CC BY
145
Зимина Нина Павловна, канд. биолог. наук, ст. науч. сотр. Научно-исследовательского Отдела новейшей истории Русской Православной Церкви [email protected]
«Полуобновленчество» в Патриаршей Церкви в середине 1920-х гг.: епископ Иаков (Маскаев) на Оренбургской кафедре (1923—1925)1
Н. П. Зимина
Статья посвящена анализу церковной политики епископа Иакова (Маскаева) на Оренбургской кафедре в 1923—1925 гг. Показано, что еще до своей хиротонии он являлся сторонником двойственной тактики епископа Оренбургского Аристарха (Николаевского), который признал ВЦУ, однако препятствовал деятельности уполномоченного ВЦУ по насаждению раскола. В этой связи хиротония Иакова (Маскаева) в марте 1923 г. на Ор-скую викарную кафедру рассматривалась как важный шаг по укреплению епископской власти в епархии в противовес тактике раскольников. Однако вопрос о законности хиротонии, совершенной обновленческими архиереями, был окончательно решен только в октябре 1923 г., когда Патриарх Тихон признал Иакова епископом Орским и назначил его временно управляющим Оренбургской епархией. В это же время под давлением ОГПУ епископ Иаков дал тайную подписку о подчинении обновленческому «синоду», от которого в ноябре 1923 г. получил указ о назначении правящим Оренбургским архиереем, не оглашенный в епархии. Тем самым он стал «тайным обновленцем», продолжая публично заявлять себя православным архиереем. Осенью 1923 г. епископ Иаков обнародовал «декларацию» с изложением своей новой, «полуобновленческой» церковной платформы, включающей отмежевание от «контрреволюционной», политики Патриарха Тихона, административное подчинение обновленческому «синоду» при сохранении канонического послушания Патриарху, церковные реформы, объединение с раскольниками. Результатом действий епископа Иакова стала легализация Оренбургского епархиального управления уже в декабре 1923 г. Период «тайного обновленчества» епископа Иакова завершился в январе 1925 г., когда за отказ от открытого перехода в раскол он был обновленцами запрещен в священнослужении, смещен с кафедры и репрессирован. Анализ деятельности епископа Иакова позволил заключить, что основной целью его церковной политики, весьма спорной в каноническом отношении, была легализация епархиального управления при сохранении канонической и негласной административной связи с Патриархом Тихоном. «Декларация» епископа Иакова (Маскаева) открыла собой период церковной истории, связанный с «полуобновленческой» политикой многих ар-
1 Автор благодарит за помощь в проведении исследования Управление ФСБ России по Оренбургской обл., Управление ФСБ России по Республике Башкортостан, Информационный центр МВД РФ по Республике Башкортостан.
хиереев, пытавшихся урегулировать правовое положение епархий с помощью серьезных компромиссов с властью. Этот период завершился в 1927 г. известной «Декларацией» митрополита Сергия (Страгородского), выступившего уже от имени всей Российской Церкви.
Обновленческий церковный раскол, инспирированный ГПУ в 1922 г., более 10 лет активно поддерживался гражданской властью как эффективный инструмент борьбы с Православной Церковью. Арест в мае 1922 г. Патриарха Тихона и организация самочинного Высшего церковного управления раскольников (ВЦУ) поставили православную иерархию перед выбором между верностью законному Первосвятителю и признанием ВЦУ, с отпадением в раскол. При этом канонический по сути выбор был превращен властью в выбор политический. Принцип «кто не с ними (обновленцами), тот против нас (власти)», дал возможность объявить контрреволюционной часть Церкви, верную Святейшему Патриарху, и обрушить на нее всю мощь государственной репрессивной машины.
Несмотря на угрозу арестов и ссылок, многие православные епископы не признали ВЦУ и перешли к самостоятельному управлению епархиями, в соответствии с постановлением Высшей церковной власти от 20 ноября2 1920 г. за № 362 и посланием Патриаршего Заместителя митрополита Ярославского Агафангела (Преображенского) от 18 июня 1922 г.; в результате широкое распространение получили так называемые автокефалии3. Однако в этот же период обозначилась и иная — двойственная, «полуобновленческая» — линия в церковной политике: некоторые архиереи пошли на признание ВЦУ (зачастую ограниченное определенными условиями), но оказали расколу пассивное сопротивление в своих епархиях4. Политика принципиальных уступок и компромиссов получила свое продолжение и в следующий период церковной истории, наступивший после возвращения Патриарха Тихона к делам управления и прошедший под знаком борьбы за легализацию Православной Церкви.
Освобождение в конце июня 1923 г. Святейшего Тихона из-под домашнего ареста нанесло серьезный удар по обновленчеству. Однако позиции раскольников, поддерживаемых властями, оставались достаточно сильными, поскольку они имели гражданскую регистрацию органов управления и действовали на юридически законных основаниях. В то же время положение Патриаршей Церкви принципиально не изменилось. Несмотря на заявление Патриарха Тихона в Верховный суд перед своим освобождением и последующие послания
2 Все даты после января 1918 г. в статье приводятся по новому стилю.
3 См., в частности: Цыпин В., прот. История Русской Церкви, 1917—1997. М., 1997. С. 95; Шкаровский М. В. Петербургская епархия в годы гонений и утрат, 1917—1995. СПб., 1995; Зимина Н. П. Стояние в вере: временная автокефалия Уфимской православной епархии в период заключения Святейшего Патриарха Тихона (ноябрь 1922 г. — август 1923 г.) // Вестник ПСТГУ. II. 2007. Вып. 3 (24). С. 79—117; Она же. К вопросу о роли епископа Андрея (Ухтомского) в борьбе с обновленческим расколом в Новгородской епархии в 1923 г. // Государство, общество, Церковь в истории России ХХ века: Материалы XI Междунар. науч. конф. Иваново, 15-16 февр. 2012 г. Иваново, 2012. Ч. 2. С. 48-55.
4 См.: Зимина Н. П. К вопросу о полуобновленчестве как явлении в Русской Православной Церкви в период заключения Святейшего Патриарха Тихона (1922-1923 гг.) // Материалы XXII ежегодной богословской конференции ПСТГУ. М., 2012. С. 173-185.
верующим, в которых Святейший заявлял об аполитичности Церкви и осуждении любых попыток втягивания ее в политическую борьбу, его уголовное дело по обвинению в «контрреволюционной деятельности» было лишь приостановлено (прекращено только в марте 1924 г.), сохранялся запрет на поминовение имени Патриарха за богослужениями, продолжались репрессии в отношении православного духовенства за отказ перейти в раскол, не допускалась регистрация органов церковного управления, в связи с чем запрещались православные собрания, съезды, соборы и т. д. Для исправления ситуации власти требовали от Патриарха Тихона серьезных уступок, включающих согласие на объединение с раскольниками без их покаяния, признание каноничности обновленческой иерархии, одобрения реформаторских программ и решений незаконного «собора» мая 1923 г., что означало бы удар по Православной Церкви и ее дискредитацию в глазах верующих. Подобные же требования повсеместно предъявлялись и епархиальным архиереям. В связи с беспрецедентным давлением со стороны ГПУ—ОГПУ некоторые из них шли на негласные договоренности с властями и определенные компромиссы с обновленцами, официально оставаясь при этом в составе православной иерархии. Ценой уступок являлась личная безопасность, а также легализация органов епархиального управления и всей церковной деятельности.
Следствием указанных договоренностей стало появление с конца 1923 г. так называемых деклараций — официальных заявлений архиереев о принципах своей церковной платформы, которые являлись одним из условий легализации. Первым неизменно декларировался принцип абсолютной лояльности советской власти, подразумевающий полное и безусловное одобрение всех ее действий в отношении Церкви. Далее должно было следовать «решительное отмежевание» от «тихоновщины» как «контрреволюционного церковного течения» и осуждение политики Патриарха Тихона. Наконец, требовалось утверждение о необходимости церковных реформ и объединения «всех сил верующих», т. е. православных с обновленцами на той или иной платформе. Политика епископов, издавших подобные «декларации», у православных современников получила название «полуобновленчества», а также «тайного», или «скрытого», обновленчества. Одним из первых архиереев, заявивших о своей новой, «полуобновленческой», церковной платформе в особой «декларации», стал епископ Иаков (Маскаев), которому удалось получить гражданскую регистрацию Оренбургского епархиального управления уже в декабре 1923 г.
