ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ ЦИФРОВИЗАЦИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ И ДОКАЗЫВАНИЯ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.14

doi: 10.25724/VAMVD.ZDEF

ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ ЦИФРОВИЗАЦИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ И ДОКАЗЫВАНИЯ

В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ

Ханбулат Хизриевич Рамалданов

Российский новый университет, Москва, Россия, [email protected]

Аннотация. Отечественное уголовное судопроизводство слабо затронуто достижениями современных цифровых технологий. Проанализированы научные труды ученых-процессуалистов. В статье дано авторское определение цифровым доказательствам, а также описываются положительные стороны использования современных цифровых технологий при производстве следственных действий. Применение данных технологий позволит сократить финансовые расходы на собирание, проверку и оценку доказательств, а также сократить процессуальные сроки уголовного судопроизводства. Предложен вариант собирания доказательств с применением электронного документооборота для отправления запросов в государственные федеральные и муниципальные органы для предоставления доказательств (к примеру, при собирании характеризующих сведений в отношении подозреваемого) по уголовным делам и получения ответов на эти запросы, равно как и для получения заключений и показаний экспертов и специалистов. Автором обозначены проблемные вопросы, связанные с изъятием цифровых доказательств. В работе представлено сравнение внешних форм получения доказательств на современном этапе.

Ключевые слова: цифровизация, уголовный процесс, цифровые доказательства, электронный документооборот, доказательства, доказывание, допрос, КПС «Уголовные дела»

Для цитирования: Рамалданов Х. Х. Понятие и сущность цифровизации доказательств и доказывания в уголовном судопроизводстве // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2022. № 1 (60). С. 121—128. doi: 10.25724/VAMVD.ZDEF

THE CONCEPT AND ESSENCE OF DIGITALIZATION OF EVIDENCE AND PROOF

IN CRIMINAL PROCEEDINGS

Khanbulat Khizrievich Ramaldanov

Russian New University, Moscow, Russia, [email protected]

Abstract. The domestic criminal proceedings are poorly affected by the achievements of current digital technologies. The research papers of science processualists have been analyzed. The paper gives the author's definition of digital evidence. The positive aspects of current digital technologies in investigative proceedings are also described. The application of these technologies will reduce the financial costs of collecting, checking and evaluating evidence, as well as reduce the procedural time of criminal proceedings. The option of collecting evidence using electronic document management is proposed for sending requests to state federal and municipal authorities to provide evidence (for example, when collecting characteristic information about a suspect) in criminal cases and receiving responses to these requests, as well as for obtaining conclusions and testimony of experts and specialists. The author identifies problematic issues related to the seizure of digital evidence. The paper presents a comparison of external forms of obtaining evidence at the present stage.

Keywords: digitalization, criminal procedure, digital evidence, electronic document management, evidence, proof, interrogation, Criminal Cases Software System

For citation: Ramaldanov Kh. Kh. The concept and essence of digitalization of evidence and proof in criminal proceedings. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 121—128, 2022. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.ZDEF

В современном обществе большая часть отношений, регулируемых нормами права, «ушла» в информационно-телекоммуникационную сеть Интернет. Данный переход вызван глобальной, всеобъемлющей цифровизацией и автоматизацией практически

© Рамалданов Х. Х., 2022

всех жизненно важных и значимых процессов, исключением из которых не стало и оказание юридических услуг, а также легкодоступностью подключения к сети Интернет большей части населения мира.

Данные изменения в обществе неизбежны, так как ввиду радикального удешевления средств передачи информации с помощью Интернета, как и подключения к нему, и произошел переход на качественно новый уровень коммуникации. Указанный переход позволил упростить, удешевить и сделать более доступным для сотен миллионов людей получение различного рода услуг (государственных, медицинских, юридических и т. д.).

Одновременно с переходом населения на удаленное взаимодействие с частными и государственными организациями, а также друг с другом произошел и переход преступлений в «цифровую плоскость». Согласно статистическим данным за 4 месяца 2020 г. с использованием информационно-телекоммуникационных технологий совершено 739 преступлений, что на 63,9 % больше, чем в аналогичном периоде 2019 г.1.

