CC BY
34
УДК 329. 324
DOI: 10.21209/2227-9245-2020-26-4-48-58
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ И «ДЛИННЫЙ» ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ ЦИКЛ В РЕСПУБЛИКЕ БУРЯТИЯ 2016-2019 гг.
POLITICAL PARTIES AND THE "LONG" ELECTORAL CYCLE IN THE REPUBLIC OF BURYATIA 2016-2019
Т. Б. Бадмацыренов,
Бурятский государственный университет им. Д. Банзарова, г. Улан-Удэ [email protected]
T. Badmatsyrenov,
Buryat State University named after D. Banzarov, Ulan-Ude
Рассмотрены особенности развития региональных электоральных циклов в Республике Бурятия. Внимание авторов привлекает общая идеологическая связь выборов в пределах одного электорального цикла. Определены особенности протекания «длинных» и «коротких» электоральных циклов. «Длинный» электоральный цикл подразумевает существенное во временном промежутке расстояние между выборами, что приводит членов политических партий к необходимости постоянно демонстрировать свою идеологическую приверженность. В регионах России с низким уровнем плотности населения это в ряде случаев является избыточным социальным явлением.
Авторы отмечают, что в период «длинного» электорального цикла 2016-2019 гг. в Республике Бурятия выборы не были совмещены (выборы депутатов Государственной Думы РФ в 2016 г; выборы Главы Республики Бурятия в 2017 г; Выборы Президента Российской Федерации в 2018 г (весна); Выборы депутатов регионального законодательного собрания (осень 2018 г); выборы мэра г Улан-Удэ в 2019 г). В результате ежегодно проводимых выборов политическая ситуация в регионе было постоянно напряженной.
Выявлены особенности манипулирования данными явки населения на выборах разных уровней. Определены основные механизмы повышения явки населения на выборах. Авторы статьи обращают внимание на особенности межпартийных соглашений в региональной политической системе. Определены особенности голосования по пропорциональной и мажоритарной части избирательных систем.
Делается вывод, что в условиях «длинного» электорального цикла идеологическая составляющая выборов способствует четкому оформлению партийных платформ, что усиливает оппозиционные партии, однако ослабляет «партию власти». Кроме того, «длинный» цикл потенциально увеличивает число «реальных» и «выдуманных» конфликтных линий противостояния власти и оппозиции, что может дестабилизировать обстановку в регионе
Ключевые слова: электоральный цикл; «длинные» и «короткие» электоральные циклы; региональные отделения партий; конфликты; идеология; региональные парламентские фракции; органы местного самоуправления; политическая элита; власть; оппозиция
II
Б. С. Будаев,
Бурятский государственный университет им. Д. Банзарова, г. Улан-Удэ [email protected]
B. Budaev,
Buryat State University named after D. Banzarov, Ulan-Ude
The article considers the main features of the regional electoral cycles' development in the Republic of Buryatia. Attention of the authors is attracted by the general ideological connection of the elections within the framework of one electoral cycle. The features of the course of "long" and "short" electoral cycles are determined. A "long" electoral cycle implies a significant time gap between elections, which leads to the need for members of political parties to constantly demonstrate their ideological commitment. In regions of Russia with a low level of population density, in many cases this is an excess social phenomenon.
© Б. С. Будаев, Т. Б. Бадмацыренов, 2020
48
The authors note that during the "long" electoral cycle 2016-2019 in the Republic of Buryatia, none of the elections were combined with each other (elections of deputies of the State Duma of the Russian Federation in 2016; elections of the Head of the Republic of Buryatia in 2017; Elections of the President of the Russian Federation in 2018 (spring) Election of deputies of the regional legislative assembly (autumn 2018); election of the mayor of Ulan-Ude in 2019). As a result of the elections held annually in the region, the political situation was constantly tense.
The authors revealed the peculiarities of manipulating the data on the appearance of the population in elections at different levels. The main mechanisms for increasing the turnout of the population in the elections are determined. The authors of the article draw attention to the features of inter-party agreements in the regional political system. The article defines the features of voting on the proportional and majority parts of the electoral systems.
As a result, the authors conclude that in the context of the "long" electoral cycle, the ideological component of the elections contributes to a clear design of party platforms, which strengthens opposition parties, but weakens the "party of power". In addition, the "long" cycle potentially increases the number of "real" and "invented" conflict lines of opposition between the authorities and the opposition, which can destabilize the situation in the region
Key words: electoral cycle; "long" and "short" electoral cycles; regional branches of parties; conflicts; ideology; regional parliamentary fractions; local governments; political elite; power; opposition
Б ведение. В Республике Бурятия завершился «длинный» электоральный цикл, который стал одним из напряженных и сложных в истории региона. Бурятия вернулась к прямым выборам главы региона и мэра столичного Улан-Удэ. Сам факт возвращения к прежним процедурным механизмам вызвал существенный интерес среди населения. Актуальность исследования обусловливается и тем, что выборы федеральных, региональных и муниципальных органов власти не совпадали по срокам, а растянулись во времени. Обострилась партийно-идеологическая борьба. Это во многом стало основой научного интереса к анализу итогов «длинного» электорального цикла в Республике Бурятия.
