CC BY
95
DOI: 10.15643/libartrus-2020.1.5
Политический дискурс парламентских дебатов: прагмалингвистический аспект
© Л. С. Чикилева1*, А. Г. Сергеева2
1Финансовыйуниверситет при Правительстве Российской Федерации Россия, 125993 (ГСП-3) г. Москва, Ленинградский проспект, 49.
2Одинцовский филиал МГИМО МИД России Россия, 143005 г. Одинцово,улица Ново-Спортивная, 3.
*ЕтаП: lchikileva@fa.ru
Данная статья посвящена изучению особенностей речевого поведения участников парламентских дебатов при обсуждении политических вопросов в ситуации конфликта, связанного с выходом Великобритании из Евросоюза. Основное внимание уделяется выявлению прагмалингвистических особенностей парламентского дискурса. В британском парламентском дискурсе конфликтного характера наблюдается тенденция использования стратегии на понижение или дискредитацию, которая направлена на обличение оппонентов, их позиционирование в негативном свете. Наиболее часто употребляемой тактикой в рамках этой стратегии является тактика обвинения. В рамках стратегии на повышение наиболее употребляемой тактикой является тактика самопрезентации, используя которую политические лидеры представляют свою партию и себя в наиболее выгодном свете. Авторы статьи приходят к выводу, что в ходе дебатов парламентариев по Брекситу конфликт развивался не в пользу гармонизации.
Ключевые слова: дискурс, политический дискурс, парламентские дебаты, политическая коммуникация, коммуникативная культура, прагмалингвистиче-ские особенности, стратегии и тактики.
На современном этапе развития лингвистики одним из актуальных направлении является изучение особенностеи политическои коммуникации. Развитие политическои коммуникации послужило причинои возникновения политическои лингвистики как отдельного научного направления. Одним из основных понятии политическои лингвистики является полити-ческии дискурс, представляющии собои разновидность дискурса, имеющего целью приобретение и удержание политическои власти. Политическая коммуникация является значимои частью национальнои культуры. Для политическои коммуникации характерны культурно-исторические и национальные особенности восприятия политическои деиствительности. Неотъ-емлемои частью современного общества является противоборство личностеи и различных социальных групп, в связи с чем изучение особенностеи политического дискурса представляет значительньш интерес.
Количество работ, посвященных исследованию дискурса, постоянно растет. Исследованием дискурса занимались Н. Д. Арутюнова, А. Н. Баранов, В. З. Демьянков, В. И. Карасик, Е. С. Кубрякова, М. Л. Макаров, О. Е. Михалева, С. А. Сухих, О. И. Таюпова, Л. С. Чикилева, Д. В. Ша-почкин, Е. И. Шеигал; П. Чилтон, К. Шеффнер; Н. Ферклоу; Ю. Хабермас, Д. Таннен; Х. Хамилтон, Т. А. Ван Деик, Р. Водак и многие другие [4, 5, 10, 13, 16-19, 28-30, 34-37, 40-42, 45, 47-50]. Необходимо отметить следующие направления в изучении дискурса: функционально-комму-
никативное, социолингвистическое, прагматическое, когнитивное, структурно-стилистическое и лингвокультурологическое.
В функциональной лингвистике исследование дискурса включает изучение любого аспекта употребления языка, т.к. анализ дискурса представляет собои анализ употребления языка в целом. В рамках функционально-коммуникативного подхода дискурс представляет собои вербальное общение, тип диалогического высказывания, речь в условиях ситуации общения.
Социолингвистическии подход изучает особенности общения в социокультурном контексте, при этом участники коммуникации рассматриваются как представители разных социальных групп. В рамках социолингвистического подхода выделяют следующие виды дискурса: статусно-ориентированныи дискурс и личностно-ориентированньш дискурс [13]. В статусно-ориентированном дискурсе адресат является представителем определеннои социальнои группы. Статусно-ориентированныи дискурс предполагает институциональное общение в рамках установленных статусно-ролевых отношении [13]. В личностно-ориентированном дискурсе адресат и адресант хорошо знают друг друга, они готовы открыть партнеру по коммуникации свои внутреннии мир. Личностно-ориентированныи дискурс включает в себя бы-товои и бытииныи дискурс. Для бытового дискурса характерно стремление коммуникантов максимально сжать передаваемую информацию. Особенностью бытииного дискурса является художественное и философское отражение деиствительности. Представители прагматического направления трактуют дискурс как текст, погруженный в ситуацию общения, как социальны^ идеологически ограниченный тип высказывания. С позиции прагмалингвистики дискурс предполагает диалоговую активность участников общения, обмен информацией оказание воздеиствия, использование различных коммуникативных стратегии, их вербальную и невербальную реализацию в практике общения [47]. Для каждого типа дискурса характерны коммуникативно-прагматические маркеры речевого поведения, к которым относятся ситуативный контекст, состав и роли участников общения, степень знакомства собеседников, дистанция общения, место и время речевого события, уровень формальности общения, социальные нормы, социальные отношения и некоторые другие характеристики [28].
Подход к изучению дискурса с позиции когнитивнои лингвистики включает реализацию определенных коммуникативно-когнитивных структур, или фреимовых моделеи, представляющих стереотипные ситуации, в которых содержится информация социокультурного характера [48].
Представители структурно-стилистического направления рассматривают дискурс как разговорную речь, для которои характерна спонтанность, ситуативность, контекстуальные и стилистические особенности. В процессе лингвостилистического анализа дискурса определяются регистры общения, особенности устнои и письменнои речи в их стилевых разновидностях, исследуются своиства функциональных стилеи [39].
В лингвокультурологическом подходе особое внимание уделяется специфике общения представителеи тои или инои культуры, изучаются модели речевого этикета и поведения [13].
Развитие современных концепции происходит в результате изменения коммуникативно-функционального, сравнительно-исторического, системно-структурного и когнитивно-дискурсивного направлении. С позиции коммуникативно-функционального подхода понятие «дискурс» определяется как сложное явление коммуникации, которое включает экстралингвистические факторы. Теорию дискурса можно отнести к отдельнои области научного знания,
которая является междисциплинарнои, т.к. изучением дискурса занимаются лингвистика, политология, философия, психология, культурология, социология, теория и другие науки, каждая их которых по-своему подходит к изучению данного явления.
В отечественнои лингвистике имеются следующие подходы в изучении дискурса: комму-никативно-речевои и структурно-текстовыи [25]. Коммуникативно-речевои подход основан на понятиях «речевая деятельность», т.е. функционирование языка в процессе общения, и «речь», а именно, устная речь, т.е. форма, противоположная письменнои разновидности языка [4]. Дискурс соотносится с такими понятиями, как высказывание (единица речевого общения), речевая деятельность, речь, коммуникативная ситуация и текст. Сторонниками коммуникативно-речевого подхода являются Н. Д. Арутюнова, В. С. Григорьева, Н. И. Форманов-ская, Е. И. Шеигал и другие [4, 8, 31, 37]. Они считают, что дискурс эквивалентен понятиям «речь», «речевая деятельность», «коммуникативная ситуация». По мнению Н. Д. Арутюновои, дискурс представляет собои речь, погруженную в жизнь, и является компонентом социального деиствия, реализуемого в процессе коммуникации во взаимодеиствии людеи [4]. Принимая во внимание тот факт, что единицеи речевого общения является высказывание, которое направлено на участников речи, Н. И. Формановская дает определение высказыванию как ми-нимальнои единице общения, которая образует дискурс (более крупную единицу) при взаимодеиствии с другими высказываниями [31]. Справедливым представляется мнение о том, что дискурс является лингвистическои единицеи общения, у которои имеется признак знако-вости, т.к. любои языковои знак соотносится с объектом реального мира. Содержание речи является когнитивным процессом, который происходит в процессах познания и восприятия мира [8].
