CC BY
626
Смоляков Евгений Викторович
адъюнкт кафедры уголовного права Краснодарского университета МВД России (e-mail: [email protected])
Понятие представителя власти
в уголовном праве
В статье рассмотрены особенности и специфика потерпевших от преступлений, предусмотренных ст. 318 и 319 УК РФ, что стало основанием для особой уголовно-правовой охраны их здоровья, личной неприкосновенности, чести и достоинства. Автор, раскрывая понятие «представитель власти», сопоставляет его с понятием «должностное лицо» и приходит к выводу о том, что представителем власти является должностное лицо государственного правоохранительного или контролирующего органа, должностное лицо иного государственного органа, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.
Ключевые слова: потерпевший, представитель власти, должностное лицо, уголовно-правовая охрана, государственная власть, здоровье, личная неприкосновенность, честь, достоинство.
E.V. Smolyakov, Adjunct of the Chair of Criminal Law of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected]
The notion of a representative of authority in criminal law
The article describes the characteristics and specifics of victims of crimes under art. 318 and 319 of the Criminal code of the Russian Federation, which became the basis for a special criminal law protection of their health, personal integrity, honor and dignity. The author revealing the concept of «representative government» compares it with the concept of «official» and concludes that a representative government is a official of the state law enforcement or supervisory authority, as well as an official of a public body, endowed with the procedure established by law administrative powers in respect of persons who are not in the service of his addiction.
Key words: victim, representative of the authorities, official, criminal legal protection, state power, health, physical integrity, honor, dignity.
Потерпевший от преступления - это фигура, которая «возникает всегда как результат совершения преступления» [1, с. 346] и является одним из обязательных признаков составов преступлений, предусмотренных ст. 318 и 319 УК РФ [2, с. 121].
Более того, признаки потерпевшего в исследуемых преступлениях нужно рассматривать как составообразующие (конструктивные) при сравнении преступлений, регламентированных ст. 318, 319 УК РФ, с общеуголовными составами преступлений об ответственности за причинение вреда здоровью и побои (ст. 111, 112, 115, 116 УК РФ). Иными словами, специфика характеристики потерпевших от преступлений, предусмотренных ст. 318 и 319 УК РФ, выступила одним из оснований для особой уголовно-правовой охраны их здоровья, личной неприкосновенности, чести и достоинства путем конструирования специальных уголовно-правовых норм.
Как следует из текста уголовного закона, потерпевшим от данных преступлений выступает представитель власти (или его близкие в ст. 318 УК РФ, о чем речь пойдет ниже). В соот-
ветствии с примечанием к ст. 318 УК РФ представителем власти признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. Однако следует отметить, что определение представителя власти в теории уголовного права неоднократно становилось предметом научных дискуссий [3, с. 100; 4, с. 100; 5, с. 98-99; 6, с. 9].
По мнению ряда авторов, понятие «представитель власти» не согласуется с дефиницией должностного лица [7, с. 584].
Так, в соответствии с примеч. 1 к ст. 285 УК РФ должностными лицами признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, а также
65
в Вооруженных силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации.
Н.К. Рудый, например, считает, что «при формулировании понятия «представитель власти» в примечании к ст. 318 УК РФ законодатель допускает логическую ошибку по отношению к законодательной дефиниции «должностное лицо», которая выражается в повторении того же самого другими словами: «представителем власти является должностное лицо», а «должностное лицо - это лицо, осуществляющее функции представителя власти», и предлагает примечание к ст. 318 УК РФ изложить в новой редакции [8, с. 12].
Аналогичного мнения придерживается и К.В. Третьяков [9, с. 9].
При таком подходе авторов к определениям понятий «представитель власти» и «должностное лицо» происходит их смешение.
И многие авторы рассматривают их как идентичные, не обращая внимания на факт, который в своей работе отмечает С.М. Кисиев, указывая, что если примечание к ст. 318 УК РФ, как это прямо оговаривается в его тексте, распространяется на все статьи уголовного закона, где используется признак «представитель власти», то примеч. 1 к ст. 285 УК РФ в соответствии с его буквальным смыслом распространяет свое действие только на статьи гл. 30 УК РФ. Далее автор предлагает снять вопрос о несогласованности указанных понятий, хотя бы в отношении ст. 318 УК РФ [2, с. 122].
В то же время этот вопрос требует дальнейшего изучения, а также теоретически обоснованного внесения предложений по законодательному изменению примеч. 1 к ст. 285 УК РФ, поскольку употребляемые в уголовном законе термины должны пониматься единообразно и должны быть учтены во всех родственных случаях. Такой позиции придерживается ряд авторов [10, с. 64-65; 2, с. 122; 8, с. 12; 9, с. 9]. Поэтому следует согласиться с мнением А.Р. Саруханяна, который считает, что понятие должностного лица является более широким по отношению к понятию представителя власти, т.е. представитель власти - это разновидность должностного лица, характеризующаяся принадлежностью к правоохранительным или контролирующим органам либо к иным органам и наделенная распорядительными полномочиями [11, с. 57-58].
