CC BY
147
УДК 304.2
ПОЛИТИКА МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМА И ОСОБЕННОСТИ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА РЕГУЛИРОВАНИЯ ПРОБЛЕМ, СВЯЗАННЫХ С ИНТЕНСИФИКАЦИЕЙ МИГРАЦИОННЫХ ПОТОКОВ
© М. И. Рыхтик
Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского Россия, 603005 г. Нижний Новгород, ул. Ульянова, 2.
Тел: +7 (831) 439 02 49.
E-mail: [email protected]
Статья посвящена анализу опыта регулирования миграционными потоками в Европе, вынужденной находить пути взаимодействия с увеличивающимся мусульманским населением. Поспешно признавая крах политики мультикультурализма, современная Европа стоит перед новыми вызовами безопасности, связанными с интенсификацией миграционных потоков.
Ключевые слова: мультикультурализм,
Зарубежный опыт регулирования проблем, связанных с интенсификацией миграционных потоков имеет несколько аспектов. Во-первых, исторический. Некоторые европейские страны вынуждены были принимать мигрантов, «оплачивая» колониальные счета (Великобритания, Бельгия, Франция). Во-вторых, экономический. Ряд стран имели прямую экономическую заинтересованность в иммигрантах, как дешевой рабочей силе (Германия). Экономические мотивы движут людьми в поисках более благоприятных условий проживания. В этом случае миграция может носить как временный, так и постоянный характер. В-третьих, политический или гуманитарный. Мы являемся свидетелями того, как европейские страны вынуждены «открывать» свои двери беженцам из стран, охваченных вооруженными конфликтами. Во многом это произошло под влиянием либеральных настроений, господствующих в европейских обществах (Швеция, Дания, Голландия, Италия, Греция и др.). В предлагаемой статье анализируется опыт европейских стран в решении проблем, вызванных интенсификацией миграционных потоков, преимущественно из мусульманских стран.
Эксперты выделяют несколько стратегий аккультурации мигрантов: ассимиляцию, сепарацию, интеграцию [1]. Многочисленные исследования показали, что поведение мигранта может характеризоваться выбором нескольких стратегий аккультурации. Он может выбрать ассимиляционный подход в быту, но оставаться сепаратистом в вопросах семейной жизни и быть полностью интегрированным, например, в вопросах еды. Результатом аккультурации должна стать долговременная адаптация, характеризующаяся относительно стабильными изменениями в индивидуальном и групповом сознании в ответ на требования среды.
Коренное население в редких случаях встречает иммигрантов благосклонно, даже если речь идет об экономической иммиграции. Акции протеста, проходящие во многих европейских странах (Великобритания, г. Лутон; Италия, остров Лампидуза и
миграция, безопасность, экстремизм.
др.) вызывают всплеск экстремизма со стороны вынужденных мигрантов.
Анализ многочисленных факторов позволяет выделить следующие причины экстремизма среди мигрантов:
- Пробелы в иммиграционном законодательстве, позволяющие радикально настроенным мигрантам въехать и обосноваться в стране.
- Проявление расистских настроений и отсутствие политики, направленной на интеграцию иммигрантов, что приводит к формированию у части мигрантов ощущения отверженности.
- Особенности, например, мусульманского «стиля жизни» усиливают отторжение пришлых «коренным» населением.
- Проблемы социально-экономического характера наиболее сильно влияют на жизнь семей иммигрантов. В условиях финансового кризиса и сокращения социальных гарантий, ситуация будет лишь ухудшаться. При 10% уровне безработицы во Франции и Бельгии, безработица среди мусульман составляет 20%, в некоторых регионах, особенно среди молодежи, безработица среди мигрантов второго и третьего поколения достигает 40%.
- Демократизация, глобализация и новые средства коммуникации предоставили неограниченный доступ к информации. События в Ливии, Тунисе, Боснии, Сомали, Афганистане и других регионах дали толчок формированию благоприятного отношения к жертвам вооруженных конфликтов и геноцида. С позиций собственного унижения, ощущаемого многими мусульманами в Европе, довольно легко понять унижение и безысходность братьев по вере, идентифицируя общность причин в отверженности, в приверженности исламу.
- Большинство служителей исламского культа, даже если они не радикалы, пришли в Европу из-за рубежа. У них мало знаний и понимания общества, в котором живут те, кто приходит к ним в мечеть. Очень часто они даже не говорят на языке той страны, в которой ведут свои проповеди. Таким образом, их роль в снижении напряженности и ин-
теграции мусульман в местное сообщество очень ограничена.
