CC BY
88
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (106) 2012
КУЛЬТУРОЛОГИЯ.
ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 101.1 : 001+130.2 с. Ф. ДЕНИСОВ
Л. в. ДЕНИСОВА
Омский государственный педагогический университет
Омская академия МВД России
ПОНИМАНИЕ В НАУКЕ И КУЛЬТУРЕ
В статье обсуждается кажущаяся альтернативность объяснения и понимания как методологических процедур, отстаивается идея их взаимосвязанности. Показана специфика понимания как поиска и экспликации смыслов, рассматриваются виды понимания. Особенность понимания связана с особым типом аргументирующей практики, получившей отражение в терминологии оправдания, примером которого выступает теодицея.
Ключевые слова: понимание, объяснение, описание, социально-гуманитарное познание, виды оправдания, теодицея.
Объяснение и понимание являются двумя универсальными составляющими духовной культуры и активно проявляют себя не только в науке, но и в человеческой повседневности.
Наибольшее распространение в культуре, включая, прежде всего, науку, получило объяснение путем подведения единичного, объясняемого явления под известное, общее положение, выступающее в форме закона природы или общества. Такая трактовка объяснения стала складываться еще в XIX веке и встречается в работах О. Конта, Дж. С. Милля, А. Пуанкаре, П. Дюгема. Четкую формулировку модели научного объяснения в современной методологии науки обыч-
но связывают с именами К. Поппера и К. Гемпеля. «Дать причинное объяснение некоторого события, — пишет К. Поппер, — значит дедуцировать описывающее его высказывание, используя в качестве посылок один или несколько универсальных законов вместе с определенными сингулярными (единичными) высказываниями — начальными условиями» [1].
Казалось бы, объяснение является атрибутом научного знания, однако с XIX века в науке начинает формироваться мировоззренческая и методологическая установка отказа социально-гуманитарным наукам в функции объяснения, которая заменяется функцией понимания. Это привело методологию к особой
проблемной ситуации и формированию методологической дихотомии «объяснение — понимание», которую ввел немецкий историк и философ И. Г. Дройзен. Методологическая дистинкция, предложенная Дрой-зеном, первоначально имела форму трихотомии — философский метод, физический метод и исторический метод. Цели этих методов заключались соответственно в том, чтобы узнать, объяснить и понять. Затем эта трихотомия принимает форму дихотомии — объяснения (ErkIaren) и понимания (Verstehen). Впоследствии эти идеи были разработаны Г. Зиммелем и В. Дильтеем. Из подобной установки следовал вывод, что функция объяснения не является всеобщим свойством науки, ибо гуманитарные науки нацелены на понимание. Но с таким положением трудно согласиться, ибо оно означает, что в социально-гуманитарных науках ученые не ставят вопроса о причинах и не стремятся опираться на законы.
В настоящее время нет однозначного решения проблемы «объяснение — понимание». Некоторые методологи вслед за В. Дильтеем и Г. Зиммелем, например В. П. Кохановский, Г. И. Рузавин, считают, что понимание характерно только для гуманитарных наук, другие, например А. А. Ивин, утверждают, что, напротив, понимание присутствует не только в социально-гуманитарных, но и в естественнонаучных исследованиях. Понимание, несомненно, является наиболее характерной особенностью человеческого мира, поэтому специфику понимания необходимо связывать со спецификой культуры. Мир культуры — это мир ценностей, традиций, норм, оценок, нравственных законов. Культура, так или иначе, является созданием человечества, человек формирует культуру, вкладывая в ее предметы какие-то смыслы. Смыслы являются продуктом целесообразной и целенаправленной человеческой деятельности. Объекты природы не ставят перед собой целей, а значит, нет особой нужды вести речь о смыслах в постижении природы.
Социально-гуманитарная реальность, по сути дела, представляет собой сферу смыслов, создание и постижение которых вызывает к жизни такое явление как понимание. Тесная связь смыслов и понимания подвигла М. Хайдеггера к идее отождествления человеческого бытия и бытия понимающего. Специфика и классификация пониманий во многом, хотя и не всегда, тождественны специфике и классификации смыслов.
