CC BY
118
УДК 974.084.«19»
ПОЛОЖЕНИЕ РОССИЯН В ГЕРМАНИИ В АВГУСТЕ 1914 ГОДА (по материлам отечественной публицистики)
Э.Е. Абдрашитов
Казанский юридический институт МВД РФ Кафедра государственно-правовых дисциплин E-mail: b-el@rambler.ru
И.В. Крючков
Ставропольский государственный университет Кафедра новой и новейшей истории E-mail: igory5@yandex.ru
В статье анализируется создание образа россиян, оказавшихся в начале Первой мировой войны на территории Германии. Конструирование данного образа строится на основе воспоминаний очевидцев событий, опубликованных на страницах периодической печати России. Тема унижения русских в Германии в первые дни войны играла важную роль в формировании образа «Германского врага» в России в 1914-1917 годах.
Ключевые слова: россияне, интернированные, военнопленные, тюрьма, шпионы, нейтральные страны, аристократия, война, полиция, страх, унижение.
RUSSIAN SOCIAL AND POLITICAL JOURNALISM ABOUT THE POSITION OF RUSSIANS IN GERMANY IN AUGUST, 1914
Е^. Abdrashitov, I.V. Kryuchkov
The making of the image of Russians stayed on the territory of Germany at the beginning of the First World War is analyzed in the article. The construction of the image is based on Russian published remembrances of eye-witnesses of these events. The theme of humiliation of Russians in Germany on the first days of the war played an important role in the representation of "German Enemy" in Russia in 1914-1917.
Key words: Russians, internees, prisoners of war, prison, spies, neutral countries, aristocracy, war, police, fear, humiliation.
Начало Первой мировой войны оказалось полной неожиданностью для европейцев. К постоянным неурядицам на Балканах европейская общественность привыкла, как и к обострению взаимоотношений между великими державами, отстаивающими
свои позиции на Балканском полуострове, так было в 1878, 1908 и
1913 годах1. Даже Сербия была обескуражена объявлением Австро-Венгрией войны Белграду. Об этом свидетельствует тот факт, что часть высшего командования сербской армией во главе с воеводой Путником на момент объявления войны отдыхала на австрийских курортах. Они были интернированы, но затем по решению высшего руководства Австро-Венгрии отпущены домой.
Россияне, находившиеся в Германии, отмечали, что еще за два дня до объявления Германией войны России в стране было абсолютно спокойно. Когда русские инженеры, командированные в Дортмунд, обратились в местное полицейское управление с вопросом о целесообразности их дальнейшего пребывания на территории Германии, то это обстоятельство вызвало недоумение у полицейских и бургомистра Дортмунда2.
На момент начала войны несколько тысяч российских подданных по тем или иным причинам находилось на территории Германии и Австро-Венгрии. Часть из них являлась курортниками и туристами, ибо в России были очень популярны курорты Австрии и Германии, особенно Мариенбад, Карлсбад, Баден-Баден и другие3. Многие россияне учились в престижных учебных заведениях Австро-Венгрии и Германии. Были и те, кто оказался на территории противника по делам бизнеса. Но самым обидным было попасть в руки врага, проезжая транзитом через территорию Германии и Австро-Венгрии.
Все мужчины - российские подданные от 18 до 50 лет, - попадавшие в категорию военнообязанных, подлежали аресту, и на них распространялся статус военнопленных4. Причем им не разрешили проститься со своими родными, передать близким деньги и другие необходимые предметы5. Кстати, в России с подданными Германии и Австро-Венгрии мужского пола поступили примерно таким же образом. Что касается женщин, детей и ста-
1 См.: Цвейг С. Вчерашний мир. М., 2004. С. 173.
2 См.: Резанов А.С. Немецкие зверства. Книга составлена по рассказам потерпевших и очевидцев, а также официальным документам. Пг., 1914. С.48-49.
3 См.: Крючков И.В. На отдых в Австрию: туристическая индустрия Цис-лайтании на службе у российских подданных / / Туризм и культурное наследие: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 7. Саратов, 2010. С. 18-19.
4 Биржевые ведомости. 1914. 31 июля. Вечерний вып.
5 Правительственный вестник. 1914. 24 авг.
риков, то они подвергались временному аресту с последующей депортацией на родину в основном через нейтральные страны.
Сразу после начала боевых действий в Россию проникает информация о тяжелом положении российских подданных, оказавшихся на территории противника, особенно в Германии. Эти сведения формировали и одновременно дополняли образ жестокого и коварного германского врага. На этом фоне империя Г абс-бургов, несмотря на всю волну австро-венгерских публикаций, также изобилующих описаниями разных жестокостей, все же воспринималась как меньшее зло.
Россияне, сумевшие вернуться на родину, попытались осмыслить печальный и трагичный опыт своего кратковременного нахождения в германском и австро-венгерском плену. Министерство иностранных дел и ряд других российских ведомств организовали сбор информации путем опроса россиян, оказавшихся на момент объявления войны на территории Германии и Австро-Венгрии и переживших ужас плена. Периодические издания России довольно охотно публиковали эти очерки. Кроме того, при поддержке властей в течение 1914-1916 гг. было выпущено несколько сборников, посвященных положению интернированных и военнопленных в Германии и Австро-Венгрии6. Эти материалы нашли отражение даже в специально разработанной для солдат памятке, которая должна была стимулировать ненависть к врагу7. После войны историческая память о пережитом нашла отражение в целом ряде изданий. В Польше на протяжении 1925-1933 гг. издавался «Талергоф-ский альманах», где публиковались воспоминания людей, прошедших через знаменитый австрийский концентрационный лагерь Талергоф8. В годы Великой Отечественной войны память о немецких зверствах во время прошлой войны вновь приобретает большой пропагандистский резонанс9.
