CC BY
189
УГОЛОВНОЕ ПРАВО
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2009. № 4 (21). С. 185-190.
© М. С. Гринберг, 2009 УДК 343
ПОНЯТИЕ И СИСТЕМА ТЕХНИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ DEFINITION AND SYSTEM OF TECHNICIAN CRIMES
М.С. ГРИНБЕРГ M.S. GRINBERG
Исследуются признаки преступлений в сфере взаимодействия человека и техники, анализируются предложенные в юридической литературе понятия источников повышенной опасности, обосновываются обязательные признаки последних и их значимость для квалификации технических преступлений. Предлагается оптимальный вариант структуры главы о технических преступлениях в Уголовном кодексе РФ, системообразующим признаком которой должна стать деятельность человека по применению источников повышенной опасности.
Signs of crimes in sphere of interaction of the person and technics are investigated, the concepts of sources of the raised danger offered in the legal literature are analyzed, obligatory signs of the last and their importance for qualification of technical crimes are proved. The optimum variant of structure of the head about technical crimes in the Criminal code of the Russian Federation activity of the person on application of sources of the raised danger should become which backbone sign Is offered.
Ключевые слова: технические преступления, уголовное право, источник повышенной опасности, ответственность, признаки технических преступлений.
Key words: technical crimes, criminal law, source of the raised danger, responsibility, signs of technical crimes.
Понятие технического преступления включает прежде всего признаки любого преступления: общественно опасное действие или бездействие, предусмотренное законом. Особенные признаки технического преступления определяются его связью с отношениями по использованию источников повышенной опасности, а точнее - с отношениями, обеспечивающими упорядоченное и, стало быть, безопасное использование этих источников. Умышленно вредоносное использование техники (умышленное убийство, умышленное разрушение и повреждение имущества) выходит за пределы технических преступлений. В действиях водителя, направившего грузовую автомашину на группу людей и совершившего, соответственно, наезд на потерпевшего, повлекший его смерть, Верховный суд России признал умысел на убийство и, естественно, не ставил вопрос о
том, какие правила движения он при этом нарушил. В другом случае суд правильно квалифицировал как покушение на убийство действия водителя, использовавшего мотоцикл для совершения преступления против жизни людей.
В ряду многочисленных определений источника повышенной опасности наиболее «устойчивым», если уместно это слово, является предложенное Е.А. Флейшиц, связавшей этот источник со свойствами «вещей или сил природы, которые при достигнутом уровне развития техники не поддаются полностью контролю человека, а не подчиняясь полностью контролю, создают высокую вероятность причинения вреда жизни и здоровью человека либо материальным благам» [1]. В других случае говорят о деятельности по использованию материальных объектов, которые «в процессе своей эксплуатации не под-
даются полному контролю, в результате чего создается повышенная вероятность причинения вреда окружающим гражданам, их имуществу и имуществу организаций» [2].
Нетрудно увидеть, что здесь, хотя и в несколько ином контексте, выдвигается идея неполной надежности сложных технических систем, причем сделано это, возможно, независимо от работ ученых, занимавшихся проблемами надежности. Однако, в отличие от правоведов, эти ученые исследуют и относительную надежность самого человека, включая в исследования возможность его неосторожных (виновных) действий, а равно иные возмущающие явления (помехи), лежащие за пределами вины. К ним следует отнести ошибки лица, несомненно нацеленного на предотвращение издержек (разрушительных последствий) своих действий, а также, о чем подробно будет говориться далее, пределы психофизиологических и иных возможностей человека, накладывающие ограничения на его способность к адекватному поведению в экстремальных условиях. «Непреодолимая сила, - верно отмечает Е.С. Каплунова, -представляет событие такого порядка, которое является чрезвычайным и неподконтрольно человеку» в отличие от предметов материального мира, контролируемых человеком и постоянно несущих в себе опасность выйти из-под этого контроля» [3]. В общем же под источником повышенной опасности понимаются предметы, включенные в деятельность человека и контролируемые им. Там, где этого включения нет, нет и источника повышенной опасности (засухи, наводнения и вместе с тем бездействующая техника - паровоз с потушенной топкой, обесточенный электровоз и т. д.).
