CC BY
257
Вестник Самарской гуманитарной акалемии. Серия «Право». 2008. № 2 (4)
ПРОБЛЕМЫ = СОВРЕМЕННОЙ ЦИВИЛИСТИКИ =
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРИЗНАКИ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВОНАРУШЕНИЯ
© И. В. Маштаков
Маштаков
Игорь Владимирович
кандидат юридических наук
заведующий кафедрой гражданского права и процесса
филиал Самарской гуманитарной академии в г. Тольятти
Статья посвящена обшей характеристике тражлан-ското правонарушения. Понятие и сущность тражлан-ското правонарушения выявляются автором посрел-ством анализа ето социальных признаков (сознательность, волевой характер, социальная врелность).
Ключевые слова: гражданское право, гражданское правонарушение.
Общую характеристику гражданского правонарушения дополняют его признаки. Основные признаки правонарушения, выработанные в общей теории права, помогают дать характеристику понятия и сущности гражданского правонарушения, сложившегося в науке гражданского права. В то же время гражданское правонарушение может быть рассмотрено в различных аспектах, в том числе с точки зрения его содержания и социальной сущности, со стороны его связи, взаимодействия с иными обстоятельствами, влекущими возникновение указанных правоотношений.
В приведенных в юридической литературе определениях правонарушения выделяются два вида основных признаков: юридические и социальные [1].
К первому виду признаков (юридических) относятся противоправность («противоправное действие или бездействие», «противоправные деяния») и виновность правонарушителя. Они были описаны в одной из предыдущих публикаций «Вестника Самарской гуманитарной академии».
Ко второму виду признаков (социальных) гражданского правонарушения относятся характеристика правонарушения как сознательного, волевого деяния личности («особый факт поведения лица», «внешне выраженный акт поведения» и др.) и социальная вредность, именуемая довольно часто общественной опасностью («посягающее на общественные отношения», «общественно опасное поведение» и др.). Рассмотрим эти признаки подробнее.
Правонарушение может составить только акт поведения, внешне выраженный правонарушителем. Внутренний мир, его мысли, чувства, переживания, не проявившиеся в конкретном поведении, для государства не существуют. Так, нельзя считать правонарушением не проявленные через поступки внутренний образ мыслей, чувства, не только положительные, но и отрицательные. Мыслительные процессы не регулируются правом. Деяние человека выражается или в виде конкретного действия, или в виде бездействия. Действие противоправно, если оно противоречит указанному в норме общепринятому масштабу поведения. Бездействие — один из видов поведения, оно противоправно, если закон предписывает действовать в соответствующих ситуациях. Приведем несколько высказываний цивилистов на этот счет.
Н. С. Малеин пишет по этому поводу: «Правонарушение может составить только акт поведения, внешне выраженный правонарушителем. Нельзя считать правонарушением не проявленные через поступки внутренний образ мысли, чувства (в том числе социально отрицательные)» [2].
Г. К. Матвеев также отмечает, что «намерения и эмоции человека без проявления их вовне в форме действий юридически иррелевантны» [3].
Правонарушением может являться только сознательное волевое поведение лица. В отличие от противоправности, при анализе правонарушения фактически не наблюдается разногласий по вопросу о том, считать ли действия малолетних и других недееспособных лиц, а также действия невменяемых правонарушением. Закон признает ответственными субъектами правонарушений дееспособных и вменяемых, т. е. всех лиц, достигших определенного возраста и обладающих полноценной психикой. Малолетние и психически больные не обладают необходимым сознанием и волей, чтобы осознанно разрешать те или иные жизненные ситуации: дети — вследствие недостаточного психического и физического развития, а душевнобольные — вследствие патологического развития (слабоумия) или деградации сознания (душевная болезнь).
Как сознательный волевой акт рассматривает правонарушение Н. С. Малеин: «Не может признаваться деянием в юридическом смысле, а значит, и правонарушением “поведение” в состоянии невменяемости, недееспособности и во всех других случаях непроизвольной “моторной” активности, не контролируемых сознанием и волей человека» [4].
Е. В. Грызунова отмечает, что волевой признак правонарушения определяется как «в отношении правонарушения отдельных индивидов, так и в отношении организаций. Действие (бездействие) организации — это всегда акты внешнего поведения конкретных людей» [5].
