CC BY
126
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2018. № 3 (56). С. 179-185.
УДК 343
DOI 10.25513/1990-5173.2018.3.179-185
ПОНЯТИЕ И ЦЕЛИ МЕЖДУНАРОДНОЙ УГОЛОВНОЙ ПОЛИТИКИ
THE CONCEPT AND PURPOSES OF INTERNATIONAL CRIMINAL POLICY
Д. В. ЕРОХИН (D. V. EROKHIN)
Представлено понятие международной уголовной политики, проанализированы как общие признаки данного явления, свойственные ей как элементу уголовной политики в целом, так и особенные, позволяющие отграничить международную уголовную политику от национальной и региональной. Дана иерархия целей международной уголовной политики, исследована их специфика.
Ключевые слова: уголовная политика; международная уголовная политика; международное уголовное право; международные преступления; транснациональная преступность; международный терроризм.
The article describes concept of international criminal policy, examines general and special features, that make it possible to distinguish between international criminal policy and national or regional criminal policy. The hierarchy of purposes of the international criminal policy is given, their specificity is investigated.
Key words: criminal policy; international criminal policy; international criminal law; international crimes; transnational crime; international terrorism.
Отечественная теория правовой политики в целом и уголовной политики в частности представлена исследованиями таких учёных, как А. И. Алексеев, М. М. Бабаев, С. С. Босхо-лов, Б. Я. Гаврилов, А. А. Герцензон, А. Э. Жа-линский, С. М. Иншаков, В. Е. Квашис, А. И. Коробеев, В. Н. Кудрявцев, Г. Ю. Лесников, Н. А. Лопашенко, В. С. Овчинский, Э. Ф. Побегайло, М. П. Чубинский. Несмотря на столь пристальное внимание, уделяемое данной проблеме, в теории до настоящего времени не выработана общепризнанная позиция по вопросу понятия уголовной политики. Например, А. А. Герцензон к уголовной политике относил всё, что прямо или косвенно направлено на борьбу с преступностью [1]. Вместе с тем научное осмысление категориального аппарата и не требует «формулирования единого безгрешного определения» [2]. А. Э. Жалинский же, напротив, указывает, что уголовная политология охватывает систему знаний о целостном действии уголовного закона, включая механизмы его реализации уголовно-процессуаль-
ными, уголовно-исполнительными средствами, процессами предупреждения преступности [3], а уголовная политика им понимается как часть социальной политики, связанная с использованием возможностей и средств уголовного права для защиты прав и законных интересов личности, общества и государства, а также как объективно существующая позиция государства о содержании уголовного законодательства и механизма его реализации [4]. По мнению М. П. Клейменова, уголовная политика выступает частью криминологической, поскольку последняя опирается ещё и на социальную политику [5].
При этом всеми авторами уголовная политика рассматривается как направление государственной деятельности, определяющее стратегию и тактику борьбы с преступностью на базе уголовного материального, процессуального и исполнительного права.
Процессы глобализации, интенсивный рост транснациональной преступности, который, по мнению В. В. Лунеева, является доминирующей криминологической тенденцией
© Ерохин Д. В., 2018
XXI в., обуславливает актуализацию международного сотрудничества в борьбе с преступностью [6]. Основой такого сотрудничества является международная уголовная политика. И. М. Клейменов указывает на то, что мировой (глобальный) уровень уголовной политики представляет собой совокупность различных норм, сгруппированных в такие подсистемы, как международное материальное право, международное уголовно-процессуальное право, международное пенитенциарное право, международное оперативно-разыскное право; сюда же необходимо включать те разделы международного права (публичного и частного), которые имеют отношение к борьбе с преступностью [7].
О низкой устойчивости международной уголовной политики свидетельствует отсутствие единой терминологии, в том числе в отношении самого международного уголовного права. Вместе с обозначением «уголовное право народов» встречаются такие понятия, как «международное уголовное право», «преступления против права народов» или «международные преступления» [8]. При формировании определения международной уголовной политики мы берём за основу такое понимание, при котором международное уголовное право охватывает те деликты, которые по происхождению и условиям могут быть юридически квалифицированы как направленные против таких правовых ценностей, в обеспечении которых человечество имеет общий интерес. При таком понимании не имеет значения, обосновывается ли уголовная наказуемость лишь опосредованно государственным законодательством, т. е. через рецепцию деликтов в национальное право, либо напрямую международным правом. К международному уголовному праву в этом смысле относятся все восходящие к нему составы преступлений, направленные против международных интересов, безотносительно к тому, что преследование за них возможно лишь при закреплённых уже в национальном праве соответствующих составах преступления.
