CC BY
50
L.A. Matkheev Political Parties in the Institutional Design of the Republic of Buryatia at the Modern Stage
The institutional design of the Republic of Buryatia at the modern stage is studied. The influence of the institutional subsystem of a region on the development and condition of political parties is analyzed.
Key words and word-combinations: political party, institutional design, unification of regional party systems.
Исследуется институциональный дизайн Республики Бурятия на современном этапе. Анализируется влияние институциональной подсистемы региона на развитие и состояние политических партий.
Ключевые слова и словосочетания: политическая партия, институциональный дизайн, унификация региональных партийных систем.
УДК 329 (571.54)
ББК 66.6 (2 Рос.Бур.)
Л.А. Матхеев
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ В ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОМ ДИЗАЙНЕ
РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
втором десятилетии постсоветского периода развития страны в отношениях государства с составляющими его регионами произошло значительное усиление влияния федерального центра. Трансформация российской политической системы обусловила серьезные изменения и на уровне субъектов Федерации. Характер деятельности и взаимодействия региональных политических институтов стал более упорядоченным и соответствующим установлениям федеральной Конституции.
Важнейшие политические преобразования, инициированные руководством страны, заключались в постепенном исключении глав субъектов из числа ключевых региональных акторов, целенаправленном формировании централизованной общенациональной партийной системы, модернизации избирательного законодательства и обеспечении управляемости выборов. Текущим итогом стало признание всеми ведущими политическими силами новых «правил игры». В этих условиях политические партии стали главным институциональным инструментом в достижении, закреплении и сохранении сложившейся конфигурации взаимоотношений федерального центра и субъектов РФ.
Представляется интересным рассмотреть на примере Республики Бурятия статусные изменения, характеризующие положение политических партий в институциональном дизайне российского региона.
Политическая жизнь Бурятии обусловлена, в частности, спецификой «национального» региона, которая на неформальном уровне влияет на функционирование политических институтов, задавая рамки их существования и повседневной деятельности [1, с. 17-18]. Стабильность политического процесса в регионе такова, что систему власти, утвердившуюся в Бурятии, некоторые эксперты характеризуют как «застойную». Основными политическими акторами в республике являются Президент, Правительство и парламент - Народный Хурал Республики Бурятия. Совместно с региональными отделениями политических партий и имеющимися группами влияния они определяют конфигурацию политических сил и формат взаимоотношений между ними.
Исходя из положений Конституции республики, Бурятию можно считать президентской республикой: в регионе совмещаются посты президента и председателя правительства субъекта Федерации. По мнению специалистов, это создает благоприятные условия для персоналистской стратегии мобилизации региональной элиты в противовес партийной [2, с. 42-43]. В то же время моноцентрическая политическая система, культивируемая в период правления В. Путина, очевидно, преследовала цель закрепления партийной стратегии мобилизации региональных политических элит.
В отличие от некоторых иных субъектов РФ, в Бурятии не было отдельного закона, регламентирующего деятельность политических партий. Возможно, именно поэтому принятие Федерального закона «О политических партиях» не привело к радикальным переменам в институциональном дизайне республики. Скорее всего, таковой дизайн в значительной степени определялся и определяется комплексом формальных и неформальных институтов и практик, имеющихся в регионе. Однако отметим: основные элементы институционального дизайна Республики Бурятия претерпели качественную трансформацию в сторону рецентрализации существующего в регионе политического порядка.
Наиболее заметные изменения институционального дизайна республики были обусловлены изменениями избирательного законодательства, произведенными на общенациональном уровне. Федеральный законодатель оставил регионам право самостоятельно понижать (от 7%) величину заградительного барьера, определять особенности составления списков кандидатов и голосования по ним. Кроме того, было сформулировано однозначное требование не менее половины депутатов законодательных собраний субъектов Федерации избирать на партийной основе (по так называемым партийным спискам), что не могло не сказаться на повышении формального статуса политических партий как участников регионального политического процесса.
