CC BY
25DOI: 10.24411/2618-8120-2021-2-50-63
УДК 348
А.Н. Кондратьева
Средне-Волжский институт (филиал) ФГБОУ ВО «Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Минюста России)», Саранск, Россия,
e-mail: annaalyakina@yandex.ru
«ПОЛОВАЯ СВОБОДА» ЛИЧНОСТИ И ОФОРМЛЕНИЕ СИСТЕМЫ
СЕКСУАЛЬНЫХ ГРЕХОВ В РАБОТАХ ГРАЦИАНА И ДЕКРЕТИСТОВ XII СТОЛЕТИЯ
Каноническое право в начале XII столетия становилось все более заинтересованным в криминализации внебрачного секса, хотя эффективность его вмешательства была ограничена его элементарной системой принуждения. Преступления на сексуальной почве время от времени преследовались, но Церковь еще не разработала систему выявления и привлечения к ответственности за совершение таких противоправных деяний. Более того, церковные лидеры в этот период были готовы терпеть, и в некоторых случаях, даже одобрять некоторые виды внебрачного секса, особенно проституцию и другие случайные сексуальные связи, с целью сохранить и отстоять концепцию неразрывности брака. Учитывая тот факт, что внебрачные интимные отношения были особенно распространенным явлением для средневековья, Грациан в своем «Concordantia discordantum canonum» уделил данному вопросу значительное внимание в рамках своего трактата и предпринял попытку оценить степень тяжести различных сексуальных грехов, совершаемых людьми.
Ключевые слова: Грациан, декретисты, «Concordantia discordantum canonum», «Tractatus de matrimonio», половая свобода личности.
A. N. Kondratyeva
The Mid-Volga Institute (branch) «The All-Russian State University of Justice (RLA of the Ministry of Justice of Russia)», Saransk, Russia,
e-mail: annaalyakina@yandex.ru
«SEXUAL FREEDOM» OF THE PERSONALITY AND DESIGN
OF THE SYSTEM SEXUAL SINS IN THE WORKS OF THE GRATIAN
AND DECRETISTS OF THE XII CENTURY
Canon law at the beginning of the twelfth century became increasingly interested in the criminalization of extramarital sex, although the effectiveness of its intervention was limited by its rudimentary system of coercion. Sexual crimes have been prosecuted from time to time, but the Church has not yet developed a system for identifying and prosecuting such illegal acts. Moreover, church leaders during this period were willing to tolerate and in some cases even approve of certain forms of extramarital sex, especially prostitution and other casual sexual relations, in order to preserve and defend the concept of the continuity of marriage. Given the fact that extramarital intimate relationships were especially common in the Middle Ages, Gratian in his «Concordantia discordantum canonum» paid considerable attention to this issue within the framework of his treatise and attempted to assess the severity of various sexual sins committed by people.
Keywords: Gratian, decretists, «Concordantia discordantum canonum», «Tractatus de matrimonio», sexual freedom of the individual.
Введение
О телесных отношениях «Отец канонического права» Грациан говорит на протяжении всего «Tractatus de matrimonio», однако, формировать представление о системе сексуальных грехов более детально болонский монах начинает в рамках С. 36 q. 1. В тексте этого казуса Грациан обсуждает ситуацию, когда без ведома отца, мужчина уговорил девушку при помощи подарков на встречу и пригласил ее на ужин. После ужина молодой человек напал на девственницу. Когда факт содеянного стал известен родителям, они передали девушку молодому человеку, а молодой человек дал ей приданое и публично принял ее как жену. Спрашивается: совершил ли он похищение? Во-вторых, может ли похищенная девушка жениться на похитителе с согласия отца?
При ответе на первый вопрос «Отец канонического права», ссылаясь на учение Исидора и Папы Геласия, указал, что не каждый акт незаконного полового акта или любое незаконное осквернение является похищением. Далее, канонист говорит о том, что «fornicatio (блуд) – это одно, stuprum (соблазнение, разврат девственницы) – другое, adulterium (прелюбодеяние) – третье, incestus (инцест) – совершенно другое, и raptus (похищение с последующим сексом и браком в качестве цели) – так же другое» [6 : C. 36 q. 1 d.p.c. 2]. Полагаем, что необходимо разъяснить, что представляли собой каждый из названных сексуальных грехов, которые расценивались церковными судами как канонические уголовные преступления.
Результаты и обсуждение
Блуд – это любой половой контакт, который происходит не с законной супругой, т.е. происходит вне брака. Чаще всего как блуд квалифицировались контакты со вдовами, проститутками или наложницами [13]. Грациан в С. 32 q. 7 c. 15 цитирует слова Исидора о том, что «грех через блуд распространен среди людей и, поскольку он очень приятен и очаровывает ум, он повсеместно процветает. Плотский блуд – это прелюбодеяние, духовный блуд – это идолопоклонство. Из-за удовольствия блудничества возникают различные преступления, которые закрывают Царство Небесное, отделяя людей от Бога» [6].