Епископ Иаков (в миру Яков Иванович Маскаев) родился 15 октября 1879 г. в г. Уральске, куда переехали родители — крестьяне села Еделева Сызранского уезда Симбирской губернии5. Окончил Уральское духовное училище (1895), затем Оренбургскую духовную семинарию по I разряду со званием студента (1901).
5 Государственный архив Оренбургской обл. (ГАОО). Ф. 177. Оп. 1. Д. 187. Л. 1 (Список воспитанников, окончивших Оренбургскую духовную семинарию); Л. 38—38 об. (Аттестат
об окончании Оренбургской духовной семинарии). Архив УФСБ РФ по Саратовской обл. Д. ОФ-26172. Л. 72, 128—128 об. Указание «Православной энциклопедии» (Т. 20. С. 480) на 13 октября как дату рождения епископа Иакова основано на данных митрополита Мануила (Лемешевского), не подтвержденных документами (см.: Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 г. (включительно): В 6 т. Т. 3. С. 176—177).
28 октября 1901 г. епископом Владимиром (Соколовским-Автономовым) был рукоположен во диакона, а 4 ноября — в сан иерея к Казанско-Богородицкой церкви села Зобова Оренбургского уезда, где священствовал в течение 22 лет. Трудами молодого пастыря в с. Зобово, находящемся в 170 верстах от губернского центра, в 1902-1906 гг. было построено новое каменное здание храма вместо обветшавшего деревянного. С января 1904 г. отец Иаков являлся помощником следователя благочиннического округа, с августа 1905 до 1917 г. — окружным следователем; с февраля 1909 г. — членом благочиннического совета, с октября 1915 г. — цензором проповедей 14-го благочиния Оренбургского уезда. Священник активно занимался духовно-просветительной, благотворительной и патриотической деятельностью. С мая 1909 г. он состоял членом и сотрудником Оренбургского губернского попечительства о народной трезвости, с 1913 г. — членом Епархиального комитета православного миссионерского общества, а с октября 1914 г. — окружным миссионером. В сентябре 1914 г., после начала Первой мировой войны, отец Иаков был избран председателем Зобовского волостного комитета Российского общества Красного Креста и председателем волостного отделения благотворительного Комитета великой княгини Елизаветы Федоровны по оказанию помощи семьям лиц, призванных на войну. За ревностные труды, усердную и полезную пастырскую службу он был награжден набедренником (1905), скуфьей (1909), камилавкой от Святейшего Синода (1915), возведен в сан протоиерея. В 1918 г. отец Иаков овдовел, на его попечении осталось шестеро детей в возрасте от двух до 16 лет6. В годы Гражданской войны пастырь неоднократно спасал односельчан от расстрела колчаковскими войсками. В 1920— 1922 гг. протоиерей Иаков Маскаев избирался членом Оренбургского епархиального управления и являлся ближайшим помощником и единомышленником Преосвященного Аристарха (Николаевского), с 1920 г. епископа Оренбургского и Тургайского.
В первые же дни после ареста Патриарха Тихона и выступления в Москве «прогрессивного духовенства» епископ Аристарх выступил с воззванием к духовенству и мирянам, убеждая не подчиняться ВЦУ как неканоничному учреждению и не допустить раскола в епархии. Однако уже к концу июля 1922 г., стремясь избежать конфронтации с гражданской властью и увольнения с кафедры, Оренбургский архиерей перешел в раскол, признав ВЦУ законным органом высшей церковной власти, и даже вступил сначала в реформаторскую группу «Живая Церковь», а позже в более умеренную группу «Церковное возрождение», официальным указом запретил поминовение за богослужением имени Святейшего Патриарха. С другой стороны, он дистанцировался от деятельности уполномоченного ВЦУ в Оренбургской епархии по насаждению раскола, уклонялся и от исполнения указов ВЦУ о запрещении священников, выступавших против обновленцев. Оставаясь как бы «над схваткой», епископ Аристарх признавался всеми приходами как каноничный архиерей. В результате такой двойственной «полуобновленческой» политики в Оренбургской епархии не произошло орга-
6 ГАОО. Ф. 173. Оп. 9. Д. 1903. Л. 41-49. Материалы любезно предоставлены Оренбургским епархиальным отделом по канонизации святых.
низационного размежевания староцерковников и обновленцев7. Более того, духовенство, считавшее себя православным, вслед за архиереем признавало ВЦУ и выступало за проведение широких церковных реформ, хотя в то же самое время высказывалось против преследования Патриарха, против крайностей «Живой Церкви» и института уполномоченных ВЦУ. Эта позиция ярко проявилась в постановлениях Оренбургского епархиального собрания, созванного в конце января — начале февраля 1923 г. для обсуждения вопросов, выносимых ВЦУ на предстоящий «собор».
Делегаты, в их числе и протоиерей Иаков Маскаев, «считаясь с исключительными условиями переживаемого момента», постановили признать ВЦУ «временным до Поместного Собора административно-распорядительным органом (здесь и далее курсив мой. — Н. З ), имеющим своей задачей заведывание текущими делами Православной Российской Церкви и подготовку к Поместному Собору, который должен быть созван в возможно скором времени на канонических основаниях». Собрание оговаривало, что «считает нужным исполнять распоряжения ВЦУ, если они не противоречат Слову Божию, канонам Церкви и действующим гражданским законам и не отнимают у верующих принадлежащих им прав устроения своей приходской жизни, избрания священнослужителей, их перемещения и увольнения только по суду Церкви формальному». Собрание признало необходимость ряда широких реформ в церковном строе, хотя выразило мнение, что проводить их правомочен только собор. При этом большинством голосов были приняты резолюции, поддерживающие второбрачие духовенства и введение белого епископата, а также необходимость богослужебной реформы, причем делегаты проголосовали за немедленное введение в Оренбургской епархии устава-минимума всенощного бдения и литургии8.
С другой стороны, большинством собрания в острой форме были поставлены вопросы о незаконности тех силовых методов, какими в Оренбурге летом 1922 г. был совершен «переворот», сопровождавшийся захватом епархиальной канцелярии группой «Живая Церковь». Делегаты заявили о неприемлемости двоевластия и высказались за укрепление власти епископа и уничтожение института уполномоченных ВЦУ, в связи с чем постановили «немедленно, не дожидаясь собора, учредить викариатские кафедры в епархии»9. Таким образом, учреждение новых викариатств мыслилось как важный шаг по укреплению канонической дисциплины и власти архиерея в противовес политике обновленцев.
31 января 1923 г. собрание избрало протоиерея Иакова Маскаева кандидатом на учреждаемую Орскую кафедру. По настоянию епископа Аристарха он выехал в Москву, где 19 марта по пострижении в монашество был рукоположен во епископа Орского двумя архиереями старого (канонического) поставления, но пребывавшими в расколе. Хиротонию возглавил один из лидеров раскола — председатель обновленческого ВЦУ «митрополит Московский и всея России»
7 См.: Зимина. К вопросу о полуобновленчестве как явлении в Русской Православной Церкви в период заключения Святейшего Патриарха Тихона (1922-1923 гг.) // Материалы XXII ежегодной богословской конференции. М.: ПСТГУ, 2012. С. 173-185.
8 РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 218. Л. 26-26 об., 27 об., 28 об., 29 об.
9 Там же. Л. 28.
Антонин (Грановский), глава реформаторской группы «Союз церковного возрождения»; почетный председатель 1-го лжесобора обновленцев в мае 1923 г., который первым из архиереев подписал постановление о лишении Патриарха Тихона сана и монашества. Вторым участником хиротонии стал проживавший на покое в Москве бывший Оренбургский архиерей архиепископ Владимир (Сокол овский-Автон омов), заявивший ставленнику, что якобы «не прерывал до последнего времени канонического общения» с Патриархом Тихоном10. Совершенная раскольниками хиротония была признана в епархии. Выезжая 10 мая 1923 г. в Москву для доклада о положении дел в епархии, епископ Аристарх официально, грамотой, передал временное управление кафедрой своему Орскому викарию11.