Публикации воспоминаний людей, оказавшихся в годы Первой мировой войны на территории Германии и Австро-Венгрии,
6 См.: Высочайше учрежденная следственная комиссия. Русские в плену у австрийцев. Б. м., б. г.; Высочайше учрежденная следственная комиссия. Жизнь русских воинов в плену. Б. м., 1916; Зверства противника в очерках и фотодокументах. Пг., 1916; Казем-Бек П.А. Поездка по Германии во время войны русской сестры милосердия. Пг., 1916.
7 См.: Резанов А.С. Солдатская памятка о немецких зверствах. Пг., 1915.
8 Талергофский альманах. Львов, 1925-1933.
9 См.: Документы о немецких зверствах 1914-1918. М., 1942.
должны были продемонстрировать российской общественности варварскую сущность тевтонских агрессоров и показать, что война является не «бесшабашным пикником», а войной с лютым врагом, который в случае победы уничтожит основы русской цивилизации.
В России, начиная с петровских времен, быстрыми темпами развиваются взаимоотношения с немецкими государствами, а позже и с Германской империей. Германия становится эталоном развития экономики, образования, культуры. Слово«германский» становится синонимом высокого качества, технического совершенства. Не случайно, что российские производители сельскохозяйственной техники в начале ХХ в. стремились делать надписи на своей продукции, используя латинский алфавит, ибо крестьяне во многих губерниях с подозрением относились к отечественной продукции, требуя немецкого качества10. Такой маркетинговый ход был рассчитан на удовлетворение ожиданий потребителей.
Мода на все немецкое раздражала представителей националистических и патриотических организаций России. Поэтому воспоминаниям очевидцев отводилась роль «сеансов разоблачения», на которых были бы показаны вся фальшь и цинизм германской цивилизации. Повествования интернированных, военнопленных и других очевидцев заставляли читателей избавиться от довоенных иллюзий и пересмотреть свое отношение к Германии и Австро-Венгрии. О степени влияния такой пропаганды на российское общественное мнение писал известный российский искусствовед Н.Н. Врангель: «Негодую на немецкие зверства, все с пеной у рта повторяют преувеличенные слухи о жестокостях немцев по отношению к русским, попавшим им в руки»11. Возмущенная общественность не стеснялась в выражениях: «Мы, русские, привыкли немцев считать культурными европейцами, а потому трудно было поверить, чтобы этот народ дошел до такой степени нравственного падения, чтобы вся страна вдруг превратилась в гнусных насильников, убийц и подлых грабителей»12. Известный российский артист А.А. Данилов прямо отмечал, что «никогда не представлял се-
10 См.: К вопросу о таможенных пошлинах на земледельческие машины. М., 1910. С. 25.
11 Врангель Н.Н. Дни скорби. СПб., 2001. С. 47.
12 Резанов А.С. Немецкие зверства... С. 1.
бе, что немецкий народ может быть таким некультурным и жесто-ким»13.
Возникал вопрос, как это могло произойти? Первым объяснением стала политика правящих кругов Германии, направленная на разжигание низменных страстей толпы и создание образа врага германского мира, которого следует уничтожить во имя Великой Германии. Русские, французы и другие противники Германии наделялись качествами, выставлявшими их в неприглядном виде. Данная политика активно культивировалась и всячески поддерживалась кайзером Вильгельмом II. В России общественность даже в мирное время, мягко говоря, недолюбливала кайзера. В восприятии россиян постепенно формировался образ сумасбродного и неуравновешенного человека, обросшего комплексами. Одними из первых черт этого образа стали коварство и двуличность Вильгельма II, проявившиеся в его отношении к верному слуге престола и герою объединения Германии канцлеру О. Бисмарску. В условиях военного времени эта неприязнь к кайзеру только усилилась: все зло исходило от него.
Такая персонификация зла должна была, в какой-то мере оправдать наивное отношение россиян к Германии. Картина получалась примерно следующая. Немцы до войны были очень образованными и развитыми во всех отношениях людьми, но, как выяснилось, с низким уровнем гуманизма, чем кайзер и смог воспользоваться. Подобные рассуждения подкреплялись публичными выступлениями Вильгельма II в первые дни войны, в которых он призывал расправиться с врагом самым жестоким способом14. Граф Сиверс, посетивший одно из таких выступлений германского императора, поспешил поделиться с читателями своими впечатлениями от увиденного и услышанного15. Он был, якобы, в шоке от манеры поведения Вильгельма II и психологического типажа толпы, впитывающей энергию ненависти по отношению к русским.
Чтобы полностью убедить читателя в разжиганиии среди немцев ненависти к русским, приводились и конкретные случаи с российскими подданными. Ярким примером стали истории князей Юсуповых и графов Сумароковых-Эльстонов, в день объявления войны оказавшихся в Берлине. Все мужчины призывного возраста этих аристократических семейств были арестованы.
13 Биржевые ведомости. 1914. 29 июля. Вечерний вып.
14 Русские ведомости. 1914. 9 авг.
15 Биржевые ведомости. 1914. 31 июля. Вечерний вып.
Княгиня Ирина Александровна, хорошо знавшая кронпринцессу Цецилию, попросила у той о помощи. Таковая была обещана, но через некоторое время Цецилия признала свою беспомощность, так как приказ об аресте российских аристократов, как и всех наиболее значимых российских подданных, исходил лично от кайзера16. Правда позже эта история получила счастливый конец, и князья Юсуповы все же попали в уходящий из Берлина поезд императрицы Марии Федоровны17. Многие россияне, особенно представители светской знати, также пытались взывать к совести германских властей. Графиня Канакрина даже написала письмо генерал-адъютанту германского кайзера графу Дона фон Шло-битену18. Однако такого рода обращения оставались без внимания и практически никак не влияли на положение российских подданных.