И. С. Самощенко и М. X. Фарукшин так объясняют такое положение: «Непременным признаком поведения, имеющего юридическое значение, является психологический признак, состоящий в том, что правовое (как правомерное, так и противоправное) поведение находится под актуальным или потенциальным контролем сознания и воли лица» [6].
В сознательном поведении могут быть элементы неосознанного автоматизма, однако при этом вся деятельность является сознательной, т. к. автоматизм вырабатывается в результате сознательной деятельности. Поэтому ошибка в автоматических действиях свидетельствует о пороке сознания и может образовать правонарушение.
Таким образом, правонарушение, будучи деянием, характеризуется как сознательный волевой акт.
Важным признаком правонарушения является социальная вредность. Правонарушение нарушает интересы, охраняемые правом, и тем самым причиняет вред общественным и личным интересам, установленному правопорядку.
Под вредом в гражданском праве понимается всякое умаление личного неимущественного или имущественного блага. Вред — это совокупность отрицательных последствий правонарушения, а также обязательный признак каждого правонарушения. Вред может иметь материальный или моральный характер, быть измеримым или неизмеримым, восстановимым или нет, более или менее значимым, ощущаемым отдельными гражданами, коллективами и обществом в целом. Та или иная характеристика вреда зависит от видов нарушенных интересов, субъективных прав, объекта правонарушения. Вредных или безразличных для государства, общества, граждан правонарушений не существует.
Характер вреда может различаться по разным признакам, но правонарушение всегда несет социальный вред. Социальная сущность вреда состоит в нарушении правопорядка, дезорганизации общественных отношений и одновременном (хотя и не всегда) умалении или уничтожении какого-либо блага, ценности, субъективного права, ограничении пользования ими, стеснении свободы поведения других субъектов, вопреки закону [7].
В. Л. Слесарев, давая характеристику социального вреда, пишет: «Поскольку общественное отношение имеет своим содержанием возможность определенной деятельности участника общественного отношения либо саму деятельность как реализацию данной возможности, постольку социальный вред заключается в лишении какого-либо участника общественной жизни имевшейся у него социальной возможности либо в затруднении реализации этой возможности» [8].
Что касается вопроса об общественной опасности правонарушения, то до настоящего времени в юридической науке не сложилось единого подхода к его решению.
С точки зрения М. Д. Шаргородского, всем правонарушениям присущ признак общественной опасности независимо от их отраслевой принадлежности. Ту же позицию разделяет Н. Манчев, полагая, что «общественная опасность — есть материальное общественное содержание всякого правонарушения, включая и преступление» [9].
В. А. Тархов, напротив, считает, что «если мы не хотим сделать общественную опасность синонимом противоправности, если мы хотим придать ей какой-то специфический смысл, то следует признать, что общественная опасность присуща только серьезным противоправным действиям..., общественная опасность не является необходимым признаком противоправности по гражданскому праву» [10].
Интерес с этой точки зрения представляет характеристика общественной опасности, данная Н. Н. Вопленко: «Общественная опасность — “каучуковое”, расплывчатое понятие, порожденное чрезмерной политизацией и идеологизацией юридической науки. Это оценочное представление людей о степени социальной вредности правонарушений» [11].
В связи с этим возникает вопрос: тождественны ли друг другу категории «общественная опасность» и «социальная вредность»?
По мнению И. С. Самощенко, «понятие “общественная опасность” не может, конечно, иметь содержание, принципиально отличное от понятия «общественная вредность» [12]. Так же полагает Г. К. Матвеев, он пишет: «Мы не находим оснований для отграничения общественной опасности от общественной вредности — это идентичные понятия. Всякое противоправное действие вредно для нашего общества и его членов, а потому и опасно» [13].
На наш взгляд, общественная опасность искаженно передает степень социальной вредности, т. к. связана с субъективно осознаваемыми представлений о действительной или предполагаемой социальной вредности деяния. В отличие от общественной опасности, не имеющей четкого измерительного критерия и эквивалента, социальная вредность объективируется вовне как неблагоприятные последствия правонарушения, имеет конкретизированные признаки (порча, ущерб), использует всеобщий денежный эквивалент для измерения степени вредоносности.