Единственное, что не претерпело изменений — это то, что преступления продолжат совершаться людьми. Ведь даже в случае совершения уголовно наказуемого деяния посредством вредоносной программы (к примеру, списания денежных средств с кредитной карты путем злоупотребления доверием потерпевшего) злоумышленником будет либо человек, написавший данную программу и использовавший ее, либо человек, воспользовавшийся ею для исполнения своего преступного умысла.

Проанализировав уголовно-процессуальное законодательство Российской Федерации относительно норм, регулирующих собирание, хранение и признание в качестве вещественных доказательств информации, полученной с использованием цифровых технологий2, следует отметить, что основы данного порядка уже в нем закреплены. В первую очередь это относится к признанию законодателем:

— электронных носителей информации вещественными доказательствами, порядка их изъятия и хранения (ч. 4 ст. 81, ст. 81.1, ч. 2.1 ст. 82, ст. 164.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации3 (далее — УПК РФ));

— документов и материалов, содержащих сведения как в письменном, так и в ином виде (фото-

1 URL: https://genproc.gov.ru/smi/news/regionalnews/news-1840814/ (дата обращения: 12.12.2021).

2 Цифровые технологии - это технологии, которые являются продуктами, созданными с помощью вычислительной техники и соответствующего программного обеспечения и неотделимы от них.

3 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (ред. от 01.07.2021, с изм. от 23.09.2021). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

и киносъемки, аудио- и видеозаписи и иных носителей информации — ч. 2 ст. 84 УПК РФ);

— доказательственного значения материалов контроля и записи переговоров, а также информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами и получаемых в результате этого документов и фонограмм (ст. 186, 186.1 УПК РФ);

— возможности производства по решению суда осмотра и выемки электронных сообщений или иных сообщений, передаваемых по сетям электросвязи (ч. 7 ст. 185 УПК РФ);

— процессуальной значимости результатов применения технических средств в процессе производства следственных действий (ч. 5, 8 ст. 166, ч. 3 ст. 180, ч. 4 ст. 189 УПК РФ), среди которых упоминаются и электронные носители информации.

Из числа иных «цифровых» преимуществ УПК РФ предусматривает возможность получения потерпевшим или его законным представителем в некоторых случаях информации в электронной форме (ч. 5.1 ст. 42 УПК РФ); подачи ходатайств, жалоб и заявлений в форме электронного документа, а также изготовления процессуальных документов электронным способом (ч. 2 ст. 474, ст. 474.1 УПК РФ). Использование отдельных «продвинутых» технологий, таких как производство допроса при помощи видео-конференц-связи, безосновательно предоставлено лишь судам [1].

Следует отметить, что закрепление использования цифровых технологий на законодательном уровне не говорит о том, что необходимо незамедлительно переходить к цифровому производству по уголовным делам. И препятствием на пути к нему является не косность действующих бюрократических институтов, как раз наоборот: государство на фоне продолжающегося распространения новой корона-вирусной инфекции COVID-2019 и в целях минимизации контактов между людьми заинтересовано в переводе большинства отношений с ним в «цифровое поле». Причина — в невозможности одномоментного оснащения всех государственных служащих современной и отвечающей предъявляемым к ней требованиям компьютерной техникой и сопутствующей ей инфраструктурой. Со временем же, на наш взгляд, уголовное судопроизводство — впрочем, как и административное с гражданским — будут переведены на «цифровые рельсы».

В некоторых странах Содружества Независимых Государств цифровые технологии используются намного шире при доказывании в уголовном процессе, чем в Российской Федерации. Например, в соответствии с Уголовно-процессуальным

кодексом Республики Казахстан1 (далее — УПК Республики Казахстан) допускается использование электронных документов (документы, в которых информация предоставлена в электронно-цифровой форме и удостоверена посредством электронной цифровой подписи, п. 15 ст. 7 УПК Республики Казахстан) в качестве протоколов следственных и процессуальных действий, решений должностных лиц, в том числе приговоров по делу; защитнику предоставляется право с использованием научно-технических средств опрашивать с их согласия лиц, предположительно владеющих информацией, относящейся к уголовному делу, ход такого опроса можно отразить на электронном носителе (п. 5 ч. 3 ст. 122 УПК Республики Казахстан).