Большинство российских регионов, в том числе Республика Бурятия, избрали смешанную избирательную систему, применяемую на выборах депутатов своих законодательных собраний. При этом «практическая реализация смешанной избирательной системы, несомненно, имеет свои плюсы и минусы. Проблем, возникающих при этом в регионах, избежать невозможно» [3].
Сложившаяся на сегодняшний день в Республике Бурятия партийная конфигурация в определенной мере отражает общее состояние политической системы как на общероссийском, так и на региональном уровне. Факторами ее
современного качественного состояния выступают инициированные федеральным центром институциональные изменения, к частным следствиям которых относятся:
- ликвидация института региональных партий и избирательных блоков; фактическая монополизация общероссийскими политическими партиями права участвовать в электоральных процессах;
- ужесточение условий функционирования уже существующих и серьезные правовые и политические барьеры на пути образования новых партий;
- снижение инклюзивности («включенности») политических партий в парламентскую деятельность вследствие повышения «входного порога» на региональных выборах;
- усиление политического веса парламентских партий вследствие изменения формата региональной избирательной системы с мажоритарной на смешанную;
- отмена выборности главы региона при формальном усилении партийного влияния на процесс замещения должности высшего должностного лица субъекта Федерации.
Для Республики Бурятия нововведения партийного и избирательного законодательства в полной мере проявились на выборах, проводившихся в декабре 2007 г., когда население одновременно избирало и федеральных и региональных депутатов.
Введение смешанной избирательной системы на выборах Народного Хурала Республики Бурятия оказало несомненное и весомое влияние на развитие политических партий в регионе. Выборы в республиканский парламент показали высокий уровень поддержки «Единой России» (ЕР) - 62,87% по партийным спискам. Результаты иных политических партий, все же преодолевших 7%-й заградительный барьер, были гораздо ниже: КПРФ - 12,81%; «Справедливая Россия» (СР) - 11,96%, ЛДПР - 8,57%. Партии «Яблоко» и «Патриоты России» не смогли получить представительство в легислатуре.
Совокупность процентов голосов, отданных «пропутинским» партиям (ЕР, СР, ЛДПР), составила 83,4%. Политически ослабленная оппозиционная КПРФ получила лишь пять мандатов в региональном парламенте. Можно констатировать, что произошло снижение межпартийной конкуренции. Но вряд ли это стоит однозначно рассматривать как движение в сторону авторитарного правления, хотя некоторые уважаемые эксперты придерживаются иной точки зрения [4, с. 136].
Применительно к Республике Бурятия, где партийная система еще не сложилась и отсутствует устойчивость и длительность по времени существования постоянных партий-участниц, верно утверждение о недоразвитости партийной системы при наличии многопартийности [5, с. 8]. Подобное состояние политических партий в республике должно привести к запросу на качественное развитие системности, выстраивание между партиями, обществом и элитой стабильных отношений. Однако для этого нужно, чтобы партии сформировали устойчивые горизонтальные связи и каждая из них заняла определенную нишу в структуре региональной партийной системы.
Нынешнюю партийную конфигурацию Республики Бурятия с формальной точки зрения можно охарактеризовать как многопартийную с одной доминирующей партией. Безоговорочная победа ЕР свидетельствует об окончательно произошедшей переориентации политической элиты региона на общефедеральные партийные проекты, реализуемые президентской администрацией. Итогом стало партийное господство «Единой России», чье монопольное положение обусловлено не только институциональными барьерами, которые оформлены в виде норм федерального избирательного и партийного законодательства. Неинституциональные по своей природе основания электорального результата ЕР покоились на привязке рейтинга партии к личной популярности В. Путина, а также активности первых лиц региона, персонально ответственных за высокие положительные для «Единой России» показатели волеизъявления граждан.
После выборов 2007 г. применительно к Бурятии становится возможным говорить об институционализации «партии власти» как политического явления. Попутно заметим, что в республике на такой статус могут претендовать «Единая Россия» (безусловно) и «Справедливая Россия» (с определенной долей условности).
