CC BY
46
И. О. Штейнмиллер
Белгородский государственный институт искусств и культуры
Г. Н. Калинина
Белгородский государственный институт искусств и культуры
«ПОЛЯ ПРИТЯЖЕНИЯ ТЕАТРАЛЬНОСТИ» (ФИЛОСОФСКАЯ РЕФЛЕКСИЯ АЛЬТЕРНАТИВНЫХ ФОРМ ТЕАТРАЛЬНОГО ОСМЫСЛЕНИЯ ЖИЗНИ)
В рамках тематического поля данной статьи осуществляется попытка авторского прочтения и философской проблематизации ряда оригинальных парадигм театрального осмысления жизни, которые, утверждая идею преображения театром души человека, позволяют ощутить радость самоизменения.
Обращаясь к некоторым концептуальным наработкам отечественных теоретиков искусства, авторы обосновывают тезис о том, что театральная теория (Н. Евреинов), театральная герменевтика (Г. Шпет), эстетическая система (А. Бенуа) и пр. не вполне традиционные мыслительные дискурсы в области сферы культуры и искусства - это не «плохие» или «хорошие», а «другие», альтернативные, порой эпатажные, формы театрального осмысления действительности, жизни. При этом каждая из моделей, имея своих апологетов и критиков, расширяет и углубляет наше понимание «театральности», позволяет осмыслить условность и относительность границ театра, а шире - текучесть, подвижность и многогранность «демаркационных линий» современной культуры.
Ключевые слова: искусство, театр, театральная теория, театрализация жизни, пафос преображения, театральная герменевтика, актерское творчество, синтез искусств, свобода, экзистенция, красота, эстетическая система.
I. O. Shteinmiller
Belgorod State Institute of Arts and culture
(Belgorod, Russia) G. N. Kalinina Belgorod State Institute of Arts and culture
(Belgorod, Russia)
«FIELDS OF ATTRACTION THEATRICALITY» (PHILOSOPHICAL REFLECTION ON ALTERNATIVE FORMS OF THEATRE
THINKING LIFE)
The thematic fields of this article an attempt is made to copyright reading and philosophical problematic of a number of interesting ideas about art as an aesthetic phenomenon and a kind of cultural practices. Referring to some conceptual developments of domestic art theorists, authors justify the notion that theatrical theory (N. Evreinov), hermeneutics (G. Shpet), aesthetic (A. Benois), etc. not quite the traditional thinking in the field of discourses of culture and art is not "bad" or "good", but simply "other" alternative, sometimes shocking form of theatrical thinking reality, life. And because they're being socially oriented, may be referred to as self-sufficient, swell the ranks of their supporters or critics. While each of the theories has its own mission, arguing the practice fluidity, mobility, in a sense, conditionality and relativity of the boundaries of theatre, she can be developed (and developing) in horizons of dialectics, finding its niche in the project cultural practices of modernity.
Keywords: art, theatre, theatre theory, dramaturgy, life transformation, the theatrical pathos hermeneutics, actor's creativity, synthesis of art, freedom, existenz, the beauty, the aesthetic system.
По-видимому, с высоты современности вполне правомерна конструктивно-критическая рефлексия самых разных театральных воззрений, концептуальных подходов интерпретаций театрального искусства и театральности, разворачивающих свой дискурс на общем культурно-историческом фоне. Особенно это приложимо к тем из них, которые, не взирая на свою полемичнось, и нередко выходя за каноны строгой академичности и правил «строгой эстетики», тем не менее, продолжают сегодня оставаться в активе искусствоведческой, философской и культурогической проблематики. В самом деле, можно отчасти в чем-то сомневаться или попытаться оспорить некоторые положения и идеи конкретных авторских театральных конструкций. При этом, однако, нужно учитывать их обусловленность контекстом, интеллектуальным климатом эпохи, другими «объективными обстоятельствами», равно как и той очевидностью, что «... театр во все времена считался «сценой гражданского диспута», являлся носителем социокультурных и личностных позиций конкретного общества, формирующего театр» [5, с. 13].
В ряду дискуссионных и интересующих нас в рамках данной статьи -«театральная теория» Н. Н. Евреинова, которая, как известно, неоднозначно интерпретировалась и оценивалась критиками, дискуссии по которой пролонгируются в наше время. Полемика ведется вокруг проблемы «тотальной театральности» и символизма, развиваемой в русле новой философской системы театрализации жизни и театра. Она, базируясь на вполне разумном тезисе о том, что театру объективно присуща функция социально-интегрирующего начала, центрируется идеей «проповеди театральности», экспансии театра в жизнь и культуру.