В настоящее время большое количество заявлений для получения различных государственных услуг подается через портал Госуслуг и подписывается электронной цифровой подписью (далее — ЭЦП). Исходя из личного практического опыта, полагаем, что использование цифровых технологий при собирании доказательной базы поспособствовало бы сокращению срока производства по уголовным делам и повысило «скорость реакции» лица, производящего предварительное расследование, на перманентное изменение следственной ситуации в зависимости от принимаемых им решений. Иными словами, получая процессуальный документ в более сжатый временной промежуток, чем ранее, следователь или дознаватель быстрее проверит следственные версии, точнее выстроит оставшиеся или выработает новые пути расследования уголовного дела.

К примеру, в ходе производства дознания по уголовному делу в качестве свидетеля допрошен гражданин, а в последующем в ходе производства предварительного расследования возникла необходимость в его дополнительном допросе по обстоятельствам нового эпизода преступной деятельности, однако осуществление данного следственного действия может быть сильно затруднено по причине того, что свидетель убыл на лечение в другой субъект Российской Федерации на неопределенное время. В соответствии с ч. 1 ст. 152 УПК РФ лицо, производящее предварительное расследование, в случае необходимости производства следственных или разыскных действий в другом месте вправе произвести их лично либо поручить производство этих действий дознавателю или органу дознания. Поручения должны быть исполнены в срок не позднее 10 суток.

Однако необходимо отметить, что лицо, проводящее расследование по уголовному делу, владеет материалами уголовного дела намного лучше, чем то должностное лицо, которое выполняет следственное действие по поручению. В случае допроса свидетеля по поручению доказательственная ценность и качество полученной процессуальной информации будут ниже, чем если следственное действие осуществлялось бы непосредственно тем лицом, у которого уголовное дело находится в производстве.

Допрос, выполненный по поручению, будет явно поверхностным, непроработанным, в нем будут отсутствовать важные для формирования общей картины преступления детали, они не будут раскрыты или вовсе утеряны, что может негативно отразиться на дальнейшем расследовании уголовного дела.

Безусловно, в поручении может быть дано указание на необходимость постановки перед допрашиваемым лицом дополнительных вопросов, но будем честны: сотрудник, выполняющий поручение, не имеет никакой мотивации и не заинтересован в детальном «погружении» в суть расследуемого преступления, и, соответственно, кроме указанных в поручении вопросов дополнительные (вытекающие из ответов) обстоятельства выяснены не будут.

На основании изложенного для сохранения доказательственной ценности, качества, «глубины», а также быстроты выполнения указанного следственного действия было бы целесообразным в таких случаях проводить допрос свидетеля по защищенному каналу видеосвязи, а протокол допроса подписывать с помощью усиленной квалифицированной ЭЦП2, что ускорило бы процесс получения доказательств без потери их качества. Защищенный канал представляет собой совокупность программно-технических средств, обеспечивающих защиту связи от несанкционированного доступа к узлам сети, между которыми происходит передача информации, и самой информации в процессе передачи по открытым каналам связи [2, с. 144].

Следует признать, что обеспечение такого рода защищенными каналами всех должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, — довольно дорогостоящий на данный момент проект, однако технологии неизменно удешевляются и становятся все более и более доступными, что позволит оснастить государственные учреждения защищенными каналами связи. Возможны также и иные

1 Уголовно-процессуальный кодекс Республики Казахстан от 4 июня 2014 г. № 231^ ЗРК (с изм. и доп. по состоянию на 04.09.2021). URL: https://online.zakon.kz/document/? doc_ id=31575852#sub_id=0 (дата обращения: 12.12.2021).

2 Усиленная квалифицированная электронная подпись (УКЭП) - электронный аналог подписи от руки. Документ с квалифицированной подписью равнозначен собственноручно подписанному.

негативные последствия, связанные с «утечкой» информации, циркулирующей по сети Интернет. Новостные ленты постоянно пестрят заголовками об «утерянных» базах данных с персональными данными клиентов банков, автовладельцев, пользователей социальных сетей и иных категорий граждан. Впоследствии данные базы оказываются в руках злоумышленников, которые с их помощью осуществляют незаконные финансовые операции, в результате чего страдают десятки тысяч людей. И это яркое доказательство того, что получение доступа к слабо защищенным каналам связи не составляет труда для преступников.