Г. И. Рузавин выделяет следующие виды пониманий.
1. Понимание, возникающее в процессе языковой коммуникации, происходящей в диалоге. Результат понимания или непонимания здесь зависит от того, какие значения вкладывает собеседник в свои слова.
2. Понимание, связанное с переводом с одного языка на другой. Тут имеют дело с передачей и сохранением смысла, выраженного на чужом языке, с помощью слов и предложений родного языка.
3. Понимание, связанное с интерпретацией текстов, произведений художественной литературы и искусства, а также поступков и действий людей в различных ситуациях [2].
Как представляется, такая классификация смыслов и пониманий нуждается в существенной корректировке и детализации. Первые два вида пониманий, связанных с поиском смыслов языковых выражений и переводом их с одного языка на другой, вполне можно объединить в один, первый вид понимания, специфика которого будет вызвана наличием смыслов в языке. В этом случае понимание будет выступать продуктом языковой реальности,
представляющей собой совокупность языковых выражений, имеющих материальную оболочку, за которой скрывается ненаблюдаемая, не фиксируемая органами чувств, сфера значений слов, которые и называются смыслами.
Понять языковое выражение или перевести чужой язык на родной означает зафиксировать смысл высказываний, сохранить и передать его другому.
Второй вид понимания связан с поиском и фиксацией смыслов текстов, произведений художественной литературы и искусства. Смысловая специфика этих объектов заключается в том, что через них автор хотел что-то сказать, донести до людей какую-нибудь идею. Отсюда понять такого рода объект — значит постичь субъективный авторский замысел, ради реализации которого человек создавал данный текст. Достигается подобное понимание, по мнению В. Дильтея, посредством вчувствования (эмпатии), преодоления познающим субъектом всех дистанций и барьеров (временных, пространственных, культурных и других) и вхождением в духовный мир познаваемого объекта. Однако такие методы понимания подвергаются критике как методы ненаучные. Поэтому разрабатываются иные, непсихологические, методы понимания. Для фиксации смысла текста необходимо воспроизвести ту историческую духовную и материальную атмосферу, в которой творил автор исследуемого текста, эксплицировать ценности и традиции, господствующие в ту эпоху, выяснить, с кем был знаком автор и т.д. Разработка и обоснование этих методов породили такое направление в философии, как герменевтика.
Третий вид понимания опирается на смыслы, порождаемые целевыми особенностями субъектов социокультурной реальности. Такой тип смыслов был описан многими исследователями, в частности, М. Хайдеггером. Смысл — это то, к чему стремится человек, ради чего он совершает тот или иной поступок. К этому типу смыслов относится и явление направленности чего-либо в гуманитарной реальности к своей конечной цели. В этом случае мы говорим о смысле истории, смысле жизни.
Четвертый вид понимания коррелирует с функциональными особенностями субъектов или структурных образований гуманитарной реальности, той ролью, которые они играют в развитии общественной жизни. В этом случае мы ведем речь о смысле государства, которое заключается в функции поддержания порядка в обществе, смысле культуры, смысле существования судебных органов и т.д.
Итак, понимание является продуктом такого явления культуры как смыслы. При этом классификация пониманий жестко коррелирует с видами смыслов. Так как существует четыре видов смыслов, то, соответственно, выделяются четыре вида пониманий:
1) понимание значений языковых выражений, как родного языка, так и чужого;
2) понимание смыслов текстов, которое сводится к описанию того, что хотел сказать автор текста и что говорит сам текст;
3) понимание смысла целей субъектов гуманитарной реальности;
4) понимание как экспликация предназначений субъектов и объектов культурной реальности.
Во многих случаях результатом понимания является фиксация, вскрытие, обнаружение смыслов. А такого рода логическая и гносеологическая процедура обычно называется описанием. Описать — значит зафиксировать в языковой форме какой-либо предмет, явление или их признаки. Описание, в
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (106) 2012 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (106) 2012
*
отличие от объяснения, отвечает на вопрос, «что» или «каков». Но в таком случае необходимо сравнивать и сопоставлять понимание не с объяснением, а с естественнонаучным описанием. И здесь между ними обнаруживается много общего.