- Многие европейские мусульмане отворачиваются от таких проповедников и имамов, считая, что они проповедуют «ислам для богатых». Это толкает их в так называемые «неофициальные мечети». Подобные «мечети» в гаражах и «ангарах» могут служить хорошей базой для пропаганды экстремизма и насилия. Даже у мусульманских авторитетов возникают сомнения о качестве знаний проповедников в таких «неофициальных» мечетях и клубах.
- Подобную ситуацию легко используют те имамы, которые проповедуют радикальный ислам, находя аргументы, обвиняющие Европейскую и Американскую политику.
- Экстремизм получает подпитку в школах и университетах, где обучаются получившие стипендии молодые беженцы-мусульмане из стран, где были или продолжаются конфликты, в том числе на межэтнической и межрелигиозной почве. В университетах власти обнаруживают подпольные сети таких организаций как «Братья мусульмане», «Хезболла», «Хамас», отделения алжирских, марокканских, тунисских, турецких террористических групп.
- Некоторые группы были созданы в качестве солидарности с борющимся Афганистаном, Алжиром, Боснией. В большинстве случаев эти движения не были спонтанными, а подготавливались и дирижировались «Братьями мусульманами».
- Неспособность правоохранительных органов многих европейских стран эффективно противостоять построенным по сетевому принципу экстремистским организациям. Отсутствие координации в действиях силовых ведомств стран членов ЕС. Проблемы языкового характера, нежелание делится имеющейся информацией, несовершенство законодательной базы.
Однако следует обратить внимание на то, что изучение биографий тех, кто откликнулся на призывы радикалов и принял участие в подготовке или свершении террористических актов, свидетельствует о несостоятельности известной парадигмы «бедность толкает к экстремизму и терроризму». Многие из террористов вышли из интегрированных в «местные общества» семей с относительно высоким стабильным доходом. Например, Омар Шейх (Omar Sheikh), родившийся в Британии, сын богатого коммерсанта пакистанского происхождения, обучался в престижных частных школах, возглавил террористическую группу. Исполнители террористических атак в лондонских автобусах и метро также принадлежали к довольно успешному, явно не бедному сословию. Таким образом, изучение причин радикализации и участия в экстремистской деятельности требует более глубокого рассмотрения каждого отдельного случая.
Итак, эксперты выделяют три модели интеграции мигрантов. Каждая из них имеет свои пре-
имущества и недостатки с точки зрения противодействия экстремизму. Но несмотря на это в большинстве стран, принимавших иммигрантов в последние годы (Германия, Нидерланды, Франция, Великобритания, Греция), политику интеграции мигрантов можно считать проваленной.
Модель «приезжего рабочего» начали реализовывать в 1950-60-е годы, когда послевоенный экономический бум в Европе требовал новых рабочих рук. В основе модели - идея о том, что мигранты позволят заполнить пробелы на рынке труда, и пробыв на территории страны 2-3 года уедут на родину. Классический пример реализации этой модели -Западная Германия, которая с 1955 по 1973 годы приняла сотни тысяч квалифицированных и неквалифицированных мигрантов-рабочих. Вначале из Италии, затем из Турции и стран Южной Европы.
Суть государственной политики в рамках этой модели - нет необходимости принимать особые меры по интеграции, ибо через несколько лет те, кого надо интегрировать, должны покинуть страну. Германия не имела сбалансированной политики по интеграции прибывающих мусульман в немецкое общество. Более того, в Германии долгое время было популярно выражение «Германия не является страной иммигрантов». И это несмотря на то что недавно были внесены изменения в закон о предоставлении гражданства, они облегчили формальную процедуру становления гражданином Германии (этот факт означает, что, по крайней мере, политическая элита осознала роль мигрантов в развитии современной Германии, чего не скажешь об общественном мнении страны).
Сегодня у абсолютного большинства экспертов не вызывает сомнения факт полного провала модели «приезжего рабочего». «Временные» мигранты стали постоянными жителями страны, а общество получило поколение их детей, сталкивающихся с серьезными проблемами социальноэкономического характера. Если учитывать, что для молодого юноши-мусульманина процесс «становления мужчиной», ответственного за будущее семьи, имеет особое значение, можно говорить о высоком экстремистском потенциале подобной модели. (О роли этого фактора см. подробнее работы российского социолога М. Фурманова).