Спорным вопросом может оказаться определение даты и времени проведения допроса свидетеля. Так, лицо, осуществляющее расследование уголовного дела, может находиться в г. Москве, свидетель в г. Владивостоке, а адвокат — вообще в г. Екатеринбурге.

В соответствии с п. 21 ст. 5 УПК РФ ночным временем считается промежуток времени с 22 до 6 часов по местному времени. В случае наступления ночного времени у одного из участвующих лиц и для решения данной нетривиальной проблемы считаем целесообразным получать удостоверенное электронной цифровой подписью согласие данного лица на проведение допроса. Во избежание потенциальных процессуальных разногласий предлагаем датой и временем допроса считать дату и время по месту нахождения лица, производящего предварительное расследование, как инициатора проведения данного следственного действия. Безусловно, данное предложение должно иметь закрепление в статьях УПК РФ, регулирующих порядок проведения допросов различных участников уголовного судопроизводства.

Другой ценной возможностью, предоставляемой современными технологиями, является применение средств электронного документооборота для отправления запросов в государственные федеральные и муниципальные органы для предоставления доказательств (к примеру, при собирании характеризующих сведений в отношении подозреваемого) по уголовным делам и получения ответов на эти запросы, равно как и для получения заключений и показаний экспертов и специалистов.

Электронный документооборот — документооборот с применением информационной системы1.

В таможенных органах Российской Федерации с 26 марта 2015 г. осуществляется электронный учет

1 Об утверждении типовой инструкции по делопроизводству и работе архива в таможенных органах Российской Федерации: приказ ФТС России от 9 июля 2014 г. № 1331. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

документов по зарегистрированным сообщениям о преступлениях и уголовным делам [3, с. 111].

В качестве положительного примера следует привести назначение судебных экспертиз дознавателями таможенных органов Российской Федерации через комплекс программных средств поддержки деятельности подразделений дознания «Уголовные дела» (далее — КПС «Уголовные дела»).

При вынесении постановления о назначении судебной экспертизы оно подписывается ЭЦП дознавателя, после чего по закрытым каналам связи ведомственная интеграционная телекоммуникационная сеть (ВИТС) Федеральной таможенной службы (ФТС России) направляется в Экспертно-криминалистическую службу Центрального экс-пертно-криминалистического таможенного управления ФТС России, где постановление анализируется в автоматизированном режиме с использованием формат-логического контроля (далее — ФЛК) и в случае его прохождения направляется конкретному эксперту.

Необходимые для проведения судебной экспертизы образцы после одобрения в системе КПС «Уголовные дела» доставляются в экспертное учрежце-ние. Однако заключения экспертов до сих пор направляются дознавателю на бумажном носителе. Данное обстоятельство замедляет доступ дознавателя к результатам исследования. Хотя намного производительнее было бы направление заключения в виде электронного файла, подписанного ЭЦП эксперта, который при необходимости ознакомления с ним участников уголовного судопроизводства распечатывался бы и представлялся на ознакомление, после чего приобщался к материалам уголовного дела.

Изложенный факт вызван отстающим процессом законодательного закрепления технологических возможностей, применяющихся в повседневной деятельности таможенных органов Российской Федерации.

В настоящее время в Федеральном законе «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ2 (далее — ФЗ № 73) отсутствуют положения, позволяющие эксперту подписывать составленное им заключение электронной цифровой подписью.

В случае внесения соответствующих изменений в ФЗ № 73 процесс назначения судебных экспертиз и получения их результатов будет осуществляться

2 О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации: федер. закон от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ (с изм. на 01.07.2021). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

в значительно более короткие процессуальные сроки, что позволит эффективнее проводить процессуальные действия в русле подтвержденной экспертизой следственной версии.

Данный процесс будет выглядеть как на блок-схеме (рис. 1).

Рис. 1. Процесс назначения и получения результатов судебных экспертиз

Крайне деструктивным в деле закрепления доказательств является отсутствие какого бы то ни было законодательного регулирования подписания заключений специалистов при помощи ЭЦП.

