CC BY
14
УДК 908(470.343)
DOI 10.30914/2411-3522-2020-6-4-347-357
«Положение о сбережении лесов» и его реализация в Марийском крае в конце XIX - начале XX века
А. Г. Иванов, А. А. Филонов
Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола, Россия
Аннотация. Введение. Развитие лесного хозяйства России, в том числе Марийского края, во второй половине XIX - начала XX века в известной степени определялось государственной политикой в этой сфере и спецификой изменявшегося лесного законодательства. Целью предлагаемой вниманию читателей статьи является характеристика содержания «Положения о сбережении лесов» 1888 г., являвшегося важной вехой в российском лесоохранном законодательстве, и выявление специфики его реализации на территории Марийского края в конце XIX - начале XX века. Материалы и методы. В работе использованы впервые вводимые в научный оборот архивные документы, материалы опубликованных источников и научной литературы по лесохозяйственной проблематике. Исследование проведено на основе принципов историзма, объективности и системности с использованием историко-генетического, сравнительно-исторического, историко-системного и историко-статистического методов. Результаты исследования, обсуждения. Нормы «Положения» уделяли особое внимание ведению рационального хозяйства в тех лесных дачах, которые признавались наиболее важными для государства и общества - защитные и водоохранные леса. Они подлежали обязательному сохранению и сбережению. На территории Марийского края насчитывалось несколько десятков лесных дач, получивших статус защитных. Непосредственный контроль за сохранением лесных массивов в каждой губернии осуществлял лесоохранительный комитет, который в своей деятельности опирался на представителей казенного лесного управления, лесную стражу, полицию и уездные по крестьянским делам учреждения. Число дач, подчиненных действию лесоохранительного закона, в Марийском крае имело тенденцию к росту. В то же время реализация «Положения» столкнулась с определенными финансовыми трудностями, недостатком квалифицированных специалистов и рядом других проблем. Заключение. В целом принятие «Положения о сбережении лесов» оказало несомненное положительное воздействие на состояние и развитие лесоохранного законодательства и лесохозяйственной отрасли России, в том числе Марийского края рассматриваемого периода.
Ключевые слова: лесное хозяйство, «Положение о сбережении лесов», Марийский край, защитные и водоохранные леса, лесовладельцы, лесоохранительный комитет, лесоустройство, лесная дача, план хозяйства
Для цитирования: Иванов А.Г., Филонов А.А. «Положение о сбережении лесов» и его реализация в Марийском крае в конце XIX - начале XX века // Вестник Марийского государственного университета. Серия «Исторические науки. Юридические науки». 2020. Т. 6. № 4. С. 347-357. DOI: https://doi.org/ 10.30914/2411-3522-2020-6-4-347-357
"Regulation on forest conservation" and its realization in the Mari region at the end of XIX - the beginning of the XX century
A. G. Ivanov, A. A. Filonov
Mari State University, Yoshkar-Ola, Russia
Abstract. Introduction. The development of forestry in Russia, including the Mari region, in the second half of XIX - the beginning of the XX century was determined by state policy in this area and the specifics of the changed forest legislation. The purpose of the article is to characterize the content of the «Regulation on Forest Conservation» of 1888, which was an important milestone in Russian forest protection legislation, and to ident i-fy the specifics of its realization in the Mari region at the end of XIX - the beginning of the XX century. Materials and methods. The paper uses archival documents, materials from published sources and scientific literature on forest issue. The study was carried out on the basis of the principles of historicism, objectivity and systemaci-ty with using of historical-genetic, comparative-historical, historical-systemic and historical-statistical methods. Research results and discussions. The «Regulation on Forest Conservation» paid special attention to the management of forests that were recognized as the most important for the state and society - protective and water
conservation forests. They were subject to mandatory conservation and savings. On the territory of the Mari region there were several dozen forest areas that received protective status. Direct control over the conservation of forests in each province was carried out by a forest protection committee, which in its activities relied on representatives of the state forest administration, forest guards, the police and county peasant affairs institutions. The number of forest areas subordinate to the action of the forest law in the Mari region tended to increase. At the same time, the realization of the «Regulation» faced certain financial difficulties, a lack of qualified specialists and a number of other problems. Conclusion. In general, the adoption of the «Regulation on Forest Conservation» had an undeniable positive impact on the state and development of forest protection legislation and the forestry industry of Russia, including the Mari region of the period under review.
Keywords: forestry, "Regulation on Forest Conservation", Mari region, protective and water conservation forests, forest owners, forest protection committee, forest management, forest area, forestry plan
For citation: Ivanov A.G., Filonov A.A. "Regulation on forest conservation" and its realization in the Mari region at the end of XIX - the beginning of the XX century. Vestnik of the Mari State University. Chapter "History. Law". 2020, vol. 6, no. 4, pp. 347-357. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.30914/2411-3522-2020-6-4-347-357
Развитие лесного хозяйства России и ее регионов, в том числе Марийского края, второй половины XIX - начала XX века в известной мере определялось не только особенностями природ-но-географического характера, но и спецификой изменявшегося лесного законодательства. До проведения крестьянской реформы 1861 г. оно разрабатывало лишь порядок управления казенными лесами. Частновладельческие лесные массивы еще с 1782 г. были изъяты из-под контроля со стороны государственного управления. Со времени отмены крепостного права в России ситуация начала меняться. Еще редакционные комиссии признали необходимым сохранение частновладельческих лесов, пользование которыми зачастую носило нерегламентированный характер1. Свою роль сыграл и рост общественного движения, прогрессивно мыслящие участники которого были недовольны истреблением лесов, имевших несомненное климатическое, водоохранное, защитное, санитарно-гигиеническое и другие значения.
В сложившейся ситуации российское правительство 4 апреля 1888 г. приняло «Положение о сбережении лесов», в котором произошло ограничение некоторых прав лесовладельцев. Содержание этого важнейшего документа и его реализация как в масштабах всей страны, так и применительно к ее отдельным административно-территориальным единицам (Орловской, Курской, Тамбовской, Воронежской, Саратовской и другим губерниям) нашли отражение в трудах исследователей [1; 4; 5, с. 178-182; 6; 7; 8; 9; 10;
1 Арнольд Ф.К. Русский лес. СПб., 1893. С. 122.
