CC BY
744
Вестник Челябинского государственного университета. 2009. № 21 (159).
Право. Вып. 20. С. 75-77.
А. С. Родинов
ПОНЯТИЕ НЕВМЕНЯЕМОСТИ ПО УГОЛОВНОМУ КОДЕКСУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Представлена проблема отсутствия нормативного закрепления понятий «вменяемость» и «невменяемость», отражена взаимосвязь указанных понятий, рассмотрены вопросы существования «ограниченной вменяемости» и юридического закрепления «психических аномалий».
Ключевые слова: вменяемость, принудительные меры медицинского характера, невменяемость, ограниченная вменяемость, психическая аномалия.
Проблема взаимосвязи категорий вменяемости и невменяемости, несмотря на наличие большого количества научных исследований на эту тему, до настоящего времени является одной из самых острых в теории и практике применения уголовного законодательства. В Уголовном кодексе Российской Федерации (далее — УК РФ) вообще отсутствует определение вменяемости, и оно раскрывается через противоположное ему понятие невменяемости. А. Н. Батанов указывает, что формулировка ч. 1 ст. 81 УК РФ об освобождении от наказания психически больного лица с формальной точки зрения повторяет понятие невменяемости, установленное ч. 1 ст. 21 УК РФ1. Однако в тексте Уголовного кодекса РФ вообще не содержится определения невменяемости, которое, тем не менее, можно вывести из ч. 1 ст. 21 УК РФ.
Несмотря на название ст. 21 УК РФ «Невменяемость», самого определения этого понятия в ней не дается, и оно может быть установлено лишь путем толкования норм права. Анализ ч. 1 ст. 21 УК РФ позволяет прийти к выводу о том, что невменяемость — это характеристика лица, совершившего запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние. Она заключается в неспособности этого лица осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия или иного болезненного состояния психики.
В целях создания комплексного правового регулирования вопросов назначения наказания и применения принудительных мер медицинского характера необходимым является законодательное определение понятий «вменяемость» и «невменяемость». Однако в теории уголовного права отсутствует единство мнений по вопросам их разграничения. Для лиц, страдающих
психическим расстройством, не исключающим вменяемости, и совершивших преступление, УК РФ предусмотрена уголовная ответственность. В ст. 22 УК РФ закреплено положение о том, что вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности, а психическое расстройство учитывается судом при назначении наказания. Вместе с тем в законодательстве не отражено, каким образом может или должно судом учитываться это заболевание. Такую неполноту правового регулирования необходимо признать недостатком уголовного законодательства, требующим своего устранения.
Правовое положение лиц, страдающих психическим расстройством, не исключающим вменяемости, определено в ч. 2 ст. 22 УК РФ, согласно которой им наряду с наказанием могут быть назначены принудительные меры медицинского характера. Эту норму следует рассматривать во взаимосвязи со ст. 97 УК РФ, в которой требования к назначению принудительного лечения конкретизированы. При анализе правовых норм о юридических последствиях признания лица невменяемым следует определить период времени, применительно к которому устанавливается невменяемость. Б. А. Спасенников обоснованно говорит об ошибочности распространенного мнения о возможности возникновения невменяемости лица после совершения им преступления. По утверждению автора, указанная в п. «б» ч. 1 ст. 97 УК РФ категория лиц вменяема по отношению к преступлению, но в силу психических расстройств теряет способность к осознанноволевому поведению в ходе судопроизводства, осознанию происходящего в суде и руководству своим поведением2. Согласно ст. 19 и ч. 1 ст. 21 УК РФ лицо, которое совершило обществен-
но опасное деяние в состоянии невменяемости, не освобождается от уголовной ответственности, а вообще не подлежит ей. Таким образом, вменяемость либо невменяемость лица определяется только к моменту совершения запрещенного Особенной частью УК РФ деяния.
Наступившее после совершения преступления психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания, не влечет признания этих поступков совершенными в состоянии невменяемости. В таких случаях, по убеждению А. Н. Батанова, критерием ненаказуемости преступника является неспособность лица в силу психического заболевания осознавать смысл следственных действий и судебного разбирательства, неспособность осознавать характер исправительного воздействия и выполнять установленные законом требования3. Предложенные указанным автором критерии ненаказуемости преступника следует дополнить неспособностью его в силу психического заболевания осознавать смысл и общественную опасность совершенного им ранее преступления.
Отсутствие надлежащего правового регулирования вопросов разграничения вменяемости и невменяемости влечет за собой появление множества неофициальных толкований норм уголовного закона, высказываются предложения о дополнении законодательства понятиями, непосредственно связанными с данными категориями. В частности, ряд исследователей предлагает ввести понятие «ограниченной» или «уменьшенной» вменяемости, обосновывая это нововведение нормами уже действующего уголовного законодательства. Для решения вопроса о том, необходимо ли включение в текст УК РФ понятия «ограниченная вменяемость», требуется изучение основных существующих мнений юристов и психиатров по этому вопросу.
Предусмотренное ст. 22 УК РФ положение о том, что вменяемое лицо, страдающее психическим расстройством, подлежит уголовной ответственности, А. Н. Игнатов расценивает как закрепленное в законе понятие «уменьшенной» или «ограниченной» вменяемости4. По утверждению А. Н. Батанова, «действующий УК РФ не содержит понятия “ограниченная вменяемость”, однако ст. 22 фактически подразумевает именно это»5. По убеждению В. В. Шостакович и В. Н. Исаенко, «ограниченная вменяемость — это не промежуточное состояние между вменяемостью и невменяемостью, она находится в гра-
ницах вменяемости»6. О том, что ограниченную вменяемость следует признавать разновидностью вменяемости говорит и Г. В. Назаренко7. В целом аналогичных взглядов по этому вопросу придерживается Р. А. Алиханов, который утверждает, что «признанию лица, имеющего ограничение вменяемости, должно предшествовать признание его экспертами вменяемым»8. С. В. Долгова также предлагает законодательно установить понятие «ограниченная вменяемость», которое означает снижение способности к осознанно-волевому поведению, и учитывать его при назначении наказания9.
