CC BY
127ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ ЦИКЛ-2016:
ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫЕ, КОММУНИКАТИВНЫЕ И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ
ПЕНЬКОВ Владимир Федорович
Тамбовский государственный технический университет, Тамбов, Россия,
доктор политических наук, профессор кафедры связей с общественностью, председатель Совета общественной палаты Тамбовской области, e-mail: pvf68@mail.ru
Автор анализирует политико-правовые, коммуникативные и социокультурные аспекты электорального цикла 2016 г. Обращаясь к федеральному и региональному уровням выборов, исследует влияние правовых новелл, организационных и программно-идеологических ресурсов политических партий на исход голосования 18 сентября 2016 г., а также на распределение депутатских мандатов в Государственной Думе седьмого созыва. Представляет авторский анализ значимости мобилизационного и кадрового ресурса политических партий в обеспечении явки избирателей. Исследует «тамбовский случай» выборов-2016. Автор раскрывает свое видение причин неуспеха «малых» и «новых» партий в электоральном цикле 2016 г., представляет феномен «кросс-партийных» кандидатов в депутаты. В статье приводится электоральная статистика по итогам выборов депутатов Государственной Думы Федерального Собрания седьмого созыва.
Ключевые слова: электоральный цикл 2016 г., электорат, политико-правовые аспекты выборов, политические партии, коммуникативные и социокультурные аспекты политических процессов, мобилизационные ресурсы политики, программные документы политических партий, результативность политической агитации.
Электоральный цикл 2016 г. вместил в себя выборы федерального, регионального и субрегионального уровней. Безусловно, на первое место по масштабам вышли выборы депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации седьмого созыва, поскольку во всех регионах страны избиратели были задействованы в этом процессе.
Думается, что у электорального цикла 2016 г. есть ряд характерных политико-правовых особенностей, первая из которых
связана с тем, что законодателем была возвращена смешанная система выборов. «Вернулись» одномандатные округа, в которых предстояло избрать половину состава - 225 депутатов - Государственной Думы. Напомним, что до этого больше десяти лет выборы проходили только по пропорциональной системе, по так называемым партийным спискам.
Эта правовая новация 2016 г., вызвавшая разновекторные оценки экспертов из числа политологов, юристов и представителей политических партий, как показало время, во многом и предопределила расклад голосов и распределение мандатов.
Напомним, что сторонники возвращения мажоритарной системы в качестве плюсов указывали на возможность усиления регионального представительства в Государственной Думе. В свою очередь, противники правовой новеллы в качестве аргумента приводили довод о том, что возвращение одномандатных округов повышает уровень аффилированности будущих депутатов с местными элитами и властными структурами.
В нашем понимании, возвращение смешанной системы при избрании Государственной Думы позволило более полно обеспечить представительство интересов различных социальных групп. Упрощенно схема выглядит так: через пропорциональную систему (партийные списки) достигается отражение партийно-политических интересов граждан, а через мажоритарную -территориальных.
Особенность минувших выборов, полагаем, заключается и в том, что, по сути, они стали испытательным стендом для российской многопартийности, которая «обрушилась» на нас после либерализации законодательства о выборах [1]. Сегодня мы видим, что семь десятков всероссийских политических партий, часть из которых громогласно заявляла о том, что «путинский режим» не дает им возможности проявить себя в партийно-политической сфере, «поднатужились» и выдали 14 зарегистрированных партийных списков для участия в парламентских выборах 2016 г.
Аналогичным образом складывалась ситуация и на региональном уровне. Рассмотрим «тамбовский случай», где 18 сентября 2016 г., помимо депутатов Государственной Думы, были
избраны депутаты Тамбовской областной Думы шестого созыва и проведено еще два десятка голосований на муниципальном уровне. Так вот, список политических партий и их региональных отделений, которые были вправе участвовать в выборах в органы государственной власти в Тамбовской области, по состоянию на 22 июня 2016 г. был представлен 74 партиями (федеральный уровень) и 49 региональными отделениями политических партий [2]. В «сухом остатке» на выборах регионального законодательного органа на 50 депутатских мест «замахнулось» лишь шесть политических партий.