Двойственная политика епископа Аристарха не устраивала власти, обеспокоенные его возможными действиями по возвращении из Москвы, негативной оценкой итогов лжесобора и переходом епархии в оппозицию расколу. Поэтому, несмотря на подтвержденный постановлением обновленческого Высшего церковного совета (ВЦС) от 15 мая статус Аристарха как епископа Оренбургского, в 20-х числах мая на кафедру прибыл новый архиерей — «архиепископ» Андрей Соседов, бывший «Ново-Омский викарий» и по совместительству осведомитель ГПУ. Вернувшийся через несколько дней епископ Аристарх уже 6 июня был арестован по обвинению в контрреволюции, 10 июня отправлен в Москву в распоряжение Секретного отдела ГПУ, а 24 августа Комиссией НКВД по административным высылкам осужден на два года высылки в Нарымский край12.
Насильственное удаление архиерея, назначенного ранее Патриархом Тихоном, и деятельность обновленческого «архиепископа» вынудили православных поставить вопрос о введении в епархии временного самоуправления («автокефалии»). 11 июня Совет оренбургского кафедрального собора подал в Губисполком заявление с просьбой разрешить проведение 16 июня общего собрания представителей церковных приходов Оренбурга для решения вопросов о мерах «к облегчению положения» арестованного владыки и «о назначении содержания викарному епископу Иакову». В поданном на следующий день (после получения известия об отправке Преосвященного Аристарха в центр) новом заявлении в повестке дня предполагаемого собрания, перенесенного на 17 июня, вопрос о епископе ставился в более широком и принципиальном плане: «Об избрании
10 РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 218. Л. 22.
11 Там же; Архив УФСБ РФ по Оренбургской обл. Д. 7124-п. Л. 33.
12 Архив УФСБ РФ по Оренбургской обл. Д. 7124-п. Л. 36, 43. В сентябре месяце епископ Аристарх был отправлен в ссылку в Нарымский край, однако постановлением той же Комиссии от 7 декабря 1923 г. от ссылки освобожден в связи с пересмотром дела. По возвращении в Москву в январе 1924 г. он дал подписку о подчинении обновленческому «синоду» и был награжден саном «архиепископа». Впоследствии управлял различными обновленческими епархиями и проявил себя как энергичный деятель раскола. Арестован на последней кафедре в г. Челябинске. Постановлением Тройки УНКВД по Челябинской области от 15 ноября 1937 г. приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян 28 ноября 1937 г. (см.: Зимина Н. П. Исторические портреты. Епископ Аристарх (Николаевский) в коллизиях церковной истории 1920-1930-х гг. // Страницы истории Оренбургской епархии / Под общ. ред. прот. Н. Стрем-ского. П. Саракташ, 2014. С. 234-256).
местного епископа и об изыскании средств на его содержание»13. Тем самым речь шла о выборах епархиального архиерея, не зависимого от ВЦС. Очевидной кандидатурой являлся епископ Иаков (Маскаев).
Однако общее собрание церковных приходов Оренбурга не состоялось, поскольку 16 июня в соборе произошли волнения верующих. «С приездом нового архиепископа Андрея Соседова антагонизм [между гражданской властью и Советом] стал более развиваться в ложную сторону по отношению к власти, — утверждал следователь Оренбургского областного отдела ГПУ, — т. е. стали вести работу антисоветского характера и играть на массе верующих, объясняя некоторым лицам, что новый архиепископ — ставленник Власти, он коммунист, посредством которого Советская Власть хочет разрушить православную веру, а потому мы не должны допускать [его] к совершению Богослужения. Действительно, массы заволновались, и когда 16 июня сего года по окончании Богослужения в Соборе архиепископа Андрея Соседова стали выходить наружу, то масса разделилась на два течения, т. е. одно за, а другое против, и могло получиться столкновение, если бы не явилась милиция и не удержала порыв»14. ГПУ обвинило в организации волнений Совет кафедрального собора, который после ликвидации в июле 1922 г. Союза церковных богомольцев неофициально (т. е. без регистрации властями) принял на себя задачу координации деятельности православных приходов.
Не дожидаясь общих решений, 17 июня община Троицкой церкви Оренбурга во главе с членом соборного Совета протоиереем Димитрием Кононовым приняла решение об «автокефалии» прихода и подала в Губисполком документы на перерегистрацию без указания имени епископа, в каноническом подчинении которому должна находиться. Не признавая лжеархиепископа Андрея, часть оренбургского духовенства не выполнила его распоряжение о явке 23-24 июня к богослужениям в Успенском женском монастыре, что позволило обновленцам начать кадровую чистку. Так, постановлением Центрального организационного комитета группы «Живая Церковь» 25 июня протоиерей Д. Кононов был уволен от должности настоятеля Троицкой церкви «с запрещением священнослуже-ния и предложением немедленно выехать из пределов Оренбургской епархии»15. 10 июля 1923 г. отец Димитрий Кононов и священник Евгений Урбанский, также член соборного Совета, были арестованы «за антисоветскую деятельность».
Освобождение в конце июня Патриарха Тихона сняло с повестки дня вопрос о временной «автокефалии» Оренбургской епархии. Однако послания Святейшего Патриарха с разъяснением полной незаконности ВЦУ и безблагодатности всех действий и таинств, совершенных раскольниками16, выдвинули в ряд пер-
13 Архив УФСБ РФ по Оренбургской обл. Д. 7455-п. Л. 6, 7.
14 Там же. Л. 75-75 об.
15 Там же. Л. 9.
16 Так, 15 июля 1923 г. во втором послании по освобождении из заключения Святейший Патриарх Тихон заявил всей Русской Церкви о том, что обновленческое ВЦУ захватило церковную власть путем лжи и обмана, не имея на это никаких законных полномочий; что «лица, учредившие самозванное ВЦУ в Москве и повинные в этом перед Церковью, отягчили свое положение еще посвящением епископов... так как поставили себя под действие 31-го правила св. Апостолов, угрожающего лишением сана как посвящающим, так и посвященным»; что
воочередных новую проблему, связанную с каноничностью хиротонии Орско-го викария. 22 июля 1923 г. собрание духовенства и представителей приходских советов церквей Орска «единогласно отвергло течение "Живой Церкви"» и потребовало от своего епископа ответ о его отношении к расколу. Епископ Иаков поклялся перед членами собрания, что он не принадлежит к «Живой Церкви», придерживается «древне-апостольского» течения и обновленцами лишь назначен на службу. После бурного обсуждения собрание постановило вменить в обязанность «именуемому епископу» Иакову получить «исправление» в епископском сане и благословение от Святейшего Тихона на архиерейское служение в Орске17.
Очевидно, в планы ГПУ не входило появление в Оренбурге каноничного «староцерковного» епископа, поэтому две попытки епископа Иакова выехать в конце июля в Москву для встречи с Патриархом окончились неудачей. Оба раза его арестовывали в поезде сотрудники Оренбургского губотдела ГПУ и после допроса препровождали в Орск. Однако в конце июля в Москву удалось выехать члену соборного Совета Андрею Фролову, который встретился со Святейшим Тихоном и привез в епархию известие о том, что Патриарх согласен «допустить епископа Иакова до служения», т. е. признать его архиерейскую хиротонию. В связи с этим 18 августа состоялось новое собрание духовенства и мирян г. Орска, которое приняло решение войти с епископом Иаковом в молитвенно-евхаристическое общение, но при этом все же «просить его озаботиться получением от Патриарха Тихона соответствующей грамоты, свидетельствующей о его епископском достоинстве»18.
Для выяснения своего канонического положения еще в начале августа епископ Иаков вступил в переписку с членом Патриаршего Синода архиепископом Тверским Серафимом (Александровым), бывшим викарием Оренбургской епархии, с которым был знаком по миссионерской деятельности. Он почтой, а также с посланцем из епархии переслал в Москву документы об обстоятельствах учреждения Орского викариатства. Позже священник Иоанн Шастов, настоятель единоверческой церкви с. Петропавловского 3-го благочиннического округа Орского уезда, доставил в центр материалы собраний орского духовенства. Иерей Иоанн Шастов передал Патриарху Тихону также и свой доклад о состоянии Оренбургской епархии, датированный 21 августа, в котором сообщалось о переходе епископа Аристарха (Николаевского) в раскол летом 1922 г., его член-
захваченную власть эти лица употребили не на созидание Церкви, а на устроение пагубного раскола. «Всем этим, — заявил Патриарх, — они отделили себя от единства тела Вселенской Церкви и лишились благодати Божией, пребывающей только в Церкви Христовой. А в силу этого все распоряжения не имеющей канонического преемства незаконной власти, правившей Церковью в Наше отсутствие, недействительны и ничтожны! А все действия и таинства, совершенные отпавшими от Церкви епископами и священниками, безблагодатны, а верующие, участвующие с ними в молитве и таинствах, не только не получают освящения, но подвергаются осуждению за участие в их грехе» (Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти. 1917-1943 / Сост. М. Е. Губонин. М., 1994. С. 291).
