Milliarden Dollar), лексическими единицами с отрицательным в данном контексте значением (ausfallen - пропадать, быть отключенным, zerstören - разрушать). Тем самым устанавливается контакт с массовым адресатом. В приведенном примере явное воздействие на читательскую аудиторию оказывает противопоставление, на котором и строится стратегия переключения моделей: от общего к частному, - как страна (Ирак) столь богатая природными ресурсами (reich an Öl und Gas) не в состоянии самостоятельно покрыть собственные энергопотребности (kann . seinen Energiebedarf nicht selbst decken). В качестве экстралингвистического средства, актуализирующего абстрактную ситуационную модель, можно отметить выделение гиперссылкой названия страны в первом предложении статьи. Это помогает читателю найти дополнительную информацию в отношении Ирака на портале электронной газеты «Süddeutsche Zeitung».
Адресант использует, кроме указанных приемов, взаимодействие «сильных позиций» текста [9, с. 24] и раскрывает суть всей статьи в заключительном абзаце. Антитеза, заложенная в основу в самом начале сообщения, будто обрамляет повествование, с противопоставления начинается статья, на нем же построен вывод автора в последнем предложении (gute Voraussetzungen - die Gefahr von Entführungen und Anschlägen dort ist hoch). Воздействующим потенциалом обладают повторы, как лексические (müsste), так и синтаксические (zu versorgen, zu helfen). Вывод сформулирован очень четко, чтобы стало понятно каждому представителю широкой читательской аудитории. Более того, заключение о хороших предпосылках самостоятельного обеспечения себя энергией (Der Irak hat gute Voraussetzungen, sich selbst mit Energie zu versorgen) перечеркивает сказанное в начале статьи (Der Irak, ein Land reich an Öl und Gas, kann heute seinen Energiebedarf nicht selbst decken). Отправитель сообщения апеллирует к ментальным схемам, имеющимся в памяти любого рядового читателя, при этом актуализируется частная ситуационная модель:
Auch kommerziell gibt es mächtige Konkurrenten, nicht zuletzt den US-Konzern General Electric. Kommt aber Siemens zum Zug, müsste die Bundesregierung über Hermes-Kreditversicherungen für die Finanzierung bürgen - also letztlich die Steuerzahler. Siemens müsste Hunderte Mitarbeiter in den Irak entsenden; die Gefahr von Entführungen und Anschlägen dort ist hoch. Der Irak hat Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 4(25)
филологические науки -языкознание
Черезова Мария Александровна ПОНЯТИЕ СИТУАЦИОННОЙ ...
gute Voraussetzungen, sich selbst mit Energie zu versorgen. Siemens hat die Kapazität, dem Land dabei zu helfen. Doch ein solcher Deal, sollte er zustande kommen, birgt für den Konzern massive Risiken [8].
В процессе взаимодействия коммуниканты постоянно вычленяют черты, характерные для данной конкретной ситуации, и следят за переходом одной ситуации в другую. Необходимо не просто знать черты социального контекста, но также суметь проанализировать действия в рамках той или иной ситуации действительности. Весьма очевидно, что модель ситуации, сконструированная реципиентом, никогда не совпадет в полной мере с моделью события, находящейся в памяти отправителя сообщения, или же, как вариант, той моделью, которую он намеревается создать у реципиента [10, с. 61-66]. Частная модель и типовая коллективная модель в политическом медиадискурсе могут привести к разной интерпретации новостных событий. Но все-таки эти вариации достаточно ограничены, поскольку рамки интерпретации у большинства реципиентов задаются общими ситуационными моделями, предопределяющими некое единство взглядов.
Выделим следующие характерные признаки ситуационной модели:
1) фрагментарность и неполнота, т.к. в поле зрения попадают не все факты объективной реальности. В. М. Савицкий говорит в связи с этим о компактности модели, это позволяет «схватывать» объект, а точнее один из его аспектов [11, с. 7];
2) модель репрезентирует действительность на разных уровнях обобщения. В ней представлены не все события, не все объекты и личности;
3) не произволен выбор понятий в рамках модели, т.к. они обязаны отражать социально значимую интерпретацию событий;
4) одну и ту же ситуацию можно интерпретировать с различных точек зрения, потому как авторами дискурса могут быть совершенно разные люди, представители различных партий, течений [2, с. 82-83]. Так, в случае с политическим медиадискурсом немецкоязычных СМИ одно событие преподносится различными электронными изданиями по-разному. В дальнейшем разные интерпретации события находят свою реализацию в электронных комментариях читателей. Более подробно проблему интерактивного парного комплекса «электронная статья+электронный комментарий» мы осветили в другой статье [12, с. 145].
Вслед за Т.А. ван Дейком мы склоняемся к постулированию следующего категориального устройства ситуационной модели: ее каркас составляет схема, в которую входит конечное число фиксированных категорий, что делает модель стратегически эффективной при понимании социальных ситуаций [2, с. 165]. Из этих ситуаций извлекаются определенные «типы» информации, которые в дальнейшем соотносятся с категориями в схеме. Грамматические структуры предложений и структуры текстов указывают на исходные характеристики моделей, позволяя реципиенту реконструировать содержание и организацию предполагаемой модели. Фрагменты текста могут «напомнить» об элементах информации, заложенной той или иной моделью [13, р. 95]. Проиллюстрируем это на следующем примере:
Wenn Angela Merkel und ihre Minister an diesem Donnerstag in Jerusalem die israelische Regierung treffen, dann inszenieren sie eine Freundschaft, der ein solches Ende droht... Die Wahrheit über das Heute aber wird umschifft, und die lautet: Die Beziehung zwischen Deutschland und Israel ist schwer beschädigt.
