CC BY
350
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2016. № 2 (47). С. 68-74.
УДК 342
ПОНЯТИЕ И СУЩНОСТЬ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВЫХ ГАРАНТИЙ
THE CONCEPT AND ESSENCE OF THE CONSTITUTIONAL-LEGAL GUARANTEES
С. В. ИВАНОВ (S. V. IVANOV)
Исследуются понятие и сущность конституционно-правовых гарантий как особого вида юридических гарантий. Сделан вывод о функциональной природе сущности государственно-правовых гарантий.
Ключевые слова: конституционно-правовое обеспечение; конституционно-правовая гарантия; функции конституционно-правовой гарантии.
The article studies the concept and essence of the constitutional-legal guarantees. The article concludes about the functional nature of the essence of the constitutional-legal guarantees.
Key words: constitutional-legal guaranteeing; constitutional-legal guarantees; functions of constitutional-legal guarantees.
Юридическая гарантия остаётся одной из самых сложных и обширных категорий. Данный факт наглядно проиллюстрировала Н. А. Боброва: «В одних случаях мы говорим о гарантиях законности, в других - о законности как гарантии, о гарантиях правопорядка и о правопорядке как гарантии, о гарантиях прав и свобод граждан и о правах лично -сти как гарантии её свободы, о гарантиях деятельности и о деятельности как гарантии, о гарантиях компетенции и о компетенции как гарантии, о гарантиях ответственности и об ответственности как гарантии и т. д.» [1]. К сожалению, в юридической доктрине понятие правовых гарантий и их видов, важнейшим из которых являются конституционно-правовые (государственно-правовые) гарантии, остаётся малоизученным. Первый полноценный научный труд по данной проблеме появился лишь в 2008 г. [2].
При своей обширности юридические гарантии, очевидно, могут иметь в качестве объектов гарантирования множество явлений. Однако до сих пор сохраняется существенный крен в сторону употребления понятия «правовая гарантия» преимущественно в отношении прав и свобод человека и гражданина.
В отечественной конституционно-правовой науке и законодательстве относительно давно в качестве ведущего к пониманию категории «гарантия» прочно утвердился подход, суть которого заключается в определении этого понятия через буквальный перевод французского слова «garantie» - «обеспечение». Под гарантиями согласно такому подходу может пониматься круг условий, средств, способов и т. д., призванных обеспечивать что-либо.
Так, М. В. Баглай, рассматривая конституционные гарантии прав и свобод, определяет гарантии как правовые средства, обеспечивающие реализацию того или иного права человека и гражданина [3]. А. И. Добровольская понимает под гарантиями прав личности свойства или способы, при помощи которых гражданам обеспечиваются возможности практического использования принадлежащих им прав [4]. Гарантии конституционных прав человека А. И. Умиев определяет как совокупность юридических и неюридических условий и средств, которая обеспечивает реализацию и защиту конституционных прав человека [5]. И. Е. Фарбер определял гарантии прав граждан как фактические условия, обеспечивающие реальное осуществ-
© Иванов С. В., 2016
ление прав и исполнение обязанностей [6]. Следует отметить, что обозначенный подход находит множество сторонников среди представителей других областей научного юридического знания.
Большинство ведущих представителей общей теории права придерживается описанного подхода. Так, В. Д. Перевалов считает, что гарантии представляют собой «систему условий, способов и средств, обеспечивающих всем и каждому равные правовые возможности для выявления, приобретения и реализации своих прав и свобод» [7]. Под юридическими гарантиями В. С. Нерсесянц понимал систему взаимосвязанных форм и средств (нормативных, институциональных и процессуальных), обеспечивающих надлежащее признание, защиту и реализацию определённых прав и соответствующих им обязанностей [8]. А. С. Шабуров понимает под юридическими гарантиями совокупность закреплённых в законодательстве средств, а также организационно-правовую деятельность по их применению, направленные на обеспечение законности, на беспрепятственное осуществление, защиту прав и свобод [9]. В контексте означенного подхода видный представитель науки международного права И. С. Перетерский отмечает, что слово «гарантия» в общеюридическом смысле может означать меру или меры, результатом которых является обеспечение эффективности того или иного правила или твёрдость какого-либо положения [10].