Еще на один момент в связи с рассмотрением вопроса о понятии «представитель власти» следует обратить внимание. Некоторые авторы считают, что порядок управления может и должен поддерживаться не только лицами, исполняющими свои обязанности на государственной службе. По их мнению, потерпевшими от преступлений, совершенных в отно-
шении представителей власти, могут быть, в определенных случаях, и представители общественности [12, с. 79-80].
В связи с этим следует поддержать позицию С.М. Кисиева по данному вопросу, который считает, что такой подход авторов преждевременен, т.к. действующим законодательством не регламентируется возможность наделения представителей общественности распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости. Кроме того, это определенным образом противоречит смыслу родового и видового объектов изучаемых преступлений, т.к. сложно представить деятельность представителей общественности в рамках управленческой деятельности органов государственной власти [2, с. 123].
Подтверждением сказанному служит определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 43-099-81 по делу Русских, в котором указано, что «по смыслу примечания к ст. 318 УК РФ представителем власти признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости.
Из материалов дела видно, что потерпевший, работая старшим инспектором безопасности АО "Ижмаш", в установленном законом порядке распорядительными функциями наделен не был и не мог быть признан представителем власти, поэтому действия осужденного по применению насилия к потерпевшему (причинение легкого вреда здоровью, вызвавшее кратковременное его расстройство) переквалифицированы с ч. 2 ст. 318 УК РФ на ст. 115 УК РФ» [13, с. 14].
В целях недопущения возможных ошибок в правоприменительной практике представляется целесообразным указать в примечании к ст. 318 УК РФ на то, что представителем власти является должностное лицо государственного правоохранительного или контролирующего органа, а также должностное лицо иного государственного органа, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости [14, с. 107].
С таким дополнением согласилось 69% респондентов, опрошенных в ходе проведенного нами социологического исследования.
Понимание такого признака представителя власти, как обладание им распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости, каких-либо серьезных затруднений не вызывает и достаточно подробно описано в юридической литературе.
66
Так, А.Р. Саруханян пишет, что «распорядительные полномочия реализуются в праве должностного лица отдавать в пределах своей компетенции указания, обязательные к исполнению другими должностными лицами и гражданами» [11, с. 58].
Распорядительные, или иначе - властные, полномочия отличают представителя власти от иных должностных лиц, поскольку обозначенные полномочия распространяются на лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. При этом, конечно же, такие полномочия не безграничны, «...хотя теоретически распорядительные полномочия представителя власти распространяются на неопределенный круг лиц, - отмечает А.Г. Брагина, - они в любом случае имеют силу лишь в определенных ведомственных границах» [12, с. 76].
Например, представитель федеральной службы по финансовым рынкам не вправе отдавать распоряжения в сфере фармацевтических услуг и т.п.
Следует отметить, что если потерпевшим от оскорбления представителя власти может быть исключительно представитель власти, то потерпевшими от применения насилия в отношении представителя власти могут быть также близкие представителя власти.
Понятие близких лиц в уголовном законе не раскрывается, однако употребляется неоднократно, в частности в п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.
При этом, как разъясняется в постановлении Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)», к близким потерпевшему лицам, наряду с близкими родственниками, могут относиться иные лица, состоящие с ним в родстве, свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений [15, с. 3-6].
Хотя приведенное разъяснение Пленума Верховного Суда РФ не затрагивает вопросов толкования признаков применения насилия в отношении представителя власти (ст. 318 УК РФ), мы поддерживаем позицию К.В. Ображи-ева о том, что «идентичность определенного признака (понятия) для ряда составов преступлений предопределяет необходимость его единообразного, универсального понимания» [16, с. 80 ].
В свою очередь, понятие «близкие родственники» раскрывается в ст. 5 УПК РФ, где сказано, что
1. Полный курс уголовного права: в 5 т. / под ред. А.И. Коробеева. Т. 1: Преступление и наказание. СПб., 2008.
2. Кисиев С.М. Понятие представителей власти в уголовном праве // Сб. науч. тр. Ставрополь, 2007. Вып. 5.
близкие родственники - это супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки.
По нашему мнению, отнесение законодателем к числу потерпевших от преступления, предусмотренного ст. 318 УК РФ, близких лиц, понятие которых раскрыто выше, абсолютно оправданно и вполне логично, поскольку в диспозиции ч. 1 ст. 318 УК РФ указывается на факт совершения этого преступления в связи с исполнением представителем власти своих должностных обязанностей. Воздействие же на представителя власти путем применения насилия в отношении близких ему лиц, как правило, будет не меньшим, чем если бы насилие применялось к нему самому. А в отдельных случаях, на наш взгляд, применение насилия в отношении лиц, близких представителю власти, будет оказано еще большее, чем тогда, когда насилие применялось бы в отношении самого представителя власти.
Вместе с тем, мы считаем закономерным отсутствие в ст. 319 УК РФ указания на близких лиц представителя власти в качестве потерпевших от данного преступления, т.к. в отличие от применения насилия в отношении близких представителя власти (ст. 318 УК РФ) оскорбление названных лиц не окажет значимого воздействия на самого представителя власти в части осуществления им профессиональной деятельности.
