CC BY
37
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 12. ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ. 2008. № 4
H.H. Купчин
ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЛИДЕРСТВО В РОССИИ В КОНТЕКСТЕ РАЗВИТИЯ ДЕМОКРАТИИ
С образованием институтов гражданского общества и утверждением демократической политической культуры в современном мире сформировалось несколько новых тенденций в развитии лидерства: возрастают роль и влияние структур гражданского общества как субъектов взаимодействия гражданского общества, власти и бизнеса; сокращаются границы власти политического лидерства за счет совершенствования системы разделения властей и расширения границ гражданского общества. В исторической перспективе власть движется в направлении от власти-силы, власти-мощи (power) к власти-управлению, власти-руководству (authority). Местное самоуправление расширяет область полномочий, сокращаются сфера компетенции органов государственной власти, возможности их вмешательства в гражданскую жизнь.
Объективное направление исторического развития состоит в упорядочении социальной, политической, гражданской сфер, что предполагает формирование ответственного лидерства, способного создавать условия для предсказуемой жизни за счет эффективной связи с институтами, представляющими интересы гражданского общества.
Возвышение тех или иных компонентов трехчастной структуры (государство, экономика, гражданское общество) и активизация и/или акцентуация тех или иных установок политического поведения, политических традиций, паттернов массового реагирования влекут за собой развитие определенных типов, принципов, стилей политического лидерства и соответствующих институциональных конфигураций политической системы. Институт демократического политического лидерства подвержен угрозам со стороны бюрократии, тоталитарных и/или авторитарных политических деятелей и режимов, олигархии, плутократии, неформальных институтов, массовых, групповых и индивидуальных поведенческих культурных установок, подрывающих действие рациональных демократических механизмов выдвижения, легитимации и деятельности политических лидеров.
Бюрократия — одна из основных угроз демократии и демократическому политическому лидерству в современном государстве. Противодействие экспансии своекорыстных устремлений этой корпорации и создание более эффективного управления требуют, помимо эффективного использования обществом демократических механизмов и институтов, сильной политической воли от политического ли-
дера. Бюрократия может существовать в виде широкой сети отношений, основанных на личных связях, услугах, симпатиях, помимо и вопреки объективно-меритократическим критериям, исходящим из необходимости реального разделения труда в обществе и добросовестного исполнения трудовых функций. Повседневное функционирование и развитие осуществляются в них через клановые группировки, а борьба кланов между собой заменяет строгое соблюдение иерархических формальных отношений, стремясь подчинить работу организации интересам и личным целям мафиозных образований. Как политическое явление бюрократия универсальна и повсеместна, связана с самой иерархической сущностью государства. Конкретные формы бюрократии различны и во многом определяются не только особенностями режима, но и историческим наследием, особенностями национальной психологии, общественного сознания, институциональной и культурной памятью страны.
Рационально-легальные механизмы осуществления политического лидерства подвержены определенным угрозам не только со стороны бюрократической корпорации, но и со стороны плебисцитарной демократии, при которой выдвижение и легитимация лидера оставляют возможность прихода к власти авторитарных и тоталитарных вождей. Элитистская, представительная (непрямая) форма демократии также несет в себе угрозы реализации демократического политического лидерства как феномена гражданского общества, поскольку предполагает выдвижение и легитимацию только таких политических лидеров, которые являются ставленниками могущественных элитных групп политико-экономической системы страны и/или зависимы от них, что чревато возникновением олигархического строя.
Развитие политических медиатехнологий сформировало новые опасные для демократии и лидеров гражданского общества тенденции эволюции политической сферы: за счет расширяющихся возможностей и силы воздействия электронных СМИ создаются и поддерживаются виртуальные образы политических лидеров. Существует тенденция подмены принятия гражданами политических решений на выборах воздействием зрительских рейтингов политиков. Из выразителей интересов народа политики все чаще превращаются в телезвезд, идеальные образы. Политический процесс, приобретая атрибуты шоу, становится зависимым от симпатий аудитории в ущерб демократии. Медиатизация политики означает, что ресурсный потенциал и/или статусное (властное) положение ряда акторов позволяет им через СМИ целенаправленно задавать значимые параметры политического процесса, осуществлять через СМИ и другие информационные структуры культурное и политическое воздействие на общественность, генерировать подконтрольных политических лидеров. Политические стратегии политиков, стремящихся влиять на ход политических процессов, выражаются прежде всего в их информационных акциях, экранном поведении.