11, с. 147-148]. Вместе с тем в отношении территории Марийского края реализация лесоохрани-тельного закона 1888 г. не являлась предметом специального исторического исследования. Целью предлагаемой вниманию читателей статьи является восполнение этого пробела, прежде всего за счет привлечения и введения в научный оборот новых архивных материалов. Ценные сведения по заявленной проблематике также содержатся в обзорах Казанской губернии2 и в ряде других письменных исторических источников3.
Согласно «Положению», леса в Европейской части России делились на защитные и незащитные. Первые из них подлежали обязательному сохранению. Это были леса и кустарники, сдерживавшие распространение сыпучих песков; защищавшие города, селения, дороги, обрабатываемые земли от песчаных заносов; охранявшие берега судоходных каналов и рек от обрывов и размывов; произраставшие на горах и склонах и препятствовавшие размыву почвы. В таких
2 Обзор Казанской губернии за 1900 год. Казань, 1901. С. 16-18; Обзор Казанской губернии за 1902 год. Казань, 1903. С. 16-18; Обзор Казанской губернии за 1906 год. Казань, 1907. С. 25-28; Обзор Казанской губернии за 1910 год. Казань, 1912. С. 27.
3 Полное собрание законов Российской империи (далее -ПСЗ). Собр. 3 (1881-1913). СПб., 1890. Т. 8 (1888). Ст. 5120. С. 148-156; Столетие учреждения Лесного департамента. 1798-1898. СПб., 1898. С. 165; Краткий обзор деятельности казенного лесного управления за 1893-1902 гг. СПб., 1903. С. 219; Казанское губернское земство. Оценка земель. Т. 4. Царевококшайский уезд. Вып. 1. Оценка лесных угодий. Казань, 1904. С. 5-6; Свод законов Российской империи. СПб., 1912. Т. 8. Ч. 1. С. 3.
защитных лесах запрещались сплошные вырубки, пастьба скота, корчевание пней, корней и другие лесопользования, если они могли привести к истреблению или ухудшению состояния произраставших здесь лесонасаждений. После признания защитной целой лесной дачи или ее отдельной части обращение этой поверхности в другой вид угодий запрещалось. Вместе с тем заготовка валежника и сухостоя могла свободно производиться на законных основаниях1.
В лесах, не признанных защитными обращение лесной почвы в другой вид угодий, разрешалось только в следующих случаях: когда этого требовало более выгодное устройство имения; для перевода почвы во временное сельскохозяйственное пользование при условии искусственного возобновления вырубленных площадей; при прокладке дорог и возведении различных построек; при размежевании участков и в ряде других случаев. Производить расчистку лесной площади без разрешения лесоохранительного комитета было запрещено. Вместе с тем, у лесовладельцев имелась возможность включать все свои проекты расчистки леса в планы хозяйства на принадлежавшие им лесные дачи. И только для расчистки лесов, которые не предусматривались в таких планах, лесовладельцу необходимо было обращаться за разрешением в лесоохранительный комитет. В лесах, не признанных защитными, также запрещались опустошительные рубки, пастьба скота на вырубках и в молодняках, не достигших 15-летнего возраста [10, с. 60-61]2. При этом лесовладельцы обязывались искусственно возобновить незаконно вырубленные или расчищенные площади, если естественное лесовозобновление этих территорий было невозможным. Помощь частному лесному хозяйству по приглашению лесовладельцев оказывали лесные ревизоры, которые могли осматривать частные и общественные лесные дачи, давать устные или письменные советы по развитию здесь лесного дела, руководить лесными работами и другое3.
1 ПСЗ. Собр. 3 (1881-1913). СПб., 1890. Т. 8 (1888). Ст. 5120. С. 150-151.
2 Там же. С. 151.
3 Российский государственный исторический архив (далее - РГИА). Ф. 387. Оп. 24. Д. 4944. Л. 157-157 об., 185 об.; Государственный архив Республики Татарстан (далее - ГА РТ).
Ф. 295. Оп. 1. Д. 522. Л. 4-4 об.; Государственный исторический архив Чувашской Республики (далее - ГИА ЧР). Ф. 565. Оп. 1. Д. 25. Л. 13; ПСЗ. Собр. 3 (1881-1913). СПб.,
1890. Т. 8 (1888). Ст. 5120. С. 152.
После издания «Положения о сбережении лесов» их непосредственное сохранение в каждой губернии было возложено на лесоохрани-тельные комитеты, которые исполняли свои обязанности, опираясь на чинов казенного лесного управления, полицию и уездные по крестьянским делам учреждения. Первое заседание Казанского губернского лесоохранительного комитета состоялось 9 августа 1888 года. Он, как и лесоохранительные комитеты в других губерниях, составлявших территорию Марийского края, выполнял обязанности по: признанию лесов защитными и утверждению на них планов хозяйства; разрешению обращения лесных площадей в другой вид угодий; утверждению планов хозяйства на леса, не признанные защитными; привлечению к ответственности виновных в нарушении установленных правил; признанию лесов подлежащими сбережению для сохранения верховьев и источников рек или их притоков и другое [7, с. 130]4.
В Марийском крае насчитывалось несколько десятков защитных лесных дач. В ноябре 1890 года таковой была признана часть принадлежавшей городу Козьмодемьянску лесной дачи под названием «Коровий остров», а именно полоса, занятая тальником (ивой), площадью около 10,00 десятин. Такой статус дача приобрела вследствие того, что она сохраняла берег реки Волги от возникновения обрывов и размывов водой. В декабре 1893 года защитной была признана еще одна лесная дача, находившаяся во владении козьмо-демьянского городского общества, под названием «Нагорная» [12, с. 38; 13, с. 103] 5. В рассматриваемый период обе они стали объектом проведения лесоустроительных работ. Лесная дача «Коровий остров» была устроена в 1891 г., когда лесоустроитель назначил для ведения здесь хозяйства 8-летний оборот рубки. В 1894 году, когда состоялось лесоустройство Нагорной городской дачи, ее площадь составляла 113,82 десятины. Здесь произрастали преимущественно липа, береза, клен и единично сосна, осина, вяз, ольха, ива и дуб с подлеском из орешника. Планом хозяйства 1894 г., утвержденным Казанским лесоохранительным комитетом, в Нагорной даче, вследствие молодости произраставших здесь
4 ГА РТ. Ф. 295. Оп. 1. Д. 1. Л. 1, 6; ПСЗ. Собр. 3 (1881-1913). СПб., 1890. Т. 8 (1888). Ст. 5120. С. 153-156.