17 ЦДНИОО Ф. 7. Оп. 1. Д. 158. Л. 49; РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 218. Л. 20-21.
18 РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 218. Л. 24.
стве в обновленческих группах, характере деятельности этого архиерея на кафедре и содержалась просьба дать оренбургской пастве православного епископа «хотя бы временно»; имя епископа Иакова при этом не упоминалось19. В Москве доклад был воспринят как обращение лица, уполномоченного епархией20, и резолюцией от 24 августа (указом от 29 августа) 1923 г. временное управление Оренбургской кафедрой было поручено епископу Бирскому Трофиму (Якобчу-ку), викарию Уфимской епархии21. Последний в июле был выслан властями из пределов Башкирской АССР и проживал на Патриаршем подворье в Москве. В управление новой кафедрой епископу Трофиму вступить не удалось, хотя в списках церковной иерархии, составленных в сентябре-октябре в канцелярии Патриарха Тихона, он продолжал значиться временно управляющим православными приходами Оренбургской епархии22.
Получив ответ архиепископа Серафима о спорности в каноническом отношении своей хиротонии, епископ Иаков «добровольно, как крест, возложил на себя запрещение» и с 13 сентября прекратил совершение богослужений, а 16 сентября отправил Святейшему Патриарху письмо, в котором приносил искреннее покаяние в поступках, совершенных без злого умысла, «по малоопыт-ности», и просил принять его в общение23. После рассмотрения 22 сентября дела Орского викария собранием архиереев Патриарх Тихон сообщил ему о принятии в молитвенное общение при условии письменного заявления о разрыве с обновленцами.
Вскоре епископу Иакову все же удалось выехать в Москву. После заявления о выходе из подчинения обновленческому «синоду» его хиротония была признана действительной, как совершенная архиереями канонического поставления, не находившимися в тот момент под запрещением, о чем выдана ставленническая грамота24. Тогда же Святейший Патриарх назначил епископа Иакова временно управляющим Оренбургской епархией. На это указывает список православных архиереев, составлявшийся в патриаршей канцелярии в течение октября и ноября 1923 г., в котором Иаков указан как «епископ Орский, викарий Оренбургской епархии» с припиской: «Вр[еменно] Управляющий] Оренбургской Еп[архией]»25. В ноябре новое назначение — временно управляющим Царицынской кафедрой — получил и епископ Трофим (Якобчук)26.
19 РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 218. Л. 68-69 об.
20 Там же. Д. 302. В этом деле («Журнал исходящих бумаг канцелярии Патриарха Тихона и Священного Синода») имеется запись за август 1923 г. под № 93: «Уполномоченному Оренбургской Епархии священнику Иоанну Шастову извещение о назнач[ении] временно в управление означ[енной] епархии епископа Трофима еп. Бирского и о преподании патриарш[его] благослов[ения] духовенству и мирянам 3-го благочиннического округа Орского уезда».
21 Там же. Д. 218. Л. 68, 326, 327.
22 Там же. Л. 326, 327, 334.
23 Там же. Л. 22-23.
24Дамаскин (Орловский), иг., Никитин Д. Н. Иаков (Маскаев), священномученик, архиепископ Барнаульский // Православная энциклопедия. 2009. Т. 20. С. 480-481.
25 РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 218. Л. 331 об.
26 Там же. Л. 171-171 об.
Встреча Преосвященного Иакова со Святейшим Патриархом состоялась не позднее октября, о чем свидетельствует датируемое 1 ноября 1923 г. поручение Патриарха Тихона и членов Патриаршего Синода епископу Орскому Иакову совершить в г. Кустанае вместе с епископами Давлекановским Иоанном (Поярковым) и Мензелинским Иринеем (Шульминым) хиротонию протоиерея Антонина Русанова, по пострижении его в монашество, на новоучреждаемую Куста-найскую викарную кафедру Челябинской епархии (если окажется невозможным ее проведение в Москве)27. События, развернувшиеся в Оренбурге в 20-х числах октября, позволяют отнести дату указанной встречи уже к первой половине этого месяца.
По возвращении из Москвы епископ Иаков быстро сформировал временное Епархиальное управление, приступившее к работе 21 октября. Состав управления и статус епископа Иакова как его председателя был утвержден экстренным собранием оренбургского духовенства, созванным в Введенской церкви города с разрешения властей28. Основными задачами временного органа управления епархией в тот момент являлись: противодействие «архиепископу» Андрею Соседову, «прославившемуся» разгульной, пьяной и соблазнительной жизнью, установление конструктивных отношений с гражданской властью и созыв общеепархиального съезда. Съезд должен был выработать официальную платформу Оренбургской церкви и осуществить выборы архиерея, которые дали бы ему право на управление всеми приходами епархии.
Отдельные архивные материалы конца 1923 г. свидетельствуют об успешных действиях епископа Иакова по укреплению в регионе позиций Патриаршей Церкви. Так, в информационной сводке VI отделения Секретного отдела ОГПУ «О состоянии православных церковников по губерниям СССР» по состоянию на 1 января 1924 г. для Уральской губернии сообщалось: «В Ирекском уезде дела с обновлением стоят на мертвой точке, так как немало вреда принес Оренбургский епископ Яков, ставленник быв [ш его] ВЦУ, на которое недавно принял благословение от быв[шего] патриарха Тихона и проповедует Тихоновщину, чем вызвал немало толков и не доброжелательно со стороны верующих г. Уральска и его окрестностях по отношению обновленческого движения...»29
Для Оренбургской губернии в той же сводке говорилось об усилении, под влиянием епископа Иакова, борьбы православных с обновленцами: «Обновленческое духовенство, возглавляемое архиепископом Андреем [Соседовым], не имеет авторитета среди духовенства и верующей массы, в силу чего не достигает желаемых результатов по ликвидации реакционного течения. Кроме того, между обновленцами стали происходить разногласия в отношении реорганизации в Москве священного Синода. Реакционное течение, воспользовавшись этими раздорами, стало вести усиленную агитацию против архиепископа Андрея, критикуя его распоряжения и действия. От Патриарха Тихона приехал епископ Яков (Москаев), который своим приездом воодушевил реакционеров и усилил дея-
27 РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 218. Л. 158.
28 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 134 об.
29 Архивы Кремля. Политбюро и Церковь: 1922-1925 гг. Новосибирск; М., 1998. Кн. 2. С. 389.
тельность в борьбе с обновленцами.». Однако далее в документе утверждалось, что «ставленник Тихона, епископ Яков перешел в ряды обновленцев, работая с ними воедино» (здесь и далее курсив мой. — Н. З.)30.
О двойственности позиции епископа Иакова сообщала и информационная сводка Оренбургского Губотдела ОГПУ за период с 15 по 30 ноября 1923 г. С одной стороны, в ней говорилось о противодействии раскольников Орскому викарию как православному архиерею: «В связи с организацией нового епархиального Управления приверженцы прежнего обновленческого движения стали проводить агитацию между населением о непризнании вновь организованного Управления как возглавляемого реакционным епископом Иаковом Маскае-вым, ставленником Тихона». Однако одновременно в сводке приводились факты, указывающие на уклонение епископа Иакова от православной линии. Так, в «лучших» традициях обновленцев новое Епархиальное управление вынесло постановление о торжественном богослужении во всех храмах в честь ознаменования 6-й годовщины Октябрьской революции с произнесением проповедей о лояльном отношении к советской власти. Это решение являлось следствием «нового курса» епископа Иакова, под руководством которого «вновь организованное Управление выпустило воззвание по епархии о подготовке к губернскому епархиальному съезду, назначенному на 5 декабря с/г, и о линии проведения обновленческого движения, хотя на первый раз и не в широких формах»31.