В русских газетах разоблачались различные манипуляции, с помощью которых кайзер и германская пропаганда стремились одурачить своих подданных. Утверждалось, что в Германии подвергаются аресту все военнообязанные, и прежде всего казаки. С другой стороны, сообщалось, что к удивлению самих немецких солдат среди интернированных, но все же отправленных в Россию или нейтральные страны, было очень много женщин, стариков и детей19.
Большинство россиян-очевидцев, а вслед за ними и российские издания, не сомневались в том, что германские власти, зная о неизбежности войны, сознательно стремились успокоить российских подданных и отсрочить их отъезд за пределы Германии. «Голос Москвы» опубликовал в связи с этим воспоминания гласного Московской городской думы Работкина, в которых сообщалось, что его, лечившегося в санатории в Германии, местный персонал убеждал в абсолютной безопасности и беспочвенности тревог за свою дальнейшую судьбу20. Прозорливый читатель должен был разглядеть в этом тайный коварный умысел и даже сговор владельцев санаториев, пансионатов и гостиниц с германской полицией. К заговору, возможно, был причастен и обслужи-
16 Новое время. 1914. 29 июля.
17 Резанов А.С. Немецкие зверства... С. 4.
18 Новое время. 1914. 4 авг.
19 Резанов А.С. Немецкие зверства. С. 4.
20 Голос Москвы. 1914. 3 авг.
вающий персонал других учреждений, в которых проживали российские подданные.
Как писали газеты, даже гарантии высших должностных лиц оказались на поверку малозначимыми. Например, генеральный комиссар русского отдела на международной выставке в Лейпциге гофмейстер А.В. Бельгради, предчувствуя надвигающуюся грозу, решил свернуть российский павильон и срочно вместе с русским персоналом покинуть Германию. Выставочный комитет, в состав которого входил и губернатор Саксонии фон Бургедорф, призвали гофмейстера не предпринимать таких действий, всячески его успокаивали и подчеркивали, что у А.В. Бельгради имеется дипломатический паспорт. Гофмейстер получил все гарантии, в том числе в полном расположении к россиянам германских властей и местной общественности. В случае экстремального развития ситуации представителям России, Великобритании и Франции были обещаны безопасность и возможность свободного выезда из Германии. Все экспонаты должны были в присутствии российских и германских представителей опечатаны и переданы на хранение саксонским властям21. Однако на деле все оказалось иначе. После начала войны А.В. Бельгради был арестован, несмотря на свой дипломатический паспорт.
Прекращение выдачи россиянам денежных переводов стало еще одним способом задержки их на территории Германии и Австро-Венгрии: в условиях отсутствия необходимых средств россияне не могли приобрести билеты на выезд в Россию. За несколько дней до начала войны, даже после получения специальных уведомлений, многие российские подданные не могли получить причитающиеся им средства в банках Германии и Австро-Венгрии22. Например, в такую ситуацию попал депутат Государственной думы России Н.Л. Марков-первый, проживавший с супругой в Гамбурге. Ему еще повезло, так как после долгих препирательств сотрудники германского банка все же выдали Н.Л. Маркову некоторую сумму денег23.
Таким образом, затормозив процесс выезда российских подданных за пределы Германии, германские власти смогли интернировать значительное количество россиян. В России не сомневались, что это им было нужно для пропагандистской разработки
21 Резанов А.С. Немецкие зверства. С. 35.
22 Новое время. 1914. 1 авг.
23 Биржевые ведомости. 1914. 1 авг.
образа русского шпиона24. Сенатор С.В. Иванов опубликовал свою историю о том, как он оказался шпионом. Состав, направлявшийся в Россию, в котором находилось примерно 600 россиян, был остановлен на самой границе. В последний момент всех пассажиров выгрузили и повели пешим порядком в сторону Кенигсберга. Конвоиры постоянно издевались над интернированными, симулируя сцены расстрела. По пути немецкие военнослужащие и гражданское население постоянно выкрикивали обвинения в шпионаже в адрес колонны, призывая к расправе над ними25. По свидетельству члена Государственного совета С.В. Качалова, перед тем как группе россиян, снятой с железнодорожного состава и пешим ходом направленной в Кенигсберг, суждено было войти в город, кто-то распространил по столице Восточной Пруссии слухи о том, что русские были замечены в отравлении колодцев, шпионаже и прочих диверсиях: жители Кенигсберга встретили колонну россиян с большой враждебностью26.
Любые, даже самые невинные действия русских были способны вызвать взрыв ненависти со стороны немцев и обвинения в шпионской деятельности. Так, попытка княгини Трубецкой встретиться с германским полковником тут же была расценена как попытка шпионажа. Также был воспринят и переход графини Воронцовой-Дашковой из одного вагона в другой27. Когда один из подданных России, измученный долгими пешими переходами выбросил свою ручную кладь, немецкие охранники сразу натравили на него собак, приняв его действия за метание самодельной бомбы28. Интернированные стали свидетелями, как в Германии разворачивается шпиономания. На улицах и площадях населенных пунктов висели листовки, призывавшие население к бдительности в условиях «разгула русских шпионов». Германские и австро-венгерские газеты пестрели сообщениями об очередных злодеяниях шпионов, об аресте шпионов-одиночек и целых шпионских групп. Время от времени германские солдаты и офицеры, сопровождавшие колонны россиян, сообщали им о начавшихся расстрелах российских шпионов. При этом количество расстре-
24 Резанов А.С. Немецкие зверства. С. 5.
25 Биржевые ведомости. 1914. 4 авг.
26 Новое время. 1914. 4 авг.
27 Резанов А.С. Немецкие зверства. С. 14-15.
