CC BY
317
С. Н. ПШИЗОВА
ПОЛИТИЧЕСКИЕ КОНСУЛЬТАНТЫ В СИСТЕМЕ ВЛАСТИ: ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ И ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА:
политические консультанты, система власти, политологи, маркетологи, имиджмейкеры, PR-консультанты
Статья посвящена исследованию проблемы контроля и регулирования деятельности различного рода политических консультантов (политологов, маркетологов, имиджмейкеров, PR-менеджеров). Автор считает, что в настоящее время политическое консультирование стало обязательным элементом политического процесса, оказывающего влияние на формирование и работу органов государственной власти, а также на принятие тактических и стратегических политических решений. Поэтому деятельность людей, обладающих такого рода квалификацией, должна быть выведена из тени, стать предметом тщательного анализа (в том числе научного) и находиться под постоянным контролем общества.
KEY WORDS:
political consultants, system of the state power, political scientists, marketing experts, image-makers, PR-consultants
The article is dedicated to the problem of control and regulation of the activity of political consultants of different types (political scientists, marketing experts, image-makers, PR-managers). The author states that political consulting at present has become an inherent element of political process, exerting an influence on the formation and activity of the state power organs, as well as on making tactical and strategical decisions. That is why activity of such kind of experts should be brought out of the shadows, should become the subject of a careful analysis (including a scientific one) and should be under the permanent public control.
В последние годы во всем мире отмечается процесс профессионализации политической деятельности. Постепенное ослабление любой (идеологической, идейной, социальной и т. д.) мотивации к политической деятельности, кроме карьерной, поставило политиков перед необходимостью обращаться к помощи специалистов в самых разных областях. Политологи, социологи, маркетологи, имиджмейкеры, РК-кон-сультанты и др. стали обязательными участниками всякой избирательной
кампании практически во всех странах, где проводятся выборы в органы власти. Будучи выходцами из разных профессиональных областей, все они, однако, постепенно образовали более или менее однородное сообщество со специфическим уклоном. Россия не стала исключением, а в некоторых аспектах даже опережает развитые либеральные демократии по части продвижения этого процесса.
Все три основные части нашей политической элиты — политики, избира-
С. Н. Пшизова. Политические консультанты в системе власти: отечественный и зарубежный опыт
Государственная и муниципальная служба
емые или назначаемые на должности в системе государственной власти, представители групп интересов (прежде всего крупного бизнеса), пытающиеся влиять на процесс принятия политических решений, а также полит-консультанты и журналисты, технологически обеспечивающие политический процесс, — действуют как профессиональные акторы политического рынка, ориентируясь на извлечение прибыли и культивируя бизнес-стратегии [15]. Но в отличие от первых двух категорий, политическая активность которых является постоянным объектом внимания как прессы, так и академических исследователей, деятельность политконсультантов и технологов не стала пока предметом тщательного научного рассмотрения. Между тем, их влияние на политический процесс сегодня вполне сопоставимо с тем, который оказывают два других участника политической игры и требует не менее серьезного анализа. Однако в отличие от стран Запада, где деятельность по-литконсультантов, с одной стороны, в значительной мере регулируется законодатель ством и демократическими традициями, а с другой — привлекает к себе все более пристальное внимание исследователей [см.: 20; 23; 28; 33], в России, где их роль гораздо более существенна, они не попадают в поле зрения ни юристов, ни политологов.
Более того, нередко, пользуясь ситуацией неопределенности, наши полит-консультанты сами выступают в роли аналитиков, предоставляя экспертные оценки обществу. В прессе, на радио и телевидении можно увидеть людей, обозначаемых как «политологи» и воспринимаемых публикой в качестве не-
зависимых специалистов в соответствующей области знаний. Они высказывают суждения, ведут рубрики или даже целые программы в средствах массовой информации, дают разъяснения и оценки по вопросам текущей политики и фундаментальным проблемам социально-политического развития страны. В периоды избирательных кампаний их активность особенно заметна. Однако многих из них назвать независимыми экспертами никак нельзя. Они играют на политической сцене двойную роль, поскольку, представляя себя публике объективными наблюдателями, стоящими «над схваткой», на самом деле вовлечены в политическую борьбу в качестве оплачиваемых профессионалов, т. е. играют на стороне одной из противоборствующих политических сил. В странах с развитыми демократическими традициями ясность в вопросе о статусе таких людей — обязательное требование. Во-первых, тщательно отслеживается разграничение между представителями академического сообщества специалистов и независимых экспертов, с одной стороны, и наемными политконсультантами, с другой. Во-вторых, поскольку «свои» эксперты, как платные, так и добровольные, могут быть у любой партии или политического лидера, граждане (зрители, слушатели, читатели) в обязательном порядке информируются о том, «на кого работает» тот или иной «политолог».
В нашей стране невнимание к определению статуса политконсультантов позволяет им действовать практически бесконтрольно и безнаказанно. При этом амбиции российских политтехно-логов уже не ограничиваются только
избирательным процессом, где, кстати говоря, использование так называемых «грязных технологий», несмотря на общественный протест, не привело ни к каким санкциям в отношении их изо-бретателей1. На наших глазах политическое консультирование и политические консультанты проникают в сферу принятия политических решений в целом, включая не только тактическое, но и стратегическое политическое планирование. Поэтому проблема контроля и регулирования их деятельности сегодня стоит весьма остро, а научная идентификация этой группы акторов политического рынка могла бы способствовать определению их места и роли в политическом процессе.
Необходимо понимать, что положение нынешних политконсультантов принципиально отлично от положения идеологов, соратников, доверенных лиц или тем более фаворитов, составлявших окружение политических лидеров прошлых эпох. Все эти группы вполне могут существовать и вокруг нынешних правителей, но сегодня, наряду с ними, в процесс государственного управления вклинились наемные политические менеджеры с неочерченными законом полномочиями и статусом в структуре власти. Отечественные исследователи, похоже, склонны рассматривать их как вспомогательный персонал. А. И. Соловьев, например, определяет политическое
Пострадали политики, против которых они применялись, их сторонники, рядовые избиратели, даже некоторые политики, от имени которых или же в чьих интересах применялись «грязные» приемы. Однако никакого ущерба не понесли сами изобретатели таких «технологий», т. е. политкон-сультанты.
