CC BY
263
А. Липинский
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ И ПАРТИЙНАЯ СИСТЕМА В УСЛОВИЯХ ПОСТКОММУНИЗМА. КАЗУС ПОЛЬШИ
Аннотация
Цель данной работы заключается в анализе польской партийной системы в условиях пост-коммунизма. Во вступительной части статьи представлены основные понятия, связанные с анализом партийной системы, а также описаны основные аналитические подходы. Затем статья анализирует специфику пост-коммунистических партийных систем и генезис польской партийной системы. Рассматривает также правовую институционализацую и развитие системы финансирования политических партий, делая особый акцент на растущий объем государственных расходов. Рост госрасходов на политические партии, в свою очередь, подносил порог входа для новых политических субъектов, которые не имели финансовых средств. Еще одной особенностью польской партийной системы является специфика деления на левые и правые, которая в течении долгого времени была основана на отношении коммунистическому прошлому, биографии и институциональной принадлежности элиты переходного периода. С 2005 года, однако постепенно возрастает роль экономического деления и апелляции к Смоленской катастрофе.
Ключевые слова:
посткоммунизм, партийная система, деления на правых и левых, государственное финансирование.
A. Lipinski
POLITICAL TECHNOLOGIES IN XXI CENTURY: ESSENCE, SPECTRUM, CHARACTER
Abstract
The aim of the article is to analyze the specific features of the Polish party system in the postcommunist context. In the introductory part of the article it presents the main concepts of the analysis of the party system and describes basic analytical approaches employed to scrutinize party systems. Then the article points out the major characteristics of the post-communist party systems and the genesis of Polish party system. Furthermore, it discusses the legal institutionalization and the evolution of the state funding of political parties. It is argued that systematically growing expenditures on political parties has introduced high threshold for new political actors with no state mone and limited financial resources. Another feature discussed in the article is the specific content of the left-right division, which in Poland is grounded predominantly in the communist past and biographical choices and institutional affiliations of the transition elite. Since 2005, however, one can notice the growing role of the economic cleavage and the political divisions related to the Smolensk catastrophe.
Key words:
postcommunism, party system, left-right cleavage, state funding.
Исследования политических партий и партийной политики являются одной из важных отраслей анализа в современных политических науках. Вероятно, по этой причине научная литература характеризуется множеством дефиниций политических партий, а также споров вокруг факторов, объясняющих различные аспекты функционирования партийных систем. Термин «политическая партия» происходит от латинских слов: pars, partire, что означают «часть», «делить» [31, с.13]. Р. Гербут указывает два подхода восприятия политических партий: функциональный и структурный. Определения, сформированные в рамках функциональной ориентации, воспринимают партии сквозь призму эффектов, вызываемых в окружении [13, с. 15 - 31]. Таким образом, партии анализируются сквозь призму функций, выполняемых в рамках политической системы, следовательно, принимаемых действий, целью которых является изменение определенных параметров окружения.
В рамках функциональной ориентации партии воспринимаются как посредническое звено между властью и обществом. В отношениях с общественностью, политическая партия представляет альтернативную общественно-политическую программу, которая должна передать знания и облегчить выбор гражданам. С другой стороны, склоняя отдать за нее голос, обеспечивает себе возможность контролировать государственную политику. Одно из типичных определений использующих понятие функции, предусматривает, что: «партия является организацией, которая (a) стремится воздействовать на государство, часто пытаясь занять позицию в правительстве (б) обычно выбирает себе более чем один интерес в обществе, таким образом, - в некоторой степени, пытаясь агрегировать интересы» [27, с. 5].
Многие определения, возникающие в рамках анализируемой ориентации, подчеркивают ряд разных, а иногда накладывающихся функций партии: выдвижение кандидатов на выборы, мобилизация электората, изложение важных вопросов и альтернатив, представление социальных групп, агрегация интересов, формирование и поддержание правительства, а также политическая интеграция граждан, социализация общества, рекрутирование элит, создание программ. Однако этот подход является объектом критики по нескольким причинам. Во-первых, это эмпирический вопрос, который не может быть принят априори, какой вид функций партии будут осуществлять в обществе и политике [11,
c. 234]. Во-вторых, многие функциональные определения не различают партий, действующих в демократических условиях, от тех, которые действуют в недемократических условиях. И наконец, в-третьих, сложно отличить партии от других структур, выполняющих аналогичные функции [25, с. 9].
Структурная ориентация, в свою очередь, характеризуется сосредоточением на образцах партийной активности, появляющейся в рамках определенной структуры. Согласно данному подходу, партия является организацией понимаемой как своего рода арена, на которой люди взаимодействуют друг с другом. Основным вопросом этой ориентации является, не чем занимается партия, а что представляет собой эта партия, что делают люди в рамках этой партии [13, с. 24]?
В определениях, приписываемых данной ориентации, чаще всего появляются ссылки на сообщества, организации, ассоциации, группы людей, а именно общественные структуры, которые формируют каждую политическую партию. Фокусирование на измерении социальной структуры меняет спектр интересов исследований, перемещая их от эффектов воздействия партии или взаимосвязи с окружением к вопросам организации политических партий, внутренней структуры партии, отношений между лидерами и членами партий, партийной идеологии и т.д.
Один из наиболее важных способов рассматривания политической партии предложили П. Мэйр и Р. Кац. Они обратили внимание на ряд уровней активности политических партий. В рамках партийной системы они выделили три подсистемы: партия - как организация, осуществляющая государственно-общественные функции (ang. party in public office), партия как «членская» организация (ang. party on the ground) и партия как бюрократическая структура (ang. party in central office). Первая подсистема касается функционирования партий в центральных органах государства; вторая относится к членам, а также к сторонникам и избирателям; а третья затрагивает организационные структуры самой партии. Как утверждает К. Соболевская-Мыслик, вышеупомянутые два способа восприятия политических партий не являются взаимоисключающими, при этом структурный подход позволяет исследовать партии в более динамичной перспективе [25, c. 11]. Вторая из анализированных перспектив позволяет уловить всю многоаспектность и динамический
характер развития и деятельность партии, что вторично влияет на положение, а также осуществляемые функции.