В рамках структурно-текстового подхода дискурс соотносится с понятиями «текст», «диалог» и рассматривается как связная последовательность предложении. Данного подхода придерживаются такие исследователи, как В. З. Демьянков, В. А. Звегинцев, Л. В. Селезнева и некоторые другие [10, 11, 25]. В. А. Звегинцев считает связность одним из основных признаков дискурса. Он понимает под дискурсом несколько таких предложении, находящихся в смысло-вои связи друг с другом, как сверхфразовое единство, сложное синтаксическое целое, абзац [11]. Л. В. Селезнева исследует дискурс как порождение текста на различных уровнях: дискурсивном и интердискурсивном [25]. Таким образом, в рамках структурно-текстового исследуются как структура дискурса, так и закономерности порождения текста.
Все перечисленные выше подходы являются взаимосвязанными и свидетельствуют о том, что понятие «дискурс» многозначно. Дискурс обусловлен не только ситуациеи общения, но и процессом, происходящим в сознании коммуникантов. Таким образом, под дискурсом понимается комплексное явление коммуникации, представляющее собои речевое деиствие, включающее процессы понимания сообщения и информацию об участниках общения [48].
Известно, что характернои особенностью речи политиков является ее дискурсивный характер. Между языком и политикои имеется тесная взаимосвязь, т.е. существование полити-ческои власти невозможно без коммуникации. Справедливым представляется мнение о том, что никакая политическая власть не может функционировать без коммуникации [22]. Основная цель политического дискурса заключается в том, чтобы внушить определенную точку зрения, заинтересовать аудиторию, предоставляя определенные сведения [7]. Очевидно, что для этого политикам необходимо владеть коммуникативными навыками. Представляется необходимым отметить следующие подходы к изучению политического дискурса: широкии и
узкии. В широком смысле к политическому дискурсу относится все, что связано со сферои политики, включая институциональные и неинституциональные формы общения. В узком смысле политическии дискурс анализируется в контексте речевои деятельности политиков, при этом основнои целью являются стабилизация и укрепление политического влияния. В этом случае политическии дискурс ограничивается институциональными формами общения, которые реализуются в таких организациях, где коммуникация является составнои частью их успешного функционирования. По мнению Е. И. Шеигал, широкии подход в определении политики включает следующие уровни: глобальный и личностный. В рамках первого подхода политика представляет собои набор определенных деиствии, направленных на распределение власти в стране. Личностный подход находит отражение во взаимоотношениях лю-деи и в политическои деятельности [37].
Е. И. Шеигал выделяет также такие виды измерения политического дискурса, как реальный и виртуальный Реальное измерение включает в себя фактическую речевую деятельность в определенном социуме, а также речевые произведения, которые возникают в результате даннои деятельности при взаимодеиствии экстралингвистических и лингвистических факторов. По мнению Е. И. Шеигал, в виртуальном измерении дискурса, представляющем собои семиотическое пространство, учитываются вербальные и невербальные знаки, которые имеют общее предметное значение, а также термины, присущие даннои сфере [37]. К отличительным особенностям языка политики относятся специфические речевые приемы, использование политическои терминологии, наличие языкового оформления в звуковои или письменнои форме [15].
А. Н. Баранов рассматривает политическии дискурс как язык политики, как комплекс дискурсивных речевых практик, определяющих тематику политическои коммуникации [5]. Язык политики является важным фактором политическои коммуникации. Для политического дискурса характерно полевое строение, в центре которого находятся жанры, наиболее соответствующие основному назначению политическои коммуникации, а именно - борьбе за власть: парламентские дебаты, публичные выступления политических деятелеи и некоторые другие [9]. Под политическим дискурсом понимается использование языка в социально-полити-ческои и публичнои сфере общения. В современном мире большую роль играют средства мас-совои информации, происходит развитие коммуникационных технологии, наблюдается расширение процессов глобализации, а также использование политическои коммуникации в коммерческих целях. Вместе с тем с помощью политического дискурса осуществляется социально-психологическое воздеиствие на адресата, происходит информирование и управление обществом. Некоторые исследователи отмечают тенденцию манипулирования сознанием адресата, использование форматирования сознания в результате замены объективнои реальности на виртуальную реальность [21, 33]. Политическии дискурс рассматривается как тип дискурса, целью которого является оказание речевого воздеиствия на сознание. Речевое воздеиствие - это оказание влияния на адресата с целью формирования определенных убеждении с помощью стратегических и тактических приемов [34].
Известно, что в политическом дискурсе используются определенные речевые стратегии. Под речевои стратегиеи понимаются выбор и использование лучшего способа деиствия, необходимого для того, чтобы достичь поставленные цели [35]. Целью речевых стратегии является оказание воздеиствия на чувства, эмоции, сознание адресата, а также убеждение адресата в необходимости принять решение, выгодное для политического деятеля.
Речевые тактики представляют собой использование речевых приемов, которые представляются эффективными в данных речевых условиях для достижения поставленнои стра-тегическои цели [24]. Между стратегиями и тактиками существует тесная взаимосвязь. Стратегия представляет собои общии план достижения какои-либо цели, а тактики являются определенными способами реализации этого плана. Известно, что в некоторых случаях тактики могут становиться стратегиями [20].
В современном обществе большую роль играют речь и поведение политиков. Чтобы достичь превосходства в политическои жизни, политики используют разнообразные языковые приемы. Интересныи материал для исследования представляет политическии дискурс парламентских дебатов Великобритании. Для парламентского дискурса характерно употребление речевых клише, которые используются во время открытия заседания, при оглашении повестки дня, обращении к докладчику и предоставлении слова [27]. Для парламентского дискурса характерны определенные этикетные формулы и формы обращения, а также определенные правила коммуникативного поведения. Например, члены палаты общин обычно выступают в ходе дебатов не более одного раза, но это правило не относится к членам палаты лордов. Такая процедура проведения дебатов в парламенте является обычаем, в результате -речь выступающих в парламенте Великобритании приобретает форму полилога [1]. В ходе дебатов члены парламента не обращаются непосредственно к своим сторонникам или противникам. Выступающии, демонстрируя свое уважение, обращается к спикеру парламента, поэтому уменьшается вероятность резких высказывании в адрес оппонента. Характерными особенностями британскои коммуникативнои культуры являются вежливость, уважение личного пространства собеседника, что находит свое отражение в речевом поведении депутатов британского парламента. Члены парламента употребляют такие формы обращения, как my honourable friend, my right hon, my right honourable friend и некоторые другие. Во время дебатов представители однои партии обращаются к премьер-министру и к членам своеи партии со словами my right hon, my hon, friend, my right hon and learnedfriend. В данном случае с помощью лексемы friend указывается принадлежность как адресата, так и адресанта к однои партии и подчеркивается сходство мнении и дружественное отношение между ними. При обращении к членам парламента от других партии и к лидеру оппозиции в речи премьер-министра используются выражения gentleman, the right hon. Если член парламента от другои партии является представителем женского пола, используются выражения the hon lady или the right hon and learned lady [1]. Во время проведения дебатов не допускается использование лексики ненормативного характера, спикер следит за выполнением установленных норм обращения к другим членам парламента; прерывает тех, кто обращается к другим членам парламента или представителям тои или инои политическои партии по имени. При обращении к представителю оппозиционнои партии употребляется лексема honourable, тем самым демонстрируется уважение к адресату. В парламентском дискурсе Великобритании подчеркивается уважение как к политическои системе в целом, так и к членам парламента, а также к публичному выражению мнении, защищенному свободои слова [18]. Для парламентариев Великобритании характерна сдержанность в проявлении эмоции и сохранение спокоиствия в любых ситуациях.
Необходимо отметить, что палата общин в отличии от палаты лордов является кон-фликтно-соглашательскои [26]. Большинство депутатов в британском парламенте принадлежат к консервативнои или леибористскои партиям, между которыми существует исторически сложившаяся оппозиция. Депутаты принадлежат к разным социальным слоям, отстаивают
различные точки зрения, имеют разное воспитание, образование и идеологические ценности. Вполне закономерно, что участники парламентских дебатов вступают в конфликт и могут навязывать общественности свое видение решения проблем [12]. Взаимодеиствие парламентариев может происходить по моделям, направленным на предупреждение, неитрализацию или гармонизацию конфликта. В британском парламенте ведущую роль играет спикер, в задачи которого входит контроль поведения членов парламента. Иногда политическии конфликт может перерастать в межличностный конфликт. Между отдельными представителями парламента возникают межличностные разногласия, которые обычно имеют скрытыи характер из-за существующих норм поведения. В результате происходит затягивание конфликта; возникают новые конфликтные ситуации даже в таких случаях, когда нет определенных причин для конфликта. Дискурс парламентских дебатов включает различные виды политических и психологических конфликтов. В дискурсе дебатов можно проследить оппозиционность представителеи различных партии и различные способы выражения противоположных мнении. Парламентские дебаты представляют собои вариативную модель современнои британ-скои политическои коммуникации.
