CC BY
109Состояние и перспективы развития межкорейских отношений на
современном этапе
Игорь Анатольевич Толстокулаков, заведующий Центром международных отношений ИИАЭ ДВО РАН, профессор ДВФУ
В современном мире, пожалуй, нет подобного корейскому примера столь жёсткой зависимости межгосударственных отношений во всем их многообразии от идеологических и политических установок правящих элит. С возникновения на политической карте мира КНДР и Республики Корея два корейских государства шли тернистым и весьма противоречивым путем построения двусторонних отношений. От того, как им удавалось выстроить взаимодействие на протяжении почти 70 лет, зависели и продолжают зависеть покой и стабильность в регионе Северо-Восточной Азии, АТР да и всего мирового сообщества.
Значение «политики солнечного тепла» в становлении нормальных межгосударственных отношений КНДР и РК
Отказываясь от исторического экскурса в проблему межкорейских отношений, мы всё же полагаем нужным остановиться на краткой характеристике результатов их предшествовавшего этапа, который начался с конца 1990-х гг., когда администрация президента Ким Дэ Чжуна провозгласила «политику солнечного тепла», и завершился в 2008 г. с победой прагматического курса консерваторов.
«Политика солнечного тепла» как реализация идейно-политической концепции южнокорейских либералов дала возможность приступить к нормализации всего комплекса межкорейских отношений: военно-политических, экономических, гуманитарных. Её точкой отсчета стало признание невозможности объединения двух корейских государств в обозримом будущем. Такая оценка перспектив объединения страны выдвинула на повестку дня задачу установления системы их мирного сосуществования и взаимодействия на Корейском полуострове. При этом Южная Корея взяла на себя ответственность за недопущение вооруженного конфликта на Корейском полуострове (1), за непричинение ущерба КНДР, в т.ч. её силового поглощения (2), за содействие межкорейскому примирению и развитие всестороннего сотрудничества с Севером (3).
Результатом данного подхода стали существенные сдвиги в межкорейском сотрудничестве во всех названных выше сферах и на самом различном уровне: начиная с двух беспрецедентных саммитов руководителей КНДР и РК, создания совместных экономических проектов и заканчивая взаимными гастролями ху-
дожественных коллективов или выступлением под общим флагом Кореи на крупнейших международных спортивных соревнованиях. Подобный успех во многом определялся и позитивной реакцией Пхеньяна, воспринявшего «политику солнечного тепла» как очевидную демонстрацию добрых намерений Юга.
/—^ и и и с»
Став концептуальной основой межкорейских отношений, «политика солнечного тепла» могла обеспечить не только мир, но и принципиально новое положение будущей Корее в Северо-Восточной Азии, о чем в своей инаугураци-онной речи 25 февраля 2003 г. говорил Но Му Хён, призвавший к созданию единого регионального сообщества в СВА (наподобие ЕС), в котором объединенная Корея могла бы играть роль ведущего экономического центра1.
К сожалению, в дальнейшем на развитие межкорейских отношений повлияли новые факторы, носившие субъективный и объективный характер. Объективным фактором стал переход КНДР к активной реализации ракетной и ядерной программы с весны 2003 г. Субъективный фактор выразился в переходе власти в Сеуле в руки консервативных кругов, вооружённых принципиально новой концепцией в отношении межкорейского взаимодействия.
Консервативный подход к формированию межкорейских отношений в Сеуле
Приход к власти в феврале 2008 г. администрации президента Ли Мён Бака обернулся трансформацией либерально-демократического режима Южной Кореи в правоконсервативный. Новые ориентиры властной элиты не могли не отразиться на северокорейском векторе политики, Ли Мён Бак позиционировал себя как «прагматичный консерватор, склонный действовать в отношениях с ближайшими партнерами расчетливо, без идеологических предубеждений и с максимальной эффективностью для страны»2.
Сегодняшняя стратегия южнокорейского руководства исходит из признания традиционных связей и ориентации на США как жизненно необходимого условия для обеспечения национальной безопасности Республики Корея, в т.ч. при определении совместной с Вашингтоном северокорейской политики. В таких условиях целью внешнеполитического курса южнокорейской администрации становится «выход Южной Кореи на такой же уровень стратегического союза с Америкой, каким сегодня является сотрудничество США с Японией и Австра-
- 3
лией» .
1[Но, Му Хён]. Но Мухён симнюктэ тэтхонънёнъ чвиимса = Инаугурационная речь избранного на 16 президентский срок Но Му Хёна // Тонъа Ильбо. 2003. 26 февр.