консультирование как «разновидность профессиональной помощи руководителям и персоналу политических организаций (клиенту) в решении их специализированных задач на основе снижения рисков их деловой деятельности» [16, с. 452]. По мнению Г. В. Пушкаревой, политическое консультирование — это также «процесс оказания профессиональной помощи политикам-практикам в решении ими определенных политических задач» [13, с. 366]. Сходной позиции придерживаются и другие отечественные авторы [2].
Однако вопрос о том, правомерно ли сводить политконсалтинг к решению прикладных задач, а влияние консультантов ограничивать технологическими аспектами достижения целей, определение которых находится за пределами их компетенции, на мой взгляд, совсем не праздный. Его начали активно обсуждать в западных демократиях, но в нашей стране он заслуживает еще большего внимания. Метафорически проблему можно сформулировать в виде поговорки: хвост пытается вертеть собакой.
Для примера сошлюсь на высказывание одного из представителей этой славной профессии. Воодушевившись успехами на поприще манипулирования избирательными процессами, он недвусмысленно демонстрирует стремление выйти за рамки деятельности вспомогательного персонала и заняться социально-политическим целеполага-нием. Размышляя «о предназначении политконсультантов» и отмечая успехи, достигнутые ими в деле развития отрасли, автор пишет: «Сегодня сумма технологий, освоенных или изобретен-
С. Н. Пшизова. Политические консультанты в системе власти: отечественный и зарубежный опыт
Государственная и муниципальная служба
ных членами сообщества, предназначена не столько для избирательных кампаний, сколько уже для макрообучения, социального конструирования, стратегического планирования и управления. Вот уже более 12 лет российские политические консультанты, порой, не обращая на это внимания, вводят в хозяйственный — именно хозяйственный! — оборот новые смыслы для страны. Технологии, которыми мы владеем, позволяют преодолеть технологический разрыв между отечественной промышленностью и мировым хозяйством. И наше предназначение — в охранении нашей цивилизации, во включении России в число держав, определяющих характер мирового хозяйства и политики, а наши цели лежат в области продвижения на рынок и применения смыслонесущих конструкций для общества и хозяйства. Общество нуждается в воплощении общей судьбы. И в людях, способных оформлять эту общую судьбу в гуманитарных технологах, возвращающих в мир истинные ценности, высокие цели и высокие смыслы» [10].
Я позволила себе привести эту длинную, пафосную и несколько неуклюжую цитату не в качестве типичного примера публичного высказывания влиятельного политконсультанта. Такого рода высказывания, по крайней мере, публичные, как раз не характерны для представителей этого цеха. Большинство серьезных специалистов в этой области обычно всячески подчеркивают ограниченность своих возможностей влиять на определение направлений общественного развития, необходимость действовать в жестких рамках сложившихся условий и на-
строений. Для многих из них (кстати, не худших в своем деле профессионалов, обеспокоенных недемократическими тенденциями в развитии страны) такая констатация служит своего рода этическим оправданием. Другие просто понимают нецелесообразность афиширования своих амбиций, поскольку это могло бы помешать осуществлению их актуальных или будущих политических проектов либо элементарно нанести вред их коммерческим интересам.
Однако это «нетипичное» высказывание «недальновидного» политкон-сультанта отражает настроение определенной части сообщества. Заняв чуть ли не центральное место в процессе воспроизводства власти, его представители почувствовали себя полноправной частью политической элиты, способной генерировать не только разного рода технологии, но и «смыслы». И действительно, возможность манипулирования общественными настроениями, находясь в тени публичных политиков, т. е. практически не неся никакой ответственности за свои действия, способна вскружить голову кому угодно. Да и профессиональные успехи тоже налицо. Чего стоит только появление политических партий и лидеров, в одночасье выскакивающих как черт из табакерки на российскую политическую сцену и сходу собирающих миллионную поддержку избирателей. Сайты консалтинговых компаний пестрят предложениями услуг, вроде «избирательная кампания под ключ». Рынок заполнен изданиями типа «хочешь быть депутатом — будь им!». А ведь речь идет не просто о коммерческой деятельности. Эта деятельность (впрочем, действительно вполне коммерческая) в значительной степени определяет струк-
туру и лицо государственной власти, параметры развития политической системы, а, следовательно, и направление развития всей страны. В то же время занимающаяся этим бизнесом активная и влиятельная часть политического класса оказывается выведенной из сферы общественного внимания, а ее активность, самым непосредственным образом влияющая на функционирование политических институтов, не регулируется и не контролируется публично. Такое положение вещей по понятным причинам вполне устраивает самих полит-консультантов, но очевидным образом противоречит интересам общества, поскольку ставит под сомнение легитимность режима и существующей системы власти. Мне кажется, что у политической науки есть все основания проявить интерес и присмотреться повнимательнее к этой категории акторов нашего политического рынка.
Для того чтобы понять причины появления политического консультирования и политконсультантов, содержание и возможные последствия их деятельности, а также оценить масштабы, тенденции и перспективы экспансии профессионального политического предпринимательства в политический процесс, стоит обратиться к истории изучения этого явления и отметить важнейшие этапы и направления научной рефлексии по данному поводу.