5 ГА РТ. Ф. 295. Оп. 1. Д. 3. Л. 5 об.-6; Д. 175. Л. 1-1 об.; Д. 216. Л. 5-6 об.; Д. 351. Л. 205, 208 об.
лесонасаждений, сплошной рубки на предстоящий десятилетний ревизионный период не было назначено. Взамен планировалась заготовка кустарника и выборочная рубка липы. Величина ежегодной лесосеки для липы при 30-летнем обороте составила по плану хозяйства 1,27 десятины. Для заготовки кустарника при 10-летнем обороте рубки вся дача была разделена на две части, из которых восточная часть поступала на первое пятилетие, а западная - на второе пятилетие. Из побочных пользований в даче разрешались охота, сбор орехов и ягод. Наблюдение за правильностью ведения лесного хозяйства в Нагорной даче возлагалось на лесничего 3-го Козьмодемьянского лесничества. В действительности в 1894-1903 гг. никакой рубки леса в Нагорной городской даче не производилось, за исключением уборки сухостойного, валежного и буреломного леса [12, с. 102-103; 13, с. 102]. Таким образом, в лесных дачах, находившихся в ведении козьмодемьянского городского общества, произрастали в основном лиственные породы деревьев. При всей их невысокой материальной стоимости эти лесные участки представляли несомненную природозашитную ценность, предохраняя берег Волги от размывов водой и образования обрывов.
14 декабря 1893 года Казанский лесоохрани-тельный комитет признал защитным лесной участок площадью 15,00 десятин, расположенный в районе Мариинского лесничества Чебоксарского уезда и принадлежавший землевладелице А. Н. Данауровой. Этот лес находился на берегу реки Волги по южному склону оврага. Здесь преобладала известково-глинистая почва, на которой произрастали дуб, клен, ильм, вяз и липа. Весь нагорный берег Волги, на котором располагался лес, в значительной степени подвергался размыву весенними и дождевыми потоками. Смытая земля сносилась в русло Волги и производила там короткие гряды отложения. Произраставший лес, расположенный вдоль нагорного обрывистого берега Волги и по водосточным оврагам, благодаря своей разветвленной корневой системе, служил естественным скреплением почвенных слоев и тем самым препятствовал размыву почвы, образованию земляных обвалов и расширению существовавших оврагов, предохранял русло реки Волги от засорения1.
1 ГА РТ. Ф. 295. Оп. 1. Д. 351. Л. 191-194 об.
В июле 1893 года старший лесной ревизор А. Х. Буш провел осмотр лесной дачи купца Е. Ф. Кушева, расположенной на правом нагорном берегу Волги в Чебоксарской волости. Лесонасаждение здесь состояло из орешника с дубом, липой и кустарниковыми лиственными породами деревьев. Сохранение этого леса было необходимо для защиты берега от размыва водой и русла Волги от заносов глиной, образования каменистых отложений. В итоге 14 февраля 1895 г. Казанский лесоохранительный комитет признал эту дачу площадью 47,50 десятины защитной. План хозяйства на нее был утвержден комитетом 30 декабря 1895 года. Главное пользование лесом в даче на предстоящее десятилетие не было назначено ввиду молодости и состояния насаждений. Из побочных пользований разрешались охота, сбор лесных плодов, песка и камня, корчевание дубовых пней. По истечении десяти лет заведующий Чебоксарским лесничеством осмотрел дачу. На 1905-1914 годы здесь была запланирована выборочная рубка орешника толщиной 0,5 вершка и более, а также других древесных пород толщиной от 2 вершков и больше. Деревья меньших размеров должны были оставляться на корне2.
В середине февраля 1895 года Казанский лесоохранительный комитет признал защитными кварталы 1, 2, 4, 5, 7, 39-42, части кварталов 16-19, 25-27, 29-31, 45 площадью около 1519,00 десятин Шешкарской сборной дачи, а также квартал 1 и часть квартала 16 площадью 98,00 десятин Карачуринской сборной дачи 2-го Козьмодемьянского лесничества Козьмоде-мьянского уезда3. В это же время защитной была признана лесная дача, находившаяся во владении крестьян Большешешкарского сельского общества Татаркасинской волости того же уезда. Она располагалась по склону берега Волги. Здесь произрастали лиственные породы деревьев - клен, ильм, вяз, липа, дуб с подлеском из орешника и калины. Средний возраст лесонасаждений составлял 30 лет при полноте 0,7. Весь нагорный правый берег Волги, благодаря крутому склону, подвергался размыву весенними водами и дождевыми потоками. Единственным препятствием этому являлись корни растущего на берегу леса.
2 ГА РТ. Ф. 295. Оп. 1. Д. 434. Л. 1-1 об., 3 об.-4, 9 об., 12-13, 48.
3 ГИА ЧР. Ф. 565. Оп. 1. Д. 9. Л. 232-233.
По этой причине дача площадью 8,1 дес. вошла в категорию защитных. В 1886-1895 годы рубка здесь не производилась. Для более успешного роста древесных пород в предстоящий 10-летний период разрешалось заготовлять выборочной рубкой орешник, калину и другие кустарниковые породы деревьев с площади всей дачи, но не более 0,75 дес. ежегодно. Пастьба скота была запрещена, зато разрешались охота и сбор лесных плодов. Защиту лесных ресурсов дачи осуществлял полевой сторож1.