Dass Netanjahu wie Trump dem Recht des Stärkeren huldigt, nicht dem Kompromiss, zeigt Israels Premier auch nach innen. Mitglieder seines Kabinetts verleumden schon seit Längerem liberale Bürgerrechtler als Feinde der Nation...
Doch wenn Merkel mehr will als eine leere Hülle, dann Балтийский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7. № 4(25)
muss sie mehr tun. Erstens sollte sie ihre Partner beim Wort nehmen. Israelische Minister sprechen von Annexion statt von zwei Staaten. Damit stellen sie das Völkerrecht infrage und die Rechtsstaatlichkeit Israels. Hier gilt es, deutlich zu widersprechen. Merkel muss, zweitens, der deutschen Kritik an der Siedlungspolitik und Besatzung endlich Taten folgen lassen [14].
Поскольку исследуемая нами дискурсивная практика представляет собой институциональную форму дискурса, то в основе данного отрывка мы можем наблюдать постоянную смену типовых коллективных моделей, одна из которых представлена в лице бундесканцлера Германии, другая - в лице премьер-министра Израиля. Все сообщение строится на опровержении исходных позиций, т. е. в основе заложена антитеза. Результаты проведенного анализа позволяют утверждать, что это получает выражение на стилистико-синтаксическом и лексико-грамматическом уровне. Это выражено при помощи частиц «aber» и «doch», которые означают противостояние обозначенному ранее курсу. Указанная модель ситуации реализуется также в повторах на лексическом и синтаксическом уровне: «muss», «mehr will», «mehr tun», усиливающих воздействующий потенциал высказывания и напоминающих о важной информации. Кроме того, этому подчинена структура высказывания, где итоговые позиции обозначаются соответствующими пунктами, о наличии которых адресат может догадаться по следующим вводным конструкциям: die lautet, erstens, hier gilt es, zweitens.
Итак, ситуационная модель представляет собой первичный конструкт памяти, который объясняет, почему дискурсивная практика может быть имплицитной, непрямой или неполной. Реципиенты на основе имеющихся ситуационных моделей в состоянии стратегически активизировать релевантные фрагменты этих моделей, которые нужны для последующего понимания дискурса. Модель «собирает и поставляет» важную информацию для того, чтобы текст был адекватно понят в дальнейшем [15, с. 188].
Таким образом, на основе проведенного анализа мы можем сделать вывод, что ситуационная модель являет собой один из фрагментов опыта индивида в отношении ситуации общения и всех объектов, задействованных в данном процессе.
Стратегическая деятельность индивидов кроется в актуализации или переключении представленных моделей в процессе общения, где сама ситуация под воздействием стратегической программы ее создателя может получить совершенно новое и иногда даже неожиданное освещение. Процесс описания всех объектов этой новой модели также включает в себя оперирование определенными перспективами, приближающими либо отдаляющими объект рассмотрения от отправителя сообщения, а впоследствии и от реципиента, что может быть определено в качестве объекта отдельного самостоятельного исследования.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Рясина М.А. Стратегии политического медиа-дискурса (на материале электронных СМИ ФРГ): автореф. дис. ... канд. филол. наук : 10.02.04. Самара, 2014. 24 с.
2. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. Благовещенск : БГК им. И. А. Бодуэна де Куртенэ, 2000. 308 с.
3. Демьянков В.З. Интерпретация как инструмент и как объект лингвистики //Вопросы филологии. 1999. № 9 (2). C. 5—12.
4. КубряковаЕ.С. Текст — проблемы понимания и интерпретации // Семантика целого текста. М., 1987. С. 93—94.
5. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М. : Новое литературное обозрение, 1996. 352 с.
6. Иванова С.В. Политический медиа-дискурс в фокусе лингво-культурологии //Политическая лингвистика. 2008. Вып. 1(24). С. 29— 33.
7. Fowler R. Language as social practice // Handbook of Discourse Analysis. London, 1985. Vol. 4. P. 61-83.
8. Krüger P.-A. Schwierieger Wiederaufbau [Electronic resourse] // Süddeutsche Zeitung. 2018. 24. September. Access mode: https://www. sueddeutsche.de/politik/irak-schwieriger-wiederaufbau-1.4142449.
9. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). М. : Просвещение, 1990. 301 с.
Cherezova Maria Alexandrovna THE CONCEPT OF SITUATION ...
philological sciences -linguistics
10. Сидоров Е.В. Онтология дискурса. М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 232 с.
11. Савицкий В.М. Английская фразеология: проблемы моделирования. Самара : Изд-во «Самарскийуниверситет», 1993.
12. Черезова М.А. Интерактивный парный комплекс в электронных СМИ ФРГ//Научный диалог. 2017. № 8. С. 141-153.
13. Schank R.C. Dynamic Memory. Cambridge : Cambridge University Press, 1982. 234 p.
14. Frehse L. Deutsch-israelische Beziehungen: Kalte Freunde [Electronic resourse] // ZEIT ONLINE. 2018. 3. Oktober. Access mode: https://www.zeit.de/2018/41/deutsch-israelische-beziehungen-benja-min-netanjahu-nahostkonflikt-angela-merkel.
15. Дейк Т.А. ван, Кинч В. Стратегии понимания связного текста //Новое в зарубежной лингвистике. 1988. Вып. XXIII. С. 153-211.
Статья поступила в редакцию 14.10.2018 Статья принята к публикации 27.11.2018
140
Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 4(25)
