CC BY
34
УДК 328.18
Д. А. Будко, А. В. Макарин
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРАКТИКИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ОРГАНОВ РЕГИОНАЛЬНОЙ ВЛАСТИ: ОПЫТ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА
В статье рассматривается феномен политических практик в контексте взаимодействия органов региональной власти на основании авторского исследования «Политические практики взаимодействия органов региональной власти Санкт-Петербурга», состоящего из серии десяти экспертных интервью с представителями исполнительной и законодательной власти данного субъекта Российской Федерации. По результатам дискурс-анализа текстов интервью делаются выводы о месте и значении неформальных политических практик (в частности, роли личных связей) в процессе повседневной деятельности органов региональной власти и об общих недостатках в их функционировании.
Ключевые слова: политические практики, неформальные политические практики, личные связи, региональная власть, Санкт-Петербург
Феномен политических практик представляет собой неоднозначное явление с точки зрения своей природы. Политические практики можно определить как осуществление законов, традиций и норм, существующих в конкретном обществе, которые устанавливают рамки деятельности политического института, его место в политической системе и взаимодействие с другими институтами власти. С одной стороны, данное явление имеет формальный характер (т. е. определяемый рамками официального закона), а с другой — неформальный: традиции, привычки, стереотипы поведения и другие устойчивые формы взаимодействия между людьми.
Последнее заслуживает отдельного внимания из-за своей неоднозначности. Само понятие «неформальное» можно рассматривать, во-первых, как нечто противоречащее закону, выходящее за его рамки и совершение которого может нести за собой определенные санкции; во-вторых, как некую совокупность норм, традиций, правил, находящихся вне формальной составляющей, но принятых в конкретном обществе. Второе значение, на наш взгляд, отражает большую многовариантность и возможностей для оценки взаимоотношения акторов, участвующих в политическом процессе, друг с другом.
Д. Норт акцентировал внимание на том, что формальная составляющая любого института, в отличие от неформальной, может быть легко трансформирована в соответствии с определенными целями или же в случае ее устаревания и несоответствия, складывающимися обстоятельствами и изменениями в политической системе. Неформальная составляющая института является намного более устойчивой и трансформируется изнутри (North, http://www.wider.unu. edu/publications/annual-lectures/en_GB/AL1/), возможно говорить о ее статичности (O'Donnell, http://kellogg.nd.edu/publications/workingpapers/WPS/222.pdf). Легитимность, которую имеют принятые в обществе традиции и обычаи, зача-
© Д. А. Будко, А. В. Макарин, 2013
стую оказывается более сильной, нежели легальность установленных правил и порядков, тем более что область их происхождения чрезвычайно широка. Это:
• реакция «на формальные правила и процедуры и на особые обстоятельства, которые не предусмотрены общими правилами, но требуют индивидуального подхода» (Макарин, 2008, с. 35), т. е. своего рода заполнение лакун, возникающих ввиду того, что законодательство не всегда может охватить все проявления жизнедеятельности общества;
• продолжение уже развившихся иных неформальных практик в конкретном обществе, делающих их питательной средой для национализма, сепаратизма, терроризма, что приводит к негативным воздействиям... (Утенков, 2011, с. 83);
• возникающие реакции и закономерности на складывающиеся взаимоотношения: «Формальные структуры многих организаций в постиндустриальном обществе четко отражают мифы их институциональных сред, а не требования производственного процесса.» (Мейер, Роуэн, 2011, с. 45-46).
Соответственно, к неформальным политическим практикам можно, с одной стороны, отнести традиции, принятые в обществе моральные нормы, ценности, а с другой — личные взаимоотношения и связи, складывающиеся между индивидами (дружеские контакты, патрон-клиентские отношения, землячество, общее место работы, учебы и т. д.).
В свою очередь, изучение неформальных политических практик представляет собой некую сложность для исследования на основании их латентности и некой степени табуированности и не всегда адекватного восприятия. Продуктивным методом представляется дискурс-анализ глубинных интервью (когда речь идет о политической сфере — экспертных интервью представителей власти), поскольку, «во-первых, главное отличие более интерпретативного анализа текста от контент-анализа состоит в том, что при критическом исследовании на первый план выходит анализ не только явных, но и скрытых значений текста. Во-вторых, критические исследователи допускают, что каждая часть текста есть результат осмысленного выбора — выбора при описании личности, действия или процесса, при составлении предложения, при использовании того, а не другого факта, мнения, доказательства» (Лукьянова, 2009, с. 159-160).