Подробнее о характере, содержании и целях упомянутого воззвания, датируемого концом октября — началом ноября 1923 г., свидетельствовал позже на допросе оренбургский священник Алексий Гумилевский: «В 1923 г. явился Епископ Иаков Маскаев Антониновского рукоположения (полуобновленец), который. стал добиваться пред властями легализации, издав декларацию, в которой осуждалась контрреволюционная деятельность патриарха Тихона, дабы он, Тихон, за эту деятельность был судим, и выработано постановление о подчинении Оренбургской Церкви в административном отношении обновленческому Синоду, втайне оставшись в связи с Тихоном»32.
Этапным в подготовке Епархиального съезда стало созванное 2 декабря общее собрание представителей церковных приходов всех трех благочиний Оренбурга при участии 68 делегатов. На собрании впервые были озвучены основные положения новой церковной платформы епископа Иакова и приняты выработанные под его руководством резолюции об отношении к гражданской власти, к патриаршеству и Патриарху Тихону, к обновленческому расколу и церковным реформам.
В частности, собрание заявило о полной лояльности советской власти и высказалось против участия Церкви в политической борьбе, как не согласного с духом православного учения. Однако тут же собрание сделало политическое заявление, поддержав постановление временного Епархиального управления об
30 Архивы Кремля. Кн. 2. С. 387-388.
31 ЦДНИОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 296. Л. 193 об. Цит. по: Никитин И. В. Оренбургская епархия в 1922-1938 гг. // Страницы истории Оренбургской епархии / Под общ. ред. Н. Стремского, прот. п. Саракташ, 2014. С. 204.
32 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 145 об.
ознаменовании годовщины Октябрьской революции торжественным богослужением и признав это «вполне христианским поступком»33.
Делегаты подтвердили верность соборному началу Церкви, но выступили против патриаршества. Они заявили, что церковное управление должно быть «чуждым всякого абсолютизма» и что патриаршая форма церковного управления не является обязательной. Собрание признало правильными взгляды епископа Иакова на Патриарха Тихона как «вовлечение церкви в политическую борьбу» и постановило, что «поминовение Патриарха Тихона, привлеченного правительством по суду за контрреволюционную деятельность, не должно быть допускаемо за богослужением»34. Логичным продолжением этого решения явился отказ от административного подчинения Святейшему Патриарху при сохранении канонического послушания ему как законному главе Русской Церкви. Резолюция гласила: «В силу того что Патриарх Тихон не имеет от гражданской власти права на управление Церковью, то административных сношений с ним не должно быть и правительственным церковным органом должно считать [обновленческий] священный Синод»35. Обоснованность подобного решения подтвердил и оренбургский священник Д. А. Несмеянов, незадолго до собрания вернувшийся из Москвы, который заявил, что Патриарх не принимает участия в управлении Церковью (!), а лишь совершает богослужения в московских храмах.
Обсудив отношение к раскольникам, делегаты постановили, что «к строительству церковному должны привлекаться все силы верующих» (иными словами, и православные, и обновленцы) и что «примирение враждующих церковных групп [следует] признать необходимым условием водворения [мира] в русской жизни»36. Собрание признало необходимость и своевременность обновления, коренного изменения и преобразования многих «прежних форм и обычаев», подчеркнув, однако, что «реформы, намеченные Собором 23 г., но не сознанные народом, не должны поспешно проводиться в жизнь: женатый епископат, вто-робрачие клириков и др. подобные реформы должны быть вновь просмотрены на Соборе»37.
Состоявшийся 4-5 декабря Епархиальный съезд всецело одобрил «полуобновленческую» платформу епископа Иакова и избрал его Оренбургским архиереем38. Как свидетельствовал позже один из секретарей съезда священник станицы Черкасской Владимир Чиликин, «на этом съезде выписано было постановление о том, что административно Епархия находится в сношении с Синодом, а в каноническом отношении подчиняется Патриарху. Все такие резолюции были заранее приготовлены. Мы, как секретари, эти резолюции только прилагали к протоколу. Впоследствии же мы узнали, что даже протоколы наши все были заменены другими. каковые и сейчас должны храниться в Синодальном Оренбургском Епархиальном Управлении. Цель такого ведения Епархиального Съез-
33 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 94.
34 Там же.
35 Там же. Л. 94.
36 Там же. Л. 93.
37 Там же.
38 Там же. Л. 145 об. - 146.
да и такой работы руководителя была. та, чтобы уверить Епархию, что Епископ Иаков и Епархиальное Управление находятся в общении с патриархом Тихоном, а официально было показано признание Синода, чем прикрывались пред гражданскою властью»39.
Совершенно открытая и беспрепятственная деятельность епископа Иакова в епархии после его возвращения из Москвы (формирование своего Епархиального управления, успешная борьба с обновленческим «архиереем» Андреем Со-седовым за влияние на приходы, проведение благочиннических собраний и даже Епархиального съезда), а также содержание этой деятельности, отразившееся в «Декларации» и резолюциях Епархиального съезда, вынуждают сделать вывод о существовании определенных негласных договоренностей между Орским викарием и гражданскими властями, достигнутых перед его поездкой в Москву и открывших саму возможность этой поездки. Суть этих договоренностей заключалась в согласии епископа Иакова сохранить общение с обновленцами, но втайне от епархии, открыто заявляя себя архиереем Православной Церкви.
Как выяснилось позже, получив патриаршую грамоту, подтверждающую его каноническое достоинство, епископ Иаков (Маскаев) вступил в переговоры с раскольниками и дал подписку о подчинении обновленческому «синоду». Подписка, как известно, включала положение о признании всех решений лжесобора 1923 г., в том числе постановления о лишении Святейшего Патриарха Тихона сана и монашества. 26 ноября 1923 г., т. е. до Епархиального съезда, но послеизда-ния «Декларации», епископ Иаков получил указ лжесинода о своем назначении председателем Оренбургского Епархиального управления. Сопоставление дат указывает на координацию действий и взаимообязывающие отношения архиерея с руководством раскольников. Сведения о данной им подписке и об указе обновленческого «синода» держались в строгом секрете даже от «архиепископа» Андрея Соседова.
Результатом церковной политики епископа Иакова стала легализация Оренбургского Епархиального управления, зарегистрированного Губисполкомом в декабре 1923 г. Тогда же неожиданно для всех власти удалили из Оренбурга обновленца Андрея Соседова. В народе считали, что его административно выслали за прежнее «незаконное вторжение». Однако в действительности в епархии была осуществлена успешная операция ОГПУ по замене крайне непопулярного и скандального обновленческого лжеархиерея на уважаемого каноничного епископа, назначенного Патриархом Тихоном, но вставшего на путь «тайного обновленчества».
Следует отметить, что за богослужениями в Оренбурге не поминался не только Патриарх Тихон, но и «синод» раскольников, о чем свидетельствовал священник оренбургского кафедрального собора Павел Марсов: «Епархиальное управление за период с 1923 г. по март 1925 г. возглавлялось епископом Яковом Маскаевым. и подчинялось в административном отношении Синоду и в каноническом Патриарху Тихону, но за богослужением Синод не поминался, и когда я обратил [внимание] на данные ненормальности и спросил разъяснения у них, т. е. Маскаева, то последний ответил, что это нужно понимать в порядке
39 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 134 об. - 135.
наблюдения»40. Оценивая сложившуюся в епархии ситуацию, оренбургский священник Алексий Гумилевский показал на допросе: «Это пресловутое Епархиальное управление, добившись своей цели, своими действиями ввело в заблуждение как Соввласть, так и народную массу, обманывая и тех и других. Соввла-сти заявляло о подчинении Синоду, народу, что оно подчиняется Синоду только для отвода глаз, на самом же деле всемерно поддерживает связь с Тихоном, и тем самым сеяло в массе смуту. Такое ложное положение, сидение на двух стульях продолжалось и весь 1924 год»41. Действительно, с октября 1923 г. епископ Иаков входил в состав православной иерархии как викарий Орский, временно управляющий Оренбургской епархией, в соответствии с указом Патриарха Тихона; с 26 ноября того же года он числился и в лжеиерархии раскольников как правящий епископ Оренбургский и Тургайский, назначенный обновленческим лжесинодом.