28 Биржевые ведомости. 1914. 31 июля. Вечерний вып.
ляных росло с каждым днем войны в геометрической прогрес-
сии29.
Вся компания по разжиганию шпиономании и ненависти к русским, по мнению россиян, оказавшихся в августе-сентябре
1914 г. в Германии должна была консолидировать немецкую нацию и оправдать начало войны против России. Культивирование образа врага облегчало мобилизацию немцев. Страх перед русскими шпионами и возможным вторжением русских варваров в Германию заставлял немецкого бюргера спешно вступать в ряды вооруженных сил.
В первые дни войны россияне естественно стремились найти убежище, получить помощь и необходимые консультации в посольстве России в Берлине. Оно рассматривалось как единственное безопасное место, в условиях полной беспомощности российских консульств в различных немецких землях и городах. Однако эти иллюзии быстро улетучились, в посольстве царили паника и полная неопределенность30. Сотрудники посольства рекомендовали всем срочно, любыми способами покинуть территорию Германии и желательно через нейтральные страны. Кроме нескольких «добрых советов» посольство не могло реально ничем помочь, тем более, что и судьба самого посольства в первые дни войны была неясной. В некоторых случаях оно выдавало небольшие суммы денег и бесплатные билеты россиянам, которые по тем или иным причинам оказались без средств к существованию. Этих денег, как правило, хватало только на приобретение билета на выезд из Германии. Следовательно, российские подданные оказались слабо защищенными от произвола германских властей.
Очевидцы событий в Германии в августе 1914 г. отдельно описывают унижение и психологическое давление, оказываемое тогда на подданных России. У того же А.В. Бельгради сначала обыскали квартиру в Лейпциге. При этом полицейские чины небрежным и невнимательным проведением обыска демонстративно показывали гофмейстеру униженность его положения и полную беззащитность. Они в беспорядке разбросали его личные вещи, абсолютно не обратив внимания на имевшиеся у А.В. Бельгради документы и револьвер31. Еще одним испытанием для него стал арест в Берлине, где А.В. Бельгради поместили в
29 Резанов А.С. Немецкие зверства. С. 84.
30 Там же. С. 82.
31 Там же. С. 39.
камеру местной тюрьмы. Гофмейстер императорского двора России и сенатор был вынужден спать в небольшой тюремной камере на грязном белье. Это был верх унижения для такого аристократа. Не раз возникали ситуации, когда россиян после ареста по несколько часов держали в полном неведении относительно выдвинутых против них обвинений или причины задержания, после чего делались заявления об ошибочности их ареста.
Особое возмущение подданных России вызывал тот факт, что при аресте конфисковывалось их личное имущество, в том числе золотые марки и рубли, а после освобождения денежные средства возвращались только бумажными банкнотами. Так, с одной стороны, обижали россиян, а с другой - пополняли золотой запас страны. И в Германии, и в Австро-Венгрии местные жители стремились с началом войны разменивать бумажные банкноты на золотые монеты. По свидетельству Г.С. Калачова, находившегося в группе россиян с уже упоминавшимся сенатором С.В. Ивановым, графиней и графом Канкриными, бароном и баронессой Кауль-барс, в течение всего передвижения этой группы по территории Германии им не разрешали менять русские рубли на германские марки. Только один германский офицер тайно поменял Г.С. Качалову рубли по очень невыгодному курсу32.
Тема притеснений, унижений, различного рода несправедливостей по отношению к гражданам России не сходит со страниц газет, приобретая все новые и новые вариации. Очень часто на железнодорожных вокзалах подданные России приобретали билеты в вагоны I и II класса, но данная процедура была абсолютно бесполезной, так как их сажали на первые попавшиеся поезда в первые попавшиеся вагоны. Нередко вагоны с интернированными прицеплялись к военным составам. В подавляющем числе случаев россиян из вагонов I и II классов пересаживали в вагоны III и IV классов33. Разумеется, разницу в цене проезда никто не возвращал. Многие россияне «читали» злорадство на лицах германских кассиров, сознательно их обманывавших.
Пытаясь хотя бы каком-нибудь образом спасти свое имущество и получить необходимые средства для выезда из Германии, российские подданные устремились к ломбардам Берлина и других городов страны, но здесь им удавалось получить в лучшем случае 30-40% от реальной стоимости имущества. В ряде случаев,
32 Новое время. 1914. 4 авг.
33 Там же.
увидев паспорта России, сотрудники ломбардов вообще отказывались принимать у россиян вещи или выдавали им мизерные суммы. Кроме того, встречались (правда, довольно редко) примеры прямого мародерства со стороны немцев. «Русское слово» писало, что, по утверждению одного анонимного очевидца, он стал свидетелем того, как германский капитан, якобы, сорвал с одной русской дамы дорогие серьги. Причем он не позволил ей отстегнуть серьги, вырвав украшение вместе с плотью34.
Дорога к границам России или в нейтральные страны для россиян превращалась в настоящее испытание. Большая группа русских подданных из Баден-Бадена и других курортов южной Германии добиралась до границы с Данией семь дней. Вся дорога была наполнена различными злоключениями. Людей могли часами водить по различным районам города или из одного населенного пункта в другой, с железнодорожной станции в населенный пункт и обратно. Несколько раз германские власти обыскивали багаж россиян. В ряде случаев вагон отцепляли от состава, и он часами стоял в «чистом поле» под охраной вооруженного конвоя35. Никто из русских не был гарантирован от неприятных неожиданностей, уготовленных германскими властями. На одной из станций толпа заподозрила графиню Воронцову-Дашкову в укрывательстве каких-то предметов, тут же на виду у толпы зевак ее обыскали пьяные солдаты ландвера. После того как обыск ничего не выявил, толпа успокоилась, и несчастная графиня смогла вернуться в свой вагон.