Ввиду некой «щекотливости» и неоднозначности данной проблемы вопросы по возможности должны носить как можно более общий характер, что позволяет респонденту чувствовать себя свободнее и отвечать подробнее, предоставляя больше возможностей для изучения дискурса1 интервьюируемого, поскольку именно данный метод направлен на «"выуживание" скрытой информации, стоящей за тем или иным текстом, раскрытие истинных мотивов и интенций адресантов дискурса и, как следствие, на определение истинной "повестки дня" политической элиты» (Негров, 2008, с. 247).
1 В данной статье дискурс будет пониматься как закрепление «значений, которые находятся в неустойчивых отношениях. Дискурс — особый способ репрезентации мира (или какой-то его части)» (Йоргансен, Филлипс, 2008, с. 233).
Исследование политических практик взаимодействия органов региональной власти Санкт-Петербурга представляет особый интерес в связи с тем, что этот город является отдельным субъектом Федерации, вторым мегаполисом Российской Федерации. Город, который воплощает в сознании россиян особый статус культурной столицы, своеобразный «поставщик» представителей российской политической элиты двухтысячных годов не только регионального, но и федерального уровней власти. Последний тезис отчасти позволяет сделать вывод о том, что органы региональной власти Санкт-Петербурга явились своего рода «карьерным лифтом» для ряда политических деятелей.
В период с 14 октября 2013 г. по 12 декабря 2013 г. нами была проведена серия экспертных интервью в рамках исследования на тему «Политические практики взаимодействия органов региональной власти Санкт-Петербурга» с представителями органов региональной власти Санкт-Петербурга — пятью депутатами — членами партий, представленных в Законодательном Собрании, и пятью представителями исполнительной власти. Из десяти респондентов один ответил лишь на несколько вопросов, задаваемых интервьюером, и отказался высказывать какую-либо точку зрения по оставшимся вопросам, аргументировав такую позицию статусом государственного служащего. Выборка осуществлялась методом «снежного кома».
Вопросы, заданные респондентам, носили по возможности общий характер вневременных рамок — наше внимание было в первую очередь сфокусировано на общих тенденциях, проявляющихся в процессе взаимодействия различных властей. Данный подход был продиктован как необходимостью анализа общего впечатления респондентов о деятельности властных институтов в нашем городе, так и тем фактом, что, несмотря на их большой политический стаж, они не всегда занимали посты в правительстве или депутатские кресла петербургского ЗакСа в период «губернаторских» сроков А. А. Собчака, В. А. Яковлева или В. И. Матвиенко. И, соответственно, их суждения о данных периодах представляли бы собой наблюдателя, но не непосредственного участника данных политических взаимоотношений. «Анализ результатов региональных выборов 4 декабря 2011 г. позволяет сделать некоторые выводы о качестве "новичков", которые пополнили ряды политической элиты Петербурга. По официальным данным, в Законодательное Собрание Санкт-Петербурга пятого созыва прошли 5 партий — "Единая Россия", "Справедливая Россия", КПРФ, "Яблоко" и ЛДПР. "Единая Россия" набрала 36,96% голосов и получила 20 мест в городском парламенте, "Справедливая Россия" — 23,08% и 12 кресел, КПРФ — 13,69% и 7 мест, "Яблоко" — 12,5% и 6 мест, ЛДПР — 10,17% и 5 мест (Результаты выборов в ЗакС Санкт-Петербурга). Предыдущий созыв состоял только из 4 думских партий. "Единой России" принадлежало 23 мандата, "Справедливой России" — 13, КПРФ — 9 мандатов и ЛДПР — 5 мест. Несмотря на достаточно сильные позиции, партия "Единая Россия" лишилась 3 мест в Санкт-Петербургском Законодательном Собрании, также КПРФ получила на 2 мандата меньше. Позиции ЛДПР и "Справедливой России" сохранились без существенных изменений. Из 50 депутатов только 19 человек сохранили свои властные позиции (Биографии депутатов..., http:// www.assembly.spb.ru/ authors/show_convocation/S). Около 38% парламентариев
