CC BY
63
ПОЛИТОЛОГИЯ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 3 (19). С. 234-241. УДК 321.6
DOI 10.25513/2312-1300.2018.3.234-241
Д. А. Коновалов
ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПОДХОД В ИЗУЧЕНИИ ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫХ ОСНОВАНИЙ ДИКТАТУР
Предпринята попытка обосновать функционирование институтов диктатур с позиций политико-экономического подхода. Показано, что институциональная структура диктаторских режимов заключается во взаимодействии двух ключевых политических акторов - диктаторов и элит. Выделены основные характеристики взаимодействия диктаторов и элиты в контексте политико-экономической деятельности. Рассмотрены аспекты влияния диктаторов на общественные отношения. Подробно рассмотрена дилемма диктатора в контексте реализации им собственных интересов в сочетании с общественным благом. Показаны способы влияния экономического роста и экономической политики диктатур на функционирование и развитие политических институтов. Определены угрозы безопасности диктатурам в контексте проведения ими экономической политики. В статье также представлены различные работы исследователей, которые изучали феномен диктатур, их экономические системы, механизмы достижения экономического роста и распределения общественных благ.
Ключевые слова: диктатор; диктатура; дилемма диктатора; институт; лояльность; общественное благо; репрессии; стационарный бандитизм; элита; экономический рост.
D. A. Konovalov
POLITICAL AND ECONOMIC APPROACH IN STUDYING OF THE INSTITUTIONAL BASES OF DICTATORSHIPS
An attempt to prove functioning of institutes of dictatorships from positions of political and economic approach is made. It is shown that the institutional structure of dictatorships consists in interaction of two key political actors - dictators and elite. The main characteristics of interaction of dictators and elite in the context of political and economic activity are allocated. Aspects of influence of dictators on the public relations are considered. The dictator's dilemma in the context of realization of own interests in combination with public benefit is in detail considered. Ways of influence of economic growth and economic policy of dictatorships on functioning and development of political institutes are showed in work. Threats to security to dictatorships in the context of carrying out economic policy are defined. Various works of researchers who studied a phenomenon of dictatorships, their economic systems, mechanisms of achievement of economic growth and distribution of public benefits are also presented in article.
Keywords: dictator; dictatorship; dictator's dilemma; institute; loyalty; public benefit; repressions; stationary gangsterism; elite; economic growth.
Постановка проблемы
В современной политической науке исследователи начинают уделять повышенное внимание изучению институциональных основ диктаторских режимов (диктатур). Мно-
© Коновалов Д. А., 2018
гие исследователи считают, что в диктатурах отсутствуют конкурентные выборы, верховенство права и исполнение законодательных решений, открытое рекрутирование политической элиты [1]. Больше того, иссле-
дователи современных диктатур получают власть с помощью переворота, путча или революции [2]. Они получают власть самостоятельно либо благодаря вооружённым силам или в результате иностранной интервенции. Дж. Ганди считает, что в диктатурах «правители получают власть, минуя конкурентную борьбу за народные голоса» [3, р. 74]. Поскольку данные положения являются бесспорными, тем не менее, мы считаем, что исследователи пренебрегают существующим разнообразием в институциональной организации и политической деятельности современных диктатур.
Статус и действия диктатора в контексте проведения авторитарной политики
Институциональное пространство диктатур устроено таким образом, что политика сосредотачивается на взаимодействии двух ключевых акторов: лидеров и элит, участвующих в постоянной борьбе за власть и политическое влияние в целом. Помимо конкуренции элит и диктаторов, существует также конкуренция внутри элиты. Политические институты в диктатурах формируют динамику этой борьбы. Институциональные различия затрагивают огромное количество политических проблем, прямо влияющие на результаты, таких как трудности свержения диктатора со стороны элиты; способность элит влиять на ответственность диктатора в связи с плохим стратегическим выбором политического курса; качество информационных каналов, которые существуют между лидерами и элитами; непринуждённость, с которой лидеры и элиты могут достигнуть соглашений по значительным изменениям политики.