Вместе с тем другие юристы либо высказываются не столь категорично относительно существования «ограниченной вменяемости», либо настаивают на недопустимости ее законодательного установления. В ходе проведенного Н. Г. Ивановым исследования он пришел к выводу о том, что под выделяемыми видами и степенями вменяемости и невменяемости авторы понимают личностные психофизиологические особенности лица, виновного в совершении преступления, и дискутировать о видах и степенях вменяемости и невменяемости бессмысленно, спор в данном случае сводится исключительно к вопросу о терминах10.
Против введения понятия ограниченной или уменьшенной вменяемости выступает также Б. А. Спасенников, который обоснованно утверждает, что «у понятия “вменяемость” не может быть “степеней”, “градаций” и пр.»11. По справедливому мнению психиатра Д. Р. Лунц, «понятие уменьшенной вменяемости как промежуточного состояния неправомерно, так как оно неизбежно связано с переоценкой биологических моментов в общественном поведении человека и снимает качественные различия между вменяемостью и невменяемостью, уменьшенная вменяемость влечет обязательное уменьшение вины, а значит, и наказания... Признавать уменьшенную вменяемость — значит судить о юридических последствиях антисоциального поведения вменяемого человека, о степени его вины и размерах наказания с учетом только психических аномалий, без оценки ведущих социальных детерминант личности и разнообразных отягчающих и смягчающих вину обстоятельств»12.
Вопреки утверждениям сторонников теории ограниченной вменяемости, предлагаемые ими изменения в законодательстве и учет «ограниченной вменяемости» на практике не приве-
дет к достижению задач, поставленных перед Уголовным кодексом РФ. Так, определив, что лицо является ограниченно вменяемым, суду будет необходимо установить степень этого ограничения. При этом возникает противоречие с иными нормами уголовного закона, ведь действующее законодательство не предусматривает выделения каких-либо уровней или степеней вменяемости. К сожалению, вышеназванные сторонники признания ограниченной вменяемости не высказывают предложений по определению критериев выделения степеней или уровней ограничения вменяемости, а также по практическому применению этих норм.
Наряду с предложениями о выделении уровней и степеней вменяемости либо невменяемости рядом юристов сообщается о существовании аналогичных им понятий: «непатологические психические отклонения», «психические аномалии» и т. д. Так, Н. Г. Ивановым предлагается законодательное установление учета «психических аномалий»13, И. И. Брыка говорит о «непатологических психических отклонениях»14. Однако, следует отметить, что не бывает «непатологических отклонений». Если же понятие психического отклонения рассматривать расширительно (и включать в него, например, акцентуации характера), то большинство считающихся здоровыми людей может быть причислено к психически больным. С предложением Н. Г. Иванова также сложно согласиться по следующим основаниям. Во-первых, по его же собственному утверждению, предложенное понятие «психические аномалии» включает в себя как незначительные расстройства психики, так и тяжелые заболевания, обуславливающие невменяемость. Но уголовная ответственность возможна только вменяемого лица, а такое название позволит предположить возможность привлечения к уголовной ответственности даже невменяемого лица. Во-вторых, ни в медицине, ни в юриспруденции понятие аномалии широ-
ко не используется. Вместо этого существует понятийный аппарат, включающий в себя понятия «психическое заболевание» или «психическое расстройство», которыми обозначаются юридически значимые отклонения от нормы. Последние два понятия в полном объеме соответствуют потребностям правоприменительной практики и в корректировке не нуждаются.
Примечания
1 См.: Батанов, А. Н. Принудительные меры медицинского характера (история, теория, законодательное регулирование и практика применения) : дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2004. С. 89-90.
2 См.: Спасенников, Б. А. Принудительные меры медицинского характера (теория, уголовно-правовое регулирование, практика) : дис. ... д-ра юрид. наук. Архангельск, 2004. С. 127.
3 См.: Батанов, А. Н. Указ. соч. С. 90.
4 См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. В. М. Лебедева. М., 2007.
5 Батанов, А. Н. Указ. соч. С. 97.
6 Шостакович, В. В., Исаенко, В. Н. Ограниченная вменяемость. Информационное письмо. М., 2000. С. 11.
7 См.: Назаренко, Г. В. Правовая и криминологическая значимость уголовно-релевантных психических состояний. Орел, 2002. С. 166.
8 Алиханов, Р. А. Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости : дис. ... канд. юрид. наук. Махачкала, 2004. С. 143.
9 См.: Долгова, С. В. Проблемы уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости : дис. ... канд. юрид. наук. Калининград, 2003. С. 9.
10 См.: Иванов, Н. Г. Проблемы уголовной ответственности лиц с психическими аномалиями : дис. . канд. юрид. наук. М., 1997. С. 295.
11 Спасенников, Б. А. Указ. соч. С. 142-143.
12 Руководство по судебной психиатрии / под ред. Г. В. Морозова. М., 1977. С. 39.
13 См.: Иванов, Н. Г. Уголовная ответственность лиц с психическими аномалиями // Государство и право. 1997. № 3. С. 79.
14 См.: Брыка, И. И. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика лиц с непатологическими психическими отклонениями, не исключающими вменяемости : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2000. С. 114.