являлись депутатами четвертого созыва и вошли в новый состав ЗакСа, но 62% ранее не избирались в органы законодательной власти Санкт-Петербурга. По сравнению с четвертым созывом, в котором состав парламента обновился менее чем на половину, только 44% депутатов раньше не избирались в региональные законодательные органы власти. Средний возраст депутатов нового состава регионального парламента составляет 48 лет, что несколько меньше, чем аналогичный показатель по предыдущему созыву, который составлял 50 лет. Более половины депутатов — 64% — являются людьми, чей возраст составляет не менее 30 и не более 50 лет. В парламенте предыдущего созыва этот показатель не превышал 50%. Это позволяет охарактеризовать новый состав как достаточно молодой, энергичный и способный гибко и адекватно реагировать на быстро меняющиеся обстоятельства. По гендерному представительству ситуация существенно изменилась. Женщин в новом парламенте 11, что составляет 22% от общего числа депутатов, при этом в предыдущем Законодательном Собрании женщины составляли около 12%. Хотя процент женщин вырос почти в 2 раза, но сохраняется диспропорция по гендерному признаку в институтах власти. По итогам последних выборов можно сделать вывод о существенном обновлении состава Петербургского парламента.» (Шентякова, 2012, с. 97-98).
Как и у любых других органов региональной власти, практики взаимоотношения между законодательной и исполнительной властью носят формальный и неформальный характер. К формальным практикам можно отнести формат отношений, прописанный в Уставе города. Для иллюстрации обратимся к некоторым пунктам статей Устава Санкт-Петербурга с изменениями на 15 октября 2013 г. Согласно статье 54, «Представительство Правительства Санкт-Петербурга в Законодательном Собрании Санкт-Петербурга»: «1. Губернатор Санкт-Петербурга, уполномоченный им член Правительства Санкт-Петербурга, представитель Губернатора Санкт-Петербурга в Законодательном Собрании Санкт-Петербурга представляют Губернатора Санкт-Петербурга и Правительство Санкт-Петербурга на заседаниях Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, в том числе при осуществлении права законодательной инициативы или при повторном рассмотрении законов Санкт-Петербурга. 2. На заседаниях Законодательного Собрания Санкт-Петербурга и его органов вправе присутствовать с правом совещательного голоса руководители исполнительных органов государственной власти Санкт-Петербурга или лица, уполномоченные указанными руководителями. 4. Губернатор Санкт-Петербурга имеет право вносить проекты законов Санкт-Петербурга с предложением рассмотреть их в первоочередном порядке. 5. По решению Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, принятому не позднее, чем за три дня до дня заседания, Губернатор Санкт-Петербурга должен прибыть на заседание Законодательного Собрания Санкт-Петербурга для предоставления необходимой информации по рассматриваемому Законодательным Собранием Санкт-Петербурга вопросу. Должностные лица Правительства Санкт-Петербурга по решению Законодательного Собрания Санкт-Петербурга должны прибыть на заседание Законодательного Собрания Санкт-Петербурга или на заседание его органа для предоставления необходимой информации по рассматриваемому Законодательным Собрани-
ем Санкт-Петербурга или его органом вопросу. 6. По предложению Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Губернатор Санкт-Петербурга направляет должностных лиц Правительства Санкт-Петербурга для работы в согласительных комиссиях и рабочих группах, образуемых Законодательным Собранием Санкт-Петербурга» (Устав Санкт-Петербурга., 2013). В статье 55 «Представительство Законодательного Собрания Санкт-Петербурга в Правительстве Санкт-Петербурга» прописано следующее: «1. На заседаниях Правительства Санкт-Петербурга вправе присутствовать с правом совещательного голоса депутаты Законодательного Собрания Санкт-Петербурга либо по поручению Законодательного Собрания Санкт-Петербурга или его Председателя работники Аппарата Законодательного Собрания Санкт-Петербурга. 3. Депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга по вопросам своей депутатской деятельности имеет право быть принятым должностными лицами исполнительных органов государственной власти Санкт-Петербурга в течение суток со дня обращения. 4. Законодательное Собрание Санкт-Петербурга по предложению Губернатора Санкт-Петербурга направляет своих представителей для работы в комиссиях и рабочих группах, образуемых исполнительными органами государственной власти Санкт-Петербурга» (Там же). Таким образом, согласно Уставу, базирующемуся на принципе разделения властей, границы вмешательства и какого-либо взаимодействия представителей этих властных структур четко ограничены и объясняются служебной необходимостью.
