Политика Республики Корея: потенциальные угрозы и возможности для тихоокеанской России Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

ПОЛИТИКА РЕСПУБЛИКИ КОРЕЯ: ПОТЕНЦИАЛЬНЫЕ УГРОЗЫ И ВОЗМОЖНОСТИ ДЛЯ ТИХООКЕАНСКОЙ РОССИИ

Игорь Анатольевич Толстокулаков

д.и.н., профессор,

зав. Отделом изучения Японии и Кореи Центра азиатско-тихоокеанских исследований Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, г. Владивосток. E-mail: tia1963@rambler.ru

Несмотря на то, что со дня смены южнокорейской администрации прошёл уже год, анализировать текущий внешнеполитический курс Республики Корея пока ещё достаточно сложно по двум причинам. Главная заключается в том, что до сих пор весьма неопределёнными остаются два принципиальных вектора внешней политики Сеула: первый - насколько она ориентирована на Вашингтон, и второй - насколько она готова к нормализации отношений с КНДР. Мы получаем из Южной Кореи разноплановые сигналы, которые говорят о различных вариантах исхода событий, но на протяжении нескольких последних месяцев политический процесс в Корее находится в ожидании судьбоносных решений. Всё это вынуждает и южнокорейских и зарубежных экспертов занимать выжидающую позицию, и в этом кроется вторая причина наших затруднений.

Суть ожиданий известна всем: корейский саммит, согласованный на конец апреля, и возможная встреча руководителей США и КНДР в мае-июне. Исход каждого из этих событий абсолютно не предопределён: они могут принести как новые возможности, так и свести на нет намечающееся потепление отношений между Пхеньяном и Сеулом. Оба корейских государства находятся на перепутье, предстоящий выбор создаст новые возможности для межкорейского взаимодействия или же окончательно похоронит любые надежды на нормализацию ситуации.

Не только Сеул, но и региональное окружение замерло в ожидании, и лишь руководство КНДР, осознавая очевидную зависимость процесса от собственного поведения, ведёт активные переговоры со своими союзниками: Пекином и Москвой. Впервые за много лет Пхеньян осознал и признал необходимость и возможность подобных консультаций с условно союзными государствами. Поездки представителей правящей

северокорейской элиты в КНР и Россию - прямое свидетельство текущей переоценки ценностей в Пхеньяне.

Означает ли это активное включение Российской Федерации в процесс урегулирования корейской проблемы? Нам бы хотелось на это надеяться, но твёрдой уверенности пока нет. В.Ю. Мишин полагает, что «на острие... процессов стоит именно Тихоокеанская Россия вместе с Китаем». В нашем понимании это пока только надежда, но она достаточно обоснована, хотя бы тем, что министр

иностранных дел КНДР провёл переговоры в Москве и далеко не формальные. Как известно, он встречался не только, а точнее не столько со своим российским коллегой, сколько с секретарём Совета безопасности РФ Николем Патрушевым. Повестка этих переговоров, конечно же, напрямую связана с предстоящими событиями.

Подобное поведение северокорейского руководства мне симпатично: оно ищет поддержку и в Китае, и в России, и очевидно, что Пхеньян проявляет готовность сверить с ними свой курс и, возможно, даже подкорректировать его с учётом интересов союзников.

Другое дело, как на всё это реагирует Сеул, который явно опасается возможного обновления союзнического альянса КНДР, КНР и России. Нам удалось ознакомиться с первыми оценками московского визита Ли Ён Хо южнокорейскими экспертами и политическими обозревателями. Общий вывод: они не в восторге. Первое на что обратили внимание в Сеуле - это встреча северокорейского министра с Николаем Патрушевым, на которой обсуждались «вопросы региональной безопасности и стабильности в АТР и, прежде всего, перспективы развития межкорейского диалога». Южнокорейские коллеги видят в ней центральное событие московского визита Ли Ён Хо и полагают, что секретарь СБ РФ имел «прямое поручение российского президент», а переговоры двух министров иностранных дел оцениваются как «нечто весьма формальное» [1].