При анализе коммуникативно-прагматических особенностеи дискурса парламентских дебатов необходимо учитывать следующие факторы: полисубъектность, агональность, персуа-зивность и фактологичность [22]. Полисубъектность предполагает наличие следующих участников коммуникации: адресанта (говорящего), прямого адресата (слушающего), адресата-наблюдателя (народа). Важную роль в формировании определенного имиджа и проявлении речевои агрессии играет агональность, или борьба за власть [3]. Персуазивность проявляется во взаимодеиствии тактик убеждения, переубеждения и уговоров. Фактологичность соотносится с реакциеи на определенные коммуникативные события в обществе.
Чтобы выявить прагмалингвистические особенности дискурса парламентских дебатов Великобритании, был проведен прагмалингвистическии анализ выступлении членов парламента Великобритании с учетом факторов, порождающих конфликтное взаимодеиствие. В качестве материала для исследования были использованы стенограммы заседании по вопросу выхода Великобритании из Евросоюза (ЕС), проходивших в палате лордов и палате общин британского парламента в период с декабря 2018 по ноябрь 2019 год. Стенограммы были взяты с официального саита парламента Великобритании [51-57]. В процессе исследования были использованы такие методы, как метод контекстуального анализа, дискурс-анализа и контент-анализа, описательно-аналитическии метод; метод концептуального анализа.
Известно, что современный общественно-политическии дискурс характеризуется использованием агональных речевых стратегии и тактик, т.к. в политическом речевом взаимодеиствии оппоненты не всегда соблюдают правила аргументативного убеждения. Неотъ-емлемои частью политическои коммуникации являются такие агональные стратегии, как стратегия дискредитации и стратегия самоутверждения [6]. Для политического дискурса как разновидности персуазивного, или убеждающего, дискурса характерна манипулятивная специфика, которая выражается в оказании речевого воздеиствия на адресата с целью изменения его ментальных представлении о деиствительности. Манипулирование является разновидностью речевого воздеиствия, главными признаками которого считаются психическое влияние, его скрытость и использование особых приемов. Манипулирование представляет собои речевои прием, на основе которого выстраиваются различные речевые стратегии и тактики [23].
От выбора речевых стратегии и тактик зависит выражение отношения политика к обществу. Коммуникативной стратегиеи можно назвать меры, используемые при реализации коммуникативных намерении говорящего, при разработке которых учитываются условия коммуникации [2]. Для реализации речевых стратегии используются определенные тактики. Иными словами, речевое воздеиствие совершается за счет применения речевых стратегии и тактик, которые содеиствуют реализации замысла говорящего.
При анализе политического дискурса в даннои работе была использована классификация стратегии и тактик, разработанная О. Л. Михалевои [19]. В эту классификацию входят следующие стратегии: стратегия на понижение, стратегия на повышение и стратегия театральности. В рамках данных стратегии используются определенные тактики. Рассмотрим перечисленные выше стратегии и тактики более подробно.
Стратегия на понижение, или стратегия дискредитации, используется для ослабления позиции адресата или выражения негативного отношения к нему. Эта стратегия может быть реализована с помощью таких тактик, как тактика обвинения, тактика обличия, тактика оскорбления и тактика угрозы. При использовании даннои стратегии выражается негативное отношение к ситуации, при этом говорящии напрямую не демонстрирует свое недовольство. Тактика обвинения предполагает выражение обвинения по отношению к оппоненту, подчеркивание его отрицательных качеств и негативных намерении. Тактика безличного обвинения включает такие ситуации, когда оппонент не называется. Тактика обличия предполагает использование аргументов и фактов, а также доказательств, подтверждающих чью-либо вину.
Стратегия на повышение используется для увеличения значимости говорящего в глазах слушающего. Эта стратегия включает использование тактик презентации и отвода критики. В данном случае предполагается скрытое положительное отношение к ситуации. Тактика презентации используется для представления кого-либо в выгодном свете. Тактика отвода критики заключается в приведении аргументов, оправдывающих негативные поступки.
Стратегия театральности заключается в зрелищности политическои коммуникации, в стремлении говорящего произвести хорошее впечатление на слушающих. К стратегии театральности можно отнести тактику побуждения (стремление убедить в своеи правильности и побудить к деиствию), тактику размежевания (создание в политическом дискурсе оппозиции «свои-чужие»), тактику обещания [19].
Следует отметить, что использование стратегии в конфликтном дискурсе помогает говорящему достигнуть поставленнои цели. Тактики представляют собои частные задачи для реализации главнои цели, которые реализуются с помощью определенных приемов и языковых средств [38].
Рассмотрим стратегии и тактики, используемые в ситуациях политического конфликта, на материале скриптов парламентских дебатов по Брекситу. Brexit - это политическии неологизм, часто употребляемый в общественно-политическом дискурсе, привлекающии внимание лингвистов и политологов. Концепт Brexit отражает прагматическую и социокультурную специфику политического дискурса, воздеиствующего на индивидуальное или массовое сознание [14]. В 2016 г. однои из самых распространенных фраз стала цитата «Brexit means Brexit» («Брексит значит Брексит») из речи бывшего премьер-министра Великобритании Терезы Мэи. Данное выражение лаконично и категорично выражает отношение к итогам референдума [43].
В конце января 2020 г. премьер-министр Великобритании Борис Джонсон в торжествен-нои обстановке подписал соглашение о выходе Великобритании из Европеиского Союза.
Во время подписания этого документа, который вступил в силу 31 января 2020 г., были представители Евросоюза и представители МИД Великобритании. Подписание соглашения означало исполнение результатов референдума 2016 г., а также окончание затянувшихся споров. На мероприятии были представители Евросоюза и представители МИД Великобритании. Выход Великобритании из Евросоюза (ЕС) повлияет на ситуацию в стране [44].
В течение длительного периода времени в британском парламенте проходили дебаты, связанные с выходом страны из Евросоюза. Многие члены британского парламента выступали за выход Великобритании из ЕС, чтобы сохранить суверенитет своеи страны, а другие были категорически против этого в связи с тем, что решение о выходе из Евросоюза могло негативно отразиться на экономике страны [12]. В ходе дебатов парламентариев по Брекситу конфликт развивался не в пользу гармонизации, а принимал агональныи характер и превращался в межличностныи конфликт между лидерами леибористскои и консервативнои партии. Известно, что в коммуникативном конфликте реализуется перлокутивныи аспект, т.е. язык используется как средство воздеиствия. Рассмотрение коммуникативного конфликта предполагает анализ стратегии и тактик, используемых говорящим для того, чтобы оппонент изменил свое мнение или выполнил деиствия, желательные для говорящего. Как показал анализ скриптов политических дебатов по Брекситу, в речи парламентариев использовались различные стратегии и тактики.
Рассмотрим примеры, в которых реализуется стратегия на понижение, или стратегия дискредитации, направленная на понижение авторитета, чтобы подорвать доверие к оппоненту и продемонстрировать недовольство по поводу деиствии других лиц. В приводимых примерах подчеркнуты анализируемые явления. Представляет интерес рассмотреть пример, в котором применяется стратегия дискредитации для понижения авторитета деиствующего в тот период премьер-министра Терезы Мэи: The Government unilaterally pulled that and denied the House the chance of a vote on this crucial matter. The Prime Minister and her Government have already been found in contempt of Parliament. Her behaviour today is just contemptuous of this Parliament and this process. Her appalling behaviour needs to be held to account by the House. The people of this country are more and more concerned about the ongoing chaos at the centre of her Government. My question was, would the Prime Minister rule out no deal? She has failed to do that. Let me tell the Prime Minister that this sorry saga is frustrating for businesses, for workers, and, actually, for many of those behind her as well [52].
