CC BY
8УДК 94(47+57)
Лоов А. А. Loov A. A.
ПОЛИТИКА БОЛЬШЕВИКОВ ПО ОТНОШЕНИЮ К КУЛАЧЕСТВУ В НАЧАЛЬНЫЙ ПЕРИОД КОЛЛЕКТИВИЗАЦИИ
POLICY OF BOLSHEVIKS IN RELATION TO KULACS DURING THE INITIAL STAGE OF COLLECTIVIZATION
Статья посвящена вопросам, связанным с массовыми репрессиями Советской власти в деревне в конце 1920-х — начале 1930-х годов. На взгляд автора, в этом вопросе не следует искать четких и каких бы то ни было однозначных причин. Это объясняется тем, что на каждом этапе политической жизни партийного руководства страны, на каждом этапе политической деятельности И.В. Сталина, возникали свои, особенные социально-политические и общественно-экономические «препятствия», которые сталинское руководство, рассматривая в качестве своеобразного «вызова истории», спешило решить самыми радикальными способами и методами. В начале 1930-х гг. сталинская группа, добившись большинства в политическом руководстве, пошла на слом НЭПА и широкое применение чрезвычайных мер, и следовательно, на дальнейшее усиление репрессий. По мнению автора, именно в усилении карательной политики Сталин и видел пути выхода из сложившегося на тот момент кризиса хлебозаготовок. Анализ происхождения кризиса хлебозаготовок и путей его преодоления был в центре внимания апрельского и июльского Пленумов ЦК ВКП(б) в 1928 г. Для Сталина кризис хлебозаготовок объяснялся «кулацкой стачкой» - выступлением выросшего и окрепшего в условиях НЭПА кулачества против Советской власти. Вообще, все трудности, по Сталину, создавались врагами: «Мы имеем врагов внутренних. Мы имеем врагов внешних. Об этом нельзя забывать ни на одну минуту» [8]. И средства преодоления трудностей виделись ему в беспощадном уничтожении врагов, среди которых на первом месте стояли кулаки.
Ключевые слова: коллективизация, кулаки, раскулачивание, репрессии, колхозы.
The given article is devoted to the questions connected with mass repressions of the Soviet power in the village in the late twenties at the beginning of the 1930th years. In the author's opinion, in this question it isn't necessary to look for accurate and any unambiguous reasons. These results from the fact that at each stage of political life of the party country leaders, at each stage of political activities of I. V. Stalin, there were, special sociopolitical and socio-economic «obstacles» which the Stalin management, considering as a peculiar «challenge of history», hurried to solve by the most radical methods and by other methods. In the early thirties Stalin's group, having achieved the majority in political management, went for demolition of the New Economic Policy and broad application of emergency measures and therefore on further strengthening of repressions. According to the author, in strengthening of retaliatory policy Stalin also saw ways of an exit from the crisis of grain-collections which were developed at that time. The analysis of an origin of crisis of grain-collections and ways of its overcoming was the focus of attention of April and July Plenums of the Central Committee of the All-Union Communist Party (Bolsheviks) in 1928. For Stalin crisis of grain-collections was explained by «a kulak strike» as a performance of the kulaks which grew and strengthened in the conditions of the New Economic Policy against the Soviet power. In general, all difficulties, according to Stalin, were created by enemies: «We have internal enemies. We have external enemies. It is impossible to forget about it for one minute»[8]. And means of overcoming difficulties were seen by him in ruthless extermination of enemies among whom kulaks were on the first place.
Key words: collectivization, kulaks, dispossession of kulaks, repressions, kolkhozes.
Лоов Анзор Ахмедович -
старший преподаватель кафедры истории и философии, ФГБОУ ВО «Кабардино-Балкарский государственный аграрный университет имени В. М. Кокова», г. Нальчик. Тел.: 8 928 705 37 73 E-mail: Anzor-44@yandex.ru
Loov Anzor Akhmedovich -
Senior Lecturer of the department of history and philosophy, FSBEI HE «Kabardino-Balkarian State Agrarian University named after V.M. Ko-kov», Nalchik Tel.: 8 928 705 37 73 E-mail: Anzor-44@yandex.ru
Революция «сверху», которая произошла в конце 1920-х годов, практически изменила всю внутреннюю политику правящей партии, которая реанимировала военно-коммунистические методы управления страной, основывающиеся на принуждении и насилии. В годы революции и гражданской войны и в эпоху НЭПа перестала существовать как класс крупная буржуазия. Оставался еще мелкобуржуазный слой, который, по мнению советского руководства, служил благоприятной питательной средой для буржуазного перерождения еще не совсем окрепшего общества. Таким слоем в деревне, представлявшем собой опасность для правящего политического режима было кулачество. Оно олицетворяло собой для большинства тружеников деревни жизненный идеал самостоятельного хозяйствования, а так же имущественного и иного достатка. Тем самым сводилась к нулю большевистская пропаганда преимуществ коллективной системы хозяйства. Поэтому, с переходом к массовой коллективизации участь кулацкого слоя была уже предрешена.