10 ноября 1900 года Казанский лесоохрани-тельный комитет постановил признать защитной для предохранения берегов реки Волги и почвы по оврагам от размывов лесную дачу площадью 35,00 дес., принадлежавшую землевладельцу К. П. Соловьеву. Дача располагалась по правому берегу Волги в непосредственной близости от деревень Пущино и Водолеевка Посадско-Сот-никовской волости Чебоксарского уезда. Здесь произрастали орешник, ива, дуб, клен, вяз, ильм, осина и можжевельник при незначительной примеси сосны, ели и березы. По плану хозяйства оборот рубки для орешника и ивы составлял 15 лет, а для остальных лиственных пород деревьев - 30 лет. В течение последующего десятилетия назначалась лишь лесосека для орешника и ивы на площади по 1,58 дес. ежегодно. Рубка других деревьев, как лиственных, так и хвойных, не допускалась. В качестве промежуточного пользования разрешалась выборка сухостойного и валежного леса. Из побочного пользования допускалась охота, сбор лесных плодов и сельскохозяйственное пользование на расположенных среди дачи пахотных и сенокосных участках. Во всех остальных участках запрещалась пастьба скота, корчевание пней, кошение травы и сбор лесной подстилки, добывание песка, камня и глины. Наблюдение за правильностью ведения хозяйства в защитной даче К. П. Соловьева было возложено на лесничего Сотниковского лесни-чества2. Вышеприведенные примеры наглядно свидетельствуют о том, что в Марийском крае в рассматриваемый период насчитывалось немало лесных дач, имевших несомненное приро-дозащитное и водоохранное значение. Однако реализация «Положения» иногда встречала сопротивление и недовольство со стороны частных
1 ГИА ЧР. Ф. 565. Оп. 1. Д. 74. Л. 20-21.
2 ГА РТ. Ф. 295. Оп. 1. Д. 726. Л. 2, 6, 9-9 об., 16-17.
лесовладельцев в связи с тем, что закон требовал рационального ведения хозяйства в их лесах, лесоустройства и жесткого нормирования в лесопользовании, особенно если дело касалось защитных и водоохранных лесов.
Как уже было упомянуто, лесоохранительные комитеты занимались также утверждением планов хозяйства на леса, не признанные защитными, но на которые распространялось действие «Положения о сбережении лесов». Один из таких планов был утвержден 29 декабря 1900 г. на лесную дачу крестьянина д. Ново-Горелое Ельни-ково Зюринской волости Мамадышского уезда З. Н. Тагирова. Дача располагалась при селе Алексеевском в Моркинской волости Царево-кокшайского уезда и состояла из нескольких участков. Площадь первого из них составляла 364,60 десятины. Хвойные породы деревьев здесь занимали около 40 % территории, а остальное -лиственные насаждения. Планом хозяйства в участке назначалось ежегодно заготовлять по 320 деревьев хвойных пород и 150,5 куб. саж. дров из лиственных пород. Во втором участке дачи пространством 961,20 дес. ежегодно планировалось вырубать по 3364 штуки хвойных деревьев толщиной 9-12 вершков и лиственных -2018 штук. Площадь третьего участка дачи исчислялась в 355,68 дес. и четвертого -295,32 десятины. Из плана хозяйства видно, что общая площадь дачи составляла 2009,00 дес., включая пространства, занятые прогалинами и «неудобными» землями. Рубку леса в первых двух участках предполагалось вести выборочную, а в остальных участках планировалось производить уборку деревьев, мешавших росту хвойных древесных пород3.
28 декабря 1901 года был утвержден план хозяйства на принадлежавшую помещице С. Ф. Добронравовой лесную дачу «Куницына Поляна», располагавшуюся в 60 верстах от города Царевококшайска. Лес состоял из трех участков, отстоявших друг от друга не более чем на 200 саженей. Площадь дачи составляла 363,38 дес., из которых 320,68 дес. (88,2 %) составляла удобная лесная почва. В ее числе заключалось 284,68 дес. (88,8 %) строевого и топливного леса, а также 36,00 дес. (11,2 %) кустарника и ивового леса. Что касается распределения по древесным породам, то 271,38 дес. (95,3 %)
3 ГА РТ. Ф. 295. Оп. 1. Д. 634. Л. 1, 8-11.
занимал хвойный лес и 13,30 дес. (4,7 %) -лиственный. Ввиду незначительной площади последнего, для всех 284,68 дес. планом хозяйства был установлен 100-летний оборот рубки с заготовкой лиственных древесных пород в 50-летнем возрасте, то есть предполагалось лиственный лес в течение главного оборота рубки вырубить дважды. Участки ивового леса назначалось использовать при 10-летнем обороте. Площадь ежегодной сплошной лесосеки для хвойных пород деревьев определилась в 2,85 дес., для лиственных - 5,70 дес., для ивы -3,60 дес. Ширина лесосеки составляла 20-40 саженей. Из промежуточных пользований в 1901 году на будущее десятилетие назначалась уборка пней и валежника. Также ежегодно для прочистки молодняков разрешалось вырубать осину на площади 4,00 дес. Из побочных пользований лесом допускались охота, сбор ягод и грибов, а также пастьба скота за исключением вырубок моложе 15 лет. Охрану леса в даче осуществлял стражник, которому выплачивалось жалованье по 50 руб. в год. На заседании 30 июня 1906 г. Казанский лесоохранительный комитет постановил утвержденный 28 декабря 1901 г. план хозяйства дополнить разрешением единовременной вырубки поврежденного пожаром 18 мая 1906 г. леса на площади 20,00 дес. с включением этой вырубки в счет площади очередной лесосеки [3, с. 43-44]1.
27 января 1906 года был введен в действие план хозяйства на лесную дачу предпринимателя А. П. Сергеева, находившуюся при селе Петров-ско-Воскресенском Моркинской волости Царе-вококшайского уезда. Общая площадь дачи составляла 4193,40 дес., из которых хвойные насаждения занимали 3243,00 дес., или 77,3 % лесной площади. Ввиду состояния произраставших в даче деревьев, их молодого возраста, здесь была назначена выборочная рубка леса толщиной от 6 вершков и более на высоте груди. В первое десятилетие она разрешалась только в сосновых участках по 120-200 деревьев с десятины. Лесовозобновление прогалин, образовавшихся в результате сплошных вырубок прежних лет, ожидалось естественным путем, то есть от прилегавших участков или пневой порослью [3, с. 44-46]2.
1 ГА РТ. Ф. 295. Оп. 1. Д. 801. Л. 18, 21.
2 Там же. Д. 1081. Л. 5-5 об.