Объектом исследования стали региональные отделения всероссийских политических партий в Республике Бурятия. Предметом исследования - участие политических партий в «длинном» электоральном цикле 2016-2019 гг.
Целью исследования стало выявление влияния «длинного» электорального цикла на развитие политических партий в регионе. В соответствии с поставленной целью сформулированы следующие задачи:
- проанализировать понятия «электоральный цикл», «"длинный" электоральный цикл»;
- на основе данных электоральной статистики региона изучить параметры явки на выборах в зависимости от типа проводимых выборов в период «длинного» электорального цикла;
- выявить особенности электорального соревнования в регионе по данным выборов, проводимых по пропорциональной части избирательной системы в период «длинного» цикла;
- выявить особенности электорального соревнования в регионе по данным выборов, проводимых по мажоритарной части избирательной системы в период «длинного» цикла.
Теоретико-методологической базой исследования выступает институциональный подход, который определяет современные политические партии как специально созданные организации, формально призванные удовлетворять требования современного законодательства для участия в выборах [2; 5]. Несмотря на жесткие формальные правила электоральных соревнований, важную составляющую политической борьбы играют неформальные договоренности, позволяющие акторам успешно конкурировать друг с другом. В условиях затяжной конкурентной борьбы многие идеологически «надуманные» социальные явления могут превратиться в реальные социальные факты [13; 14].
Методы исследования. В работе применялись количественные и качественные методы исследования: анализ статистических данных, анализ документов, сравнительный метод, ивент-анализ.
Степень научной разработанности темы исследования. Понятие «электоральный цикл» в России довольно глубоко укоренилось в политической теории. Впервые его ис-
пользовали в работе «Первый электоральный цикл в России 1993-1996 гг.» [10], где авторы подчеркивали особенность развития политического процесса в стране, который, с их точки зрения, напрямую связан с федеральными выборами. При этом институциональный дизайн политической системы России привязывал все к наиболее важным выборам - Президента РФ, предшествующие же им выборы депутатов Госдумы РФ становились своего рода репетицией [4].
Однако идеологическая связь между выборами на федеральном уровне и на уровне регионов далеко не всегда присутствовала. Вместе с тем уже в начале 2000-х гг. процесс укрепления вертикали власти повысил идеологическую составляющую политической борьбы.
Для политической элиты регионов важнейшими стали выборы губернаторов и регионального законодательного собрания. При этом в ряде случаев существовал особый тип «двойной лояльности». Так, глава Республики Бурятия, будучи «коммунистом», не препятствовал КПРФ, но и не поддерживал ее. В то же время первый заместитель президента и глава правительства возглавлял отделение «партии власти».
В результате под электоральным циклом в регионах РФ чаще всего воспринимают промежуток времени между выборами федеральных органов власти, включая в него выборы региональных властей и органов местного самоуправления [1].
Исходя из формального принципа, длина электорального цикла определяется промежутком времени между выборами Президента РФ и составляет шесть лет [11]. Однако формальный подход не позволяет определить всю глубину напряженности электоральной борьбы за власть. Вместе с тем, следует отметить, что изменение сроков полномочий Президента РФ и Государственной Думы существенно изменили характер электорального цикла [8]. Если ранее временная дистанция между выборами депутатов Госдумы и Президента РФ составляла приблизительно годичный период подготовки, то в последнем федеральном электоральном цикле (2016-2018) - 2,5 года, в 2021-2024 гг - 3,5 года.
Столь существенное смещение сроков выборов значительно изменяет структуру противостояния политических партий, и
выборы становятся менее связанными [7]. Однако сам по себе электоральный цикл в Республике Бурятия на этом фоне условно можно назвать «длинным». Начало его связано с выборами депутатов Госдумы в 2016 г, в 2017 г в регионе состоялись выборы главы Республики Бурятия, в 2018 г. друг за другом последовали выборы Президента РФ и выборы депутатов Народного Хурала (регионального законодательного собрания), в 2019 г - выборы мэра г Улан-Удэ, где проживает почти половина жителей республики.