Ряд респондентов, отвечая на вопросы: «Что, на Ваш взгляд, требуется для эффективного функционирования органов власти Санкт-Петербурга?», «Как бы Вы охарактеризовали взаимоотношения между органами власти?» и «На чем эти взаимоотношения, прежде всего, основываются?», подчеркнули именно деловые аспекты, закрепленные в Уставе. Приведем несколько примеров из текстов интервью (стилистика речи респондентов здесь и далее сохранена): «Разные отношения. Но у нас на сегодняшний день достаточно стабильные и конструктивные связи. Мы переживали, опять же не так давно, различные условия, когда между исполнительной и законодательной властью было очень много конфликтных ситуаций... В последующем в городе конкретно у нас имели место также достаточно серьезные противоречия между законодательной и исполнительной властью. В период Владимира Анатольевича Яковлева, когда достаточно много было конфликтов и провести какие-то законы через депутатов было сложно, потому что они не находили поддержки у представительной власти и не могли реализовываться. В последующем, при Валентине Ивановне Матвиенко, когда пришло в Законодательное Собрание большинство... тех, кто поддерживает исполнительную власть, естественно, начала изменяться ситуация. Кстати, в этот период времени были достаточно большие финансовые поступления в бюджет города, и город эффективно развивался. Сегодня ситуация стабильная. В общем-то нормальная и несмотря на то, что представительная власть составляет. различные партии и группы, но между ними с исполнительной властью вполне конструктивные отношения. Взаимоотношения основываются прежде всего на законодательстве, разделении властей и невмешательстве в функции одной в другой (респондент 03-17102013^»; «Между Законодатель_ 199
ПОЛИТЭКС. 2013. Том 9. № 4
ным Собранием, комитетами и администрациями никаких отношений нет. Это несвязанные структуры. Как Вам... объяснить... собственно для этого и существует разделение властей. Да, мы, естественно, взаимодействуем, но не все Законодательное Собрание имеет отношения с комитетами. У нас также есть в Законодательном Собрании комиссии по разным сферам городской жизни. Вот комиссии уже взаимодействуют с теми же комитетами и администрациями, которые отвечают за эту сферу... С правительством города в целом Законодательное Собрание никак не взаимодействует. Значит, для того чтобы обмениваться информацией, есть отдельная глава Устава города, где записано то, как исполнительная и законодательная власть взаимодействуют друг с другом. То есть у них есть представители Законодательного Собрания при правительстве. У правительства — представители в Законодательном Собрании. Они обмениваются информацией, приглашают друг друга на свои заседания, уведомляют друг друга о своей деятельности, проектах и так далее. Значит, взаимодействие с губернатором определено тоже Уставом. Значит, он выступает здесь с посланиями, может вносить законопроект и выступать у нас на заседаниях. Значит, мы соответственно можем быть на правительственных заседаниях. Я депутат и имею право без всяких приглашений находиться там, выступать, задавать вопросы и т. д.. Дальше взаимодействие идет по линии рабочих вопросов. Это депутатские запросы, обращения, личное общение с какими-то чиновниками. В зависимости от тех дел, которые появляются. Взаимоотношения основаны на Уставе города, городском законодательстве. Значит, и они определяются просто теми рабочими контактами, которые необходимы при решении вопросов. Но власти формально друг от друга не зависят. Мы даем согласие на назначения вице-губернаторов, этим, к сожалению, наше воздействие на формирование городской администрации ограничивается. Я лично пытался его расширить, вносил соответствующий законопроект, но, к сожалению, он не был принят (респондент 07-03122013)».