В начале декабря 1908 г. был утвержден план хозяйства на лесную дачу, находившуюся во владении козьмодемьянского Троицкого женского монастыря площадью 156,90 десятины. Здесь произрастали смешанные хвойные и лиственные насаждения. При 60-летнем обороте рубки для сосны и 40-летнем для дуба и других лиственных пород деревьев ежегодной сплошной вырубке подлежала сосна на территории 0,54 дес. и дуб на площади 1,89 десятины. Кроме главной рубки, планировалось производить выборку сухостойного леса во всей даче3.
Наглядным доказательством того, что «Положение о сбережении лесов» получило распространение на территории Марийского края, являются обобщающие цифровые данные, представленные в отчетах Казанского лесоохранительного комитета. Так, в 1894 году действию правил «Положения» в Чебоксарском уезде подчинялись 63 лесные дачи площадью 12386,50 десятины. Из них 2 (3,2 %) дачи площадью 1018,50 дес. находились во владении казенного лесного ведомства, 56 (88,9 %) дач пространством 11066,00 дес. были отданы крестьянам в лесной надел, а 5 (7,9 %) дач площадью 302,00 дес. принадлежали частным лицам. В общем числе в уезде состояло 7 защитных лесных дач площадью 1352,75 дес, на которые были утверждены планы хозяйства. В Царевококшайском уезде надзору лесоохранительного управления подчинялось 96 дач, занимавшие 11400 десятин. Все они находились в пользовании крестьянских сельских общин. В Козьмодемьянском уезде «Положение» распространялось на 105 лесных дач общей площадью 11342,75 дес., в том числе 102 (97,1 %) крестьянские дачи площадью 11223,00 дес. и 3 (2,9 %) - леса церковные, монастырские и городские пространством 119,75 десятины. В этот период в уезде насчитывалось 2 защитные лесные дачи площадью 143,50 дес., которые эксплуатировались по утвержденным планам хозяйства. В Казанском уезде надзору лесоохра-нительного управления подчинялось 97 дач площадью 11115,50 дес., из которых 3 (3,1 %) - казенного лесного ведомства площадью 1953,50 дес., 87 (89,7 %) - крестьянские пространством в 7535,00 дес., 7 (7,2 %) - леса частных лиц площадью 1627,00 дес. Все частновладельческие дачи в уезде состояли в категории защитных,
3 ГА РТ. Ф. 295. Оп. 1. Д. 1276. Л. 3 об., 6 об.
и хозяйство здесь велось в соответствии с четко установленными планами1. Таким образом, в середине 90-х гг. XIX в. надзор лесоохранительно-го управления затрагивал преимущественно крестьянские и частновладельческие леса.
После распространения в 1899 году действия «Положения о сбережении лесов» на Казанскую губернию в полном объеме число дач, подчиненных действию лесоохранительного закона, существенно увеличилось. Так, в 1900 году в Казанском уезде оно охватывало уже 275 лесных дач (94374,94 дес.), в том числе 33 дачи казенного лесного ведомства (47760,46 дес.), 8 - удельного ведомства (13422,10 дес.), 87 крестьянских лесных наделов (7535,00 дес.), 17 дач - леса церквей и монастырей (6951,08 дес.), 130 дач -частных лиц площадью 18706,30 дес. Из общего числа в уезде состояло 7 защитных лесных дач площадью 1604,50 дес., на которые были утверждены планы хозяйства. В Царевококшайском уезде действие «Положения» распространялось на 234 дачи пространством 491270,87 дес. Из них 24 казенных (460758,48 дес.), 2 удельных (3024,80дес.), 96 крестьянских (11400,00 дес.), 21 - «прочих лесов крестьянских обществ разных наименований» (661,75 дес.), 5 - церковных и монастырских (647,20 дес.), 86 - частных лиц площадью 14778,64 десятин. В Чебоксарском уезде надзору лесоохранительного управления подчинялась 131 дача площадью 174678,00 дес., из которых 44 казенных (159374,85 дес.), 56 крестьянских (11066,00 дес.), 4 - леса церквей и монастырей (960,50 дес.), 27 - частных лиц (3276,65 дес.). В уезде насчитывалось 36 защитных лесных дач площадью 3153,32 дес., которые использовались по утвержденным лесоохрани-тельным комитетом планам хозяйства. В Козь-модемьянском уезде «Положение» распространялось 129 дач площадью 245244,96 дес., в том числе 14 казенных площадью 231105,01 дес., 102 - крестьянских (12593,00 дес.), 10 - церковных и монастырских (660,75 дес.), 3 - частных лиц (886,20 дес.). В числе защитных в уезде значилась 31 лесная дача площадью 1930,66 дес., на которые были утверждены планы хозяйства [12, с. 39]2.
Таким образом, в течение 1894-1900 годов число дач, подчиненных надзору лесоохра-
1 ГА РТ. Ф. 295. Оп. 1. 6 об.. Д. 428. Л. 14-15 об.
2 ГА РТ. Ф. 295. Оп. 1.Д. 737. Л. 14-17.
нительного управления, в Царевококшайском уезде увеличилось с 96 до 234 штук, или в 2,4 раза, а площадь их возросла с 11400,00 дес. до 491270,87 дес., то есть почти в 43,1 раза. В Чебоксарском уезде сопоставимые показатели составляли увеличение в 2,1 раза по количеству лесных дач и в 14,1 раза по площади в десятинах; в Козьмодемьянском уезде - в 1,2 раза и 21,6 раза соответственно, а в Казанском уезде -в 2,8 раза по числу лесных дач и в 8,5 раза по территории. Действие «Положения» распространялось практически на всю лесную площадь этих уездов вне зависимости от категорий лесо-владельцев. Схожая динамика и тенденции наблюдались и в уездах Вятской и Нижегородской губерний, составлявших территорию Марийского края. Так, в 1897 году в Яранском уезде надзору лесоохранительного управления были подчинены 900 дач пространством 66210,00 дес., а в Уржумском уезде - 843 дачи площадью 50223,07 десятин. В 1915 году в Яранском уезде такому надзору подлежало уже 1799 дач, занимавших 341371 десятину. В их числе значились 15 казенных дач (295521,00 дес.), 37 - удельного ведомства (16198,00 дес.), 1611 - крестьянских сельских обществ (15166,00 дес.) и 136 дач (14486,00 дес.), принадлежавших частным лесо-владельцам. В Уржумском уезде в этом же году в сфере действия «Положения» находились 1830 лесных дач общей площадью 287477,00 дес., из которых 20 казенных дач (204261,00 дес.), 6 - удельного ведомства (6918,00 дес.), 1321 -крестьянских лесных наделов (49606,00 дес.), и 483 дачи (26692,00 дес.) находились во владении частных лиц [12, с. 39]3.