Признаки международной уголовной политики можно условно разделить на две группы: к первой группе относятся те признаки, которые свойственны международной уголовной политике как разновидности, эле-
менту уголовной политики в целом; вторую группу составляют специфические признаки. Рассмотрим подробнее последнюю группу.
Одним из таких признаков является выраженность международной уголовной политики в системе связей, которые должны быть не просто межгосударственными, а всеобщими. Межгосударственные доктрины борьбы с преступностью, например двусторонние соглашения, не имеют в своей основе выработанной мировым сообществом правотворческой воли. Вместе с тем они могут основываться на выработанных в рамках международной уголовной политики решениях и тем самым служить средством реализации таких решений, являясь её подуровнем. Так, М. П. Клейменов под уголовной политикой понимает целеустремленные усилия международного сообщества, государства в лице компетентных органов, общественных организаций и отдельных граждан, направленные на разработку и осуществление научно обоснованной, отвечающей международным стандартам и гуманистическим принципам (нравственным законам) деятельности по антикриминальному воздействию на причинный комплекс преступности, криминогенные группы населения и личность правонарушителя [9].
Тем не менее в литературе встречается точка зрения, согласно которой любая согласованная политика двух и более государств по осуществлению совместными усилиями борьбы с международной преступностью, регламентированную в международных правовых актах (договорах и конвенциях), основанная на взаимоприемлемых, установленных в национальном законодательстве этих государств принципах и нормах о преступлении и наказании, выдаче преступников, образует международную уголовную политику в сфере борьбы с транснациональной преступностью [10]. По нашему мнению, приведённое понимание влечёт необоснованное смешение международной и межгосударственной уголовной политики. Такое смешение недопустимо, поскольку теоретически возможно противоречие или несоответствие между уголовной политикой, выработанной отдельным политическим межгосударственным блоком и международным сообществом в рамках ООН.
Следующим специфическим признаком международной уголовной политики является её обусловленность системой правовых ценностей, защищённых международным правом, что является одним из существенных критериев международного уголовного права [11]. Отчасти этот аспект проблемы раскрывается при рассмотрении взаимосвязи уголовной политики и идеологии, к которой собственно и примыкает теория уголовной политики. Идеология уголовной политики предполагает наличие научно обоснованной системы идей, касающихся её целей и задач, основных тенденций формирования, совершенствования и развития. Разумеется, предпочтительным способом решения указанных задач было бы научное концептуальное оформление, к примеру, на основе криминологических теорий, что не означает полного отсутствия идеологического элемента в случаях, когда такое оформление отсутствует, поскольку в том или ином виде определённая идеология присутствует в любом аспекте политики (и они проявляются в политически значимых решениях государственных органов, в том числе правотворческих). Совокупность таких решений и будет характеризовать идеологический компонент уголовной политики, что относится и к национальному, и к наднациональному уровню уголовной политики.
Существенным признаком международной уголовной политики является специфический предмет, на который она направлена. Речь идёт о преступлениях, которые представляют угрозу для всего международного сообщества. Общим системообразующим признаком деяний, относящихся к международной преступности, является то, что они признаны таковыми не только на национальном, но и на международном уровне и являются опасными как для отдельного государства, так и для всего мирового сообщества. При этом закрепление конкретных составов преступлений в международном уголовном праве требует общего консенсуса сообщества государств относительно уголовно-правовых гарантий соответствующих международных правовых ценностей. Очевидно, что спорным остаётся консенсус по таким составам преступлений, квалификация которых зависит от их оценки в конкретных ситуациях. БО -агрессия, интервенция или нанесение ущерба
окружающей среде [12]. То же самое можно сказать и о консенсусе по преступлениям против человечности, которые, в противоположность нарушениям международного гуманитарного права, не располагают традиционным договорным закреплением или достаточной имплементацией в межгосударственной практике [13]. Кроме того, следует учитывать принцип законности с пониманием того, что вытекающие из него требования в международном контексте не могут без оговорок приравниваться к требованиям, выдвигаемым к его оформлению в национальном праве. Однако и здесь необходимо обеспечить обязательный минимальный стандарт с точки зрения определённости формулировок составов преступлений, наличия норм, регламентирующих оправдательные и исключающие вину обстоятельства, критериев виновного участия и соучастия, а также норм, определяющих меры наказаний. Недопустимой представляется возможность «компенсации» отсутствия такого регулирования последующей ссылкой на существующие национальные предписания [14].