Некоторыми из респондентов на данный вопрос были высказаны иные точки зрения, общий смысл которых сводится к тому, что во взаимоотношениях между органами власти Санкт-Петербурга существует определенная напряженность и отсутствует общая цель. Такая ситуация является следствием фактического приоритета исполнительной ветви власти над законодательной и навязыванием ей своей воли. Последнее означает, следуя нашей терминологии, преобладание неформальной составляющей в отношениях между властями (заметим, что такая точка зрения выражалась преимущественно представителями законодательной ветви власти). Приведем в качестве примера несколько цитат из интервью: «Да, они всегда были достаточно сложными. Власть — это такая штука, которая всегда вызывает сложные отношения между людьми, ею обладающими (респондент 01-14102013)»; «Меня не устраивает, как работает Законодательное Собрание потому, что оно почти во всех вопросах принимает те решения, которые ему навязывает исполнительная власть. Оно не самостоятельно в силу политического расклада (респондент 07-03122013)»; «Прежде всего власть должны выбирать. Как только будет возвращен институт выборов, настоящих выборов — все в стране изменится... А выборы в ЗакС стали во многом липо-
выми. То есть мы имеем во власти людей, которые не отражают интересов народа. Вот это главный конфликт. Я уже сказала: проблемой взаимоотношения разных властей является зависимость нас от Смольного. При этом изначально отношения основываются на законе. Мы принимаем законы, а они их исполняют (респондент 09-11122013)»; «Законодательная ветвь власти — здесь ничего особенного не происходит. Она находится в таком боковом дрейфе. Каких-то существенных вопросов либо от общества, либо от власти исполнительной, либо от власти федеральной она не решает, боковой дрейф. Муниципальная власть в Петербурге серьезной роли не играет, это мое мнение, наверное, всерьез не следует говорить о ней (респондент 10-12122013)».
В процессе проведения интервью респондентами высказывались следующие «болевые точки», характерные для функционирования органов власти Санкт-Петербурга:
• отсутствие более широких полномочий и возможностей у законодательной ветви власти;
• преобладание исполнительной власти над законодательной;
• слабая муниципальная власть;
• не существует отлаженных четких механизмов реализации местных законов и их одинаковой трактовки всеми органами власти;
• неравномерное распределение финансов;
• не прослеживается расстановка приоритетов в городской политике;
• проблема честных выборов в Законодательное Собрание Санкт-Петербурга;
• нет понимания особого статуса Санкт-Петербурга как культурной столицы Российской Федерации и его значения в истории России;
• кадровая проблема.
Остановим свое внимание на последнем пункте, обозначенном как «кадровая проблема», которая называлась всеми респондентами в ходе проведения интервью в различных контекстах и независимо от принадлежности к исполнительной или законодательной власти. Это позволяет сделать вывод о том, что данная проблема является общим изъяном или трудностью, постоянно сопровождающей процесс взаимодействия органов власти Санкт-Петербурга и их деятельности.
Приведем примеры высказываний респондентов для лучшего понимания сущности вопроса и того, под каким углом она воспринимается представителями органов власти: «К сожалению, в органах государственной власти достаточно много чиновников, которые не очень хорошо выполняют свои функциональные обязанности. Это привело к тому, что местное самоуправление вместо самостоятельной ветви власти превратилось в некий придаток к органам чиновничьей власти, на который спихивают то, чем им неинтересно заниматься (респондент 01-14102013)»; «Здесь опять же все взаимосвязано. Поскольку набирают себе близких, надежных людей, зачастую неуспешных, а тех, которые пришли, чтобы здесь работать, условно говоря, до пенсии. Да, они в бизнесе и в чем-то другом реализоваться не смогли — они сидят на этой должности (респондент 02-15102013)»; «Должна быть система, при которой люди приходят во