В этом контексте, особенно важным является понятие партийной системы. Партии не являются изолированными монадами, а их существование тесно связано с системой отношений, в которых они остаются с другими партиями. Согласно Ж. Блонделю, партийная система - это конфигурация, которая является производной от правовых требований, а также взаимодействия на себя политических партий, к тому же, Д. Сар-тори добавляет, что партийная система основывается на взаимозависимости партий от себя [25, с. 103].
Размышления о партийных системах были направлены на формирование типологии, которые позволили бы классифицировать реально существующие партийные системы, и объясняли бы механизмы, регулирующие их развитие и функционирование. Развивая свое предложение типологии партийных систем, Ж. Блондель обратил внимания на три критерия: количество партий, их сила, а также их идейная характеристика. На основании этого он выделил четыре типа партийных систем: двухпартийная, двухсполовинная, многопартийная система с доминирующей партией, а также многопартийная система без доминирующей партии. Д. Сартори, выдвигая свое собственное предложение, в то же время отметил, что партии отличаются между собой политической значимостью, которая не является простой производной силы парламентской партии. Партия, имеющая небольшое количество мест в парламенте, может быть при определенных условиях сильнее от партии, имеющей большее количество парламентариев.
Другие возникающие вопросы в исследованиях партийных систем касались их генезиса, различий и факторов, ответственных за их структуру. С точки зрения темы данного текста, особенно интересным является предложение П. Мэйра, который обратил внимание на различия между партийными системами западных стран и партийными системами посткоммунистических государств. В Европе генезис политических партий был связан с процессами демократизации, а также предоставления избирательных прав очередным социальным группам. Речь идет о нескольких периодах: после Первой мировой войны в связи с получением независимости и ликвидации ограничительных избирательных цензов 20-х годов; после Второй мировой войны (формирование партийной сис-
темы в Германии и в Италии до конца 40-х годов); после падения авторитарных правительств в Португалии, Испании, а также Греции в 70-х годах [11, с. 243].
Ситуация, после падения коммунизма, по мнению П. Мэйра, была другой. Во-первых, он подчеркивает различия в процессах демократизации между государствами Западной Европы и постсоциалистическими государствами. В последнем случае, демократизация носила многоаспектный характер, была более сложной, поскольку перед трансформацией масштаб монополии государства был значительно большим. В результате трансформация касалась не только политической сферы, но и экономической, а также создания национального государства.
Это вызвало гораздо больше сложностей, как и увеличило число конфликтов в процессе демократизации. Более того, в случае посткоммунистических стран, политические изменения относились к обществам, электораты которых уже были мобилизованы, в то время как в Западной Европе, касались расширения избирательных прав людей, еще не участвующих в голосовании. Результатом является гораздо менее стабилизированный общественный контекст, который также приводит к непредсказуемым последствиям для политиков, разрабатывающих конституционные реформы.
Во-вторых, характерным является также отсутствие или слабость гражданского общества. Общество слабо структурировано и характеризуется неустойчивыми предпочтениями. Границы социальных идентич-ностей, на основе которых партии могли бы создавать взаимосвязь с избирателями, слабо определены и являются размытыми. Это приводит к слабости социополитических разделений и нестабильности избирательного поведения.
В-третьих, явление неструктурированного электората порождает последствия для политических партий. Они обычно создаются не снизу вверх, а сверху вниз и имеют парламентский характер. Как правило, они небольшие, слабо укоренившиеся в обществе, очень часто являющиеся плодом амбиций, а также конфликтов лидеров, которые решаются на разделения в уже существующих партиях. Отсутствие связи между электоратом и партией снижает стоимость решения о сецессии, так как высокая неустойчивость электорального поведения не подвергает новой партии потерю поддержки электората.
В-четвертых, другим также является контекст избирательной конкуренции, которая затрагивает неустойчивость порядка взаимодействия между партиями. П. Мэйр указывал на существование институциональных стимулов, которые способствуют неустойчивости правил игры: изменяющихся конституций, избирательного права, других законов и институтов. Более того, в отличие от закрытого избирательного рынка Западной Европы, которое содействует сотрудничеству, политическая арена посткоммунистеческих государств оставалась открытой. Открытость политической арены способствовала, с точки зрения П. Мэйра, конфронтационным стратегиям, нацеленных на поощрение конфликта.
Это было связано не только с нестабильностью, но также и с высокими ставками политической игры, формированием основных правил системы и вынесением решений с далеко идущими последствиями также для самих акторов, которые участвовали в принятии решений (например: по вопросу системы подсчитывания голосов, которые могли бы быть более выгодными для малых или для больших партий). Все перечисленные элементы были или даже доныне видны в польской партийной системе и образуют важный контекст для ее развития. Далее в тексте будут указаны генезис, институционализация, ключевые разделения, а также развитие польской партийной системы, которые покажут как много из вышеперечисленных П. Мэйром механизмов, регулировало формирование польской политической системы.
Генезис польской партийной системы
Как пишет Д. Сартори, в сущности, каждая демократия является партийной демократией [24, с. 189], следовательно, развитие партийной системы тесно связано с механизмами демократизации и консолидации демократии, а состояние партийной системы является хорошим индикатором стабильности демократического порядка. Особенно очевидно это в случае Польши, где перемены, происходящие в 1989-1990 гг. сильно повлияли на дальнейшую форму партийной системы.