Влияние медиатизации политики на политическое лидерство и реализацию харизмы показывает, что современная демократия требует в глазах народных масс дополнительной легитимирующей силы, которую в эпоху "эрозии" традиции дает харизма. Последняя обеспечивает политическому лидеру плебисцитарную основу легитимности, которая позволяет проводить определенным образом ориентированную политику, ставить государственно-бюрократическую машину на службу тем или иным ценностям. Политический лидер должен быть харизматически одарен, в противном случае он не получит одобрение плебисцитом. Однако легальность сама по себе не может служить мобилизующим моментом, давать дополнительный импульс поведению индивидов: в современном демократическом обществе люди верят в рациональную обоснованность политического порядка, но конкретный выбор совершается отнюдь не по идеальному типу целевой рациональности. Реальное функционирование политики как предприятия предполагает эмоциональную мобилизацию народных масс на поддержку харизматического лидера, что требует аффективного политического действия, притупляющего потенциал критики. Медиатизация политики позволяет мобилизовывать людей на совершение политических действий, инициируемых и/или направляемых политическим лидером и/или его командой/кликой. Благодаря политическим медиатехнологиям лидер приобретает имидж и, следовательно, статус харизматического при изначальном недостатке для этого личностных качеств.
При оценке возможностей противодействия недемократическим тенденциям со стороны гражданского общества следует учитывать, что последнее выступает амбивалентной силой установления и поддержания демократического режима. Конкретное воздействие ассоциаций гражданского общества на функционирование и качество демократии обусловлено культурными предпосылками — политической культурой общества и его групп, традициями, массовыми, групповыми и индивидуальными поведенческими установками в сфере политической активности. Политическое лидерство обусловлено в конечном итоге растворенными в обществе и влияющими на политическую сферу культурными стереотипами, традициями, исторически сложившимися образами взаимодействия граждан между собой и с властью.
Общим принципом продвижения к демократизации и демократическому политическому лидерству должно стать обеспечение всем заинтересованным сторонам права на участие в обсуждении проблем развития общества. Остальные основные права подлежат институци-онализации посредством делиберативной демократии — системы дискурсивных процессов, дающих возможность всем сторонам участвовать в публичных дискуссиях.
Существующие трудности институционализации делиберативной демократии (опасность бюрократизации механизмов правовой защиты,
рутинизация их обеспечения, автономизация парламентских учреждений, медиакратизация политики и т.д.) не умаляют перспективность концепции делиберативной демократии, которая позволяет обосновывать легитимность современного государства путем совмещения различных форм демократической организации. В рамках институциональной структуры самого государства должны быть предусмотрены формы организации политически активной общественности, возникающие на базе гражданского общества. Институты, обеспечивающие делиберативный процесс, сами должны формироваться на основе политико-законодательных и политико-юридических механизмов. Делиберативная демократия должна обеспечивать расширение различных форм квалифицированного политического участия широких масс населения и гражданского общества, которые, более эффективно контролируя правительство и другие органы государственной власти, могут уравновешивать давление более мощных и организованных политических и экономических групп.
Несмотря на очевидные шаги отечественной политической практики и культуры по пути утверждения граждански фундированного политического лидерства, возникновения устойчивого института политического лидерства, инспирированного гражданским обществом и эффективно выполняющего функции защиты интересов граждан в противовес давлению могущественных корпораций высшей бюрократии и олигархического бизнеса, не произошло.
В России по-прежнему сильны социально-психологические корни и традиции патерналистской политической культуры, основанной на привычке граждан оценивать социальные проблемы сквозь призму видения их политическими лидерами. При этом авторитет и харизматичность политических лидеров заслоняют от людей причины возникающих проблем, отвлекают их внимание от оценки профессиональных качеств политиков, от которых зависит решение возникающих проблем. У значительной части россиян существует деформированное представление о ролевых качествах представителей политической элиты. Формирование общественного самосознания граждан происходит довольно медленно, понимание и реализация гражданами своих конституционных политических и социальных прав, позволяющих более строго относиться к деятельности политических лидеров в сфере государственного и общественного управления, также пока чрезвычайно низки. Актуальной остается проблема воспитания профессионализма и овладения культурой политической элиты, создания условий для повышения эффективности ее деятельности.