Грациан в C. 28 q. 1 c. 5, C. 32 q. 5 c. 13 и C. 32 q. 7 c. 15 наводит нас на мысль о том, что канонисты нередко использовали понятия «блуд» и «прелюбодеяние» как синонимичные, однако, сам Грациан использует данные термины с большой аккуратностью и придает им разное смысловое значение. Грациан понимал и блуд, и прелюбодеяние как серьезные преступления против церковного закона, за которые необходимо понести наказание. При этом, он все же разграничивал эти понятия. Так, ссылаясь на слова Августина, Грациан в Part 2. C. 36 q. 1 говорит о том, что прелюбодей хуже, чем блудник, так как первый оскорбляет сильнее, оставляя свою жену и женясь на другой, чем второй, который просто оставляет супругу и вступает в телесный контакт с другой женщиной, не вступая при этом в новый брак. Точно так же хуже женатому человеку вступать в связь с женой соседа, чем неженатому человеку вступить в связь с замужней женщиной или женатому мужчине подойти к одинокой женщине.
Таким образом, из сказанного выше следует, что «блуд» и «прелюбодеяние» являются схожими по своему содержанию грехами-преступлениями, однако, имеются различия в субъектном составе. Оперируя словами Грациана, мы приходим к выводу, что прелюбодеяние в большей степени нарушает церковные правила, а значит – является более серьезным сексуальным грехом.
В контексте вопроса о грехе блудничества Грациан попытался урегулировать важный для того периода вопрос о сексуальной связи с проституткой (блудницей). Этот аспект вызывал огромное количество споров среди канонистов, которые считали, что проституцию можно рассматривать и как моральную и как юридическую категорию, как тип торговли, которая имеет значение для общественного порядка и внутренней политики государства. В данном случае моралист, главным образом, будет касаться этических проблем неразборчивого сексуального общения; в то время как юрист будет склонен анализировать проституцию как правовое явление в контексте отношений аренды, продажи и квазиконтракта, установленного между проституткой и ее клиентом. Церковное право с самого своего происхождения было ответвлением богословия и никогда не исключало своего «моралистического» наследия. Все же канонисты часто обращались и к римскому праву как основному источнику их науки и использовали его юридические категории в своих трудах. Эта дуальность особенно ярко наблюдалась при исследовании феномена проституции.
Отношение к данному социальному явлению на протяжении всего средневековья было весьма не однозначным. Так, с одной стороны канонисты не одобряли занятие проституцией и считали, что это преступление против нравственности, теологически противное, в связи с чем, должно быть подавлено. Однако, при всем этом, на практике они были готовы терпеть проституцию и оправдывать ее существование в христианском обществе.
Грациан не обходит стороной вопрос о статусе проституток и здесь, в очередной раз, он формулирует революционные идеи и пытается устранить противоречия между взглядами величайших церковных авторитетов на возможность вступать в брак с женщинами, которые оказывают интимные услуги за плату. Активно цитируя мнения авторитетов, которые осуждали такие союзы [6 : C. 32 q. 1 c. 1-4], Грациан приходит к выводу, что каждую такую ситуацию нужно рассматривать индивидуально. Монах рассуждает, что если жениться на блуднице с намерением затем продавать ее услуги и извлекать из этого выгоду, то такой брак запрещается и его нельзя признать действительным. Однако, совсем другое дело, когда христианин берет в жены проститутку с намерением вывести ее из греха и направить на праведный путь. Такой брак не должен быть запрещен, а наоборот – должен заслуживать похвалы, так как человек взял на себя смелость спасти грешника от дальнейшего разврата. Ссылаясь на изречения пророка Осии Грациан сказал, что «тот, кто остается добрым, не загрязняет себя тем, что присоединяется к какому-то злу; ведь злой человек становится добрым, если руководствуется примером хорошего человека. Это показывает нам, что человек не потерял свою невиновность, женившись на блуднице, скорее блудница узнала невинность, которой она до сих пор не знала» [6 : C. 32 q. 1 c. 14].
Таким образом, блуд занимал низшую ступень в иерархии сексуальных грехов, и рассуждение об этом стало отправной точкой для формулировки Грацианом правила о допустимости брака с блудницей ради спасения ее души и наставления на праведный путь. По какой-либо другой причине брак с такими женщинами не допускался. Если говорить о субъектном составе такого греха-преступления как блуд, то следует указать, что статус блудницы приобретала женщина, которая уже потеряла свою девственность. Это имеет принципиально значение при отличии блуда от развращения и рапта, где субъект – это девственница.