Активное подключение России и КНР к процессу межкорейского урегулирования в Сеуле оценивается неоднозначно. С одной стороны, администрация президента Мун Чжэ Ина приветствует любые внешние усилия, подталкивающие Пхеньян к развитию диалога с Южной Кореей. И с этой позиции понятно, почему правительство РК официально приветствовало визит Ким Чен Ына в Китай [2]. С другой стороны, мнение политической элиты вновь раскололось. Лидер консервативной оппозиции -Либеральная партия (в русскоязычной литературе партия «Свободная Корея») опасается «нового сговора между Пекином и КНДР» и полагает, что всё это идёт в разрез с национальными интересами Республики Корея и может создать новые проблемы для безопасности южнокорейского государства [2]. Полагаем, что и московский диалог в оценке корейских консерваторов не может выглядеть иначе.

Раскол во мнениях политической элиты требует разновекторных действий южнокорейского руководства, которое опасается выглядеть слишком слабым или «мягкотелым» в диалоге с Пхеньяном, а усилить собственные позиции можно только одним способом: традиционной опорой на Вашингтон. Отсюда вбросы в печать информации о готовности отказаться от шестистороннего формата переговоров по корейской проблеме, выдавив из него Россию и Японию. Или только Россию - как получится...

21 марта администрация президента Мун Чжэ Ина анонсировала подготовку трёхстороннего саммита в Токио с участием лидеров РК, КНР и Японии [3]. 6 апреля администрация

президента РК чётко заявила о том, что пока рано говорить о возобновлении шестисторонних переговоров, и это недвусмысленный ответ на заявленную в Пекине готовность КНДР вернуться к шестистороннему формату [4]. Очевидно, что для южнокорейской администрации наиболее приоритетными являются двухсторонние саммиты и встречи трёх региональных лидеров без участия России и США. При желании в этом можно усмотреть и некий антироссийский контекст, инспирированный не без участия наших американских партнёров.

К чему может привести такое развитие ситуации? Несмотря на все реверансы, которые администрация президента Мун Чжэ Ина неоднократно делала в сторону России, признавая важность её участия в межкорейском урегулировании, в реально развивающемся политическом процессе формируются предпосылки для вытеснения России из него. И это самый главный вызов для нашей страны, исходящий с юга Корейского полуострова, способный обернуться не только региональными, но и новыми глобальными угрозами.

Изменившиеся глобальные и региональные реалии заставляют нас пересмотреть отношение к шестистороннему формату, в целесообразности и продуктивности которого мы сомневались на протяжении последних двух-трёх лет [5]. Нынешние обстоятельства, а также очевидное намерение США создать дополнительную точку напряжённости на дальневосточном периметре российских границ диктуют России необходимость настаивать на обсуждении и решении проблем Корейского полуострова при непосредственным присутствии РФ, а формат шестисторонних переговоров остаётся пока единственно возможным инструментом нашего участия. Россия должна делать всё, чтобы не остаться за рамками процесса. Выход или вытеснение нашей страны из какого бы то ни было участия в решении корейской проблемы - это главный вызов национальным интересам РФ, исходящий со стороны Корейского полуострова и СВА в целом. В современном турбулентном мире данная угроза для России может выйти за региональный рамки и стать глобальной. Уверен, что Вашингтон уже разрабатывает план создания второй после Украины точки напряжённости вблизи российской границы здесь на Дальнем Востоке.

Мы неоднократно говорили о тесной привязке внешней политики Южной Кореи к внешнеполитическому курсу США. И это постоянно действующий вызов для Тихоокеанской России, поскольку Вашингтон со всей очевидностью намерен решать корейский вопрос на своих условиях. Вызов, который на наших глазах перерастает в угрозу. Мы оказываемся в проигрыше в любом случае.

> Предположим, что Вашингтону и Сеулу удалось договориться с Пхеньяном, что мы от этого выиграем? Ничего. Вряд ли условия договорённостей будут соответствовать нашим интересам. Тем более, что американские системы ПРО в Южной Корее уже размещены и, маловероятно, что они будут оттуда убраны. Для России это в определённой степени военная угроза,

поскольку в перспективе в СВА может начаться региональная гонка вооружений.