В статье «Театрализация жизни» чувство театральности обосновывается генетически - как «имплицидно присущий человеческий инстинкт, который руководит его индивидуальным и социальным поведением; как «инстинкт противопоставления образам, принимаемым извне, образам, произвольно творимым человеком, инстинкт трансформации видимостей Природы, достаточно ясно раскрывающий свою сущность в понятии» «театральность» [3, с. 3-4]. Именно в инстинкте театральности («воле к театру»), изначально присущем человеку, в способности и желании тотально инсценировать все стороны жизни, вплоть до события смерти, усматривается адекватное выражение природного смысла человека - «животного эстетического». При этом «театральность» трактуется как преэстетизм, предыскусство, .вряд ли можно назвать «хоть одно такое племя, в жизненном укладе которого не нашлось бы признаков, характеризуемых мною как «театральность» [4, с. 46], убежден он. Иными словами, генетические истоки искусства выводятся из чувства «прирожденной» театральности первобытного человека, укорененной в его «театральной», «маскарадной», «лицедейской» природе.
Возможно, мы ошибаемся, но нам представляется, что такая философия театра сродни «философии маски», попытка объяснить, отчасти даже переинтерпретировать человеческий мир через инстинкт театральности. Театр же предстает уникальной художественной формой, посредством которой
человек реализует органическую необходимость творчества «другой», жизни, возможность волепроявления, самореализации. Именно театр дает право человеку переживать минуты священного бунта моего «я», бросить творческий вызов Небу, окружающим, самому себе. Сам же автор теории выступает в собирательном образе «неисправимого анархиста», которому ненавистно все, что, как он говрит, «не дело моих рук, моей воли, не дело моего творческого вызова», - самое важное - стать другим и делать другое, творить свободно другую жизнь, быть может даже наперекор тому, что называется хорошим вкусом, творить, чтобы противопоставить мой мир навязанному мне» [4, с. 4546], комментирует он. С этой целью, по убеждению Евреинова, творится произведение искусства. И в этом смысле театральное действо есть не что иное, как вознесение моего смеющегося «я» над скукой обязательности «небесной» красоты, это уже представление, уже театр, когда человек получает наслаждение от произвольного преображения, пусть даже не подпадающего под критерии «эстетического» [4].
То есть здесь, на наш взгляд, сравниваются два пласта человеческого творчества, разновидности наслаждения. С одной стороны, произведение искусства, цель которого - эстетическое наслаждение, а с другой стороны, произведение театральности - творчество, дающее великую радость от преображения в акте драматического «действа ради действа». Самая яркая убедительность театральности - в пафосе преображения. При этом вырисовывается как бы два мира: один из которых - «мой мир» противопоставлен другому - «навязанному мне миру», причем оба этих мира человек свободен творить в зависимости от поставленных целей. А кульминаций театрального чувства, выступающей сущностной характеристикой человека, является безудержное, присущее человеческой натуре стремление к тотальному инсценированию, желание сыграть буквально все «аккорды жизни», вплоть до события смерти.
Образно говоря, человек словно находится в полях притяжения тотальной театральности, трактовка которой, вмещая в себя игру, ритуал, зрелище и главное - саму жизнь, не укладывается «в прокрустово ложе» собственно сценического искусства, тем самым «предельно расширив любые представления о том, что такое «театр» [2, с. 1]. Разумеется, перед нами новационные теоретические взгляды относительно подвижности, относительности границ театра, которые нашли свое практическое подтверждение в театральной эстетика и режиссерской методологии XX века» [2]. Как пишет Т. С. Джурова, «Идея преображения театром души человека, воспринятая из воззрений теургов и легшая в основу концепции театральности, определяла сущность и цель «теоретического» театра Евреинова на всех этапах его развития. И далее: «Театральное преображение мыслилось им как реальный, всесокрушительный процесс, перестраивающий не только психику, но и судьбу человека-актера, человека-зрителя Начав с толкования театральности как преображения по законам красоты («Апология театральности»), развив ее в свободное волевое устремление человека-творца, преображающегося и преображающего мир по собственной прихоти и усмотрению («Театр как таковой», «Театр для себя»),
Евреинов пришел к идее врачевания театром тела и души человека («Театротерапия») [2, с. 29]. «Будучи нежизнеподобным по форме, театр Евреинова имеет своей целью переживание состояний, выходящих и выводящих за рамки обыденно-логического, бытово-психологического. В таком театре человек-актер обретает свободу в экзистенциальном смысле слова - как безграничное количество вариантов самоосуществления» [2, с. 29].
