CC BY
138
Е.А. Кряквина
ПОЛИТИЧЕСКИЕ МИФЫ В СТРУКТУРАЦИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА
КРЯКВИНА Екатерина Александровна - соискатель ученой степени кандидата социологических наук Саратовского государственного технического университета (e-mail: [email protected])
Аннотация. Статья посвящена проблемам социально-политических изменений, рассматриваются вопросы, связанные с осмыслением социокультурных основ трансформации политического поведения. Внимание автора акцентируется на роли политических мифов в структуризации политического пространства.
Ключевые слова: политическое управление, политическая система, политическое сознание, политические мифы, легитимность.
Концептуализация политического пространства традиционно исходит из постулата об автономии такого пространства. В «Археологии знания» М. Фуко политическое характеризуется как одна из важнейших вполне самостоятельных областей общественной жизни1. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что в обществе, где принципом становится неоднородность социальной связи, политическая сфера не может быть чем-то отдельным. «В нем не оказывается ни чисто политических, ни вовсе не политических структур»2. Современный российский политический дискурс репрезентирует отношения, которые сам по себе довольно проблематичны. Как показывает мировой опыт, развитие политических коммуникаций неразрывно связано с усложнением способов организации политического дискурса.
Определение вектора изменений политического пространства невозможно без глубинного анализа характера социально-психологических механизмов, без выявления социокультурного аспекта. Попытка переноса заимствованных элементов цивилизационного бытия в иное политическое пространство может привести к диаметрально противоположному результату и выступать своеобразным тормозом общественного развития3.
Масштабные институциональные перемены в политическом пространстве в ограниченном временном диапазоне опередили характер политиче-
1 См.: Фуко, М. Археология знания. - Киев, 1996.
2 Филиппов, А.Ф. Наблюдатель империи: империя как понятие социологии и политологии. - М., 1993.
3 См.: Близняк, Р.З. Социокультурные детерминанты политического властвования // Проблемы политической трансформации и модернизации России. - М., 2001.
ских изменений, хабитуализацию соответствующих социальных ориентиров и норм. Поле взаимодействия «общество - власть» характеризуется аномийными явлениями, наблюдается «разрыв связей между функционирующими социальными институтами, позициями индивидов, картинами мира, поведенческими установками, автономизация указанных элементов с параллельным стремлением имитировать эти связи»1.
В процессе изменения политического пространства возникло несоответствие существующих институциональных характеристик политической системы и ценностной системы общества, препятствующее демократизации современной России. Политическое поведение является «основным» в понимании политической субъектности, так как ведет к осмыслению символов в политическом сознании и самосознании, мобильности и регулировании политического участия.
Проблема политического поведения в отечественной науке находится в центре исследовательского интереса Э.Н. Ожиганова, исследовавшего влияние политических институтов на развитие политического сознания; В.В. Петухова, В.О. Рукавишникова, изучавших политическое участие и политическое поведение масс; Д.В. Ольшанского, Е.Л. Шестопал, которые характеризуют политическое поведение россиян в категориях «переходного периода», и приоритет при этом отдается «бифуркационности», зависимости от прошлого, принимаемого политического выбора2. Ж.Т. То-щенко и В.О. Рукавишников3 отмечают «парадоксальность» политического поведения россиян, смешение патриархальных и модернизируемых установок. По их мнению политическое участие, установление новых политических ценностей происходит на фоне определения и дифференциации политической системы, вызывает смещение принятых демократических ценностей. Признается альтернативная модель поведения при сохранении «авторитарного контроля».
1 См.: Бляхер, Л.Е. Виртуальное состояние социума, или Шансы и риски открытого общества в России. - М., 1997. - С. 64.
2 См.: Бойков, В.Э. Установки сознания и политические предпочтения избирателей // Социология власти. - 1999. - № 4; Он же. Тенденции развития общественного сознания // Там же. - 2000. - № 5; Горшков, М.К. Российское общество в условиях трансформации: мифы и реальность. 1992-2002. - М., 2003; Ожига-нов, Э.Н. Политическая культура номинальной демократии // Власть и политика. -2003. - № 4; Петухов, В.В. Современный политический процесс и установки на политическое участие // Роль государства в развитии общества. - М., 1997; Шестопал, Е.Л. Политическая социализация и ресоциализация // Вопросы философии. - 1995. - № 4; Ольшанский, Д.В. Основы политической психологии. -Екатеринбург, 2001.