2[Ли, Мён Бак.] И тэтхонънёнъ хубо оллон = Платформа кандидата в президенты Ли [Мён Бака] / Ли Мён Бак // Чосон синмун. 2007. 24 ноября.
3Тонъа Ильбо. 2008. 23 апр.
Концептуальным подходом, широко разрекламированным при смене власти в Сеуле, стал т.н. творческий прагматизм консерваторов, несомненно, отразившийся на выборе национальных приоритетов. Он превратился в категорийную характеристику текущего политического процесса в Южной Корее и опирается на три базовых принципа, отраженные в Концепции национальной безопасности РК:
«(1) трезвая, реалистическая и последовательная оценка окружающей обстановки;
(2) постановка достижимых целей и разработка обоснованных планов по их достижению;
(3) обеспечение максимально возможных выгод от затраченных вложений и
- 4
усилий» .
Заняв кресло в Голубом доме, президент Пак Кын Хе в силу многих причин объективно была заинтересована в продолжении политического дрейфа в сторону Вашингтона. При этом нельзя не вспомнить о её предвыборной платформе, содержавшей постулат об установлении доверительных отношений с Северной Кореей. Разумеется, сегодня этот призыв выглядит как никогда фантастическим. Усилиями Пхеньяна Корейский полуостров отброшен ко времени окончания корейской войны, и мирный процесс приходится налаживать заново.
Более того, корейская проблема в целом и каждое из корейских государств сегодня в тупике, поскольку
1 \ __и __и
1) повторять полувековой путь межкорейского урегулирования прежними маршрутами бессмысленно (сегодняшние события показывают бесплодность традиционных подходов к решению проблемы);
2) отправная точка сегодня выглядит принципиально иной.
В таких условиях южнокорейское руководство вынуждено опираться на годами проверенную стратегию и тактику безусловного следования в русле американской политики. Позвольте выразить сомнения в способности и готовности южнокорейских консерваторов выдвинуть что-то принципиально новое для реанимации нормальных межкорейских отношений.
Практическая реализация принципов «творческого прагматизма», продолженная президентом Пак Кын Хе5, свела на нет все достижения «политики солнечного тепла». В развитии межкорейских отношений с 2008 г. наступил прин-
4 Global Korea. The National Security Strategy of the Republic of Korea. June 2009. Seoul: Office of the President, 2009. P.14.
5 Подробнее см.: Глава 5. Тихоокеанская Россия в фокусе внешней политики и концепции безопасности стран региона // Тихоокеанская Россия в системе международных отношений и обеспечения безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе: опыт последних лет и грядущие перспективы. Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2012. С. 287-291.
ципиально новый этап, с точки зрения их содержания и перспектив отбросивший оба корейских государства на десятилетия назад, к началу 1990-х гг.
Пхеньян и проблема межкорейских отношений
Разумеется, возлагать исключительную ответственность за деградацию системы межкорейских отношений только на Сеул было бы несправедливо. Северокорейские власти также немало сделали, чтобы довести их в современных условиях до точки кипения. Выше мы уже сказали, что переход КНДР к активной реализации ракетной и атомной программы, включая серию ядерных испытаний, спровоцировал окончательный отказ южнокорейского руководства от «политики солнечного тепла».
Политическая элита в Сеуле не хочет считаться с новыми реалиями Корейского полуострова, при которых сохранение и развитие ядерного и ракетного потенциала воспринимается в Пхеньяне как одно из условий выживания КНДР на международной арене. Это не только установка правящего режима - идея прочно закреплена в общественном сознании северных корейцев. Ядерное и ракетное вооружение нужно КНДР в двух качествах: 1) как средство для сдерживания внешней агрессии; 2) как средство для ведения дипломатических маневров на международной арене, прежде всего региональной. Военно-политические круги и общественность Северной Кореи полагают, что до тех пор, пока их страна обладает ядерным потенциалом, она не станет мишенью для нападения со стороны империалистических держав, прежде всего США6. Опасения американского вторжения в КНДР вполне объективны, обосновывать их после событий в Ираке, Ливии или на постсоветском пространстве нет необходимости.
Анализируя подходы Пхеньяна к проблеме межкорейских отношений, следует помнить, что в оценке северокорейской элиты любая дестабилизация внутриполитического положения в КНДР несёт угрозу не только правящему ядру, но и режиму в целом. Иными словами, само выживание северокорейского режима напрямую зависит от его целостности и сплоченности вокруг официального руководства.
