CC BY
55Закон и право. 2022. № 3. С. 211-216. Law and legislation. 2022;(3):211-216.
Научная статья УДК 343.1-343.15
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-3-211-216
NIION: 1997-0063-3/22-175 MOSURED: 77/27-001-2022-3-375
Понятие и значение оправдательного приговора как средства достижения справедливости при отправлении правосудия
Оксана Хасанбиевна Штымова1, Иса Даудович Мальцагов2
1 2 Чеченский государственный университет имени А. А. Кадырова,
Чеченская Республика, Грозный, Россия
1 pochta-0795@mail.ru
2 Isa.maltsagov@mail.ru
Аннотация. В представленной статье рассматриваются вопросы понимания оправдательного приговора как следствия несовершенства правоприменительной деятельности. На основе анализа научных позиций, а также правоприменительной практики делается вывод о том, что оправдательному приговору свойственна функция реализации официального государственного извинения перед гражданином, ошибочно вовлеченным в орбиту уголовных отношений. В целом же оправдание невиновного лица выступает средством достижения справедливости при отправлении правосудия. Также анализируется вопрос о возможности соответствия требованию справедливости судебного решения, вынесенного искусственным интеллектом.
Ключевые слова: судебное решение, оправдательный приговор, справедливость, искусственный интеллект, компьютерный судья, суд, уголовный процесс, судопроизводство, оправдание, обвинение, обвинительный уклон, вина, подсудимый, обоснованность, законность, мотивированность, правосудие.
Для цитирования: Штымова О.Х., Мальцагов И.Д. Понятие и значение оправдательного приговора как средства достижения справедливости при отправлении правосудия // Закон и право. 2022. № 3. С. 211—216. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2022-3-211-216.
Original article
The concept and meaning of an acquittal as a means of achieving justice in the administration of justice
Oksana Kh. Shtymova1, Isa D. Maltsagov2
1 2 Kadyrov Chechen State University, Chechen Republic, Grozny, Russia
1 pochta0795@mail.ru
2 Isa.maltsagov@mail.ru
Abstract. The presented article examines the issues of understanding the acquittal as a consequence of the imperfection of law enforcement. Based on the analysis of scientific positions, as well as law enforcement practice, it is concluded that an acquittal is inherent in the function of implementing an official state apology to a citizen mistakenly involved in the orbit of criminal relations. In general, the acquittal of an innocent person is a means of achieving justice in the administration of justice. It also analyzes the question of whether it is possible to comply with the requirement of fairness of a judgment rendered by artificial intelligence.
Keywords: judgment, acquittal, justice, artificial intelligence, computer judge, court, criminal process, legal proceedings, acquittal, accusation, accusatory bias, guilt, defendant, validity, legality, motivation, justice.
For citation: Shtymova O.Kh., Maltsagov I.D. The concept and meaning of an acquittal as a means of achieving justice in the administration of justice // Law and legislation. 2022;(3): 211—216. (In Russ.). https:// doi.org/10.24412/2073-3313-2022-3-211-216.
© Штымова О.Х., Мальцагов И.Д. М., 2022. LAW & LEGISLATION • 03-2022
Правовое значение оправдательного приговора взаимосвязано с назначением -«..уголовного судопроизводства, которое закреплено законом и состоит, во-первых, в защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, и, во-вторых, в защите личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод.
Однако стоит заметить, что большинство правоведов высказывают мнение о том, что не вполне обоснованно наряду с осуждением виновного рассматривать оправдание невиновного в качестве одного из назначений уголовного судопроизводства, так как вынесением оправдательного приговора не может достигаться цель уголовного судопроизводства.
Оправдательный приговор свидетельствует о закреплении в законе возможности ошибок органов предварительного расследования. Отметим, что такой вывод разделяют некоторые ученые [6, с. 47].
Проанализировав нормы, содержащиеся в ч. 2 ст. 302 УПК РФ, можно увидеть, что законодатель косвенно указывает на возможность некачественного проведения предварительного расследования, допущения на досудебных стадиях процесса следственных ошибок, которые призван преодолевать суд. Преодоление происходит путем устранения допущенных нарушений прав и свобод гражданина, подпадающих под сферу уголовно-процессуальных отношений, и, как следствие, принятия обоснованного и справедливого судебного решения — оправдательного приговора.