Основополагающие факторы формирования диктаторских режимов обычно имеют длительное влияние на их институциональные структуры, независимо от того, основаны ли они на партийной диктатуре, вооружённых силах или власти одного лидера [1]. Как только группа заговорщиков захватывает власть, её лидер пытается максимизировать свою власть и персонализировать режим, в то время как члены группы таким усилиям сопротивляются. Результат этого стратегического взаимодействия определяется существованием групповой организационной силы и на стадии становления имеет глубокие по-
следствия для режима. Когда группы заговорщиков организационно сильны, участники в состоянии предотвратить персонализа-цию (приводящую к военным или однопартийным режимам); когда группы организационно слабы, участники неспособны бросить вызов усилиям лидера, и группа распадается или раскалывается (что приводит к персоналистским режимам). Военные диктатуры обычно являются результатом захвата власти, предпринятого военными группировками. Точно так же однопартийные диктатуры являются результатом захвата власти со стороны политических партий.
Попытки лидеров максимизировать власть не прекращаются, даже когда режимы сформированы. Поскольку у всех лидеров есть одна и та же цель, чтобы остаться у власти максимально долго, большинство из них пытается получить личный контроль над ключевыми политическими механизмами: назначение на политические посты, политическое управление, контроль над силами безопасности.
Появление в диктатурах новых институтов не всегда отражает существенное изменение в структуре режима. Это особенно видно на примере политических партий. Это очень характерно для диктатур, которые хотят создать или поглотить политическую партию для поддержки режима [1]. Исследователи определяют, что диктатуры создают политические партии (или союзников), потому что группы поддержки содержат реальную выгоду для режима и могут помочь продлить его пребывание у власти [2; 4; 5]. Решение режима создать или заключить союз с политическими партиями, однако, не должно рассматриваться как переход к основанию партийных правил. То, что партия представлена в правительстве, не означает, что она осуществляет любую независимую политическую власть, скажем, в выборе лидера, или играет значительную роль в распределении патронажа над сторонниками. Такие партии обычно организационно слабы и полностью зависят от режима. Их присоединение к режиму не должно рассматриваться как фундаментальное изменение структуры режима или политической поддержки.
Чтобы оставаться максимально долго во власти, диктаторы могут использовать ре-
прессии. Однако использование репрессий создаёт проблему для диктатора.
Использование репрессий не означает, что диктаторы в каком-либо обществе оказываются непопулярными. Действительно, кажется, что чем больше они проводят репрессий, тем популярнее они становятся. То, что диктатуры используют два инструмента - репрессии и лояльность (или популярность), - чтобы остаться у власти, не означает, что их власть становится неограниченной [6]. Что же ограничивает преследование диктатором власти? Более точно диктатор ограничен двумя способами: затратами на накапливающуюся власть и возможностью использования права увеличения дохода. Власть диктатора может использоваться (через налогообложение, регулирование или предоставление общественных благ) для получения бюджетных ресурсов. В свою очередь модель одновременно определяет потребление диктатора, уровень равновесия репрессий и лояльной поддержки. Эта модель, следовательно, может быть соединена с различными типами экономических систем.
Исследуя оптимальную стратегию диктатора, М. Олсон выбрал количество репрессий, которые будут применяться в каждый период [7]. Параметры состояния - сумма ненависти и страха в обществе, которые увеличиваются в сумме репрессий с предыдущего периода. Ненависть, страх и случайный шок определяют количество репрессий, требуемых для выживания диктатора. Они показывают, что в каждый период есть только два возможных оптимальных выбора: минимальная репрессия, необходимая, чтобы сохранить власть («отсутствие демонстрации»), или максимальная возможная репрессия («демонстрация»). Пространство состояний может быть разделено на две части, отделённые увеличивающейся функцией таким образом, что «отсутствие демонстрации» не оптимально в одной и «демонстрации» в другой. При некоторых условиях возможность проведения экономической модернизации делает «демонстрацию» оптимальной, которой не могло произойти без этого выбора.
