CC BY
383
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 34 DOI 10.24411/2073-0454-2020-10267
ББК 67 © Е.С. Жигарев, 2020
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право
ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТНЫЕ ПРИЗНАКИ НАУКИ КРИМИНОЛОГИИ:
СОВРЕМЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ
Евгений Семенович Жигарев, профессор кафедры криминологии, доктор юридических наук, профессор, Почетный член (академик) Российской академии естественных наук (РАЕН)
Московский университет МВД России имени В.Я. Кикотя (117997, г. Москва, ул. Академика Волгина, д.12). E-mail: [email protected]
Аннотация. Проводится анализ развития теоретического понятия науки криминологии начиная с середины 60-х гг. прошлого столетия и заканчивая нынешним, постсоветским периодом. Советские криминологи, рассматривая свою науку, подходили к ней с разных сторон, но ее сущность постоянно связывали с познанием преступности и ее причин в первую очередь. В этой связи обосновывается иная концепция понятия криминологии как науки, изучающей, прежде всего, личность преступника, являющуюся единственным продуцентом всех преступлений, входящих в преступность. На этой основе формулируются сущностные признаки науки криминологии, которые отличают ее от человековедческих и юридических наук.
Ключевые слова: советская криминология, материалистическая философия, социологическое направление, коренные причины, социальный детерминизм, дефиниция (определение), личность преступника, сущностные признаки науки криминологии.
THE CONCEPT AND ESSENTIAL FEATURES OF THE SCIENCE OF CRIMINOLOGY: A MODERN CONCEPT
Evgenij S. Zhigarev, Professor of Department of Criminology, Doctor of Legal Sciences, Professor, Honorary Member (Academician) of the Russian Academy of Natural Sciences (RANS) Moscow University of the Ministry of Internal affairs of Russia named after V.Ya. Kikot' (117997, Moscow, ul. Akademika Volgina, d. 12) E-mail: [email protected]
Abstract. An analysis of the development of the theoretical concept of the science of criminology is carried out, starting from the mid-60s. Last century and ending with the current, post-Soviet period. Soviet criminologists, considering their science, came to it from different sides, but its essence was constantly associated with the knowledge of crime and its causes in the first place. In this regard, a different concept of criminology as a science, studying, first of all, the identity of the offender, who is the sole producer of all crimes included in crime, is justified. On this basis, the essential features of the science of criminology are formulated, which distinguish it from the human and legal sciences.
Keywords: soviet criminology, materialistic philosophy, sociological direction, root causes, social determinism, definition (definition), criminal personality, essential features of the science of criminology.
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Для цитирования: Жигарев Е.С. Понятие и сущностные признаки науки криминологии: современная концепция. Вестник Московского университета МВД России. 2020;(5):77-82.
Термин «криминология» происходит от двух са- связывали с материалистическим мировоззрением. В
мостоятельных слов: от латинского «crimen» — пре- связи с этим утверждали: «.. .только философия диа-
ступление и греческого «logos» — учение. Впервые в лектического материализма способна служить ору-
1885 г. под таким названием итальянские юристы Га- дием правильного подхода к действительности...»
рофало и Топинард издали научное произведение, [8, с. 296] (выд. авт. — Е.Ж.).
положившее начало развитию специальных знаний, Разумеется, под это требование к науке, предъ-связанных с изучением криминальных деяний и лиц, являемое апологетами монистического учения марких совершивших. Однако, этот факт не означал, что сизма, подогнать содержание науки криминологии проблема преступлений не волновала мыслителей невозможно. Потому что главным элементом ее пред-прошлого времени. мета изучения, хотят это признать криминологи-де-
Если рассматривать науку с материалистических терминисты1 или нет, все равно является человек,
позиций, то она представляет собой человеческую совершивший преступление. Ибо он является истин-
деятельность по выработке объективных теоретиче- _
ских знаний о действительности и формулированию 1 Криминологи-детерминисты — это ученые, стоящие на по-
фундаментальных законов бытия и мышления. Апо- зиции монисти™го учшия марксизма и ег° даалекшческого
и исторического материализма, являющегося для них методо-
логеты марксистского учения при этом науку тесно логическим ориентиром развития криминологической теории.