Примерно до середины 1990-х гг. об этой части политической элиты и на Западе писали очень немного. К этому времени она уже успела обрести весьма заметное влияние, причем, в силу сложившегося аналитического и юридического вакуума действовала в значительной степени безответственно. По-
литики, осознавая себя основными субъектами политического процесса, просто не обращали внимания на людей, нанимаемых для технологического обеспечения электоральных процедур. Сами консультанты никогда не стремились к открытости своей деятельности, предпочитая оставаться в тени. Так было в США и странах Западной Европы. Так же происходит ныне и в России. Работы, написанные представителями этой профессии, носят, как правило, прикладной характер, являясь скорее пособиями по политическому консультированию, чем попытками осмыслить его роль и значение в политическом процессе [см., напр.: 1; 7; 9; 11; 12]. Понятно, что нас, разумеется, не могут интересовать публикации, описывающие технологии как таковые. Это профессиональные издания, адресованные коллегам, которые действительно нередко успешно сотрудничают, обмениваясь опытом. Но даже в тех случаях, когда политконсультанты говорят или пишут о своей профессии, их высказывания вряд ли могут возместить недостаток академической аналитики. Как никто понимая разницу между образом и реальным лицом, они пытаются действовать по отношению к самим себе и своему занятию точно так же, как и по отношению к своим клиентам, т. е. культивировать в общественном сознании благоприятный образ, а не рисовать реальную картину [см., напр.: 3; 4; 5; 6]. Поэтому обращение к работам авторов, занимающихся предпринимательством в сфере политики, требует четкого понимания разницы между объектом и субъектом политического исследования. Между тем путаница в отнесении к одной из двух категорий является
С. Н. Пшизова. Политические консультанты в системе власти: отечественный и зарубежный опыт
Государственная и муниципальная служба
практически общим местом в нашем политологическом обиходе.
Довольно обширная литература о развитии политических коммуникаций и эволюции методов ведения политической борьбы также должна в данном случае остаться вне поля нашего зрения. А вот не столь многочисленные исследования, посвященные анализу роли политконсультантов как субъектов политического процесса, безусловно, заслуживают всяческого внимания.
Поскольку в силу исторических обстоятельств политический рынок в США профессионализировался раньше, чем в других странах, среди исследований в области политконсалтинга преобладает американская литература. Критический объем информации о по-литконсультантах, требующий осмысления, был накоплен за океаном раньше, чем в Европе. Для России этот опыт представляет большой интерес — как в силу особенностей ее посткоммуни-стического развития [14, с. 102-103], так и по причине более интенсивного импорта американских технологий2.
Кроме того, США считаются родиной политического консалтинга, образцом и источником распространения новых методов ведения избирательных кампаний для всего остального мира. В литературе активно дискутируется проблема «американизации» способов политической борьбы в других странах, возможные масштабы и пределы этого процесса. Этому способствует непосредственная профессиональная экспансия американских консультантов, которых приглашают в европейские страны для проведения конкретных избирательных кампаний. Вообще процесс интернационализации этого бизнеса носит повсеместный характер. Специалисты политического кон-
Однако в последние годы по мере накопления опыта и выявления сходных проблем заметно интенсифицировались и европейские исследования практики политического консультирования и деятельности политконсультантов. Причем, в поле зрения ученых попали специалисты не только по организации избирательных кампаний, но и в области политического РК и управления коммуникациями, работающие в органах власти на постоянной основе, помощники и советники крупнейших политиков и государственных деятелей. Активно развиваются также сравнительные исследования.
Первая заметная работа о политических консультантах появилась в период серьезной трансформации американских политических партий [30]. Период лидерских позиций партийных боссов, организовывавших избирательные кампании, используя организационную мощь партийных машин, ушел в прошлое. Ему на смену, по мнению С. Келли, пришла политика, ориентированная на лидеров. Изменения в характере политических коммуникаций вынудили партии обратиться к специалистам в сфере РК и маркетинга. На конкретных примерах Келли проследил процесс переноса методов коммерческой рекламы и бизнес-маркетинга в политику [30, с. 4]. По его мнению, интеграция РК-технологий в избирательную кампанию была вполне логичной, естественной и даже неизбежной. Первая профессиональная консалтин-
салтинга, в том числе российские, переезжают из страны в страну, продавая свои услуги различным политическим силам [см., напр.: 8; 18; 19; 29; 46; 51].
говая фирма была создана в Калифорнии еще в 1935 г. Ее основатели К. Уай-тэйкер и Л. Бакстер осознали и удачно применили возможности новых технологий и средств массовой коммуникации для ведения избирательных кампаний. Не менее важной новацией стало то, что они выступали в качестве наемных профессионалов, независимых от тех или иных представителей партийной бюрократии [30, с. 23-40].
Со времени первых опытов осмысленного выстраивания отношений промышленных компаний с общественностью, вызванных необходимостью сформировать позитивный публичный образ, у «связей с общественностью» всегда было латентное политическое измерение [30, с. 9-13]. В самом деле, политические лидеры не меньше, чем корпорации, заинтересованы в формировании и поддержании убедительного имиджа, позволяющего скрыть персональные слабости и недостатки. Однако это родство корпоративных и политических РК-технологий, а также тесные связи самих пиарщиков с крупным бизнесом, стимулирующие экспансию корпоративной культуры и способов коммуникации в политику, вызывают опасения ученого в плане соответствия принципам демократии [30, с. 37].
Электоральные стратегии, наработанные к 1950-м гг. и описанные в книге Келли, такие как мобилизация общественных настроений, определение рамок политической дискуссии, манипулирование статистикой и некоторые другие, остаются и сегодня в арсенале политконсультантов. Но все же, главная заслуга исследователя состоит в том, что профессионалы, занимающиеся политическим РК впервые были
идентифицированы в качестве автономных акторов политической системы. Было показано, что в отличие от доверенных лиц кандидатов они не вписаны в партийную иерархию и выступают как наемные эксперты.