Исходя из этого можно констатировать, что обновленная многопартийность (как на федеральном, так и на региональном уровне) оборачивается лишь увеличением числа амбициозных политиков, многие из которых претендуют явно не на свое место. И в этом плане выборы 18 сентября 2016 г. все расставили по своим местам. Вполне очевидно, что многим политическим партиям, их региональным структурам не хватило организационного, идеологического и финансового ресурсов, а также сторонников (да и членов партий). Социальная база большинства политических партий остается рыхлой, неустойчивой, «болото-образной» [3].
Создать партию сегодня просто. Нужно «собрать» всего пятьсот человек в половине регионов России. И это многим удалось. Но новоявленные «партстроители» (вероятно, в спешке) забыли о том, что политическая партия должна быть еще и живым организмом, имеющим организационную, кадровую структуру, интеллектуальные, аксиологические, коммуникативные и финансовые ресурсы. Минувшая избирательная кампания (подобно рентгеновскому аппарату) показала, кто на что способен. Абсолютное большинство новоявленных скороспелых партийных структур оказалось не готовым к политической конкуренции. По сути, весь «новодел» - это протопартии, некие «клубы по интересам», схожие с «мыльными пузырями» политики.
Электоральный цикл 2016 г. еще раз подтвердил верность утверждения Б. Чичерина: «... Только созревшее общественное мнение рождает настоящие политические партии. И при этих условиях они возникают не вдруг, а слагаются медленно, в по-
литической борьбе» [4]. Те, кто рассчитывал на «вдруг», оказался невостребованным, незамеченным, неузнанным абсолютным большинством российских избирателей.
Полагаем, что состояние многопартийности в России и в ее регионах во многом отражает состояние политической системы. Можно утверждать, что политические оценки политолога Д. Сельцера, высказанные в 2014 г., в электоральном цикле 2016 г. полностью оправдались [5].
Еще одна политико-правовая особенность рассматриваемого электорального цикла заключается в том, что изменения, произошедшие в составе Центральной избирательной комиссии, оказали определенное воздействие на ход и, скажем так, «тональность» избирательной кампании. Так, с приходом Э. Памфиловой к руководству ЦИК было декларировано, что ни административный ресурс, ни запретные избирательные технологии не будут «праздновать свой праздник в день голосования».
Скажем больше, властная элита России через Центральную избирательную комиссию заявила, что выборы-2016 должны быть честными, прозрачными, конкурентными и открытыми. Упреждающая ротация в канун выборов руководителей избиркомов в Подмосковье и Санкт-Петербурге, на наш взгляд, была своеобразной политико-правовой и информационной предата-кой, напоминающей «публичную порку». А «закреплением эффекта», надо полагать, стала поствыборная отставка руководителя региональной избирательной комиссии в Воронежской области.
Подытоживая эту часть наших рассуждений, отметим, что правовые новации в рамках избирательных кампаний 2016 г. затронули не только собственно законодательство о выборах, но и избирательную систему, а также повлияли на поведение участников, в первую очередь, политические партии.
Уже сейчас напрашивается и еще один вывод, отчасти продолжающий партийную тему в ее идеологических и аксиологических аспектах. Так вот, по нашим оценкам, значительной части участников избирательного процесса в части программ и «дорожных карт» предъявить избирателю было нечего. Если взять и от предвыборных программ ряда политических партий
отрезать «шапки» с их названиями, то многие будут выглядеть как братья-близнецы. Все хлопотали о том, чтобы людям жилось лучше, все говорили о снижении налогов и «прочих радостях». А по поводу того, как реанимировать экономику, как сделать в условиях санкций «полноводными реки инвестиций», наконец, чтобы в карманах у граждан на самом деле стало больше денег, было очень мало дельных предложений.
При этом вполне очевидно, что четыре «традиционно парламентские» политические партии, которые представлены сегодня в Государственной Думе седьмого созыва, оказались наиболее закаленными и смогли предложить своим сторонникам вполне определенные идеологические и ценностные позиции.
Правда эти документы во многом преследовали цели не столько аксиологического, сколько мобилизационного толка. Примечательна в этом смысле предвыборная брошюра ЛДПР, выпущенная в июле 2016 г. массовым тиражом. При первом прочтении создается впечатление систематизированной идеологической программы, но детальный анализ 11 глав и приложения убеждает в том, что, по сути, этот предвыборный документ является популистским набором хлестких фраз, лозунгов и политических прожектов либерал-демократов и их лидера В. Жириновского [6]. Написанная в мобилизационном стиле, претендующая на фундаментальность, но при этом не менее декларативной, на наш взгляд, была и предвыборная программа КПРФ.