Особенности лидерского влияния в современной российской политической жизни заключаются в том, что, с одной стороны, в России в большей степени, чем где бы то ни было, формальный статус руководителя обусловливает остальные основания влияния, а с другой — несовершенство институциональных технологий препятствует эффективному функционированию лидера. Ресурсы влияния
(внушение, убеждение), присущие лидеру, основываются преимущественно на эмоциональном восприятии реалий и информации о них населением. Неудовлетворенность последнего отечественной элитой в целом обусловливает общественный спрос на лидера-хозяина, способного обеспечить элементарную выживаемость в условиях нестабильности; приоритетность в современном российском обществе таких ценностей, как законность (в значении порядка и безопасности), семья и общение, создает предпочтение для патерналистских лидерских действий.
Тем не менее в России продолжается сложный процесс политической и экономической трансформации. Однако институционализа-ция демократической системы, при которой обеспечивается открытое и действенное волеизъявление граждан, в России еще не состоялась. Наиболее существенная причина этого состоит в том, что у нас сфера публичной политики, в которой (помимо иных центров принятия решений) вырабатывается курс экономического развития страны, пока уступает или в лучшем случае равна по степени воздействия сфере теневой политики, скрытой от контроля общества.
Современные отечественные политические партии, будучи структурами, всецело инкорпорированными в политическую систему и принадлежащими более высшей государственно-политической элите, чем обществу, остаются далеки от самих граждан. Подчиненные довольно жестким требованиям законодательства, стимулирующего развитие партий как относительно массовых общенациональных (а не узкогрупповых, партикулярных) структур, они вынуждены становиться более громоздкими и бюрократизированными. Государственная финансовая поддержка партий, административные рычаги давления на них делают их зависимыми от верховной политической власти. Вместе с тем противоречивый опыт 1990-х и начала 2000-х гг. показывает возможность и иной жесткой зависимости партий — от олигархии. Особенно ярко такая зависимость проявилась в момент голосования по вопросу о природной ренте в 2003 г., когда оказалось, что буквально все парламентские партии частично или полностью находятся на содержании ЮКОСа и других негосударственных финансово-промышленных групп, заинтересованных в сохранении беспрецедентной сверхрентабельности нефтедобычи в России.
Таким образом, политические партии в России из-за слабости гражданской политической культуры и гражданского общества в стране, специфики институционального дизайна (суперпрезидентская республика) не могут пока представлять арену для становления и выдвижения лидеров как истинных и полноправных агентов гражданского общества в правящем слое страны.
Тем не менее, учитывая объективные исторические, культурные, институциональные, геополитические факторы развития отечественной политосферы в целом и гражданской сферы в частности, оценивая возможности становления политического лидерства в Рос-
6 ВМУ, политические науки, № 4
81
сии как феномена гражданского общества, следует признать, что на отечественной почве при преобладающем влиянии этатистской политической культуры расширение гражданской составляющей в политической жизни и политическом лидерстве необходимо связывать с гарантируемым и инспирируемым властью развитием публичной сферы политики, конкуренции в ней, выработкой всеми политическими силами консенсуса по ключевым стратегическим вопросам. Сейчас существует сконструированный в последние годы при активном участии власти "консенсус элит", который может смениться "консенсусом масс" при условии выполнения властью положения конституции о социальном государстве, т.е. при удовлетворении социальных прав населения на современном уровне. Именно в этом случае возможно "встречное движение" государства и общества через расширение и совершенствование каналов прямой и обратной связи при обязательном согласии элит между собой и элит и населения относительно стратегии развития страны и объединяющих ценностей.
Условиями такого движения со стороны государства должны быть его приверженность идеологии просвещенного патернализма, стремление к конструктивному взаимодействию с деловыми кругами и гражданским обществом, планомерное расширение публичной политики и политической конкуренции, задействование в политическом процессе низовых ступеней политической системы вплоть до первичных ассоциаций граждан. Со стороны бизнеса и гражданского общества необходимо соблюдение истинно гражданской позиции: следование долгу лояльного и ответственного отношения к государству как общенациональному институту, призванному служить общему благу, преумножению и справедливому распределению общественных благ, обеспечению достойной жизни и самореализации граждан.
Особо следует сказать о желательных идеологии, стиле, стратегии властвования в России, имеющей горький исторический опыт инициируемых лидерами радикальных сломов привычного течения жизни в соответствии с доктринальными установками и схемами.