В период длинного электорального цикла идеологическая основа борьбы политических партий приобретает иной характер. Стремление деидеологизировать региональное пространство, характеризующееся высокой плотностью социальных сетей, представляется естественным, однако масштабные выборы вынуждают политическую элиту «надевать маску партийцев» [13; 14]. В результате идеологический настрой региональных отделений партий не сохраняет должного уровня на протяжении всего электорального цикла [2]. При этом вскрывающиеся социально-политические конфликты как в целом по России, так и в регионе, члены партий предпочитают комментировать, не афишируя свою партийную принадлежность. Это не относится к региональным лидерам партий, однако особо затрагивает рядовых членов регионального парламента и представительных органов местного самоуправления.
Для детального анализа данных следует обратиться к электоральной статистике. Наиболее яркими и наглядными являются показатели явки населения на выборах (табл. 1).
Безусловным фактом в России стало то обстоятельство, что выборы Президента РФ всегда являлись более приоритетными для населения, чем иные. В этой связи явка на выборах Президента РФ всегда выше, нежели на выборах иного уровня. Однако не менее острым является вопрос о том, каким образом региональные власти добиваются значительных успехов на выборах кандидата от власти. Это возможно в том числе и при помощи повышения явки населения.
Одним из наиболее заметных аспектов становится возможность административного манипулирования. Из данных табл. 1 видно, насколько явными становятся манипуляции со списками избирателей. Для наиболее «важных» выборов региональные власти, ис-
пользуя административные методы, «подчищают» списки избирателей. Причем методы «чистки» списков избирателей являются вполне законными. Хотя регион является до-
тационным, значительная часть населения, несмотря на факт регистрации в регионе, фактически в нем не проживает.
Таблица 1 / Table 1
Явка на выборах электорального цикла 2016-2019 гг.* / Electoral turn out 2016-2019
Вид выборов / Type of election Выборы ГД (2016)/ State Duma elections (2016) Выборы Главы РБ (2017) /Election of the Head of the Republic of Buryatia (2017) Выборы Президента РФ (2018)/Election of the President of the Russian Federation (2018) Выборы депутатов HX РБ (2018)/Elections of deputies Narodnyy Hural of Republic Buryatia (2018) Выборы мэра г. Улан-Удэ (2019)/Ulan-Ude Mayor Election (2019)
Явка на выборах, % / Voter turn out, % 38,3 (47,88 no России) / 38,3 (47,88 in Russia) 40,39 74,2 no России / 74,2 in Russia 37,72 35,41
Динамика численности избирателей / Voter dynamics 717 522 713 953(разница в 0,5%) / 713 953 (0,5% difference) 603 265 (разница в 16 %) / 603 265 (16 % difference) 683 179(разница в 5 %) / 683 179 (5 % difference) 239 611 296 580 (разница в 17,68 %) / (17,68 % difference)
Доля проголосовавших вне помещения, % / Percentage of voters outside, % 2,5 3,15 5,66 2,71 3,17
Досрочно, % / Ahead of time, % 0,96 1,19 0,99 0,71 4,4
Недействительные бюллетени, % / In valid ballot papers, % 1,81 1,25 0,99 1,79 3,55
* Таблица составлена авторами на основе данных сайта Избирательной комиссии Республики Бурятия [6] / The table is compiled by the authors on the basis of the site of the Electoral Commission of the Republic of Buryatia [6]
При этом размеры «чистки» являются существенными: согласно данным, регион в течение двух лет лишился 16 % избирателей. Как показывают данные электоральной статистики, столь масштабные «чистки» проводятся в период наиболее «важных и/или неудобных, сложных для контроля» в регионе выборов.
В названных данных выделяются показатели доли проголосовавших досрочно и недействительных бюллетеней на выборах мэра столичного Улан-Удэ. Сказанное подтверждает факт манипуляций на этих выборах.
Вместе с тем, данные статистики не дают полного представления о ходе выборов, однако именно они позволяют определить масштабы использования административного ресурса. Как отмечают А. В. Бочаров и М. В. Буланов, истинные мотивы использования административного ресурса невозможно определить без анализа хода самой избирательной кампании и деятельности ее основных участников [3].
Во многом интересным для республики стал процесс межэлитного противостояния, который зачастую приобретал характер пар-
тийно-идеологического. В среде политической элиты в 2013 г. произошел раскол на выборах предыдущего состава регионального парламента - Народного Хурала Республики Бурятия (НХ РБ).
Политические реформы 2011-2012 гг. привели к ослаблению позиции «партии власти», которая едва не инициировала создание двух фракций в Республике Бурятия. Более того, главой НХ РБ мог стать политически нейтральный В. Б. Базаров, являвшийся в этот период доверенным лицом В. В. Путина, но не членом партии «Единая Россия» (ЕР).