Многие исследователи проблем муниципального права также предпочитают определять специально-юридическую категорию «гарантия» через понятие «обеспечение» («обеспечивающий»). В. И. Фадеев подразумевал под специальными (юридическими) гарантиями местного самоуправления правовые средства обеспечения деятельности местного самоуправления, которые устанавливаются как на федеральном уровне, так и на уровне субъектов Российской Федерации [11]. Под гарантиями местного самоуправления В. П. Канищев понимает факторы, обеспечивающие реальность прав и обязанностей местного самоуправления и возможность их фактической реализации гражданами, должностными лицами и органами местного самоуправления [12]. В. М. Кондауров считал
целью организационно-правовых гарантий в правотворческой и правоприменительной деятельности исполкомов местных Советов создание и обеспечение надлежащих условий их деятельности по реализации стоящих перед ними задач [13].
Признанный авторитет уголовно-процессуальной науки М. С. Строгович рассматривал процессуальные гарантии как «установленные законом средства, обеспечивающие правильное осуществление по каждому уголовному делу задач правосудия, среди которых в качестве особого вида выделяются гарантии прав участвующих в уголовном процессе лиц, являющиеся составной частью правосудия и поэтому не вступающие с ним ни в какие противоречия» [14]. В обозначенном общем контексте любопытно, что сборник научных трудов «Гарантии прав лично -сти и проблемы применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства» содержит статью В. С. Джатиева, в которой автор вовсе избегает понятия «гарантия», применяя сплошь категории «обеспечение» и «средства обеспечения», вероятно избегая злоупотребления синонимичными иностранными заимствованиями [15].
Отечественный законодатель придерживается позиции, сходной с вышеуказанными. Гарантии избирательных прав и права на участие в референдуме согласно п. 11 ст. 2 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации» [16] представляют собой установленные Конституцией Российской Федерации, законом, иным нормативным правовым актом условия, правила и процедуры, обеспечивающие реализацию избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации.
Согласно Трудовому кодексу РФ [17] (ч. 1 ст. 164) гарантии - это средства, способы и условия, с помощью которых обеспечивается осуществление предоставленных работникам прав в области социально-трудовых отношений.
Понятия «гарантирование» и «обеспечение» («гарантировать» и «обеспечивать», «гарантирующий» и «обеспечивающий») в контексте рассматриваемой концепции тождест-
венны. Поэтому её можно смоделировать в виде формулы: «конституционно-правовая гарантия - это х, который гарантирует у». И если у одних представителей отечественной юридической доктрины (к которым, безусловно, относится большинство из вышеперечисленных авторов) это остаётся лишь лингвистическим огрехом, то у других перерастает в более значительную проблему, страдает качество исследований в соответствующей области. Такое понимание категории гарантии порождено логической ошибкой определения через определяемое. Это можно совершенно отчётливо невооружённым глазом пронаблюдать на страницах научных трудов, посвящённых проблемам конституционно-правового обеспечения. Так, А. В. Куриленко, рассуждая об «обеспечении Президентом России гарантированно сти Конституции РФ», определяет последнюю (гарантированность) как «обеспечение реализации Конституции» [18]. Таким образом, выходит, что важнейшая функция Президента России - функция гаранта Конституции -проявляется в деятельности главы Российского государства по обеспечению обеспечения реализации Основного закона страны. Конституционный Суд РФ также является гарантом конституционных принципов, норм, правоотношений, ценностей [19]. При этом высший орган конституционного правосудия сформулировал позицию, согласно которой «решения Конституционного Суда Российской Федерации, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают юридическую силу, имеют... такое же, как соответствующие нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей юрисдикции и арбитражных судов» [20]. С учётом этого, а также принимая во внимание, что нормативные акты гаранта Консти -туции относятся к числу потенциальных объектов проверки Конституционным Судом РФ на предмет соответствия Основному Закону страны, за деятельностью высшего российского органа конституционного контроля должен быть признан и вовсе тройной, если не более, мульти-коэффициент обеспечения! Не являются редкостью в научном обороте рассуждения о «гарантиях обеспечения» [21], «обеспечении гарантий» [22] и т. п.