В России политический лидер должен особенно четко осознавать: доказавшие состоятельность ценности приобретают статус императивов, в которых важно жизнеутверждающее начало. Исторический процесс прогрессивен, если подчинен гуманитарно оправданным императивам, обеспечивающим жизнь и справедливое распределение жизненных ресурсов. Ценность лидера определяется его способностью согласовывать конкретный политический курс с универсальными гуманитарными параметрами жизни — экзистенциальными абсолютами. Окончательная оценка вклада в историю выносится коллективным разумом на основе проработки существа деятельности в системе "цель — средство — результат".
Анализ попыток воплощения радикальных идей показывает: политический лидер должен учитывать, что ценность идеала состоит лишь в самой его постановке, поскольку он располагается не в плос-
кости идеологии прямого действия, а в плоскости идеологии побуждения к действию. Идеал необходимо реализовывать не через действие, а через его инициацию, функция идеала — побуждать. Непонимание регулятивной природы идеала, некритическая его онтологиза-ция породили культуру социального трансформизма, разрушающего естественный ход жизни. Культура неуемного, инспирированного идеалом реформизма неоднократно приводила в отечественной истории к трагическим результатам, поскольку насильственное устроение не может не прибегать к карательным действиям. Политика не автономна от жизни, а подчинена ей. Поэтому она не есть ценностно самодостаточное социальное действие, деятельность или практика. Политическая наука призвана моделировать, но не трансформировать реальность. Политическая технология — инструмент устроения массовой, практически-обыденной, повседневной жизни, она не должна деформировать жизнь объективацией умозрительных отрешенных от нее проектов.
Реализация политики не через насилие, а через влияние достигается в том случае, если политика функционирует как институт не генерации жизненных схем, а выработки баланса сил — уравновешивания реформаторства и народной воли. Сбалансированная политика предполагает раскрытие многосторонних элементов политического быта, выяснение смысла существующего и возможности улучшений вместе со способами, которые не нарушают правильное течение общественной жизни.
Человек погружен в обыденное и историческое измерения. В обыденности важны устои, соответствие частной жизни коллективному опыту всего общества, воплощенному в традициях. В историческом измерении ценится инновационное. Разрушая обыденность с ее преемственностью, консерватизмом, историческое предполагает иные способы обработки субъективного опыта. Обыденное и историческое несоизмеримы, и в удаленности исторического деятеля от обыденности заключается трагедия.
Противоречащее социальным ценностным абсолютам гражданское мифотворчество возникает при нарушении баланса обыденного и исторического, народного и героического. Будучи не подкрепленным высоким духом понимания жизни, сознание в угоду "рациональному", схематичному обрекает массы и отдельного человека на страдания. "Научное управление обществом", контроль за событиями, направляющий жизнь по пути "прогресса", ведут к утопизму, оборачиваются сомнительными достижениями. Технократические, сциентистские прожекты, социотехнические манипулирования в их неспецифической функции перестройки мира ведут к варварству. Политические доктрины не должны выполнять рецептурные функции, их задача — моделировать сценарии возможных линий, отслеживать их перспективы и потенции. Радикалистская индоктринация политической деятельности ведет, как правило, к пагубному перехо-
ду на форс-мажор, преодолению рутины, изобличению обыденности, восстанию против традиции. Доктрины связывают с миром не через прожекты, а через ориентацию на гуманитарные абсолюты, высшие ценности антропологически выверенной политики — гражданский мир, достоинство человека, благоденствие социума.
С этой позиции лидер не вправе превращать политику в орудие борьбы с действительностью, игнорировать исторический опыт, который аккумулирует представления о наилучшем пути устроения социальной жизни, служит базой для выработки социальных решений и выбора социальных технологий. Опыт противостоит умозрительности, склоняет к ориентации не на призрачный идеал, а на жизненные ценности, питая реалистическую стратегию развития.
Наивысшая цель политической деятельности состоит в достижении благополучия всех на основе благополучия каждого за счет избавления от некритической устремленности к идеалу в обход гуманитарных ценностей. Реформирование не должно приводить к торжеству чистых, не сопряженных с жизнью идей, радикализму, масштабности, необозримости преобразований. Важно придерживаться мелио-ристских, эволюционистских, консенсусных подходов к достижению целей. В политике утверждаются не идеалы, а интересы, средство утверждения — не сила, а легитимная народная воля. Возможность ее учета заключается в расширении социального вовлечения и участия, предполагающего легализацию диверсифицированных собственнических и гражданских форм.