Прелюбодеяние, исходя из степени греховности содеянного, представляет большую опасность, нежели блуд. Грациан полагает, что при совершении прелюбодеяния каждый из субъектов несет равную вину, так как прелюбодеяние мужчины было таким же преступлением, как и прелюбодеяние женщины. Соответственно наказание для них должно быть одинаковым. Рассуждая по этому поводу Грациан в C. 32 q. 4 c. 4 и 11 указал, что «все нечистые плотские отношения – это прелюбодеяние. То, что не разрешено женщинам, не допускается и мужчинам. Целомудрие ожидается как от мужчин, так и от женщин. Кто бы ни имел отношения с женщиной, которая не является его законной женой, осужден за преступление прелюбодеяния». Таким образом, исходя из системного анализа цитат Грациана, мы можем сделать вывод, что блуд и прелюбодеяние соотносились как часть и целое, т.е. прелюбодеяние согласно логике Грациана – это наивысшая, наиболее опасная форма блудничества.
Прелюбодеянию Грациан посвятил достаточно много внимания в тексте трактата, что мы связываем с его сильной распространенностью в исследуемый период. Однако с юридической точки зрения прелюбодеяние интересует нас как, во-первых, фактор, который может прекратить обязательство супружеского долга и, во-вторых, как фактор, препятствующий заключение повторного брака.
Грациан, ссылаясь на слова Св. Иеронима, говорит о том, что, когда партнер узнает о неверности своего супруга, они вынуждены отказаться от дальнейших супружеских отношений до тех пор, пока неверный не разорвет внебрачные телесные контакты и не совершит покаяние. Далее он подкрепляет данный тезис словами о том, что супруги могут быть примирены после того, как супружеская измена будет искуплена покаянием [6].
При рассмотрении данного вопроса Грациан отмечает, что более ранние авторы расходились во мнениях относительно правовых последствий прелюбодеяния. Так, Грациан ссылается на авторитетное мнение Папы Льва и говорит, что мужчина не может жениться на женщине, которую он загрязнил прелюбодеянием. Однако, авторитет Августина свидетельствует об обратном: мужчина может законно вступить в брак с женщиной, которую он ранее осквернил прелюбодеянием.
Далее Грациан говорит: «следует понимать, что союз может считаться законным только тогда, когда будет завершено покаяние и только если он переживет законного мужа. При этом со стороны прелюбодеев не должно совершаться никаких действий, способных привести к смерти законного мужа» [6 : C. 31 q. 1 d.p.c. 2, d.p.c. 3.].
После этого Грациан ссылается на Св. Иеронима и говорит о том, что вторые браки допускаются, чтобы устранить опасность блудничества. Кроме того, Августин, на которого ссылается Грациан, говорит, что вторые браки оказываются такими же законными, как и первые браки. Ради распространения расы Бог присоединился к мужчине и женщине в брачном целомудрии и показал, что повторный брак, который также разрешен в Новом Завете, был законным.
Таким образом, прелюбодеяние, по мнению некоторых церковных авторитетов, являлось серьезным препятствием для последующего брака прелюбодеев. Другие же постановили, что прелюбодей мог жениться на своей любовнице при условии, что он совершил покаяние и что бывший супруг умер. В силу того, что данная ситуация не имела единого решения, Грациан попытался разрешить конфликт путем различения ситуаций. Так, если прелюбодей и прелюбодейка планировали смерть первого супруга и планировали свой брак еще тогда, когда был жив супруг, то последующий брак прелюбодеев недопустим. Если же прелюбодеи непричастны к смерти первого супруга и совершили покаяние за свой греховный поступок, то допускалось их вступление в брак.
Грациан достаточно жестко высказывался относительно мести за прелюбодеяние и убийства неверных жен. Монах полагал, что наказание за измену было делом церковной и государственной власти, а не решалось при помощи самосуда. Грациан, ссылаясь на слова Августина, говорил о том, что «обманутому супругу лучше совершить бигамию, нежели убить своего неверного супруга».
При рассмотрении вопросов, связанных с прелюбодеянием Грациан исходит из принципа добросовестности субъектов. Так, к примеру, в С. 34 q. 1-2 с. 5 он говорит, что «если девственница выходит замуж за чужого мужа по незнанию и никогда не узнает об этом в дальнейшем будущем, это никогда не сделает ее прелюбодейкой. Если она узнает, то значит, она сознательно спит с мужем другой. Это похоже на гражданский закон, согласно которому добросовестным владельцем по праву называют того, кто не знает, что он обладает чем-то чужим. Но когда он узнает и отказывается отозвать чужое имущество, он становится недобросовестным» [6].