Данное обстоятельство существенно и потому, что оно дает возможность отграничить источник повышенной опасности от оружия. Исходить, по-видимому, надо из того, что источником повышенной опасности является не сам по себе предмет (транспорт, оружие и пр.), а деятельность по его использованию. Соответственно, источник повышенной опасности появляется там и тогда, где и когда появляется, во-первых, некоторый предмет, во-вторых, этот предмет применяется (используется) и, в-третьих, применяется в условиях, чреватых существенной
опасностью для определенного круга людей. Поэтому оружие могло бы квалифицироваться в качестве источника повышенной опасности лишь в случае, если бы с его помощью решались какие-то задачи на улицах городов и населенных пунктов или в иных местах пребывания людей, например, отстрел бродячих собак и т. п. Оружие же на складе, в столе и т. п. источником повышенной опасности не является.
Повышенная опасность, как и опасность в общем её виде, характеризуется тяжестью и вероятностью возможного вреда. При разной вероятности одного и того же вреда деяние, чреватое большей вероятностью вредных последствий, будет более опасно, а при одной и той же вероятности более опасным будет явление, способное причинять больший вред. Так, пребывание больного гриппом в группе ста здоровых людей опасно всем ста, а наличие одного неисправного парашюта в партии из ста - только одному. Но опасность во втором варианте будет большей. Хотя на одну катастрофу в воздухе приходятся тысячи катастроф на автотранспорте, гражданское законодательство усиливает ответственность воздушного перевозчика, учитывая, очевидно, особо тяжкие последствия авиакатастрофы.
Являясь носителем большой энергии, источник повышенной опасности принадлежит к классу неустойчивых физических систем, ибо система, состоящая из уравновешенных тел, энергетически бесплодна. В движении к равновесию как к своему наиболее вероятному состоянию части системы производят определенную работу. Управление техническим средством призвано превратить стремление к движению в организованный поток. «Вообще, - писал Гегель, -собственная деятельность природы, эластичность часовой пружины, вода, ветер применяются так, чтобы в своем чувственном бытие делать нечто совершенно иное, чем то, что они хотели бы делать, так что их слепое делание становится целесообразным в противоположность им самим» [4].
Таким образом, исходное свойство источника повышенной опасности - неустойчивость. Она определяет два других его свойства - мощность, следующую из его неустойчивости, и сложность как комплекс предметов и
явлений, противостоящий этой неустойчивости (разного рода ограждения, блокирующие устройства, системы дублирования, приборы, регистрирующие работу этих систем, и т. д.). В свою очередь, производной от мощности является способность источника повышенной опасности причинять тяжкий вред, а производной от его сложности - его неполная (относительная) надежность.
Попутно отметим, что повышенная ответственность по гражданскому и уголовному праву за вред, причиненный источником повышенной опасности, имеет следующие различия: там, где начинается повышенная гражданская ответственность за причиненный вред (ответственность без вины), кончается уголовная ответственность, не знающая ответственности без вины, а где начинается повышенная уголовная ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности (ответственность за вину), начинается обычная гражданская ответственность.
Мощность и сложность источника повышенной опасности, преломляясь в его способность создавать возможность (вероятность) причинения тяжкого вреда, определяют и характер отношений, в пределах и посредством которых он может применяться, и уровень требований, предъявляемых к лицам, управляющим им, как и уровень действий, опосредующих это управление.
Эти действия регулируются конкретными техническими нормами. Деяния, не нарушающие их, не образуют преступления. «Лица, ответственные по технике безопасности, - указано, например, в одном из постановлений Верховного суда СССР, - несут уголовную ответственность за несчастный случай только тогда, когда последний произошел по причине нарушения этими лицами установленных правил по технике безопасности». Иногда в судебных постановлениях отмечается: «несчастный случай на транспорте влечет ответственность водителя лишь тогда, когда он явился результатом нарушения правил безопасности»; «водитель автомашины не может быть привлечен к уголовной ответственности, если несчастный случай не связан с нарушением правил безопасности движения» и т. д.