3 См.: Рукавишников, В.О. Социологические аспекты модернизации России и других посткоммунистических обществ // Социологические исследования. -1995. - № 1; Тощенко, Ж.Т. Парадоксальный человек. - М., 2001.
В исследованиях Ю.А. Зубка, Е.Н. Старикова, И.В. Чупрова1 анализируется политическое поведение с позиции существования культурной экс-клюзии, которая связана с разрушением основ символического подчинения политике.
Мировоззренческие барьеры определенных слоев общества, как отмечают А.П. Бандурин, О.М. Штомпель, делают их объектом «иррациональных мотиваций», противоречивого применения «прошлого», как ресурса политики, переплетения рационального и иррационального в социальной регуляции поведения в условиях социокультурного кризиса2.
Трансформация российской политической системы привела к коренным изменениям в политическом поведении, сознании, политической культуре. Рассматривая совокупность обстоятельств, связанных с «маломасштабно-стью» и дискретностью политического поведения, а также неразработанностью и дефицитом методологических подходов к концептуализации поведенческих кодов, можно сделать вывод о необходимости исследования социокультурных и институциональных основ трансформации политического поведения.
Важность исследования механизмов развития духовно-практических измерений политических процессов, мифологизации и ремифологизации социального опыта обусловлена тем, что в современном обществе все более серьезную роль начинают играть информационные и пропагандистские технологии управления общественным сознанием. Анализ различных подходов к теоретической интерпретации политической сферы диктует вывод о ее многомерном характере. Политика выступает в единстве трех взаимосвязанных аспектов: как сфера общественной жизни; как один из видов активности социальных субъектов и как тип социальных отношений между индивидами, малыми группами.
В первом аспекте политика предстает элементом структуры общества, за которым закреплены функции согласования общих и частных интересов, осуществления господства и поддержания порядка, реализации общезначимых целей и руководства людьми, регулирования ресурсов и управления общественными делами. Второй связан с интерпретацией политики как способа совокупной и индивидуальной активности социальных субъектов, вида человеческой деятельности и социального поведения. Третий аспект характеризует политику как тип конфликтных отношений и социальных взаимодействий.
1 См.: Зубок, Ю.А., Чупров, И.В. Молодежь в общественном воспроизводстве: проблемы и перспективы. - М., 2000; Стариков, Е.Н. Социальная структура переходного общества» // Полис. - 1994. - № 4; Зубок, Е.О. Исключение в исследовании проблем молодежи // Социологические исследования. - 1998. - № 8.
2 См.: Бандурин, А.П. Социальная регуляция: рациональное и иррациональное. - М., 2005; Штомпель, О.М. Социокультурный кризис (теория и методология исследования проблемы). - Ростов н/Д, 1999.
Исследование психологических механизмов постижения смыслов и значений политических событий помогает разобраться в особенностях понимания простыми людьми мира политики. Устойчивая легитимация (как и власть) в сложно дифференцированном обществе по своей природе -политический феномен. Коммуникативный потенциал наиболее отчетливо проявляется при наличии эффективной политической легитимации. Обнаружение ее базовых когнитивных структур, исследование эволюции их семантического содержания в сопряжении с политическими практиками и морфологией политики позволяет выявить специфику легитимационного процесса и политической культуры того или иного общества.
Система социально-политических мифов отражает состояние политической культуры в обществе. Социально-политические представления о политической реальности создают неповторимую окраску политической культуры и определяют ее внутреннее качество. Политический миф - это архетипическая конструкция, перенесенная в сферу самоорганизации общества или народа. Связь с архетипом говорит о непроизвольности мифотворчества, его взаимодействии с объективно существующим строем мысли, заложенном в архетипе. Политический миф требует ответа на конкретный вопрос - вечный (как в религии) или сиюминутный, преходящий, но все-таки связанный с бессознательным устремлением масс. Политический миф есть особый миф, который хранит в коллективной памяти социальный опыт, императивы духовно-нравственного измерения политических процессов. Он включает в себя: архетип какой-либо опытной ситуации, связанной с осуществлением мер социального регулирования и принуждения; содержание конкретного опыта, эмпирически полученного в ситуациях, объединенных данным архетипом; систему иносказательных образов, функциональная символика которых соотносит «желаемое» с «должным», то есть со сложившимся архетипом1.