Осветив ключевые аспекты греха прелюбодеяния и его правовых последствий Грациан, ссылаясь на слова Августина, резюмирует: «но хуже всех это те, кто совершает инцест, и, кроме того, те, кто грешит против природы».
Таким образом, следующее место в иерархии сексуальных грехов занимал инцест. Выше, мы уже отмечали, что проблематика инцеста занимала важное место в работе болонского монаха. Рассматривая инцест в контексте иерархичности сексуальных грехов, он говорил по этому поводу: «Спать с матерью хуже, чем спать с женой другого» [6 : С. 36]. Таким образом, инцест был более тяжким грехом-преступлением, нежели блуд и прелюбодеяние.
Итак, если все названное выше, а именно: fornicatio (блуд), stuprum (соблазнение, разврат девственницы), adulterium (прелюбодеяние), incestus (инцест), raptus (похищение с последующим сексом и браком в качестве цели), Грациан относил к естественным телесным грехам-преступлениям, то к противоестественным, исходя из системного толкования трактата, следует относить такие грехи как: оральный и анальный секс, межнациональный и межрелигиозный секс, зоофилию и гомосексуализм. К этой же категории сексуальных грехов относились и телесные контакты с применением контрацепции. В том случае, когда половой контакт происходил естественно, но с противозачаточными намерениями, Грациан классифицирует это как очень легкий грех, моральный порок, очень похожий на такие другие мелочи как чрезмерный разговор во время церковной службы или опоздание на богослужение [10].
Таким образом, исходя из системного толкования положений трактата Грациана, мы приходим к выводу о том, что оральный и анальный секс, а также телесный контакт с применением контрацептивов считался самым легким в иерархии противоестественных сексуальных грехов.
Самым тяжелым грехом-преступлением в системе противоестественных сексуальных грехов занимал гомосексуализм. Церковь во все времена, строго следуя положениям Ветхого Завета, осуждала гомосексуальное поведение. За это предусматривались строгие епитимьи (своего рода нравственно-исправительные меры). Стоит признать, что раннесредневековое европейское общество, в целом, не имело каких-то особых предпочтений относительно сексуальной ориентации и гомосексуализм они не столько осуждали, сколько просто считали его нерепродуктивным и подрывающим гендерный порядок [9 : р. 26]. Отсюда и особое внимание, как со стороны церкви, так и со стороны государства.
Болонский монах Грациан считал гомосексуализм тяжелейшим из сексуальных грехов человека, и, рассуждая об этом в своем «Декрете», он приводил слова Святого Августина: «Грехи, которые против природы, каковым был Содомитский, всегда и везде вызывали отвращение и подлежали наказанию. Если бы все народы предавались ему, то подпали бы осуждению по божественному закону за это преступление, потому что Бог создал людей не для такого соединения друг с другом. Тут нарушается общность, которую мы должны иметь с Богом, ибо природа, создателем которой он является, оскверняется извращенной похотью» [6]. Говоря о тяжести греха, Грациан приводил древний римский закон «stuprum рueri», согласно которому нарушение половой неприкосновенности юноши другим мужчиной должно быть наказано смертью [2 : р. 81].
Далее Грациан в рамках С. 36 говорит: «То, что делается против природы, хуже всего». Развивая эту мысль канонист резюмирует, что естественное совокупление, когда оно умеренно и совершается в браке, является простительным грехом. Но если кто-то занимается сексом неестественным образом – это преступление против природы. В С. 36 с. 14 он продолжает свое рассуждение и говорит, что «действия против природы более позорны и преступны, чем блуд или прелюбодеяние. Естественный акт является законным в браке и незаконным в супружеской измене. Действия против природы всегда незаконны и, без сомнения, позорны и преступны».
Работа Грациана, а также идеи его последователей нашли отражение в деятельности Третьего Латеранского Cобора 1179 года. Это был первый католический Вселенский церковный собор, который установил реальное наказание за гомосексуализм: монахи наказывались изгнанием или заключением в монастыре, а миряне подлежали духовной изоляции и лишению общения с верующими. Вслед за каноническим правом, законодательство европейских королевств стало предусматривать уголовное наказание за гомосексуализм, а в годы инквизиции гомосексуалистов сжигали на кострах вместе с еретиками, проститутками, которые переставали подчиняться светской власти, и ведьмами.