Особый страх вызывали аресты у лиц, оказавшихся на чужбине в одиночестве. Люди перед лицом беды стремились объединяться и держаться вместе. Так было легче отстаивать свои права, вести совместное хозяйство, к тому же в большом коллективе чувство страха несколько притуплялось. Поэтому человек, вырванный из такого коллектива, впадал в отчаяние, его дальнейшая судьба была неизвестна, у него возникал вопрос, почему меня арестовали и отделили от остальных? Ответы в основном были выдержаны в мрачных тонах. С другой стороны, и группа, потерявшая своего члена, также подвергалась сильному психологическому удару. Все волновались за судьбу арестованного, к тому же никто не был уверен, что завтра не арестуют его. Особому воздействию в связи с этим подвергались члены семьи арестованного. Возраст, титулы и звания не являлись гарантией безопасности. В середине августа
34 Русское слово. 1914. 10 авг.
35 Резанов А.С. Немецкие зверства. С. 46.
был арестован член Государственного совета Шебеко, после чего люди, с которыми он ехал из южной Германии в сторону Дании, больше его не видели. Позже Шебеко после многочисленных мытарств удалось вернуться на родину.
Система психологического давления зачастую приобретала своеобразные формы. Россиян перевозили в грязных вагонах или в вагонах с только что покрашенными лавками, в которых было трудно не испачкать свою одежду. Часто германские солдаты загоняли людей в вагоны, используя грубую силу против детей, стариков и женщин36. Кроме того, подданных России не кормили во время перевозки и запрещали посещать вагоны-рестораны, если таковые имелись. При этом германские офицеры и солдаты довольно часто устраивали публичные попойки в вагонах-ресторанах с обильным употреблением пищи на глазах у измученных россиян37. По сведениям очевидцев, некоторые группы россиян не получали питание по два-три дня. По словам екате-ринославского купца М.И. Эля, интернированные, с которыми он ехал, не получали продовольствия в течение двух суток, вода выдавалась только после долгих уговоров38. Были случаи когда воду приобретали на вокзалах по «бешеной» цене в 20 марок за стакан. Люди, имевшие при себе продукты, стремились поделиться ими с остальными россиянами. По сложившейся практике, продукты распределялись среди женщин и детей, мужчины получали пищу в последнюю очередь, либо вообще оставались без нее. Правда, такие факты являлись скорее исключением, большинство подданных России имело возможность получить скромное питание. Наибольшее возмущение у читателей вызывал факт, изложенный известным российским театральным деятелем В.И. Немировичем-Данченко. По его свидетельству, одна из русских дам из-за нервного срыва не могла кормить ребенка грудью, она умоляла немецких охранников дать ей стакан молока. Охранники принесли молоко, но женщине его не передали, дразня ее, в результате чего несчастная женщина сошла с ума39. Такого рода события приобретали большой резонанс, все ведущие издания страны и даже некоторые провинциальные перепечатывали эту информацию на своих страницах.
36 Правительственный вестник. 1914. 24 авг.
37 Биржевые ведомости. 1914. 31 июля. Вечерний вып.
38 Петроградский курьер. 1914. 1 авг.
39 Там же.
Ко всем бедам россиян добавилась невозможность соблюдения личной гигиены, так как все умывальники в поездах не имели воды. Еще в более сложной ситуации оказались люди, перевозившиеся в товарных вагонах, не имевших туалетов. Многие россияне, лечившиеся на курортах Германии и Австро-Венгрии, имели заболевания мочевой системы, поэтому многочасовые переезды для них были крайне мучительны. В такой же ситуации оказались девушки и женщины во время месячных. Мужчины стремились поддержать их, делая вид, что ничего не замечают. Цинизм немецкой охраны, казалось, не знал границ: так, после многочасового переезда одной партии россиян в товарных вагонах, состав остановили в открытом поле, и предложили сходить в туалет на виду у охраны, не выделив «женский» и «мужской» сек-тора40.
Сильный удар по психике людей наносил срыв в последний момент их выезда из Германии. Очень часто в воспоминаниях россиян фигурируют факты, когда их под самыми надуманными предлогами ссаживали с поездов и запрещали отъезд. Люди, предвкушавшие свободу и распрощавшиеся со своим тюремным положением, вновь возвращались к суровой действительности. По воспоминаниям одного из профессоров Петроградского университета, состав с россиянами дошел до самого пограничного моста в Восточной Пруссии, и когда казалось, что родина близка, эшелон внезапно вернули назад на германскую пограничную станцию Эйдкунен, где он простоял шесть часов, после чего россияне все же попали на родину41. В ряде случаев причину задержки поезда немецкие власти объясняли тем, что русские солдаты взорвали все железнодорожные мосты, хотя в начале войны это не соответствовало действительности.
Большое оскорбление россиянам наносила процедура раздевания догола и тотальной проверки одежды, о чем с наибольшим возмущением вспоминал А.В. Бельгради42. Особенно чувствительно данный произвол воспринимался применительно к женщинам и девушкам. По свидетельству россиян немцы довольно часто устраивали обыски, заставляя девушек и женщин раздеваться догола на виду у немецких солдат и офицеров. В ряде случаев колонна делилась на две части мужскую и женскую, причем
40 Русское слово. 1914. 10 авг.
41 Новое время. 1914. 22 июля.
42 Резанов А.С. Немецкие зверства. С. 41.
мужская половина не подвергалась таким процедурам. Встречались примеры издевательского обыска, проводимого германскими офицерами (в основном в обвинительных воспоминаниях фигурируют молодые лейтенанты германской армии), когда женщин и девушек не заставляли раздеваться, но это компенсировалось особой «тщательностью» обыска, выходившего за все моральные нормы43. В Кенигсберге после такого обыска госпожа Лагус была помещена в тюрьму вместе с проститутками, где россиянку заставили постоянно убирать камеру44.