В приведенном примере ситуация по обсуждению соглашения по Брекситу представлена с негативнои стороны. Джереми Корбин, лидер леибористскои партии, заявляет, что премьер-министр презрительно относится к парламенту; население Великобритании обеспокоено хаосом, продолжающимся в правительстве. Лидер леибористов называет эту ситуацию «жалкои сагои», которая разочаровывает всех, кто причастен к этим событиям. Яркая образность достигается за счет использования эпитетов contemptuous, appalling; выражении с негативнои коннотациеи in contempt of, the ongoing chaos; метафоры sorry saga. Все перечисленные средства образности используются для реализации функции убеждающего воздеиствия, направлены на понижение авторитета оппонента.
Стратегия на понижение реализуется с помощью тактики обвинения. Например: Yesterday the cross-party Exiting the European Union Committee, including Conservative Members, unanimously found that the Prime Minister's deal "fails to offer sufficient clarity or certainty about the future." Will the Prime Minister give the country at least some certainty and categorically rule out the option of no deal? [52].
Как следует из приведенного примера, Джереми Корбин высказывает свои опасения по поводу выхода Великобритании без соглашения. Премьер-министр обвиняется в том, что нет определенности относительно будущего страны. В приведенном примере использован рито-рическии вопрос, который заставляет адресата задуматься о важности обсуждаемои проблемы.
Рассмотрим еще несколько примеров из речи Джереми Корбина, в которых использована тактика обвинения по отношению к Терезе Мэи: Does the Prime Minister blame her shambolic handling ofBrexit or her failed austerity policies for this damaging failure?.. Does she blame her shambolic Brexit or her Government's lack of an industrial strategy for this very sad state of affairs?.. The economy is slowing, manufacturing is in recession and this Government's shambolic handling of Brexit [55]. В данном случае Джереми Корбин обвиняет Терезу Мэи в том, что ее политика приводит к печальным последствиям: производство находится в рецессии, сокращаются инвестиции. Наблюдается рост напряженности за счет использования слов с негативнои коннотациеи shambolic handling ofBrexit, shambolic Brexit, damaging failure, austerity policies; метафорических выражении a run on the pound, capital flight.
В ответ на критические замечания Джереми Корбина Тереза Мэи отстаивает свои позиции. Она заявляет, что в экономике происходят позитивные изменения, безработица находится на самом низком уровне. Далее она высказывает свои предположения о том, что про-изоидет в стране, если к власти придет леибористское правительство. Она выражает уверенность в том, что в этом случае состояние экономики может значительно ухудшится. Тереза Мэи упрекает Джереми Корбина в том, что ему безразлично, как прошли переговоры в Брюсселе по Брекситу. Тереза Мэи считает, что Джереми Корбин в любом случае будет голосовать против, обвиняет его в хаосе экономики и разделении общества: Ihave just explained to the right hon. Gentleman the positives in the economy and the consistent quarter-by-quarter growth that we have seen under this Government. What do we know would be the worst thing for the economy in this country? It would be a run on the pound, capital flight and £1000 billion of borrowing under a Labour Government [55] / / ...He has been clear that whatever comes back from Brussels he will vote against it, because all he wants to do is create chaos in our economy division in our society and damage to our economy. That's Labour. That's Corbyn [52]. В приведенном примере использованы как тактика оправдания, так и тактика обвинения. Тактика оправдания реализуется с помощью позитивно окра-шеннои лексики (the positives in the economy, consistent growth) и риторического вопроса (What do we know would be the worst thing for the economy in this country?). Тактика обвинения реализуется с помощью лексических средств c негативнои коннотациеи (chaos in our economy, division in our society, damage to our economy) и повтора (That's Labour. That's Corbyn), в результате чего увеличивается экспрессивность высказывания.
Представители палаты лордов также критикуют политику Терезы Мэи относительно Брексита. Например: My Lords, we are back to that parallel universe I referred to a few minutes ago. I ask the Minister about a no-deal Brexit... MPs rejected leaving the EU without a deal and the Prime Minister has now to accept that she does not have the full support of her Government, or even her Cabinet... There are even reports that the Prime Minister intends to run down the clock further to try and get her twice-rejected deal through. She is acting like the cruel parent who, when the child will not eat its dinner, serves up the same plate of cold food day after day until they are forced to accept the unwanted, the unpalatable and the dangerous [51].
В приведенном примере представитель палаты лордов баронесса Смит подчеркивает нежелание Терезы Мэи услышать мнение другои стороны о решении вопросов, касающихся Брексита. Баронесса Смит подчеркивает, что Тереза Мэи не пользуется поддержкои своего правительства. Баронесса Смит иронично сравнивает деиствия Терезы Мэи с поведением родите-леи, которые многократно подают ребенку, не желающему обедать, тарелку с холоднои едои и продолжают это делать до тех пор, пока не достигнут желаемого результата. В приведенном примере использованы метафора и сравнение, в результате чего увеличивается экспрессивность высказывания.
Приведем примеры тактики обличия, т.е. обвинения с использованием аргументов и фактов, указания конкретнои вины оппонента: Will she now put this deal before Parliament and halt the escalating crisis which is so damaging to the lives of so many people in this country? [52]. Джереми Корбин рассуждает о том, будут ли приняты меры со стороны премьер-министра для прекращения развития кризиса, отрицательно влияющего на жизнь многих жителеи Великобритании. В приведенном примере уместно использован риторическии вопрос.
Рассмотрим примеры, в которых для реализации тактики обличия используются категоричные суждения: When her deal fell to the worst Government defeat in history, instead of listening to MPs, she carried on regardless, so I ask her: what guarantee, other than her word, will she give this House that we will be able to vote to stop a no-deal Brexit before 29 March [55]. Представитель леиборист-скои партии Хелен Хеис обличает Терезу Мэи в том, что ее деиствия привели к поражению правительства, и интересуется по поводу того, какие гарантии будут предоставлены со стороны премьер-министра по вопросам голосования в связи с выходом Великобритании из ЕС без заключения сделки. В приведенном примере использованы следующие категоричные суждения: the worst Government defeat in history, to stop a no-deal Brexit.
В связи с тем, что британские политики соблюдают этикетные нормы коммуникации даже в условиях конфликтного общения, тактика оскорбления и тактика угрозы используются очень редко. Более того, сдержанность и формальная вежливость не позволяют допустить перехода дискурса дебатов в ссору с использованием угроз или оскорблении. Принимая во внимание особенности национального стиля, необходимо отметить, что для членов парламента Великобритании характерны вежливость и сдержанность, поэтому вместо тактики угрозы или тактики оскорбления обычно используются тактики укора, иронии, предупреждения или разоблачения. Например: Whatever change in Labour policy we see, the right hon. Gentleman will send out his henchman to reveal it all to the world: "The Inconstant Gardiner". [Interruption]. Gentleman should be honest with people about his position: he could not care less about Brexit: what he wants to do is bring down the Government, create uncertainty, sow division and crash our economy. The biggest threat to people and to this country is not in leaving the EU; it is a Corbyn Government [52]. В ходе дебатов Тереза Мэи демонстрирует снисходительное отношение к Джереми Корбину, называя его The Inconstant Gardiner. Данное высказывание является каламбуром, отсылкои к голливудскому фильму The Constant Gardener, снятого Джонном Ле Карром в 2005 г. Очевидно, что эта шутка была использована преднамеренно, чтобы подчеркнуть роль Барри Гардинера, теневого министра торговли, которыи представлял партию леибористов по вопросу о Брексите во время трансляции парламентских дебатов [46]. В данном примере использованы лексические единицы с негативнои коннотациеи uncertainty, crash, threat. Наблюдается использование метафор careless about Brexit, bring down the Government, sow division, crash our economy, которые
помогают создать отрицательное мнение об оппозиционнои (леибористскои) политическои партии и деиствиях ее представителей
Рассмотрим стратегии и тактики, которые используются в речи политиков для укрепления авторитета: стратегию на повышение и тактику презентации, или самопрезентации. Использование стратегии на повышение демонстрирует желание выступающего показать себя с положительнои стороны и повысить свою значимость. Эта стратегия реализуется при помощи тактики анализ - «плюс», когда говорящии описывает ситуацию с положительнои стороны. Например: Myhon. Friend raises an important point, because I know that EU nationals living here in the United Kingdom will be concerned about what might happen if a deal is not agreed... But in the unlikely event of no deal, I have been clear that this Government will still protect EU citizens' rights, and we would wish to know that actually, other EU Governments would respect the rights of UK citizens living in the EU as well [52].