Ослабление позиции назначенного федеральным центром В. В. Наговицына во многом связано и с усилением оппозиционной КПРФ. Глава республиканского комитета КПРФ В. М. Мархаев в этот период назначен членом Совета Федерации от исполнительной власти Иркутской области. Это назначение оценено как «повышение» регионального политика до федерального уровня, более того, в нем можно отметить стратегию экспорта влияния коммунистической партии из Иркутской области в Республику Бурятия.
Рассматривая выборы с этой точки зрения, следует заключить, что в течение электорального цикла в Республике Бурятия партийно-идеологическое противостояние между действующей властью и оппозицией лишь нарастало, и выборы мэра г. Улан-Удэ стали своего рода апогеем его развития.
В результате, единственным и вполне реальным механизмом, способным каким-либо образом взять под контроль ход избирательной кампании, стала стратегия повышения явки путем «чистки» списков голосующих. В условиях повышенного внимания к самой процедуре выборов со стороны политической оппозиции и общественных организаций осуществлять открытые «вбросы» становилось сложнее. В этой связи администрация стала отрабатывать иные электоральные возможности, повышающие шансы на победу необходимых кандидатов. Наиболее явными среди них стали стратегия повышения доли людей, голосующих досрочно, и манипуляции с долей испорченных бюллетеней для голосования.
Парламентские выборы, проходящие по смешанной системе в регионах России, призваны не столько усилить партийно-идеологическую составляющую, сколько заставить работать по понятным для федерального
центра законам. Во многом это должно усилить фракционную дисциплину парламентариев, особенно в регионах. В связи с этим, при изучении электоральной статистики не бывает достаточным иметь данные о доле голосов, полученных партией по пропорциональной системе, не менее важными становятся данные о величине фракции. Зачастую выборы по партийным спискам даже в провальных для «партии власти» регионах существенно корректируются благодаря использованию мажоритарных округов. В этой связи отрицательную динамику следует отмечать скорее в случае сокращения членов фракции, а не доли голосов, полученных по партийным спискам.
Для начала необходимо рассмотреть данные выборов в федеральный и региональный парламент по партийным спискам (табл. 2).
Наиболее существенным итогом электорального цикла 2016-2019 гг. стало усиление КПРФ, наращивающей потенциал от выборов к выборам, особенно высоким стал рост голосов, которые она получает на выборах по пропорциональной части избирательной системы.
Не менее примечательным стало обстоятельство, что ЕР на выборах по пропорциональной части потеряла не столь существенную долю голосов, какую она могла бы потерять в свете проведенной непопулярной в народе пенсионной реформы. Вместе с тем, партия потеряла более 10 % по величине фракции, что стало для нее жестким ударом.
Важным представляется вопрос о «договоре» между действующей властью и оппозицией. «Партия власти» при наличии более половины мест в парламенте имела возможность распределить комитеты таким образом, чтобы ни одна оппозиционная партия не могла претендовать на лидерствующие позиции в них. Однако раскол в партии «Единая Россия» по линии парламентарии-спи-сочники и парламентарии-одномандатники, не только ослабил партию, но и изменил первоначальный расклад в распределении мест в парламенте. «Согласованные фигуры» не заняли полагающиеся им места. Так, бывший председатель Ц.-Д. Э. Доржиев занял пост вице-спикера вместо Г. Д. Гунзынова, ставшего заместителем председателя комитета по бюджету. Пост председателя комитета по экономической политике занял А. Г. Кушна-
рев. Названные обстоятельства послужили партий, которые максимально использовали сигналом для активизации оппозиционных сложившееся положение вещей.
