CC BY
279Теория и история права и государства
ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ ПРАВОНАРУШЕНИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ: ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЙ АСПЕКТ
ЕГОРОВ Александр Александрович,
аспирант кафедры теории государства и права
Московского государственного юридического университета им. О. Е. Кутафина (МГЮА). E-mail: Egorov.a90@mail.ru
Краткая аннотация: В статье анализируются понятия правонарушения, представленные в современной юридической литературе. Исследуются такие качественные признаки правонарушения как деяние, противоправность, общественная опасность (вредоносность) и вред. В заключении приводится авторское определение правонарушения.
Abstract: The article analyzes the concepts of the offenсe presented in the modern legal literature. Focus on the quality of the offence as an act, wrongfulness, public danger (harmfulness) and harm. In conclusion, the author provides the definition of the offence.
Ключевые слова: Правонарушение, деяние, противоправность, общественная опасность, вред.
Keywords: Offence, an act, wrongfulness, danger to the public, harm.
Правонарушение представляет собой неотъемлемый атрибут жизнедеятельности любого человеческого общества. Данное обстоятельство предопределяет интерес к исследованию этого явления с позиции законодательства и правоприменительной практики. Вместе с тем, эффективное законодательное регулирование и применение норм права к общественному явлению возможно лишь при наличии надежного теоретико-правового базиса, раскрывающего его качественную сущность. Прежде всего, необходимо уяснить значение термина «правонарушение».
Самое простое понятие правонарушения можно вывести из его этимологии. При таком подходе можно отметить, что правонарушение - это нарушение нормы права, то есть несоблюдение установленного и охраняемого государством правила поведения. Однако это наиболее общее и абстрактное раскрытие понятия, которое не удовлетворяет потребности развития юридической науки. Современная юридическая литература содержит огромное количество определений правонарушения. Исследуем некоторые из них.
Так, Н. И. Матузов и А. В. Малько пишут: «Правонарушение - это противоправное, виновное, наказуемое, общественно опасное деяние вменяемого лица, причиняющее вред интересам государства, общества и граж-дан»[1]. Т. Н. Радько определяет правонарушение как виновное, противоправное деяние, совершенное дееспособным человеком (гражданином, иностранцем, должностным лицом) либо коллективом людей (организацией, органом государства и т.п.) и причинившее вред другим субъектам права[2]. В свою очередь, Л. А. Морозова предлагает понимать правонарушение как противоправное виновное деяние, причиняющее или способное причинить вред обществу, государству, отдельным лицам и совершенное деликто-
способным субъектом[3]. Как можно заметить, предложенные дефиниции понятия правонарушения отличаются друг от друга наличием или отсутствием того или иного признака. Ни одно из предложенных определений нельзя признать оптимальным ввиду исключительной сложности, многогранности и исторической изменчивости феномена правонарушения. Принято считать, что понятие правонарушения формулируется учеными посредством систематизации и перечисления соответствующих признаков. Это является общепринятым приемом. Следовательно, исследуя категорию правонарушения нельзя обойти стороной вопрос о признаках этого явления.
Под признаком явления или предмета принято понимать его отличительное свойство, которое позволяет как отнести то или иное явление или предмет к определенному классу явлений или предметов, так и индивидуализировать то или иное явление или предмет. К важнейшим качественным признакам правонарушения в юридической литературе относятся деяние, противоправность, общественная опасность (вредоносность) и вред.
Все исследователи категории правонарушения единогласны в том, что обязательным признаком данного феномена следует признать деяние. То есть, до тех пор, пока мысли, желания, побуждения лица (лиц) не воплотились в форму противоправного действия и (или) бездействия нельзя говорить о факте правонарушения. Как справедливо отмечает Л. А. Морозова: «Мысли, чувства, помыслы человека не могут иметь какого - либо юридического значения, пока они не воплотились в реальные действия»[4]. Однако, эту точку зрения следует признать неполной, так как мысли, чувства и помыслы человека могут воплотиться не только в действиях, но и в бездействии. Это понимание в процессе исторического развития нашего общества возник-
ло отнюдь не одномоментно.
Если обратиться к анализу исторических памятников российского права, то в ряде случаев можно увидеть установление ответственности при отсутствии в поведении лица (лиц) проявлений действия или бездействия. Речь идет о так называемом «голом» умысле, который получает свое законодательное оформление, начиная с Соборного Уложения 1649 года. Законодатель устанавливал ответственность за умысел причинить вред здоровью государя или лишить его власти. На первый взгляд явный юридический архаизм существовал и в советское время в несколько завуалированной форме. Так, УК РСФСР 1922 года закреплял понятие «общественно опасные элементы». Речь шла о лице, представляющем опасность для рабоче-крестьянской власти и завоеваний революции. К таким лицам нередко применялись огульные репрессии. Недопустимость такого подхода была очевидна уже для древних мыслителей. Так, К. Маркс справедливо отмечал, что нет иного мерила намерений лица, помимо содержания и формы его действий, что, помимо своих поступков, человек не существует для закона, а попытки реакционных властей ввести наказание за образ мыслей есть не что иное как позитивно, законодательно санкционированный произвол[5].