Описание — это первый, начальный этап в научном освоении реальности. Результатом естественнонаучного описания является генезис нового факта. В гуманитарных науках понимание (описание) также выступает начальным этапом освоения реальности, но реальность здесь иная, нежели являющаяся объектом естественных наук. Гуманитарная реальность — это сфера смыслов. Результатом понимания выступает новый смысл. Факт в естественных науках — всегда единичное явление, но и в гуманитарной реальности смысл — это тоже единичное, неповторимое явление.
Общее в естественнонаучном и гуманитарном описании (понимании) обнаруживается также и в детерминантах описания. Как естественнонаучное описание, так и гуманитарное описание (понимание) зависит от предпосылочных знаний. В естественных науках в качестве предпосылок описания могут выступать различные теории и научные картины мира, от которых зависит то или иное понимание явлений, фиксация тех или иных сторон действительности. Ученый видит и описывает явления всегда с позиций той или иной теории. Еще Гельвеций обратил внимание на предпосылочность человеческого видения и научного описания. Допустим, писал он, два человека рассматривают в телескоп пятна на Луне. Один из наблюдателей, священник по должности и духу, видит на поверхности Луны силуэты двух готических храмов, другой же наблюдатель, пылкий и жаждущий любви молодой светский человек, видит силуэты двух влюбленных. Разумеется, они описывают одно и то же явление по-разному.
Однако, когда в процессе понимания мы задаемся вопросом «почему», тогда понимание может быть отождествлено с объяснением. Так, исследователь ставит вопрос: «Почему человек поступает так, а не иначе?» и причину его поступка связывает с его целями. Это и будет означать, что ученый вторгается в сферу объяснений. Такого рода объяснения в гуманитарных науках получили название телеологических или интенциональных, которые неявно опираются на номические связи.
Итак, сведение понимания к общенаучным методам и логическим операциям описания и объяснения создает впечатление избыточности апелляции к пониманию, что находит отражение в формулировках научных достижений. Например, в текстах диссертационных исследований принято использовать термины «вскрыто», «зафиксировано», «описано», «объяснено», «выделено» новое знание, но довольно странно будет выглядеть выражение «впервые понято». Таким образом, в научном дискурсе понимание оказывается тождественно описанию, либо объяснению.
И все же, несмотря на то, что понимание с методологических позиций является описанием, а в некоторых случаях и объяснением, оно имеет свою специфику, которая и позволяет говорить о понимании как особой форме описания и объяснения. Понимание выполняет свою, отличную от аналогичных процедур в естественных науках, роль. Различия здесь видятся в конечных целях описания и объяснения.
Конечной целью описания в естественных науках выступает фиксация объектов и процессов природы в качестве факта, тем самым они становятся предметом естественных наук. Затем неизбежно следует этап систематизации фактов, их обобщение
и установление номических связей. Начинается этап объяснения, а тем самым уничтожается уникальность и неповторимость природных явлений.
В гуманитарных науках в результате описания фиксируются смыслы и тем самым они вырываются из небытия, включаясь в живое тело культуры и начиная жить. Понятый смысл — это живой смысл, а чтобы сохранить смысл живым, описание в гуманитарных науках часто на этом этапе и останавливается. Это связано с тем, что многообразие смыслов есть одно из решающих условий расцвета или жизни культуры. Культура подобна алмазу, в котором блики, играющие на его поверхности, — это многообразные смыслы. Именно эти блики создают впечатление теплоты и жизни. Уничтожим смыслы, и алмаз превратится в неживой, холодный кристалл.