Угрозы безопасности диктатурам и экономическая политика
Диктатор может столкнуться не только с внутренними, но также и внешними угро-
зами безопасности, но пребывание на посту соединяется с главным беспокойством, частично потому, что много других потенциальных целей, таких, как деньги, состояние и известность, продвижение благосостояния заинтересованных групп и реализация идеологического видения, положительно зависят от удержания власти [8]. Рациональный диктатор, поэтому, оценивает последствия для политического выживания, выбирая определённую политику. Следовательно, принципы экономической политики могут в некоторой степени быть проанализированы как стратегия политического выживания. Оптимальная стратегия выживания, стоя перед иностранной (внешней) угрозой безопасности, может, вероятно, включать укрепление промышленников, администраторов и, в конечном счёте, военной мощи страны. Диктаторы, которые сталкиваются с внешними угрозами безопасности, хотят создать военную мощь или, предпочтительно, удержать нападение от иностранных противников, так как иностранное вторжение часто приводит к упадку правящего диктатора [9]. Чтобы иметь силу к противостоянию, диктатор должен развивать народное хозяйство через индустриализацию, продвижение технологических инноваций, развитие хорошо функционирующей бюрократии и инвестиций в общественную инфраструктуру. Таким образом, верно суждение, что диктаторы, сталкивающиеся с внешними угрозами безопасности, вероятно, будут преследовать принципы развивающейся экономической политики.
Диктаторы, сталкивающиеся с угрозами внутренней безопасности, не одинаково нетерпеливы при реализации позитивных принципов экономической политики. Продвижение неэффективной экономической политики может быть «хорошей» политикой для диктатора, поскольку она может уменьшить серьёзность угроз внутренней безопасности. Если самая большая угроза диктатора - демократизация, то он может рационально выбрать политику отрицательного экономического развития. Например, поскольку высокообразованные люди склоняются быть среди тех, кто придерживается демократических ценностей [10; 11], рациональный, ориентированный на выживание, диктатор может хотеть резко отрегулировать и ограничить содержа-
ние образования и доступ к нему. Аргумент может быть обращён к другим внутренним угрозам, чем демократическое движение -конфискация собственности потенциальных противников, преследование клиентелистски-ми методами и вкладывание капитала в большой степени в репрессивный внутренний аппарат, что может смягчить внутренние угрозы безопасности. Но все эти стратегии имеют отрицательные экономические эффекты. С другой стороны, предоставление свободы слова и свободы СМИ может увеличить способность к силе и координации оппозиции. Поэтому диктаторы расправляются с гражданскими свободами. Ограничение гражданских свобод уменьшает инновации в экономике и, таким образом, диктатуры развиваются медленно или не развиваются вообще.
Некоторые исследователи диктатур признают, что, когда государство проигрывает в войне, вероятность потери власти увеличивается [9]. Лидеры могут построить институты и специфические принципы экономической политики, чтобы уменьшить эту вероятность. Диктаторы, которые хотят обеспечить продолжение власти, или кто интересуется безграничным потреблением, могут также иметь стимулы нарушить или выборочно провести в жизнь собственность права, несмотря на отрицательные макроэкономические эффекты [7; 12]. Особенно сильный стимул - это нарушить права собственности оппозиционных групп или потенциальных противников, поскольку это может непосредственно ослабить данные группы.
Дж. Робинсон и Д. Асемоглу показали, что можно ожидать экономическое расхождение среди диктатур, если диктаторы будут мотивированы богатством вместо власти. Б. де Мескита и А. Смит показали, что размер и автономия ориентированной на выживание побеждающей коалиции диктатора также имеет значение для принципов экономической политики и её результатов. М. Ол-сон показал, что периоды времени рациональных диктаторов имеют значение для расхождения в экономических результатах. Общее заключение из всех этих исследований состоит в том, что диктатура часто приводит к плохим экономическим результатам. Другое общее заключение состоит в том, что «хорошие экономические результаты не обя-
зательно являются результатом альтруистического поведения правителя, делающего правильные выводы из собственной деятельности» [7, р. 50].
Всем политическим лидерам нужна поддержка некоторых граждан. В диктатурах существует элитная коалиция. Элиты имеют значение, потому что они управляют судьбами диктаторов. Возможно, удивительно, но подавляющее большинство диктаторов были свергнуты через внутренние перевороты, а не народные восстания [13]. На самом деле диктаторы отстраняются от власти наиболее часто правительственными «посвящёнными» лицами [14]. Элитная группа поддержки диктатора играет ключевую роль в качестве сторонников жёсткой руки политики, потому что срок пребывания диктатора часто зависит от этого. Элиты служат главными политическими конкурентами диктатора и поэтому являются основным источником политической ненадёжности.