В ходе коллективизации советскими властями были отмечены участившиеся случаи антиправительственных выступлений крестьян, связанных с оказанием сопротивления вывозу хлеба в счет заготовок, а так же нападением на хлебные государственные склады. Более того, в ряде мест крестьяне смогли сформировать вооруженные отряды, которые оказывали активное сопротивление советским властям, препятствуя насильственному изъятию своей собственности.
Такое поведение крестьян говорит о непродуманной политике сталинского руководства по отношению к аграриям. Насильственные способы изъятия хлеба у крестьян позволяют нам говорить о целенаправленном грабеже деревни, о применении советскими властями силовых мер, об антигуманной политике правительства по отношению к сель-
ским труженикам. К тому же, активное сопротивление со стороны крестьян наглядно продемонстрировало факт их нежелания участвовать в строительстве советской страны большевистскими методами.
Применение карательных, насильственных мер (репрессий) государственными органами власти по отношению к наиболее многочисленной категории жителей советской страны - крестьянам, впоследствии привело не только к социальной напряженности в стране, но и усугубило экономическое положение внутри страны и наложило отпечаток на всю дальнейшую историю государства.
О переходе к политике ликвидации кулачества как класса И.В. Сталин официально объявил 27 декабря 1929 г. в речи на научной конференции аграрников-марксистов. С этого момента началась разработка конкретных мер осуществления этой политики. 11 января 1930 г. передовая статья газеты «Правда» призвала «объявить войну не на жизнь, а на смерть кулаку и в конце концов смести его с лица земли» [7].
В политическом отчете ЦК 16-му съезду ВКП (б) 27 июня 1930 г. И.В. Сталин открыто высказался, что «репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом наступления, но элементом вспомогательным, а не главным», они были заранее им оправданы, хотя и с осторожной оговоркой.
Фактически в начале 1930 г. репрессии уже были в полном разгаре. Ликвидацию кулака как класса на селе вкупе со сплошной коллективизацией местные окружные и районные власти проводили, не дожидаясь конкретных приказов «сверху», руководствуясь прежними установками о нажиме на зажиточные слои.
Одним из новых оснований послужило постановление ЦИК и СНК СССР от 16 января 1930 г. «О мерах борьбы с хищническим убо-
ем скота». Райисполкомы получили право лишать земельного надела, конфисковывать скот и сельхозинвентарь у кулаков, убивающих скот. Важнейшей политической задачей провозглашалось: «Приступить к дообложе-нию кулацких хозяйств и ликвидации числящихся за ними недоимок и платежей, что в конечном результате должно способствовать ликвидации экономической базы у кулачества как класса...» [8].
Под признаки кулацкого подходило значительное число крестьянских хозяйств. Неопределенные формулировки критериев кулака были, возможно, осознанным шагом со стороны государства, который давал местным властям свободу действия в отношении любого неугодного крестьянского хозяйства, втянутого в рыночный оборот. Выбрать из крестьянской массы именно те хозяйства, которые соответствовали бы конкретным, официально закрепленным, признакам, могли только местные органы власти. Практическое применение репрессивных мер к кулацким хозяйствам перешло в сферу ведения представителей именно местных органов, которые были склонны к очередному «черному переделу» и зачастую руководствовались при этом сведениями о состоянии конкретных хозяйств до 1917 г., своими личными соображениями, счетами, выгодой, стремлением показать свое служебное рвение, относя к категории кулацко-зажиточных хозяйств и середняцкие, и бедняцкие, которые в данном случае называли «подкулачниками», готова была удовлетворить свои интересы за счет «кулацкого» имущества как непосредственно, так и через общеколхозные фонды. Эта личная заинтересованность сказывалась на масштабах и характере раскулачивания. Учитывались и аренда земли, и наличие в хозяйстве скота, лишнего сельхозинвентаря, и, в немалой степени, политические характеристики. Подобные факты приводили к тому, что в списки раскулачиваемых и выселяемых вносились хозяйства, не относящиеся к кулацким и зажиточным, а неугодные власти по своей политической характеристике и прошлым «грехам», таким, как участие в крестьянском восстании и т. п.