Большинство партий, которые претендовали на то, чтобы стать парламентскими, повторим, на наш взгляд, никак себя в плане мобилизационной стратегии действий не проявили.
Комментирование электоральной статистики не является главной целью наших рассуждений. Отметим лишь, что прогнозировалась большая часть из тех результатов, которые зафиксировали избирательные комиссии различного уровня. Речь идет и об относительно низкой явке, и о распределении депутатских мандатов.
Если остановиться на федеральной кампании, то результаты этих выборов в целом ожидаемые. Более того, такая расстановка парламентских партий по итогам выборов депутатов Государственной Думы седьмого созыва была предсказуема. Однако по-
мимо партийного расклада поменялось «внутреннее качество»: сегодня «Единая Россия» получила конституционное большинство, что прогнозировалось, но весьма робко.
Отметим, что утверждение части экспертов о том, что партийная принадлежность доминирует в предпочтениях избирателей, оправдалось в меньшей степени. Вполне очевидно, несмотря на то, что большую часть из 225 депутатских мандатов Государственной Думы в одномандатных округах получила «Единая Россия», в большей степени голосование шло за человека, за его узнаваемость, а партийность была, скажем так, фоновой характеристикой. Эта же тенденция, на наш взгляд, просматривалась и на выборах в Тамбовскую областную Думу.
При этом отметим, что на результаты выборов в Государственную Думу и в региональные законодательные собрания повлияло представительство политических партий в общепартийных списках и одномандатных округах. И в этом нет противоречия с предыдущим тезисом, поскольку здесь важную роль играла не сама партпринадлежность, сколько демонстрация лояльности к режиму. Согласимся с утверждением М. Ивановой о том, что «выдвигаясь от партии, как по пропорциональной системе, так и по мажоритарному округу, кандидат заявляет о своей партийной идентификации и одновременно о лояльности существующему режиму. Для «правящей группы» выгодно вовлечь в выборы как можно больше представителей элит. Чем больше кандидатов, тем выше поддержка «правил игры» и тем выше лояльность элит» [7].
Партийный ресурс «Единой России», КПРФ, ЛДПР и «Справедливой России», по сути, стал мобилизационным ресурсом для привлечения «нужных» голосов избирателей.
В отличие от этого партийно-политического квартета, к примеру, «Яблоко», «Зеленые», ПАРНАС не смогли достичь мобилизационного эффекта. Примечательна в этом смысле история М. Бароновой, заявившейся на выборах в Государственную Думу под патронатом М. Ходорковского в одном из столичных одномандатных округов. Этому оппозиционному политику удалось на начальном этапе избирательной кампании собрать в свою поддержку 15 тысяч подписей московских избира-
телей, но 18 сентября 2016 г. за нее было подано лишь 13 тысяч голосов.
Явку избирателей на выборах любого уровня принято рассматривать, в том числе, сквозь призму политической культуры электората. Соглашаясь с этим [8], добавим, что фактором воздействия на «приход/неприход» своего избирателя остается мобилизационный ресурс политических партий. И вот здесь-то по итогам электорального цикла 2016 г. еще предстоит многое проанализировать.
Обратимся к итогам выборов в Государственную Думу седьмого созыва. Напомним, что «ни одна из так называемых «малых» политических партий преодолеть необходимый думский барьер в 5 % не смогла. На пятом месте расположились «Коммунисты России» с 2,3 % голосов. Далее следуют «Яблоко (1,95 %), Российская партия пенсионеров за справедливость (1,75 %), «Родина» (1,48 %), Партия роста (1,25 %), «Зеленые» (0,76 %), ПАРНАС (0,72 %), «Патриоты России» (0,59 %), «Гражданская платформа» (0,22 %). Последнее место заняла «Гражданская сила»: она набрала лишь 0,14 % голосов» [9].
Полагаем, на федеральном и региональном уровнях ряд партий поздно включились в избирательную кампанию. Например, когда представитель партии «Зеленые» с «нетамбовскими» корнями появились в регионе за три месяца до дня голосования, сложно было прогнозировать какие-либо масштабные результаты.
