CC BY
17
4. Аграрная Европа в XXI веке/под ред. акад. РАН Э.Н.Крылатых. М.: «Летний сад», 2015.
5. Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. 2015.№. 2 .
ПОЛИТИКА «РЫНОЧНОГО ФУНДАМЕНТАЛИЗМА»: ПОСЛЕДСТВИЯ ДЛЯ АПК И ПУТИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ
А.И. Костяев, д.э.н., дир., Г.Н. Никонова, д.э.н., зав. отд. Северо-Западный НИИ экономики и
организации сельского хозяйства
Обсуждая аграрную политику современной России в дни 25-летнего юбилея ВИАПИ имени А.А. Никонова, следует отметить, что деятельность этого самого молодого научного учреждения агроэкономического профиля неразрывно связана с событиями эпохи аграрных преобразований, институт -ровесник и активный участник реформ. Его энергия юности ярко проявилась с самого начала создания, включая и такую уникальную функцию-миссию как регулярное ежегодное проведение Никоновских чтений, с изданием сборников материалов конференций. Эти труды аккумулируют мысли, представления, суждения, конкретные факты и статистические материалы, касающиеся хода и проблем структурных преобразований на селе, в них запечатлен пульс Времени. Поэтому они являются своеобразной летописью истории аграрной реформы, что представляет ценнейший интеллектуальный багаж для новых поколений исследователей.
Несмотря на прошедший более чем 20-ти летний период с начала реформ, продолжаются поиски эффективной модели развития национального сельского хозяйства, которая бы обеспечила импортозамещение и возрождение сельской местности, способствовала преодолению несоответствия между заявленными целями аграрной реформы и фактическими ее результатами.
Это требует осмысления теоретического фундамента процесса перехода к рынку, с позиций роли и места государства в экономике, выбора механизмов ее регулирования на основе научных подходов.
Основатель ВИАПИ Александр Александрович Никонов писал: «Прежде всего, следует четко определить, что реформа - длительный процесс, а не единовременный акт. Реформа возможна на основе эволюционных, а не революционных методов... Длительность реформы обусловлена особенностями сельского хозяйства как сложнейшей биолого-социоэкономической системы, не выносящей крутых и резких поворотов» [1, с. 442]. Однако авторы и организаторы проведения реформ считали, что аграрный сектор должен быть в
полном объеме вписан в свободные рыночные отношения, без каких-либо исключений.
Такой подход явился не чем иным, как политикой «рыночного фундаментализма», характеристика которому, как слепой вере в чудеса свободного рынка, была дана Дж. Соросом, отмечавшем: «-..рыночные фундаменталисты приходят к совершенно нелогичному выводу: если вмешательство государства - порочно, то свободный рынок - само совершенство. Следовательно, государству нельзя позволить вмешиваться в экономику. Едва ли стоит упоминать, что порочна здесь - сама аргументация» [2, с.82].
При этом, что совершенно очевидно, игнорировались особенности сельского хозяйства, исключающие эффективность тотальных рыночных отношений, такие как:
- особая роль земли, как главного фактора сельскохозяйственного производства, рынок которой в полной мере не может быть подвергнут либерализации и находиться вне сферы государственных интересов;
- сочетание экономического и биологического процессов воспроизводства, не вписывающегося в чистом виде в либеральную рыночную модель;
- несовпадение рабочего периода, периода производства и периода реализации продукции, что требует огромных заемных средств для обеспечения своевременного проведения сезонных полевых работ, в то время как кредитные ставки коммерческих банков в условиях свободного рынка становятся неприемлемыми для большинства сельскохозяйственных товаропроизводителей;
- неконкурентоспособность сельского хозяйства по сравнению с другими отраслями экономики, где производственные и экономические процессы более детерминированы, требует его существенной государственной поддержки;
- наличие специфического хозяйственного уклада, трансформация которого не может быть осуществлена в короткие сроки, и др.
Специфические особенности сельскохозяйственного производства при переходе к рыночным отношениям игнорировались не
только сознательно, но и потому, что реформаторы и не подозревали об их существовании.