Таблица 2 / Table 2
Партийно-политическая ситуация в Республике Бурятия* / Party and political situation in the Republic of Buryatia
Название политической партии / Name of political parties Доля и количество голосов на выборах депутатов НХ РБ (2013) / Share and number of votes in the election of deputies of the People's Khural of the Republic of Buryatia (2013) Величина фракции / Size of the fraction Доля и количество голосов на выборах депутатов Госдумы РФ (2016) / Share and number of votes in the election of deputies of the State Duma of the Russian Federation (2016) Доля и количество голосов на выборах депутатов НХ РБ (2018) / Share and number of votes in the election of deputies of the People's Khural of the Republic of Buryatia (2018) Величина фракции / Size of the fraction of Ulan-Ude Величина фракции в Горсовете Улан-Удэ / Size of the fraction in the City Council
Коммунисты России / Communists of Russia» - - 8380 2,87 % - - 2 6,6 %
Единая Россия / United Russia 126 088 43,34 % 47 71,21 % 126 461 43,34 % 110 875 41,07 % 40 60,6 % 24 80 %
ЛДПР/LDPR 17 762 6,11 % 1 1,51 % 39 514 13,54 % 32 594 12,07 % 4 6,06 % 1 (3,3 %)
Партия Роста / Growth Party - - 11 371 3,90 % - - -
КПРФ / Communist Party 56 337 19,37 % 8 12,12 % 60 067 20,59 % 69 155 25,62 % 11 16,66 % -
Справедливая Россия / Fair Russia 26 256 9,03 % 6 9,09 % 19 121 6,55 % 25 287 9,37 % 5 7,57 % 1 (3,3 %)
Гражданская Платформа / Civil Platform 11 713 4,03 % 1 1,51 % 2391 0,82 % 6879 2,55 %
*Таблица составлена авторами на основе данных сайта Избирательной комиссии Республики Бурятия [6] / The table is compiled by the authors on the basis of the site of the Electoral Commission of the Republic of Buryatia [6]
В этой связи для нормализации отношений с оппозицией ей была отдана часть ключевых мест в парламенте. Представители партии КПРФ заняли пост председателя комитета НХ РБ по государственному устройству, местному самоуправлению, законности и вопросам государственной службы и пост заместителя руководителя комитета по экономической политике, природопользованию и экологии. «Справедливая Россия» получила пост заместителя председателя по земельным вопросам, аграрной политике и
потребительскому рынку. ЛДПР - пост заместителя председателя комитета по межрегиональным связям, национальным вопросам, молодежной политике, общественным и религиозным объединениям. Учитывая, что комитетов в НХ РБ всего шесть, это оказалось довольно высокой платой за лояльность оппозиционных партий.
Партийно-политическую форму противостояния раскрывают итоги выборов по мажоритарной системе (табл. 3).
Таблица 3 / Table 3
Выборы по мажоритарной системе в Республике Бурятия * / Elections by majority system in Republic of Buryatia
Партия / Party Выборы в Госдуму (2016) / State Duma Elections (2016) Выборы главы Республики Бурятия (2017) / Election of the Head of the Republic of Buryatia (2017) Выборы Президента РФ (2018) / Presidential Election (2018) Выборы мэра г. Улан-Удэ (2019) / Ulan-Ude Mayor Election (2019)
Кандидат/ Candidate Результат / Result Кандидат/ Candidate Результат/ Result Кандидат/ Candidate Результат / Result Кандидат/ Candidate Результат/ Result
ЕР / United Russia А. В. Дамдинов / A. V. Damdinov 108 128 (37,52 %) А. С. Цыде-нов / A. S. Tsydenov 260 028 (87,43 %) В. В. Путин / V. V. Putin 334 381 73,72 % И. Ю. Шу-тенков / I. Yu. Shutenkov 54 142 (52,52 %)
КПРФ / Communist Party Б. Ц. Цыре-нов / B. Ts. Tsyrenov 46 230 (16,18 %) В. M. Мар-хаев / V. M. Markhayev Не допущен / Notallowed П. Н. Грудинин / P. N. Grudinin 66 867 14,74 % В. М. Марха-ев / V. M. Markhayev 37 706 (36,58 %)
ЛДПР/LDPR С. Д. Дорош / S. D. Dorosh 14 190 (4,92 %) Дорош С.Д / Dorosh S.D 13 056 (4,39 %) В. В. Жириновский / V. V. Zhirinovskiy 29 087 6,41 % Н. Б. Чими-тов / N. B. Chimitov 1413 (1,37 %)
CP / Fair Russia 0. В. Бухоль-цева / O. V. Bukhol'tseva 31 716 (11,01 %) - - - - Г. А. Бад-маев / G. A. Badmayev 1698 (1,65 %)
ПР / Party of growth M. В. Слипен-чук / M. V. Slipenchuk 65 482 (22,6 %) - - Б. Ю. Титов / B. Yu Titov 1822 0,40 % - -
ГП / Civil Platform Б. Б. Цыде-нов / B. B. Tsydenov 9077 (3,12 %) - - - - А. А. Хандар-хаев / A. A. Khandar-khayev 2101 (2,04 %)
КПСС / Communist party of social justice - - Б. Б. Багдаев / B. B. Bagdayev 15 325 (5,15 %) - - Б. Б. Багдаев / B. B. Bagdayev 2485 (2,41 %)
* Таблица составлена автором на основе данных сайта Избирательной комиссии Республики Бурятия [6] / The table is compiled by the author on the basis of the site of the Electoral Commission of the Republic of Buryatia [6]
При этом, если разрыв между долей голосов, полученных той или иной партией на выборах во все уровни власти по пропорциональной части, колеблется не столь значительно, что свидетельствует об относительно стабильно выраженной идеологии партий, то данные по мажоритарной части существенно варьируются.