По сравнению с прошедшим десятилетием северокорейский режим выглядит чрезвычайно нестабильным. Многие его внешнеполитические действия объясняются необходимостью демонстрировать силу собственному народу и возможным внутренним оппонентам. Отсюда идет часто истерическое, непоследовательное и безответственное поведение в межкорейском пространстве на протяжении последних двух лет. Нестабильность правящей элиты на фоне ухудшающегося социально-экономического положения вынуждает власть регу-
6 Подробнее см.: Толстокулаков И.А. Политика России на Корейском полуострове: текущие проблемы и перспективы // Стратегические интересы и политика России и Австралии в Азиатско-Тихоокеанском регионе (по материалам круглого стола). Владивосток: ИИАЭ ДВО РАН, 2012. С. 22-29.
лировать недовольство народа всеми доступными способами, включая его «сброс» в привычное внешнее русло, оперируя утверждениями о происках американских империалистов и их южнокорейских приспешников и марионеток.
На таком обостряющемся идеологическом фоне и конфронтационных настроениях северокорейского руководства надеяться на улучшение межкорейских отношений и ситуации на Корейском полуострове в целом, по меньшей мере, наивно...
Перспективы развития ситуации
Разумеется, на описанном выше довольно пессимистическом фоне есть и обнадеживающие мотивы. В частности, в январе - феврале 2014 г. КНДР и Республика Корея показали свою готовность вернуться к некоторым из ранее привычных форм межкорейского взаимодействия. Так, 4 января, впервые за последнюю пару лет Пхеньян через главу северокорейского Комитета по мирному объединению Родины Кан Чжи Ёна выразил «своё твердое намерение наладить отношения с Южной Кореей»7. Это высказывание прозвучало и в новогоднем обращении к народу лидера КНДР Ким Чен Ына, призвавшего к налаживанию межкорейских отношений и отметившего, что КНДР «будет предпринимать настойчивые попытки для улучшения отношений в случае, если Южная Корея также пойдет навстречу» .
Заявление высшего руководителя КНДР своевременно и даёт нам некоторую толику оптимизма, однако межкорейские отношения уже много лет развиваются по ленинскому сценарию: «шаг вперёд - два шага назад». Ответ на него прозвучал из уст ряда высокопоставленных и компетентных чиновников в Сеуле: министра по делам национального объединения Рю Гиль Чжэ, министра иностранных дел Юн Бён Се, пресс-секретаря Министерства обороны Ким Мин Сока, которые как один призвали «.с недоверием относиться к северокорей-
9
ской политике кнута и пряника» .
Мировое сообщество уже привыкло, что «межкорейские отношения развиваются волнообразно - за кризисом следует разрядка, которая вновь сменяется обострением»10. Можно предположить, что межкорейская конфронтация последних двух лет, включая самые критические моменты, когда Пхеньян занимался очевидными военными провокациями и срывался на истерию, была продуманной тактикой КНДР, после реализации которой можно перейти к перего-
7 Нодонъ синмун. 2014. 4 января.
8 [Ким, Чен Ын] Чосон минджуджуи инмин конхвагук кукпанъ вивонхве вивонджанъ Ким Чонъ Ын тонъджи синёнса = Новогоднее обращение председателя Государственного комитета обороны КНДР товарища Ким Чен Ына // Нодонъ синмун. 2014. 2 янв.
9 Тонъа Ильбо. 2014. 2 янв.
10 Толорая, Г. Межкорейский диалог и перспективы примирения // Восточная Азия и АТР [Электронный ресурс]. URL:http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=2117#top. (дата обращения: 15.02.2014).
ворному процессу в более выгодном для себя режиме. Вести диалог с южнокорейскими визави с позиции силы - хорошо известная мечта северокорейских лидеров.
К этой мысли нас подталкивает и возобновление гуманитарного взаимодействия обеих Корей. 20-25 февраля 2014 г. после длительного перерыва возобновились встречи разделенных семей Севера и Юга, впервые в них участвуют не только жертвы Корейской войны, но и родственники похищенных северокорей-цами в послевоенное время граждан РК. Данная встреча отличается не только такой беспрецедентной возможностью, но и числом участников: 501 гражданин РК и 204 гражданина КНДР11.