Полагая правомерными усилия, направленные на интеграцию общих признаков
технических преступлений, исследователи проблемы указывают на: 1) создание полной системы формально-определенных масштабов поведения операторов технических систем; 2) необходимость гарантий управляющему техникой непривлечения к ответственности за вред, обусловленный несовершенством самой техники; 3) повышенную опасность технических преступлений.
Однако здесь же должно быть указано и на единую природу действий, опосредующих любые технические преступления (путем сигнального или управляющего действия, открывающего путь некоторому потоку энергии, направляющего его в известное русло, исключающего его действие вне этого русла и т. д.), и на единство причин и методов превенции этих преступлений.
В рамках изложенного может быть предложено следующее определение технического преступления: это общественно
опасное, предусмотренное уголовным законом неиспользование либо недостаточное или неправильное использование наличных возможностей охранительной техники в сфере применения технических устройств - источников повышенной опасности, выводящее эти устройства из-под контроля человека и влекущее применение наказания или предусмотренных уголовным законом мер общественного воздействия.
Нормы о технических преступлениях содержатся в четырех главах Особенной части УК РФ (о преступлениях против политических и трудовых прав граждан, о преступлениях против общественной безопасности, в частности о преступлениях против безопасности движения и эксплуатации транспорта, и о преступлениях против военной службы).
Не видя в подобных случаях особого объекта посягательства, И.Я. Фойницкий полагал, что данные преступления связывает признак, относящийся в основном к объективной стороне преступления. «Какому числу благ должно угрожать деяние и нужна ли для признания его общеопасным наличность опасности для многих лиц или достаточна опасность для блага одного лица?... Если бы даже можно было условиться о более конкретном понимании признака общеопасности, то создание на основании его особой рубрики преступных деяний стояло бы в противоречии
с современным методом распределения преступлений по предмету посягательства, и в этой группе пришлось бы соединить нарушение благ самых разнообразных» [5].
Действительно, обсуждаемые преступления посягают либо на жизнь или на здоровье людей, либо на государственную или общественную собственность. Вместе с тем они всегда разрушают и отношения общественной безопасности - ту их часть, которая обеспечивает удержание предметов и явлений второй природы в упорядоченном русле. В итоге, «ближайшим», непосредственным объектом обсуждаемых преступлений является общественная безопасность, фиксирующая связи людей по поддержанию режима безопасности в сфере использования техники.
Учитывая это, некоторые ученые предлагают включить в Особенную часть УК РФ главу о преступлениях против общественной безопасности, объединяющую нормы, во-первых, о транспортных преступлениях, во-вторых, против безопасности определенных производств и, в-третьих, о преступлениях, связанных с незаконным обращением с оружием.
Однако название главы и норм, которые она должна включать, представляются спорными. Понятие общественной безопасности сливается в данном случае с понятием общественной безопасности в сфере взаимодействия человека и техники. Правомерно ли это слияние? На общественную безопасность, если иметь в виду режим защиты государственных и общественных интересов от деяний, создающих угрозу не для конкретного человека или конкретного имущества, а для неопределенного круга лиц и для материальных и иных благ, посягают и деяния, не связанные с техникой, - приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, повышающие вероятность преступлений против собственности, ведущие в одном случае к предделиктному состоянию лица, а в другом - к включению в преступную деятельность неопределенного множества лиц. То же можно сказать о манипуляциях с оружием, о незаконных манипуляциях с радиоактивными материалами и т. д. Соответственно, в рамках одной главы о преступлениях против общественной безопасности в нее пришлось бы включать, наряду с нормами о технических преступлениях, и нормы о при-
обретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем, и т. д. Такой проблемы не возникает при включении норм о технических преступлениях в отдельную главу УК РФ.
В теории всё чаще высказывается мнение о том, что все нормы о преступлениях, посягающих на безопасную работу транспорта, должны быть сосредоточены в главе о транспортных преступлениях. П.В. Замос-ковцев и А.И. Коробеев считают, например, что намного точнее отражало бы особенности объекта транспортных преступлений включение норм о них в одну главу УК, что оно способствовало бы уяснению их специфики и степени общественной опасности и соответствовало бы возросшему в условиях научно-технической революции значению борьбы с ними.