Оценивая электоральный цикл 2016 г. с политико-аксиологических позиций, отметим, что на федеральном уровне проявилась еще одна тенденция: зачастую предлагались простые решения сложных вопросов, особенно этим грешили оппозиционные партии. Были лозунги вроде «мы понизим налоги», «мы увеличим зарплаты», а механизма, как все это реализовать, никто, по сути, и не предложил. Посыл был примитивен: «дайте нам по-рулить, а потом будет видно». Думается, что погорячились и коммунисты, которые предлагали социализм в качестве универсального рецепта от всех проблем.
В ряде случаев политические партии были не совсем точны с определением доминирующих фигур, что зачастую приводило к путанице. Так, не совсем была понятна ситуация с «Яблоком»:
во главе партии стоит один политик, а фактическим лицом партии на федеральном уровне становится другой человек. Если говорить о «Яблоке» на тамбовском уровне, то это вообще была партия «без лица» с точки зрения наличия «бойцов электорального фронта».
Ошибкой ПАРНАСа, на наш взгляд, была ориентация на М. Касьянова. Речь идет даже не конкретно о нем. Просто зачастую были предприняты попытки реанимировать «политический секонд-хенд» и выдать его за носителей новых идей. Оттого и такие результаты.
Еще раз повторим: непарламентским и откровенно оппозиционным партиям не удалось мобилизовать свой электорат, хотя было много агитации и призывов. Провал непарламентских партий в электоральном цикле 2016 г. привел к тому, что в канун президентских выборов они лишаются государственной финансовой поддержки.
Отметим еще одну укрепившуюся тенденцию: рост на региональном уровне числа, скажем так, «кросс-партийных» кандидатов. Вновь обратимся к тамбовским примерам. Депутатские мандаты в Тамбовской областной Думе обрели П. Плотников и Р. Худяков. Изучив их политические биографии, отметим, что первый уже успел побывать в КПРФ, ЛДПР, а сейчас представляет цвета «Справедливой России». Р. Худяков вступал в электоральный цикл 2016 г. в статусе действующего депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации шестого созыва и члена фракции ЛДПР. Затем, заявив о своем разрыве с партией В. Жириновского, баллотировался от партии «Родина». Нынешний депутат-единоросс Тамбовской областной Думы А. Куприянов в прошлом созыве состоял во фракции КПРФ, на губернаторские выборы 2015 г. шел от «Патриотов России», в Думе седьмого созыва представляет «Единую Россию».
А. Артемов и И. Мисанова, не получив необходимой поддержки в рамках предварительного голосования «Единой России», сменив политические преференции, в дальнейшем на выборах 2016 г. заявились от иных политических партий.
Анализируя коммуникативные аспекты прошедших выборов, отметим, что появление относительно новых акторов, пола-
гаем, повлияло на привлечение внимания избирателей к политическим партиям. Так, изменение статусности Тамбовского регионального отделения партии «Родина» во многом произошло за счет М. Косенкова, не имеющего возможности по определенным причинам участвовать в выборах. Ему, как бывшему главе администрации Тамбова, выразили явное сочувствие жители областного центра. Однако, избрав достаточно случайную фигуру в качестве первого лица партийного списка (Р. Худяков), думается, эта партия многое потеряла, поскольку на одной риторике, критике партии власти далеко уйти невозможно.
В ряде случаев в ходе избирательной кампании предвыборная агитация была бездоказательной и (как бы это помягче?) «безотчетной». Обозначим это термином «мироновщина», описывающим явление, когда можно выйти на уровень Центральной избирательной комиссии, федеральных телеканалов и обвинить целый регион, в частности Тамбовскую область, в том, что здесь готовится многотысячная «карусель». А когда Э. Памфилова оперативно направила своего коллегу по ЦИКу Е. Шевченко, который провел встречу с представителями политических партий, то сторонники «мироновщины» начали «путаться в показаниях», говорить, что имели в виду немного другое, не «карусельщиков», а волонтеров, которые, якобы, могут агитировать за «Единую Россию».
Характеризуя коммуникативный срез электорального цикла 2016 г., отметим, что принципиально изменился механизм доведения информации до избирателей. Фактически в ходе этой кампании не была востребована печатная пресса, на отдельных тамбовских телеканалах политические партии не смогли заполнить даже бесплатное эфирное время для проведения дебатов или совместной агитации. Но что было откровенно востребовано, так это общение с населением по месту жительства: и в городе, и в сельской местности. Здесь все партии, которые прошли в областную Думу, на наш взгляд, отличились в хорошем смысле этого слова. Можно, конечно, говорить об эффективности этих встреч, но сам факт, что с людьми начали разговаривать, примечателен.