Культура живет тогда, когда она представлена многообразными смыслами. Движение к единообразию является признаком надвигающейся смерти культуры. Еще Н. Я. Данилевский, К. Н. Леонтьев, С. Кьеркегор, Ф. Ницше, О. Шпенглер и многие другие историки и философы культуры настаивали на том, что расцвет культуры связан с наличием в ней многообразных смыслов. Упадок же культуры — это ее упрощение, монотонность, однотипность. Понимание как объяснение есть неявное подведение вырванных из небытия смыслов под общий закон культуры, гласящий, что культура живет только многообразием смыслов. Таким образом, понимание — это нечто большее, чем описание и объяснение. Понимание — это один из основных факторов жизни культуры, в то время как непонимание ведет к ее вырождению.
Непонимание приводит к отторжению, отчуждению смыслов друг от друга, неприятию других смыслов, воспринимаемых как чужие а, значит, недостойные дальнейшей жизни, что, так или иначе, нашло отражение в обыденной жизни человека. «Широко употребляемые и ставшие уже стандартными выражения «они не поняли друг друга», «они говорили на разных языках» и т.п. означают обычно вовсе не то, что выяснявшие свои отношения люди не улавливали смысла употреблявшихся ими высказываний. Напротив, им было ясно, о чем шла речь. Но их позиции, изложенные, быть может, со всей доступной ясностью и убедительностью, оказались все-таки несовместимыми. «Не понять» чаще всего как раз и означает «не принять чужую точку зрения», «не принять чужих оценок» [3]. Не понять — значит, не принять, отвергнуть, не дать жить другому смыслу и тогда, в атмосфере непонимания, культура становится на путь упрощения, т. е. гибели.
Понимание и непонимание выражают на уровне явлений две глубинные, сущностные тенденции в развитии культуры — витальную и танатальную. Понять другого означает дать ему жизнь, непонятый же смысл опять загоняется в небытие. Непонятый автор — это автор забытый, который канул в пучину безвестности.
Однако понимание не ограничивается описанием и объяснением, оно представляет также специфическую форму аргументации (доказательства). В своей повседневной жизни мы часто прибегаем к аргументации, правда, не всегда в научной форме. В одних случаях пытаемся доказать, что мы правы, а все остальные — нет. В других случаях доказываем неправоту другого. Задача доказательств, их конечная цель — формирование убеждений, представляющих собой систему взглядов и представлений, определяющих поведение и поступки людей, их от-
ношение к другим людям. В обыденной жизни мы стараемся убедить других, часто силой авторитета, психологическим влиянием, красноречием, но нередко используем и научное доказательство. Доказательство часто употребляется в качестве синонима научного мышления. В науке, какой бы ни была авторитетной личность ученого и его уверенность в правильности своих идей, всего этого недостаточно, чтобы сформировать у своих коллег убежденность в истинности идей новых. Идеи должны доказываться с учетом всех правил и требований логической аргументации.
Если в естественных науках убеждения выступают итогом доказательств, то в социокультурной сфере для доказательства активно привлекаются ценности и оценки, при этом убеждения затрагивают не только рациональную сферу, но и чувственноэмоциональную сторону сознания. Поэтому в гуманитарной сфере убеждение проявляется в принятии или неприятии другого. Доказательство в этом случае принимает форму оправдания. Оправдать — значит принять позицию другого, поэтому итогом оправдания является понимание.
Кроме доказательства, в науке большое распространение получило опровержение, под которым понимается логическая операция, устанавливающая ложность или необоснованность ранее выдвинутых идей. Опровержение осуществляется обычно в форме критики и полемики, в которой пропонент отстаивает идею, а оппонент возражает, критикует ее. В социально-гуманитарной реальности итогом опровержения является осуждение. И не только в суде присутствуют осуждающие (прокурор) и защищающие (адвокат). В любой сфере гуманитарной реальности мы кого-нибудь оправдываем, а кого-нибудь осуждаем.