Логика политического мифа состоит в том, чтобы определенную причинную связь, оспоренную в результате социального кризиса, перенести в сферу мифических образов, где может быть найдены новая причинная связь и затем перенесена в политическую реальность. Политический миф, таким образом, несет в себе своеобразную поисковую логику, которая действует в отсутствие полноты исходных данных.
Социально-политические представления о политической реальности создают неповторимую окраску политической культуры и определяют ее внутреннее качество. «Именно мифологическое стереотипное восприятие массовым сознанием обусловливает вариативность политических процессов в различных цивилизационных системах»2. Публичная политика не мо-
1 См.: Шестов, Н.И. Политический миф теперь и прежде. - Саратов, 2003. -С. 3.
2 Бесшапошникова, А.П. Универсальный синтез: миф, религия, мистика. - Саратов, 2000. - С. 25.
жет быть редуцирована лишь к институциональным формам практик. Для нее характерны сильная дифференциация институциализированных форм политических практик и индивидуализация необъективированных практик. «Миф содержит в себе своеобразное пространство и время (точнее: пространство и различные времена) со своими топологиями, метриками, особенностями взаимодействия между героями сюжета и всеми другими многочисленными существами»1. Являясь формой бытия человека, миф с необходимостью охватывает все многообразные аспекты существования субъекта, в том числе общение, связь с другими людьми. Мифологический комплекс, принимающий в обрядах синкретические визуально-вербальные формы, выступает как специфический способ систематизации знаний об окружающем мире. Скрепляя воедино островки практического умения-знания, интересов-потребностей, догадок-интуиций на грани опыта материального и духовного, миф дает ключ к «пониманию» вещей, формирует топографию внутреннего мира, задает стереотип социального поведения.
Миф обеспечивает необходимую парадигму для человеческих действий, направляя повседневную деятельность людей в русло своего базисного паттерна. М.А. Лифшиц отмечает, что всякая подлинная мифология содержит в себе логомифию, то есть разум мифа, его безусловное содержание. «Развитие логомифии совершается стихийно. Она растет из множества частных мотивов, сталкивающихся в процессе общения небольших человеческих групп, из разных исторических слоев, перекрывающих друг друга и создающих как бы оптическое смешение небывалой глубины»2. В структуралистко-семиотических концепциях миф представляется как результат многократных коннотационных переосмыслений знаковых информационных единиц в процессе общения людей посредством вербальных или иных коммуникационных языков.
Называя языки, дискурсы, слова продуктами современного мифотворчества, Р. Барт видел задачу структуралистско-семиотической критики в демифологизации различных информационных языков и средств общения3. Г.Г. Почепцовым проанализированы несколько моделей мифологической коммуникации (Б. Малиновского, Р. Барта, К. Юнга, К. Леви-Стросса) и выделены два важных свойства мифологического. Во-первых, миф соединяет в себе рациональное и иррациональное. «Рациональное, поскольку без него не может мыслить себя современный человек, а в попытках управляемости и понятности окружающего мира он находит успокоение. Но иррациональное в мифе еще важнее, поскольку затрагивает в человеческой
1 Лифшиц, М. Античный мир, мифология, эстетическое воспитание // Собр. соч.: в 3 т. - Т. 3. - М., 1988. - С. 88.
2 Лифшиц, М. Античный мир, мифология, эстетическое воспитание. - Т. 3. -С. 366.
3 См.: Барт, Р. Мифологии. - М., 2000. - С. 235, 283-286.
душе те «болевые точки», которые находятся вне сознания человека, вне его рационализма»1. Во-вторых, свойство мифологического, обеспечивающее его эффективное воздействие, - повторение того, что уже случалось ранее, то есть повтор архетипических действий.