В приведенном примере Тереза Мэи выражает уверенность в том, что сделка обязательно состоится, и все права граждан ЕС, живущих в Великобритании, будут защищены.
Используя тактику презентации, или самопрезентации, политик старается представить себя и свою партию в наиболее выгодном свете.
В этом случае используются лексические единицы с положительнои коннотациеи. Например, Тереза Мэи выражает мнение о том, что соглашение по Брекситу представляет собои хорошую сделку с Евросоюзом, с помощью которои можно добиться выполнения результатов референдума 2016 г.: What I think is important for everybody in this House is to recognise that we have, I believe, a solemn duty to deliver on the result of the 2016 referendum. I believe the best way of doing that is with a good Brexit deal with the European Union that protects jobs and honours the referendum. I believe that is the deal we have negotiated [52]. В приведенном примере использована анафора, три раза повторяется словосочетание I believe. Тем самым оратор выражает свою убежденность в преимуществах данного соглашения.
В выступлении Терезы Мэи тактика самопрезентации может сочетаться с тактикой самоутверждения. Например: Last night, the House did vote to reject no deal, but that cannot be the end of the story [53]. В приведенном примере сделано утверждение о том, что, несмотря на результаты прошедшего голосования, процесс еще не завершен. В речи политика использована метафора the end of the story, которая оживляет ее речь.
В ходе дебатов Тереза Мэи использует риторические вопросы. Например, Тереза Мэи задает вопрос о том, поддержит ли оппозиция сделку, если она будет пересмотрена: Will he ensure that if this Government come back with a revised deal that ensures we do not leave with no deal, he will actually support it? [53]
В речи следующего премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона также используется тактика самопрезентации: Leadership means standing up for the people of this country, standing up for our police, standing up for our NHS and making sure that it gets the funding that it needs, and standing up for our economy and for our wealth creators. Above all, it means getting Brexit done and ending the dither and delay The time for protest is over. It is time for leadership, and that is what this Government provide [57]. В приведенном примере оратор убеждает слушателеи в том, что нужно отстаивать интересы народа Великобритании. Яркость и выразительность данному высказыванию придает использование повторов standing up for; лексемы time, указывающеи на то, что в данныи момент нужно предпринимать незамедлительные деиствия, чтобы достичь поставленнои
перед правительством цели. В данном высказывании прослеживается использование метафорического выражения ending the dither and delay, которое в переводе на русскии язык означает «прекращать беспорядок и задержку», где лексема dither может также означать «состояние возбуждения» и «нерешительное поведение». Данное метафорическое выражение придает образность всему высказыванию и усиливает эмоциональное воздеиствие на слушателеи.
Стратегия на повышение включает тактику отвода критики и тактику оправдания. В данном случае говорящии приводит аргументы, которые позволяют оправдать те или иные поступки, ссылаясь на определенные причины. Например: She talks about the economy: employment is at a record high, wages are growing and we have had 23 consecutive quarters of growth, the longest run in the G7. That is a balanced approach to the economy That is Conservatives delivering for the people of this country [52]. В приведенном примере в ответ на критику о том, что экономика находится в застое, Тереза Мэи приводит следующие аргументы в оправдание своеи политики: занятость находится на высоком уровне, заработная плата растет, наблюдается эконо-мическии подъем. В данном примере использованы параллельные синтаксические конструкции, с помощью которых придается убедительность высказыванию, внимание слушающих привлекается к наиболее важным деталям.
Борис Джонсон, сменившии Терезу Мэи на посту премьер-министра, активно использует тактику отвода критики. В своем ответе лидеру Шотландскои национальнои партии Яну Блэкфорду премьер-министр заявляет о том, что безрассудныи план Шотландскои национальнои партии по разрыву союза с Великобританиеи может нанести величаишии ущерб экономике Шотландии: As the right hon. Gentleman knows very well, the greatest damage that could be done to the Scottish economy would be the SNP's reckless plan to break up the Union with the UK [57].
Рассмотрим особенности использования стратегии театральности, благодаря которои политическая коммуникация становится зрелищнои и более эмоциональнои. Данная стратегия реализуется за счет тактики побуждения, с помощью которои говорящии пытается убедить аудиторию в правильности своеи позиции и призывает слушателеи к выполнению определенных деиствии. Тактика побуждения может сочетаться с тактиками разоблачения, иронии, оправдания. Например: Residents in Erewash are clear that we need a strong Government to deliver on Brexit and on our domestic agenda. Does my right hon. Friend agree that it is time for us to unite on the Conservative Benches, as the real threat to our great nation is the party opposite and a Labour Government? [52]. В приведенном примере представитель консервативнои партии Мэгги Труп призывает консерваторов к объединению, т.к. считает, что реальнои угрозои великои нации является леибористское правительство. С помощью местоимении we (мы), our (наш), us (нас) говорящии объединяет себя со своими слушателями.
Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон убеждает парламентариев в том, что единственныи способ добиться подписания сделки с ЕС - это проголосовать за консервативную партию на предстоящих парламентских выборах. От лица всеи страны премьер-министр выражает мнение о том, что подписание сделки с ЕС является выбором каждого гражданина страны. Употребление местоимении they, our, us указывает на единство мнении и политических взглядов. Премьер-министр заявляет, что подписание сделки с ЕС является единственным правильным решением продвинуть страну вперед. Эту политику преследует консервативная партия, а не партия леибористов, которая, наоборот, только затягивает процесс выхода Великобритании из ЕС.
К стратегии театральности относится тактика размежевания, в рамках которои используется оппозиция «свои» - «чужие». Это позволяет политику противопоставить себя своим оппонентам, дискредитировать противника в глазах аудитории. Тактика размежевания является вербальным выражением, которое определяется посредством использования местоимения «они» (they) при упоминании другои партии, иных политических взглядов, законов. Это выражение «разделения» демонстрирует отстранение от «чужих» и единение со «своими». Для удержания статуса «чужого», который может измениться под воздеиствием каких-либо обстоятельств, используются аргументация и доказательство, что объект «чужои» таким был и таким останется. Грамматическои особенностью для реализации даннои тактики является использование модальных глаголов и формы глаголов будущего времени совершенного вида. Тем самым выступающии подчеркивает свою уверенность в успехе. Например: It is in the interests of employers and in the interests of people whose jobs are at stake to make sure that we get a good deal with the European Union. That is why it is important that I was in Europe yesterday and will continue to be in Europe doing exactly as my hon. Friend says: negotiating the deal that I believe can get the support of this House to ensure we can move forward and deliver a good Brexit [52]. В приведенном выше примере Тереза Мэи обещает добиться хорошего соглашения для Великобритании с ЕС, обещает не прекращать эту работу, надеясь получить поддержку среди членов парламента, чтобы продолжить дальнеишую работу по соглашению о Брексите.
Представляется уместным отметить, что для достижения поставленнои коммуникатив-нои цели используются стилистические средства. В частности, определенную роль в оказании идеологического воздеиствия играют метафоры, с помощью которых формируется определенное отношение к тем или иным явлениям политическои жизни. Метафоры могут использоваться как средство непрямои оценки каких-либо деиствии. Выбор метафоры детерминирован целью, которую хочет реализовать говорящий Индивидуально-авторские метафоры, которые используются в речи британских парламентариев, придают экспрессивность высказываниям, в результате чего увеличивается эффективность их речи.