В некоторых случаях сегодня понятные и, казалось бы, естественные действия германских властей по отношению к подданным противника тогда воспринимались в России как подчеркнутое унижение. Так, российские подданные, оказавшиеся в Аллен-штейне, были возмущены тем, что немецкие часовые сопровождали их до двери туалета и обратно. Забывая, что германские власти, проявив в данном случае «гуманизм», распорядились соорудить два отдельных туалета (женский и мужской).
Особые переживания, если верить газетам, были связаны с утомительными процедурами построений и перекличек45. Эта процедура превращалась в своеобразный ритуал, организованный немецкими властями. Людей выводили из эшелонов на плац, привокзальные площади или на любую территорию, находившуюся недалеко от вокзала, и выстраивали в шеренги46. Вокруг россиян выстраивались германские солдаты, к ружьям в ряде случаев присоединялись штыки, что производило угрожающие впечатление. Очень часто общение конвоя и россиян сопровождалось периодическими переводами затвора ружей в боевое положение, что имитировало подготовку расстрела интернированных. Н.Л. Марков-первый отмечал случай, когда ему и еще нескольким российским подданным в тюрьме Шпандау была устроена имитация расстрела из двух пулеметов47. Построение могло продолжаться 5-6 часов, многие не выдерживали данной процедуры, теряли сознание и т. д.
43 Новое время. 1914. 30 июля.
44 Обзор действий Чрезвычайной Следственной Комиссии с 29 апреля 1915 по 1 января 1916 г. Т. I. Пг., 1916. С. 285.
45 Биржевые ведомости. 1914. 31 июля. Вечерний вып.
46 Новое время. 1914. 22 июля.
47 Биржевые ведомости. 1914. 1 авг. Вечерний вып.
Свою лепту в оказание массированного давления на россиян вносила германская полиция, она постоянно проводила обыски и аресты людей. Причем действия полиции не отличались щепи-тильностью. Проявлением жестокости полиции стало использование специально обученных собак для охраны и конвоирования задержанных россиян. В ряде случаев полиция использовала собак, натравливая их на людей48. Баронесса Розен стала свидетельницей сцены, когда одна русская дама, будучи не в состоянии нести свой тяжелый чемодан по железнодорожному вокзалу, бросила его, германские же полицейские, приняв этот жест за проявление неповиновения, натравили собаку не бедную жен-щину49.
Как уже отмечалось, россиян в массовом порядке заключали в тюрьмы, зачастую в одиночные камеры. Этой процедуре подвергались как женщины, так и мужчины. Мужчин и женщин, как правило, разлучали, размещая в различных концах тюрем. Это вызывало большое психологическое напряжение среди арестованных. Часто женщины полагали, что мужчины расстреляны, а мужчины были уверены, что женщины подвергаются сексуальному насилию со стороны германских солдат и офицеров. Правда, примеры изнасилований в тюрьмах не встречаются, зато можно привести массу свидетельств, когда германские надсмотрщики заставляли женщин раздеваться догола с целью проведения обыска, что приводило к конфликтам50. Печальную известность у россиян приобрела прусская крепость Торн. Небольшие одноместные камеры были снабжены только деревянными кроватями без матрасов и подушек51.
Очень тяжелым оказалось положение россиян в тюрьме города Бреслау (ныне - Вроцлав). У заключенных отнимали ножи, ножницы и другие колющие и режущие предметы. Россиян размещали в одноместных камерах. Причем детей, даже малолетних, отбирали у матерей и также размещали в одноместных камерах. Однако скоро немецкая администрация вынуждена была отказаться от такой практики. По другим свидетельствам, российские заключенные в первый день ареста получили отвратительное питание, состоящее из напитка, отдаленно напоминающего кофе, и
48 Биржевые ведомости. 1914. 31 июля. Вечерний вып.
49 Русское слово. 1914. 1 авг.
50 Биржевые ведомости. 1914. 30 июля. Вечерний вып.
51 Резанов А.С. Немецкие зверства. С. 86.
перлового супа с салом. Изысканная русская публика отказалась принимать такое питание. На второй день администрация тюрьмы Бреслау смягчила режим содержания. Кроме возврата детей матерям, заключенным разрешили через надзирателей передавать записки родственникам и друзьям. Эти послабления во многом явились результатом смерти одного россиянина и психического расстройства у женщины, разлученной со своим сыном. Кроме того, в тюрьме Бреслау было улучшено питание заключенных. Им разрешили за собственные средства покупать хлеб, сахар, молоко и другие продукты52. Указанная группа россиян провела в тюрьме три дня. Но при всей тяжести положения больше всего поражал цинизм тюремных врачей, отказывавших русским в помощи53. Охрана тюрем устраивала по ночам шум и дебош, чтобы не дать арестованным спокойно спать54.
Своеобразным инструментом оказания давления на интернированных становится подача ложной информации о первых неудачах российской армии в начавшейся войне. В качестве примера можно привести выступление перед русскими подданными германского офицера в эшелоне, шедшем из Берлина в Варне-мюнд. Прежде всего он рассказал о падении русской военноморской базы Либавы на Балтийском море, хотя город в это время еще находился под контролем российской армии и был сдан значительно позже. Германские солдаты и офицеры очень любили перечислять пленным захваченные в России города и селения. Эти сведения сопровождались комментариями о мощи германской армии и ее высокой боеспособности, в отличие от российской армии, которая якобы отступала на всех фронтах, демонстрируя свою полную беспомощность. В выступлении вышеотмеченного офицера примечателен еще один момент. Картина униженного положения России была дополнена новыми штрихами, претендующими на некий системный образ. Одним из таких штрихов стал захват германской армией российского золота на 90 млн. рублей55. Разумеется, такого факта не было. Но эта небылица была призвана продемонстрировать полный крах России: на недееспособность армии накладывался полный коллапс государственной
52 Речь. 1914. 30 июля.