Кроме того, признаком международной уголовной политики является её выработка и развитие в рамках единой объединяющей организации, что характеризует её специфический субъектный состав. Если на национальном уровне субъектом уголовной политики выступает государство [15], то здесь речь идёт в первую очередь об ООН и создаваемых ею органах, в том числе Экономическом и Социальном Совете (ЭКОСОС). Вместе с тем всё большее внимание вопросам выработки стратегий международной уголовной политики уделяет Совет Безопасности ООН. Это обусловлено как агрессивной политикой отдельных государств, так и возросшей опасностью международного терроризма. По этому признаку можно отделять международную уголовную политику от региональной, которая связана с деятельностью групп государств, таких как Европейский союз или Содружество Независимых Государств, заключающих соглашения о взаимодействии в пресечении криминальных проявлений, принимающих совместные меры по борьбе с преступностью.
Таким образом, международная уголовная политика (международный, глобальный
уровень уголовной политики) представляет собой систему всеобщих межгосударственных связей, а также деятельность как государств в рамках единой объединяющей организации, так и самих международных организаций, направленных на поиск и выработку долгосрочных, среднесрочных, а также текущих решений по противодействию преступности, носящей международный характер, а также воздействую на причины такой преступности. В этом смысле уголовная политика действительно является и политикой как таковой, поскольку с точки зрения достигаемого результата не только очевидны сугубо правовые последствия её разработки, но и явно прослеживается политический компонент. «Доправовые» позиции, являющиеся регулятивными по своей природе и потому охватываемые международной уголовной политикой, должны фиксироваться в актах международного правотворчества, являющимися исходными для дальнейшего правового регулирования. Это, по существу, переход идеологического компонента в законодательный.
При этом международная уголовная политика, как уже было отмечено, вбирает в себя и свойства уголовной политики. Во-первых, она также является разновидностью социальной политики, проводимой уже на международном уровне; решения на этом уровне принимаются с учётом иных политических решений, тем самым вписываются в структуру социальной политики. Во-вторых, она, помимо всего прочего, является также и деятельностью по антикриминальному воздействию на преступность и её причины, т. е. проявляет свой политический характер через определённое целеполагание.
Общей целью уголовной политики (как части внутригосударственной социальной политики) является положительное и эффективное воздействие на преступность. Безусловно, данную цель можно наполнить разным содержанием - от сдерживания преступности на приёмлемом уровне до полного её искоренения. А. Э. Жалинский отмечает, что «регламентация юридической конструкции целей и задач уголовного права в современных условиях должна быть правильно понята обществом и властью, должна быть должным образом доктринально проработана
и могла оптимизировать уголовную политику, правотворческую и правоприменительную практику, опираясь при этом на поддержку общества» [16]. И в этом свете обоснованно выделить следующие категории целей международной уголовной политики: а) достигаемые исключительно уголовно-правовыми методами регулирования и относящиеся только к предмету рассмотрения собственно уголовной политики; б) определяемые социальным характером уголовной политики (в том числе международной); в) необходимые (ближайшие, текущие).
Исходя из изложенной структуры разновидностей целей международной уголовной политики, можно сделать вывод о том, что сама уголовная политика, вне зависимости от её содержания и влияющих на неё факторов, опирается на понимание целей и задач уголовного права, адекватное тому юридическому и социальному содержанию, которое наполняет и уголовное право, и уголовную политику [17].
Представляется обоснованной следующая общая характеристика целей международной уголовной политики.
Во-первых, цели международной уголовной политики не должны сводиться лишь к совокупности задач действующих в этой сфере международных актов (резолюций Генеральной Ассамблеи ООН и т. д.) и тем более не должны определяться отдельными актами. Вместе с тем иерархия целей является динамичной, поэтому в зависимости от конкретной ситуации, когда актуализируются те или иные направления борьбы с преступными угрозами, те или иные цели должны получать больший приоритет.
Во-вторых, круг целей должен определяться перечнем указанных в международных актах объектов уголовно-правовой охраны, значимость которых, как уже было отмечено, определяется не только их изначальным местом в системе объектов, но и конкретной ситуацией в сфере международной безопасности.
Исходя из предложенного выше подхода, определим иерархию целей международной уголовной политики:
1. Цели предюридического характера: анализ текущего состояния преступности, выявление тенденций преступности; анализ
политической платформы и «переговорного потенциала». Для достижения этих целей необходимо решение следующих задач: мониторинг и ранжирование угроз безопасности; анализ процессов, связанных с участием в международных отношениях, в том числе в рассматриваемой сфере; взаимообуславли-вание и конкуренция доктринальных правовых и уголовно-правовых идей.