Мы смотрим на то, как политические результаты отличаются через следующие типы диктатуры: однопартийные, военные и персоналистские. Они классифицируются на основе доступа к политическому посту и контролю над политикой во власти одной партии, вооружённых сил как учреждения или единственного человека. В однопартийных режимах элитная коалиция обычно является руководством правящей группы, иногда называемое центральным комитетом или политбюро; в военных режимах коалиция обычно состоит из военной хунты (и часто других высоко оцениваемых чиновников); и в персоналистских режимах коалиция, как правило, составляется из людей, лично выбранных правителем. Диктатура основана на группе, основана на вооружённых силах, или ни один не имеет влияния на политические результаты, которые заканчиваются легко для диктаторов. Чтобы выжить при исполнении служебных обязанностей, диктаторы имеют свободу выбора внешней и внутренней политики.
В определённые периоды времени диктаторы влияют на механизмы предоставления общественных благ, которые повышают производительность их подданных. М. Ол-сон, однако, предполагает, что диктаторы при этом не сталкиваются с угрозами своему
выживанию. Р. Винтроуб аргументировано подчёркивает эту мысль. С его точки зрения, «диктаторы не уверены в собственных действиях, потому что они никогда не знают своих подданных, союзников или конкурентов» [8, р. 43]. Некоторые учёные отмечают то, что диктаторы сталкиваются с постоянной угрозой народного восстания [15]. Чтобы сдерживать эту угрозу, диктаторы имеют множество механизмов подавления некоторых частей населения, формируя лояльность других, тогда как слияние потенциальной оппозиции происходит через подконтрольные законодательные органы [2]. Согласно Б. де Мескита и А. Смиту, например, существуют две ключевые группы, которые влияют на политическое выживание лидеров: селекторат (подмножество населения, у которого есть мнение в выборе лидера) и побеждающая коалиция (подмножество селекто-рата достаточно большое, чтобы поддержать лидера во власти). Положение лидера - самое безопасное, когда селекторат большой, а побеждающая коалиция маленькая. Это лишь частично верно, потому что затраты на оппортунизм могут быть высокими в таких ситуациях, но также и потому, что члены побеждающей коалиции могут легко быть заменены членами селектората. Основная проблема, с нашей точки зрения, заключается в том, что в большинстве диктатур неясно, кто является селекторатом, т. е. какие люди в авторитарных режимах, кроме членов побеждающей коалиции, на самом деле имеют влияние в выборе диктаторов? В военных диктатурах, например, элиты и лидеры, как правило, полагаются на других членов вооружённых сил режима, чтобы продлить своё существование во власти.
Беатрис Магалони утверждает, для того чтобы выжить при исполнении служебных обязанностей, диктаторы должны установить «соглашения о разделе власти с их правящими коалициями, которые часто невероятны» [16, р. 115]. Поскольку нет ничего, что препятствует тому, чтобы диктаторы изменили своим обязательствам перед теми, кто оказывается в их группе поддержки, потенциальные конкуренты могут осуществить сговор по свержению диктатора. Смягчать это обязательство - проблема, и поэтому диктаторы принимают решение разделить часть своей
власти с участниками правящей коалиции, прежде всего через создание политических партий и института выборов. Стивен Хабер пишет: «Диктаторам нужна организованная группа, чтобы прийти к власти. Некоторые из этих групп, такие как вооружённые силы, политические партии или королевская семья, официально созданы, имеют правила, управляющие их внутренними работами, и могут уже быть частью правительства. Другие, такие, как революционное движение, вооружённые силы отколовшейся группы или федерации военачальников, порой могут быть объявлены вне закона» [17, р. 6]. Кроме того, смена лидерства в том же самом режиме очень распространена. В таких сценариях лидеры наследуют любые институциональные структуры, что предшествуют им. Диктаторы могут попытаться изменить эти структуры, но их успех при этом никоим образом не гарантируется.