Суммируя вышеизложенное, можно сделать следующие выводы. На сегодняшнии день в лингвистике наблюдается большои интерес к исследованию политическои коммуникации, т.к. в политическои сфере язык является важнеишим инструментом речевого воздеиствия и языковои манипуляции. Не существует единого общепринятого определения дискурса, имеются различные направления и подходы к изучению данного явления. В частности, под дискурсом понимается комплексное явление коммуникации, представляющее собои речевое деи-ствие, включающее процессы понимания и восприятия сообщения и информацию об участниках общения. Политическии дискурс является такои разновидностью дискурса, в которои может быть и конфликтное взаимодеиствие, поскольку в данном случае целью коммуникации являются завоевание и удержание политическои власти.
Для политического дискурса характерен набор таких системообразующих признаков, как цель, участники и способ общения, а также использование определенных стратегии и тактик. Под речевои стратегиеи понимается выбор наилучшего способа деиствии для достижения поставленнои цели, а тактики представляют собои использование речевых приемов, с помощью которых адресант может достичь эту цель. Известно, что в коммуникативном конфликте реализуется перлокутивныи аспект, т.е. язык используется как средство воздеиствия. Рассмотрение коммуникативного конфликта предполагает анализ стратегии и тактик, используемых говорящим для того, чтобы оппонент изменил свое мнение или выполнил деиствия,
желательные для говорящего. В результате проведенного анализа было выявлено, что в ходе дебатов парламентариев по Брекситу конфликт развивался не в пользу гармонизации, а имел агональныи характер и превращался в межличностный конфликт между лидерами лейбористской и консервативнои партии. Наблюдается тенденция к использованию стратегии дискредитации, или стратегии на понижение, которая направлена на обличение оппонентов, их позиционирование в негативном свете. Данная стратегия реализуется через тактики обвинения, укора и обличия. Наиболее часто употребляемои тактикои в рамках стратегии дискредитации является тактика обвинения.
В рамках стратегии на повышение и стратегии самоутверждения наиболее употребляемои тактикои является тактика самопрезентации. Используя тактику презентации, или самопрезентации, политик пытается представить себя и свою партию в наиболее выгодном свете. С целью самооправдания может быть использована тактика отвода критики.
В конфликтнои политическои коммуникации реже наблюдается использование стратегии театральности, которая реализуется за счет использования тактики размежевания и тактики побуждения. Все перечисленные стратегии и тактики направлены на манипуляцию, на выражение недоверия, обвинения, неискренности в отношении электората. В ходе проведенного анализа политического дискурса было выявлено, что при обсуждении вопросов, связанных с выходом Великобритании из ЕС, для речи бывшего премьер-министра Великобритании Терезы Мэи и нынешнего лидера консервативнои партии, ныне деиствующего премьер-министра Бориса Джонсона, наиболее характерно употребление стратегии на повышения, реа-лизуемои с помощью тактик самопрезентации, отвода критики или обещания, оправдания и размежевания в рамках оппозиции «свои» - «чужие». Для речи лидера леибористскои партии Джереми Корбина характерно употребление тактик обвинения, укора и обличия, т.е. критика деиствии партии консерваторов. Лингвистические средства являются важным ресурсом, от эффективного использования которого зависит успех политическои коммуникации в целом и парламентских дебатов в частности. Использование речевых стратегии и тактик влияет на прагматическии потенциал парламентского дискурса и определяет выбор лексико-граммати-ческих и стилистических средств. В результате проведенного анализа парламентского дискурса было выявлено наиболее характерное использование дискурсивных стратегии и тактик, многократных повторов, параллельных синтаксических конструкции, риторических вопросов; употребление лексики как с позитивной так и с негативнои коннотациеи, использование лексики, объединяющеи говорящего со слушателями (для внушения мысли о причастности слушателеи к происходящему).
Не вызывает сомнения тот факт, что дальнеишее изучение коммуникативно-прагматических маркеров, стратегии и тактик речевого поведения, используемых в дискурсе парламентских дебатов, а также в других видах дискурса, представляется полезным как в теоретическом, так и в практическом плане, т.к. это способствует повышению речевои культуры, гармонизации процесса общения, повышению эффективности коммуникации.
Литература
1. Абрамян С. А. Политическая коммуникация в лингвокультурном контексте // Филология в XXI веке: Методы, проблемы, идеи. 2017. С. 7-12.
2. Акопова Д. Р. Стратегии и тактики политического дискурса // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2013. Т. 1. №6. С. 403-409.
3. Алешина Е. Ю. Публичный политический дискурс конфликтной ситуации. М.: Прометей, 2015.
4. Арутюнова Н. Д. Дискурс. Речь // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 2002. С. 136-137.
5. Баранов А. Н., Михайлова О. В., Сатаров Г. А., Шипова Е. А. Политический дискурс: методы анализа тематической структуры и метафорики. М.: Фонд ИНДЕМ, 2004.
6. Василькова Н. Н. Политический дискурс: Коммуникативные стратегии регулирования // Дискурс Пи. 2018. Т. 15. №3-4(32-33). С. 38-43.
7. Винник Ю. В. Политический дискурс в системе лингвистических исследований // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2018. №1(212). С. 46-49.
8. Григорьева В. С. Дискурс как элемент коммуникативного процесса: прагмалингвистический и когнитивный аспекты. Тамбов: Изд-во Тамбовского государственного технического университета, 2007.
9. Дедушкина Т. А. Жанровое пространство политического дискурса // Studia Lingüistica. 2011. №5. С. 472477.
10. Демьянков В. З. Политический дискурс как предмет политологической филологии // Политическая наука. 2002. №3. С. 31-44.
11. Звегинцев В. А. Предложение и его отношение к языку. М.: Едиториал УРСС, 2001.
12. Зюбина И. А., Иванова А. А., Кумпан Н. А. Междисциплинарный характер современного парламентского дискурса // Политическая лингвистика. Екатеринбург, 2016. Вып. 4(58). С. 107-113.
13. Карасик В. И. Языковый круг: личность, концепты, дискурс. 2-е изд. М.: Гнозис, 2004.
14. Каштанова И. И., Бирюкова О. А., Давыдова Е. А. Концепт Brexit в современном англоязычном медиадис-курсе // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2018. №10-2(88). С. 295-299.
15. Колесникова С. Н. Особенности политического дискурса и его интерпретация // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. 2011. №33(248). Вып. 60. С. 67-69.
16. Кубрякова Е. С. Язык и знание: на пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004.
17. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003.
18. Минаева Л. В. Британский парламентский дискурс как культурный феномен // Преподаватель XXI века. 2015. №3. С. 396-405.
19. Михалева О. Л. Политический дискурс: Специфика манипулятивного воздействия. М.: ЛИБРОКОМ, 2009.
20. Никифорова О. О. Дискредитация противника в парламентских дебатах // Политическая лингвистика. 2013. №4(46). С. 129-135.
21. Озюменко В. И. Медийный дискурс в ситуации информационной войны: от манипуляции к агрессии // Вестник Российского университета Дружбы народов. Серия: Лингвистика. 2017. T. 21. №1. С. 203-220.
22. Равочкин Н. Н. Политический дискурс: связи между языком и политикой // Научный журнал «Дискурс». 2018. №1. С. 192-201.
23. Радюк А. В. Коммуникативные стратегии и тактики как средства речевого воздействия английского делового дискурса // Филологические науки в МГИМО: Сб. науч. трудов / Отв. редактор Г. И. Гладков. М.: МГИМО(У) МИД России, 2013. №50(65). С. 54-64.
24. Романова Н. Н., Филиппов А. В. Словарь. Культура речевого общения: этика, прагматика, психология. М.: Флинта, 2009.
25. Селезнева Л. В. Прагмалингвистическиехарактеристики PR- дискурса. М.: Изд-во РГСУ, 2018.
26. Смирнова О. Н. Выступление в парламенте и его просодический строй: автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2011.
27. Спиридовский О. В. Парламентские дебаты как жанр политического дискурса // Научный альманах. 2015. №9(11). С. 568-574.