Рассматривая деяния, нормы о которых должны содержаться в главе о транспортных преступлениях, имея в виду, что они посягают на общественную безопасность, нельзя согласиться с авторами, относящими к посягательствам на общественную безопасность и угон транспортных средств. Суждение это аргументируется, например, тем, что угонщик автомашины вынужден действовать поспешно, при этом ему нередко приходится скрываться от преследования, не соблюдать установленную скорость и т. д., а также тем, что это деяние зачастую совершается лицами, не имеющими водительских прав или лишенными их, находящимися в состоянии опьянения и т. д.
Доводы довольно серьезные, и, в принципе, с ними можно согласиться. Но вместе с тем реальны угоны, учиняемые в иных условиях - вне какой-либо спешки лицами, трезвыми и не лишенными водительских прав. Более того, движение машины, управляемой опытным и трезвым водителем-угонщиком, менее опасно, чем её движение под управлением неопытного или нетрезвого её владельца. Вредное последствие, справедливо отмечал ещё в 1960 г. В.Н. Кудрявцев, всегда должно быть однородным с совершенным преступным действием, т. е. представлять собою реализацию той опасности, из-за которой это действие запрещено, и являться ущербом тому объекту, который охраняется данным уголовным законом [6].
Если иметь в виду те отношения, которые всегда терпят ущерб от угона транспортных средств, то ими являются отношения общественного порядка, обеспечивающие законному владельцу имущества право им пользоваться. Деяние предусмотрено ст. 155 и 211 УК РФ, соответственно, охватывающими неправомерное завладение и угон воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава без цели хищения.
По мнению Ю.И. Ляпунова и П.Я. Мшве-ниерадзе, повреждение путей сообщения и транспортных средств (ст. 86 УК РСФСР) являло собой специальный вид уничтожения и повреждения государственного или общественного имущества (ст. 98) [7]. Но повреждение и разрушение путей сообщения и транспортных средств влечет, помимо имущественного, и «собственные» последствия - нарушение безопасной работы транспорта.
Связь транспортных преступлений с неиспользованием или недостаточным использованием наличных возможностей охранительной техники при применении технических устройств - источников повышенной опасности сближала их с нарушением правил безопасности при производстве горных, строительных и взрывоопасных работ и с нарушениями правил обращения со взрывчатыми, радиоактивными и едкими веществами. С учетом этого в литературе высказывались предложения предусмотреть в Особенной части УК главу, включающую норму о всех технических преступлениях.
Не видя в этих случаях посягательства на специфический объект, сводя эти посягательства к квалифицированным неосторожным преступлениям против личности и против собственности, Н.М. Свидлов (в чем состояла позитивная сторона его позиции) снимал возможность пробелов Особенной части уголовного права: любое техническое преступление, в какой бы сфере взаимодействия человека с предметами и влияниями «второй» природы оно ни совершалось, сводится к неосторожному убийству, к неосторожному причинению телесных повреждений или к неосторожному уничтожению и повреждению имущества. Но сведение всего спектра технических преступлений к нескольким составам неосторожных преступ-
лений потребовало бы весьма широких санкций, предусматривающих кару за эти преступления, учитывающую разную вредность разных источников повышенной опасности. Иначе не было гарантии, что суд не пройдет мимо разной общественной опасности нарушений правил движения на автотранспорте, на атомной электростанции, на воздушном транспорте и т. д.
Сама же идея интеграции обсуждаемых составов верна, но её «носителем» (формой интеграции) должен быть не «сверхсостав», а глава УК РФ о преступлениях в области использования транспорта.
Прежде чем обсудить содержание такой главы, следует обратиться к нормам о преступлениях против безопасности движения и эксплуатации транспорта, против общественного порядка и здоровья населения. Это, во-первых, нормы о преступлениях на транспорте, содержащиеся в разд. 9 УК РФ о преступлениях против общественной безопасности и общественного порядка (ст. 263, 264, 266, 267, 268, 270, 271), а во-вторых, нормы, предусмотренные ст. 350, 351 и 352). Деяния, предусмотренные перечисленными статьями, всегда посягают на общественную безопасность. Поскольку, однако, они прежде всего и в большей части нарушают установленный порядок несения воинской службы, то нормы о них целесообразно оставить в главе о воинских преступлениях.