ной причиной, породившей криминальное явление, именуемое преступлением, совокупность которых составляет саму преступность. А человек не только биологическая (т.е. материальная) категория, но и духовная, метафизическая.
Выражение «правильный подход к действительности», используемое классиками марксизма, заключается в поддержании главной догмы диалектического материализма: в мире нет ничего, кроме материи и законов ее движения и изменения. И это сомнительное умозаключение классиков марксизма-ленинизма надолго определило мировоззрение ученых-криминологов, часть из которых до сих пор ориентирована на идеологическую установку, что «природа развивается, достигая высших своих форм, включая жизнь и мыслящую материю» [8, с. 130], т.е. сознание.
Данный ненаучный постулат апологетов монистического учения марксизма как бы подвел черту, за которую выходить было непозволительно. Таким образом, концепция: материя вечна и бесконечна стала определяющим тезисом на все советские годы. Объективный принцип развития не только разнообразных материальных предметов, но и различных социальных явлений, и в первую очередь производственных, экономических отношений, явился определяющим и в объяснении преступности как социального явления. Не случайно термин «криминология» с тех пор стал трактоваться как наука о преступности. Так, в криминологии утвердилось главное направление — социологическое, потому что основным элементом ее предмета стала преступность как социальное явление, имеющая преходящий характер и со временем отомрет, так как в социалистическом обществе ликвидированы ее коренные причины.
Но когда в начале 30-х гг. учеными-криминологами была высказана мысль о наличии собственных причин преступности при социализме, криминологию как науку тут же упразднили. Потому что такой вывод противоречил идеологической установке — в социалистическом обществе коренных причин преступности нет и быть не может по определению. Идеологи объясняли свою позицию так. Речь должна идти о том, что у нас нет таких коренных социальных причин, присущих обществу с антагонистическими классами, как безработица, нищета, эксплуатация человека человеком. Но есть, говорили они, социальные причины, вызывающие преступность, иного порядка. В качестве них назывались «родимые пятна» капиталистического общества, из недр которого вышел социализм, и, в
первую очередь, живучесть частнособственнических взглядов и привычек, характерных для людей.
Но, в конце концов, сама жизнь опровергла этот упрощенный взгляд на природу преступности. И сразу же после XXII съезда КПСС в 1961 г., на котором была принята Программа построения коммунистического общества, возникла необходимость в возрождении криминологии. В этой связи перед учеными была поставлена задача — научно обосновать причины преступности в развитом социалистическом обществе и ее дальнейшую перспективу. И криминологи с поставленной задачей успешно справились. В связи с этим И.И. Карпец, В.Н. Кудрявцев, Н.Ф. Кузнецова, А.Б. Сахаров, А.М. Яковлев были удостоены Государственной премии.
В скором времени, после снятия запрета, между ведущими учеными-криминологами развернулась дискуссия по вопросу, что собой представляет наука криминология?
В первых учебниках по криминологии, изданных в 60-е гг., эта наука определялась весьма просто, перечислением того, что входило в предмет ее познания.
Первое определение звучит так: «Советская криминология —это наука о состоянии, динамике, причинах преступности и мерах ее предупреждения в социалистическом обществе» [1, с. 8].
В следующем издании в определение науки криминологии вводится некоторое дополнение: «Советская социалистическая криминология — это наука о состоянии, динамике, причинах преступности, методах изучения, путях и средствах ее предупреждения в социалистическом обществе» [2, с. 7].
Эти незатейливые определения как бы претворяли будущий вулканический выброс различных идей, накопленных после долгого томления творческой энергией ученых-криминологов.
И первый предметный диалог между ними произошел по поводу того — юридическая эта наука или социологическая (социальная); диалог возник в середине 70-х гг. Авторы первой точки зрения исходили из того, что, во-первых, криминология сформировалась в недрах правовой науки — уголовного права, а затем «отпочковалась» в самостоятельную науку со своим предметом.
Во-вторых, главным предметом криминологии являются преступления и лица, их совершившие, а эти категории юридические. Ведь только уголовное право определяет, какие действия являются преступными, говорили они, обосновывая свою точку зрения.