В период коллективизации террор обрушился на крестьян. В 1927-1929 гг. против них активно использовались статьи 60, 61, 62 УК РСФСР 1926 г., которые позволяли ли-
шать «кулаков» свободы с конфискацией имущества на срок от 1 до 2-х лет за отказ от выполнения государственных повинностей. Статья 107 (спекуляция) была использована против крестьян, не сдающих зерно. Согласно циркуляру Наркомюста от 5 сентября 1929 г. разрешались репрессии против «кулаков» и контрреволюционеров с применением высшей меры наказания - расстрел. А постановление СНК РСФСР от 29 ноября 1929 г. давало право на заключение осужденных «кулаков» в концлагеря.
Переход к форсированной сплошной коллективизации, ее темпы и методы, а, следовательно, темпы и масштабы применения репрессий были определены в постановлениях ЦК ВКП (б) от 5 января 1930 г. «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» и от 30 января 1930 г. «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Основные положения этих документов были закреплены законом, принятым ЦИК и СНК СССР 1 февраля 1930 г. «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством», а также в Инструкции ЦИК СССР от 4 февраля 1930 г. о порядке проведения, в жизнь данного закона.
В п.2 закона от 1 февраля 1930 г. отмечалось, что краевым (областным) исполнительным комитетам и правительствам автономных республик предоставлялось право применять в районах сплошной коллективизации «все необходимые меры борьбы с кулачеством вплоть до полной конфискации имущества кулаков и выселения их из пределов отдельных районов и краев (областей)». На основании закона краевые (областные) исполнительные комитеты и правительства автономных республик получили право применять во внесудебном порядке репрессии, также в компетенцию указанных органов стало входить и определение признаков кулацкого хозяйства. Ранее признаки кулацкого хозяйства были определены и суммированы по результатам работы Комиссии по унификации общесоюзного законодательства о признаках и порядке отнесения крестьянских хозяйств к числу кулацких. Эта комиссия была создана СНК СССР 19 марта 1929 г. Таким образом, была проведена децентрализация репрессив-
ной политики в отношении крестьянских масс.
Раскулаченные кулаки подлежали аресту и высылке в отдалённые районы страны. Кулаков выселяли в предельно короткие сроки, в среднем в 5-6 дней. Выселенные в другие места кулаки, были привлечены к тяжелым работам, т. к. в марте 1930 года было «...предложено в максимальной степени развить систему принудительных работ». Подневольный труд лагерных заключённых стал в то время одним из важнейших факторов производства в стране.
К концу 1920-х годов планы форсированной индустриализации экономики страны и коллективизации сельского хозяйства стали полностью определять направленность репрессивной политики сталинского руководства. Это дало мощный импульс для реализации идеи широкого использования труда заключенных.
13 мая 1929 года постановлением Политбюро ЦК ВКПб) был принят секретный документ «Об использовании труда уголовных арестантов», в котором, за подписью И.В. Сталина, предписывалось «перейти на систему массового использования за плату труда уголовных арестантов, имеющих приговор не менее трех лет, в районе Ухты, Индиго и т. д.» [8].
Поскольку в исправительно-трудовые лагеря стали направлять огромное число лиц, причисленных к классово-враждебным элементам, в структуре ОГПУ создали Главное Управление Лагерей (ГУЛАГ).
Труд заключенных стал широко использоваться в народном хозяйстве. Заключенные добывали уголь и руду, нефть и золото, строили шоссейные и железные дороги, заготавливали древесину, выращивали хлеб, овощи, занимались животноводством.
Согласно ведомственной статистике, в 1930 году по делам, возбужденным ОГПУ, было арестовано более 330000 человек и осуждено 208000 человек. В лагеря попали 114000 человек из общего числа осужденных. Более 20000 человек были расстреляны. В 1930 году в спецссылку, согласно данным ОГПУ, было направлено 113013 семей, или 551330 человек. В 1931 году количество ссыльных увеличилось многократно и составило 1252062 человека. Таким образом, в своей совокупности количество спецпереселен-
цев за 1930 и 1931 годы составило 1803392 человека. Для размещения большого количества репрессированных в апреле 1933 года Политбюро приняло решение об организации в дополнение к лагерям, спецпоселениям и колониям так называемых трудовых поселений. В эти поселения предполагалось направлять городские слои населения, которые «...отказались в связи с паспортизацией выезжать из Москвы и Ленинграда», а так же «бежавших из деревень кулаков, снимаемых с промышленного производства».
Сегодня известно достаточное количество документов, отражающих как масштабы проводимой насильственной политики, так и ужасы, связанные с политическими репрессиями. Первые эшелоны, заполненные больными, истощенными, завшивевшими людьми начали прибывать в районы ссыльных поселений в апреле 1933 года. На месте прибытия из вагонов, наряду с живыми и полуживыми людьми, выгружали трупы. Ярким примером этому служит секретная записка инструктора Нарымского окружного комитета партии В.А. Величко И.В. Сталину, Р.И. Эйхе и секретарю Нарымского окружного комитета партии К.И. Лебиц. В данной записке прямо указывается на то, что в мае 1933 года на спецпоселения прибыло 6100 человек. Из них, через три месяца, в живых осталось 2200 человек. Средняя продолжительность жизни ссыльных на острове Назина (север Западно-Сибирского края) составляла, по словам В.А. Величко, 20-30 дней.