Свободна от вышеозначенного изъяна позиция Н. А. Бобровой. В своей монографии, посвящённой проблематике гарантий реализации государственно-правовых норм, она определяет последние как юридически значимые и организационно оформленные средства реализации предписаний, содержащихся в нормах государственного права, способы достижения целей этих норм, организационно-правовые условия перевода регулирующих возможностей государственного права в действительность, в фактическое поведение субъектов государственно-правовых отношений [23]. Данная дефиниция наглядно демонстрирует, что при определении гарантий в конституционном праве необходимо отталкиваться от того, что понимается под результатом гарантирования - т. е. в чём проявляется достижение состояния гарантиро-ванности (обеспеченности) объектом гарантирования. На наш взгляд, потенциальный объект гарантирования нуждается в обеспечении в силу того, что он не может существовать или действовать сам по себе, в отрыве от гарантии либо в отсутствие её он будет недостаточно эффективен.
На страницах научных трудов можно встретить прямые и косвенные указания на корреляцию между конституционно-правовой гарантией и реализацией объекта юридического обеспечения. Г. Н. Носкова понимает под обеспечением в широком смысле деятельность, способствующую «реальной возможности чего-нибудь» [24]. Н. В. По-правко в своём диссертационном исследовании рассматривает конституционно-правовые гарантии обеспечения права на предпринимательскую деятельность в Российской Федерации в качестве неотъемлемого фактора их реального воплощения [25]. Н. А. Боброва утверждает: «Проблема гарантий основных прав, свобод и обязанно -стей граждан имеет непреходящее значение, ибо о действительной ценности конституционно провозглашённых прав и свобод судят по их реализации. по конституционным гарантиям. уже целиком можно судить о реальности провозглашённых прав» [26]. «Реальность прав и свобод человека, возможность их осуществления зависят от того, насколько надёжно они гарантированы», -вторит ей В. Клочков [27].
Итак, состояние конституционно-правовой гарантированности (обеспеченности) заключается в воплощении, приведении в действие объекта гарантирования либо в повышении его эффективности, а конституционно-правовая гарантия - это некое явление сферы конституционного права, без которого потенциальный объект обеспечения не может существовать или действовать вообще либо без которого его эффективность будет недостаточной. В частности, в гарантировании может нуждаться конституционно-правовая норма. Так, одной из негарантированных норм Конституции Российской Федерации выступает норма ч. 2 ст. 16: «никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации». Данное нормативно-правовое положение существует, но не действует в отсутствие конституционных предписаний, устанавливающих субъекты и процедуру проверки соответствия прочих положений Конституции (равно как и вносимых в неё поправок) нормам её гл. 1. Таким образом, мы имеем дело с презумпцией такого соответствия и возможностью неконтролируемого произвола законодателя. Конституция РФ содержит множество норм, которые реализуются недостаточно эффективно, вследствие чего они постепенно превращаются в юридические фикции [28]. Повышение эффективности реализации этих норм -неотъемлемая функция конституционно-правовых гарантий.
Объектами конституционно-правового гарантирования могут выступать не только нормы, но и правовые принципы, правоотношения в сфере государственного права, а также конституционно-правовые ценности, составляющие аксиологический ряд, единицы которого находятся в иерархическом соподчинении в силу наличия вершины, представленной высшей конституционно-правовой ценностью - человеком, его правами и свободами.
В состав правовых гарантий чаще всего включают определённые средства [29], условия [30], средства и условия [31], средства, условия и способы [32]. Автору настоящей статьи представляется, что попытки выделять в качестве конституционно-правовых гарантий что-либо помимо принципов и норм
конституционного права приводят исследователя всякий раз к фактическому поиску в качестве средств обеспечения именно этих составляющих. И. В. Шевченко понимает под конституционными гарантиями правовые условия и средства, предусмотренные Конституцией РФ, при помощи которых достигается восстановление нарушенных прав. «При этом условием реализации конституционных гарантий является политико-правовой режим, в котором осуществляется реализация прав и свобод человека» [33]. В следующем же предложении автор заключает: «Конституционные гарантии представляют собой систему императивных норм, обеспечивающих соблюдение и осуществление прав и свобод человека» [34]. «Гарантией реального равноправия может и должна стать невозможность для государства покушаться на свободу совести», - считает С. А. Бурьянов [35]. Очевидно, такая невозможность заключается в действии определённых норм, в частности устанавливающих ответственность органов публичной власти и должностных лиц за нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях, а также лежащего в основании этих норм правового принципа ответственности.