Указанные в ст. 6 УПК РФ цели относятся не ко всем стадиям уголовного судопроизводства. Так, цель органов предварительного расследования, выполняющих функцию обвинения, заключается в уголовном преследовании обвиняемого, а защита личности от незаконного и необоснованного обвинения — цель, которая достигается преимущественно судом.
Как обвинительный приговор, вынесенный законно и справедливо судом в уголовном процессе, так и оправдательный приговор отвечают назначению уголовного судопроизводства. В связи с этим отметим, что уголовно-процессуальное законодательство не освобождает ни одну категорию должностных лиц от обязанности защищать личность от незаконного и необоснованного обвинения и осуждения [11, с. 109]. Другими словами, оправдательный приговор может рассматриваться и как необоснован-
ное обвинение в процессе деятельности органов предварительного расследования, поскольку привлечение лица к уголовному преследованию и уголовной ответственности осуществлялось без достаточных оснований.
Оправдательный приговор равносилен признанию судом несоответствия между процессуальными решениями, принятыми на досудебных стадиях производства, и требованиями законности, обоснованности и справедливости, означающего, что отказ от обвинения в первую очередь связан с низким качеством предварительного расследования. Именно с отрицательной оценкой деятельности органов предварительного расследования со стороны государства правоведами справедливо ассоциируется сущность оправдательного приговора, вынесение которого в подавляющем большинстве случаев является следствием ошибок, допущенных органами предварительного расследования.
Будучи исключительными актами, которые влекут за собой определенные правовые последствия для стороны обвинения в лице государственных органов, оправдательные приговоры подлежат полному пересмотру, и большинство из них проходят «режим двойной фильтрации», которому, отметим, не подвергаются обвинительные приговоры.
Постановление обвинительного или оправдательного приговора является результатом оценочной деятельности суда, которая соответствует требованиям ст. 88 УПК РФ по оценке собранных по уголовному делу доказательств. Особенность этой деятельности основана на предположении о презумпции невиновности, согласно которой оправдательный приговор является следствием не только определения судом невиновности подсудимого, но и невозможности установить его вину.
По любой причине, указанной в ст. 302 УПК РФ, оправдание может быть основано как на достоверно установленных фактах, подтверждающих отсутствие совершения преступления, его состава, так и на непричастности к нему подсудимого, а также на возможных когнитивных результатах.
Заключая вышеизложенное, отметим, что признание судом от имени государства факта ошибки, допущенной на досудебной стадии уголовного судопроизводства, и восстановление социальной справедливости являются важным общественным значением оправдательного приговора. Оправдательный приговор как официальное государственное извинение перед граж-
ЗАКОН И ПРАВО • 03-2022
данином, ошибочно вовлеченным в орбиту уголовных отношений, является высшей формой самокритики государственной власти, а оправдание — необходимым средством достижения справедливости при отправлении правосудия.
Приговор по уголовному делу должен быть законным, обоснованным и справедливым, так гласит ч. 1 ст. 297 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Однако насколько возможно этого достичь применительно к ситуации, если приговор будет постановляться не судьей-человеком, а судьей-машиной, так называемым «компьютерным судьей».
В последние годы активно обсуждаются вопросы расширения сфер применения искусственного интеллекта, и юриспруденция не стала исключением, при том, что особый интерес и предмет для споров и обсуждений вызывает система судопроизводства [8, с. 85]. Рассматриваются вопросы от цифровизации самой системы судопроизводства до технологизации определенных процессов и действий отдельных субъектов, в том числе вынесения судебных решений, а конкретно — постановление приговора [2, с. 171].
Первые два свойства, которыми наделяет законодатель приговор (законность и обоснованность), подчиняются логическим правилам и законам. Он основывается на собранных на протяжении всего производства по уголовному делу доказательствах (гл. 10 УПК РФ) и есть результат процесса доказывания (гл. 11 УПК РФ).
Доказательства должны соответствовать правовым и логическим требованиям, и само судебное доказывание должно иметь логическое обоснование. Для того чтобы суд пришел к окончательному выводу, что событие преступления доказано и что его совершил обвиняемый, должны быть использованы знания обстоятельств дела и логика их анализа, равно как наличие определенного алгоритма рассуждений. Такая модель, в принципе, коррелирует сущности деятельности искусственного интеллекта в достижении результата, определяемого конкретной целью, путь к которой задается определенной программой. И, действительно, логика машины практически безупречна по сравнению с логикой человека именно в силу отсутствия проявления у первого человеческой сущности [3, с. 79].