власть и начинают с нижних ступенек и растут постепенно к высшим ступеням. Это, по крайней мере, самое логичное. Система управления — это кадры, которые работают в этой системе (респондент 05-29102013)»; «Понимание, что в целом Петербург — это особенный город. Если у губернатора это понимание есть, а у его помощников нет в силу не каких-то нежеланий понимать, а того, что это понимание за год, за два, за три не придет, то это представляет проблему... Наверное, можно, в городе каком-то там Ы, за год войти в курс дела и стать абсолютно своим по всему, по позициям, по пониманиям...(респондент 08-03122013)»; «Законодатель должен честно думать о народе потому, что он его выбрал, и улучшать его жизнь. А исполнитель должен быть профессионалом на своем месте. Пришел заниматься стройкой, значит, должен быть строителем. Пришел заниматься культурой, значит, должен... в этой культуре понимать и исполнять. Когда у нас бюджета израсходовано только на две трети — это говорит об их непрофессионализме. К концу года у нас одна треть неисполнения бюджета. В Санкт-Петербурге все кадровые решения строятся на личных связях. Все ищут своих помощников. Тут даже примеры приводить не нужно. Что наверху, то и здесь. Кандидат на пост чиновника подбирается не на основе принципа профессионализма, а потому что он свой. Это просто принцип менеджмента последних лет. Абсолютно ты можешь ничего не понимать, но ты свой. Ты можешь культурой никогда не заниматься, но ты, повторюсь, свой (респондент 0911122013)»; «И если это "Окно в Европу", если это европейский город, если это передовой город, то тогда нужно, видимо, и в систему власти здесь в Петербурге набирать людей наиболее европейски мыслящих, наиболее близких к Европе, прогрессистов, наиболее образованных людей. Людей, которые достигли всего в своих профессиональных сферах деятельности: судостроении, если мы говорим о Петербурге, системе высшего образования, когда мы говорим об университетском кластере. В той мере, в какой это не делается, я считаю, что город утрачивает какие-то возможности развития и в моем понимании должно быть как раз так, как я сказал. Этого не происходит. Соответственно, город от этого что-то теряет и тормозит в своем развитии (респондент 12-12122013)».
Как мы видим, наблюдается тесная связь «кадровой проблемы» с феноменом неформальных политических практик.
Приведем несколько примеров для иллюстрации элементов позитивного и отрицательного свойства этих практик. Данные цитаты, несмотря на их объем, были выделены нами как наиболее показательные в плане отношения респондентов к сфере применения неформальных связей в своей повседневной работе и позволяют проследить логику их мысли. Важно заметить, что нами отдельно не подчеркивалось, кто является представителем исполнительной власти, а кто — законодательной, поскольку, несмотря на разный профессиональный статус и сферу полномочий, по данному вопросу их точки зрения не отличались кардинально: «Политика — это средство достижения консенсуса в том числе. Поэтому без неформальных практик не обойтись: как там, встреч, например, "без галстуков" — самое распространённое то, что растиражировано как одно из средств неформальной практики. Это позволяет сближаться, потому что политик — он человек. И с данным человеком устанавливаются какие-то
отношения, которые позволяют в дальнейшем быстрее и эффективнее реали-зовывать свои задачи (респондент 02-15102013)»; «Во все времена были и личные связи, и "телефонное право", оно, к сожалению, еще влияет на этот процесс. С течением времени он меняется. Раньше это было очень существенно. Сейчас далеко не всегда можно этими возможностями воспользоваться. Но на разном уровне происходит по-разному. Но эти отношения имеют место быть. Землячество, оно тоже проявляется. Мы же знаем, если применительно к Петербургу говорить, например, что такое Петербург? Достаточно молодой город. Строили его граждане из различных регионов России... И отрыв от своего места жительства и взаимоотношения с земляками здесь. они находили отражение в общении, каких-то общих интересах и, естественно, в поддержке, если кто-то там пробивался куда-то во власть он везде, как и во всем мире, он тащил за собой доверенных, которые не подставят, не подведут... По профессиональному признаку: люди, где общались, где работали, где находились, они, естественно, присматривались друг к другу. Какие-то общие появлялись интересы. Это естественные, нормальные отношения. Не только у нас. Так везде. Конечно, подобное не должно приводить к каким-то крайностям, клановым группам и т.д. И это не носит характер такой повсеместный, но имеет место быть и влияет на ситуацию... (респондент 03-17102013)»; «Личные связи имели всегда место. От этого никуда не деться. Так устроен человек... Более того, те, кто занимаются серьезной системой управления, хорошо знают тот момент, согласно которому, чем сложнее та или иная проблема, тем сильнее так называемый социально-психологический фактор системы управления. Я, честно говоря, ничего плохого не вижу в понятии "личные связи". Зачастую они выручают в, казалось, почти безнадежной ситуации. Хуже другая ситуация, когда личные связи приводят к злоупотреблениям и каким-то иным негативным вещам, которые в том числе вызывают коррупцию. Вот это хуже... Не хочу примеры приводить, потому что это затрагивает какие-то личные связи. Я просто в свое время учился в университете с