В ряде случаев исследователи впадают в крайности, относя к числу конституционно-правовых гарантий явления, имеющие чрезмерно обширное значение либо весьма отдалённое отношение к правовой действительности. Так, И. С. Чалых среди конституционно-правовых гарантий субъективных экологических прав выделяет наименование органа исполнительной власти - «Федеральная служба по экологическому, технологическому и атомному надзору» [36]. Г. Н. Носкова, включающая в состав конституционно-правовой гарантии народовластия особые условия, средства и процедуры, относит к числу первых наличие потребности в охране и защите интересов граждан [37]. К числу прочих условий автор относит, в частности, правовые институты, которые создают «оптимальное состояние (режим)» для реализации средств обеспечения; необходимым условием исследователь называет правовое закрепление конституционно-правовых гарантий [38]. Однако остаётся неясным, каким образом
конституционно-правовые гарантии могут не иметь правового закрепления. Напрашивается следующая аналогия: гарантией существования и развития человека является такое необходимое условие, как его бытие в качестве рождённого женщиной существа. Если же автор имеет в виду нормативное закрепление, то выходит, что он понимает под конституционно-правовыми гарантиями народовластия определённые нормы конституционного права.
В свете сказанного представляется необходимым обозначить проблему сущности конституционно-правовых гарантий, имеющую важнейшее, сердцевинное значение. Именно вследствие разночтений в этом вопросе, а как правило, и его игнорирования, случаются серьёзные разногласия в понимании категории государственно-правовых гарантий и их содержания. Неопределённость исследователя в понимании сущности этих гарантий приводит также к построению спорных классификаций, в том числе к делению их на гарантии обеспечения, гарантии реализации, гарантии охраны и гарантии защиты [39]. При этом совершенно неясно, каким образом гарантии могут не обеспечивать. Сущность - то, что составляет суть вещи, совокупность её самых существенных свойств, субстанциальное ядро самостоятельно существующего сущего [40].
Зачастую конституционно-правовые гарантии рассматривают, ставя их наравне с такими явлениями, как нормы конституционного права, юридические права, обязанности и др. Так, утверждалось, что определённые «полномочия союзных республик являются не только их суверенными правами, но и важнейшими юридическими гарантиями суверенитета» [41], «гарантии прав субъекта РФ также могут рассматриваться как его права» [42]. Правовым гарантиям придаётся самостоятельное субстанциональное значение, вследствие чего их и признают абсолютно специфическими средствами, условиями и т. п. Однако это представляется не совсем верным. С. С. Алексеев совершенно справедливо указывал, что в современной юридической литературе проявился подход к проблеме правовых средств как особого класса правовых явлений; между тем «правовые средства не образуют каких-то особых, принци-
пиально отличных от традиционных. явлений правовой действительности» [43].
Близким к истине представляется утверждение о том, что «законодательная практика подтвердила теоретическое положение о наличии норм, функциональное назначение которых - реализация других норм» [44]. Сущность юридических гарантий, по нашему мнению, имеет именно функциональную природу. Эти гарантии - вовсе не особые правовые субстанции. Они лишь проявление определённых правовых феноменов сквозь призму обеспечительной функции, которая в действительности представляет собой комплекс функций: функции создания потенциальных объектов юридического обеспечения, функции приведения в действие этих уже существующих объектов, функции повышения эффективности действия этих объектов. Поэтому автор настоящей статьи не согласен с позицией Т. В. Синюковой о том, что гарантии выполняют также информационную, мо-тивационную и иные функции [45]. Все прочие функции, помимо комплекса обеспечительных функций, являются «прерогативой» юридических принципов и норм, которые выступают в качестве гарантий в тот момент, когда осуществляют одну из обеспечительных функций. Специфическими функциями конституционно-правовых гарантий являются: функция порождения принципов, норм, правоотношений и ценностей конституционного права, функция приведения в действие уже существующих конституционно-правовых принципов, норм и правоотношений, функция повышения эффективности реализации этих принципов, норм и правоотношений, функция придания конституционно-правовой ценности приоритетного положения в аксиологической иерархии и нормативного закрепления этого положения.