Установленный порядок в Польше после Второй мировой войны, не предусматривал плюрализм, как организующий принцип партийной системы. Вместо этого возникла система, включающая в себе одну гегемо-ническую Польскую объединенную рабочую партию (Ро^ка Zjednoczona РаШа ЯоЬо^^а, ПОРП), основаную в декабре 1948 года, а также пар-
тии-сателлиты: Объединенная крестьянская партия (Zjednoczone Stronnictwo Ludowe, ОКП) и Демократическая партия (Stronnictwo Demokratyczne, ДП). К наиболее важным событиям, которые повлияли на последующую политическую судьбу, а также существующие с 1989 года разделения политической сцены относились: формирование первой организованной и открытой оппозиции - Комитет защиты рабочих (Komitet ОЬгопу Robotnik6w) в сентябре 1976 года, а также общественного движения «Солидарность» («^о^атоэс»), которое возникло в результате забастовок в августе 1980 года.
Мощная поддержка, оказываемая движению и его институционали-зация (образование профсоюза, регистрация в ноябре 1980 года, организация I национального съезда в сентябре и октябре 1981 года, издание собственной газеты «Еженедельник Солидарность») стала причиной того, что сыграло оно важную роль в достижении компромисса в ходе переговоров «Круглого Стола». Переговоры между реформаторским крылом партийно-правительственной стороны, а также умеренным крылом оппозиции «Солидарности», начались 6 февраля 1989 года В результате завершения переговоров, которые состоялись 5 апреля, было принято решение об объявлении выборов, в которых 65% мест в Сейме - нижней палаты польского парламента, гарантировались для партийно-правительственной стороны, а оставшиеся 35% мест - были предметом конкуренции. Согласно соглашению «Круглого стола» была создана также верхняя палата парламента - Сенат, в котором 100% мест избирались на основе конкуренции и политического плюрализма. Результаты выборов 4 июня 1989 года были положительными для оппозиции, организованной в Гражданских комитетах - она выиграла все 35% мест в Сейме, за которые велась борьба, а также 99% мест в Сенате.
Важным является то, что в выборах 1989 года стартовали не партии, а два лагеря: лагерь власти и лагерь Леха Валенсы - легендарного лидера «Солидарности» и главы августовских забастовок 1980 года Оппозиция которая пришла к власти не была организована в партию, более того, она не поддерживала идею создания плюрализованной партийной системы. В лагере «Солидарность» до первых президентских выборов доминировало мнение, что слишком быстрое разделение на партии ослабит и усложнит избирательную борьбу, а после победы 4 июня 1989 года, усложнит проведение необходимых реформ [22]. Старейшей
оппозиционной партией была Конфедерация независимой Польши (Konfederacja Ро^И Niepodlegtej), существовавшая с 1979 года, но она имела значительно меньшую поддержку, чем «Солидарность». В 1987 году возникла Польская социалистическая партия, однако ее значение также было ограничено [28, с. 179].
М. Грабовская обратила внимание на важность периода 1989-1997 гг. для развития партийной системы и выделила три последовательности его институционализации: секвенция получения власти, секвенция радикального изменения партийной системы, а также секвенция институционализации политической системы [12, с. 63 - 65]. Секвенция получения власти началась 4 июня 1989 года победой на выборах «Солидарности», а закончилась 12 сентября 1989 года назначением правительства Т. Мазовецкого в коалиции с Объединенной крестьянской партией и Демократической партией - партиями, подчиненными ПОРП. Последовательность радикального изменения партийной системы связана с распадом системы партии-гегемона и заменой ее на плюралистическую систему. Длилась она с 12 сентября 1989 г. до первых полностью конкурентных парламентских выборов с 21 октября 1991 года. Также эта последовательность привела к изменениям в структуре уже существующих партий, постепенного разделения в лагере «Солидарности», а также правовых изменений, которые заложили основу для институционализа-ции партийной системы. На этом этапе, 29 января 1989 года произошел самороспуск ПОРП, а также президентские выборы в декабре 1990 года, в которых победу одержал - Лех Валенса. Первое событие имело решающее значение для посткоммунистического левого крыла, так как во время XI Съезда ПОРП возникла Социал-демократия Республики Польши (СДРП). В свою очередь, второе событие имело важное значение для сторонников «Солидарности».
Спор о Л. Валенсе утвердил разделы в лагере «Солидарности» и ускорил формирование на руинах профсоюзного движения ряда партий [26]. Их возникновение также сильно изменило идеологический пейзаж, так как новые партии в основном обращались к идеям правых, христи-анско-демократических, консервативно-национальных, либеральных или идеям независимости [18]. Стимулом для появления новых партий и движений послужило также принятие 28 июля 1990 года крайне либерального Закона «О политических партиях». Закон позволял зарегист-
рировать политическую партию, группе из 15 членов-учредителей, что привело к тому, что в октябре 1990 года были зарегистрированы целых 154 партии [6, с. 112]. Не улучшило ситуации пропорциональная система выборов лишенная избирательных порогов.
Последовательность процесса институционализации политической системы продолжалась от выборов с 27 октября 1991 по 1997 гг. В то время была принята новая система выборов 28 мая 1993 года, которая уже вводила избирательные пороги (5% для политических партий и 7% для партийных коалиций). Проводимые на ее основе парламентские выборы 1993 года, привели к резкому сокращению числа партий в парламенте.
Следующим этапом институционализации является принятие на референдуме 25 мая 1997 года - Конституции, а 27 июня 1997 года - Закона «О политических партиях», заменивший закон с 28 июля 1990 года Победа Избирательной акции «Солидарность», коалиции объединяющей разрозненные партии и группы правых на парламентских выборах 21 сентября 1997 года, закрывает последовательность институционализа-ции. Как добавляет М. Грабовская, власть снова перешла с постукомму-нистической стороны на сторону постсолидарности, что отвечало строгим критериям демократии, предложенным С.Ф. Хантингтоном [12, С. 64]*.