Общий надзор за исполнением «Положения о сбережении лесов» возлагался на Министерство государственных имуществ (с 1894 г. -Министерство земледелия и государственных имуществ; с 1905 г. - Главное управление землеустройства и земледелия) по Лесному депар-таменту4. Местный надзор за лесами, на которые распространялось действие «Положения», в Марийском крае осуществляли лесничие, их помощники, земские начальники (надзор за наделами крестьянских обществ), становые
3 Государственный архив Кировской области (далее -ГАКО). Ф. 1295. Оп. 1. Д. 1279. Л. 272-273.
4 ПСЗ. Собр. 3 (1881-1913). СПб., 1898. Т. 14 (1894). Ст. 10457. С. 148; Свод законов Российской империи. СПб., 1912. Т. 8. Ч. 1. С. 3.
приставы и управляющие удельными имениями. Наблюдение за лесничими по исполнению местного лесного надзора возлагалось на лесных ревизоров; за земскими начальниками - на губернское присутствие; за становыми приставами -на губернское правление; за чинами удельного ведомства - на управляющих удельными округами [12, с. 38-39].
Изданием «Положения» была четко определена покровительственная позиция правительства по отношению к частным и общественным лесам. Однако действие этого документа было ограничено лишь губерниями Европейской России, с многочисленными исключениями отдельных многолесных территорий. Так, на Казанскую и Нижегородскую губернии в полном объеме ле-соохранительный закон был распространен только 9 июня 1899 года. Правительство практиковало постепенное расширение действия «Положения» на все новые территории Европейской части страны, в зависимости от степени их лесистости, но этот процесс растянулся до 1912 года. К тому же этот закон не оправдал всех возложенных на него ожиданий и надежд, так как нередко нарушался [2, с. 13-14]1.
В случае обнаружения нарушения «Положения» вышеупомянутыми должностными лицами, на которых лежал местный надзор, в присутствии понятых составлялся протокол, который затем передавался мировым судьям или судебным следователям для возбуждения уголовного дела2. Наиболее распространенным видом нарушения являлось самовольное обращение лесной почвы в другой вид угодий. Так, 24 ноября 1893 года лесничий 1-го Ядринского лесничества направил земскому начальнику 1 -го участка Козьмодемь-янского уезда протокол о нарушении «Положения о сбережении лесов» крестьянами 1 -го и 2-го Троицкого, Виловатоврагского, Мало-Яктерлин-ского, Средне- и Мало-Паратмарского сельских обществ Виловатоврагской волости. Из протокола видно, что в 1893 г. несколько крестьян д. Ор-ба-Павлово Малокарачкинской волости и д. Кади-Касы Сюндырской волости распахали и засеяли хлебом лесной надел площадью 5,50 десятин. Крестьяне заявили, что эту землю они обработа-
1 Столетие учреждения Лесного департамента. 1798-1898. СПб., 1898. С. 165; Краткий обзор деятельности казенного лесного управления за 1893-1902 гг. СПб., 1903. С. 219.
2 Арнольд Ф.К. Русский лес. СПб., 1893. Приложение, с. 22.
ли не самовольно, а взяли ее в аренду у крестьян Виловатоврагской волости вышеупомянутых сельских обществ, в доказательство чего предъявили соответствующий документ. В конце декабря 1893 года земский начальник рассмотрел это дело и вынес приговор о взыскании с крестьян этих 6 сельских обществ за самовольное обращение лесной почвы в другой вид угодий денежного штрафа в размере 660 руб. в особые средства ле-соохранительного комитета [12, с. 40]. Сумма штрафа по «Положению» определялась в размере 5 руб. за каждые 100 квадратных саженей расчищенной площади3.
В то же время исполнение лесничими и лесными ревизорами, а также некоторыми другими должностными лицами возложенных на них обязанностей по надзору за исполнением правил «Положения о сбережении лесов» иногда оставляло желать лучшего. Так, в Нижегородской губернии пятилетняя практика со времени принятия этого лесоохранительного закона показала, что лесничие редко осматривали частные леса, подлежавшие их надзору, а лесные ревизоры, в свою очередь, зачастую не контролировали должным образом деятельность лесничих. Все это приводило к тому, что лесоохранительный комитет не обладал всей полнотой информации относительно рациональности использования лесных ресурсов частными лесовладельцами в губер-нии4. Тем не менее принятие «Положения» оказало несомненное положительное воздействие на состояние и развитие лесоохранного законодательства, лесохозяйственной отрасли России, в том числе Марийского края.
Таким образом, главной целью лесоохрани-тельного закона 1888 года являлось сохранение и защита лесов Европейской части Российской империи, в том числе в Казанской, Вятской и Нижегородской губерниях, части которых во второй половине XIX - начале XX вв. составляли территорию Марийского края. «Положение» признавало за лесами важнейшее государственное и общественное значение, вне зависимости от того, в чьей собственности они находились. Особое внимание уделялось сбережению лесов, признанных природозащитными и водоохранными. Значительную роль в этих
3 ПСЗ. Собр. 3 (1881-1913). СПб., 1890. Т. 8 (1888). Ст. 5120. С. 148-149.
4 Государственный архив Республики Марий Эл (ГА РМЭ). Ф. 75. Оп. 1. Д. 80. Л. 112.
процессах играли губернские лесоохранительные комитеты, а также лесные ревизоры, лесничие, лесная стража и другие специалисты в области лесного хозяйства. При всех имеющихся упущениях, недоработках, которые постепенно исправлялись, и нарушениях «Положения», а также трудностях, связанных с его реализацией, оно стало важной вехой в российском лесном законодательстве, сбережении лесных ресурсов, привело к установлению контроля со стороны государства, прежде всего, над частновладель-
ческими и крестьянскими лесами, в том числе в Марийском крае, определению здесь четкого порядка лесопользования, лесовозобновления и других основополагающих вопросов лесного дела. Однако в полной мере реализовать все поставленные задачи правительству и местным органам управления лесным хозяйством все же не удалось. Лесистость в Марийском крае в рассматриваемый период продолжала снижаться -с 68 % в конце XIX века до 64 % в начале XX века.