Таким образом, суть предварительного расследования и оперативно-разыскной деятельности, осуществляемой следователем, дознавателем и оперативным сотрудником, осталась прежней: предупреждение, пресечение, расследование и раскрытие общественно опасных деяний, совершенных людьми. Изменилась лишь форма, внешнее отображение документирования противоправной деятельности и процесса сбора доказательственной базы, направленной на своевременное, качественное, эффективное выявление лиц, совершивших, а также подготавливающих совершение преступлений. И эта форма с течением времени изменилась довольно ощутимо. К примеру, в настоящее время при расследовании уголовных дел, отнесенных к компетенции таможенных органов (за исключением редчайших случаев), нет необходимости затрачивать целые дни для выезда и проведения выемок деклараций на товары с комплектами коммерческих, товаротранспортных и таможенных документов к ним, актов камеральных таможенных проверок, актов валютных проверок, внешнеэкономических договоров, лицензий, деклараций о соответствии, ведомостей банковского

контроля, уникальных номеров контрактов, выписок из Единого государственного реестра юридических лиц и еще огромного количества налоговых, таможенных, банковских, бухгалтерских и иных документов — все это доступно дознавателю в течение 10—15 минут после направления соответствующего запроса в электронном виде.

Если еще 15 лет назад сотруднику, осуществляющему предварительное расследование, для собирания доказательственной базы было необходимо, к примеру, изымать договоры с «оригинальными» подписями и печатями, а также назначать почерковедческие судебные экспертизы, то в современных реалиях этот же сотрудник вынужден изымать «цифровые» следы (LOG-файлы аккаунтов, с которых осуществлен перевод денежных средств за рубеж по подложным документам, также хранящимся в электронных базах данных) и назначать судебные компьютерно-технические экспертизы.

В настоящее время в научных трудах можно встретить кардинально противоположные мнения относительно необходимости применения традиционных методов закрепления «цифровых» доказательств или современных, отвечающих требованиям 20-х гг. XXI в.

По мнению С. В. Власовой, постепенно «следователи» будут заменены интеллектуальными

агентами, работающими на базе цифрового «государства-платформы» — под руководством обвинительной власти (прокурора) [4, с. 17].

О. А. Малышева считает, что перспективным направлением цифровизации уголовного судопроизводства следует рассматривать формирование электронного уголовного дела [5, с. 85].

А. С. Александров предлагает новое следственное действие — «получение цифровой информации, представленной в электронном виде» (аналог недавно появившегося в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» оперативно-разыскного мероприятия «получение компьютерной информации»). Это может быть как тайное, так и гласное «следственное действие». Проведено оно может быть как офицером полиции, так и сотрудником службы безопасности (информационной) организации (коммерческой, общественной), но также адвокатом, вообще любым лицом или сообществом [6, с. 82].

Противоположную позицию занимает Л. В. Головко, утверждающий, что в специальных «электронных доказательствах» просто нет никакой нужды, что вовсе не означает отрицания современного виртуального мира или проявления к нему какого-то неуважения [7, с. 23].

Таким образом, государство в лице правоохранительных органов всегда будет находиться в положении «догоняющего» в области нормативного регулирования динамично развивающихся общественных отношений. Обратного априори быть не может. Считаем целесообразным закрепить на законодательном уровне само определение цифровых доказательств и порядка их соотнесения с критериями оценки доказательств в соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ.

В научном сообществе имеются различные трактовки определений цифровых доказательств в уголовном процессе. А. Ю. Черданцев считает, что цифровые (электронные) доказательства — это информация, хранимая или передаваемая в двоичном виде, которая сохранила сведения о подлежащих установлению обстоятельствах уголовного дела в процессе собирания, проверки и оценки доказательства [8, с. 59].

Н. А. Иванов допускает, что под цифровыми доказательствами следует понимать «любую информацию, представленную в виде дискретных сигналов, содержащуюся или зафиксированную на машинных носителях, изъятую, переданную участниками процесса или полученную иным способом в соответствии с действующим законодательством, содержание которой является средством установления

обстоятельств, имеющих значение для предварительного и судебного расследования уголовного дела».

Н. А. Иванов полагает, что документ на машинном носителе (электронный документ) — это файл (или совокупность файлов), зафиксированный с помощью аппаратных и программных средств микропроцессорной техники для целей хранения и передачи во времени и пространстве документированной информации в виде текста, изображения или их сочетания, преобразованных в дискретные сигналы [9, с. 82, 89].