Правовая институционализация и финансирование политических партий в Польше
Одним из последствий политического перелома 1989 года являлось изменение Конституции, внесенное 29 декабря 1989 года, которое вычеркнуло ст. 3, гласящей о ведущей роли ПОРП [30, с. 14 - 15]. Вместо этого была введена запись: «Политические партии объединяют на принципе добровольности и равенства граждан Республики Польша с целью оказывать демократическими методами влияние на формирование политики государства». Таким образом это положение указывало на цели деятельности партий, а также вводило принцип политического плюрализма. Несмотря на то, что в Конституции от 2 апреля 1997 года отсутствует целостное регулирование политических партий, было внесено ряд положений, относящихся к этим субъектам. Речь идет о статье 11
* «Демократия прошла этап консолидации, если партия или группа, которые получили власть в первых выборах переходного периода, проиграют следующие выборы и отдадут власть новым победителям, а потом это правительство также отдаст власть на следующих выборах» [14, с. 269].
и 13. Ст.11 гласит, что «Республика Польша обеспечивает свободу создания и деятельности политических партий. Политические партии объединяют на принципах добровольности и равенства польских граждан с целью оказывать политическими методами влияние на формирование политики государства». Во втором пункте также указывается, что финансирование политических партий является открытым.
Ст.13 указывает однако на ограничения, регулирующие деятельность партий в демократических условиях. Законодатель утверждает, что «Запрещается существование политических партий и иных организаций, обращающихся в своих программах к тоталитарным методам и практике деятельности нацизма, фашизма и коммунизма, а также тех, программа или деятельность которых предполагает или допускают расовую и национальную ненависть, применение насильия с целью захвата власти или влияния на политику государства либо предусматривает засекречивание структур или членства». К деятельности политических партий можно также отнести другие конституционные положения, в т.ч. касающиеся свободы объединения (ст.12, ст.58). Конституционно-правовые нормы о политических партиях были подвергнуты критике за то, что не учли такие важные функции партии, как артикуляция и выражение воли избирателей, а также приписывание им возможности непосредственного влияния на политику государства, несмотря на то, что партии такой возможности не имеют. Однако Конституция вводит определенные ограничения, необходимые для функционирования «демократическими методами».
Еще одним источником права, регулирующим деятельность политических партий, является Закон «О политических партиях». Как уже упоминалось, первый Закон «О политических партиях» от 28 июля 1990 года имел либеральный характер, опирающийся на убеждении законодателя в необходимости минимальной регламентации спонтанной активности общества. В ответ на партийную монополию предыдущего режима, считалось необходимым обеспечить максимальную свободу граждан в создании и участии в деятельности политических партий. Таким образом, в законе содержалось общее определение партии, не определяющее точно внутреннюю структуру партии, а также предусматривающее, что для регистрации политической партии и получения правоспособности достаточно 15 человек. Новый закон от 27 июня 1997 года
был еще более рестриктивный. В ст.1, п.1 законодатель рассматривает политическую партию как: «добровольную организацию, действующую под указанным названием, целью которой является участие в общественной жизни путем применения демократических методов в целях влияния на формирование государственной политики или осуществления государственной власти». Согласно этому определению, партию характеризуют четыре критерии: добровольность, название партии, участие в общественной жизни, применение демократических методов в целях влияния на формирование государственной политики или осуществления государственной власти. Новый закон изменил процедуру регистрации из обычного учета на более регламентирующий определенные аспекты формирования и функционирования партии. Наступило расширение полномочий регистрируемого органа, а также увеличение перечня формальных условий, осуществление которых было необходимо, для того чтобы организация была внесена в учет политических партий. Органом, принимающим заявление на регистрацию партии, является Окружной суд в Варшаве. Процедура регистрации проходит на основе формальной подробной информации, учитывающей также не менее 1000 подписей польских граждан (в предыдущем законе - 15), достигших 18 лет и обладающих полной дееспособностью. Неотъемлемой частью каждого обращения должен быть устав, который определяет цели, структуру и принципы деятельности партии [29].
Гарантиям независимости функционирования политических партий, записанных в ст.11 Конституции РП («Республика Польша обеспечивает свободу создания и деятельности политических партий.») соответствуют также контрольные функции возложенные на три органа:
1) Государственная избирательная комиссия (Panstwowa Komisja Wyborcza, ГИК), отвечающая за финансовый контроль партии;
2) Окружной суд в Варшаве, который ведет учет политических партий и для введения партии в этот учет оценивает выполнение всех формальных, установленных законом требований;
3) Конституционный трибунал, который выносит решение о соответствии целей или деятельности политических партий с Конституцией РП. Решение Конституционного трибунала не может быть обжаловано.
М. Хмай, на основе анализа Конституции РП, а также Закона «О политических партиях» выделил следующие принципы деятельности партии:
1) объединение основанное на принципе добровольности и равенства (ст.11 абз.1 Конституции);
2) прозрачность финансирования политических партий (ст.11 абз. 2 Конституции, ст. 3 Закона о партиях);
3) запрет существования партий, программы и деятельность которых противоречат Конституции (ст.13 Конституции);
4) запрет существования партий, программы и деятельность которых предусматривает утаивание структур или членства (ст.13 Конституции);
5) разделение партийных структур от органов государственной власти (ст.6 Закона о партиях);
6) формирование структур, а также принципов деятельности партий в соответствии с принципами демократии (статья 8 Закона о партиях).