В теории уголовного права дискутируется вопрос о возможности включения в главу о преступлениях против общественной безопасности (о технических преступлениях) норм о преступном нарушении правил охраны труда и техники безопасности. В ряду технических преступлений эти нормы являются наиболее «старыми». Включение их в уголовное законодательство было связано с необходимостью усилить уголовно-правовую охрану жизни и здоровья тех, кто непосредственно обслуживал машины и механизмы в стенах определенного предприятия и подвергался в связи с этим гораздо большей опасности, нежели те, кто находился за его стенами. Если же иметь сегодняшнее положение вещей, то надо учитывать два момента:
1) в условиях современного промышленного предприятия, на котором работают сотни и тысячи людей, нарушение норм по технике
безопасности угрожает не только тем, кто непосредственно осуществляет какой-либо технологический процесс, но и лицам, находящимся вблизи какого-то производственного участка, а подчас и далеко от него;
2) ряд промышленных аварий, а точнее, последствия ряда аварий, выходят за пределы предприятий и поражают или могут поразить тех, кто не работает на них.
В рамках изложенного глава о технических преступлениях, системообразующим признаком которой должна стать деятельность по применению источников повышенной опасности, могла бы выглядеть следующим образом:
I. Транспортные преступления:
1) нарушение правил безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, водного и воздушного транспорта;
2) нарушения правил безопасности международных полетов;
3) угон воздушного судна;
4) повреждение путей сообщения и средств железнодорожного, водного и воздушного транспорта;
5) самовольная без надобности остановка поезда;
6) нарушение правил безопасности движения и эксплуатации автомототранспорта, городского электротранспорта и самоходных машин;
7) управление транспортными средствами в состоянии опьянения, включая опьянение наркотическими средствами и наркотическими веществами;
8) выпуск в эксплуатацию технически неисправных транспортных средств;
9) допуск к управлению транспортными средствами водителей, находящихся в состоянии опьянения либо профнепригодных или нетрудоспособных;
10) нарушение действующих на транспорте правил.
II. Нарушение правил охраны труда и правил безопасности определенных производств:
1) нарушение правил охраны труда и техники безопасности;
2) нарушение правил безопасности горных работ;
3) нарушение правил безопасности строительных работ;
4) нарушение правил безопасности на взрывоопасных предприятиях и во взрывоопасных цехах.
III. Нарушение правил обращения с радиоактивными, взрывчатыми и иными опасными веществами:
1) незаконное приобретение, хранение, использование, передача или разрушение радиоактивных материалов;
2) нарушение правил хранения, использования, учета, перевозки радиоактивных материалов и других правил обращения с ними;
3) нарушение правил хранения, использования, учета, перевозки взрывчатых и радиоактивных веществ или пиротехнических изделий;
4) незаконный провоз воздушным транспортом взрывчатых или легковоспламеняющихся веществ;
5) незаконная пересылка легковоспламеняющихся или едких веществ.
1. Флейшиц Е.А. Обязательства из причинения вреда и из неосновательного обогащения. -М., 1951. - С. 132.
2. Донцов С.Е., Марина М.Я. Имущественная ответственность за вред, причиненный личности. - М., 1986. - С. 39.
3. Каплунова Е.С. Непреодолимая сила и смежные с ней понятия. - Новокузнецк, 2004. -С. 69.
4. Гегель Г. Работы разных лет. - Т. 1. - М., 1976. - С. 33.
5. Фойницкий И.Я. Русское уголовное право. -СПб., 1907. - С. 332.
6. Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. - М., 1960. - С. 163.
7. См.: Ляпунов Ю.И., Мшвениерадзе П.Я. Основы систематизации Особенной части уголовного права // Правоведение. - 1985. - № 3. - С. 32.