Отметим, что цифровыми доказательствами могут являться не только те сведения, которые содержатся на каких-то четко определяемых материальных носителях информации (флеш-накопи-тели, жесткие диски, серверы и т. д.), но и размещенные на огромном количестве распространенных ныне облачных хранилищ данных. Облачными хранилищами являются такие интернет-сервисы, как Dropbox, OneDrive, Google Drive, iCloud, Яндекс.Диск, Облако Mail.Ru, МегаДиск.

Облачное хранилище данных (англ. cloud storage) — модель онлайн-хранилища, в котором данные хранятся на многочисленных распределенных в сети серверах, предоставляемых в пользование клиентам, в основном, третьей стороной. В отличие от модели хранения данных на собственных выделенных серверах, приобретаемых или арендуемых специально для подобных целей, количество или какая-либо внутренняя структура серверов клиенту в общем случае не видна. Данные хранятся и обрабатываются в так называемом облаке, которое представляет собой, с точки зрения клиента, один большой виртуальный сервер. Физически же такие серверы могут располагаться удаленно друг от друга географически1.

По сути, такое расположение делает невозможным получение облачной информации путем изъятия материального носителя ввиду хранения такого рода сведений на сотнях, тысячах серверах в десятках стран. Изъятие одного или десятка таких серверов не обязательно приведет к доступу ко всей необходимой информации, а всего лишь к какой-то ее части, не представляющей в таком фрагменти-рованном виде какого-либо значения для расследуемого уголовного дела.

Под виртуальными (нематериальными) данными понимаются системы, работающие с данными,

1 URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Облачное_хранилище_ данных (дата обращения: 03.12.2021).

которые располагаются в различных дисперсных хранилищах.

Таким образом, облачное хранилище данных, состоящее по факту из материальных носителей информации, связанных между собой единой сетью, при бесперебойном функционировании и синхронизации всех внутренних процессов предоставляет пользователям возможность хранения информации в структурированном для них виде, а для иных лиц, пытающихся получить доступ к данной информации (в том числе для правоохранительных органов) — в виде ничего не значащих фрагментов, обрывков, распределенных по материальным носителям информации. Другими словами, после попадания в облачное хранилище данных информация «расщепляется» в нем, становится нематериальной (виртуальной), не привязанной к какому-то конкретному носителю информации и, соответственно, недоступной даже в случае физического изъятия части серверов.

Возвращаясь к теме исследования, по нашему мнению, под цифровыми доказательствами следует понимать как виртуальную (нематериальную), так и хранящуюся на материальных носителях электронную информацию, доказывающую обстоятельства, необходимые для принятия процессуального решения, а также имеющую значение на досудебной стадии уголовного судопроизводства.

Считаем целесообразным закрепить авторское определение на законодательном уровне.

Предлагаем дополнить ч. 1 ст. 74 УПК РФ пунктом 1.1 следующего содержания: «Цифровыми доказательствами по уголовному делу являются

1. Ищенко П. П. О необходимости цифрови-зации досудебного производства по уголовным делам // Тамбовские правовые чтения имени Ф. Н. Плевако: материалы III Междунар. науч.-практ. конф. (24—25 мая 2019 г.). В 2 т. Т. 1. Тамбов: Изд. дом «Державинский», 2019. С. 334—336.

2. Почкаенко В. Ю., Шудрова К. Е. Организация защищенного канала передачи информации // Программные продукты и системы. 2012. № 3. С. 142—147.

3. Зайцев Н. И., Рамалданов Х. Х. Основы расследования уголовных дел о преступлениях, отнесенных к компетенции таможенных органов РФ: учеб. пособие для вузов. Москва: Юрайт, 2020. 115 с.

4. Власова С. В. К вопросу о приспосабливании уголовно-процессуального механизма к цифровой реальности // Библиотека криминалиста. Научный журнал. 2018. № 1. С. 9—18.

как виртуальные (нематериальные), так и хранящиеся на материальных носителях электронные данные, доказывающие обстоятельства, необходимые для принятия процессуального решения, а также имеющие значение на досудебной стадии уголовного судопроизводства».

Таким образом, внедрение цифровых технологий и переход социальных отношений в «цифровую плоскость» — это неизбежность, диктуемая развивающимися технологиями и растущим в геометрической прогрессии объемом информации, обработать и проанализировать которую мозг не в силах, в связи с чем человек создает различные комплексы программных средств, предоставляющие в кратчайшие сроки необходимую информацию и помогающие ответственному лицу принять на основе анализа данных наиболее оптимальное решение.