К этому списку также добавляет принципы, касающиеся политических партий, но обязывающие органы государственной власти:
1) принцип равного отношения со стороны государственных органов ко всем политическим партиям (ст.4 Закона о партиях);
2) принцип предоставления партиям доступа к общественному радиовещанию и телевидению (ст.5 Закона о партиях) [4, с. 14].
Важным аспектом функционирования политических партий является их финансирование. Закон с 1990 года, ориентированный на свободу деятельности политических партий регулировал эти вопросы лаконично. Очередной Закон «О политических партиях» с 1997 года ввел принцип прозрачности финансирования политических партий и установил основные правила финансирования политических партий (в т.ч. указывая на главные источники финансирования). Если принять во внимание положения законов с 1990 и 1997 гг., а также последующие поправки с апреля и декабря 2001 года или июля 2002 года, мы видим, что все они шли в направлении ограничения возможности получения средств на партийную деятельность из частных источников и постепенного увеличения доли средств из государственного бюджета [29, с. 25]. Закон от 27 июня 1997 года, после поправки с 2001 года, ввел совершенно новые правила финансирования партий. В ст.24 перечислены конкретные ис-
точники, из которых партия имеет право привлекать деньги: дотации и субвенции, членские взносы, дарственные, наследство и завещания, доходы от имущества, банковские кредиты. Дарителями могут быть только физические лица, что должно препятствовать финансированию партий, например, предприятиями как юридическими лицами. Размер взносов от физических лиц за год не может превышать 15-кратного размера минимальной заработной платы [15, с. 23].
Также партии не могут организовать публичные кампании по сбору средств (ст.24 абз.6) и вести экономическую деятельность (ст.24 абз.3). Основой финансирования политических партий в Польше, в практике являются субвенции из государственного бюджета. Средства, привлеченные из членских взносов, а также дарственных, не составляют более 10% от общей выручки. Субвенции предоставляются на уставную деятельность тем партиям, которые получают на парламентских выборах не менее 3% голосов, а также коалициям, получившие не менее 6% голосов. Избирательный кодекс предоставляет группам, представители которых входят в обе палаты парламента, так называемые персональные дотации за каждый утвержденный мандат посла и сенатора. Сумма рассчитывается согласно положению избирательного кодекса, а также зависит от общей суммы расходов, понесенных на избирательную кампанию партии. Основным критерием, определяющим финансовое функционирование партии, является принцип прозрачности (ст.11 абз.2 Конституции РП).
Ст.23а Закона «О политических партиях» предусматривает, что источники финансирования политических партий являются открытыми. В практике, принцип прозрачности осуществляется, прежде всего, через обязательство партий публиковать различные виды отчетов и информации. Партии должны подготавливать и предоставлять ГИК ежегодные отчеты о своих финансах. К отчету прилагается перечень лиц, которые внесли партийные взносы или дарственные, а также выдержки из банковских счетов. Кроме того, партии, получающие бюджетные субвенции обязаны представить ГИК ежегодную финансовую информацию о полученной субвенции (ст.34 Закона о политических партиях), которая указывает на какие цели были выделены средства из государственного бюджета. Если деньги не были потрачены на уставную деятельность, то ГИК может отклонить такую информацию. Отклонение информации или
непредъявление информации от ГИК приводит к потере субвенции, что в свою очередь вызывает серьезные неприятности для партии и ограничивает ее возможности деятельности.
Практические последствия введения системы финансирования партии из государственного бюджета в Польше, являются довольно разнообразными. Во-первых, крупнейшие политические партии выиграли на этом, а доходы из субвенции стали основным источником финансирования партии. Несмотря на то, что существует вероятность появления «серых зон», партии вынуждены публиковать информацию о своих расходах, так как их деятельность в основном финансируется из государственного бюджета, таким образом, коррупциогенные отношения между политическими партиями и безнесом перестали быть рентабельными.
Во-вторых, объем расходов государственного бюджета с 2003 года систематически рос. В ответ на чрезмерное субсидирование политических партий, в январе 2011 года были внесены поправки к Закону «О политических партиях», в результате которых дотации сократились наполовину [12, с. 55]. В-третьих, это решение стабилизировало партийную систему, сделав ее более прозрачной, предсказуемой и стабильной. Однако, основной проблемой является «картелизация» польской партийной системы, в которой участники имеющие доступ к государственным средствам, перестают быть активными, доходит до петрификации политической сцены и партии не являются больше заинтересованными в изменении такого положения дел. Кроме того, небольшие партии имеют ограниченные возможности войти на политический рынок. Партии, которые выпадают из «картеля» также имеют серьезные проблемы удержаться на политической сцене.
Политические деления и польская партийная система
Вопрос о политических делениях является одной из основных тем исследований в партийной политике, потому что позволяет уловить динамику отношений не только между политическими партиями, но также между партиями и обществом. При изучении политических делений можно выделить две противоположные позиции. Первая - «коррелятивная парадигма» (определение М. Грабовской и Т. Шавеля), в которой партии рассматривались как производные исторических и общественных делений. В этих концепциях предполагается, что вытекающие из исто-
рии или структуры данного общества деления, влияют на разнообразие идентичности, интересы индивидов и социальных групп. Партии лишь отражают и поддерживают существующие на общественном уровне различия, а анализ партий и партийных систем всегда должен исходить из предпочтений избирателей.
Вторая позиция рассматривает партию, как одну из создательниц общественной реальности, обращая внимание, что общественное деление не переходит на партии автоматически. Поскольку первое определение является структуралистским, второе предполагает субъектность отдельных лиц и групп, и тем самым способность партии влиять на социальную реальность. Партийная система, следовательно, не является результатом потребительского спроса политики (электората), но в значительной степени остается под воздействием предложения. Преимущество структурных моделей заключается в предоставлении информации об институциональных ограничениях деятельности партий, а также существующих общественных делений. Тем не менее, политические элиты в значительной степени решают, какие деления являются существенным и доминирующим видом конфликта. Не существовали бы деления, если бы не способность элит определять ситуации как конфликтную и групповую идентичность [7, с. 677].