Благодаря патриаршей грамоте Оренбургская епархия не сомневалась в принадлежности своего архиерея к Православной Церкви. В том же был уверен и Патриарх Тихон, резолюцией от 1 ноября 1923 г. поручивший Иакову Орскому вместе с другими православными архиереями совершить епископскую хиротонию на Кустанайскую викарную кафедру42. 13 августа 1924 г. Святейший Патриарх назначил его правящим епископом Оренбургским и Тургайским43. Эти данные митрополита Мануила (Лемешевского) подтверждаются списком канонических архиереев Русской Православной Церкви, составленным в августе 1924 г. иподиаконом Николаем Кирьяновым и просмотренным Патриархом Тихоном, в котором Иаков (Маскаев) указан как «епископ Оренбургский» с пометой, что ранее он был в обновленческом расколе и покаялся44.
В то же самое время оренбургский архиерей вел регулярную переписку с обновленческим лжесинодом. Так, протоиерей Гавриил Николаев, настоятель Георгиевского собора Оренбурга в 1924-1926 гг., свидетельствовал: «Бывая в Епархиальном управлении по делам службы, я видел иногда бумаги из Синода, спрашивал, что это значит? Мне объясняли такое явление признанием тогда Епархиальным Советом административной, но не канонической зависимости [от] Синода»45.
Весной 1924 г. власти подтвердили легальный статус Оренбургского Епархиального управления под руководством епископа Иакова (Маскаева). 23 мая, в связи с проведением перерегистрации религиозных организаций по новому законодательству, Губисполком зарегистрировал устав Оренбургско-Тургайского епархиального объединения, в состав которого вошло более 300 приходов, т. е. практически все приходы епархии, как православные, так и обновленческие46.
40 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 127 об. - 128 об.
41 Там же. Л. 146.
42 РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 218. Л. 158.
43 Мануил (Лемешевский), митр. Указ. соч. Т. 3. С. 176-177.
44 См.: Материалы по истории русской иерархии: Статьи и документы. М., 2002. С. 194; История иерархии Русской Православной Церкви. Комментированные списки иерархов по епископским кафедрам с 862 г. (с приложениями). М., 2006. С. 881.
45 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 133.
46 Там же. Л. 3.
«Полуобновленческая» политика епископа Иакова, несмотря на ее одобрение Епархиальным съездом, вызывала на приходах неоднозначную реакцию. Так, в информационной сводке ПП ОГПУ по Оренбургской губернии за период с 1 по 15 февраля 1924 г. отмечалось: «В отношении населения к духовенству преобладает популярность устоев тихоновской церкви. Духовенство вследствие колебаний с тихоновщины в сторону обновленческого движения значительно пало в авторитете»47. Более того, весной 1924 г. некоторые приходы отделились от епископа Иакова и перешли в прямое подчинение Святейшему Патриарху. Об этом свидетельствовала сводка за 1-7 марта: «В Орском уезде состоялся съезд духовенства 3-го благочинного округа. На съезде постановлено о непосредственном подчинении патриарху Тихону»48.
Вопросы в отношении действий епископа Иакова возникали и в соседних епархиях. Так, временно управляющий Уфимской епархией епископ Давлека-новский Иоанн (Поярков) в письме от 4 марта 1924 г. спрашивал Святейшего: «Как смотреть на епископов, которые принесши по их словам покаяние у Патриарха, тем не менее мыслят себя в административном подчинении и синоду евдокимовскому? Сообщают, что так обстоит дело с Иаковом Оренбургским»49.
К концу 1924 г. в отношениях оренбургского архиерея с гражданской властью возникло серьезное напряжение, поскольку он отказался от негласного сотрудничества с ОГПУ и открытого и окончательного перехода в раскол50. В ответ в начале января 1925 г. на Оренбургскую кафедру прибыл хорошо знакомый епархии «архиепископ» Аристарх (Николаевский), к тому времени ярый обновленец51. Не справившись с задачей насаждения раскола в Екатеринбургской епархии, в конце декабря 1924 г. он получил назначение в Пензу. Однако «Синод» попытался использовать былое влияние «архиепископа» Аристарха в Оренбурге, чтобы с его помощью сместить и подчинить «непокорного» епископа Иакова. «В связи с прибытием в Оренбург нового епископа Аристарха 5-го января состоялось бурное совещание соборного совета, постановившего бойкотировать нового владыку, — сообщало ОГПУ в январских сводках. — 6/1-25 г. новый епископ имел объяснение с Епархиальным советом, причем некоторые священники очень резко выражали свой протест новому архиерею»52. Наконец, провалилась попытка Аристарха получить признание мирян: многолюдное собрание верующих в кафедральном соборе города высказалось против его возвращения на кафедру и поддержало епископа Иакова53. В итоге «архиепископ» Аристарх отправился в Пензу, а обновленческий «синод» принял более радикальные меры в отношении Оренбургской кафедры.
13 января 1925 г. епископ Иаков был запрещен в священнослужении, однако запрещению не подчинился и фактически выбыл из состава обновленческой
47 ЦДНИОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 296. Л. 57. Цит. по: Никитин. Указ. соч. С. 205.
48 Там же. Д. 506. Л. 9. Цит. по: Никитин. Указ. соч. С. 205.
49 РГИА. Ф. 831. Оп. 1. Д. 247. Л. 15.
50Дамаскин (Орловский), игумен, Никитин. Указ. соч. С. 481.
51 По назначению лжесинода с 12 февраля 1924 г. управлял Тамбовской обновленческой епархией, с 12 июля Екатеринбургской епархией, 31 декабря назначен в Пензу.
52 ЦДНИОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 689. Л. 31.
53 Советская степь. 1925. 11 янв. С. 5.
иерархии54. Вместо него в январе в Оренбург вновь прибыл обновленческий «архиепископ» Андрей Соседов, назначенный временно управляющим епархией. Ни одна церковь не решалась добровольно признать этого беззаконного «архиерея», и последний прибегнул к традиционной для обновленцев тактике. 24 января со своей «шайкой» в 9 человек и под охраной милиции Андрей Соседов ворвался в епархиальную канцелярию, захватил печать и все дела. Через неделю старый состав Епархиального управления был распущен. При полном попустительстве власти обновленцы захватили кафедральный собор Оренбурга и четыре приходские церкви.
8 марта 1925 г., после двухмесячной выжидательной паузы, епископ Иаков был арестован вместе с группой наиболее видных его соратников, в их числе бывших членов Епархиального управления и соборного совета. Это вызвало массовое движение в защиту арестованных с ходатайствами в местные и центральные органы власти (Киргизский ЦИК Советов, НКВД, председателю ЦИК СССР и ВЦИК М. И. Калинину), а также в возглавляемую Е. П. Пешковой организацию «Помощь политическим заключенным»55. Во всех обращениях подчеркивалась полная лояльность епископа Иакова не только гражданской власти, но и «синоду» раскольников. Эти документы подтверждают «полуобновленческую» платформу оренбургского архиерея и действовавшего под его руководством Епархиального управления. Так, в заявлении от 25 апреля 1925 г. на имя всесоюзного старосты М. И. Калинина указывалось, что, «согласно постановления Епархиального Съезда Оренбургское Епархиальное Управление административно сносилось с Священным Синодом, канонически же признавало староцерковное течение православной церкви. Епископ Иаков и Епархиальное Управление контрреволюционным не было и быть не могло. Согласно постановления Съезда 1923 г. Епархиальное Управление с Патриархом Тихоном как политической личностью порвало связь и отнеслось с полным осуждением его контрреволюционности и стояло на строго лояльном и сочувственном отношении к Советской Власти» 56.
22 августа 1925 г. епископ Иаков был отпущен из-под стражи под подписку о невыезде в связи с окончанием следствия и ожиданием приговора57. По свидетельству современника из недоброжелателей, освобождение владыки было встречено православными с ликованием: «.фанатично настроенная головка духовенства стала демонстрировать в глазах массы Еп[ископа] Якова как мученика за веру, гонимого властью, страдальца, устраивало ему овации, триумфальные встречи с произнесением речей погромного характера. с поднесением хлеба-соли, усыпая путь его шествия цветами и т.д.»58. Преосвященный Иаков получил возможность совершать регулярные богослужения в церквах Оренбурга, в первую очередь в казачьем Форштадте. Не исключено, что ОГПУ давало ему еще один шанс изменить свою позицию и вновь вернуться к управлению епархией.
54 Мануил (Лемешевский), митр. Указ. соч.. Т. 3. С. 176-177.