Авторы второй социологической точки зрения, среди которых был и А.Б. Сахаров, рассуждали примерно так: раз преступность относится к социальным явлениям и порождается социальными закономерностями, значит, и наука криминология социальная. А.Б. Сахаров в этой связи писал: «Криминология должна быть определена как социальная наука, исследующая с позиции диалектического и исторического материализма закономерности возникновения, существования, проявления, изменения и отмирания преступности как явления классового общества...» [7, с. 52].
Эту точку зрения до недавнего времени поддерживали криминологи М.И. Ковалев и Я.И. Гилинский, которые полагают, что криминология — особый раздел социологии — социология преступности.
Н.Ф. Кузнецова компромиссно считала, что криминология есть социально-правовая наука, возникшая на стыке социологии и уголовного права.
Третья группа утверждает, что криминология — общетеоретическая наука о преступности; среди них был и И.И. Карпец.
Четвертая — полагает, что криминология не только теоретическая, но и прикладная наука; у истоков этой точки зрения стоял известный криминолог Г.А. Аванесов.
Однако вопрос состоит все же не в том — юридическая или социальная наука криминология. Если бы она была социальной, то преподавалась на социологических факультетах. Главное заключается в определении ее сущности, отражаемой авторами в дефинициях криминологии как науки.
В первых указанных учебниках дефиниции понятия криминологии как науки не содержат в качестве элемента предмета познания личность преступника, являющуюся истинным продуцентом преступности. И было это сделано намеренно. Один из авторов этих учебников прямо заявлял: «Если буржуазная криминология концентрирует свое внимание на «преступной личности». то советская криминология изучает преступность, ее причины и условия, способствующие совершению преступлений, как социальные явления».
В данном тезисе слово «преступная личность» взята в кавычки; так автор выразил свое отношение, не поддерживающее концепцию определяющей роли в преступлении именно личности индивида. Отделяя преступления от личности преступника, придавая им характер социальных явлений, автор опасался невольно скатиться в «ломброзианское болото», в котором неиз-
бежно обнаружились бы и психические причины таких действий, и генетические основания совершения некоторой категории лиц преступлений. Но, обозначив социальный детерминизм в качестве основы причинности преступлений, автор искренне полагал, что советская криминологическая наука призвана помочь государству искоренить преступления как социальные явления. А если бы преступления были признаны, как они есть на самом деле, психической категорией, то и разговор о ликвидации преступности не мог возникнуть. Ибо ликвидировать пришлось бы самих людей.
Но советские криминологи во время тотального материалистического мировоззрения, привнесенного монистическим учением марксизма, были вынуждены развивать криминологическую теорию исходя из требований партийных идеологов социалистического государства, не выходя ни на йоту из этих рамок.
Так, в учебнике «Криминология», изданном в 1979 г., отмечается, что «советская криминология, основываясь на марксистско-ленинской теории, изучает преступность, ее причины, особенности личности преступника, меры предупреждения преступности» [3, с. 3] (выд. авт. — Е.Ж.).
Как видим, это определение криминологов отличается от предыдущих, так как развитие любой науки непременно приводит к уточнению и дополнению ее предмета. Подобная «эволюция» произошла и с наукой криминология, в результате которой проблема личности преступника выделилась в самостоятельную часть ее предмета.
Дальнейшее развитие этой теории в русле диалектического и исторического материализма привело и к усложнению трактовки дефиниции науки криминологии. Например, в Курсе советской криминологии (1985) она была определена «как общетеоретическая наука о преступности, исследующая с позиций диалектического и исторического материализма сущность и формы проявления преступности, причины и закономерности ее возникновения, существования, изменения и отмирания, личность субъектов, совершающих преступления, а также закономерности и формы социального воздействия на причины и условия преступности в целях предупреждения и преодоления этого негативного явления» [6, с. 3-4].
В данной дефиниции уже нет никаких специфических определений науки криминологии как советской или социалистической. Однако, в нее включены иные важные нюансы. Например, отмечается конкретная
методология исследования, а также подчеркивается социальное воздействие на преступность с целью преодоления этого негативного явления.