Как пишут М. Грабовская и Т. Шавель: «Если в какой-то конкретной исторической ситуации партии отражают классы, это многое говорит о партии, которую поддерживают групповое «мы», также партию, которую безустанно кормит групповой имидж, а не о классах» [12, с. 57]. В случае Польши, политические деления в рамках партийной системы, являются в значительной степени производными от исторических делений, как и стратегического поведения партии, которые формируя определения реальности, пытаются заручиться поддержкой такого количества граждан, что позволит им получить господствующее положение. Эта часть статьи обращает внимание на три типы делений, являющихся важными для партийной системы: разделение на «левых» и «правых», так называемое посткоммунистическое деление, а также деление между двумя доминирующими партиями от 2005 года: «Гражданская платформа» (Platformа Obywatelskа, ГП), а также «Право и справедливость» (Prawо i Sprawiedliwosc, ПиС).
Вопреки тезисам многих публицистов и исследователей, оспаривающих целесообразность разделения на «левых» и «правых», это деление является важным в изучении польской политической сцены, закрепленным как в самоопределениях политических партий, так и в сознании электората. Позиция партий на разделение «левых» и «правых» (или в более широком контексте, идеологического пространства) может измеряться несколькими показателями: положением электората, восприятием позиции партийного электората большинством избирателей, восприятием позиции партийного электората избирателями данной партии, позиции парламентских элит данной партии, восприятием положения партии всей парламентской элиты, позиции полученные в результате анализа ее партийной программы, а также позиции, полученные в результате анализа парламентских голосований депутатов данной партии, положением полученным в результате анализа высказываний партийных лидеров в средствах массовой информации или также позиции которые были определены структурой бюджетных расходов, если данная партия находится у власти [17, с. 149]. Основные различия между «правым» и «левым» крылом в Польше, основанные на программных высказываниях, приводятся в Таблице 1.
Таблица 1. Деление на «левых» и «правых» в Польше
Проблемные вопросы «Левые» «Правые»
Идентичность сообщества Гражданская, с космополитическими элементами, согласие на многоаспектность идентичности и образа жизни. Преобладающее значение национальной идентичности, лояльности и традиции.
Мораль и этика Секуляризм (допустимость аборта, ЭКО оплодотворения, однополых браков). Культурный традиционализм, приверженность к христианским ценностям (запрещение абортов, ЭКО оплодотворения, однополых браков).
Влияние костела на общественную жизнь Против. Постулирование равенства всех религий и мировоззрений и светского характера государства. За. Костел должен гарантировать соблюдения морали в частной и общественной жизни.
Отношение к прошлому, до 1989 г. Разнообразный, акцентирующий преимущества и недостатки прежнего режима. Отсутствие поддержки введения механизмов правосудия переходного периода (люстрации и де-коммунизации). Чрезвычайно критический. Требование введения механизмов правосудия переходного периода (люстрации и де-коммунизации).
Роль государства Высшая активность государства, осуществляемая в рамках расширенных функций административного аппарата; централизация и концентрация. Ограниченная активность государства, редукция функций административного аппарата, децентрализация и деконцен-трация.
Политическая система государства Парламентарно-кабинетная. Упразднение Сената - верхней палаты и ограничение роли главы государства. Президентская, полупрезидентская. Политическая система с сильной исполнительной властью, предпочтительно формирующаяся путем всеобщих выборов.
Внешняя политика Европейская ориентация, согласие на значительную европейскую интеграцию и ограничение принципов традиционно понимаемого национально-государственного суверенитета. Четкое фокусирование на Евро-атлантическую ориентацию; поддержка концепции «Европа Отечеств» и стремление к сохранению принципов традиционно понимаемого национально-государственного суверенитета.
Социальная политика Фокусирование на модернизации общественной структуры, на обеспечении равных возможностей, при одновременном одобрении неравенства, которые порождаются рыночными отношениями. Сохранение статуса-кво и ограничения социальных программ до минимального уровня.
Экономика Требования к введению государственных механизмов контроля и регулирования рыночной экономики. Требования дерегуляции экономики, ориентация на экономическую свободу.
Налоги Прогрессивные. Налоговая политика должна быть инструментом обеспечения равных возможностей и перераспределения национального дохода. Линейные. Цель налоговой политики - получение только тех средств, которые необходимы государству для выполнения своих основных функций.
Приватизация Частная собственность должна быть одной из многих форм собственности, а приватизация должна служить общественным целям и интересам. Частная собственность является предпочтительной, экономически (как более эффективная), а также идеологически обоснованной (одно из естественных прав человека)
Источник: Собственное исследование на основе: [2, с. 142 - 144; 20, с. 33 - 34].
Хотя вышеуказанная таблица на общем уровне приводит самые основные различия между «правыми» и «левыми», в незначительной степени выделяет иерархию конкретных вопросов для определения идентичности «правого» и «левого» крыла. Деление на «правых» и «левых» в западном (особенно англосаксонским) контексте сочетает в себе экономический и аксиологический аспекты. Это означает, что левые партии характеризует секуляризм в области аксиологии, а также интервенция государства в сферу экономики. Правые партии в этом контексте являются традиционными в области аксиологии, а также свободно-рыночными в экономическом измерении. Специфика ситуации в Польше, заключается в раскорреляции двух вышеупомянутых измерений: правые партии провозглашают часто социальные лозунги, а левые - прорыноч-ные лозунги. Вторым аспектом специфики, тесно связанным с первым, является доминирование аксиологического критерия, а также отношение к прошлому времени, являющегося основой деления на «левое» и «правое» крыло. Раскорреляция возникает по нескольким причинам.