55 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 2, 3; Новые материалы о преследованиях за веру в Советской России / И. И. Осипова, сост. // Церковно-исторический вестник. 1999. № 2/3. С. 16-19.
56 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 3.
57 Там же. Л. 12 об.
58 Там же. Л. 146 об.
Этой цели очень кстати послужил отъезд «архиепископа» Андрея Соседова на 2-й лжесобор обновленцев, проходивший в Москве 1-10 октября 1925 г. Однако епископ Иаков не пошел на новое соглашение с властями и активно поддержал линию Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского) на отказ от объединения с обновленцами. В своих проповедях он обличал раскольников как еретиков, призывал не посещать их церкви, «бойкотировать [их] не только в религиозном отношении, но и в экономическом», вновь освящал переходящие к православным храмы. По сообщениям госинформсводок Оренбургского губотдела ОГПУ, в результате этой деятельности «обновленческие храмы пустуют, и в кассах ни гроша денег, т. к. налоги совершенно не платятся. Из уездов идут вести, что приходы целыми округами переходят к тихоновцам, причем население обновленческих священников не принимает и не платит жалованья, благодаря чему последним приходится голодать.»59. Возвращение из Москвы «архиепископа» Андрея Соседова и его активные публичные выступления с обличениями «тихоновской» Церкви как оплота контрреволюции, а Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского) и епископа Иакова (Ма-скаева) как политических преступников не смогли изменить наметившегося перевеса сил в сторону православных.
Следует отметить, что еще в марте-апреле 1925 г. епископ Иаков, находившийся тогда под арестом, инициировал первое ходатайство о создании легальных органов управления православной епархией. По его поручению группа оренбургского духовенства обратилась сначала к местной, а затем, не добившись результата, и к центральной власти с просьбой о регистрации нового Епархиального управления — уже открыто староцерковнического. За образец его устава был взят прежний Устав Оренбургского епархиального объединения, выработанный при епископе Иакове и утвержденный ранее Киргизским ЦИК (!), «только с указанием староцерковного течения»60. В октябре архиерей предпринял вторую попытку организации православного Епархиального управления, обратившись с заявлением в Оренбургский губотдел ОГПУ61.
Однако новое ходатайство, как и первое, не увенчалось успехом. Вскоре после возвращения «архиепископа» Андрея Соседова из Москвы обновленческое Епархиальное управление обнародовало воззвание к верующим, в котором «подробно излагалась история рукоположения епископа Иакова и его взаимоотношений с Синодом и патриархом Тихоном, указывалось и на его контрреволюционную работу, выражавшуюся будто бы в организации около себя контрреволюционных кружков»62. По свидетельству современника, ни духовенство, ни миряне не поверили воззванию как клеветническому, поскольку вся работа бывшего Епархиального управления «была направлена в лояльном отношении к власти и на поддержку ее. Что же касается его взаимоотношений с Синодом и патриархом Тихоном, которые в воззвании освещались правильно, им никто
59 ЦДНИОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 687. Л. 50-51. Цит. по: Никитин. Указ соч. С. 208-209.
60 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 96-97, 148 об.
61 Там же. Л. 135 об., 148 об., 149.
62 Там же. Л. 135.
не верил, считая выдумкой обновленцев»63. Лишь через несколько месяцев, когда были выявлены подлинные документы (подписка о подчинении «синоду» и указ «синода» от 26 ноября 1923 г.), духовенство узнало о «тайном обновленчестве» своего бывшего архиерея. Так, священник Введенской церкви Оренбурга Владимир Чиликин, арестованный в 1927 г. за участие в незарегистрированном православном Епархиальном управлении при архиепископе Оренбургском Дионисии (Прозоровском), на допросе заявил: «К Епископу Иакову, с которым прежде был в близких отношениях, как ключарь собора, я в это время отнесся отрицательно, как к Епископу недобросовестному и нечестному, что сказалось в его церковной политике, где он называл себя староцерковником, а официально был Синодальцем, обманывая всячески Епархию и Синод и Патриарха.»64
13 ноября 1925 г. Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ РСФСР епископ Иаков (Маскаев) был осужден к двум годам высылки из пределов Оренбургской губернии «за антисоветскую деятельность»65. О приговоре в епархии узнали в начале декабря. Вскоре в Никольской Форштадтской церкви Оренбурга отслужили прощальную всенощную66. Первоначальным местом отбывания наказания был определен город Алма-Ата Казахской ССР67, однако вскоре его заменили на Самару, где архиерей и отбыл полный срок ссылки68. Впоследствии епископ Иаков служил на разных кафедрах по назначению Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). В 1937 г. принял мученическую кончину69.
Анализ событий, происходивших в Оренбурге в 1923-1925 гг., позволяет заключить, что основной целью «тайного обновленчества» епископа Иакова и
63 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 135-135 об.
64 Там же. Л. 149.
65 Там же. Л. 125.
66 ЦДНИОО. Ф. 1 Оп.1 Д. 687. Л. 89.
67 Жертвы политического террора в СССР. М., 2007 (http://lists.memo.ru/, со ссылкой на сведения Департамента Комитета национальной безопасности Республики Казахстан по г. Алматы). Маскаев Яков Иванович был реабилитирован прокуратурой г. Алматы 2 декабря
1999 г. в соответствии с Законом Республики Казахстан от 14.04.1993 г.
68 Архив УФСБ РФ по Саратовской обл. Д. ОФ-26172. Л. 128 об.
69 2 января 1928 г. Преосвященный Иаков (Маскаев) был назначен епископом Курганским, викарием Тобольской епархии, но к месту назначения, видимо, не выезжал. В том же году назначен епископом Осташковским, викарием Тверской епархии. С 6 февраля 1929 г. епископ Балашовский, викарий Саратовской епархии. 13 февраля 1930 г. арестован в Балашове по делу о «контрреволюционной церковной организации». В этот период ОГПУ сообщало, что, несмотря на некие обязательства епископа Иакова, возникшие в 1923 г., он «упрям, настойчив, категорически отказался выполнять наши поручения и на явки не являлся». 9 июня 1930 г. приговорен Особым совещанием при Коллегии ОГПУ к трем годам ИТЛ; срок заключения отбывал на Соловках, в Кеми и Вишерских лагерях. По отбытии срока 4 апреля 1933 г. назначен епископом Барнаульским, с поручением временного управления Бийской епархией. С 1935 г. в сане архиепископа. 29 октября 1936 г. арестован по делу о «контрреволюционной повстанческой организации» в ряде районов Алтая. Вину не признал. 25 июля 1937 г. Особой тройкой УНКВД Западно-Сибирского края приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян в г. Барнауле 29 июля 1937 г. Прославлен в лике святых новомучеников и исповедников Российских Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в августе
2000 г.
его «полуобновленческой» политики было создание признанного гражданской властью Епархиального управления, возглавляемого каноничным архиереем, и легализация всей церковной деятельности. Не имея возможности достичь этой цели открыто, епископ Иаков решился на «обходной путь», установив номинальную административную связь с обновленческим «синодом» при сохранении административной и канонической связи со Святейшим Патриархом. Именно так впоследствии оценили действия оренбургского архиерея и власти. «Компания (епископ Иаков и близкое ему духовенство. — Н. З.) имела целью провести епархиальный съезд с принятием решений о признании в административном отношении Синода, об осуждении политиканства Тихона, о каноническом подчинении Тихону и наконец добиться легализации епархиального управления, а впоследствии продолжать свою деятельность по связи с Тихоном, сплачивать духовенство с целью недопущения раскола в церкви»70. И все же действия Преосвященного Иакова представляли собой не просто тактическую уловку, но являлись последовательным продолжением «полуобновленческой» политики его бывшего наставника — епископа Аристарха (Николаевского), до ареста в 1923 г. руководившего и православными, и раскольническими приходами Оренбургской епархии.
Решение Патриарха Тихона о назначении епископа Иакова правящим Оренбургским архиереем, несмотря на предупреждение о его «полуобновленческой» платформе, говорит об очень осторожной позиции Святейшего, который в период неурегулированных взаимоотношений с гражданской властью стремился сохранить высшую иерархию и был вынужден мириться с тактикой епархиальных архиереев, вызванной внешними обстоятельствами. В то же время «полуобновленчество», безусловно, подрывало церковное единство и осложняло положение Патриарха в переговорах с властями по урегулированию правового статуса Русской Православной Церкви в Советском государстве.