Вышедшая в 1970 г. книга Дана Ниммо [41] констатировала превращение политического консалтинга из полупрофессионального занятия во вполне сформировавшуюся сферу деятельности. Создание в 1969 г. Американской ассоциации политконсультантов означало не только профессиональную самоидентификацию сообщества, но и частичную трансформацию института выборов из формы совместной деятельности политиков и гражданских активистов в прибыльное предприятие, обеспечивающее средства к существованию наемным специалистам. В отличие от Келли, дававшего сдержанные оценки деятельности РК-консультан-тов, Ниммо напрямую увязал опасные, с его точки зрения, тенденции в развитии американской демократии с вмешательством в избирательный процесс высококвалифицированных, но практически бесконтрольных профессионалов. По его мнению, в результате их деятельности выборы постепенно перестают быть столкновением принципов и программных установок, превращаясь в лучшем случае в столкновение лидеров, а в худшем — в конкуренцию искушенных технологов, выступающих от имени этих личностей [41, р. 197]. Вместо привлечения внимания граждан к альтернативным программам дальнейшего развития страны именно благодаря консультантам (Ниммо называет их «наемниками») в центр избирательных кампаний были поставлены
С. Н. Пшизова. Политические консультанты в системе власти: отечественный и зарубежный опыт
Государственная и муниципальная служба
личности лидеров, причем часто не столько они сами, сколько искусственно созданные имиджи. Этот новый стиль политической борьбы политолог квалифицировал как лживый и иллюзорный, наносящий тяжелый урон ключевому демократическому институту — политическим партиям. Именно после выхода работы Ниммо в литературе, посвященной политическому консалтингу, стало преобладать скептически-пессимистическое отношение к полит-консультантам.
Предпосылки всех этих явлений исследователь увидел в трансформации способов массовой коммуникации, когда «на месте прямого, спонтанного, личного контакта между кандидатами и избирателями возникли профессиональные кампании менеджеров, специалистов по опросам общественного мнения и коммуникациям, ставшие посредниками между политическими лидерами и их последователями» [41, р. 163]. По мнению Ниммо, сосредоточение в руках этих людей, обладающих соответствующей квалификацией, немалого влияния на исход электорального процесса может представлять серьезную угрозу для демократии. К тому же новые коммуникационные технологии стоят дорого и в силу этого могут оказаться под полным контролем людей, обладающих большими ресурсами.
Несмотря на то, что высказанные в 1970 г. опасения носили скорее гипотетический характер и в тот момент не были подтверждены реальными фактами, вопрос о возможности недемократического использования профессиональных навыков и каналов управления массовыми настроениями был поставлен. Сегодня в так называемых «новых
демократиях», где отсутствуют традиции демократического функционирования политических институтов, опасно сти, диагностированные исследователем на ранних этапах профессионализации политической сферы, актуализируются и обостряются.
В работе Ниммо был предложен анализ последствий внедрения профессионального консалтинга в избирательный процесс. Были рассмотрены факторы как способствующие, так и препятствующие эффективной медиатизации выборов. К последним относятся, в частности, стабильные социальные идентификации и предрассудки, устойчивые связи больших сегментов электората с определенными партиями, ограниченные возможности средств массовой информации и т. д. Формируя объективный социально-политический контекст, они определяют пределы деятельности консультантов: можно стимулировать избирателей или манипулировать их настроениями, но нельзя изменить природу социальной общности. Следует отметить, что в современной России многие из этих ограничителей либо отсутствуют, либо их действие ослаблено. Тем самым возможности технологического воздействия на избирателей усиливаются, создавая предпосылки для выхолащивания политического содержания любых демократических процедур.
Кроме того, благодаря исследованию Ниммо, был расширен и конкретизирован перечень специальностей, связанных с политическим консалтингом. В поле зрения ученых оказались не только сотрудники РК кампаний, но и рекламщики, маркетологи, социологи и др.
Первое широкое эмпирическое исследование, охватившее пятьдесят консалтинговых фирм и основанное на подробных опросах самих консультантов, было проведено Д. Розенблумом [47]. В ходе опроса было выявлено, что победа на выборах является практически абсолютной ценностью, главной целью и мерилом успеха профессионалов в области консалтинга. Исследователь был шокирован тем, что консультантов не интересовали послевыборные последствия их деятельности: «Профессионалы, занимающиеся опросами общественного мнения и планированием кампаний, — пишет он, — озабочены ни существом проблем, ни тем, что на самом деле думают люди» [47, с. 35]. В отличие от Келли, отмечавшего идеологическую близость в качестве важной предпосылки установления отношений между консультантами и их нанимателями, Розенблум акцентирует внимание на коммерческой мотивации, побуждающей сотрудничать с теми, кто предложит самые выгодные условия: «Люди, которые руководят фирмами, специализирующимися на проведении избирательных кампаний, создали свои предприятия для того, чтобы наслаждаться политической игрой, богатеть, обладать политической и организационной независимостью и греться в теплых лучах профессионального признания и уважения» [47, с. 104].
Конечно, в момент проведения исследования деидеологизация деятельности американских политконсультан-тов проявлялась скорее как тенденция, чем как реально преобладающая характеристика. Однако ее выявление — несомненная заслуга ученого. К слову сказать, идеологическое, этическое и да-
же политическое безразличие консультантов к реально происходящим событиям в мире политики во многих странах стало обычным явлением. В России, например, именно такая «нейтральность» в весьма большой степени определяет их поведение на политической сцене.
В исследовании Розенблума также впервые было описано явление, получившее впоследствии название «перманентной избирательной кампании» и ныне активно обсуждаемое в литературе [см., напр.: 17; 40; 49; 52; 53]. К концу 1960-х гг. превращение выборов в профессиональное предприятие приводит к сокращению электорального цикла, а периоды пассивности политических акторов между выборами практически исчезают. Розенблум не связывал причины этого явления исключительно с деятельностью консультантов, однако совершенно резонно отмечал, что профессионалы политического консалтинга оказались единственными, кто реально выиграл от такого развития событий.
В работе дана следующая оценка последствий деятельности политкон-сультантов: «Сегодня многие важнейшие электоральные решения о том, кто будет руководить, что будут говорить, принимаются не народом и даже не лидерами его организаций, а небольшими группами профессиональных менеджеров и людей, обладающих, деньгами. А кто должен контролировать профессиональных менеджеров кампании?» [47, р. 157]. Вопрос тем более важен, что их влияние неизбежно выходит за рамки избирательных кампаний. Стимулируя отторжение непопулярных, но, возможно, необходимых решений
С. Н. Пшизова. Политические консультанты в системе власти: отечественный и зарубежный опыт
Государственная и муниципальная служба
в пользу более привлекательных сиюминутных обещаний и звонких фраз, консультанты тем самым влияют на формирование политической повестки дня, а следовательно, и будущей государственной политики.