Таким образом, в целом, за период кризиса 1932-1933 годов в результате арестов, массовых депортаций, исключений из партии, расстрелов пострадало около 2000000 человек. В целом же, за период 1930-1933 годов количество пострадавших от политических репрессий составило более 3000000 человек, из которых более 770000 человек были осуждены органами ОГПУ.
Политика репрессий встречала отпор со стороны раскулачиваемых, который выливался в волнения и террористические акты. Например, секретарь Центрально-Черноземного обкома партии И. Варейкис сообщал: «В отдельных местах толпы выступающих достигали двух и более тысяч человек. Масса вооружалась вилами, топорами, кольями, в отдельных случаях обрезами и охотничьими ружьями» [2].
Подобных случаев выступления крестьян по стране было значительное количество. По оценкам А.В. Шубина, «только в 1930 году произошло более 1300 волнений, в которых приняло участие более 2,5 миллионов человек» [10]. В создавшейся кризисной обстановке удержать ситуацию под контролем удалось, как всегда, при помощи репрессий.
В этих условиях в августе 1932 года ЦИК И СНК страны принимают постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперативов и укреплении общественной (социалистической) собственности», согласно которому все, кто покушается на общественную собственность, должны рассматриваться как враги народа. Тем самым правящий режим жестко подавлял волнения на местах, активно применяя вооруженную силу.
При этом в число репрессированных конца 20-х - начала 30-х годов попадали, в основном, представители сельской местности, что
Литература
1. Васильев В. Крестьянские восстания на Украине. 1929-1930-е годы // Свободная мысль. 1992. № 9.
2. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 19171933. М., 2001.
3. Дерлугьян Г.МКрушение советской системы и ее потенциальные следствия: банкротство, сегментация, вырождение // Полис. 2000. № 2.
4. Зеленин И.Е. Был ли «колхозный не-онэп»? // Отечественная история, 1994. № 2. Исторический архив, 1997. № 4.
5. Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1994.
6. Отечественные архивы. 1992. № 2.
7. Правда.1930 11 января. С.1.
8. Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства Союза ССР. М., 1932. № 62.
9. Сталин И.В. Сочинения. М., 1949.
10. Шубин А.В. Вожди и заговорщики. М., 2004. С. 210.
объяснимо стремлением сталинского руководства обеспечить высокие темпы промышленного роста страны за счет деревни. К тому же, повсеместное насаждение властью колхозной системы встречало упорное и активное сопротивление крестьян, которое подавлялось силовыми методами.
Постановление Политбюро ЦК партии от 30 января 1930 г. устанавливало контрольные цифры по раскулачиванию - 3-5% от общего числа крестьянских хозяйств, что примерно вдвое превышало наличие кулацких хозяйств даже по официальным данным (2,3%). Сотни тысяч людей подвергались репрессиям без суда и следствия не за конкретные преступления, а только потому, что они принадлежали к определенному социальному слою. Это было грубейшее беззаконие, попрание всех правовых норм. Насилие стало основной формой удержания политической власти, решения политических и экономических задач.
References
1. Vasilev V. Krestyanskie vosstaniya na Ukraine. 1929-1930-e gody // Svobodnaya mysl. 1992. № 9.
2. Graciozi A. Velikaya krestyanskaya vojna v SSSR. Bolsheviki i krestyane. 1917-1933. M., 2001.
3. Derlugyan G.M. Krushenie sovetskoj sis-temy i ee potentsialnye sledstviya: bankrotstvo, segmentatsiya, vyrozhdenie // Polis, 2000. N 2.
4. Zelenin I.E. Byl li «kolhoznyj neonehp»? // Otechestvennaya istoriya, 1994. № 2. Istori-cheskij arhiv, 1997. № 4.
5. Ivnitskij N.A. Kollektivizatsiya i raskula-chivanie (nachalo 30-h godov). M., 1994.
6. Otechestvennye arhivy. 1992. № 2.
7. Pravda.1930.11 yanvarya. S.1.
8. Sobranie zakonov i rasporyazhenij rabo-che-krestyanskogo pravitelstva Soyuza SSR. M., 1932. № 62.
9. Stalin I.V. Sochineniya. M., 1949.
10. Shubin A.V. Vozhdi i zagovorschiki. M., 2004. S. 210.