По мнению А. Ф. Галузина, «и причинение вреда, и общественная опасность — это категории социальные, морально-этические, но не юридические. Само включение законодателем в ряд правонарушений того или иного деяния уже означает, что оно представляет опасность для общества, причиняет ему вред» [14]. С такой позицией трудно согласиться. На наш взгляд, социальные признаки показывают внешнюю объективизацию правонарушений в системе общественных отношений. Нельзя характеризовать правонарушение только оценочными признаками. Здесь мы разделяем мнение Н. Н. Вопленко о том, что социальная вредность является базовым, основополагающим признаком, позволяющим конструировать составы правонарушений и осуществлять их классификацию [15].
По мнению Н. Н. Вопленко, социальные признаки «раскрывают обусловленность правонарушений условиями общественного развития, особенностями классовой структуры, уровнем культуры, национальными, социально-психологическими факторами» [16]. В. В. Бутнев полагает, что «признание деяния правонарушением зависит от многих социальных факторов: его общественной опасности, степени распространенности, специфических особенностей внутренней политики государства и т. п.» [17].
«Правонарушение предстает как негативный, но закономерный продукт общественной жизни, как та, довольно дорогая цена, которую приходится платить обществу за свободу человеческой воли. Это одна из форм негативного самовыражения личности в обществе. Главное же в социальной природе правонарушений состоит в том, что они затрагивают и вторгаются в мир коренных, наиболее важных интересов общества и деформируют их» [18].
В заключение проведцнного анализа отметим, что выделенные основные признаки правонарушения не являются закрытым перечнем, а лишь преследуют цель дать характеристику понятия и сущности гражданского правонарушения, сложившегося в науке гражданского права.
ПРИМЕЧАНИЯ
I. См., напр.: Слееарев, В. Л. Объект и результат гражданского правонарушения. Томск, 1980. С. 5; Самощенко, И. С. Ответственность по советскому законодательству / И. С. Самощенко, М. X. Фарукшин М., 1971. С. 74; Малеин, Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М. : Юрид. лит., 1985. С. 18.
2 Малеин, Н. С. Правонарушение: понятие, причины, ответственность. М. : Юрид. лит., 1985. С. 7.
3. Матвеев, Г. К. Основания гражданско-правовой ответственности. М. : Юрид. лит., 1970. С. 21.
4. Малеин, Н. С. Указ. соч. С. 8.
5. Грызунова, Е. В. Правонарушение: юридический состав и его особенности (Применительно к различным видам правонарушения) : учеб. пособие / под ред. М. И. Байтина. Саратов : СГАП, 2002. С. 11—12.
6. Самощенко, И. С, Фарукшин, М. X. Указ. соч. С. 76.
7. См.: Малеин, Н. С. Указ. соч. С. 7—10.
8. Слееарев, В. Л. Указ. соч. С. 41.
9. Манчев, Н. Преступление и противообщественна проява. София, 1967. С. 37.
10. Тархов, В. А. Ответственность по советскому гражданскому праву. Саратов, 1973. С. 62.
II. Вопленко, Н. Н. Общественная опасность или социальная вредность? // Вестник Волгоградского гос. ун-та. Сер. Экономика. Право. Волгоград, 1997. Вып. 2. С. 7.
12. Самощенко, И. С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М. : Юрид. лит., 1963. С. 56.
13. Матвеев, Г. К. Указ соч. С. 31—32.
14. Галузин, А. Ф. Некоторые проблемы исследования структуры правонарушений // Вестник Международной академии бизнеса и банковского дела. Сер. Юриспруденция. Тольятти. 1996. ц 5. С. 7.
15. Вопленко, Н. Н. Указ. соч. С. 6.
16. Там же.
17. Бутнев, В. В. Гражданское процессуальное правонарушение как основание гражданской процессуальной ответственности // Ученые записки Тарт. гос. ун-та = Tartu Riikliku Ulikooli toimetised. Tartu, 1989. Вып. 852. Труды по правоведению = Studia iuridica. С. 137.
18. См.: Вопленко, Н. Н. Указ. соч. С. 6.