Тем не менее, в данном определении имеется уязвимое для критики место, которое имеет противоречие. В дефиниции говорится о закономерном возникновении и существовании преступности в обществе и, в то же время, этот автор указывает и на закономерное ее отмирание. Однако, если автор свидетельствует о законном существовании преступности, тогда утверждение о закономерном ее отмирании выглядит абсурдным, а не научным выводом. Ведь универсальных диалектических законов всего три, и действуют все они только в направлении эволюционного развития.
В последующем учебнике, накануне развала социалистического государства, а вместе с ним и упразднения одноименного определения науки криминологии, А.И. Алексеев определил ее как «социально-правовую науку, которая изучает сущность, закономерности и формы проявления преступности, ее причины и иные детерминанты, личность преступника и других категорий правонарушителей, могущих встать на преступный путь, а также систему предупреждения преступности и на этой основе разрабатывает общую теорию предупредительного воздействия на преступность и меры криминологической профилактики» [4, с. 6].
Данное определение науки криминологии тоже отличается от предыдущей дефиниции. В этом определении автор расширил формат криминологии, включив в него и лиц, могущих встать на преступный путь. В данном случае он имел в виду алкоголиков, наркоманов и тунеядцев.
Сейчас в одном из учебников постсоветского образца криминология представлена как «система однородных и разнородных по своей предметной сути знаний и методик, образующих специфическую целостность, систему особой междисциплинарной научно-исследовательской деятельности, направленной на изучение преступности» [5, с. 47].
Приведенная дефиниция криминологии сформулирована авторами учебника чересчур замысловато. Поэтому весьма сложно понять, что имели в виду эти криминологи. Однако, главный элемент предмета этой науки они определили ясно и конкретно — «изучение преступности». Таким образом, во всех разнообразных определениях криминологии как науки неизменным остается только то, что главным элементом ее предмета является преступность. В этой связи возникает вопрос:
почему криминологи-детерминисты на первые роли в познании предмета этой науки всегда выдвигали преступность и ее причины как социальные явления? Ответ, пожалуй, заключается в следующем.
Выше уже было отмечено, что криминология как самостоятельная отрасль знаний образовалась в недрах уголовного права, которое исследует не только мотивы (причины), проявленные личностью преступника, но и конкретные преступления, именуемые и событиями, и фактами, и явлениями. Видимо, это обстоятельство и надоумило криминологов назвать всю преступность явлением.
Есть и другое предположение, связанное с выполнением требований учения диалектического материализма, которое провозглашает, что человек — общественное существо и все его способности и возможности определены практикой, т.е. объективным процессом материального производства. Таким образом, человек представлен социальной единицей, т.е. объектом, а не субъектом. Поэтому и в нынешнее, неидеологизиро-ванное время, криминологи продолжают повторять, что для изменения преступного человека надо преобразовать общественные отношения, в которых он живет. Но пресловутые так называемые общественные отношения для всех людей одинаковые. Однако, одна часть общества совершает преступления, а вторая их не совершает. Но это обстоятельство криминологи-детерминисты почему-то не учитывают, высказывая подобные умозаключения. Может быть, дело все же не в общественных отношениях?
Тем не менее, криминологи, являющиеся апологетами монистического учения марксизма с его социальным детерминизмом, все же смогли склонить нынешнее поколение криминологов к мысли, что общественные отношения являются краеугольной основой, на которой формируются духовно-нравственные признаки человека.
Таким образом, верховенство в криминологии социальной концепции преступности задвинуло на задний план саму личность преступника, являющуюся истинным детерминативом преступлений, из которых состоит реальная преступность, а не воображаемая в виде некоего явления.
В этой связи возникает вопрос: почему криминологи опасались признать истину, что преступность — категория статистическая, а не социальная, состоящая из совокупности зарегистрированных преступлений и выявленных лиц, их совершивших.