Что касается модели «мультикультурализма», то в ее рамках изначально предполагалось, что мигранты станут постоянными жителями страны и отношение к ним должно быть сродни отношению к гражданам страны, учитывая специфику их религии, этничности, культурных традиций. Таким образом, особую роль приобретала «местная община» как ячейка со своей этно-религиозной и культурной спецификой, помогающая сохранять идентичность. По мере интеграции мигранта в общество значение общины будет меняться. Но на раннем этапе процессы взаимоотношений между общинами и «коренным населением» должны отслеживать и регулироваться.
Данные модели реализовывались в Великобритании и Нидерландах. Однако последствия реализации в социально-экономической сфере были не намного лучше первой. И в Великобритании, и в Голландии не удалось избежать проявления насилия, межэтнических столкновений, роста экстремизма и терроризма на этно-религиозной основе.
«Ассимиляционная» модель также подверглась критике. Мигранты рассматривались в качестве индивидуумов, с каждым из которых государство заключает «контракт». Мигрантов принимали до тех пор, пока они ведут себя как местное население, соблюдают местные традиции, уважают институты и законы страны пребывания. В качестве примера функционирования данной модели чаще всего приводят Францию.
Однако последние события во Франции и рост популярности радикально настроенных политиков (лидер «Национального фронта» Марин Ле Пен) показали, что ассимиляционная модель не помогает избежать проблем второй и первой модели на уровне второго и третьего поколения бывших мигрантов. Уровень социально-экономической интеграции молодых потомков мигрантов 1950-60-х годов оказался довольно низким.
Что все это означает для государства?
1. Оно может остаться нейтральным по отношению к происходящим процессам, рассматривая религию и культуру как сферу частной жизни. Государство может определить только общие рамки, гарантируя равенство всех религий и конфессий в процессе интеграции мигрантов. Скорее всего, это чисто теоретический подход.
2. Признать существование культурных различий и предоставить этническим меньшинствам особые права, например, право получать образование на родном языке. Этот подход поможет избежать ситуации, когда мигрантам приходится делать выбор между своей идентичностью и идентичностью страны пребывания. Считается, что этот подход позволяет снять ряд острых вопросов в процес -се формирования идентичности.
3. Юридический плюрализм - создание юридических норм для различных групп, включая уголовное и семейное право. Насколько это реально для Единой Европы или для национального государства на современном этапе? Вопрос остается открытым.
4. Культурная автономия для определенных групп, представляющих меньшинство. В некоторых странах этот подход реализуется, но он не был распространен на иммигрантов.
Очевидно, что мигранты в Европе ощущают дефицит инициатив, направленных на их интеграцию в западноевропейские либеральные общества. В ближайшей перспективе - разработка новых стратегий политической и гражданской интеграции иммигрантов будет одной из важнейших задач для государства и институтов гражданского общества.
Один из важных вопросов, требующих ответа, может ли дефицит интеграции быть восполнен инициативами гражданской политики? В рамках усиления роли институтов гражданского общества в процессе интеграции мигрантов эксперты предлагают сделать акцент на следующих моментах:
1. Признать значительный вклад иммигрантов в укрепление национальной безопасности.
2. Шире освещать жизнь иммигрантов в средствах массовой информации, улучшая имидж иммигрантов среди «коренного» населения.
3. Активнее вовлекать иммигрантов (особенно второго и третьего поколения) в работу институтов гражданского общества.
4. Создавать новые институты гражданского общества с участием мигрантов.
5. Воспитывать новое поколение лидеров среди иммигрантов (образовательные программы).
6. Активнее привлекать национальное внимание к процессам интеграции мигрантов в общество.
В настоящее время многие страны предпринимают много усилий по снижению уровня уязвимости угрозам, вызванным интенсификацией миграционных потоков. Эти меры включают в себя следующие изменения: реформирование законодательства в сфере предоставления убежища; укрепление правоохранительных органов, разведывательного сообщества и судебных институтов, налаживание координации между ними. Правительства европейских стран в 2002 году учредили Single Arrest Warrant, позволяющий полиции производить арест подозреваемых за совершение преступления в другой стране. Европол увеличил свою активность, отслеживая подозреваемых в совершении преступлений в пределах ЕвроСоюза. Например, в 2003 году отмечалось 40%-ое увеличение количества арестов, по сравнению с предыдущими годами. Происходит адаптация уголовного законодательства стран к преступлениям террористического характера. Инициируется введение биометрических данных для оформления визы. Предпринимаются попытки по улучшению координации между спецслужбами разных стран, созданию механизмов по обмену разведывательной информацией, созданию своего рода единой базы данных.