2. Регулятивные цели: эта группа охватывает как защиту международных ценностей, так и противодействие тем преступлениям, которые с точки зрения современной обстановки являются наиболее актуальными. В общем виде эту цель можно сформулировать как обеспечение мира и безопасности человечества. Задачами, способствующими достижению обозначенной цели, являются противодействие терроризму, борьба с ним, предотвращение возникновения условий, способствующих его распространению; борьба с преступлениями, направленными на ограничение личной свободы человека (торговля людьми, использование рабского труда); борьба с преступлениями, посягающими на правопорядок и культурное развитие государства (наркоторговля, незаконный оборот культурных ценностей); усиление уже существующих процессов взаимной уголовно-правовой помощи.
3. Цели национального аспекта международной уголовной политики: усиление присутствия российской уголовно-правовой мысли и учёта российской модели уголовной политики на международной арене. Подлежащими решению задачами на пути к достижению данных целей являются оценка роли национальной уголовно-правовой мысли, выделение и интенсификация направлений и механизмов влияния на процессы международного взаимодействия в уголовно-правовой сфере, а также углубление собственных позиций в международном уголовном правотворчестве.
Наибольшее значение следует уделять регулятивным целям, поскольку они направляют международную уголовную политику и международное уголовное право в заранее заданном направлении. Научно-методическими способами реализации данных целей может стать конкретизация круга и обоснования уголовно-правовых запретов, касающих-
ся ряда проблем, таких как терроризм, коррупция, отмывание имущества, добытого преступным путём и т. д. При этом в рамках каждой из названных целей выделяются задачи, решение которых способствует достижению основной цели. Вместе с тем приведённая иерархия является в известной мере условной, зависящей и от позиции исследователя, и, как уже было указано, от реальной обстановки в части угроз международной безопасности. Кроме того, её особенностью является и то обстоятельство, что она основана на рассмотрении целей международной уголовной политики прежде всего через призму объектов преступного посягательства. Таким образом реализуются цели третьей группы в приведённой иерархии, а именно усиливается значение российской уголовно-правовой науки на международной арене, так как это способствует более чёткому обозначению и защите национальных интересов в сфере функционирования уголовного права, повышению конкурентоспособности и влиянию соответствующих национальных достижений (включая их более основательное представление заинтересованным лицам и институтам), а также обогащению информационной базы национального уголовного законодательства [18].
Значимость российской уголовно-правовой мысли для формирования международной уголовной политики предопределяется множеством факторов, поскольку она содержит в себе аргументы, обосновывающие политику борьбы с преступностью в том формате, в каком она представляется обоснованной с точки зрения интересов Российской Федерации. Это и отношение к общим принципам уголовного права, к системе наказаний, в частности к смертной казни, а также к обоснованию уголовно-правового запрета.
Вместе с тем не следует обходить вниманием тот факт, что международное уголовное право, будучи концепцией не только практического, но и теоретического характера, не может не включать в себя факторы, определяемые институциональными, организационно-правовыми потребностями в присутствии национальной уголовно-правовой мысли.
В свете изложенной системы обоснованно возникает вопрос о конкуренции на-
циональных систем уголовного права в широком смысле. Эта конкуренция проявляется прежде всего в столкновении правовых интересов, усилении разногласий, споров, стремлении отдельных государств различными методами добиться реализации именно своих предложений. Как отмечает А. Э. Жалин-ский, процедурно обмен уголовно-правовой мыслью реализуется путём обмена профессиональной литературой, публикаций в СМИ, различного рода контактов, интенсивность которых растёт в современную эпоху, хотя во всех этих случаях отмечается множество сложностей и недостатков [19]. Так, при разработке Римского статута Международного уголовного суда в части обстоятельств, исключающих преступность (противоправность и виновность), недопустимости двойного осуждения за одно и то же деяние, имели место серьёзные споры. Содержательно возможными результатами конкуренции уголовно-правовой мысли будет являться признание и восприятие либо полное или частичное отторжение тех или иных подходов, парадигм, концепций, теорий, научных конструкций.
К их числу средств достижения целей международной уголовной политики также следует относить и определение объектов уголовно-правовой охраны, и установление перечня деяний, объявляемых преступными с обязательной их привязкой к степени общественной опасности. Разумеется, всё это основывается не только на данных правоприменительной практики. Базой для определения и формирования названных средств является самый широкий круг факторов общественной жизнедеятельности, в число которых входит и культура. То есть и уголовное право, и уголовная политика выступают не только как криминологический, но и как культурный феномен.