Парламентские выборы, прошедшие в Бурятии в декабре 2007 г., обозначали вступление системы власти региона в стадию очередного цикла развития, для которого характерны следующие институциональные условия: 1) нынешнее состояние политических партий в республике является результатом повышения устойчивости политической системы России, заключающейся в усилении центростремительных тенденций в отношениях между федеральным центром и регионами; 2) произошедший упадок электоральной конкуренции и уменьшение числа политических партий, скорее всего, не является конечной целью в формировании так называемой «малопартийной» политической системы России и регионов, а носит временный характер, однако сохраняется ситуация выбора между еще большим усилением контроля или постепенным выходом из этого состояния; 3) отсутствие института региональных партий создает предпосылки для усиления неформальных практик в среде региональных акторов, постепенным «затуханием» публичных региональных инициатив; 4) унификация региональных партийных конфигураций обусловила изменение составляющей институциональной системы Бурятии в сторону вытеснения качественных различий на неформальный уровень.
Одним из итогов политического развития Бурятии стала заметная «партизация» политического пространства региона [6, с. 82]. Однако в отличие от многих других субъектов РФ конфигурация партийного поля Республики Бурятия включает в себя максимально возможное число акторов - семь (ровно столько политических партий зарегистрированы в России). Еще одной региональной особенностью является то, что в республиканском парламенте представлены четыре из них (значительная часть субъектов Федерации имеет двухпартийные или же фактически однопартийные легислатуры).
Новый Президент Республики Бурятия В. Наговицын является членом ЕР, что отличает его от предыдущего главы региона Л. Потапова, который состоял в
КПРФ. Таким образом, необходимо отметить совпадение персоналистского и партийного трендов в эволюции институционального дизайна Бурятии: изменение политической ориентированности республиканского парламента «дублируется» изменением политической ориентированности высшего должностного лица субъекта Федерации. Это позволяет предположить тенденцию региональной власти к консолидированности и согласованности в действиях ее законодательной и исполнительной ветвей.
Президент республики хотя и не является местным по своему происхождению, тем не менее имеет сильные аппаратные позиции. Этому способствует не только конституционное совмещение им поста Председателя Правительства Бурятии, но и институционализированная поддержка, оказываемая «Единой Россией». Вместе с тем важно отметить тот факт, что Президент не слишком связан партийными обязательствами и сохраняет возможности для персонального маневра. В системе региональной власти сохраняется комплекс неформальных институтов, своего рода анклав, свободный от вмешательства федерального центра, который позволяет политическим акторам действовать в обход новых правил. Комбинация порядка назначения главы субъекта Федерации и партийного ресурса федерального центра создает стабильный институциональный механизм воспроизводства существующего status quo, но лояльность республиканской элиты во многом обеспечивается личным политическим ресурсом Президента республики.
Несмотря на обозначившуюся в последнее десятилетие унификацию и даже в определенной степени унитаризацию политического пространства России, в регионах сохраняются сравнительные особенности институционального дизайна. На фоне внешнего однообразия регионального партийного ландшафта все больший интерес вызывают латентные механизмы взаимодействия и взаимоотношений основных политических акторов. Исследователю в большей мере приходится изучать внутренний, неформальный срез институтов, что, конечно же, затрудняет этот процесс, но в случае успеха позволяет получить интересные и порой неожиданные результаты.
Библиографический список
1. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М., 1997.
2. Будуев Н.Р. Современный региональный политический режим Бурятии: становление и перспективы развития // Вестн. Бур. ун-та. Сер. 16: Политология, культурология. 2004. № 1. С. 32-49.
3. Гысылова Л.Г. Смешанная избирательная система и проблема ее реализации в регионах. URL: http://www.egov-buryatia.ru/index.php?id=395.
4. Гельман В.Я. Политические партии в России: от конкуренции - к иерархии // Политические исследования. 2008. № 5. С. 135-152.
5. Коргунюк Ю.Г. Становление партийной системы в современной России. М., 2007.
6. Зудин А.Ю. Режим В. Путина: контуры новой политической системы // Общественные науки и современность. 2003. № 2. С. 67-83.