Западные журналисты, в числе первых заметившие появление новых участников электоральной игры, связали с их деятельностью практически все кризисные явления в современной демократии и ее провалы, заложив тем самым традицию подозрительного отношения к «бойцам невидимого фронта». Эти обвинительные оценки были позже подхвачены большей частью академического сообщества, именно в работе политконсультантов увидевшей причину таких явлений, как примитивизация электоральной борьбы, превращение ее в шоу, лишенное реального социально-политического содержания, упадок политических партий, нарастание гражданской пассивности и недоверия к демократическим институтам и т. д. Особенно сильное впечатление на журналистов произвела трансформация, произошедшая в период президентства Р. Рейгана, когда дистанция между созданным привлекательным образом власти и ее реальной, в действительности совсем непопулярной, политикой была очевидна. Успех обеспечивался не только актерским мастерством президента, но и целой командой РК-менеджеров, которая работала как машина, обеспечивая создание и поддержание положительного имиджа первого лица государства. Интервью, данные журналистам видными политконсультантами, продемонстрировали высокий уровень цинизма и самонадеянности, обусловленный, в част-
ности, правом осуществлять первичную селекцию кандидатов на выборах на основании технологических критериев: отбирался не самый лучший потенциальный руководитель, а самый «проходной», определяемый на основании маркетинговых исследований электората [17; 22].
Новый этап в научном изучении темы политконсалтинга открыла книга Ларри Сабато «Восхождение полит-консультантов. Новые способы побеждать на выборах», опубликованная в 1981 г. [48]. Автор впервые предложил дефиницию понятия «политический консультант». Прежде исследователи использовали описания типа «люди, занимающиеся политическим РК», или «профессионалы проведения избирательных кампаний». Однако термины, употреблявшиеся для обозначения деятельности по организации избирательных кампаний, могли иметь разный смысл, не являться синонимами, что вносило путаницу при осуществлении исследования. Например, организацией избирательной кампании могут заниматься как наемные профессионалы, так и партийные активисты и волонтеры. Определение, данное в работе Са-бато, позволило выделить специфическую группу политконсультантов как «специалистов в сфере проведения избирательных кампаний, нанимаемых преимущественно для предоставления консультаций и услуг (таких, как опросы общественного мнения, разработка и производство медийных сообщений, прямая почтовая рассылка, фандрайзинг) кандидатам, их организациям и другим политическим комитетам» [48, р. 8]. По мнению ученого, «они бизнесмены, а не идеологи». Они живут за
счет политики. Это интенсивно работающие профессионалы, проезжающие многие тысячи километров, перемещаясь из региона в регион согласно расписанию выборов, которые служат им источником средств к существованию.
Книга содержит подробное описание самых разных сторон деятельности консультантов: от привлечения клиентов до используемых технических средств и приемов. Под пером Сабато происходит в определенном смысле демистификация этих персонажей, которые оказываются совсем не всемогущими волшебниками, способными выиграть выборы в любых обстоятельствах, а просто людьми, цинично использующими в своих интересах особенности новых коммуникационных технологий. Именно в этих новых технологиях, прежде всего в телевидении, автор увидел причину зла. Видео-культура, вторгаясь в избирательный процесс, стимулирует использование самой примитивной рекламы, односложных лозунгов, обвинений в адрес противников и т. д. Все это вытесняет содержательные политические дискуссии из избирательного процесса: «Политика все еще убеждение, все еще крепкое дружеское рукопожатие. Но средства убеждения уже не те же самые, и рукопожатие может быть воображаемым или иллюзорным» [48, р. 5].
Консультанты, помимо прочего, успешно используют журналистов, желающих заработать на освещении политической борьбы. Причем, используют не только в интересах своих клиентов, но и для собственной профессиональной рекламы. Сабато полагал, что сомнительные практики ведения кампаний распространялись с согласия и при
соучастии журналистов. Тем самым, альянс представителей этих двух профессий был отмечен как необходимое условие стремительного становления самого института политконсалтинга [48, р. 311].
Оказавшись в центре процесса трансформации политической системы, консультанты нисколько не заботятся о долговременных последствиях своей деятельности. Этим объясняется в целом отрицательное отношение исследователя к своим героям, которых он считал повинными в постепенном разрушении демократических институтов, в частности, политических партий [48, с. 268].
Иной взгляд на современные проявления политической активности был сформулирован в книге Ф. Лунтца [34]. Он также полагал, что под влиянием новых технологий ведения кампании некогда характерный для Америки политический стиль изменился полностью и навсегда. Исследователь, не затрагивая негативные стороны нововведений, такие как рост стоимости кампаний и агрессивной недостоверной рекламы, обращает внимание на то, что новые технологии позволяют лучше информировать избирателей, тем самым способствуя расширению возможностей демократического участия и контроля [34, с. 229]. Отчасти это справедливо — количество информации об избираемых политиках, без всякого сомнения, увеличилось. Если не задаваться вопросом о качестве этого информационного потока, с Лунтцем вполне можно согласиться. Однако такой подход, еще более или менее допустимый в условиях гарантированного плюрализма средств массовой инфор-
С. Н. Пшизова. Политические консультанты в системе власти: отечественный и зарубежный опыт
Государственная и муниципальная служба
мации, абсолютно неприемлем в ситуации ограниченной свободы СМИ либо контроля над ними со стороны какой-то одной политической силы или, например, государства.
Причину произошедших изменений Лунтц видит не в деятельности консультантов, а в особенностях избирательного законодательства, стимулировавшего обращение политиков к профессиональным технологам. Например, регламентировав суммы дотаций на избирательные цели, реформаторы в то же время не смогли ограничить рост цен на услуги, необходимые кандидатам, и тем самым снизить потребности в финансировании. В результате были созданы условия, способствовавшие процветанию специалистов по фандрайзингу, которые смогли возместить нехватку средств, образовавшуюся после запрета на крупные пожертвования [34, р. 14]. Таким образом, по мнению автора, консультанты скорее пользуются преимуществами возникающей ситуации, нежели создают ее. Исследователь оспаривает мнение об идеологической индифферентности консультантов, об их невнимании к политическим взглядам потенциального клиента.