53 Биржевые ведомости. 1914. 30 июля.
54 Обзор действий Чрезвычайной Следственной Комиссии с 29 апреля 1915 по 1 января 1916 г. Пг., 1916. Т. I. С. 288.
55 Биржевые ведомости. 1914. 31 июля. Вечерний вып.
системы, которая перед угрозой врага не могла сохранить даже национальное достояние.
Интернированным часто попадались на глаза свидетельства германской экспансии в России. На проходивших поездах с германскими солдатами красовались надписи: «На Санкт-Петербург», «На Москву», «На Сибирь»56. Следует подчеркнуть, что надписи касались не только России, упоминались столицы Франции, Великобритании, Бельгии.
Способом психологического давления стали заявления о перспективах для русских после успешного завершения войны. Немецкие офицеры говорили о начале депортации русского населения из Польши57. Это не было единичным фактом, немцы постоянно заявляли о том, что Россия обречена и рассуждали о ее будущих границах. Так в германских вагонах в августе 1914 г. многие россияне впервые узнали о претензиях Германии на Царство Польское (Привислинский край), Прибалтику, Украину и даже Санкт-Петербург. Можно было предположить, что со всех данных территорий после войны русское население подлежало депортации в Центральную Россию и в Сибирь.
Вообще монологи подвыпивших германских солдат и офицеров стали особой темой в воспоминаниях россиян. Немцы выставляли русского царя в самом неприглядном виде, зачастую демонстрируя пленным карикатуры из германских газет и листовок, на которых правительство России рисовалось как сборище кровожадных и абсолютно неграмотных варваров и т. д. По свидетельству россиян, любимым ругательством немцев в их адрес была фраза «русские свиньи». Ругательство звучало как на русском, так и немецком языках без учета социальной принадлежности и могло быть направлено как в адрес инженера, так и аристократа.
Другой популярной темой воспоминаний, публиковавшихся в российской прессе на начальном этапе войны, стало сексуальное насилие над беззащитными женщинами со стороны немецких офицеров. Не солдат, а именно офицеров, которые в силу своего положения могли себе позволить многое. Российские газеты и агитационные сборники пестрели информацией о насилии над женщинами на оккупированных территориях Бельгии, Франции и России. Все эти истории укрепляли у российского чи-
56 Новое время. 1914. 4 авг.
57 Там же.
тателя ненависть к противнику, отождествляя его поведение со средневековой дикостью, недопустимой в цивилизованном обществе начала ХХ века58.
Появлялись в прессе сведения о насилии и над гражданами России59. По свидетельствам интернированных, насилию подвергались даже 10-летние девочки. При этом мужчины не могли помочь несчастным, ибо немцы в случае сопротивления угрожали массовыми расстрелами. Российские и зарубежные агентства сообщали о расстрелах русских мужчин60.
На фоне сцен насилия описание случаев с избиением женщин становилось в конструировании образа германского врага чем-то обыденным. Наибольший резонанс в России вызвала история жены директора канцелярии Министерства путей сообщения Н.А. Туган-Барановской. Женщина, страдая от заболевания кожи лица, проходила лечение в Германии. Как только началась война, ее сразу заставили покинуть германскую клинику и срочно выехать за пределы Германии. В то время как она нуждалась в постоянных перевязках и тщательном медицинском уходе, ее арестовали на железнодорожном вокзале Берлина и на три дня заключили в тюрьму, где с нее сорвали бинты и избили. В камере она не имела даже кровати, в течение трех дней Н.А. Туган-Барановскую практически не кормили. После этого ее погрузили в товарный состав, шедший к границам России. На границе интернированных выгнали из вагонов. Разъезд русской кавалерии подобрал женщину, но на пути в Петроград она умерла61. Трагическая история Н.А. Туган-Барановской приобрела широкую известность в России и за ее пределами, она стала в этом плане хрестоматийной, войдя практически во все сборники, посвященные описанию германских зверств. Избиению подвергались как представительницы аристократии (например, графиня Воронцова-Дашкова, графиня Потоцкая и др.), так и представительницы других социальных групп российского общества.
58 Петроградская газета. 1914. 31 июля.
59 «Биржевые ведомости» в соответствие со своим профилем пересказали историю одного банкира, дочь которого на глазах у отца была изнасилована двумя немецкими офицерами. См.: Биржевые ведомости. 1914. 3 авг. Вечерний вып.
60 См., напр.: Новое время. 1914. 30 июля; Речь. 1914 . 3 авг.
61 Правительственный вестник. 1914. 24 авг.
Немцы не делали поблажек ни больным (даже после операции), ни беременным62. Охрана не допускала к ним германских врачей и запрещала приобретать лекарства, когда врачи из числа россиян выписывали рецепты. Стрессовая ситуация вела к обострению хронических болезней, что усугубляло физические и моральные страдания в условиях отсутствия нормальной медицинской помощи.
Самой беззащитной категорией населения во время войны стали дети. Произвол германских властей в отношении детей российских подданных становится существенной составляющей в описании немецких зверств. Дети испытывали на себе все лишения, вместе с родителями они страдали в тюрьмах и эшелонах. Немецкие власти не делали для них никаких послаблений, заставляя вместе со взрослыми нести все тяготы плена. Часто немецкие солдаты издевались над голодными детьми, поедая пищу у них на виду, или подсовывая им некачественные продукты. В сутолоке вокзалов и портов дети терялись63. Это стало серьезной проблемой, например, для российского посольства в Швеции.