Если согласиться с верным выводом, что преступность — совокупность разнообразных явлений, детерминированных психическими побудительными причинами (корысть, месть, зависть, жадность, сребролюбие, эгоизм, злоба и другие подобные мотивы), тогда станет очевидным, что преступность общественно-экономической формации и идеологии имеет единые причины. Человечество сходно по своей натуре, ему присущи однотипные пороки и страсти. Поэтому сложно утверждать о людях с разных континентов земли, что они имеют неодинаковую сущность. В этой связи марксизм выдумал исторический материализм, который разделил людей согласно их социальной сущности, связанной с разностью общественно-экономических формаций, в которых они живут. Так образовалась социалистическая криминология или советская — роли не играет.
Но если считать криминологию, как она есть на самом деле, наукой о личности преступника, ибо только она выражает побудительные причины преступлений и психический механизм криминальных действий (она, кстати, является и основным объектом индивидуального профилактического воздействия), тогда криминологию можно отнести к так называемым человеко-ведческим наукам, использующим знания антропологии, психологии, биологии, генетики, психиатрии и др.
Именно познание личности индивида, совершившего преступление, является главным элементом предмета криминологии. Преступность же, состоящую из более чем двухмиллионной совокупности зарегистрированных преступлений и плюс около миллиона выявляемых ежегодно лиц, их совершивших, познать ни теоретически, ни тем более практически невозможно. Но это только видимая ее часть, а скрытая, так называемая латентная, преступность выражается, по мнению криминологов, даже большим математическим числом. В этой связи хочется подметить, что ни одно социальное явление не состоит из двух элементов: видимого и невидимого. А этот факт еще раз подтверждает надуманность и неестественность обозначения преступности явлением. В этой связи дефиниция науки криминологии нуждается в уточнении.
Но прежде чем привести иное определение, необходимо ознакомить читателя с интересным и неожиданным определением науки вообще. Кто его сказал — не знаю. Но оно звучит так: «Наука — это совокупность мыслей Господа и человеческого языка». Этот тезис созвучен с евангельскими изречениями: «Бог — в разуме»; «кто любит Бога, тому дано знание от Него».
Конечно, истинные знания дает Господь Бог. Этот факт подтверждается квазинаучной теорией диалектического материализма, которую, наверняка, продиктовал классикам марксизма лукавый.
В этой связи можно представить следующую дефиницию науки криминологии. Криминология—это комплексная наука, состоящая из обобщенных теоретических положений и выводов, основанных на рациональном, интуитивном и чувственном способах познания личности преступника в двух ее ипостасях: как биосоциального объекта и как духовно-нравственного субъекта.
Сформулированное понятие науки криминологии, по сравнению с приведенной дефиницией, взятой из учебника, изданного в 2015 г., выдержано в духе требований определенности и однозначного языкового смысла и выражения. В нем присутствуют конкретный предмет исследования, способы познания и стороны изучения. Ведь личность — причина, а преступность — следствие.
Скупая информация, заложенная в определении науки криминологии, все равно подразумевает более широкие знания и о сущности личности вообще, которой посвящены труды философов, биологов, генетиков, в том числе христианских антропологов и психологов; и о побудительных причинах — мотивах криминальных действий личности преступника; и о психическом механизме индивидуального преступного поведения; и о способах и педагогических приемах индивидуального воздействия на преступника с целью предупреждения повторного правонарушающего поведения.
Криминология, как и все иные науки, обладает собственными сущностными признаками. Криминологическая теория:
1. Фрагментарная (т.е. неполная, отрывочная) — в том смысле, что она не изучает всех лиц, совершивших преступления, и все зарегистрированные преступления, потому что невозможно это сделать ни теоретически, ни практически из-за огромного объема выявляемых единиц и латентности, а лишь небольшие группы различных преступников и отдельных преступлений. В этой связи она использует обобщающие термины: «преступность»; «личность преступника»; «личность преступников, совершающих отдельные виды преступлений»; «детерминанты преступных актов» и т.д., относящихся к обобщенным теоретическим (абстрактным) понятиям.
2. Конкретна — в том смысле, что она адресная, получаемые ею знания пригодны, в первую очередь, для специалистов. Ее терминология — однозначна,
что способствует одинаковому пониманию всеми учеными этой отрасли знаний понятий и выражений.