Под гомосексуализмом в эпоху средних веков понимали лишь сексуальные контакты между мужчинами, а вот женский гомосексуализм являлся спорным вопросом и разрешился лишь в начале XIV столетия. К этому моменту стала преобладать теория, согласно которой лесбиянство был отвратительным преступлением, как и мужской гомосексуализм, которые в равной степени заслуживают смертной казни. Одним из ярчайших богословов, осуждавших лесбиянство, был Фома Аквинский, который в своем трактате «Сумма теологии» поместил лесбиянство в один ряд с мужскими однополыми контактами, называя все это общим термином – содомия. Церковные каноны и моральное богословие оказали серьезное влияние на формирование средневекового светского закона европейских государств. Так, некоторые из Каролингов фактически обнародовали каноны различных церковных соборов, как законы королевства [5].
Текст трактата Грациана интересен в данном контексте не только потому, что в нем сформулирована система сексуальных грехов. Продолжая развивать революционные идеи, Грациан не обошел стороной и вопрос о гермафродитах, который ранее обсуждался в римском праве, но не рассматривался подробно ни в одном из источников канонического права дограциановской эпохи.
Отправной точкой всех дискуссий эпохи Средневековья и раннего Нового времени о правовом статусе гермафродитов были незначительные упоминания о них в «Пандектах», являющихся наиболее сложной частью «Corpus Iuris Civilis», составленном в VI веке. Гермафродиты воспринимались классическим римским правом как третий пол, который физически отличался как от мужчины, так и от женщины. Однако, для того, чтобы определить в каком статусе гермафродит выступает в качестве участника правоотношений, к ним применялось правило «преобладающего пола», так как самостоятельной правосубъектностью люди третьего пола не обладали. Возможно, римские законы и дальше пошли бы по пути детализации правового статуса гермафродитов, однако распад Римской Империи и забвение римской правовой традиции надолго оставили этот вопрос неразрешенным [1].
Канонический закон, который постепенно стал доминирующей правовой системой на Латинском Западе, в эпоху раннего средневековья не содержал каких-либо норм о гермафродитах. Только с появлением трактата «Concordantia discordantum canonum», западный канонический закон вновь занялся этим вопросом.
Рассуждения Грациана о статусе гермафродитов в тексте трактата являются краткими и бессистемными. Единственный текст, который упоминает о правовом положении данной категории лиц, содержится в первой части «Декрета», где монах, среди множества других положений римского права также цитирует две строки, взятые из текста «Дигест»: «гермафродиты могут быть свидетелями заветов, только если они были преимущественно мужчинами». Более Грациан ничего не упоминал по этому поводу даже при рассмотрении вопросов о рукоположении и браке, когда, казалось бы, этот момент логично затронуть. В любом случае, даже эта краткая цитата долгое время выступала отправной точкой для обсуждения статуса гермафродитов в более поздних нормах канонического права.
В последующем, декретисты, которые писали глоссы к тексту «Декрета Грациана» также упоминали о гермафродитах лишь вскользь, оперируя тем, что было написано у Грациана. Несмотря на отсутствие системного правового регулирования статуса гермафродитов, канонический закон XII столетия, опираясь именно на позицию Грациана, был весьма прогрессивным в данной области. Именно каноническое право, по сути, дало определенную степень выбора лицам с неоднозначной анатомией гениталий. Наконец, также следует отметить, что у канонических адвокатов сексуальное желание не упоминается как критерий определения «преобладающего пола». Примечательно и то, что канонический закон не вынуждал таких лиц прятаться и скрывать свою природу, давая им свободу выбора своего пола, что для того времени было революционным. Единственное, о чем предупреждала каноническая традиция относительно сексуальных отношений, это то, что гермафродиты должны вступать в половые отношения исходя из «преобладающего пола», в противном случае это квалифицировалось как гомосексуализм.
Завершая вопрос о формировании системы сексуальных грехов в трактате Грациана нельзя не упомянуть и тот факт, что именно его работа стала основой для формирования в канонической доктрине иерархии грехов «luxuria», разделив их на «естественные» и «противоестественные». В дальнейшем эта доктрина сохранила замысел Грациана и к «естественным» сексуальным грехам относила действия между мужчиной и женщиной, которые связаны с возможностью зачатия потомства – супружеская измена, прелюбодеяние, изнасилование, лишение девственности и инцест. «Противоестественные» включали в себя действия, при которых мужское семя попадает в непредназначенное для этого место. Подобные грехи разделялись на четыре группы: мастурбация; гетеросексуальные практики, при которых невозможно зачатие (например, анальный секс); содомия и скотоложество (зоофилия). В XIII веке содомия стала ярчайшим воплощением «luxuria» и являлась олицетворением всех грехов и преступлений вообще. По мнению средневековых теологов, даже инцест не был таким серьезным грехом, как гомосексуализм, который в этот период отождествляли с понятием содомии.