Впервые за последние семь лет 12-14 февраля проведены межкорейские переговоры на высоком уровне. Южнокорейскую делегацию возглавил первый заместитель начальника Управления национальной безопасности администрации президента Ким Гю Хён, а северокорейскую - заместитель заведующего Отделом Единого Фронта ЦК ТПК Вон Дон Ён. В них участвовали представители администрации президента, министерства национального объединения и министерства обороны РК. На встрече были затронуты вопросы, касающиеся проведения американо-южнокорейских военных учений и встречи разделённых корейских семей. Переговоры закончились безрезультатно, без каких-либо договорённостей. Пхеньян потребовал перенести американо-южнокорейские учения, прекратить критику в адрес северокорейского лидера Ким Чен Ына, усилив
для этого контроль над южнокорейскими СМИ. Сеул ответил на все требования
12
категорическим отказом, отметив неприемлемость подобных мер . Никакого продвижения вперед на переговорах не отмечено, но важен сам факт возобновления политического диалога на высоком уровне. Главное достижение - стороны спокойно выслушали друг друга в условиях длительного обострения межкорейских отношений.
24 февраля на Юге начались совместные военные манёвры «Key Resolve» и «Foal Eagle». Примечательно, что КНДР, ранее требовавшая не проводить данные учения, не реализовала угроз и не отменила упомянутую выше встречу разделённых семей. Означает ли это решение Пхеньяна не смешивать гуманитарные проблемы с политическими? Очевидно, что северокорейские власти осознали ответственность в связи с этой трагедией корейцев: возраст более половины живущих на Юге членов разделённых семей превышает 80 лет, а прогнозируемая продолжительность их жизни составляет 81 год (по данным Корейского
11 Тонъа Ильбо. 2014. 20 фев.
12 Международное радио Кореи (далее - МРК). 2014. 15 февр. [Электронный ресурс]. URL: http://world.kbs.co.kr/russian/news/news_newsthema_detail.htm?lang=r&id=news_newsthema&No=122791&c urrent_page=2. (дата обращения: 15.02.2014).
"13ч
института экономических исследований ), возможно, очень скоро встречаться будет некому.
В середине февраля 18 представителей южнокорейских деловых кругов посетили КНДР в рамках своего участия в российско-северокорейском железнодорожном проекте Раджин - Хасан14. Он реализуется на основе «Евразийской инициативы» президента РК Пак Кын Хе, предусматривающей создание транспортного коридора из Южной Кореи в Европу через территорию КНДР и России.
С декабря 2013 г. активизировались взаимные усилия двух корейских государств по нормализации работы Кэсонского индустриального комплекса (КИК): возобновилась работа Межкорейского комитета по управлению КИК; 28 января введена в эксплуатацию электронная система контроля доступа на территорию КИК, что во многом облегчило процедуру доступа туда южнокорейских граждан; 8 февраля достигнута договоренность провести на территории КИК интернет.
24 января 2014 г. Пхеньян заявил, что прекращает все действия, «способные вызвать раздражение в Южной Корее», и «готов создать благоприятную атмосферу для многостороннего сотрудничества и обменов». Об этом говорится в открытом послании Государственного комитета обороны КНДР, направленном по личному распоряжению северокорейского лидера Ким Чен Ына властям, политическим партиям и общественным организациям РК. В послании содержится предложение заменить соглашение о перемирии «миротворческим механизмом». Отмечается также, что у Сеула не должно возникать сомнений относительно «искреннего стремления» Пхеньяна к денуклеаризации Корейского полуострова. Одновременно подчёркивается необходимость сохранения в КНДР «ядерных сил сдерживания в интересах самообороны» до тех пор, пока Сеул «не откажется от демонстрации на своей территории иностранных ядерных
средств». В нём также подчёркивается, что враждебные военные действия «ос____и и т-\
таются главным препятствием на пути улучшения межкорейских отношений». В этой связи Пхеньян продолжает настаивать на том, чтобы южнокорейские власти отказались от проведения «совместных с внешними силами агрессивных по характеру манёвров, нацеленных против Севера». При этом отмечается, что северокорейская сторона не будет возражать против проведения плановых учений
15
южнокорейской армии .
13 Тонъа Ильбо. 2014. 20 февр.
14 Там же.
15 МРК. 2014. 15 февраля [Электронный ресурс]. URL: http://world.kbs.co.kr/russian/news/ news_K_detaü.htm?lang=r&id=IK&No=33046¤t_page=5. (дата обращения: 15.02.2014).
Очевидно, что КНДР стремится выйти из изоляции и хотя бы частично ослабить противостояние с южным соседом. Северокорейцы в последнее время реагируют на «враждебные действия» (совместные маневры в Южной Корее, прекращение материальной помощи со стороны РК и т.д.) более сдержанно, демонстрируя заинтересованность в восстановлении и поддержании межкорейского диалога.