Как форма соглашательской политики «полуобновленчество» получило довольно широкое распространение в середине 1920-х гг., когда в поисках выхода из сложившейся ситуации некоторые епархиальные архиереи под давлением ОГПУ избирали «обходные пути», весьма спорные в каноническом отношении71. При всем многообразии этих путей («тайное обновленчество» епископа Иакова Оренбургского, «новоцерковничество» Иринея Елабужского, «полуобновленчество» Иоанна Давлекановского) первым шагом неизменно было издание «декларации», излагающей основные принципы «полуобновленческой» церковной платформы, а результатом «сделки» с властями являлась регистрация органов епархиального управления. «Декларация» епископа Оренбургского Иакова (Ма-скаева), появившаяся уже в конце 1923 г., открыла собой эпоху «полуобновленческих» компромиссов епархиальных архиереев, которая завершилась в 1927 г.
70 Архив УФСБ РФ по Оренбургской области. Д. 6273-п. Л. 160.
71 Зимина Н. П. Полуобновленчество в Русской Православной Церкви в середине 1920-х гг.: к вопросу об оценке церковной политики епископа Елабужского Иринея (Шуль-мина) и епископа Сарапульского Алексия (Кузнецова) // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2013. № 3. С. 17-39; Зимина Н. П. Иоанн (Поярков), архиепископ Уфимский и Давлекановский // Православная энциклопедия. Т. 23. М., 2010. С. 435-438.
известной «Декларацией» Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского), выступившего уже от имени всей Российской Церкви.
Ключевые слова: обновленческий раскол, проблема легализации Русской Православной Церкви в Советском государстве в 1920-е гг., «полуобновленчество», «тайное обновленчество», «полуобновленческие» церковные платформы, Оренбургская епархия, Орское викариатство, епископ Аристарх (Николаевский), епископ Иаков (Маскаев), епископ Трофим (Якобчук), обновленческий «архиепископ» Андрей Соседов, легализация Оренбургского епархиального управления, «декларация» епископа Иакова (Маскаева).
«Semi-Renovationism» in the Patriarch Tikhon Church in the Middle of 1920s: Bishop Iacov (Mascaev) at Orenburg cathedra (1923—1925)
N. Zimina
The article is devoted to analysis of Church politics of Bishop Iacov (Maskaev) at the Orenburg cathedra in 1923-1925. It is shown that before his consecration, Iacov Maskaev supported the dual tactics of the Orenburg Bishop Aristarch (Nickolaevsky), which recognized the schismatic Supreme Ecclesiastical Administration, but opposed the activities of the renovationist authorized representative on imposition of a schism. In this regard, the consecration of Iacov (Maskaev) to the Orsk vicar cathedra in March 1923 was considered as an important step in strengthening of Episcopal authority in the Orenburg diocese in contrast to the tactics of schismatics. However, the question about validity of his consecration, performed by renovationist bishops, was finally resolved only in October 1923, when Patriarch Tikhon recognized Iacov as the Bishop of Orsk and appointed him a temporary administrator of the Orenburg diocese. At the same time, under the pressure of the OGPU Bishop Iacov gave a covert subscription about submission to the renovationist «synod» and received its decree, dated November 1923, on the appointment the ruling Orenburg Bishop. This decree was not announced in the diocese. Thus, Bishop Iacov became «the secret schismatic», although went on to declare himself the Orthodox hierarch. In the autumn of 1923 Bishop Iacov issued a declaration outlining his new, "Semi-Renovationist" Church platform, including distancing from the "counterrevolutionary" politics of Patriarch Tikhon, administrative subordination to the Renovationist "synod" when saving the canonical obedience to the Patriarch, Church reforms, consolidation with schismatics. The result of politics of Bishop Iacov (Maskaev) became the legalization of the Orenburg Diocesan administration in
December 1923. The period of "Secret Renovationism" of Bishop Iacov was completed in January 1925, when he was banned from serving, dismissed from the Department and repressed for the rejection an open transition into schism.
The analysis of the activity of Bishop Iacov has allowed to conclude that the main purpose of his Church policy, very controversial in the canonical respect, was the legalization of diocesan administration while maintaining the canonical and covert administrative ties with Patriarch Tikhon. The "Declaration" of Bishop Iacov (Maskaev) opened a period in Church history, related with "Semi-Renovationist" policy of many bishops who tried to settle the legal status of the dioceses through serious compromises with the civil authorities. This period was over in 1927 with the wellknown "Declaration" of Metropolitan Sergey (Stragorodsky) on behalf of the entire Russian Church.
Keywords: Renovationist schism, the problem of the Russian Orthodox Church legalization in the Soviet state in 1920s, «Semi-Renovationism», «Secret Renovationism», «Semi-Renovationist» church platforms, the Diocese of Orenburg, the Orsk vicariate, Bishop Aristarch (Nickolaevsky), Bishop Iacov (Mascaev), Bishop Trofim (Yakobchuk), renovationist «archbishop» Andrey Sosedov, legalization of the Orenburg diocesan administration, «declaration» of the Bishop Iacov (Mascaev).
Cnn^x литературы
1. Акты Святейшего Патриарха Тихона и позднейшие документы о преемстве высшей церковной власти. 1917—1943 / Сост. М. Е. Губонин. М., 1994.
2. Архивы Кремля. Политбюро и Церковь: 1922—1925 гг. Новосибирск; М., 1998. Кн. 2.
3. Дамаскин (Орловский), игумен, Никитин Д. Н. Иаков (Маскаев), священномученик, архиепископ Барнаульский // Православная энциклопедия. М., 2009. Т. 20. С. 480—481.
4. Жертвы политического террора в СССР. М., 2007 (сайт http://lists.memo.ru/).
5. Зимина Н. П. Стояние в вере: временная автокефалия Уфимской православной епархии в период заключения Святейшего Патриарха Тихона (ноябрь 1922 г. — август 1923 г.) // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской православной Церкви. 2007. Вып. 3 (24). С. 79-117.
6. Зимина Н. П. Иоанн (Поярков), архиепископ Уфимский и Давлекановский // Православная энциклопедия. Т. 23. М., 2010. С. 435-438.
7. Зимина Н. П. К вопросу о роли епископа Андрея (Ухтомского) в борьбе с обновленческим расколом в Новгородской епархии в 1923 г. // Государство, общество, Церковь в истории России ХХ века: Материалы XI Междунар. науч. конф. Иваново, 15-16 февр. 2012 г. Иваново, 2012. Ч. 2. С. 48-55.
8. Зимина Н. П. К вопросу о полуобновленчестве как явлении в Русской Православной Церкви в период заключения Святейшего Патриарха Тихона (1922-1923 гг.) // Материалы XXII ежегодной богословской конференции ПСТГУ. М., 2012. С. 173-185.
9. Зимина Н. П. Полуобновленчество в Русской Православной Церкви в середине 1920-х гг.: к вопросу об оценке церковной политики епископа Елабужского Иринея (Шульмина) и епископа Сарапульского Алексия (Кузнецова) // Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2013. № 3. С. 17-39.
10. Зимина Н. П. Исторические портреты. Епископ Аристарх (Николаевский) в коллизиях церковной истории 1920-1930-х гг. // Страницы истории Оренбургской епархии / Под общ. ред. Н. Стремского, прот. п. Саракташ, 2014. С. 234-256.
11. История иерархии Русской Православной Церкви. Комментированные списки иерархов по епископским кафедрам с 862 г. (с приложениями). М., 2006.
12. Мануил (Лемешевский), митр. Русские православные иерархи периода с 1893 по 1965 г. (включительно): В 6 т. Т. 3. С. 176-177.
13. Материалы по истории русской иерархии: Статьи и документы. М., 2002.
14. Никитин И. В. Оренбургская епархия в 1922-1938 гг. // Страницы истории Оренбургской епархии / Под общ. ред. Н. Стремского, прот. п. Саракташ, 2014. С. 186-233.
15. Осипова И. И., сост. Новые материалы о преследованиях за веру в Советской России // Церковно-исторический вестник. 1999. № 2/3. С. 4-198.
16. Цыпин В., прот. История Русской Церкви. 1917-1997. М., 1997. Кн. 9.
17. Шкаровский М. В. Петербургская епархия в годы гонений и утрат, 1917-1995. СПб., 1995.