Во-первых, из-за ограниченных традиций, а также структурных отношений, введенных партией-гегемоном. До 1989 года деление на «левых» и «правых» имело ограниченное значение. Однако, поскольку
«левой» силой должна была быть партия-гегемон, это неизбежно перемещало все оппозиционные группы на позицию «правого» крыла. Негативное качество, которое было приписано «левым», в результате компрометации системы реального социализма, предопределяло самоопределения всех критиков и оппонентов Польской Народной Республики как «правых» (поэтому, несмотря на то, что «Солидарность» была профсоюзом, то есть структурой традиционно ассоциируемой с «левым» крылом, имела она правую направленность) [20].
Во-вторых, в первые годы трансформации на формирование партий, а также на призывы избирательных кампаний, небольшое влияние имела структура экономических интересов в обществе [1, с. 104-115]. Размещение по какой-нибудь стороне политической сцены было скорее приемом создания политического имиджа, чем результатом анализа интересов электората. В свою очередь, политические элиты в лучшем случае приспосабливались к интересам и стремлениям воображаемого, а не реального общества [16, с. 13; 10, с. 52; 21, с. 13].
Представленный вариант выясняет трудности формирования «правого» и «левого» крыла в Польше, рассматриваемых согласно экономическим критериям. Это также объясняет выдвижение на первый план идеологического измерения, связанного с отношением к недемократическому прошлому и к Союзу демократических левых сил (Sojusz Lewicy Demokratycznej, СДЛС), признанного в качестве наследника коммунистического прошлого, а также сознательной стратегии, ориентированной на поляризацию общества на оси «посткоммунизм - антикоммунизм».
Этот тип деления является особенно важным не только до 2005 года, когда СДЛС был очень влиятельным на польской политической сцене, и в конечном итоге оказался более длительным, но также и после 2005 года
Деление связанное отношением к прошлому, люстрации, а также декоммунизации является также существенным от 2005 года, несмотря на то, что доминирующие положение занимают партии, которые родом из лагеря «Солидарности», а именно ГП и ПиС [2]. Тем не менее, его доминация ослаблена другими делениями, например социоэкономиче-скими или связанные с авиакатастрофой в Смоленске [23].
Значение генетического критерия (связанным с отношением к прошлому) наилучшим способом выражает концепция посткоммунисти-
ческого деления, о которой пишет М. Грабовская. Ее исследование показывает, что разделение на «левых» и «правых» тесно связано с делением недемократического прошлого Польши. Деление на посткоммунизм - «пост-Солидарность» накладывается на деление «правых» и «левых» и в значительной степени его исчерпывает. Поляки думают, что «левые» стоящие у власти до 1989 года, а также их наследники от 1989 года, а «правые» в свою очередь, это антикоммунистическая оппозиция до 1989 года и группы «пост-Солидарности». Проанализированная дихотомия относится к идеологическим и институциональным формам до 1989 года, как и к важным вопросам от 1989 года*. Представленные определения отмечают большое влияние, которое на пространственной метафоре «левых» и «правых» имело исторический опыт Польши, делившее ее, как пишет М. Грабовская на две группы: «постСолидарность» и «посткоммунизм». Эти две группы относятся к электоральному поведению поляков, их политической идентичности, идеологической идентичности партий и политических групп, а также образцов межпартийного соперничества [8; 9].
Историческое событие - переход от коммунистического режима к демократическому режиму, произвело деление, которое до сих пор оказывает влияние на формирование партии и избирателей. «Стороны, избранные в выборах 1989 года, были укоренены в прошлом, в человеческих биографиях». Это относится к политике, процессам создания партии, ссылки на традицию, последующих правительств и выборов. Это также относится и к избирателям, для которых эти события были связаны с идентичностью и практиками (например: религиозность, слушание зарубежных радиостанций), а также принадлежности (к «Солидарности» или к ПОРП) [11, с. 268 - 269].
Устойчивость, укорененного в прошлом, деления на «левое» и «правое» крыло существенно не изменило доминацию «правых» после выборов 2005 года Символические вопросы по-прежнему являются важным предиктором электорального поведения и дифференцируют электо-раты ГП, ПиС, а также СДЛС [3, с. 17]. Так происходит до сих пор, не-
* Противники социализма и коммунизма как формы правления, сторонники бархатной революции, члены «Солидарности», а также те, которые никогда не являлись членами ПОРП, голосовавшие в 1989 г. за «Солидарность», декларируют более правую идентичность. Аналогично ситуация с теми, кто на первых, всеобщих президентских выборах голосовали за Л. Валенса, выступающие за люстрацию, декларирующие доверие к костелу и характеризующиеся высоким уровнем религиозности.
смотря на то, что представитель посткоммунистов снял свою кандидатуру с президентских выборов 2005 г. Более того, ПиС пыталась переформатировать доминирующую, посткоммунистическую ось деления на другое деление. В предвыборной кампании она начала говорить о делении на «Солидарную Польшу», представляемой ПиС и «Либеральную Польшу», представляемой ГП. Предложенное деление в первую очередь должно было относиться к экономическому измерению. В предложенном толковании, ПиС должна была выступать за государственный интервенционизм в экономике, представляя менее обеспеченный и нередко сильно пострадавший издержками переходного периода электорат. В то же время, ГП была стигматизирована как сторонница либерализма, стоящая на стороне бенефициаров трансформации. Как показывают исследования, такое разделение не утратило влияние на электорат. В течение нескольких лет, социально-экономические вопросы в большей степени влияют на электоральное поведение поляков, чем до 2005 года [5, с. 123-124].