На состояние межкорейских отношений могут повлиять два последних решения южнокорейских властей, свидетельствующие о «корректировке» прагматических подходов Сеула. Первое решение связано с корректировкой принятого в 1989 г. Плана подготовки к воссоединению Кореи. Напомним, что он предусматривает три этапа: (1) создание прочной атмосферы дружбы и сотрудничества, (2) образование корейской конфедерации, (3) создание единого корейского государства. 19 февраля 2014 г. министр национального объединения РК Рю Гиль Чже заявил, что прошедшие со дня принятия Плана 25 лет показали, что первый этап занял гораздо больше времени, чем первоначально предполагалось и до создания прочной атмосферы дружбы и сотрудничества на Корейском полуострове по-прежнему далеко. В связи с этим План нуждается в определённом пересмотре и совершенствовании. В качестве основной проблемы, которую не смогли усмотреть 25 лет назад, министр назвал равнодушное отношение к вопросам воссоединения молодых южнокорейцев, которые видят в КНДР исключительную угрозу национальной безопасности16. Заметим, что об этой проблеме мы писали ещё в 2005 г., указывая на необходимость преодоления идеологической конфронтации и создания единого пространства в сфере образования и
17
воспитания молодежи двух корейских государств .
Второе решение озвучено 25 февраля во время презентации трёхлетнего плана экономических реформ. Пак Кын Хе заявила о создании Комитета по подготовке к воссоединению Кореи как официального органа президентской администрации, его главная функция заключается в поиске системных и структурных подходов к решению национальной проблемы. Президент подчеркнула, что новый комитет будет работать над расширением и укреплением межкорейского диалога как на межгосударственном, так и на общественном уровне; работать в
нём будут независимые эксперты и организации, что обеспечит подлинно на-
18
родное участие при подготовке к воссоединению Юга и Севера Кореи .
16 Тонъа Ильбо. 2014. 20 февр.
17 Толстокулаков И.А., Пак Хи Су. Образование в общественно-политической системе государств Корейского полуострова. Владивосток, 2005. С. 206-210.
18 МРК. 2014. 25 февр. [Электронный ресурс]. URL:http://world.kbs.co.kr/russian/news/news_Po_detail.htm?No=33316&id=Po. (дата обращения: 26.02.2014).
Всё это могло бы стать основой для осторожного оптимизма, если бы не другие, на этот раз тревожные сообщения. После начала совместных учений на Юге северокорейские сторожевые корабли в ночь на 25 февраля трижды вторгались в территориальные воды РК, хорошо, что все обошлось без стрельбы.
Сегодня, как никогда ранее, двум корейским государствам нужны последовательные взаимные шаги навстречу. Снижение накала идеологического противостояния, отказ от воинственной риторики, поиск компромиссов в области ядерной программы - очевидные вопросы уже сегодняшней повестки дня межкорейских отношений. Но диалог будет сложным и затяжным. Мы все-таки надеемся на ослабление межкорейской конфронтации и возобновление диалога.
В то же время мы не можем не отметить сохранение принципиально неразрешимых в сегодняшнем формате межкорейских отношений проблем, поскольку нынешнее руководство Республики Корея:
1) ни при каких условиях не согласится признать КНДР в качестве ядерной державы, что полностью согласуется с позицией США;
2) настаивает на том, что любые переговоры с Северной Корей могут быть начаты только при возвращении КНДР к выполнению своих международных обязательств.
К чему мы пришли? Вольно или невольно приходится признать, что мы так же далеки от решения корейской проблемы, как и полвека назад. Однако ситуация в межкорейских отношениях и на полуострове в целом в корне изменилась:
1) существенно нарушен (в мягкой оценке) или безвозвратно утрачен (в более жесткой интерпретации) когда-то устраивавший все заинтересованные стороны статус-кво на Корейском полуострове;
2) в ближайшей перспективе Республика Корея будет нацелена на упрочение военно-политического союза с США;
3) Республика Корея и США переходят к политике «более жесткой защиты обоюдных интересов на Корейском полуострове», в т.ч. обосновывают возможность «превентивных ударов» по КНДР и автоматического участия США в отражении «локальных провокаций» со стороны Северной Кореи;
4) Пхеньян не готов идти на уступки в связи со своим ракетным и ядерным вооружением;
5) шестисторонние переговоры сыграли важную роль в предшествующий период, но сегодня выглядят бесперспективными.
Россия объективно вынуждена довольствоваться ролью статиста, поскольку время, когда она могла влиять на развитие ситуации на Корейском полуострове,
упущено. Наступает время продумывать политику РФ в отношении будущей единой Кореи прежде всего прогнозировать вызовы, с которыми она столкнется при выходе на региональную и международную арену нового актора - объединенной Кореи, и определяться с тем, каким образом можно обеспечить позитивный нейтралитет единой Кореи в отношении России.