Важным аспектом деяния стоит признать его человеческую природу. Как справедливо отмечает Е. В. Грызуно-ва: «Все без исключения правонарушения представляют собой деяния людей, а не воздействие сил природы или предметов, не действия животных»[6]. Это на первый взгляд лишнее уточнение имеет важное значение, так как нередко природные катаклизмы приводят к дезорганизации деятельности предприятий и учреждений, причинению значительного имущественного ущерба и даже к гибели людей. В подобных ситуациях исключается само событие правонарушения, так как отсутствует субъект деяния. Человеческий фактор в совершении любого правонарушения является ключевым. Принципиально отметить также формулировку форм деяния.
Как правило, исследователи пишут: «действие (бездействие)». Данная формулировка подводит к мысли о том, что деяние - это всегда действие или бездействие. Такой подход является неполным, так как объективная сторона ряда деяний может включать в себя как активную, так и пассивную форму. Поэтому, характеризуя деяние правильнее было бы писать: «деяние в форме действия и (или) бездействия». Важно отметить два обстоятельства.
Во-первых, любое действие и (или) бездействие лица (лиц) всегда обусловливается совокупностью всех социальных факторов ввиду того, что юридически значимые действия могут совершаться только в рамках человеческого социума. Во-вторых, лицо (лица) должно не только
осознавать характер и значение своих действий и (или) бездействий и руководить ими, но и действовать на основании свободы воли. Так, уголовное законодательство освобождает от ответственности лицо, совершившее преступление при исполнении обязательных для него приказа или распоряжения. Следовательно, первый признак правонарушения, который будет отражен в авторской дефиниции понятия правонарушения - это обусловленное совокупностью всех социальных факторов осознанно-волевое деяние в форме действия и (или) бездействия. Для того чтобы то или иное действие и (или) бездействие квалифицировать в качестве правонарушения необходимо зафиксировать противоречие между совершенным действием и (или) бездействием и моделью поведения, закрепленной в норме права, то есть установить его противоправный характер. Таким образом, мы подходим к важнейшему, разделяемому всеми учеными признаку правонарушения - его противоправности.
Признак противоправности правонарушения становится очевиден даже при поверхностном анализе этимологии термина «правонарушение». Как справедливо отмечает Д. А. Липинский: «Противоправность деяния связана с тем, что правонарушитель нарушает норму права, не соблюдает предписанную нормой права модель поведения»[7]. Однако было бы неверно сводить признак противоправности исключительно к нарушению нормы права. Право - продукт сознательной деятельности человеческого социума. Создание любой нормы права отражает потребности развития общества, условия его существования. На примере нашего государства можно вспомнить о том, что в Псковской судной грамоте впервые появляется состав государственной измены («пере-вета»). Очевидно, что это деяние появилось не случайно. Его появление было продиктовано необходимостью сохранить завоеванный Псковом суверенитет по отношению к киевской власти в Псковской феодальной республики. Следовательно, лицо, совершившее государственную измену, не просто нарушало запрет, установленный Псковской судной грамотой, но и посягало на сами условия существования феодального общества в Пскове.
Эту мысль разделяет Е. В. Грызунова, которая пишет: «Правонарушение - не просто нарушение норм права, а посягательство на те жизненные условия, которые породили закон»[8]. Анализируя признак противоправности, становится, очевидно, что речь идет не только о нарушении нормы права, но и о посягательстве на сами жизненные условия, обеспечивающие бесконфликтное существование и прогрессивное развитие человеческого общества. Вполне логично задуматься об объеме противоправности.
Сопоставляя правомерное и противоправное поведение становится очевидно, что диапазон проявлений пра-
Теория и история права и государства
вомерного поведения чрезвычайно широк. То есть правомерным может признано любое действие и (или) бездействие, не противоречащее нормам права. Таким образом, квалификация правомерного поведения носит расширительный характер, что неприменимо к противоправному поведению.