Итогом оправдания является понимание. Оправдать означает понять, принять, снять отчужденность. Осуждение вообще не предполагает понимания. Это нашло закрепление даже в языке юридической практики. Если адвокат часто употребляет выражения «прошу понять моего подзащитного», то это же высказывание звучит абсурдно, нелепо из уст обвинителя. Понять — значит принять, и оно достигается не в процессе осуждения, а в процессе оправдания. «Практическое оправдание реализует социальное и экзистенциальное приятие, проявляющееся в признании, примирении, смирении, допущении. Оно противоположно различным формам негации и обеспечивает стабильность культуры. Практическое оправдание констатируется средствами морали и права, но развернутое теоретическое выражение оно получает в особом способе рефлексии оснований социального и экзистенциального приятия — в философском оправдании. Оправдание — тот испытанный историей философии способ постижения, который позволяет не только выразить всегда субъективные социокультурные смыслы, соотносимые с феноменом и приведшие к их закреплению в нравственных максимах и юридических определениях. Оправдание позволяет не только дать по возможности объективное объяснение феномену, но и заявить о субъективной готовности человека, общества, культуры принять, допустить, смириться, признать феномен» [4].
Оправдание используется в различных науках, где оно имеет другие названия, но, в сущности, остается все тем же оправданием. В христианстве возни-
кает особое направление, называемое апологетикой (от греч. аро1одеота1 — защищаться, оправдываться). Ранняя христианская апологетика преследовала в основном две цели: 1) опровергнуть во многом абсурдные обвинения, предъявляемые христианам. В частности, ранних христиан обвиняли в едении человеческого мяса. Такое обвинение было навеяно, по всей вероятности, тем, что христиане причащались хлебом, символизирующим тело Христово и вином, являющимся символом Христовой крови; 2) разъяснить положения своей веры таким образом, чтобы она была понята представителями других конфессий и неверующими, т. е. была принята, усвоена ими.
В последующем в христианском богословии возникают другие формы оправдания, в частности, теодицея — оправдание Бога. Впервые этот термин вводит в научный оборот Г. Лейбниц, который использовал его для общего обозначения религиознофилософских доктрин, стремящихся согласовать идею благого и разумного божественного управления миром с наличием мирового зла, оправдать это управление, чтобы люди приняли Бога и продолжали верить в его могущество и справедливость и не отвергали бы его за существующее зло. В последующем появляются на свет многочисленные оправдательные концепции — антроподицея, космодицея, социодицея, культуродицея и другие. Цель всех этих многочисленных «-дицей» была одна — сформировать у людей убеждение в необходимости, полезности, значимости оправдаемых явлений.
Таким образом, методологическая дихотомия «объяснение — понимание» носит условный, неабсолютный характер. Объяснение нацелено на выявление причинно-следственных зависимостей и имеет характер номических связей. Понимание — это сложный феномен, выступающий как в форме описания, так и в виде объяснения, а иногда и в форме доказательства. При этом понимание способствует жизни культуры, расцвету в ней многочисленных и многообразных смыслов, точек зрения, убеждений, ценностей и других явлений культуры.
Библиографический список
1. Поппер, К. Логика и рост научного знания / К. Поппер. — М., 1983. - С. 83.
2. Рузавин, Г. И. Методология научного исследования / Г. И. Рузавин. - М., 1999. - С.214-215.
3. Ивин, А. А. Основы теории аргументации / А. А. Ивин. -М., 1997. - С. 265.
4. Кислов, А. Г. Оправдание детства: от нравов к праву / А. Г. Кислов. - Екатеринбург, 2002. - С. 5.
ДЕНИСОВ Сергей Фёдорович, доктор философских наук, профессор, декан философского факультета, зав. кафедрой философии Омского государственного педагогического университета.
Адрес для переписки: e-mail: denisov.sf@gmail.com ДЕНИСОВА Любовь Владиленовна, доктор философских наук, профессор, начальник кафедры философии и политологии Омской академии МВД России.
Адрес для переписки: e-mail: denisov.sf@gmail.com
Статья поступила в редакцию 11.03.2012 г.
© С. Ф. Денисов, Л. В. Денисова
ОМСКИЙ НАУЧНЫЙ ВЕСТНИК №2 (106) 2012 КУЛЬТУРОЛОГИЯ. ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