28. Сухих С. А. Прагмалингвистическое измерение коммуникативного процесса: автореф. дис. . д-ра филол. наук. Краснодар, 1998.
29. Таюпова О. И. Журналистский дискурс в ракурсе прагмалингвистики // Российский гуманитарный журнал. 2016. Т. 5. №2. С. 212-219.
30. Таюпова О. И. Медиа-медицинский дискурс как объект лингвистического исследования (на материале современной немецкой журнальной периодики) // Российский гуманитарный журнал. 2019. Т. 8. №5. С. 352-360.
31. Формановская Н. И. Речевое воздействие: коммуникация и прагматика. М.: ИКАР, 2007.
32. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М.: Весь мир, 2003.
33. Харламова В. И. Жизнь мифа в современном политическом медиадискурсе США и Великобритании // Медиалингвистика. 2016. №4(14). С. 25-35.
34. Чикилева Л. С. Президентский политический дискурс как средство манипуляции: прагмалингвистиче-ский аспект // Российский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7. №1. C. 20-29.
35. Чикилева Л. С. Риторический дискурс: когнитивно-прагматический и структурно-стилистический аспекты. М.: Флинта, 2005.
36. Шапочкин Д. В. Метод когнитивного анализа дискурса в лингвистике // Вестник Челябинского государственного университета. 2013. №10(301).
37. Шейгал Е. И. Семиотика политического дискурса. М.: Гнозис, 2004.
38. Ширяева Т. А., Черноусова Ю. А., Триус Л. И. Основные коммуникативные стратегии в британском парламентском дискурсе дебатов // Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2015. №12-1(54). С. 204-207.
39. Bhatia V. K., Nodoushan S. Genre Analysis: The State of the Art (An Online Interview with Vijay Kumar Bhatia) // International Journal of Language Studies. 2015. Vol. 9. No. 2. Pp. 121-130.
40. Chilton P., Schaffner C. Introduction: themes and principles in the analysis of political discourse // Politics as text and talk: Analytic approaches to political discourse. Amsterdam: John Benjamins, 2002.
41. Fairclough N. Critical discourse analysis: The critical study of language. Routledge, 2013.
42. Habermas J. The philosophical discourse of modernity: Twelve lectures. John Wiley & Sons, 2018.
43. Hunt A., Wheeler B. Brexit: All you need to know about the UK leaving the EU // BBC News. 2017. Т. 25. URL: https://www.bbc.com/news/uk-politics-32810887.
44. Lightfoot S., Mawdsley E., Szent-Ivanyi B. Brexit and UK international development policy // The Political Quarterly. 2017. Vol. 88. No. 3. Pp. 517-524.
45. Tannen D., Hamilton H. E. The handbook of discourse analysis / Ed. Schiffrin D. Malden: Wiley Blackwell, 2015.
46. Theresa May mocked for bizarre pre-written 'inconstant gardener' jibe at Jeremy Corbyn during PMQs // News. The Essential Daily Briefing. 2018. 12 December. URL: https://inews.co.uk/news/politics/theresa-may-incon-stant-gardener-joke-jeremy-corbyn-pmqs/.
47. Van Dijk T. A. Critical Discourse Analysis. The Handbook of Discourse Analysis. 2015.
48. Van Dijk T. A. Discourse and knowledge: A sociocognitive approach. Cambridge University Press, 2014.
49. Van Dijk T. A. Macrostructures: An interdisciplinary study of global structures in discourse, interaction, and cognition. Routledge, 2019.
50. Wodak R. Discourse and politics: The rhetoric of exclusion // The Haider Phenomenon. Transaction Publishers, 2002. Pp. 33-60.
51. Brexit: Date of Exit // House of Lords Hansard URL: https://hansard.parliament.uk/Lords/2019-03-14/de-bates/2D94F662-5BBC-49B9-AA04-84046DA6022C/BrexitDateOfExit.
52. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2018-12-12/de-bates/C379B2BF-79FA-49DD-8A96-CB4DEEF5A258/Engagements.
53. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2019-01-30/de-bates/287C6244-017F-45E8-A4FB-A9E71D7035AC/Engagements.
54. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2019-02-13/de-bates/82850B40-B5CB-4924-B5B2-040A5EC4898B/Engagements.
55. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2019-02-27/de-bates/29279E4A-C05F-4397-BA73-054E73A0B26D/Engagements.
56. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2019-03-27/de-bates/E4CA38A1-A238-4A0E-AB13-F85E09C043ED/Engagements.
57. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2019-10-30/de-bates/EE676E39-9A59-47E9-B17A-E7D8FB1A2D11/Engagements.
Поступила в редакцию 10.02.2020 г.
DOI: 10.15643/libartrus-2020.1.5
Political discourse of parliamentary debates: pragmalinguistic aspect
© L. S. Chikileva1* A. G. Sergeeva2
1Financial University under the Government of the Russian Federation 49 Leningradsky Avenue, 125993 Moscow, Russia.
2MGlMO University, Odintsovo branch 3 Novo-Sportivnaya Street, 143005 Odintsovo, Russia.
*Email: lchikileva@fa.ru
The article is devoted to the parliamentary discourse and its pragmalinguistic peculiarities. The choice of the subject matter for the analysis is determined by the interest of linguists to political communication. The authors analyze various approaches to discourse study, existing in this country and abroad. Special attention is given to the speech behavior of the participants in parliamentary debates when discussing political issues related to the exit of Great Britain from the European Union. Much attention is paid to pragmalinguistic meaning of language units as components of the parliamentary discourse. It is noted that there is a tendency in the British parliamentary discourse to use a strategy of downgrading or discrediting, which is aimed at denouncing opponents and positioning them in a negative way. The most commonly used tactic in this strategy is the accusation tactic. As a part of the promotion strategy, the most commonly used tactic is self-presentation, using which political leaders present their party and themselves in the most favorable way. The authors of the article come to the conclusion that during the parliamentary debate on Brexit, the conflict does not develop in favor of harmonization. There is no doubt that linguistic means are an important resource, therefore the success of political communication and of parliamentary debates in particular depends on their effective use. The use of speech strategies and tactics affects the pragmatic potential of parliamentary discourse and determines the choice of lexical, grammatical, and stylistic means. The analysis of the parliamentary discourse revealed the most typical use of discursive strategies and tactics, stylistic devices such as repetition, parallel syntactic constructions, and rhetorical questions; the use of words either with positive or negative connotations, the use of personal pronouns uniting the speaker with the audience to achieve the effect of the listeners' involvement in what is happening. Further study of pragmatic markers, strategies, and tactics used in the discourse of parliamentary debates as well as in other types of discourse will be useful both in theoretical and practical terms, as it will contribute to harmonizing of the communication process and increasing its effectiveness.
Keywords: discourse, political discourse, parliamentary discourse, political communication, communicative culture, pragmalinguistic features, strategies and tactics.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at edit@libartrus.com if you need translation of the article.
Please, cite the article: Chikileva L. S., Sergeeva A. G. Political discourse of parliamentary debates: pragmalinguistic aspect // Liberal Arts in Russia. 2020. Vol. 9. No. 1. Pp. 42-60.
References
1. Abramyan S. A. Filologiya vXXI veke: Metody, problemy, idei. 2017. Pp. 7-12.
2. Akopova D. R. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo. 2013. Vol. 1. No. 6. Pp. 403-409.
3. Aleshina E. Yu. Publichnyi politicheskii diskurs konfliktnoi situatsii [Public political discourse of conflict situation]. Moscow: Prometei, 2015.
4. Arutyunova N. D. Lingvisticheskii entsiklopedicheskii slovar'. Ed. V. N. Yartseva. Moscow: Bol'shaya Rossiiskaya entsiklopediya, 2002. Pp. 136-137.
5. Baranov A. N., Mikhailova O. V., Satarov G. A., Shipova E. A. Politicheskii diskurs: metody analiza tematicheskoi struktury i metaforiki [Political discourse: methods of analysis of thematic structure and metaphorics]. Moscow: Fond INDEM, 2004.