Очевидно, что в театральной концепции понятию «театральность» придается глубокая философская контекстуальность, объемлющая собой всю сферу искусства, а не только театра. Причем, смысловые границы здесь, не имея узкой интерпретации, вмещают в себя трактовку и понимание феномена человека (человек-творец, человек-созидатель). Она, в свою очередь, включает в себя такие базовые понятия, как: «мастерство актера», «актер-творец, актер-мастер». Отсюда деятель искусства, культуры просто обязан озадачиваться не сугубо театроведческими проблемами, а стараться включаться в общую панораму, называемой «жизнь» «для радости самоизменения» [6 с. 5-6], решения вопросов о смыслах человеческого существования, о предназначении творчества. Поэтому, наверное, мы вправе сказать: театральная теория Н. Н. Евреинова, «системность воззрений которого может быть обнаружена в процессе объяснения внешних противоречий» [7 с. 11], это специфическая, «другая», альтернативная форма театрального осмысления действительности.
На фоне различных воззрений на феномен театра и его специфики как искусства выделяется театральная герменевтика Густава Шпета, в эпицентре которой проблема возможности синтеза искусств и трактовки театра как некоего «синтетического искусства». Дискуссии шли вокруг правомерности самой идеи «синтетического театра», слияния всех искусств в так называемом «новом искусстве» - «искусстве театра» характерные черты которого - синтез, а не хаос, гармоничное слияние, а не беспорядочность и разбросанность. Осуществляя репрезентацию театра в качестве самостоятельного искусства и полноправной формы художественной практики, он поясняет свою позицию так: театр нельзя синтезировать с другими видами искусств, хотя он, несомненно, имеет тесную связь с музыкой, литературой, хореографией и другими (если театр - синтез искусств, то он будет лишён самостоятельности). О театральном искусстве он говорит, как об «отрешенном» бытии, в котором исключительную роль приобретает экспрессивная функция [5, с. 13]. Заметим, с именем Г.Г. Шпета -автора герменевтической модели театра как вида культурной практики, связывается реанимация «эстетического» в философии искусства, интерпретация концептов «эстетический предмет», «эстетическая деятельность», «эстетическая сфера», «смысл творчества актера» и других, работающих на Примечательно, что Шпет в русле исследования знаков и их значений в разных культурах (и социальных системах) вскрывает разницу между «реальным предметом» и его «эстетическим значением» именно на примере искусства актера. Причем, основное внимание уделяется «исследованию возможности актера воздействовать на эмоции зрителей, изменять их самосознание в процессе совместного с актерами переживания» [8, с. 488].
Со своей стороны, лично мы склонны полагать: при том, что человеческой натуре присуще «архаическое чувство», влечение, жажда «настоящего и до безумно смелого преображения» (Н. Евреинов), так называемый «демон театральности» как основа искусства, есть критерий/основания не менее убедительный. Мы имеем в виду понятие, критерий красоты, восходящий к высокому пониманию классической традиции и эстетических принципов в искусстве. На наш взгляд, во многом этот критерий интегрирует своеобразное, только искусству присущее содержание, выражает самоценность художественного творчества.
В данном контексте нам крайне импонирует эстетическая система Александра Бенуа [1], в которой особая роль отводится эмоционально-эстетической оценке, реакции на свершившийся акт эстетического восприятия. При этом «Подлинное искусство, красота рождаются только на основе творческого вдохновения. «Когда же место вдохновения занимают суетные желания удивить кого-то, следовать моде и т.п., «то искусство и красота исчезают, а на место их является унылая подделка, а то и попросту уродство» [1]. В существе своем, разные формы осмысления мира, в том числе и «театральные», некоторые из которых мы попытались отрефлектировать, руководствуются общей «высокой» идеей - идеей преображения души человека (в терминологии Н. Евреинова). Являются социально ориентированными, они вправе называться самодостаточными, пополнять ряды своих апологетов или критиков и занимать достойную нишу в культурных практиках современности.