Не сможет остаться в стороне от прогресса и уголовное судопроизводство, которое будет так или иначе трансформировано в цифровое, где следственные действия будут оформляться непосредственно в комплексах программных средств. Те же показания на месте, осмотры мест происшествия и обыски должны будут оформляться на переносных электронных устройствах (к примеру, ноутбуках) в виде протоколов, которые после подписания всеми участниками уголовного судопроизводства своими ЭЦП будут незамедлительно загружаться в КПС «Уголовные дела». Очевидно, что это не произойдет в ближайшее десятилетие, но переход к «цифровому расследованию» уголовных дел уже осуществляется, и иных альтернатив этому не предвидится.

1. Ishchenko P. P. On the need for digitalization of pre-trial proceedings in criminal cases. In: Tambov legal readings named after F. N. Plevako. Materials of III International scientific and practical conference. 24—25 May 2019. In 2 vols. Vol. 1. Tambov: Publishing house "Derzhavinsky"; 2019: 334—336. (In Russ.).

2. Pochkaenko V. Yu., Shudrova K. E. Organization of protected information channel. Software Products and Systems, 142—147, 2012. (In Russ.).

3. Zaitsev N. I., Ramaldanov H. H. Fundamentals of the investigation of criminal cases of crimes within the competence of the customs authorities of the Russian Federation. Tutorial for universities. Moscow: Yurait; 2020: 115. (In Russ.).

4. Vlasova S. V. On the issue of adapting the criminal procedure mechanism to the digital reality. Criminalist's Library. Scientific journal, 9—18, 2018. (In Russ.).

5. Малышева О. А. Особенности доказывания, осуществляемого следователем, в условиях цифровизации уголовного судопроизводства // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина (МГЮА). 2020. № 10 (74). С. 82—88.

6. Александров А. С. Учение о следственных действиях на пороге «Цифрового мира» // Юридический вестник Самарского университета. 2017. Т. 3, № 4. С. 80—85.

7. Головко Л. В. Цифровизация в уголовном процессе: локальная оптимизация или глобальная революция? // Вестник экономической безопасности. 2019. № 1. С. 15—25.

8. Черданцев А. Ю. Понятие цифровых доказательств, современное состояние и их роль в доказательственном процессе // Юридическая наука и практика. 2019. Т. 15, № 4. С. 55—60.

9. Иванов Н. А. Транснациональные преступления, совершаемые с использованием компьютерных и телекоммуникационных технологий (классификация, теория и практика расследования): специализированный учебный курс. Саратов: Сателлит, 2007. С. 82, 89. 127 с.

Ханбулат Хизриевич Рамалданов,

старший преподаватель

кафедры таможенного дела

Института экономики, управления и финансов

Российского нового университета;

[email protected]

5. Malysheva O. A. A features of the proof, carried out by the investigator, in the conditions of digi-talization of criminal proceedings. Bulletin of Kuta-fin University (MGJA), 82—88, 2020. (In Russ.).

6. Aleksandrov A. S. Teaching about investigative actions on the threshold of the "Digital world". Legal Bulletin of Samara University, 80—85, 2017. (In Russ.).

7. Golovko L. V. Digitalization in criminal proceedings: local optimization or global revolution? Bulletin of Economic Security, 15—25, 2019. (In Russ.).

8. Cherdantsev A. The concept of digital evidence, the current state and their role in the evidentiary process. Legal Science and Practice, 55—60, 2019. (In Russ.).

9. Ivanov N. A. Transnational crimes committed with the use of computer and telecommunication technologies (classification, theory and practice of investigation). Specialized training course. Saratov: Satellite; 2007: 127. (In Russ.).

Ramaldanov Khanbulat Khizrievich,

senior lecturer at the department of customs of the Institute of Economics, Management and Finance of the Russian New University; [email protected]

Статья поступила в редакцию 08.12.2021; одобрена после рецензирования 04.02.2022; принята к публикации 10.02.2022.

The article was submitted 08.12.2021; approved after reviewing 04.02.2022; accepted for publication 10.02.2022.

* * *