> Предположим, что договориться не удалось, что дальше? Обострение ситуации в регионе, новый виток конфронтации у наших границ...

Повторю, что единственный вариант, в котором Россия действительно заинтересована, - это сохранение статус-кво на Корейском полуострове с максимально возможным поддержанием режима межкорейского взаимодействия. Последнее возможно только при самостоятельных усилиях двух корейских государств, американское вмешательство только вредит.

Разумеется, существуют и внутриполитические проблемы, способные повлиять на состояние российско-южнокорейских отношений. Главная из них заключается в извечном противостоянии либералов и консерваторов в Южной Кореи. При этом следует учитывать, что консерваторы являются ярыми сторонниками тесного союза с США, а либералы готовы на большую самостоятельность.

В центре внутриполитической повестки сегодня стоит внесение поправок в Конституцию Республики Корея. Исполняя своё предвыборное обещание, Мун Чжэ Ин подготовил и внёс в парламент проект конституционных поправок, касающихся введения новой системы выборов главы государства сроком на четыре года с правом переизбрания, а также выработки чётких понятий о праве собственности на землю и целях её использования [6].

Ситуация в парламенте складывается не в пользу президентской партии. Демократическая партия Тобуро не обладает в Национальном собрании квалифицированным большинством, необходимым для принятия конституционной реформы. Нужен компромисс с оппозиционными партиями консервативного толка, поле для возможного компромисса очевидно - партнёрство с США и межкорейское взаимодействие. Если под давлением оппозиции президентская партия пойдёт на компромисс ради конституционной реформы, растают последние надежды на относительно самостоятельный внешнеполитический курс Мун Чжэ Ина, и это тоже вызов нашим интересам в СВА.

Буквально несколько слов о возможностях. Все вероятные возможности для России на южнокорейском направлении лежат в области экономического взаимодействия. Они реальны и потенциально интересны, но реализация экономических проектов напрямую зависит от степени самостоятельности Сеула. Остаётся надеяться на прагматичность наших южнокорейских партнёров и пример, который подают им японцы.

ССЫЛКИ / REFERENCES

1. Тонъа Ильбо. 2018. 11 апреля. [Tonha Ilbo. 2018. March, 21]. URL: http://news.donga.com /Inter/4/11/20180419/ 89680752 / 3 (accessed: 11.04.2018 г.). (In Kor.).

2. KBS World News. 2018. 1 апреля. URL: http://world.kbs.co.kr/russian/news/news_hotissue_detail.htm?lang=r&i d=news_hotissue&No=10083885&current_page=2 (дата обращения: 10.04.2018 г.). (In Russ.).

3. Тонъа Ильбо. 2018. 21 марта. [Tonha Ilbo. 2018. March, 21]. (In Kor.).

4. KBS World News. 2018. 6 апреля. URL: http://world.kbs.co.kr/russian/news/news_Po_detail.htm?lang=r&id=Po& No=52475&current_page=4 (дата обращения: 10.04.2018 г.). (In Russ.).

5. Толстокулаков И.А. Д. Трамп и военно-политический альянс Сеула и Вашингтона: неопределённости или запрограммированная данность // У карты Тихого океана. Инфор мационно-аналитический бюллетень № 49 (247): Новая администрация США и вероятная трансформация двусторонних отношений США со странами АТР. - Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2017. - С. 17-22. [Tolstokulakov I.A. D. Tramp i voenno-politicheskii al'yans Seula i Vashingtona: neopredelyonnost' ili zaprogrammirovannaya dannost' [D. Trump and US - ROK military-political alliance: indeterminacy or programmed posture] By the Pacific Ocean Map: Information-Analytical Bulletin No 49 (247). Vladivostok: IHAE FEB RAS, 2017. P.17-22. (In Russ.).

6. Тонъа Ильбо. 2018. 28 марта. [Tonha Ilbo. 2018. March, 28]. (In Kor.).