В итоге конкретные действия властных структур, направленные на плавный переход сельского хозяйства к рыночным отношениям, предпринятые в ноябре-декабре 1990 г.: принятие «Программы возрождения российской деревни и развития агропромышленного комплекса», а также законов РСФСР «О земельной реформе», «О крестьянском (фермерском) хозяйстве» и «О социальном развитии села» привели лишь к кратковременной победе над сторонниками радикальных либеральных преобразований. Уже в декабре 1991 г. Указом Президента РФ № 323 «О неотложных мерах по осуществлению земельной реформы в РСФСР» и постановлением Правительства РФ № 86 «О порядке реорганизации колхозов и совхозов» был взят курс на реформы в сельском хозяйстве, базирующиеся на основных принципах «рыночного фундаментализма».
Игнорирование реальных условий, в которые были поспешно внедрены идеальные представления о рыночном саморегулировании, привели в дальнейшем к таким проблемам как «институциональные ловушки», «нецелевое использование института собственности на землю», «манипулирование институтами», «подчинение институтов», «эксплуатация информационной асимметрии» и др. Так, например, недостаточная «информированность» государства проявлялась в том, что органы управления АПК, также находящиеся в стадии реформирования, не могли прогнозировать неблагоприятных последствий слома хозяйственной системы на селе и выполнять функции координации интересов новых субъектов аграрной экономики, потому что отсутствовала их необходимая связь с объектом управления.
Не удивительно, что последствия политики «рыночного фундаментализма» в аграрном секторе экономики оказались непредсказуемыми для реформаторов, но вполне ожидаемыми для большинства экономистов-аграрников, и они вызвали следующие негативные явления:
1. Резкое снижение объемов производства продукции сельского хозяйства до 1998 г. и медленный его последующий рост, который позволил достичь дореформенного уровня только в 2014 году. При этом объёмы производства к уровню 1990 г. составили: зерновых и зернобобовых - 89%, волокна льна-долгунца - 53%; скота и птицы на убой - 84% (в т. ч. КРС - 38%; свиней - 81%; овец и коз - 48%), молока - 55%, яиц - 87%. Восстановительного
роста в целом не произошло, а ряд отраслей находится в катастрофическом состоянии.
2. Ускоренный рост объемов импорта продуктов питания привел Россию к потере продовольственной безопасности. Предельно допустимые безопасные показатели доли импорта мяса и мясопродуктов в совокупном потреблении (не более 15%) до сих пор не достигнуты (2013 г. - 22,8%), а по молоку и моло-копродуктам уровень зависимости от импорта продолжает возрастать (2013 г. - 24% при критерии не более 10%).
3. Либерализация внешнеэкономических связей привела к ситуации доминирования иностранного капитала в крупнейших компаниях агропродовольственной сферы России, что делает крайне шаткой продовольственную независимость страны. По данным Agro2b, такие компании как ОАО «Вим-Билль-Данн Продукты Питания», ООО «Данон-Индуст-рия»,ООО «Агропромхолдинг Мираторг», ОАО «Группа Разгуляй», ООО «Группа компаний Русагро», ОАО «Черкизово», Холдинг «ЭкоНива» и многие другие зарегистрированы за рубежом, а их владельцы располагаются за границей.1
4. Вместо конкурентной среды, как одного из базисных условий рыночной экономики, сформировались монополизированные системы в сфере производства, переработки и торговли сельскохозяйственной продукцией, сырьем и продовольствием, наличие которых сильно затрудняет или делает даже невозможным проникновение на агропродовольствен-ный рынок малых и средних предприятий, крестьянских (фермерских) хозяйств и хозяйств населения [3] .
5. Произошло нарушение процесса расширенного воспроизводства в сельском хозяйстве. Производство ВДС в сельском хозяйстве устойчиво снижалось до 1998 г., а уровень 1994 г. был достигнут только в 2001 году. Среднегодовой прирост производства ВДС составлял в 19952001 гг. 0,16%, 2002-2008 гг. - 4,08%, 20092013 гг. - 2,58%. Финансовые результаты сельскохозяйственных организаций не позволяли в большинстве случаев осуществлять без субсидий не только расширенное, но и простое воспроизводство. Рентабельность по всей их деятельности была либо крайне низкой, либо вообще в ряде лет (1996-1998 гг., 2002-2003 гг., 2009-2011 гг.) отмечалась убыточность.