Литература
1. Алексеев А.И. Государственное управление лесным хозяйством Курской губернии в середине XIX - начале XX вв. // Краеведческие записки: сборник статей. Курск, 2016. С. 18-20. URL: https://eHbrary.ru/item.asp?id=26229510 (дата обращения: 25.06.2020).
2. Граве Н.П. Лесное хозяйство России. М. 1968. 208 с.
3. Иванов А.Г., Филонов А.А. Частновладельческое лесное хозяйство в Царевококшайском уезде Казанской губернии во второй половине XIX - начале XX века // Современные тенденции и инновации в области гуманитарных и социальных наук: сборник материалов IV Междунар. научно-практич. конф. / под ред. Д.А. Семеновой. Йошкар-Ола. 2019. С. 38-48. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=39539100 (дата обращения: 12.06.2020).
4. Истомина Э.Г. Леса России: экологическая и социоэкономическая история (XVIII - начало XX в.). М., 2019. 358 с.
5. Истомина Э.Г. Лесное хозяйство губерний Европейской России в XIX - начале XX в.: механизмы управления и охраны // Вестник РГГУ. Серия: История. Филология. Культурология. Востоковедение. 2014. № 17 (139). С. 169-184. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=22612576 (дата обращения: 16.07.2020).
6. Нурова О.А., Лепешкина Л.Ю. Защита лесов в Саратовской губернии (1888-1918 гг.) // Природа. Человек. Культура: сб. материалов Первого Международного научно-просветительского форума, г. Кисловодск, 3-5 октября 2018 г. / под общ. ред.: С.Е. Туркулец, Е.В. Листопадовой. Кисловодск - Хабаровск - Москва, 2018. С. 37-40. URL: https://elibrary.ru/ item.asp?id=36631688 (дата обращения: 10.06.2020).
7. Польской А.А. Борьба «лесной» администрации с нарушениями «Положения о сбережении лесов» в Курской губернии в конце XIX - начале XX вв. // Поколение будущего: взгляд молодых ученых. Сборник научных статей VIII Международной молодежной научной конф.: в 6 т. / отв. ред. А.А. Горохов. Курск, 2019. Т. 2. С. 129-132. URL: https://elibrary.ru/ item.asp?id=41451379 (дата обращения: 12.06.2020).
8. Польской А.А., Коровин В.В. Организация лесозащитных мероприятий в губерниях Черноземного центра Российской империи в конце XIX века // Известия Юго-Западного государственного университета. Серия: История и право. 2019. Т. 9. № 5. С. 216-225. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=41515967 (дата обращения: 15.06.2020).
9. Пуряева А.Ю. Лесоохранительный комитет как орган управления защитными лесами в дореволюционном лесном законодательстве России в конце XIX - начале XX века (на примере Казанской губернии) // Право и политика. 2011. № 5. С. 873-877.
10. Рыбалкин А.И. Лесное законодательство Российской империи конца XIX века по совершенствованию системы охраны лесов и его социальная значимость // Социальная значимость правовых знаний в жизни российского общества: материалы Международной научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава, научных сотрудников и аспирантов, посвященной Дню юриста / под общ. ред.: Н.И. Бухтоярова, В.Н. Плаксина, С.Н. Махиной, Т.М. Куценко. Воронеж, 2016. С. 53-63. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=29021274 (дата обращения: 05.07.2020).
11. Тяпкин М.О., Тяпкина О.А. Развитие законодательства об охране частных лесов Российской империи во второй половине XIX в. // Известия Алтайского государственного университета. 2016. № 4 (92). С. 144-149. URL: https:// elibrary.ru/item.asp?id=27669574 (дата обращения: 07.07.2020).
12. Филонов А.А. Очерки по истории лесного хозяйства Марийского края второй половины XIX - начала XX веков. Йошкар-Ола, 2014. 296 с.
13. Филонов А.А., Филонова А.Б. Состояние и развитие козьмодемьянских городских лесных дач во второй половине XIX - начале XX века // Вестник научных конференций. 2019. № 12-2(52). С. 101-105. URL: https://ukonf.com/doc/ cn.2019.12.02.pdf (дата обращения: 05.07.2020).
References
1. Alekseev A.I. Gosudarstvennoe upravlenie lesnym khozyaistvom Kurskoi gubernii v seredine XIX - nachale XX veka [State forest management of the Kursk province in the middle of the XIX - the beginning of the XX century]. Kraevedcheskie zapiski = Local history notes, Kursk, 2016, pp. 18-20. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=26229510 (accessed 25.06.2020). (In Russ.).
2. Grave N.P. Lesnoe khozyaistvo Rossii [Forestry of Russia], Moscow, 1968, 208 p. (In Russ.).
3. Ivanov A.G., Filonov A.A. Chastnovladel'cheskoe lesnoe khozyaistvo v Tsarevokokshaiskom uezde Kazanskoi gubernii vo vtoroi polovine XIX - nachale XX veka [Private-owned forestry in the Tsarevokokshaysky county of the Kazan province in the second half of XIX - the beginning of the XX centuries]. Sovremennye tendentsii i innovatsii v oblasti gumanitarnykh i sotsi-al'nykh nauk: sbornik materialov IV Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii = Current trends and innovations in the humanities and social sciences: collection of materials of the IV International Scientific and Practical Conference, Yoshkar-Ola, 2019, pp. 38-48. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=39539100 (accessed 12.06.2020). (In Russ.).
4. Istomina E.G. Lesa Rossii: ekologicheskaya i sotsioekonomicheskaya istoriya (XVIII - nachalo XX veka) [Forests of Russia: ecological and socioeconomic history (XVIII - early XX century)]. Moscow, 2019, 358 p. (In Russ.).