Выборы по мажоритарной части избирательной системы, кроме выборов Прези-
дента РФ в 2018 г., оказались самыми напряженными и конкурентными за последние электоральные циклы. На каждых выборах победитель существенно обходил своих конкурентов. Добиться этого кандидаты могли еще на этапе выдвижения кандидатов, однако в регионе происходили баталии, причиной которых во многом стало ослабление региональной власти и раскол в среде политической элиты. В названных условиях выбо-
Ро1Но1оду
Ви1Ып о{:ZabGU. 2020. Уо1. 26. N0. 4
ры по мажоритарной части стали одними из наиболее напряженных. При этом никто из кандидатов, за исключением коммунистов, не демонстрировал своих идеологических программных заявлений.
Одним из первых явных свидетельств раскола партии власти стали праймериз накануне выборов депутатов ГД РФ, на которых региональные власти поддержали министра образования Республики Бурятия А. В. Дам-динова, действующий же депутат Госдумы -глава группы компаний «Метрополь» и горнодобывающей компании «Металлы Восточной Сибири» - М. В. Слипенчук, снял свою кандидатуру за несколько дней до голосования, в последующем перешел в Партию роста.
Примечательно, что участие двух кандидатов, занявших 4-е и 5-е места в электоральной гонке, иначе как «кандидата-ми-спойлерами» не назовешь. С. Д. Дорош, глава регионального отделения ЛДПР, является родственником М. В. Слипенчука, а О. В. Бухольцева, будучи директором школы в отдаленном и слабо связанном с республикой г Северобайкальск, не могла получить столь широкую поддержку в регионе без поддержки извне.
Выборы главы региона в 2017 г. лишились «интриги», когда основному кандидату В. М. Мархаеву отказали в регистрации на выборах ввиду непрохождения муниципального фильтра.
Подготовка и проведение выборов Президента РФ во многом отражали вопрос эффективности организации деятельности главы региона А. С. Цыденова, который сумел наладить конструктивный диалог с политической оппозицией. Не случайно выборы Президента РФ прошли при беспрецедентно высоком уровне явки избирателей на выборах и высокой доле голосов, отданных за В. В. Путина.
Выборы депутатов регионального парламента проходили в условиях максимальной лояльности к политической оппозиции. Глава Республики Бурятия пошел на существенные уступки в обмен на высокий уровень лояльности, который продемонстрировала оппозиция на проведенных ранее выборах Президента РФ. Во многом добиться этого удалось благодаря тому, что лидер коммунистов В. М. Мархаев активно работал в Совете Федерации, собирая вокруг себя противников принятия закона о пенсионной реформе.
Наиболее острой для региона стала борьба за кресло мэра г Улан-Удэ. В столице Республики Бурятия проживает приблизительно половина жителей, в этой связи избираемый населением мэр фактически становится вторым по влиятельности политиком региона. Ситуация осложнялась и тем, что не только не удалось предупредить наводнение в г Тулун, но и ликвидировать его последствия своевременно. Названные и другие обстоятельства ставили под сомнение возможность победы на выборах главы Иркутской области действующего губернатора С. Г. Левченко и соответственно переназначения на должность сенатора В. М. Мархаева.
Прямые выборы мэра Улан-Удэ проводились впервые после их отмены в 2011 г и отмечены острой и бескомпромиссной информационной борьбой. Вместе с тем за несколько дней до даты голосования складывалось впечатление, что сам кандидат от оппозиции перестал верить в свою победу и пошел на соглашение с властями. Особенно это стало заметно и по тому, что активная электоральная борьба вдруг сбавила обороты, а на крупнейших информационных каналах республики были опубликованы и вышли в эфир ряд репортажей, в которых положительно охарактеризована личность В. М. Мар-хаева. Это подтверждала и его относительно поздняя реакция на стихийный митинг, который прошел в Улан-Удэ. Митинг инициирован иным лицом, не связанным с партией КПРФ, известным республиканским блогером-так-систом Д. Баировым, активно выступающим против принятия республиканского закона, регулирующего сферу частного извоза. Бло-гер в прямом эфире заявил, что выступает против итогов выборов мэра г Улан-Удэ, на которых победу по предварительным итогам, опубликованным в СМИ, одерживает И. Ю. Шутенков. Это заявление сразу привлекло внимание негативно настроенной по отношению к власти общественности, которая стала призывать самого В. М. Мархаева к участию в акции протеста.