1http://www.dairynews.ru/news/rossiya-budet-pomogat-agrokholdingam-iz-ofshorov.html
6. Произошла дифференциация, ведущая к поляризации, во всех сферах хозяйственной деятельности и социальной жизни на селе: между субъектами Российской Федерации, между сельскохозяйственными товаропроизводителями, между сельскими территориями центра и периферии, между различными категориями работников. Следствием этого стали резкие различия в уровне развития сельского хозяйства и социальной сферы села между регионами, просроченная задолженность по кредитам и массовое банкротство предприятий, деградация сельской местности периферийных районов, сельская бедность.
7. Сформировались неэффективные нормы, такие как «бартер», «товарный кредит», «земельные доли». Земельные доли, как неэффективная норма, существуют до сих пор, фактически представляя собой институциональную «ловушку», которая способствует росту теневой экономики в сфере земельных отношений и ведет к возникновению целого клана рантье.
К настоящему времени проходившие в конце 80-х - начале 90-х гг. дискуссии о возможных вариантах реформирования хозяйственной системы завершены, на всех уровнях управления отмечается необходимость усиления государственного регулирования развития аграрного сектора, реализован переход к программно-целевому методу субсидирования.
Между тем, одновременно, сохраняются проблемы доступа к кредитам, налаживания устойчивых каналов сбыта произведенной продукции даже для инновационно-активных предприятий, фактически выключены из системы заметной государственной поддержки сельскохозяйственные товаропроизводители со слабым адаптационным потенциалом к рыночной среде, которые не имеют возможности получить кредитные ресурсы, наладить устойчивость воспроизводственного процесса, в сфере земельных отношений не решен вопрос создания эффективного собственника и т.д.
Все это наглядно убеждает в сохранении последствий политики «рыночного фундаментализма», пути, преодоления которых не являются простыми и их обоснование невозможно изложить в объеме тезисов доклада. Обозначим кратко лишь их основные приоритетные направления:
- переход к модели координируемого рынка, как неотъемлемого атрибута социального рыночного хозяйства, когда государство выполняет особую роль в системе рыночных отношений, создавая благоприятные предпо-
сылки для свободы добросовестной конкуренции путем установления «соответствующего экономического порядка»;
- формирование благоприятной конкурентной среды для малого и среднего бизнеса во всех сферах агропромышленного комплекса, стимулируя активизацию предпринимательского и финансового потенциала широкого круга граждан страны. Это позволит страховать риски, связанные с широким присутствием иностранного капитала в сфере АПК, его возможным оттоком, преднамеренным и непреднамеренным банкротством крупных агро-холдингов;
- создание условий для паритетных отношений между центростремительными и центробежными силами в системе «Центр-периферия», в которой пока доминируют силы, притягивающие к центральным районам, как и прежде, население, в том числе трудовые ресурсы, из периферийных сельских территорий. Необходимо изменить ситуацию и создать стимулы для активизации центробежных сил, обеспечивающих движение инноваций и инвестиций из центра к периферии в целях создания здесь диверсифицированной сельской экономики, в т. ч. на основе кластерного подхода, объединяющего взаимосвязанные хозяйствующие субъекты центральных и периферийных районов;
- возвращение к вопросу территориального разделения труда в аграрной сфере, которое может регулироваться и в условиях рыночной экономики без нарушения ее базовых принципов, посредством применения дифференцированных ставок налогов и государственных субсидий с учетом рентного потенциала соответствующих сельских территорий [4]. При этом в приоритетном порядке государственные преференции требуется предоставить хозяйствующим субъектам в льноводстве, молочном и мясном скотоводстве, овцеводстве, то есть в отраслях, в которых до сих пор не наступил восстановительный рост;
- модернизация системы сельскохозяйственного кредита в направлении его доступности субъектам аграрного рынка по ставкам, обеспечивающим равные конкурентные позиции с зарубежными товаропроизводителями по его стоимости, и изменение схемы субсидирования процентной ставки посредством поэтапного развития прямых отношений бюджетов и кредитных организаций;
- постепенный переход к китайской модели земельных отношений, которая базируется на «расщеплении прав собственности» на
сельскохозяйственные земли и предполагает сохранение за государством права управления и суверена, права на безопасность, право запрета на использование земли способом, наносящим вред внешней среде, права на ответственность в виде взыскания. Права использования земель на основе аренды, присвоения дохода и наследования прав аренды передаются сельскохозяйственным товаропроизводителям. Такой подход позволит, не нарушая базовых принципов рыночных отношений, не только решить проблему земельных долей, но и вовлечь в хозяйственный оборот не используемые, зарастающие кустарником и мелколесьем площади сельскохозяйственных угодий, обеспечить более эффективное их использование.