Политический лидер обязан четко разграничивать в общественной практике социальные апологии и технологии. В первых сконцентрированы гуманитарно оправданные образцы общественного устройства, которые требуют подчинения со стороны социальных акторов и дают универсальные критерии оценки социальных действий. Вторые практически реализуют интересы, цели, определяют конкретные методы, средства и способы воплощения устремлений социальных акторов.
Плодотворный союз теории и практики в политике возможен при условии, что апология (к которой ближе законодательная власть) конструирует, проектирует, ставит конечные цели, тогда как технологии (исполнительная власть) их претворяют, выступая тактическим, избавленным от глобализма, отрешенности, совершенствующим ресурсом, гарантирующим эффективность механизмов и институтов социального целого.
Рациональность социальных технологий обеспечивается постепенностью социальных изменений; демпфированием возмущений; слаженностью властей путем разделенности функций; предотвращением автократии; саморегуляцией, минимальностью централизованных вмешательств в естественные ритмы жизни; уклонением от крупномасштабных всеобъемлющих реконструкций. Революционность, радикальность применительно к преобразованию реальности безот-
ветственны: сопровождающиеся насилием, страданием, они противопоказаны социальным технологиям, которые должны обеспечивать постепенную, постадийную, минующую форс-мажорные крайности эволюцию. Рациональность социальной политики определяется сбалансированностью системы "цель — средство — результат". Очевидно, не все цели хороши, даже хорошие цели нередко недостижимы и даже достижимые хорошие цели никогда не осуществляются любой ценой.
В политике нужна "отбраковка" отклоняющегося, мизантро-пичного поведения, граждански опасных девиаций. Естественный отбор направляет воспроизводство жизни по вектору воплощения гуманитарных констант, абсолютных устоев социальности. Регуляри-зованность социального бытия на больших интервалах означает исключение экстремизма, затратных крайностей. Опыт показывает, что воплощаются немногие конкурентоспособные возможности, отличающиеся преимущественной жизнестойкостью при гарантии достойного существования.
Историей правит не произвол, а прошедшие испытание цивили-зационным отбором принципы целесообразной организации жизни. Произвол в истории происходит от государственно и морально безнравственного, безрассудного политиканства, защищающего не ценности, а исторические химеры. Сопрягаемая с социальными устоями политика блокирует отклонения от движения к жизненным гарантиям. Рациональность в политике претворяется в достижении гарантированного существования, укреплении уверенности в завтрашнем дне, преодолении рабства, духовном, гражданском раскрепощении, в творческой продуктивной самореализации.
Одно из условий успеха данной стратегии заключается в выполнении требования демократического выдвижения и избрания политических лидеров, обязанных выступать не проводниками интересов партикулярных социальных сил, а агентами всего общества, представленного многообразием ассоциаций, артикулирующих свои интересы.
В долговременной перспективе постепенное расширение публичных механизмов вырабатывания политического курса, ответственная и лояльная позиция гражданского общества и бизнеса должны сформировать в России политическую культуру согласия, ориентирующую политических лидеров на запросы и предпочтения широких слоев населения и партнерский тип политической деятельности, а гражданское общество и крупный бизнес — на конструктивное сотрудничество со всеми акторами политической жизни страны. При условии постепенного наполнения работы формальных демократических институтов реальным содержанием, максимально возможного сокращения теневого сектора экономики и политики, обуздании коррупции, активизации защиты гражданским обществом, населением своих социально-экономических прав, институционализации
рыночной инфраструктуры, установлении более справедливого, более равномерного (соответствующего мировой практике) перераспределения доходов и национальных ресурсов, а главное, при условии выработки общенациональной идеологии и стратегии развития и объединяющих ценностей, значительного влияния на общественно-политическую и социально-экономическую жизнь объединяющих нацию высоких гуманитарных ценностей, неполитической культурной общественности, пристального внимания к соблюдению прав и свобод отдельного человека и гражданина российская политическая система будет продуцировать и выдвигать достойных политических лидеров, чья политическая культура, сознание, позиция независимо от пути прихода в большую политику будут проникнуты не партикулярными, корпоративными и/или узкоэгоистическими интересами, а идеалами гражданственности, служения общему благу.