Развивая концепцию пределов «половой свободы» декретисты сделали акцент на том, что внебрачные интимные отношения любого рода, начиная от восхищения красотой потенциального любовника/любовницы и заканчивая фактической близостью, являлось греховным. Согласно мнению таких канонистов как Стефан из Турне и Угуций Пизанский самым распространенным из всех преступлений подобного рода являлся блуд, который являлся преступлением против естественного права.
В результате исследования мы выяснили, что декретисты использовали термин «блуд» для описания широкого спектра поведения, чего не было у Грациана. «Блуд» в их лексике понимался не только как незаконный половой акт, но и любое желание или намерение совершить такой акт. Кроме того, данный термин был использован в расширенном смысле для описания таких разнообразных преступлений, как контрацепция, многоженство или любое отклонение от веры (духовный блуд). В конечном итоге, доминирующей стала позиция, согласно которой под понятием «блуд» понимали интимную связь между незамужними мужчиной и женщиной [16]. Со временем декретисты стали использовать термины «простой блуд» (интимные отношения между двумя лицами, каждый из которых состоял в законном браке) и «двойной блуд» (отношения между двумя лицами, один из которых состоял в законном браке, а другой нет) [8].
Прелюбодеяние, как и блуд, воспринималось в обществе XII века как обычное явление, и, негласно преобладала позиция терпимости к данным явлениям до тех пор, пока не ставится под угрозу честь конкретной семьи.
Каноническая юриспруденция стояла на страже семейных ценностей и часть декретистов учила, что прелюбодеяние строго запрещено естественным правом, однако большинство склонялось к тому, что запрет на супружескую измену все же был введен позитивным законом [18]. При этом, декретисты полностью сошлись во мнении, что прелюбодеяние было гораздо более отвратительным, чем блуд. Они считали, что в прелюбодеянии, как и в блуде, намерение сторон является ключевым при квалификации содеянного: если одна сторона не знала, что другая сторона находится в браке, то такого человека нельзя признать виновным в прелюбодеянии. Считалось, что последствия прелюбодеяния должны были быть одинаковыми для мужчин и для женщин, но практика значительно отличалась от теории [14].
Последствия прелюбодеяния, по мнению декретистов, с точки зрения канонического закона состояли преимущественно в инфамии для мирян, хотя при отягчающих обстоятельствах могли быть более тяжелые наказания, связанные с материальными обременениями. Кроме того, были противоречивые мнения относительно возможности вступления в брак прелюбодеев после смерти супруга. «Summa Parisiensis» указывала на то, что прелюбодеи могут вступить в брак только друг с другом и никем другим, а вот магистр Роланд полагал, что браки прелюбодеев недопустимы ни при каких обстоятельствах [14]. Угуций Пизанский предпочел разрешить это вопрос следующим образом: если пара согласилась вступить в брак до смерти супруга (-и) или принимали участие в заговоре с целью добиться смерти супруга, то таким лицам было запрещено вступать в брак [7].
Юрисдикция церковного и светского судов в части рассмотрения дел против «половой свободы» личности не была на тот момент четко разграничена. Церковные суды требовали исключительного права рассматривать дела, связанные с интимной жизнью человека, потому что эти преступления связаны с грехом. При этом, многие декретисты полагали, что светские суды обладали правом рассматривать дела, связанные с прелюбодеянием и изнасилованием, так как последствия этих преступлений выходили за пределы церковной юрисдикции и имели серьезные гражданские последствия [17].
Канонисты постграциановской эпохи разработали значительно более подробные, чем у Грациана, правила обвинения в церковных судах по делам в сфере личных отношений. Так, факт супружеской измены, доказанный в суде, накладывал на виновных лиц ряд ограничений: муж, виновный в супружеской измене, не мог в последующем обвинить свою жену в супружеской измене, однако, в остальном мужья имели гораздо более привилегированное положение, чем их жены [14].
Сообщение о факте прелюбодеяния должно было быть сделано в письменной форме. Магистр Руфинус и анонимный автор «Summa Elegantius» даже предлагают образцы соответствующих сообщений [16]. Обвинения в прелюбодеянии также должны быть своевременными: суды не должны были рассматривать факты, произошедшие более пяти лет назад. Если на суде муж обвинил свою жену в супружеской измене и не смог доказать свою правоту, она имела право покинуть его, хотя она не была обязана это сделать.
В тех случаях, когда один человек обвиняет другого в интимном преступлении, а обвиняемый выступает со встречным иском о том, что обвинитель был виновен в другом преступлении, декретисты предложили процессуальные нормы для определения порядка, в котором жалобы должны быть рассмотрены. В контексте данного вопроса, интересен тезис декретистов о том, что обвинение в супружеской измене превалирует над блудом, а соответственно – должно быть рассмотрено в первую очередь.