Как справедливо пишет С. С. Алексеев: «В отношении неправомерного поведения всегда должна быть конкретная норма»[9]. Разумеется, что сегодня аналогия закона, предусмотренная УК РСФСР 1922 года неприменима. Таким образом, при определении объема противоправности необходимо исходит из буквального толкования норм права. Признак противоправности должен получить свое конкретное законодательное оформление. В противном случае будет невозможно квалифицировать конкретное действие и (или) бездействие как противоправное. В данном случае нельзя не привести точку зрения Н. Н. Вопленко, который пишет: «Запрет и долженствование - это два основных приема законодательного выражения противоправности, дополняемые установлением правовых санкций»[10]. Действительно при самом широком подходе к категориям запретов и долженствований можно подвести любое правонарушение.
Вместе с тем ряд долженствований в нашем законодательстве носит общий характер и не подкрепляется конкретной санкцией. Так, Конституция РФ устанавливает обязанность платить законно установленные налоги и сборы, но не предусматривает санкции. На это обстоятельство указывает О.Э. Лейст, который пишет: «Правонарушение - это отступление не от любой юридической обязанности, а только от той, которая носит императивный характер, снабжена юридической санкцией»[11]. Положение Конституции РФ развивает налоговое законодательство, носящее императивный характер и устанавливающее санкцию за соответствующее деяние. Признак противоправности тесно связан с общественной опасностью деяния, так как любое действие и (или) бездействие, противоречащее нормам права, несомненно, содержит в себе опасность для общества.
Ряд ученых считают, что общественной опасностью обладают только преступления, а все остальные правонарушения вредны для общества, однако элемента опасности в себе не содержат. Так, А. И. Марцев пишет: «В сущности преступления представлена его основная, определяющая черта, которая даже в единичном своем выражении дает целостное представление о явлении. Если мы говорим, что данное правонарушение общественно опасно, то сразу же констатируем, что в наличии преступле-ние»[12]. Представители данной точки зрения обычно ссылаются на то, что в противном случае нельзя провести четкую грань между преступлениями и иными правонарушениями. Действительно, признак общественной опасности
находит свое легальное закрепление только в понятии преступления. Означает ли это, что все остальные правонарушения не несут в себе опасности для общества? Однозначно, нет, так как игнорирование нормы права не может не представлять опасности для общества. Правонарушение опасно не только степенью тяжести, но и его типичностью, способностью к многократному повторению на практике.
П.К. Блажко считает, что общественно опасными являются все виды правонарушений, то есть преступления и проступки, отмечая при этом принципиальную разницу между теми или иными нарушениями. Общественная опасность, по его мнению, выступает тем материальным признаком, который позволяет достаточно объективно отграничить правонарушения от нарушения других социальных норм[13]. Следует отметить, что точка зрения, согласно которой проступки являются вредоносными представляется несостоятельной, так как совершенно очевидно, что вред представляет собой одно из проявлений общественной опасности. Эту точку зрения поддерживает И. Е. Великосельская, которая пишет: «Все правонарушения обладают общественной опасностью, а вред есть не что иное, как одно из проявлений общественной опасности. Общественная опасность может находить свое выражение не только во вреде, но и в мотивах поведения, способе совершения правонарушения, форме вины, в тех орудиях и средствах, которые применял правонарушитель»[14]. Нельзя не сказать и о субъективном, оценочном характере общественной опасности.
Как справедливо отмечают А. Е. Коробов и Е. Б. Хохлов: «Категория общественной опасности в значительной своей части идеалогизирована: опасно (в уголовно - правовом смысле) часто не то, что реально опасно для общественных интересов, а то, что считают опасным»[15]. Однако при всей субъективности и оценочном характере данного признака его не стоит исключать из характеристики правонарушения. Как уже было сказано, одним из проявлений общественной опасности является вред. Вместе с тем, ряд ученых не считают вред обязательным признаком правонарушения.
Б. М. Лазарев пишет: «Большинство составов административных проступков можно назвать, используя терминологию науки уголовного права, «формальными»: административная ответственность наступает, как правило, независимо от того, есть ли непосредственные отрицательные последствия от данного нарушения или их нет; достаточно самого факта нарушения правил, охраняемых мерами административной ответственности»[16]. Действительно, ряд деяний не влечет причинение материального вреда общественным отношениям. Однако говорить об отсутствии вреда нельзя, так как несоблюдением модели поведения, закрепленной в норме права виновный уже причиняет вред.
Эту позицию отражает и П. К. Блажко, который пишет: «Если встать на указанную выше позицию, то пришлось бы признать возможность безвредных нарушений правовых норм и стало бы непонятным, почему указанные действия запрещаются законом»[17]. Невозможность существования безвредных правонарушений отражают и современные исследователи. Так, Е. Л. Ковалева пишет: «Однако всякое нарушение права причиняет тот или иной вред общественным отношениям. Без вреда нет и правонарушения»[18].