В литературе отмечается, что культурологический подход к исследованию права и государства предполагает рассмотрение данных категорий с точки зрения категорий культурологии, выявление и анализ культурных факторов, лежащих в основе процессов их формирования и функционирования [20]. Анализируя господствующую культуру и систему культурных ценностей, законодатель очерчивает контуры системы охраны
этих ценностей, т. е., как указывает А. В. Поляков, «право всегда отражает в себе существующие культурные ценности» [21]. Это приводит нас к очень важному выводу о том, что цели уголовной политики недостижимы без корреляции средств достижения таковых с господствующей культурой. При этом динамика культуры прямо влияет на динамику уголовной политики.
И если в рамках национальных правовых систем проблема истоков уголовного права, влияющих на уголовную политику и средства достижения её целей вполне разрешима, то при переходе на международный уровень возникают существенные сложности, поскольку механически перенести имеющиеся концепции на международное уголовное право едва ли возможно. Хотя базовая цель международной уголовной политики будет определена аналогичным с национальным правом образом, т. е. через призму сдерживания преступности на минимальном уровне, однако средства достижения этих целей на международном уровне совершенно иные.
И главная проблема здесь - каким образом можно определить эти средства, если цели международной уголовной политики входят в противоречие с интересами отдельно взятых государств? Ответом на данный вопрос может послужить лишь консенсус между государствами - членами международного сообщества, основу которого будет составлять соглашение о конкретных видах преступности, на противодействие которой и будет направлена международная уголовная политика. Отчасти эти криминальные угрозы уже были названы выше, здесь же отметим, что они носят характер внутригосударственных (угрозы социально-экономического характера, внутригосударственные конфликты, терроризм) и в то же время могут действовать извне (межгосударственные конфликты, транснациональная организованная преступность).
1. Герцензон А. А. Уголовное право и социология. - М., 1970. - С. 179.
2. Бойко А. И. Уголовная политика : учебное пособие. - Ростов н/Д., 2008. - С. 4- 5.
3. Жалинский А. Э. Уголовная политология: становление и развитие // Право и политика. -2010. - № 5. - С. 826.
4. Жалинский А.Э. Уголовная политика. Словарь по уголовному праву. - М. : Бек, 1997. -С. 596.
5. Клейменов М. П. Криминология : учебник. -М., 2009. - С. 225.
6. Лунеев В. В. Преступность XX века мировые, региональные и российские тенденции. - М. : МГЮА, 2005. - С. 8-9.
7. Клейменов И. М. Сравнительная криминология: криминализация, преступность, уголовная политика в условиях глобализации : дис. ... д-ра юрид. наук. - Омск, 2015. -С. 270.
8. См.: Schindler D. Crimes Against the Law of Nations. - [S. l.], 1992. - P. 351.
9. Клейменов М. П. Введение в этнокриминоло-гию : монография. - Омск : Ом. акад. МВД России, 2004. - С. 213.
10. См.: Ищенко Е. П. К вопросу о российской уголовной политике // Пробелы в российском законодательстве. - 2009. - № 4. - С. 254.
11. См.: Making Better International Law: the International Law Commission at 50 : Proc. of the United Nations Colloquium on Progressive Development and Codification of International Law. - New York, 1998.
12. См.: Muller-Schieke I. K. Defining the Crime of Aggression Under the Statute of the International
Criminal Court // Leiden Journal of International Law. - 2001. - Vol. 14, iss 2. - P. 409.
13. См.: Jakovjevic B. International Tribunal for Violations of International Law in Former Yugoslavia: Applicable Law // Jugoslenska Revija za Medunarondo Pravo. - 1997. - P. 13.
14. См.: Roggrmann P. Der International Strafgerichtshof der Vereinten Nationen. - Berlin, 1992. - P. 145.
15. См.: Александров А. И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности: история, перспективы, проблемы. -СПб. : Изд-во СПб. гос. ун-та, 2003.
16. Жалинский А. Э. Уголовная политика и задачи уголовного права. // Право и политика. -2006. - № 6. - С. 4-12.
17. Там же. - С. 4.
18. См.: Жалинский А. Э. Российская уголовно-правовая мысль на международной арене // Российская юстиция. - 2011. - № 3. - С. 14-18.
19. Там же. - С. 17.
20. См.: Бибик О. Н. Культурологический подход к исследованию государства и права // Вестник Омского университета. Серия «Право». -2009. - № 2 (19). - С. 14.
21. Поляков А. В. Общая теория права: проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода : курс лекций. - СПб., 2004. - С. 348.