Заключение
Изложенное выше позволяет судить о том, что каноническая юриспруденция классического средневековья смогла сочетать в себе моральные принципы и реальное человеческое поведение. В этом, собственно, и заключалась основная задача канонистов, которые попытались перевести абстрактные принципы богословия в практические, работоспособные нормы. Своеобразное оправдание проституции и сожительства как грехов естественных, выступающих наименьшим злом по сравнению с грехами противоестественными иллюстрирует эту функцию канонического права, как нам кажется, достаточно хорошо.
Таким образом, не отказываясь от моральных принципов при регулировании сексуальной жизни человека, канонисты пытались выработать функциональную систему норм, согласно которой многие явления были крайне нежелательной формой сексуального поведения, но при этом они были направлены на то, чтобы минимизировать, а по возможности – совсем исключить такие социально опасные явления, которые разрушают природную составляющую человеческого общества. И далеко не последнюю роль в этом процессе сыграл болонский монах Грациан.
Библиографический список
1. Кондратьева А. Н. Правовое положение интерсекс-людей в памятниках римского и канонического права Западной Европы XII столетия // Гуманитарные и политико-правовые исследования. 2020. № 1 (8). С. 26-34.
2. Bailey D. S. Homosexuality and the Western Christian Tradition. London : Longmans, Green, 1955. 181 р.
3. Brundage J. A. Law, sex, and Christian society in medieval Europe. Chicago-London : Chicago University Press, 1987. 674 р.
4. Brundage J. A. Prostitution in the Medieval Canon Law // Signs. 1976. Vol. 1. № 4. Рp. 825-845.
5. Crompton L. The myth of lesbian impunity: capital laws from 1270 to 1791 // Journal of Homosexuality. 1980. Vol. 6. № 1-2. Рр. 11-25.
6. Gratian. Marriage Canons from The Decretum of Gratian, by John T. Noonan, Jr. edited and supplemented by Augustine Thompson, O.P. URL: http://faculty.cua.edu/pennington/Canon%20Law/marriagelaw.htm (дата обращения: 22.04.2021).
7. Huguccio. Summa Decretorum. Edited by Oldřich Přerovský. – In Monumenta Iuris Canonici. Series A: Corpus Glossatorum, Volume 6. Vatican City: Biblioteca Apostolica Vaticana, 2006.
8. Joannes Faventinus. Summa decretorum. – In Bodleian Library. Oxford, MS Tanner 8. Рp. 301-586.
9. Karras R.M. Sexuality in Medieval Europe: Doing Unto Others. New York and London, 2005. 258 р.
10. Noonan John T. Contraception. A History of Its Treatment by the Catholic Theologians and Canonists, Enlarged Edition. Р. 174.
11. Paucapalea. Summa Paucapaleae, ed. Johann Friedrich von Schulte. Giessen : Emil Roth, 1890. 312 s. URL: http://web.colby.edu/canonlaw/tag/rufinus/ (дата обращения: 22.04.2021).
12. Raymond of Penyafort. Summa on Marriage / Raymond of Penyafort ; translated with an introduction by Pierre J. Payer. Medieval Sources in Translation 41. Toronto : Pontifical Institute of Mediaeval Studies, 2005. 24 р.
13. Richards J. Sex, Dissidence and Damnation: Minority Groups in the Middle Ages. London ; New York : Routledge, 1990. 179 p.
14. Rolandus. Summa Magistri Rolandi, ed. Friedrich Thaner. – Innsbruck: Wagner, 1872. URL: http://works.bepress.com/david_freidenreich/6/ (дата обращения: 22.04.2021).
15. Rollo-Koster J. Prostitution // Women and Gender in Medieval Europe : An Encyclopedia / Ed. by M. Schaus. N. Y., L. : Routledge, 2006. – Pр. 675-678.
16. Rufinus. Summa Decretorum, ed. Heinrich Singer. – Paderborn : Ferdinand Schoningh, 1902. URL: http://works.bepress.com/david_freidenreich/11/ (дата обращения: 22.04.2021).
17. Stephen of Tournai. Die Summa des Stephanus Tornacensis über das Decretum Gratiani, ed. Johann Friedrich von Schulte. Giessen : Emil Roth, 1891. 312 s.
18. Weigand, R. Die Naturrechtslehre der Legisten und Dekretisten von Ir-nerius bis Accursius und von Gratian bis Johannes Teutonicus. Hue-ber, 1967. 475 p.
References
1. Kondratyeva A. N. Pravovoye polozheniye interseks-lyudey v pamyatnikakh rimskogo i kanonicheskogo prava Yevropy XII stoletiya (Legal status of intersex people in the monuments of Roman and canon law of Western Europe of the XII century) // Gumanitarnyye i politiko-pravovyye issledovaniya (Humanitarian and political-low studies). 2020. № 1 (8). S. 26-34.