Влияние экономической эффективности диктатур на функционирование политических институтов
Некоторые исследователи сравнивают непосредственно экономические показатели демократических государств и диктатур. Так, например, Б. Рубин подчёркивает преимущества диктатуры, являющиеся способом управления, арендованным поиском и другими распределительными мерами: «диктатор, в отличие от демократического лидера, способен к ликвидации или игнорированию распределительных требований со стороны заинтересованных групп» [6, с. 130]. Дж. Ганди и А. Пржеворский утверждают, что «в основном нет никакого различия между темпами роста в диктатурах и демократических государствах» [2, р. 1279]. Данное исследование подтверждает важность политики экономического роста. Изменения во власти (политическая нестабильность) и другие формы волне -ния (забастовки, демонстрации и беспорядки) существенно уменьшают экономический рост при диктатуре, тогда как в демократиях не вызывают сокращение темпов роста.
Предполагаемое превосходство диктатуры по отношению к анархии подвергается критике со стороны Э. Франц и Н. Эзроу. В их модели существование государства может привести к более низким уровням продукции и благосостояния, чем это произошло
бы при анархии. Это происходит в том случае, если государство «хищное» - в смысле, что правители извлекают налоги из населения для собственных интересов. В этой структуре даже слабое состояние может быть плохим для создания благосостояния, и «коррумпированное» состояние может быть особенно плохим. Д. Асемоглу и Дж. А. Робинсон решают проблему того, почему некоторые диктатуры, прежде всего режимы в Восточной Азии и Чили, развивались, в то время как другие диктатуры просто разграбляли экономику. Они утверждают, что вероятность «хищного» поведения может быть положительно связана до той степени, до которой режим охватывает и оценивает будущее. Он (режим) разрабатывает модель, в которой действительно государство связано в отношениях между развитием и распределением политической власти. Развитие типично несовместимо с сохранением политического статус-кво, и это даёт некоторым членам элиты повод выступить против власти.
Л. Артидж предполагает, что есть «точка бифуркации», или уровень капитала, ниже которого не платится диктатору для попытки развивать экономику, и выше которого диктатор не может рассчитывать на быстрый экономический рост, чтобы со временем максимизировать своё личное потребление [18]. Л. Артидж развивает эту идею в простой формальной модели. Её особенность в том, что есть внутренняя вероятность политической катастрофы, которая отстраняет диктатора от власти. Это, в свою очередь, зависит от возможности диктатора удовлетворить определённые группы, которые находятся на уровне основного капитала. Следовательно, экономика диктатора иногда развивается быстрее, чем динамика социального планирования, поскольку накопление капитала отражает возможность катастрофы. Экономические потери от неэффективности могут вступить или могут не вступить в политическое бюджетное уравнение диктатора в зависимости от того, кто их испытывает. Давайте рассмотрим эти два случая: (1) предположим, потери понеслись фактическими или потенциальными сторонниками. Отсутствие политической конкуренции при диктатуре всё ещё подразумевает, что экономика может ухудшиться (по сравнению с
демократией), прежде чем будет предпринята некоторая попытка изменения политики или замены диктатора; (2) с другой стороны, предположим, что экономические потери понеслись теми, кто настроен «против» режима, и кто им подавляется. В этом случае потери, как правило, ослабляют, а не усиливают способность тех, кто настроен против режима, чтобы сменить его, и это повышает привлекательность неэффективной политики в глазах диктатора. Это также означает, что производители, как правило, имеют больше власти при диктатуре, чем при демократии [19]. Малочисленные группы производителей на самом деле процветают в закрытой среде. Диктаторы предлагают производителям свою поддержку, включая тарифы, субсидии и другие арендные платы. Так, возможности торговли арендных плат за поддержку между диктатором и производителями увеличиваются при диктатурах, тогда как отрасли с представителями более широкого общественного мнения уменьшаются. Так как производители особенно извлекают выгоду из экономического роста, их больший политический вес при диктатуре подразумевает, что диктаторы поддерживали бы эту политику. Отметим, однако, что этот рост стал результатом большего влияния групп производителя и не обязательно является улучшением эффективности, по Парето. Таким образом, экономический рост может возникнуть в ущерб окружающей среде, потребителю, и т. д. Кроме того, на высоком уровне репрессии этот положительный эффект от экономического роста «все больше поражается информационными проблемами, произведёнными дилеммой диктатора, что в дальнейшем препятствуют росту и, в конечном счёте, "душат" его» [20, р. 70].