Политическое сознание обеспечивает взаимодействие политических субъектов, информационные связи в политическом пространстве, выбор средств и методов политической деятельности. Это проявляется не только на уровне массового и группового, но и индивидуального сознания. В последнем случае на передний план выходят субъективно-психологические особенности и характеристики человека, намеревающегося вступить в политическое общение, коммуникацию с другими. Как теоретический, так и эмпирический уровень политического сознания способствует отражению политики в разнообразных формах - от доктрин до непосредственных переживаний - и развитию ее коммуникативных свойств. Наиболее рельефно эти свойства проявляются в политической идеологии.
Если в политической науке преобладает функция отражения, то в идеологии - функция ориентации, ценностный аспект. Политическую идеологию можно назвать «векторным мышлением». Она выполняет одновременно интегративную и разграничительную функции: первую, например, для сплочения членов какого-либо политического движения, а вторую - для разграничения этого движения от других2. Идеологии призваны быть связующими скрепами человеческих сообществ. К.С. Гаджиев отмечает парадокс современного секуляризованного мира, который состоит в том, что, отвергая традиционные религии и идеологии в качестве руководящих систем ценностей, норм, ориентаций, ожиданий, он в то же время создает условия для формирования разного рода новых утопий, мифов, идеологий, которые функционально выполняют роль тех же традиционных религий и идеологий3. Особенно важно то, что «в рамках идеологии формируются разнообразные средства политической коммуникации - общезначимые для политической общности понятия, образы, символы - важнейшие элементы языка политики, диалога власти и общества»4, что позволяет глубже понять смысл трех «чистых» типов политической культуры.
Политические реалии требуют качественного осмысления социкультур-ных императивов в условиях изменения политического пространства, что дает возможность увидеть сложившуюся динамическую неравновесность
1 Почепцов, Г.Г. Теория коммуникации. - М., 2001. - С. 96.
2 Kennan, G. Around the Cragged Hill: A Personal and Political Philosophy. - N.Y.; L.; Norton, 1993. - P. 96- 107; Shils, E. The Virtue of Civility. - Indianapolis, 1997. -P. 25-62.
3 См.: Гаджиев, К.С. Политическая идеология: концептуальный аспект // Вопросы философии. - 1998. - № 12. - С. 18.
4 Демидов, А. Идеология как инструмент политической коммуникации и власти // Власть. - 1998.- № 8-9. - С. 44.
Устойчивость и развитие политической системы: концептуальное осмысление 173
социальных обменов, несимметричность отношений в коммуникативном дискурсе. Качество взаимодействия в условиях изменения политического пространства во многом определяется степенью конгруэнтности формальных и неформальных связей, преодолением аксиологического кризиса, достижением относительного равновесия институциональных и социокультурных преобразований, базового консенсуса в обществе по поводу целей и средств политического развития.
Список литературы
Бляхер, Л.Е. Виртуальное состояние социума, или Шансы и риски открытого общества в России. - М., 1997.
Лифшиц, М. Античный мир, мифология, эстетическое воспитание // Собр. соч.: в 3 т. - Т. 3. - М., 1988.
Филиппов, А.Ф. Наблюдатель империи: империя как понятие социологии и политологии. - М., 1993.
Фуко, М. Археология знания. - Киев, 1996.
Шестов, Н.И. Политический миф теперь и прежде. - Саратов, 2003.
© Кряквина Е.А., 2009
И.В. Муругова
устойчивость и развитие политической системы:
КОНцЕПТУАЛьНОЕ ОСМыСЛЕНИЕ
МУРУГОВА Ирина Владимировна - соискатель ученой степени кандидата социологических наук Поволжской академии государственной службы (Саратов) (e-mail: [email protected])
Аннотация. В статье обосновывается роль социокультурных факторов в обеспечении устойчивости политического развития, обращено внимание на социоструктурные и функциональные особенности аксиологической трансформации, которая выступает в качестве составной части системной трансформации общества и политического развития. Ключевые слова: политическая система, политические изменения, устойчивое развитие, транзитивность.