Поэтому представляется, что под конституционно-правовыми гарантиями следует понимать принципы и нормы конституционного права, осуществляющие комплекс вышеуказанных обеспечительных функций.
1. Боброва Н. А. Гарантии реализации государственно-правовых норм : монография. - Воронеж, 1984. - С. 9.
2. Лошкарёв А. В. Правовые гарантии: теоретические проблемы определения понятия и
классификации : дис. ... канд. юрид. наук. -Самара, 2008.
3. Баглай М. В. Конституционное право Российской Федерации : учебник для вузов. - М., 2007. - С. 294.
4. Добровольская А. И. Гарантии прав граждан в советском уголовном судопроизводстве // Советское государство и право. - 1980. - № 2. -С. 131.
5. Умиев А. И. Гарантии прав личности в конституционном праве Российской Федерации и международном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - СПб., 2006. - С. 11.
6. Фарбер И. Е., Миронов О. О., Кабышев В. Т. Советское государственное право : монография. - Саратов, 1979. - С. 158.
7. Теория государства и права : учебник / С. С. Алексеев и др. ; отв. ред. В. Д. Перевалов. - М., 2011. - С. 321.
8. Социалистическое правовое государство: концепция и пути реализации. - М., 1990. -С. 60.
9. Теория государства и права : учебник для вузов / под ред. проф. В. М. Корельского и проф. В. Д. Перевалова. - М., 2002. - С. 474.
10. Перетерский И. С. Понятие гарантии в международном праве // Советское государство и право. - 1956. - № 9. - С. 46.
11. Кутафин О. Е., Фадеев В. И. Муниципальное право Российской Федерации. - М., 2004. -С. 530.
12. Канищев В. П. Конституционно-правовые гарантии деятельности органов местного самоуправления в Российской Федерации : дис. ... канд. юрид. наук. - Хабаровск, 2000. - С. 59.
13. Кондауров В. М. Организационно-правовые гарантии в правотворческой и правоприменительной деятельности исполкомов местных Советов народных депутатов : дис. ... канд. юрид. наук. - Воронеж, 1981. - С. 43.
14. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. - М., 1968. - Т. 1. - С. 57.
15. См.: Джатиев В. С. Доказательность обвинения как средство обеспечения обвиняемому права на защиту // Гарантии прав личности и проблемы применения уголовного и уголовно-процессуального законодательства : сборник научных трудов. - Ярославль, 1989. -С. 164-170.
16. Российская газета. - 2002. - № 106.
17. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ (ред. от 13 июля 2015 г.) // Российская газета. - 2001. - № 256.
18. Куриленко А. В. Некоторые вопросы обеспечения Президентом России гарантированно -сти Конституции РФ // Конституционное и муниципальное право. - 2012. - № 1. - С. 47.
19. См., например: Бойко Е. Ю. Конституционный Суд Российской Федерации как гарант защиты права на свободу и личную непри-
косновенность человека : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2011 ; Нарутто С. В. О роли Конституционного Суда как гаранта российского конституционализма // Российское правосудие. - 2012. - № 7. - С. 47-51 ; Серекова Е. Ю. Конституционный Суд РФ как хранитель Конституции РФ и гарант защиты права на свободу и личную неприкосновенность человека // Современное право. - 2009.
- № 8. - С. 11-14.
20. По делу о толковании отдельных положений ст. 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации : Постановление Конституционного Суда РФ от 16 июня 1998 г. № 19-П. -Доступ из справ.-правовой системы «Кон-сультантПлюс».