Но как быть с таким требованием к приговору, как справедливость? Это свойство основано на морально-этических началах, присущих человеку как социальному существу. Компьютер априори не может обладать ими. Соответственно, незнание норм морали, нравственности, этики
и прочего (в виду самого факта их отсутствия у машины) и неумение апеллировать к ним ставит не то чтобы под вопрос гипотезу «а может ли быть справедливым приговор, вынесенный искусственным интеллектом», но уже дает сразу же однозначный ответ: «нет, не может». Например, как будет «компьютерный судья» решать вопрос о допустимости и недопустимости доказательств в случаях оценочного характера?
В частности, решить, что лицо сообщает сведения, основанные на слухах или догадках, что согласно п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ является недопустимым доказательством, ведь далеко не всегда в показаниях присутствуют такие четкие фразы, как: «это сам я не видел, про это мне рассказала соседка» или же «я догадался, что причиной совершения преступления послужила ссора» и т.п., из которых можно по отдельным словам и словосочетаниям («сам не видел», «со слов соседа», «предположил», «догадался» и проч.) сделать вывод о недопустимости этих сведений. Или же как такой суд сможет решить, можно или нет применить ст. 76 УК РФ: «лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если примирилось с потерпевшим и им заглажен причиненный преступлением вред».
Если следовать только логическому алгоритму, то лицо нужно освободить от уголовной ответственности, если по данному уголовному делу установлено:
1) преступление совершено впервые;
2) это преступление относится к категории преступлений небольшой тяжести;
3) состоялось примирение с потерпевшим;
4) был заглажен вред, причиненный преступлением.
А будет ли такое решение справедливым в каждом случае, будут ли таким образом всегда достигаться цели правосудия? [5, с. 877].
Необходимо понимать, что загружать информацию, необходимую для машинного судейского «объективного» мышления, в компьютер будут люди. А это означает такие риски, как: недостаточный профессионализм, рассеянность, коррупция и проч. Поэтому уже изначально программа не может выполнить должным образом алгоритмы для достижения законности и обоснованности (о справедливости тут и речи нет).
Получится, что или нужно будет перепроверять каждый приговор компьютерного судьи, а тогда в чем смысл такого правосудия, либо провозгласить аксиому безграничного доверия
ЬДМ & ЬЕ^БЬДТЮМ • 03-2022
«компьютерному разуму», что означает его место в иерархии человек — компьютер над человеком.
Искусственный интеллект и созданные на его основе программы успешно справляются с поиском данных, логистическими операциями, «играют» в шахматы с людьми, «сочиняют» примитивную музыку и тексты, а также совершают целый комплекс иных «интеллектуальных операций». Назрела необходимость рассмотрения и глубокого изучения вопросов использования возможностей искусственного интеллекта и IT-технологий не только в экономике и общественной жизни в целом, но и в правоприменительной практике и при отправлении правосудия.
Следует отметить, что различные авторы смешивают содержание вышеуказанных терминов и по-разному воспринимают цели и задачи использования искусственного интеллекта в судопроизводстве. Полагая, что электронное правосудие является альтернативной формой организации правосудия, A.B. Тищенко берет на себя смелость утверждать, что данная форма правосудия обеспечивает не только доступ к правосудию, но и возможность рассмотрения дела без личного присутствия физического лица в зале суда [10, с. 65].
Некоторые авторы утверждают, что при развитии электронного правосудия в России можно отказаться от письменных документов как единственных источников и носителей юридически значимой информации в пользу электронных данных [4, с. 97]. Вряд ли с ними можно полностью согласиться, однако назрела необходимость при обучении юристов внедрять специальные дисциплины информационного блока.
В свою очередь В.В. Сас полагает возможным использование элементов искусственного интеллекта только для облегчения поиска справочных материалов в целях обеспечения доступа к правосудию и облегчения регистрации. При этом автор в качестве основной проблемы выдвигает подтверждение личности физического лица при использовании видеосвязи [9, с. 101].
Бесспорно, созданные на основании искусственного интеллекта программы успешно применяются на досудебной стадии уголовного процесса для идентификации личности по следам рук, фотографии, для криминалистического исследования объектов и при совершении других следственных действий.
Так, следует согласиться с мнением Г.Ю. Коляды о том, что цифровизация является важным
элементом современного электронного правосудия [7, с. 249].