При этом активного участия в несанкционированном митинге он не принимал, лишь периодически появлялся там. Наибольшую активность проявил молодой активист партии депутат Народного Хурала - Б. Ц. Цыренов.
Митинг против итогов выборов мэра г. Улан-Удэ стал длительным событием для Республики Бурятия. 13 сентября 2019 г
глава республики А. С. Цыденов организовал встречу с бывшими кандидатами в мэры г Улан-Удэ, на которую М. В. Мархаев не явился, однако 15 сентября встреча состоялась в городском парке на санкционированном митинге.
На митинге собралось около 1500 участников. Первоначально целью стал «митинг за честные выборы», на деле же манифестанты выступали против политики действующего главы республики. Митинг не имел четкой программы, не выражал яркой идеологической окраски, активисты не были готовы к тому, что глава республики будет присутствовать.
В результате по итогам выборов мэра г Улан-Удэ кардинально изменилась расстановка политических сил в НХ РБ. После неоднократных согласований стало ясно, что партия КПРФ лишится поста главы председателя комитета НХ РБ и поста заместителя председателя комитета НХ РБ. Более того, остро встал вопрос о лишении мандатов депутатов Народного Хурала Республики Бурятия от партии КПРФ - Б. Ц. Цыренова и Л. А. Кра-совского.
Итоги выборов по мажоритарной системе, несмотря на изначально слабую идеологическую составляющую в Республике Бурятия, имели довольно значимую роль. Во многом это обусловлено наличием в региональном пуле политической элиты - лидеров политической оппозиции всероссийского значения.
Заключение. В целом следует отметить, что «длинный электоральный цикл» отрицательно сказался на имидже регионального отделения «партии власти» и помог сплотить политическую оппозицию. В регионах России ввиду удлинения электорального цикла увеличивается число реальных и наигранных идеологических конфликтов, итоги которых могут кардинальным образом изменить расстановку политических сил. Ситуация в регионе в условиях «длинного электорального цикла» становится политически нестабильной.
Вместе с тем утверждение четких идеологических приверженностей кандидатов в последующем может стать основой для формирования стабильной партийной системы в регионах России.
Список литературы _
I. Ашихмина Я. Г. Концептуальное осмысление понятия «электоральный цикл» на материале исследований политических трансформаций в Российской Федерации в 1991-2013 гг. // Политэкс. 2014. Т. 10, № 4. С. 68-81.
2 Бейдина Т. Е., Новикова А. В. Социально-политические приоритеты деятельности властей Забайкальского края по результатам выборов 2016 г. // Вестник Забайкальского государственного университета. 2017. Т. 23, № 2. С. 53-58.
3 Бочаров Ю. Б., Буланов М. В. Административный ресурс и его влияние на формирование электорального поведения // Власть. 2018. Т. 26, № 8. С. 90-96.
4. Гельман В. Я. Эволюция электоральной политики в России: на пути к недемократической консолидации? // Политическая наука. 2005. № 2. С. 8-25.
5. Зимина Н. В. Актуальные вопросы регистрации политических партий и их региональных отделений // Вестник Забайкальского государственного университета. 2015. № 1. С. 74-79.
6. Избирательная комиссия Республики Бурятия. URL: http://www.buriat.izbirkom.ru (дата обращения: 15.01.2020). Текст: электронный.
7. Коргунюк Ю. Г. Выборы по пропорциональной системе как массовый опрос общественного мнения // Политическая наука. 2017. № 1. С. 90-119.
8. Коргунюк Ю. Г. Президентские выборы в постсоветской России через призму концепции размежеваний // Полития: анализ, хроника, прогноз. 2018. № 4. С. 32-69.
9. Матвиенко В. А. Политические партии и религии в современном мире: институциональные аспекты взаимодействия // Вестник Забайкальского государственного университета. 2017. Т. 23, № 4. С. 62-67.
10. Первый электоральный цикл в России (1993-1996) / под ред. В. Я. Гельмана, Г. В. Голосова, Е. Ю. Мелешкиной. М.: Весь мир, 2000. 248 с.
II. Туровский Р. Ф. Президентские выборы в России: возможности и пределы электоральной консолидации // Полития: анализ, хроника, прогноз. 2018. № 2. С. 23-50.
12. Шпагин С. А. Партии и кандидаты на президентских выборах - 2018: (по материалам регионов Сибирского федерального округа) // Политическая наука. 2019. № 1. С. 130-146.
13. Lipset S. M., Rokkan S. Cleavage structures, party systems, and voter alignments: An introduction // Party systems and voter alignments: Cross-national perspectives. New York: Free Press, 1967. P. 1-64.