21. См., например: Поправко Н. В. Конституционно-правовые гарантии обеспечения права на предпринимательскую деятельность в Российской Федерации : дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2007 ; Речицкий В. В. Конституционные гарантии обеспечения участия граждан СССР в управлении государственными и общественными делами // Правоведение. -1984. - № 1. - С. 37-41.
22. См., например: Емельянов В. Ю. Конституционно-правовые гарантии прав граждан Росси-ской Федерации, подвергшихся радиационному воздействию : дис. ... канд. юрид. наук.
- М., 2007. - С. 33.
23. Боброва Н. А. Гарантии реализации государственно-правовых норм. - С. 18.
24. Носкова Г. Н. Конституционно-правовые гарантии народовластия в современной России : дис. ... канд. юрид. наук. - Саратов, 2008. - С. 66.
25. Поправко Н. В. Указ. соч. - С. 6.
26. Боброва Н. А. О конституционных гарантиях основных прав, свобод и обязанностей граждан СССР // Советское государство и право. -1979. - № 3. - С. 3.
27. Клочков В. Гарантии свободы совести в СССР // Социалистическая законность. - 1981. -№ 12. - С. 25.
28. Казанник А. И. Теоретические и практические проблемы реализации норм Конституции Российской Федерации // Проблемы правоприменения в современной России : сборник материалов научно-практической конференции. - Омск, 2010. - С. 81.
29. Афанасьева С. И. Конституционно-правовые гарантии принципа независимости судей в Российской Федерации : дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2003. - С. 55 ; Енгибарян Р. В., Краснов Ю. К. Теория государства и права : учебное пособие. - М., 2010. - С. 286 ; Лош-карёв А. В. Указ. соч. - С. 40.
30. Зорченко Е. А., ПолящукН. А., Юраше-вич Н. М. Теория государства и права : пособие / под общ. ред. Н. М. Юрашевич. -
Минск, 2012. - С. 290 ; Фарбер И. Е, Миронов О. О., Кабышев В. Т. Указ. соч. - С. 158.
31. Витрук Н. В. О юридических средствах обеспечения реализации и охраны прав советских граждан // Правоведение. - 1964. - № 4. -С. 29 ; Глухарева Л. И. Права человека в современном мире (социально-философские основы и государственно-правовое регулирование). - М., 2003. - С. 277 ; УмиевА. И. Указ. соч. - С. 11.
32. Боброва Н. А. Гарантии реализации государственно-правовых норм. - Воронеж, 1984. -С. 18 ; Уваров А. А. Конституционные гарантии прав и свобод человека и гражданина // Государство и право. - 2005. - № 7. - С. 82.
33. Шевченко И. В. Конституционные гарантии реализации прав и свобод человека в деятельности органов государственной власти при чрезвычайном положении // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). - 2009. -№ 4. - С. 73.
34. Там же.
35. Бурьянов С. А. Правовые основания, сущностное содержание и гарантии свободы совести // Государство и право. - 2001. - № 2. -С. 26.
36. Чалых И. С. Конституционно-правовые гарантии субъективных экологических прав:
понятийно-содержательный аспект // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия «Философия. Социология. Право». - 2010. - № 14, вып. 13. -С. 143.
37. Носкова Г. Н. Указ. соч. - С. 68.
38. Там же.
39. Чалых И. С. Указ. соч. - С. 140.
40. Философский словарь / под ред. Г. Шишкоф-фа. - М., 2003. - С. 431.
41. Лепешкин А. И. Советский федерализм. - М., 1977. - С. 282.
42. Плющ А. А. О гарантиях конституционно-правового статуса области // Пробелы в российском законодательстве. - 2009. - № 1. -С. 16.
43. Алексеев С. С. Право: азбука - теория - философия: Опыт комплексного исследования. -М., 1999. - С. 349.
44. Боброва Н. А. Системность государственно -правовых норм как гарантия их функционирования // Правоведение. - 1980. - № 6. -С. 30.
45. Синюкова Т. В. Юридические гарантии реализации прав и обязанностей советских граждан (вопросы теории) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Свердловск, 1986. - С. 8-10.