Есть здесь и коммуникативно-аксиологический аспект. Можно утверждать, что в нынешних условиях явка на избира-
тельные участки в день голосования показала отношение избирателей к самому процессу выборов и отношение к власти. Настрой на неучастие во многом продиктован тем, что есть депрессивное состояние некоторых социальных групп и целых территорий. К примеру, в г. Моршанске Тамбовской области не самая блистательная экономика и там же самая низкая явка 18 сентября 2016 г. Ни одной из политических партий, участвовавших в выборах, как на федеральном, так и на региональном уровне, не удалось достучаться до моршанцев. Есть надежда, что вновь избранные депутаты смогут вернуть жителей Мор-шанска в электоральное правовое поле, к активной политической жизни. А это возможно только за счет улучшения экономической ситуации в городе. На территориях Тамбовской области, где за последние годы были экономические всплески, явка на выборах была достаточно высокой.
Более детальное осмысление итогов электорального цикла 2016 г. в их политико-правовом, коммуникативном и аксиологическом измерениях, безусловно, будет продолжено. Это объяснимо, в первую очередь, тем, что в России грядет такое масштабное событие, как выборы президента страны.
ЛИТЕРАТУРА
1. О политических партиях: федеральный закон от 11.07.2001 № 95-ФЗ (ред. от 09.03.2016): с изм. и доп., вступ. в силу с 13.03.2016.
2. Список политических партий и их региональных отделений, которые вправе участвовать в выборах в органы государственной власти в Тамбовской области 18.09.2016 // Тамбовская жизнь. 2016. Специальный выпуск. 22 июня. С. 1.
3. Пеньков В.Ф. О некоторых особенностях партстроительства и социальной базе политических партий в России // РОЫТБООК. 2013. № 3. С. 75-86.
4. Чичерин Б.Н. О народном представительстве // Антология мировой политической мысли: в 5 т. / рук. проекта Г.Ю. Семигин. Т. IV. Политическая мысль в России. Вторая половина Х1Х-ХХ в. М., 1997. С. 149.
5. Сельцер Д.Г. Справочник «Региональные отделения политических партий в Тамбовской области. 2014» как зеркало региональной политической системы // Местное самоуправление в России: электо-
ральная парадигма (к 150-летию Земской реформы): сб. мат-лов IX Ме-ждунар. науч.-практ. Чичеринской конференции. Тамбов: Издательский дом ТГУ, 2015. С. 77-85.
6. Новая государственность. Идеология ЛДПР. М., 2016. 80 с.
7. Иванова М.В. Способы измерения выборов в электоральном авторитаризме: индекс диспропорциональности или кооптации? // Политическая наука перед вызовами современной политики: мат-лы VII Всероссийского конгресса политологов. Москва, 19-21 ноября 2015 г. М.: РОССПЭН, 2015. С. 235.
8. Пеньков В.Ф. Бегущий кентавр. Об аксиологических и социокультурных аспектах политических процессов. Тамбов, 2016. 264 с.
9. Петров В. Охотный ряд: все по местам // Российская газета. 2016. 20 сентября.
ELECTORAL CYCLE-2016: POLITICAL AND LEGAL, COMMUNICATION AND SOCIO-CULTURAL ASPECTS
Penkov Vladimir Fedorovich, Tambov State Technical University, Tambov, Russia, Doctor of Political Science, Professor of the Department of Public Relations, e-mail: pvf68@mail.ru
The author analyses political and legal, communication and socio-cultural aspects of the electoral cycle-2016. Referring to the federal and regional levels of election, he studies the impact of new laws, organizing and program ideological resources of political parties on voting on 18 September 2016, as well as on allocation of deputy seats in the VlIth State Duma. The author's analysis of mobilization and personnel resources of political parties in voter turnout for the elections is presented. He studies «Tambov case» of elections-2016. The author reveals his vision of failure origin of «small» and «new» parties in the electoral cycle-2016, presents the phenomenon of «cross-party» candidates for deputy. The article contains electoral statistics on the results of election of deputies of the Seventh State Duma of the Federal Assembly.
Key words: electoral cycle of 2016, electorate, political and legal aspects of election, political parties, communication and socio-cultural aspects of political processes, mobilization resources of policy, party public declarations, productivity of political agitation.