У диктатур есть несколько стратегических средств, которые позволяют им увеличивать темпы роста в течение длительного периода. Во-первых, диктатуры часто подавляют свободу объединений, нанося вред организации профсоюзов. В отсутствие сильных, независимых профсоюзов, заработная плата становится ниже, и относительно богатые владельцы капиталов берут большую долю общего количества производимой продукции. Политическая ответственность также находится на низком уровне при диктату-
ре в отсутствии свободных и честных выборов. Это снижает давление на политических правителей, чтобы направить ресурсы к непосредственному общественному потреблению по государственному бюджету. Вместо этого диктаторы могут направить ресурсы к инвестициям, независимым от желаний «близоруких избирателей». Подобная политическая логика лежит в основе аргумента, что диктаторские правительства не должны предоставлять социального обеспечения населению. Ответ рациональных граждан, живущих в диктатурах, «должен застраховать их от негативного будущего» [5, р. 21].
Аргумент, что диктатуры лучше способны произвести более высокие сбережения и инвестиционные ставки, основаны на твёрдом теоретическом рассуждении. Несмотря на это, политический механизм позволяет диктатурам производить более высокую инвестиционную ставку, если диктаторы хотят так сделать. Хотя есть известные исключения, всё же большинство диктатур не производят очень высокие сбережения и инвестиционные ставки, и тому есть несколько причин. Во-первых, корыстные интересы (денежные или связанные с политическим выживанием) к проведению политики, которая производит вызванный инвестициями экономический рост. Второй пункт связан с вложением капитала, особенно прямые иностранные инвестиции чувствительны к защите прав собственности. В-третьих, высокая степень коррупции удерживает инвестиции и демократию, и вероятно, уменьшает коррупцию, по крайней мере, в относительно богатых странах [4]. Поэтому, даже если диктатуры производят чрезвычайно высокие инвестиционные ставки при ограниченной политической ответственности, большинство диктатур не производит высокие инвестиционные ставки. Политики и бюрократы изолированы от такого давления при авторитаризме, и поэтому лучше способны провести «надлежащую» политику. Особый случай - экономические реформы. Определённые микроэкономические реформы, например, улучшают эффективность распределения ресурсов на длительный период, но процесс регулирования к эффективному равновесию может быть болезненным, и ранее привилегированные группы могут терпеть неудачу. При демократии по-
тенциально проигравшие могут быть важными политическими акторами, так называемыми «игроками вето», которые заблокируют реформу. При диктатуре правитель, как предполагается, имеет средства, и в некоторых случаях также стимулы, чтобы выполнить «болезненную» реформу.
Предположение автономности диктаторов является сомнительным. Даже если отсутствует соединение свободных и честных выборов режима с более широким электоратом, никакой диктатор не может выжить, не отступая от специфической группы, будь это партия, элита или вооружённые силы. Дж. Ганди признаёт это и утверждает, что каждый лидер «отвечает некоторой группе на сохранение её во власти - это побеждающая коалиция» [3, р. 96]. Побеждающая коалиция снова привлечена из «селектората», группы акторов, которые могут потенциально влиять на выбор лидеров. Различие между демократическими государствами и диктатурами в этой структуре не является степенью автономии режима, а размеры и природа основных коалиций победителей и селектората. Вопрос о том, способствует ли малочисленная основная коалиция победы росту, отличается от вопроса о том, способствует ли государственная автономия экономическому росту. Это может принудить исследователей заново продумать экономические эффекты диктаторской изоляции от населения в целом.
Таким образом, политико-экономический подход в анализе институциональных оснований диктатур исходит из того, что действия диктаторов, а также других политических акторов (элита, оппозиция, селек-торат) играют ключевую роль в формировании, развитии и упадке политических институтов. С этой точки зрения политические институты в диктатурах существуют по законам внутренней экономической динамики; успех в политике подобен экономической прибыли, и потому успех диктатур напрямую связан с экономическим ростом и благосостоянием. Для достижения результатов в дальнейших политико-экономических исследованиях следует сосредоточить внимание на организационных моделях взаимоотношений диктаторов с политической элитой, диктаторов с политической оппозицией, диктаторов с подданными.
ЛИТЕРАТУРА
1. Geddes B. What do We Know About Democratization After Twenty Years? // Annual Review of Political Science. - 1999. - № 2. - P. 115-144.
2. Gandhi J., PrzeworskiA. Authoritarian Institutions and the Survival of Autocrats // Comparative Political Studies. - 2007. - Vol. 40, № 11. -P. 1279-1301.