Параллельно развитию политического консалтинга происходило становление новой междисциплинарной области исследования — политической коммуникации. Работы, посвященные анализу политической риторики и пропаганды, технологий и средств коммуникации, рекламы, маркетинга, роли СМИ и т. д. позволили идентифицировать условия выхода на политическую сцену политических консультантов. Ведь современные средства и способы коммуникации служат не просто ин-
струментами трансляции политического контента — они-то его в значительной мере и формируют. А политтехно-логи как специалисты, отвечающие за доставку информации избирателям, занимаются именно оформлением политических репрезентаций, приданием им наилучшей для восприятия формы, нередко не ограничиваясь интерпретацией содержания политических программ, но и формируя его в соответствии с запросами реципиентов. Таким образом, люди, осуществляющие посредничество между политиками и гражданами, оказываются не менее значимой составляющей политического процесса, чем сами политики. А будучи сосредоточенными не столько на существе политических проблем, сколько на их успешном представлении гражданам, политконсультанты заинтересованы в широком применении маркетинга как эффективного способа выявления спроса на политическую продукцию. Отсюда же и усиление роли имиджевых технологий, способствовавших расширению дистанции между виртуальной и реальной политикой. В риторически острой форме проблема была сформулирована уже в одном из первых исследований по политическому маркетингу: «Искусство политики становится упражнением в намеренной манипуляции символами, для чего псевдонаука маркетинга предоставляет свои аморальные знания» [43, р. 83]. Приведенное высказывание касается не только избирательных технологий, но и политического процесса в целом.
Таким образом, современные коммуникации формируют контекст, в котором работают консультанты. По мнению одних исследователей, этот
контекст определяет необходимость использования манипулятивных методов. У политиков и консультантов есть выбор, а значит, они несут ответственность за тот вред, который наносят демократии своими действиями. Другие ученые полагают, что политконсуль-танты не привносят ничего принципиально нового в политическую жизнь. Их профессиональная этика разнится с представлениями политиков лишь в том, что, находясь в тени, за сценой, они не считают нужным скрывать своих взглядов в отличие от политических лидеров, статус которых вынуждает их прибегать к публичной демагогии [35].
В сравнении со странами Запада ситуация в России выглядит куда более драматично. Отсутствие демократических традиций политического поведения и укорененной в общественном сознании либеральной мифологии в сочетании с современным коммуникационным контекстом, в котором оказалось наше общество после краха коммунизма, стимулирует практически ничем не ограниченное применение так называемых «новых политических технологий» правящими группами. Опыт их успешного использования в ходе нескольких избирательных кампаний стал предпосылкой для возникновения концепции «управляемой демократии». В этих условиях становится очевидным, что морально-этические факторы не обуславливают изменение поведения правящих элит.
В известной работе С. Медвика [36] получил развитие тезис о том, что консультанты действуют в заданных ситуацией рамках, опровергая мнение о пристрастии этих профессионалов к манипулированию общественным со-
знанием. Согласно сформулированной им теории «целенаправленного воздействия» (deliberate priming), полит-консультанты лишь активизируют существующие в обществе мнения, выгодные для их клиентов. Используя техники массовых коммуникаций, они улавливают сигналы, идущие от определенных сегментов электората, и согласуют с ними избирательные стратегии. Тем самым автор дал трактовку образа специалиста в области по-литконсалтинга как интерпретатора общественного мнения. Одновременно в данном исследовании иначе рассматривается и само общественное мнение: его невозможно изменить в соответствии с чьими-то интересами. Кроме того, ученый попытался эмпирически определить эффективность деятельности политконсультантов. Сопоставив данные о кандидатах, пользовавшихся услугами наемных специалистов, и о расходах на оплату их работы с результатами выборов, он установил значимые статистические соотношения. Впервые было фактически доказано, что использование консультантов явно влияет на способность собрать необходимые средства для избирательной кампании и действительно повышает шансы на победу на выборах.
К началу нового тысячелетия консультанты перестали быть периферийными фигурами и переместились на осевую линию избирательного процесса. В связи с этим в последние годы наблюдается заметный рост числа публикаций, посвященных самым разным сторонам их деятельности. Среди основных тем исследований можно выделить взаимоотношения консультантов и политических партий [25; 26;
С. Н. Пшизова. Политические консультанты в системе власти: отечественный и зарубежный опыт
Государственная и муниципальная служба
32; 45], феномен «перманентной кампании» и его влияние на политический процесс [52]. Особого внимания заслуживают работы, исследующие использование деятельности политконсуль-тантов и политических технологий вне избирательных кампаний.
Группы интересов все чаще обращаются к профессионалам политического РК и рекламы, заказывают опросы общественного мнения и т. п., пытаясь влиять на процесс принятия политических решений [54]. Анализу новых форм так называемого «внешнего лоббизма» посвящена книга К. Коллмана. Он отмечает, что политические технологии используются для воздействия в двух направлениях: на лидеров и лиц, принимающих решения, с одной стороны, и на простых граждан, с другой [31, р. 8]. Исследователь ставит проблему заказного стимулирования общественных выступлений на местах, выглядящих на первый взгляд спонтанными, когда состоятельные группы интересов оплачивают услуги политтехнологов, организующих весь процесс [31, р. 79]. Являются ли такого рода сфабрикованные настроения выражением общей воли? Однозначного ответа на этот вопрос, видимо, нет. Но совершенно ясно, что функционирование демократических институтов в контексте современных массовых коммуникаций и технологических возможностей воздействия на массовые настроения ставит серьезные проблемы перед теоретиками.