некоторыми ребятами. Сейчас они работают, как и я, в органах власти. Зачастую мне достаточно одного звонка, чтобы решить какой-то мелкий вопрос. Мне потребуется не более нескольких секунд, чтобы вопрос решить. потому что я с этими людьми когда-то учился в университете. Хотя он исключительно служебный, не личный и оперативный. Но иногда эта тема оперативности имеет решающее значение (респондент 05-29102013)»; «Естественно, когда отношения хорошие, это помогает решать какие-то задачи, потому что сам депутат личной властью не обладает... Когда у меня с кем-то из чиновников нормальные отношения, мне проще искать решения и проще помогать избирателям, с одной стороны, с другой стороны, естественно, что независимо от личных связей, у меня есть хоть какие-то принципы, представления о том, что должно быть и что исключено, и я могу достаточно жестко оппонировать даже тем чиновникам, с которыми у меня очень хорошие отношения, когда публично обсуждаются те или иные городские вопросы... Значима совместная учеба. Конечно, если вместе учились люди, раньше где-то работали. Вот, скажем, с Имярек мы были почти четверть века назад в одном созыве депутатами и знакомы еще с тех времен. Естественно, у нас очень хорошие отношения, поскольку они начались
еще тогда» (респондент 07-03122013)»; «Вообще это наблюдается не только в Петербурге. Это общая история страны. С другой стороны, никогда на моей памяти такие взаимоотношения не были иными. Для меня это странно, и был бы интереснее все-таки подход профессиональный (респондент 08-03122013)»; «Есть то, что в эти регламенты не укладывается, может, быть и противоречит. Возможно, исходит из какой-то другой системы ценностей, приоритетов и действует параллельно с этим, с регламентированными практиками... Я бы сказал, что сегодня не столько играют личные связи, потому что многим группам населения, несмотря на личные связи, ничего не удается решить. А зато есть другие группы, которые по признаку определенной преданности, как бы я это назвал, предсказуемости, в общем, осуществляют тотальное заполнение всех органов власти.То есть у нас нарушены простые и естественные социальные "лифты" для способных, адекватных, образованных людей и несколько облегчено попадание во власть должности для родственников, для лично преданных, для тех, которые "воды не замутят". Вот, наверное, такова сегодня особенность функционирования этого самого механизма личных связей. (респондент 1012122013)».
В целом можно выделить весьма неоднозначное отношение респондентов к данному вопросу. Комментируя возможности использования личных связей в процессе взаимодействия органов власти Санкт-Петербурга друг с другом, а также затрагивая данную тему в ходе проведения интервью, респонденты относились к этому явлению как неизбежному, в определенном отношении отрицательному, однако «в гомеопатических дозах» способному оказаться единственно возможным способом быстрого и адекватного решения поставленного вопроса. Неоднократно заметив нотки сомнения и противоречия в речи респондентов, можно еще раз акцентировать внимание на общераспространённости неформальных практик, а также на своего рода их способности вовлечь в свою сферу всех и вся.
Однако стоит отметить, что в этом ключе респондентами подчеркивались следующие особенности существования данного явления в рамках деятельности органов региональной власти и их взаимодействия друг с другом:
• использование личных связей (неважно, в плане решения деловых вопросов или же кадровых перестановок) является неотъемлемой чертой человеческого существования;
• возможности использования личных связей в России (как и во всем остальном мире) складывались исторически, образуя, таким образом, рамки допустимого;
• в качестве примеров значимости проявлений и широты распространения неформальных практик приводился, прежде всего, федеральный уровень власти и феномен 2000-х годов, условно называемый приходом «силовиков» и «питерских» во власть;
• помимо личных связей значим фактор «личной преданности», которая зачастую заменяет профессионализм в вопросах построения карьеры в органах власти;
• в Санкт-Петербурге, по мнению респондентов, использование неформальных практик хоть и имеет повсеместное распространение, однако затрагивает лишь мелкие рабочие вопросы, не имеющие общегородского значения;
• несмотря на свое, если можно так выразиться, «общечеловеческое» значение личных связей, их использование возможно лишь для решения конкретных сиюминутных вопросов, связанных с текущей рабочей ситуацией, однако, когда дело касается вопросов городского уровня, это является недопустимым — особенно следует отметить, что респондентами не утаивался факт задействования дружеских контактов для достижения промежуточных целей.