5. Istomina E.G. Lesnoe khozyaistvo gubernii Evropeiskoi Rossii v XIX - nachale XX v.: mekhanizmy upravleniya i okhrany [Forestry of the provinces of European Russia in the XIX - early XX centuries: management and security arrangements]. Vestnik Rossiiskogo gosudarstvennogo gumanitarnogo universiteta. Seriya: Istoriya. Filologiya. Kul'turologiya. Vostokovedenie = Bulletin of the Russian State University of Humanities. Series: History. Philology. Cultural science. Oriental studies, 2014, no 17 (139), pp. 169-184. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=22612576 (accessed 16.07.2020). (In Russ.).
6. Nurova O.A., Lepeshkina L.Yu. Zashchita lesov v Saratovskoi gubernii (1888-1918 gg.) [Protection of forests in the Saratov province (1888-1918)]. Priroda. Chelovek. Kul'tura. Sbornik materialov Pervogo Mezhdunarodnogo nauchno-prosvetitel'skogo foruma (g. Kislovodsk, 3-5 oktyabrya 2018 g.) = Nature. Person. Culture. Collection of materials of the First International Scientific and Educational Forum (Kislovodsk, October 3-5, 2018), Kislovodsk - Khabarovsk - Moscow, 2018, pp. 37-40. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=36631688 (accessed 10.06.2020). (In Russ.).
7. Pol'skoi A.A. Bor'ba «lesnoi» administratsii s narusheniyami «Polozheniya o sberezhenii lesov» v Kurskoi gubernii v kontse
XIX - nachale XX vv. [The struggle of the «forest» administration with violations of the «Regulations on forest conservation» in the Kursk province at the end of XIX - the beginning of the XX century]. Pokolenie budushchego: vzglyad molodykh uchenykh. Sbornik nauchnykh statei VIII Mezhdunarodnoi molodezhnoi nauchnoi konferentsii = Generation of the future: the view of young scientists. Collection of scientific articles of the VIII International Youth Scientific Conference, Kursk, 2019. vol. 2, pp. 129-132. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=41451379 (accessed 12.06.2020). (In Russ.).
8. Pol'skoi A.A., Korovin V.V. Organizatsiya lesozashchitnykh meropriyatii v guberniyakh Chernozemnogo tsentra Rossiiskoi imperii v kontse XIX veka [Organization of forest protection measures in the provinces of the Black Earth Center of the Russian Empire at the end of the XIX century]. Izvestiya Yugo-Zapadnogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Istoriya iparvo = News of the Southwestern State University. Series: History and Law, 2019, vol. 9. no 5. pp. 216-225. Available at: https://elibrary.ru/ item.asp?id=41515967 (accessed 15.06.2020). (In Russ.).
9. Puryaeva A.Yu. Lesookhranitel'nyi komitet kak organ upravleniya zashchitnymi lesami v dorevolyutsionnom lesnom za-konodatel'stve Rossii v kontse XIX - nachale XX veka (na primere Kazanskoi gubernii) [Forest Protection Committee as a management body for protective forests in the pre-revolutionary forest legislation of Russia at the end of XIX - the beginning of the
XX century (on the example of the Kazan province)]. Pravo i politika = Law and Policy, 2011, no 5, pp. 873-877. (In Russ.).
10. Rybalkin A.I. Lesnoe zakonodatel'stvo Rossiiskoi imperii kontsa XIX veka po sovershenstvovaniyu sistemy okhrany lesov i ego sotsial'naya znachimost' [Forest legislation of the Russian Empire at the end of the XIX century to improve the forest protection system and its social significance]. Sotsial'naya znachimost' pravovykh znanii v zhizni rossiiskogo obshchestva. Materialy Mezhdunarodnoi nauchno-prakticheskoi konferentsii professorsko-prepodavatel'skogo sostava, nauchnykh sotrudnikov i aspirantov, posvyashchennoi Dnyu yurista = Social significance of legal knowledge in the life of Russian society. Materials of the International Scientific and Practical Conference of professors, researchers and graduate students dedicated to the Day of the Lawyer, Voronezh, 2016, pp. 53-63. Available at: https://elibrary.ru/item.asp?id=29021274 (accessed 05.07.2020). (In Russ.).
11. Tyapkin M.O., Tyapkina O.A. Razvitie zakonodatel'stva ob okhrane chastnykh lesov Rossiiskoi imperii vo vtoroi polovine XIX v. [Development of legislation on the protection of private forests of the Russian Empire in the second half of the XIX century]. Izvestiya Altaiskogo gosudarstvennogo universiteta = News of Altai State University, 2016, no 4 (92), pp. 144-149. (In Russ.).
12. Filonov A.A. Ocherki po istorii lesnogo khozyaistva Mariiskogo kraya vtoroi poloviny XIX - nachala XX vekov [Sketches on history of forestry of the Mari region of the second half of XIX - the beginning of the XX centuries]. Yoshkar-Ola, 2014, 296 p. (In Russ.).
13. Filonov A.A., Filonova A.B. Sostoyanie i razvitie koz'modem'yanskikh gorodskikh lesnykh dach vo vtoroi polovine XIX -nachale XX veka [The state and development of Kozmodemyansk urban forest giving in the second half of XIX - the beginning of the XX centuries]. Vestnik nauchnykh konferentsii = Bulletin of Scientific Conferences, 2019, no 12-2 (52), pp. 101-105. Available at: https://ukonf.com/doc/cn.2019.12.02.pdf (accessed 05.07.2020). (In Russ.).
Статья поступила в редакцию 12.08.2020 г.; принята к публикации 18.09.2020 г.
Submitted 12.08.2020; revised 18.09.2020.
Все авторы прочитали и одобрили окончательный вариант рукописи.
All authors have read and approved the final manuscript.
Об авторах
Иванов Ананий Герасимович
доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой отечественной истории, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола, Россия, anani@marsu.ru
Филонов Александр Анатольевич
кандидат исторических наук, доцент, Марийский государственный университет, г. Йошкар-Ола, Россия, fil88meat@r ambler. ru
About the authors Anany G. Ivanov
Dr. Sci. (History), Professor, Head of the Department of Russian History, Mari State University, Yoshkar-Ola, Russia, anani@marsu.ru
Aleksander A. Filonov
Ph. D. (History), Associate Professor, Mari State University, Yoshkar-Ola, Russia, fil88meat@rambler.ru