В странах, где демократические традиции, а с ними и демократическая мифология не имеют серьезного влияния на поведение политических акторов, возможности для манипулирования политическими процессами многократ-
но усиливаются, а проблемы для демократии усугубляются. Например, если в странах Запада к услугам консалтинговых фирм по организации массовых кампаний в поддержку каких-либо решений прибегают в основном частные корпорации, то в России этими дорогостоящими технологиями пользуются преимущественно власти. В противоположность настоящей низовой активности граждан (grassroots activity) кампании, организованные политкон-сультантами, западные журналисты издевательски окрестили «искусственным газоном» (astroturf) или «демократией по найму» [подробнее см.: 21]. Для нашей страны эти определения справедливы вдвойне и звучат как диагноз.
Посткоммунистическая Россия пропустила первоначальные этапы эволюции политического консалтинга, который зародился в недрах старых демократических систем в качестве их реакции на изменение социального и коммуникативно-технологического контекста. Мы получили в определенном смысле готовый продукт, импортированный вместе с другими политическими институтами западного образца в ходе процесса демократизации начала 1990-х гг. Некоторые западные исследователи полагают даже, что зарождение российского политического консалтинга — прямое следствие импорта избирательных технологий из развитых демократических стран, прежде всего из США. Они указывают на то, что многие российские политконсультанты обучались или стажировались на Западе либо приобрели необходимые навыки в ходе совместной работы с иностранными коллегами, приглашавшимися для участия в кампаниях в России
[18; 27; 42; 50]. В качестве особенно яркого примера приводится, как правило, участие американских специалистов в президентских выборах 1996 г., нашедшее отражение даже в одном известном голливудском фильме. Российские авторы, а среди них, прежде всего, профессиональные политконсультанты, оспаривают лавры у заокеанских коллег, настаивая на независимом и достаточно раннем становлении их профессии, а также возникновении соответствующих организаций в России.
В любом случае важно, что в отличие, скажем, от системы многопартийности или института альтернативных выборов, политический консалтинг и «новые избирательные технологии» не рассматривались реформаторами в качестве цели или обязательного условия демократизации политической системы. Напротив, провозглашавшиеся нормы и идеалы политической жизни даже в определенной мере противоречили самой возможности успешного развития такого рода бизнеса. Культивировавшаяся модель представительной демократии, опирающейся на активное, хорошо структурированное гражданское общество, не предполагала появления посредников между политиками и гражданами. Для влиятельной группы более или менее независимых профессиональных политических менеджеров просто не было места в этой модели партийно-политических связей. Интеграция института политконсуль-тантов в политический процесс постсоветской России произошла стихийно, без особой публичности, без какого бы то ни было идеологического обоснования и, в общем-то, вопреки нормативным установкам — исключительно
в виде ответа на прагматические запросы элитных групп. К тому же, наш социально-политический контекст породил более развитые, «законченные» формы и способы функционирования этого сравнительно молодого политического института, неизвестные странам с исторически более длительными и прочными демократическими традициями.
Тем не менее, общность проблем налицо. Она проявляется в тенденции по расширению влияния политсовет-ников за рамки избирательных кампаний и технологий, вхождению их во властные структуры и процесс принятия политических решений. Речь идет, прежде всего, о так называемых спин-докторах. Сегодня это люди, которые не просто консультируют политиков или кандидатов на государственные должности как себя вести, чтобы нравиться избирателям. Они обеспечивают так называемый «спин-контроль», т. е. отслеживают формирование и функционирование имиджа политика или партии в средствах массовой информации, а иногда, как в России, пытаются режиссировать весь политический процесс, например, инициируя создание новых политических партий. Работа спин-докторов, как правило, не афишируется, хотя в разных странах уровень ее публичности различен. Во Франции и Германии, например, советники крупнейших политических деятелей до сих пор вызывают интерес лишь у академических исследователей. Зато в Великобритании и США они находятся в центре внимания средств массовой информации [24; 44].
Как отмечают исследователи, примерно с середины 1970-х гг. наемные
С. Н. Пшизова. Политические консультанты в системе власти: отечественный и зарубежный опыт
Государственная и муниципальная служба
политические советники стали обосновываться на постоянной основе сначала при исполнительных, а затем и при законодательных органах власти [33, р. 3-5]. Их статус не всегда официален и четко определен, но влияние на процесс выработки политики не вызывает сомнений. Они отличаются от личных друзей и доверенных лиц политиков тем, что, предоставляя постоянные или регулярные консультации представителям власти, тем самым зарабатывают себе на жизнь. Поскольку консультирование стало их профессиональным занятием, они могут продавать свои услуги нескольким клиентам одновременно. Статус и квалификация политических советников определяют и специфические методы, которыми они пользуются. Преобладают среди них наработанные в избирательных кампаниях. Занимаясь репрезентацией, «продажей» государственной политики гражданам, политтехнологи применяют все те же способы — политический маркетинг, РК-технологии, фокус-группы и т. д., доказавшие свою эффективность при работе с избирателями. Между тем, ориентация на постоянный успех и популярность, непримиримая критика оппонентов и другие методы, характерные для электоральной борьбы, чреваты серьезными опасностями при переносе их на процесс выработки и осуществления государственной политики. Ведь природа политической борьбы и государственного управления принципиально различна. Следствием «перманентной избирательной кампании» могут быть либо безответственный популистский курс, либо углубление дистанции между реальной политикой и ее репрезентацией обществу, либо раз-
личные модификации того и другого сценария. В любом случае ключевой для демократического режима вопрос о контроле гражданами деятельности тех, кто «делает политику», оказывается без конкретного ответа. Консультанты, находясь при властных структурах, но вне зоны демократической ответственности, совершенно определенно участвуют в процессе принятия политических решений, но при этом практически неподотчетны гражданам. Своей деятельностью, направленной на формирование положительного имиджа власти, независимо от реального содержания проводимого политического курса, они к тому же помогают избежать ответственности и публичным политикам.