Хочется верить, что наши современники не утеряют тот величайший дар, о котором говорил Александр Николаевич Бенуа, большой знаток, почитатель и ценитель театра - этот дар называется «восприятием красоты», природной способностью, заложенной в человеке открывать красоту и радоваться ей всюду, хотя бы в самых противоречивых явлениях» [1]. При том, что у каждого человека есть свой собственный путь в искусство, восхождение к которому требует усилия воли.
Литература
1.Бенуа А. Н. Мои воспоминания. В 2 т. М.: Наука, 1990. Т. 2: Кн. 4, 5. 743
с.
2.Джурова Т. С. Концепция театральности в творчестве Н. Н. Евреинова : автореф. дис. ... канд. искусствоведения. СПб., 2007. 31 с.
3.Евреинов Н. Н. Театрализация жизни. (Поэт, театрализующий жизнь). М.: Время, 1922. 16 с.
4.Евреинов Н. Н. Демон театральности / сост., общ. ред. и комм. А. Ю. Зубкова, В. И. Максимова. М.; СПб.: Летний сад, 2002. 535 с.
5.Калинина Г. Н., Штейнмиллер И. О. Философско-герменевтический дискурс Г. Г. Шпета (ракурс актуализации) // Современные тенденции развития науки и технологий. 2016. № 12-6. С. 11-13.
6.Максимов В. И. Философия театра Николая Евреинова // Евреинов Н. Н. Демон театральности. М.; СПб.: Летний сад, 2002. С. 5-6.
7.Семкин А. Д. Театральная теория Н. Н. Евреинова: автореф. дис. ... канд. искусствоведения. СПб., 2000. 23 с.
8.Шпет Г. Г. Психология социального бытия / под ред. Т. Д. Марцинковской. М.: Ин-т практ. психологии; Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996. 492 с.
References
1. Benois A. N. Moi vospominaniya [My memories]. In 2 vols. Moscow: Nauka, 1990. Vol. 2: Book 4, 5. 743 p.
2. Dzhurova T. S. Kontseptsiya teatral'nosti v tvorchestve N. N. Yevreinova [The concept of theatricality in works by N.N. Evreinov]: avtoref. dis. ... kand. iskusstvovedeniya [Abstract of Cand. Dis. ... Cand. Arts] Saint Petersburg, 2007. 31 p.
3. Evreinov N. N. Teatralizatsiya zhizni. (Poet, teatralizuyushchiy zhizn') [Theatricality of life. (Poet, it theatrical life)]. Moscow: Vremya, 1922. 16 p.
4. Evreinov N. N. Demon teatral'nosti [Demon of theatricality] / Comp., ed. and comm. by A. Yu. Zubkov, V. I. Maksimov. Moscow; Saint Petersburg: Letniy sad, 2002. 535 p.
5. Kalinina G. N., Shteynmiller I. O. Filosofsko-germenevticheskiy diskurs G.G. Shpeta (rakurs aktualizatsii) [Philosophical and hermeneutic discourse of G. G. Shpet (Perspective of actualization)] // Sovremennyye tendentsii razvitiya nauki i tekhnologiy [Modern tendencies of science and technologies development]. 2016. No. 12-6. P. 11-13.
6. Maksimov V. I. Filosofiya teatra Nikolaya Yevreinova [Philosophy of Nikolai Evreinov's theatre] // Yevreinov N. N. Demon teatral'nosti [Evreinov N. N. Demon of theatricality]. Moscow; Saint Petersburg: Letniy sad, 2002. P. 5-6.
7. Semkin A. D. Teatral'naya teoriya N. N. Yevreinova [Theatrical theory of N.N. Evreinov]: avtoref. dis. ... kand. iskusstvovedeniya [Abstract of Cand. Dis. ... Cand. Arts] Saint Petersburg, 2000. 23 p.
8. Shpet G. G. Psikhologiya sotsial'nogo bytiya [Psychology of social life] / edited by T. D. Martsinkovskaya. Moscow: In-t prakt. psikhologii; Voronezh: NPO "MODEK", 1996. 492 p.
Статья поступила в редакцию 10.12.2017 Статья допущена к публикации30.03.2018
The article was received by the editorial staff 10.12.2017 The article is approved for publication 30.03.2018