Существуют различные концепции вреда. Наиболее четкой следует признать точку зрения С. С. Алексеева, который наряду с материальным вредом выделяет нематериальный вред[19]. Таким образом, можно сделать вывод, что правонарушение всегда причиняет материальный и нематериальный вред личности, обществу и государству. Не все ученые говорят о признаках виновности и юридической ответственности.
Вина представляет собой психическое отношение лица (лиц) к совершенному деянию в виде умысла или неосторожности. Признак вины нормативно закреплен в определениях преступления и административного правонарушения. Отсутствие легальной дефиниции гражданского правонарушения приводит к тому, что некоторые ученые не выделяют вину в качестве обязательного признака. Однако, совершенно очевидно, что для квалификации того или иного деяния в качестве правонарушения необходимо установить наличие умысла или неосторожности. В противном случае невозможно говорить о самом факте правонарушения. Признак юридической ответственности также не является универсальным в юридической литературе.
В определениях правонарушения можно встретить такие признаки как наказуемое деяние и деяние, влекущее юридическую ответственность. Обе эти категории видятся неполными. Так, наказание - это одна из форм реализации юридической ответственности, которая может и не применяться. Таким образом, сводить проявления юри-
дической ответственности сугубо к карательной функции было бы неверно. Таким же неполным видится указание на то, что правонарушение - это деяние, влекущее юридическую ответственность. В ряде случаев юридическая ответственность может не наступать ввиду объективных и субъективных причин. К числу объективных причин можно отнести нецелесообразность применения мер юридической ответственности, малозначительность деяния, истечение сроков давности и т.п. Субъективный характер носят такие факторы как латентность правонарушений, нежелание уполномоченных субъектов реагировать на ставшие им известными факты совершенных или готовящихся правонарушений, коррупционная составляющая и т.п. Следовательно, правильнее было бы говорить о деянии, предусматривающем юридическую ответственность. Рассмотрев понятие и признаки правонарушения можно дать следующее определение.
Правонарушение - это обусловленное совокупностью всех социальных факторов и предусматривающее юридическую ответственность осознанно-волевое, виновное, противоправное, общественно опасное деяние в форме действия и (или) бездействия, совершенное деликтоспо-собным лицом (лицами) и причинившее материальный и нематериальный вред личности, обществу и государству. Новизна данной дефиниции видится в следующем.
Во-первых, это прямое указание на социальную обусловленность деяния и его осознанно-волевой характер. Во-вторых, формулировка деяния как действия и (или) бездействия видится наиболее правильной ввиду того, что ряд деяний сочетает в себе как действие, так и бездействия. В-третьих, категория вреда видится более конкретизированной, так как именно вследствие отсутствия данного уточнения ряд авторов не считают вред обязательным признаком правонарушения, что неверно. Данную дефиницию не стоит абсолютизировать, но важно отметить, что она содержит в себе определенную новизну и практическую значимость.
Библиография:
1. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М., 2001. С. 432.
2. Радько Т.Н. Теория государства и права. М. 2009. С. 565.
3. Морозова Л.А. Теория государства и права. М. 2015. С. 382.
4. Морозова Л.А. Теория государства и права. М. 2015. С. 381.
5. Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 120-122.
6. Грызунова Е.В. Правонарушение и юридическая ответственность в их соотношении. Дисс.к.ю.н. Саратов. 2002. С. 18.
7. Липинский Д.А. Формы реализации юридической ответственности. Тольятти. 1999. С. 113.
8. Грызунова Е.В. Правонарушение и юридическая ответственность в их соотношении. Дисс.к.ю.н. Саратов. 2002. С. 16.
9. Алексеев С.С.Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М. 1989. С. 5.
10. Вопленко Н.Н. Правонарушение и юридическая ответственность. Волгоград. 2005. С. 29.
11. Лейст О.Э. Санкции в советском праве. М. 1962. С. 47-48.
12. Марцев А.И. Преступление: сущность и содержание. Омск. 1986. С. 32-33.
13. Блажко П.К. Совокупность правонарушений по советскому праву. Казань. 1988. С. 7.
14. Великосельская И.Е. Состав правонарушения. Дисс. к.ю.н. Самара. 2010. С. 15.
15. Коробов А.Е., Хохлов Е.Б. Правонарушение как основание юридической ответственности//Правоведение. 2010. № 4. С. 72.
16. Лазарев Б.М. Административная ответственность. М. 1976. С. 11.
17. Блажко П.К. Совокупность правонарушений по советскому праву. Дисс.к.ю.н. Казань. 1983. С. 39.
18. Ковалёва Л.А. Правомерное и противоправное поведение: их соотношение. Дисс. к.ю.н. М. 2002. С. 72.
19. Алексеев С.С. Общая теория социалистического права. Свердловск. 1964. С. 210.