References
1. Antoszewski A., Herbut R., Jednaka W. Partie i system partyjny w Polsce. Pierwsza faza przejscia ku demokracji. Wroclaw, 1993.
2. Antoszewski A., Herbut R., Sroka J. System partyjny w Polsce. Partie i systemy partyjne Europy Srodkowej. red. A. Antoszewski, P. Fiala, R. Herbut, J. Sroka. Wroclaw, 2003.
3. Bielasiak J. The paradox of Solidarity's legacy: contested values in Poland's transitional politics. Nationalities Papers: The Journal of Nationalism and Ethnicity. 2010. T. 38. №1.
4. CBOS, Elektoraty partyjne o istotnych kwestiach spoleczno - poli-tycznych. Komunikat z badan BS/103/2011, Warszawa, 2011.
5. Chmaj M. Prawne aspekty demokracji wewn^trzpartyjnej. O demokracji w polskich partiach politycznych. red. M. Chmaj, M. Waszak, J. Zbieranek. Warszawa, 2011.
6. Czesnik M., Markowski R. Wybory parlamentarne 2007 r. - ci^gly zam^t, czy utrwalanie nowego podzialu? Studia Polityczne. 2011. №27.
7. Dudek A. Pierwsze lata III Rzeczpospolitej. Krakow, 2002.
8. Enyedi Z. The role of agency in cleavage formation. European Journal of Political Research. 2005. №44.
9. Grabowska M. Czy polskie spoleczenstwo jest podzielone? Wi^z. 1996.
№4.
10. Grabowska M. Partie polityczne - niechciane, ale udane dzieci polskiej transformacji. Przemiany polityczne lat 90. red. J.J. Wiatr. Warszawa, 1999.
11. Grabowska M. Partie polityczne: reprezentant spoleczenstwa, czy tworca nowego ladu? Pierwsza szesciolatka. Proba bilansu polityki. red. M. Grabowska, S. Mocek. Warszawa, 1997.
12. Grabowska M. Partie polityczne w Polsce po 1989 roku. Wspolczesne spoleczenstwo polskie. Dynamika zmian. red. J. Wasilewski. Warszawa, 2006.
13. Grabowska M., Szawiel T. Budowanie demokracji. Podziaty spoteczne, partie polityczne i spoteczenstwo obywatelskie w postkomunistycznej Polsce, Warszawa, 2001.
14. Herbut R. Teoria i praktyka funkcjonowania partii politycznych. Wroclaw, 2002.
15. Huntington S.P. Trzecia fala demokratyzacji. Warszawa, 1995.
16. Jackowska A. Zbieranek J. System finansowania partii politycznych w Polsce / Partie i system partyjny III RP. red. K. Kowalczyk. Torun, 2011.
17. Kurczewska J. Lewica, prawica i konfuzja elit politycznych w Polsce Politicus. 1995. №1-2.
18. Markowski R. Dynamika wspotzawodnictwa w polskim systemie party-jnym 1997 - 2001. System partyjny i zachowania wyborcze. Dekada polskich doswiadczen. red. R. Markowski. Warszawa, 2002.
19. Matyja R. Konserwatyzm po komunizmie. Warszawa, 2009.
20. Migalski M. Polskie ugrupowania parlamentarne na tle diady lewica -prawica. M. Migalski, W. Wojtasik, M. Mazur, Polski system partyjny. Warszawa, 2006.
21. Offe C. Capitalism by democratic design? Democratic theory facing triple transition in East Central Europe. C. Offe. Varieties of transition. The East European and East German experience. MIT Press, 1997.
22. Ost D. Kl^ska „Solidarnosci". Gniew i polityka w postkomunistycznej Europie, Warszawa 2007.
23. Pankowski K. Od lewicowosci zawstydzonej do prawicowosci zagrozo-nej - zmiany w deklaracjach politycznych Polakow w ci^gu ostatnich pi^ciu lat. Politicus. 1995. №1-2.
24. Pankow I. Narodziny posierpniowego pluralizmu: spor „elitystow" z „pluralistami". Zbiorowi aktorzy polskiej polityki. red. J. Wasilewski. Warszawa, 1997.
25. „Podziat smolenski" ma wci^z polityczny potencjal. rozmowa C. Michal-skiego z A. Dudkiem. URL: http://www.krytykapolityczna.pl/artykuly/opi-nie/20140414/dudek-podzial-smolenski-ma-wciaz-ogromny-polityczny-potencjal, дата обращения: 23.12.2014.
26. Sartori G. Teoria demokracji. Warszawa, 1998.
27. Sobolewska - Myslik K. Partie i systemy partyjne na swiecie. War-szawa, 2004.
28. Spiewak P. Wojna na gorze. Przegl^d Polityczny. 2000. №46/47.
29. Ware A. Political parties and party systems. Oxford, 1996.
30. Wiatr J. Narodziny i przemiany systemu wielopartyjnego. J. Wiatr, J. Raciborski, J. Bartkowski, B. Fr^tczak - Rudnicka, J. Kilias. Demokracja polska 1989 - 2003. Warszawa, 2003.
31. Wojtasik W. Status prawny partii politycznych w Polsce / M. Migalski, W. Wojtasik, M. Mazur. Polski system partyjny. Warszawa, 2006.
32. Wojtaszczyk K.A. Instytucjonalizacja prawna partii politycznych w Polsce / Partie i system partyjny III RP. red. K. Kowalczyk. Torun, 2011.
33. Zmigrodzki M. Poj^cie, geneza i badania partii politycznych. Wspolczesne partie i systemy partyjne. Zagadnienia teorii i praktyki politycznej. red. W. Sokol, M. Zmigrodzki. Lublin, 2003.