В заключение представляется возможным сделать следующие основные выводы.
Представителем власти является должностное лицо государственного правоохранительного или контролирующего органа, а также должностное лицо иного государственного органа, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости; при этом аргументирована целесообразность дополнения примечания к ст. 318 УК РФ указанием на принадлежность соответствующих органов к органам государственной власти.
Полагаем, что декриминализация общей нормы, предусматривавшей уголовную ответственность за оскорбление (ст. 130 УК РФ) [17], не исключила честь и достоинство личности из круга объектов уголовно-правовой охраны, сохранив данные правоохраняемые интересы в качестве составляющих видовой объект преступлений, помещенных в гл. 17 УК РФ.
1. Complete course of criminal law: in 5 vol. / ed. by A.I. Konobeev. Vol. 1: Crime and punishment. St. Petersburg, 2008.
2. Kisiev S.M. The concept of authority in criminal law // Coll.of sci. papers. Stavropol, 2007. Iss. 5.
67
3. Волженкин Б. В. Служебные преступления. М., 2000.
4. Грибунов О. П. Уголовная ответственность за применение насилия в отношении представителя власти: дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2003.
5. Таможник Е.Л. Преступления против законной деятельности представителей власти: уголовно-правовой и криминологический аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2006.
6. Басова Т. Уголовно-правовая дефиниция «представитель власти» // Уголовное право.
2005. № 3.
7. Кравцова О.В., Блинова-Сычкарь И.В., Дмитриенко С.А. Представитель власти как потерпевший от преступления // Молодой ученый. 2014. № 2.
8. Рудый Н.К. Преступления против порядка управления, посягающие на служебную деятельность и личность представителей власти: сравнительный анализ законодательства России и стран СНГ: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2009.
9. Третьяков К. В. Уголовная ответственность за насилие в отношении представителя власти: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Самара, 2009.
10. Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. М., 1967.
11. Саруханян А. Р. Преступления против порядка управления. Ставрополь, 2003.
12. Брагина А. Г. Уголовная ответственность за оскорбление представителя власти: дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск,
2006.
13. Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ № 43-099-81 по делу Русских // Бюл. Верховного Суда РФ. 2000. № 7.
14. Яковлева С.А. Уголовно-правовая оценка насилия в отношении представителя власти в связи с исполнением им должностных обязанностей: дис. . канд. юрид. наук. Ульяновск, 2003.
15. О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 янв. 1999 г. № 1 (с изм. от 3 дек. 2009 г.) // Бюл. Верховного Суда РФ. 1999. № 3.
16. Ображиев К. В. Судебный прецедент в уголовном праве России. Ставрополь, 2002.
17. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в действие положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации о наказании в виде ограничения свободы: федер. закон от 27 дек. 2009 г. № 377-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2009. № 52, ч. I. Ст. 6453.
3. Volzhenkin B.V. Official crimes. Moscow, 2000.
4. Gribunov O.P. Criminal liability for the use of violence against representative of authorities: diss.... Master of Law. St. Petersburg, 2003.
5. Tamozhnik E.L. Crimes against the legitimate activities of the authorities: criminal-legal and criminological aspects: diss.... Master of Law. Tambov, 2006.
6. Basova T. Criminal-legal definition of «representative government» // Criminal law. 2005. № 3.
7. Kravtsova O.V., Blinova-Sychkar I.V., Dmi-trienko S.A. Representative government as the victim of a crime // Young scientist. 2014. № 2.
8. Rudy N.K. Crimes against public order, encroaching on the service activities and the identity of the authorities: a comparative analysis of the legislation of Russia and CIS countries: auth. abstr. ... Dr of Law. Moscow, 2009.
9. Tretyakov K.V. Criminal liability for violence against a representative of authorities: auth. abstr.... Master of Law. Samara, 2009.
10. Brainin Ya.M. Criminal law and its application. Moscow, 1967.
11. Sarukhanyan A.R. Crimes against public order. Stavropol, 2003.
12. Bragina A.G. Criminal liability for insulting a representative of authorities: diss. ... Master of Law. Krasnoyarsk, 2006.
13. Determination of Judicial Board on criminal cases of the Supreme Court of the Russian Federation № 43-099-81 in the case of Russkih // Bull. of the Supreme Court of the Russian Federation. 2000. № 7.
14. Yakovleva S.A. Criminal-legal assessment of violence against representative of authority in connection with the performance of his official duties: diss.... Master of Law. Ulyanovsk, 2003.
15. About court practice on Affairs about murder (art. 105 of the Criminal code of the Russian Federation: resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation of Jan. 27,1999 № 1 (with amendments of Dec. 3, 2009) // Bull. of the Supreme Court of the Russian Federation. 1999. № 3.
16. Obraziev K.V. Judicial precedent in criminal law of Russia. Stavropol, 2002.
17. On amendments to certain legislative acts of the Russian Federation in connection with the enforcement of the provisions of the Criminal code of the Russian Federation and Criminal-executive code of the Russian Federation on the punishment in the form of restriction of freedom: fed. law of Dec. 27, 2009 № 377-FL // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2009 № 52, pt. I. Art. 6453.
68