Осуществляются меры, направленные на социальную интеграцию мигрантов, предлагаются лучшие экономические возможности для молодежи. Были предприняты попытки предложить работодателям некоторые налоговые льготы при приеме на работу молодых, мотивировать местные власти обратить внимание на проблемы молодежи. Однако реальных продвижений в этом направлении в большинстве стран Европы пока не получилось. Предпринимаются попытки избежать «геттоиза-ции» и изоляции мигрантов.
Эксперты отмечают, что ряд правительственных инициатив нашли понимание среди мусульман. Последние пытаются найти формы своего уча-
стия в гражданских и политических процессах своих стран. Однако процесс противодействия исламскому экстремизму не проходит гладко.
На стратегическом уровне возникают трудно -преодолимые препятствия, особенно если речь идет о ближайшей перспективе. Традиционно этнически однородные европейские общества ожидают, что прибывающие к ним иммигранты максимально интегрируются, примут существующий образ жизни и либеральные ценности. Однако «плавильного котла» не получаются. Многие мигранты мусульмане сопротивляются подобным ожиданиям и не желают «адаптировать» свой образ жизни, свои ценности и веру. Ислам имеет определенное влияние на организацию семьи и дома и мусульманина, и многие из них не желают отказываться от своих традиций в качестве «платы» за интеграцию. С ростом количества мусульман будут нарастать «требования», связанные с организацией медицинского обслуживания, ношением той или иной одежду в общественных местах, даже организацией работы общественных бассейнов (раздельно для женщин и мужчин). Это в свою очередь, будет способствовать распространению протестных настроений в традиционных европейских обществах.
Эти вопросы приобретают особую актуальность, когда «расширенная» единая Европа столкнулась с проблемой формирования новой идентичности. В любом случае не следует ожидать скорейшей интеграции мусульман в европейские общества. Даже если предположить, что властям удастся последовательно реализовать меры, направленные на интеграцию иммигрантов-мусульман, эффект будет отложен на поколение или два.
Итак, большинство экспертов сходится во мнении, согласно которому современная политика
западных стран по отношению к иммигрантам требует существенной корректировки. В Западной Европе главные надежды связывают с государством и его институтами.
ЛИТЕРАТУРА
1. Рыхтик М. И. Введение в межкультурную коммуникацию: миграция и проблема понимания. Учебное пособие // Н. К. Радина, М. И. Рыхтик. Н.Новгород: Изд-во ННГУ, 2006. с. 46.; The Role of Muslim Identity Politics in Radicalisation (a study in progress). Tufyal Choudhury, University of Durham: Crown, April 2007. URL:
http://communities.gov.uk/documents/communitites/pdf/452628
2. Alexander C. The Asian Gang:Ethnicity, Identity, Masculinity.
Oxford: Oxford University Press. 2000.
3. Hopkins P. “Youthful Muslim masculinities: gender and
generational relations” // Transaction of the Institute of the
British Geography. №31. 2006.
4. Macey M. “Class, Gender and Religious Influence on
Changing Patters of Pakistani Muslim Male Violence in Bradford” // Ethnic and Racial Studies. №22(5). 1999.
5. Prepared statement of Mr.Claude Moniquet, President and Director General, European Strategic Intelligence and Security Center Islamic Extremism in Europe. Hearing before the Subcommittee on Europe and Emerging Threats of the Committee on International Relations. House of Representatives. 109 Congress. 1 session. April, 27, 2005. Serial №.109-34. URL: http://www.house.gov/international_relations
6. Steffen Angenendt “Muslim, Integration, and Security in
Europe”; Paul M.Barrett “American Muslims and the Question of Assimilation” // “Muslim Integration: Challenging
Conventional Wisdom in Europe and the United States” CSIS Transatlantic Dialogue on Terrorism. Washington DC: CSIS, September, 2007. URL:
http://csis.org/media/csis/pubs/070920_muslimintegration.pdf
7. Strengthening America: The Civic and Political Integration of Muslim Americans. Report of the Task Force on Muslim American Civic and Political Engagement. F. Kathwari, L.M.Martin, Cocnairs, C.Whitney, Project Director. The Chicago Council on Global Affairs, 2007. URL: http://www.thechicagocouncil.org/UserFiles/File/Task%20Force% 20Reports/073007%20CCGA_Muslim%20Force_v11_web.pdf
Поступила в редакцию 21.12.2011 г.