14. Torcal M., Mainwaring S. The political recrafting of social bases of party competition: Chile, 1973-95 // British Journal of Political Science. 2003. Vol. 33, No. 1. P. 55-84.
References
1. Ashikhmina Ya. G. Politeks (Polytex), 2014, vol. 10, no. 4, pp. 68-81.
2. Beydina T. E., Novikova A. V. VestnikZabaykalskogo gosudarstvennogo universiteta (Transbaikal State University Journal), 2017, vol. 23, no. 2, pp. 53-58.
3. Bocharov Yu. B., Bulanov M. V. Vlast (Power), 2018, vol. 26, no. 8, pp. 90-96.
4. Gelman V. Ya. Politicheskaya nauka (Political Science), 2005, no. 2, pp. 8-25.
5. Zimina N. V. Vestnik Zabaykalskogo gosudarstvennogo universiteta (Bulletin of the Transbaikal State University), 2015, no. 1, pp. 74-79.
6. Izbiratelnaya komissiya RespublikiBuryatiya (The election commission of the Republic of Buryatia). URL: http://www.buriat.izbirkom.ru (Date of access: 15.01.2020). Text: electronic.
7. Korgunyuk Yu. G. Politicheskaya nauka (Political Science), 2017, no. 1, pp. 90-119.
8. Korgunyuk Yu. G. Politiya: analiz, khronika, prognoz (Politia: analysis, chronicle, forecast), 2018, no. 4, pp. 32-69.
9. Matvienko V. A. Vestnik Zabaykalskogo gosudarstvennogo universiteta (Transbaikal State University Journal), 2017, vol. 23, no. 4, pp. 62-67.
10. Pervyy elektoralny tsikl v Rossii (1993-1996) (The first electoral cycle in Russia (1993-1996)) / ed. V. Ya. Gelman, G. V. Golosov, E. Yu. Meleshkina. Moscow: The whole world, 2000. 248 p.
11. Turovsky R. F. Politiya: analiz, khronika, prognoz (Politia: analysis, chronicle, forecast), 2018, no. 2, pp. 23-50.
12. Shpagin S. A. Politicheskaya nauka (Political Science), 2019, no. 1, pp. 130-146.
13. Lipset S. M., Rokkan S. Party systems and voter alignments: Cross-national perspectives (Party systems and voter alignments: Cross-national perspectives). New York: Free Press, 1967, pp. 1-64.
14. Torcal M., Mainwaring S. British Journal of Political Science (British Journal of Political Science), 2003, vol. 33, no. 1, pp. 55-84.
Статья подготовлена при финансовой поддержке гранта РФФИ 19-514-44001Монг_т «Мягкая сила в российско-монгольских отношениях: сравнительный анализ»
Коротко об авторах _
Будаев Батор Солбонович, канд. полит. наук, доцент кафедры политологии и социологии, Бурятский государственный университет им. Д. Банзарова, г. Улан-Удэ, Россия. Область научных интересов: политические партии, электоральные процессы, политический режим, политическая регионалистика, местное самоуправление [email protected]
Бадмацыренов Тимур Баторович, д-р социол. наук, доцент, директор, Центр социально-политических исследований БГУ «Альтернатива», доцент кафедры политологии и социологии, Бурятский государственный университет им. Д. Банзарова, г. Улан-Удэ, Россия. Область научных интересов: социология религии, буддизм, государственно-конфессиональные отношения, международные отношения [email protected]
Briefly about the authors_
Bator Budaev, candidate of political sciences, associate professor, Political Science and Sociology department, Buryat State University named after D. Banzarov, Ulan-Ude, Russia. Scientific interests: political parties, electoral processes, political regional studies, regional government
Badmatsyrenov Timur, doctor of sociological sciences, associate professor, Political Science and Sociology department, head of the Center for Social and Political Studies, Political Science and Sociology department, Buryat State University named after D. Banzarov, Ulan-Ude, Russia. Scientific interests: sociology of religion, Buddhism, state-confessional relations, international relations
Образец цитирования
Будаев Б. С., Бадмацыренов Т. Б. Политические партии и «длинный» электоральный цикл в республике Бурятия 2016-2019//Вестник Забайкальского государственного университета. 2019. Т. 26, № 4. С. 48-58. DOI: 10.21209/22279245-2020-26-4-48-58.
Budaev В., Badmatsyrenov Т. Political parties and the "long" electoral cycle in the republic of Buryatia 2016-2019 // Transbaikal State University Journal, 2019, vol. 26, no. 4, pp. 48-58. DOI: 10.21209/2227-9245-2020-26-4-48-58.
Статья поступила в редакцию: 16.04.2020 г. Статья принята к публикации: 20.04.2020 г.