6. Vasil'kova N. N. Diskurs Pi. 2018. Vol. 15. No. 3-4(32-33). Pp. 38-43.
7. Vinnik Yu. V. Vestnik Adygeiskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Filologiya i iskusstvovedenie. 2018. No. 1(212). Pp. 46-49.
8. Grigor'eva V. S. Diskurs kak element kommunikativnogo protsessa: pragmalingvisticheskii i kognitivnyi aspekty [Discourse as an element of the communicative process: pragmalinguistic and cognitive aspects]. Tambov: Izd-vo Tambovskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta, 2007.
9. Dedushkina T. A. Studia Linguistica. 2011. No. 5. Pp. 472-477.
10. Dem'yankov V. Z. Politicheskaya nauka. 2002. No. 3. Pp. 31-44.
11. Zvegintsev V. A. Predlozhenie i ego otnoshenie kyazyku [Sentence and its relation to language]. Moscow: Editorial URSS, 2001.
12. Zyubina I. A., Ivanova A. A., Kumpan N. A. Politicheskaya lingvistika. Ekaterinburg, 2016. No. 4(58). Pp. 107-113.
13. Karasik V. I. Yazykovyi krug: lichnost', kontsepty, diskurs [Linguistic circle: personality, concepts, discourse]. 2 ed. Moscow: Gnozis, 2004.
14. Kashtanova I. I., Biryukova O. A., Davydova E. A. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2018. No. 10-2(88). Pp. 295-299.
15. Kolesnikova S. N. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiya. Iskusstvovedenie. 2011. No. 33(248). Is. 60. Pp. 67-69.
16. Kubryakova E. S. Yazyk iznanie: na putipolucheniya znanii oyazyke: Chasti rechis kognitivnoi tochki zreniya. Rol' yazyka v poznanii mira [Language and knowledge: on the way to gain knowledge of the language: Parts of speech from a cognitive point of view. The role of language in conceiving the world]. Moscow: Yazyki slavyanskoi kul'tury, 2004.
17. Makarov M. L. Osnovy teorii diskursa [Fundamentals of discourse theory]. Moscow: Gnozis, 2003.
18. Minaeva L. V. Prepodavatel'XXI veka. 2015. No. 3. Pp. 396-405.
19. Mikhaleva O. L. Politicheskii diskurs: Spetsifika manipulyativnogo vozdeistviya. Moscow: LIBROKOM, 2009.
20. Nikiforova O. O. Politicheskaya lingvistika. 2013. No. 4(46). Pp. 129-135.
21. Ozyumenko V. I. Vestnik Rossiiskogo universiteta Druzhby narodov. Seriya: Lingvistika. 2017. Vol. 21. No. 1. Pp. 203-220.
22. Ravochkin N. N. Nauchnyi zhurnal «Diskurs». 2018. No. 1. Pp. 192-201.
23. Radyuk A. V. Filologicheskie nauki v MGIMO: Sb. nauch. trudov / Otv. redaktor G. I. Gladkov. Moscow: MGIMO(U) MID Rossii, 2013. No. 50(65). Pp. 54-64.
24. Romanova N. N., Filippov A. V. Slovar'. Kul'tura rechevogo obshcheniya: etika, pragmatika, psikhologiya [Dictionary. Culture of speech communication: ethics, pragmatics, psychology]. Moscow: Flinta, 2009.
25. Selezneva L. V. Pragmalingvisticheskie kharakteristiki PR-diskursa [Pragmalinguistic characteristics of PR-discourse]. Moscow: Izd-vo RGSU, 2018.
26. Smirnova O. N. Vystuplenie v parlamente i ego prosodicheskii stroi: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Moscow, 2011.
27. Spiridovskii O. V. Nauchnyi al'manakh. 2015. No. 9(11). Pp. 568-574.
28. Sukhikh S. A. Pragmalingvisticheskoe izmerenie kommunikativnogo protsessa: avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk. Krasnodar, 1998.
29. Tayupova O. I. Liberal Arts in Russia. 2016. Vol. 5. No. 2. Pp. 212-219.
30. Tayupova O. I. Liberal Arts in Russia. 2019. Vol. 8. No. 5. Pp. 352-360.
31. Formanovskaya N. I. Rechevoe vozdeistvie: kommunikatsiya i pragmatika [Linguistic manipulation: communication and pragmatics]. Moscow: IKAR, 2007.
32. Khabermas Yu. Filosofskii diskurs o moderne [Philosophical discourse on the Modern Style]. Moscow: Ves' mir, 2003.
33. Kharlamova V. I. Medialingvistika. 2016. No. 4(14). Pp. 25-35.
34. Chikileva L. S. Liberal Arts in Russia. 2018. Vol. 7. No. 1. Pp. 20-29.
35. Chikileva L. S. Ritoricheskii diskurs: kognitivno-pragmaticheskii i strukturno-stilisticheskii aspekty [Rhetorical discourse: cognitive-pragmatic and structural-stylistic aspects]. Moscow: Flinta, 2005.
36. Shapochkin D. V. Vestnik Chelyabinskogo gosudarstvennogo universiteta. 2013. No. 10(301).
37. Sheigal E. I. Semiotika politicheskogo diskursa [Semiotics of political discourse]. Moscow: Gnozis, 2004.
38. Shiryaeva T. A., Chernousova Yu. A., Trius L. I. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki. Tambov: Gramota, 2015. No. 12-1(54). Pp. 204-207.
39. Bhatia V. K., Nodoushan S. International Journal of Language Studies. 2015. Vol. 9. No. 2. Pp. 121-130.
40. Chilton P., Schaffner C. Politics as text and talk: Analytic approaches to political discourse. Amsterdam: John Benjamins, 2002.
41. Fairclough N. Critical discourse analysis: The critical study of language. Routledge, 2013.
42. Habermas J. The philosophical discourse of modernity: Twelve lectures. John Wiley & Sons, 2018.
43. Hunt A., Wheeler B. BBC News. 2017. Vol. 25. URL: https://www.bbc.com/news/uk-politics-32810887.
44. Lightfoot S., Mawdsley E., Szent-Ivanyi B. The Political Quarterly. 2017. Vol. 88. No. 3. Pp. 517-524.
45. Tannen D., Hamilton H. E. The handbook of discourse analysis. Ed. Schiffrin D. Malden: Wiley Blackwell, 2015.
46. Theresa May mocked for bizarre pre-written 'inconstant gardener' jibe at Jeremy Corbyn during PMQs. News. The Essential Daily Briefing. 2018. 12 December. URL: https://inews.co.uk/news/politics/theresa-may-incon-stant-gardener-joke-jeremy-corbyn-pmqs/.
47. Van Dijk T. A. Critical Discourse Analysis. The Handbook of Discourse Analysis. 2015.
48. Van Dijk T. A. Discourse and knowledge: A sociocognitive approach. Cambridge University Press, 2014.
49. Van Dijk T. A. Macrostructures: An interdisciplinary study of global structures in discourse, interaction, and cognition. Routledge, 2019.
50. Wodak R. The Haider Phenomenon. Transaction Publishers, 2002. Pp. 33-60.
51. Brexit: Date of Exit. House of Lords Hansard URL: https://hansard.parliament.uk/Lords/2019-03-14/de-bates/2D94F662-5BBC-49B9-AA04-84046DA6022C/BrexitDate0fExit.
52. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2018-12-12/de-bates/C379B2BF-79FA-49DD-8A96-CB4DEEF5A258/Engagements.
53. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2019-01-30/de-bates/287C6244-017F-45E8-A4FB-A9E71D7035AC/Engagements.
54. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2019-02-13/de-bates/82850B40-B5CB-4924-B5B2-040A5EC4898B/Engagements.
55. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2019-02-27/de-bates/29279E4A-C05F-4397-BA73-054E73A0B26D/Engagements.
56. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2019-03-27/de-bates/E4CA38A1-A238-4A0E-AB13-F85E09C043ED/Engagements.
57. Engagements. House of Commons. Hansard. URL: https://hansard.parliament.uk/Commons/2019-10-30/de-bates/EE676E39-9A59-47E9-B17A-E7D8FB1A2D11/Engagements.
Received 10.02.2020.