В общем потоке информации о страданиях русских детей в Германии, большой резонанс в России получила истории 12летнего Курта Симона, сына рижского профессора из прибалтийских немцев. Бешенство немцев вызвал тот факт, что Курт был лютеранином и блестяще владел немецким языком. Германские полицейские, прежде чем отправить его в тюрьму, сильно избили мальчика64. Газета «Вечернее время» в продолжение этой темы опубликовала воспоминания русского рабочего оказавшегося в одной камере с Куртом Симоном. По свидетельству этого рабочего, немцы бросили в камеру окровавленное и почти безжизненное тело мальчика65. Впоследствии Курта Симона вывезли в Россию, где он сразу был помещен в одну из петроградских больниц; сообщалось также, что от побоев мальчик сошел с ума. Данный случай не только лишний раз продемонстрировал жестокость германских властей в отношении подданных России, в том числе и детей, но он показывал также то, что немцы не делали отличий в национальном и религиозном плане применительно к россиянам, в том числе к прибалтийским немцам.
62 Петроградский курьер. 1914. 30 июля.
63 Там же.. 29 июля; Русское слово. 1914. 2 авг.
64 Биржевые ведомости. 1914. 3 авг.
65 Вечернее время. 1914. 2 авг.
Помимо истории с Куртом Симоном были известны случаи, когда россияне, оказавшиеся на момент объявления войны на территории Германии, затем попадали в психиатрические клиники Швеции, Дании, России. Известны и случаи самоубийств россиян. Так, двое супругов, обнявшись, выбросились из парохода, направлявшегося в Швецию, когда они поняли, что потеряли в Германии своих детей66. По свидетельству профессора М.Я. Пергаментова, только в одной группе россиян, в которой он оказался, сошло с ума шесть женщин67. Известный российский артист Г.Г. Ге стал свидетелем аналогичной ситуации в Ваенце68.
На фоне бесконечных унижений и в целом отвратительного отношения к россиянам германских властей и обывателей все же встречались отдельные примеры гуманного обращения. А.В. Бельгради отмечал, как служащие Лейпцигского выставочного комитета стремились облегчить судьбу россиян, в том числе предоставляя свой транспорт для их перевозки. Инженеры С. Заблоцкий и М. Брониковский, командированные в Дортмунд по заданию Министерства путей сообщения России, пользовались покровительством руководства германского завода. Один из германских инженеров сопровождал россиян до железнодорожного вокзала, чтобы оградить их от неприятностей. Администрация завода сделала им специальные удостоверения личности на случай общения с властями69. Заботу об интернированных проявляли бургомистры некоторых германских городов.
Отдельной темой является отношение к подданным России священнослужителей Германии. В целом отмечалось, что представители католической церкви были более лояльны и гуманны к россиянам, чем протестанты. В прусском Алленштейне под арестом оказалось около 500 российских подданных. Они не имели никакого сообщения с внешним миром, в том числе и возможности приобретения продовольствия. Бывший среди пленных протестантский пастор смог связаться с местным пастором, который оказал помощь россиянам продовольствием и выступил в качестве посредника в их переговорах с комендантом Алленштейна.
Россияне, оказавшиеся в первых числах августа в Щетине (ныне - Щецин), с большими симпатиями отзывались о местных
66 Русское слово. 1914. 2 авг.
67 Биржевые ведомости. 1914. 1 авг. Вечерний вып.
68 Там же. 6 авг. Вечерний вып.
69 Резанов А.С. Немецкие зверства. С. 49.
мальчишках (10-15 лет) с детской непосредственностью отнесшихся к людям, попавшим в беду. Они доброжелательно обращались с русскими, с большой охотой выполняя их мелкие просьбы и поручения, в том числе находя для них пищу. При отъезде русских из Щетина мальчишки устроили им трогательные проводы с криками «ура»70.
В ряде случаев встречались примеры гуманного отношения к пленным и со стороны германских военнослужащих. Когда А.В. Бельгради в очередной раз попробовали арестовать в Берлине, то только заступничество за него саксонских солдат, сопровождавших сенатора из Лейпцига, спасло его от новых бед. Во время погрузки на пароходы, отправлявшиеся в Швецию, одна женщина чуть не потеряла своего сына. Ребенок был уже на пароходе, а его мать оставалась на берегу. Немецкий солдат, заметив это, буквально на своих руках занес женщину на судно71.
Судьба большой группы россиян в Щетине оказалась полностью в руках командира корпуса германской армии, расквартированного в городе. Несмотря на сложности военного времени, немецкий офицер принял делегацию россиян, при общении был очень вежлив и предусмотрителен, дамам даже было позволено присесть. Это вызвало настоящий шок среди подданных России, отвыкших от такого общения с представителями германской администрации. Только личное вмешательство этого офицера позволило русским погрузиться на суда и перебраться в Швецию. Правда, россияне поклялись командиру корпуса, что они на родине не будут в течение двух недель рассказывать о том, что увидели в Германии.
В целом в воспоминаниях россиян, которым довелось оказаться на территории Германии в первые недели войны, преобладает осуждение негуманности немцев. Им приписывались особые жестокость и цинизм, скрываемые за незначительным налетом цивилизованности. Моральные принципы отошли на второй план, уступая место варварской натуре немцев, восходящей к древним германцам. В первые же месяцы войны газеты интенсивно принялись за формирование стереотипа «ужасного германского врага». Одним из результатов стали знаменитые германские погромы, прокатившиеся по Москве, Санкт-Петербургу и другим городам России.
70 Резанов А.С. Немецкие зверства. С. 54.
71 Биржевые ведомости. 1914. 31 июля. Вечерний вып.