2. Beyli D. S. Gomoseksual'nost' i zapadnaya khristianskaya traditsiya. London: Longmans, Green, 1955. 181 s.
3. Brandeydzh Dzh. A. Pravo, seks i khristianskoye obshchestvo v srednevekovoy Yevrope. Chikago-London: Izdatel'stvo Chikagskogo universiteta, 1987. 674 s.
4. Brandeydzh Dzh. A. Prostitutsiya v srednevekovom kanonicheskom // Znaki. 1976. T. 1. № 4. Rp. 825-845.
5. Krompton L. Mif o lesbiyskoy beznakazannosti: zakony o kapitale s 1270 po 1791 god // Gomoseksual'nost'. 1980. T. 6. № 1-2. Rr. 11-25.
6. Gratsian. Brachnyye kanony iz Dekreta Gratsiana Dzhona T. Nunana-mladshego, otredaktirovannogo i dopolnennogo Avgustinom Tompsonom, O. P. URL: http://faculty.cua.edu/pennington/Canon%20Law/marriagelaw.htm (data obrashcheniya (date of access): 25.05.2021).
7. Guguchchio. Summa Decretorum. Pod redaktsiyey Oldrzhikha Prsherovskogo. - V pamyatnike Yurisu Kanonichi. Seriya A: Corpus Glossatorum, Tom 6. Vatikan: Biblioteca Apostolica Vaticana, 2006.
8. Ioanna Faventinus. Summa decretorum. V Bodlianskoy biblioteke. Oxford, MS Tanner 8. Str. 301-586.
9. Karras, R.M. Seksual'nost' v srednevekovoy Yevrope: postupaya s drugimi. N'yu-York i London, 2005. 258 s.
10. Nunan Dzhon T. Kontratseptsiya. Istoriya yego lecheniya katolicheskimi teologami i kanonistami, rasshirennoye izdaniye. R. 174.
11. Paukapalea. Summa Paucapaleae, ed. Iogann Fridrikh fon Shul'te. Gissen: Emil' Rot, 1890. 312 s. URL: http://web.colby.edu/canonlaw/tag/rufinus/ (data obrashcheniya (date of access): 25.05.2021).
12. Raymond Pen'yaforskiy. Summa on Marriage / Raymond Pen'yafortskiy; pereveden s vvedeniyem P'yera ZH. Payyera. Srednevekovyye istochniki v perevode 41. Toronto: Papskiy institut srednevekovykh issledovaniy, 2005. 24 s.
13. Richards, Dzh. Seks, inakomysliye i proklyatiye: gruppy men'shinstv v sredniye veka / Dzh. Richards. London; N'yu-York: Rutledzh, 1990. 179 s.
14. Roland. Summa Magistri Rolandi, izd. Fridrikh Taner. Insbruk: Vagner, 1872. URL: http://works.bepress.com/david_freidenreich/6/ (data obrashcheniya (date of access): 25.05.2021).
15. Rollo-Koster Dzh. Prostitutsiya // Zhenshchiny i gender v srednevekovoy Yevrope: Entsiklopediya / Pod red. M. Shausa. N. YU., L.: Rutledzh, 2006. Str. 675-678.
16. Rufinus. Summa Decretorum, pod red. Genrikh Zinger. Paderborn: Ferdinand Shoning, 1902 g. URL: http://works.bepress.com/david_freidenreich/11/ (data obrashcheniya (date of access): 25.05.2021).
17. Stefan Turne. Die Summa des Stephanus Tornacensis über das Decretum Gratiani, izd. Iogann Fridrikh fon Shul'te. Gissen: Emil' Rot, 1891. 312 s.
18. Weigand, R. Die Naturrechtslehre der Legisten und Dekretisten von Irnerius bis Accursius und von Gratian bis Johannes Teutonicus. Khyuber, 1967. 475 s.
Сведения об авторе
Кондратьева Анна Николаевна – кандидат юридических наук, преподаватель Колледжа Средне-Волжского института (филиала) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России). Область научных интересов: средневековое каноническое право Западной Европы. Автор более 30 научных и учебно-методических работ.
Тел.: 8 987 996 75 72;
E-mail: annaalyakina@yandex.ru
About the author
Kondratyeva Anna Nikolaevna – PhD in Law, Lecturer at the College of the Mid-Volga Institute (branch) «The All-Russian State University of Justice (RLA of the Ministry of Justice of Russia)», Saransk, Russia. Research interests: medieval canon law of Western Europe. Author of more than 30 scientific and educational works.
E-mail: annaalyakina@yandex.ru