Считаем, что использование искусственного интеллекта возможно для дальнейшей циф-ровизации правосудия как элемент общей циф-ровизации в целях сокращения документооборота, облегчения поиска материалов уголовных дел, повышения оперативности поиска информации между судебными, правоохранительными и экспертными органами (при гарантии сохранения служебной тайны и соблюдения сохранности персональных данных), уменьшения нагрузки на технический аппарат судов.
В связи с этим полагаем, что необходимо применение искусственного интеллекта в качестве «помощника» юриста, занимающегося высокоинтеллектуальной деятельностью. Искусственный интеллект не способен к совершению ряда когнитивных действий. Данный «помощник» предназначен для выполнения многократных повторяющихся, монотонных, рутинных действий, на производство которых требуется большое количество времени и сил.
Необходимо учитывать риски внедрения искусственного интеллекта в юриспруденцию. Предлагается создать специальную экспертную группу юристов, владеющих 1Т-технологиями для разработки соответствующих программ и контроля за их надлежащим использованием.
Искусственный интеллект не способен постановить законный, обоснованный и справедливый приговор по следующим причинам.
Судья постановляет приговор как результат сложной процессуальной деятельности по исследованию и оценке доказательств на основании сложившегося у судьи личного внутреннего убеждения. Непосредственно исследование доказательств судьей является важнейшим элементом отправления правосудия по уголовным делам. Мыслительная деятельность судьи, который воспринимает информацию по делу, анализирует наличие или отсутствие фактов, проверяет их доказанность, создает «картину происшедшего» и применяет к этим обстоятельствам уголовный закон в рамках соблюдения жесткой процессуальной формы, никаким искусственным интеллектом заменена быть не может.
Мы предполагаем, что разработчики программы уголовного электронного правосудия способны написать алгоритм, который учитывает такие переменные, как: «субъект», «объект», «орудие преступления», «отягчающее обстоятельство», «смягчающее обстоятельство», «при-
ЗАКОН И ПРАВО • 03-2022
знание вины подсудимым» и др. Однако искусственный интеллект, по нашему мнению, не способен проверить правдивость первичных данных, ибо он оперирует данными как фактами, изначально закладываемыми в программу.
В то же время судья, кроме специальных юридических знаний и практических навыков, обладает определенным житейским опытом.
При личном общении с участниками процесса он способен всесторонне и объективно оценить правдивость показаний, выявить намерение избежать ответственности, применить знание юридической психологии, подходя к этому не механически, не математически, а творчески.
Даже в том случае, когда профессиональный судья потом проверяет результаты (отправления правосудия искусственным интеллектом), он лишен возможности проверить правдивость внесенных в программу исходных данных, так как непосредственно в исследовании доказательств участия не принимал.
Искусственный интеллект начисто лишен морально-этических ценностей, он не способен на человеческие чувства, такие, как сочувствие, сострадание, сопереживание. В первую очередь, искусственный интеллект не способен выйти за пределы заложенной в него программы поведения. Даже так называемый «натренированный искусственный интеллект», снабженный алгоритмом поиска судебных прецедентов, не способен «по-человечески», т.е. справедливо, решить вопрос о назначении наказания правонарушителю.
Ввиду изложенного следует прийти к выводу, что никакой искусственный интеллект не способен проверить доказательства, представленные органами дознания и предварительного расследования, на относимость, допустимость, достоверность и достаточность для вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора по уголовному делу и в случае необходимости оправдать живого человека.
При этом не исключена возможность, что фактически виновное лицо будет оправдано «искусственным судьей» в силу вышеуказанных причин.
Таким образом, можно сделать вывод, что, исходя из сегодняшнего понимания сущности и свойств приговора, искусственный интеллект не сможет его постановлять. Искусственный интеллект не должен применяться в судопроизводстве на стадии рассмотрения судом уголовных дел по существу и постановления итоговых решений по
уголовным делам. Следует сохранить публичную и письменно-формализованную форму судопроизводства по уголовным делам.
Искусственный интеллект и иные цифровые технологии можно использовать для совершения следственных действий, криминалистического и экспертного исследований объектов, регистрации и поиска документов и данных об участниках процесса, совершения необходимых регистрационных действий.
Список источников
1. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 01.07.2021) // http:// www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_ 82959/
2. Бертовский Л.В. Цифровое судопроизводство: проблемы становления // Проблемы применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Симферополь: Ариал, 2018. С. 171-178.