В заключение, можно сделать общий вывод о том, что дискурс респондентов относительно места и роли неформальных отношений сводим к следующему: неформальное отношение представляется в качестве элемента для решения сиюминутных и мелких задач задействования личных связей, в ряде ситуаций являющихся единственной панацеей от определенных бюрократических сложностей. В контексте неформального взаимодействия законодательной и исполнительной власти это также способствует сглаживанию острых углов и продуктивному решению отдельных промежуточных проблем в вопросах, затрагивающих сферу деятельности властей. В условиях глобализирующегося мира особые национальные черты осуществления политического процесса, в особенности присущие региональному уровню власти, сохраняют свою силу, при этом трансформируясь в повседневные практики.
Литература
Биографии депутатов пятого созыва // http://www.assembly.spb.ru/authors/show_ convocation/S (Biographies deputies of the fifth convocation // http://www.assembly. spb.ru/au-thors/show_convocation/S).
Йоргенсен М. В., Филлипс Л. Дж. Дискурс-анализ. Теория и метод. Харьков: Изд-во «Гуманитарный Центр», 2008. 352 с. (Jorgensen M. V., Phillips L. J. Discours analysis as theory and method. Kharkov: Book publisher «Humanitarian center», 2008. 352 р.).
Лукьянова Г. В. Дискурс-анализ текстов СМИ // Политический анализ. 2009. № 9. С. 154164 (Lukyanova G. V. Discourse analysis of the texts of mass-media // Political analysis. 2009. N 9. Р. 154 -164).
Макарин А. В. Формальные и неформальные отношения в политико-управленческих структурах современной России // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 6. 2008. Вып. 4. С. 32-42 (Makar-in A. V. Formal and informal relationships in political and administrative structures in contemporary Russia // Vestnik St. Petersburg University. Ser. 6. 2008. Issue 4. P. 32-42).
Мейер Дж., Роуэн Б. Институционализированные организации: формальная структура как миф и церемониал // Экономическая социология. 2011. Т. 12, № 1. C. 43-67 (Meyer J., Rowan B. Institutionalized Organizations: Formal Structure as Myth and Ceremony // Economic sociology. 2011. Vol. 12, N 1. Р. 43-67).
Негров Е. О. Состояние и развитие официального политического дискурса в современной России // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2008. Т. 4, № 1. С. 247-260 (NegrovE. O. Conditions and Development of Official Political Discourse in Modern Russia // Political Expertise Journal: POLITEX. 2008. Vol. 4, N 1. Р. 247-260).
Устав Санкт-Петербурга с изменениями на 11 декабря 2013 г // http: //gov.spb.ru/ law?d&nd=8308279 (The Charter of St. Petersburg amended on December 11, 2013 // http://gov. spb.ru/law?d&nd=8308279).
Утенков Г. Н. Федерализм: политические идеологии и политические практики // Власть. 2011. № 1. C. 81-84 (UtenkovG. N. Federalism: political practices and political ideologies // Authority. N 1. Р. 81-84).
Шентякова А. В. Партийные списки как ресурс обновления политической элиты в Санкт-Петербурге // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2012. Т. 8, № 2. С. 90-99 (Shentyakova A. V. Party Lists as a Resource for Renewal of Political Elites in Saint-Petersburg // Political Expertise: PO-LITEX. 2012. Vol. 8, N 2. Р. 90-99).
North D. C. The Contribution of the New Institutional Economics to an Understanding of the Transition Problem // http://www.wider.unu.edu/publications/annual-lectures/en_GB/AL1/
O'Donnell G. Another institutionalization: Latin America and elsewhere // http://kellogg.nd.edu/ publications/workingpapers/WPS/222.pdf