3. Обезличена — в том смысле, что ни индивидуальные особенности ученого, ни его национальность, ни его место проживания никак не влияют (по крайней мере, так должно быть) на конечные выводы и результаты теоретического исследования. Но это обстоятельство не исключает выделения выдающихся личностей ученых-криминологов из общей их среды, работы которых признаны научным сообществом как ориентиры развития науки. Следовательно, термин «обезличена» предполагает исключение предвзятости, граничащей с намеренным искажением истины, и подгонки научных выводов или под заранее определенный результат, или под действие каких-либо идеологических установок, или навязанных идеологами универсальных законов материалистической диалектики.
4. Систематична — в том смысле, что она имеет определенную систему и структуру в области познания, а не является бессвязным набором самостоятельных частей.
5. Незавершена — в том смысле, что, хотя научные знания постоянно растут, они все-таки не могут достичь абсолютной истины, после которой уже нечего будет исследовать. Личность индивида — категория метафизическая, трансцендентная, себя проявляемая фрагментарно, в том числе и через нестандартные действия, мягко говоря, неадекватные поступки. Кроме того, личность преступников постоянно изменяется в качественном отношении и в этом смысле можно говорить, что криминология незавершена.
6. Преемственна — в том смысле, что новые знания определенным образом и по определенным правилам соотносятся с предыдущими (прошлыми) знаниями.
7. Критична — в том смысле, что всегда готова поставить под сомнение и пересмотреть свои даже самые казалось бы основополагающие результаты и выводы.
8. Относительно достоверна — в том смысле, что полученные результаты и выводы требуют практического подтверждения и дополнительной проверки через включение в программу исследования знаний других отраслей человековедческих наук.
9. Аполитична, т.е. вне политики — в том смысле, что научные исследования не ориентированы на государственную идеологию, а морально-этические, нравственные оценки могут относиться лишь к деятельности исследователя по получению научного знания и его применения (этика ученого требует от него интел-
лектуальной честности и мужества в процессе поиска истины).
10. Чувственна — в том смысле, что ее теоретические результаты (знания), полученные рациональным и интуитивным способами познания, требуют эмпирической проверки, через чувственное восприятие (опыт). И только после этого эти знания можно считать относительно достоверными. Ибо абсолютно достоверных, истинных знаний о личности преступника получить невозможно.
Литература
1. Криминология. М., 1966.
2. Криминология. 2-е изд., испр. и доп. М., 1968.
3. Криминология. М., 1979.
4. Криминология и профилактика преступлений: Учебник / Под ред. А.И. Алексеева. М.: МВШМ МВД СССР, 1989.
5. Криминология: Учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / [Г.А. Аванесов и др.]; Под ред. Г.А. Аванесова. 6-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2015.
6. Курс советской криминологии: Предмет. Методология. Преступность и ее причины. Преступник. М.: Юридическая литература, 1985.
7. Сахаров А.Б. Науковедческие вопросы советской криминологии // Правоведение. 1984. № 1.
8. Философский словарь / Под ред. М.М. Розен-таля и П.Ф. Юдина. М.: Политиздат, 1963.
References
1. Kriminologiya. M., 1966.
2. Kriminologiya. 2-e izd., ispr. i dop. M., 1968.
3. Kriminologiya. M., 1979.
4. Kriminologiya i profilaktika prestupleniy: Ucheb-nik / Pod red. A.I. Alekseeva. M.: MVSHM MVD SSSR, 1989.
5. Kriminologiya: Uchebnik dlya studentov vuzov, obuchayushchikhsya po spetsial'nosti «Yurisprudent-siya» / [G.A. Avanesov i dr.]; Pod red. G.A. Avanesova. 6-e izd., pererab. i dop. M.: YUNITI-DANA, 2015.
6. Kurs sovetskoy kriminologii: Predmet. Metodolo-giya. Prestupnost' i ee prichiny. Prestupnik. M.: Yuridic-heskaya literatura, 1985.
7. Sakharov A.B. Naukovedcheskie voprosy sovetskoy kriminologii // Pravovedenie. 1984. № 1.
8. Filosofskiy slovar' / Pod red. M.M. Rozentalya i P.F. Yudina. M.: Politizdat, 1963.