Источники
1. Никонов А.А. Спираль многовековой драмы: Аграрная наука и политика России (XIII-ХХвв.). - М.: Энциклопедия российских деревень, 1995. 574 с.
2. Сорос Дж. Кризис мирового капитализма. Открытое общество в опасности. Пер. с англ. -М.: ИНФРА-М, 1999. - 262 с.
3. Никонова Г.Н. Особенности институциональной среды и развитие сельского хозяйства // Никоновские чтения. - 2007. - № 12. - С. 157-159.
4. Костяев А.ЖТерриториальное разделение труда в аграрной сфере: теоретический базис и российская практика // АПК: Экономика, управление. -2011. - №12. - С. 14-20.
ВКЛАД А.А. НИКОНОВА В СИСТЕМНОЕ РАЗВИТИЕ АГРАРНОЙ НАУКИ
Харитонов Н.С., к.э.н., доц. Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова
В досоветское и советское времена в России сложились и творили десятки великих теоретиков и практиков-экспериментаторов в области сельского хозяйства. Всеобщим признанием пользуются имена И.А. Стебута, А.Т.Болотова, Д.Н. Прянишникова, К.А.Тимирязева, А.В. Чаянова, Н.И. Вавилова, И.В. Мичурина, Т.С. Мальцева и многих-многих других. Список славных имен может занять не одну страницу. Трудно назвать какую-то сторону сельскохозяйственной деятельности, в которой не оставили бы свой след российские исследователи-аграрники. Это в полной мере относится и к аграрной экономике. Достаточно сказать, что сельскохозяйственное производство в абсолютном большинстве стран организовано и ведется по модели, составным звеном которой являются разработки А.В.Чаянова.
Хочется надеяться, что придет время и по достоинству будут оценены заслуги многих аграрных экономистов, работавших в период жестких ограничений и обосновавших принципиально новую модель организации сельскохозяйственной деятельности (коллективного хозяйствования), в том числе механизм планового централизованного управления отраслью.
Как человек, лично знавший А.А.Нико-нова практически с момента развертывания его деятельности на Ставрополье в середине 60-х годов прошлого века, ставшего фактически началом его научной карьеры, имею основания утверждать, что он по праву занимает место в шеренге великих ученых-аграрников нашей страны. Воистину справедливы сказанные великим лириком России Сергеем Есени-
ным слова «Большое видится на расстоянии». Чем дальше отдаляется время кипучей деятельности А.А.Никонова, тем ощутимее представляется его вклад в развитие аграрной экономики.
Так уж сложилось в России, что большинство известных аграрных исследователей, творивших до него, были, как правило, узкими специалистами, то есть работали по какому-то конкретному направлению, аспекту -толи по селекции, толи по почвенному плодородию, толи по организации хозяйственной деятельности. Сложно разобраться, почему так складывалось у его предшественников, вполне очевидно, что это происходило по ряду причин. Но в их числе важной, если не самой важной, представляется характер, натура исследователя.
Все, кто часто общались с Александром Александровичем, непременно отмечали широту его творческого потенциала, да и натуры вообще. Рассматривая какую-то проблему, он пытался разобраться и в причинах ее возникновения, и в возможных последствиях, и в воздействии сопутствующих явлений, пытался спрогнозировать подъемную силу, предусмотреть варианты. Коротко выражаясь, он подходил к решению любой задачи системно, комплексно, взвешенно. Именно такой натурой он и обладал, причем таким он был как в обыденной жизни, так и в науке.
Александр Александрович стал руководителем Ставропольского НИИ сельского хозяйства в 1963 году. До того это было небольшое научное учреждение, вычленившееся из состава Прикумской опытной станции, и на-