3. Gandhi J. Political Institutions Under Dictatorship. - New York : Cambridge University Press, 2010. - 258 р.
4. Frantz E., Ezrow N. The Politics of Dictatorship: Institutions and Outcomes in Authoritarian Regimes. - Boulder ; London : Lynne Rienner Publ., 2011. - 133 p.
5. Knutsen C. H. The Economic Effects of Democracy and Dictatorship : Ph.D Thesis. - 2011. -524 p. - URL: http://folk.uio.no/carlhk/publica-tions/CHKdissertationForPrint.pdf (дата обращения: 23.05.2018).
6. Мюллер Д. Общественный выбор III / пер. с англ. под ред. А. П. Заостровцева, А. С. Ско-робогатова ; Гос. ун-т - Высшая школа экономики ; Институт «Экономическая школа». -М., 2007. - XIV, 994 с.
7. Olson M. Dictatorship, Democracy, and Development // The American Political Science Review. - 1993. - Vol. 87, № 3. - P. 567-576.
8. Wintrobe R. How to understand, and deal with dictatorship: an economist's view // Economics of Governance. - 2001. - № 2. - P. 35-58.
9. Bueno de Mesquita B., Smith A. The Dictator's Handbook. Why Bad Behavior is Almost Always Good Politics. - Public Affairs, 2011. - 354 p.
10. Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. Последова-
тельность человеческого развития. - М. : Новое издательство, 2011. - 464 с.
11. Lipset S. M. Some Social Requisites of Democracy: Economic Development and Political Legitimacy // The American Political Science Review. - 1959. - Vol. 53, № 1. - P. 69-105.
12. НортД. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М. : Фонд экон. кн. «Начала», 1997. - 180 с.
13. Tullock G. Autocracy. - Dordrecht, 1987. - 231 р.
14. Svolik M. The Politics of Authoritarian Rule. -New York : Cambridge University Press, 2012. -250 р.
15. Acemoglu D., Robinson J. A. Economic Origins of Dictatorship and Democracy. - New York : Cambridge University Press, 2006. - 416 р.
16. Magaloni B. Voting for Autocracy: Hegemonic Party Survival and its Demise in Mexico. - Cambridge University Press, 2006. - 296 р.
17. Haber S. Authoritarian Government // Oxford Handbook of Political Economy / ed. by D. A. Wittman, B. R. Weingast. - Oxford University Press, 2006. - P. 693-707.
18. Artige L. On Dictatorship, Economic Development and Stability. - 2004. - 46 p. - URL: http://digital.csic.es/bitstream/10261/1789/! /62004.pdf (дата обращения: 25.05.2018).
19. Overland J., Simons K. L. Political Instability and Growth in Dictatorships // Public Choice. -2005. - Vol. 125, № 3. - P. 445-470.
20. Poulantzas Nicos Ar. The Crisis of the Dictatorships: Portugal. Greece. Spain / transl. by David Fernbach. - London : NLB ; Atlantic Highlands : Humanities press, 1976. - 166 р.
Информация о статье
Дата поступления 10 июня 2018 г.
Дата принятия в печать 14 сентября 2018 г.
Article info
Received June 10, 2018
Accepted
September 14, 2018
Сведения об авторе
Коновалов Денис Александрович - канд. полит. наук, доцент кафедры политологии Омского государственного университета им. Ф. М. Достоевского (Омск, Россия)
Адрес для корреспонденции: 644077, Россия,
Омск, пр. Мира, 55а
E-mail: [email protected]
About the author
Konovalov Denis Aleksandrovich - Candidate of Political Sciences, Associate Professor of the Department of Political Science of Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
E-mail: [email protected]
Для цитирования
Коновалов Д. А. Политико-экономический подход в изучении институциональных оснований диктатур // Вестник Омского университета. Серия «Исторические науки». 2018. № 3 (19). С. 234-241. й01: 10.25513/2312-1300.2018.3. 234-241.
For citations
Konovalov D. A. Political and Economic Approach in Studying of the Institutional Bases of Dictatorships. Herald of Omsk University. Series "Historical Studies", 2018, no. 3 (19), pp. 234-241. DOI: 10.25513/2312-1300.2018.3.234-241 (in
Russian).