3. Бирюков П.Н. Искусственный интеллект и «предсказное правосудие»: зарубежный опыт // Lex Russica. 2019. № 11. С. 79-87.
4. Брянцева О.В. Электронное правосудие в России: проблемы и пути решения // Вестник Ун-та им. O.E. Кутафина. 2019. № 12. С. 97-104.
5. Григорьев В.Н. Цифровые информационные платформы как предмет нормативно-правового регулирования в сфере уголовного судопроизводства // Всерос. криминологич. журнал. 2019. № 6. С. 877-885.
6. Карташов И.И., Приходько Р.В. Проблемы постановления оправдательного приговора // Центральный науч. вестник. 2016. № 4 (4). С. 46-47.
7. Коляда Г.Ю. Цифровизация правосудия: теоретические и практические аспекты // Образование и право. 2020. № 2. С. 239—250.
8. Митин А.Н. О процессах внедрения в юриспруденцию новых информационных технологий // Рос. право: образование, практика, наука. 2019. № 3. С. 82-85.
9. Сас В.В. Электронное правосудие как элемент «сетевого общества»: теоретические проблемы // Юрид. наука. 2012. № 12. С. 101-104.
10. Тищенко А.В. Электронное правосудие: судебное реформирование к 2020 году // Правопорядок: история, теория, практика. 2018. № 4. С. 65-69.
11. Халиков А.Н. Возможности достижения истины или установления обстоятельств, подлежащих доказыванию в судебном производстве //
LAW & LEGISLATION • 03-2022
Бюллетень Междунар. ассоциации содействия правосудия. 2015. № 1. С. 105-110.
References
1. The Criminal Procedure Code of the Russian Federation of 12.18.2001 № 174-FZ (as amended on 07.01/.2021) // http://www.consultant.ru/ document/cons_doc_LAW_82959/
2. Bertovsky L.V. Digital legal proceedings: problems of formation // Problems of the application of criminal and criminal procedure legislation. Simferopol: Arial, 2018. Pp. 171-178.
3. Biryukov P.N. Artificial Intelligence and Predictive Justice: Foreign Experience. Lex Russica. 2019. № 11. Pp. 79-87.
4. Bryantseva O. V. Electronic justice in Russia: problems and solutions // Bulletin of the University. O.E. Kutafina. 2019. № 12. Pp. 97-104.
5. Grigoriev V.N. Digital information platforms as a subject of legal regulation in the field of criminal proceedings // All-Russian criminological journal. 2019. № 6. Pp. 877-885.
6. Kartashov I.I., Prikhodko R. V. Problems of acquittal // Central Scientific Bulletin. 2016. № 4 (4). Pp. 46-47.
7. Kolyada G.Yu. Digitalization of justice: theoretical and practical aspects // Education and law. 2020. № 2. Pp. 239-250.
8. Mitin A.N. On the processes of introducing new information technologies into jurisprudence // Russian law: education, practice, science. 2019. № 3. Pp. 82-85.
9. Sas V. V. Electronic justice as an element of the «network society»: theoretical problems // Legal Science. 2012. № 12. Pp. 101-104.
10. Tishchenko A. V. Electronic justice: judicial reform by 2020 // Law and order: history, theory, practice. 2018. № 4. Pp. 65—69.
11. Khalikov A.N. Possibilities of achieving the truth or establishing the circumstances to be proven in court proceedings // Bulletin of the International Association for the Promotion of Justice. 2015. № 1. Pp. 105-110.
Информация об авторах
Штымова О.Х. — аспирант
Мальцагов И.Д. — кандидат юридических наук, доцент
Information about the authors
Shtymova O.Kh. — postgraduate student Maltsagov I.D. — candidate of law, associate professor
Вклад авторов:
Мальцагов И.Д. — концепция исследования; вывод Штымова О.Х. — написание исходного текста; вывод Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution of the authors:
Maltsagov I.D. — research concept; conclusion Shtymova O.Kh. — writing of the source text; conclusion The authors declare no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 09.12.2021; одобрена после рецензирования 08.02.2022; принята к публикации 14.02.2022.
The article was submitted 09.1 2.2021; approved after reviewing 08.02.2022; accepted for publication 14.02.2022.
ЗАКОН И ПРАВО • 03-2022