Последние годы стали временем превращения политконсультантов не только в обязательный элемент любой избирательной кампании, но и в участников формирования образов персонажей поп-культуры. Усилиями журналистов и кинематографистов западных стран они были выведены из-за кулис политической сцены и представлены публике. Самых известных стали приглашать в телевизионные ток-шоу. Теперь их рейтинг подчас соперничает с популярностью их клиентов-полити-ков или даже превосходит ее. Однако в отличие от последних, они по-прежнему находятся вне зоны легального регулирования. Например, правила, предписывающие политикам публиковать отчеты о доходах и ограничения по зарплате, существующие для государственных чиновников, не распространяются на политконсультантов. Между тем, отношения политиков с их наемными политическими советниками не
тождественны отношениям с техническим персоналом и не могут быть признаны просто коммерческими. Речь идет о реальном участии в процессе осуществления власти через специфические формы влияния на лиц, принимающих решения, и на общественное мнение. Латентный характер такого влияния время от времени вызывает дисфункции в работе политической системы в виде политических кризисов и скандалов. Самый знаменитый пример — история с одним из советников британского премьер-министра. Бурные дискуссии вокруг Тони Блэра развернулись в связи со скандальным докладом лейбористского правительства об иракском оружии массового поражения, повлиявшим на решение парламента о присоединении Британии к военной операции США против Саддама Хусейна. Речь идет о так называемом «лукавом досье» (dodgy dossier), к подготовке которого был причастен советник премьер-министра по коммуникациям Алестер Кэмпбелл. Конфликт спин-доктора с корпорацией Би-би-си, обвинившей его в целенаправленной недобросовестной интерпретации экспертных материалов при представлении их парламенту, породил поток публикаций не только политических, но и научных. Анализируя роль помощника Тони Блэра в процессе принятия важнейшего политического решения, Доминик Ринг пишет: «Алестер Кэмпбелл находился в центре всех важных сетей, определявших иракскую политику Британии. Его роль как одного из немногих ближайших советников Блэра во время этого кризиса не только продемонстрировала его личное влияние, но и подчеркнула, что на Даунинг Стрит
к управлению новостями относятся как к ключевому моменту политики» [55].
Вряд ли стоит доказывать, что российские власти относятся к «управлению новостями» не менее внимательно, чем британские. В контексте современных политических коммуникаций такую оценку данного вида политтехно-логий правящими политическими элитами, видимо, следует признать если не естественной, то, во всяком случае, вполне понятной и логичной. В отличие от сложившейся практики в нашей стране в Великобритании субъект управляющих импульсов имел совершенно определенный официальный статус, а потому в ходе кризиса был идентифицирован и оказался в центре публичного разбирательства. Следствием проведенного расследования и общественной дискуссии стали, помимо прочего, меры, направленные на обеспечение гарантий свободы информации и ограничение возможностей централизованного управления политическими коммуникациями.
В России нет исследований о спин-докторах, хотя вряд ли кто-то возьмется всерьез утверждать, будто этого явления у нас не существует. Поскольку их статус и параметры деятельности не определены законом, остается достаточно большой простор, с одной стороны, для злоупотреблений, с другой — для слухов и журналистских спекуляций. Всем понятно, например, что наши политические и государственные лидеры пользуются услугами политкон-сультантов. Однако в силу совершенно неправомерного отсутствия официальных сведений на этот счет, граждане могут только догадываться о масштабах такой деятельности, объемах задей-
С. Н. Пшизова. Политические консультанты в системе власти: отечественный и зарубежный опыт
Государственная и муниципальная служба
ствованных ресурсов и персоналиях специалистов в данной области, облеченных доверием власти. Средства массовой информации время от времени причисляют к категории так называемых «кремлевских политтехнологов» тех или иных представителей консалтингового цеха. Достоверность этих сведений проверить невозможно, тем более что некоторые «предприниматели от политики», в действительности к Кремлю отношения не имеющие, иногда стимулируют или молчаливо поощряют распространение таких слухов. Отсутствие публичности также порождает подозрения в нелегитимности и нелегальности осуществляемых таким образом политических проектов, сомнения в направленности их на реализацию общественного блага, а не на защиту частных интересов отдельных представителей правящей элиты.
В целом же вопрос о масштабах реального могущества политконсультан-тов остается открытым: могут ли они, например, действительно привести к победе на выборах человека, не имевшего без их помощи никаких шансов завоевать поддержку значительной доли избирателей, а потом еще и стабильно обеспечивать ему высокий рейтинг. Тут мнение граждан и аналитиков
западных стран сильно отличается от оценки российского наблюдателя. В развитых демократиях считается, что никакие технологии не смогут превратить бездарного политика в победителя. Российские политконсультанты склонны публично соглашаться с западными коллегами и скромно призывают не преувеличивать их потенциальные возможности. Но опыт функционирования демократических институтов в нашей стране продемонстрировал, как из заведомо непроходной на выборах фигуры можно сделать победителя в достаточно короткий срок, а из никому неизвестного человека — всенародного любимца, пользующегося прочной поддержкой граждан. Однако в любом случае понятно, что имидж политика может претерпевать в руках профессионалов весьма серьезные изменения. А коль скоро деятельность людей, обладающих такого рода квалификацией, сегодня стала обязательным элементом политического процесса и оказывает влияние на формирование и работу органов государственной власти, она должна стать предметом тщательного анализа (в том числе научного), публично регулироваться и находиться под постоянным контролем общества.
1. Амелин В. Н., Зотова З. М. Эффективное управление избирательной кампанией. М.: РЦОИТ, 2001.
2. Беляков Е. Н, Устинкин С. В. Политический консалтинг. Нижний Новгород, 2003.
3. Березкина О. Как стать депутатом или продать себя на политическом рынке: Тайны ремесла. Практические рекомендации. Тренинг. СПб.: Изд-во Буковского, 1997.
4. Избирательные технологии и избирательное искусство / Агентство Р13-интеллект / под общ. ред. С. В. Устименко. М: РОССПЭН, 2001.
5. Ильясов Ф. Политическое консультирование. М., 2000.
6. Куртов А., Каган М. Охота на дракона: Размышления о выборах и политическом консультировании. М: ВШЭ, 2002.
7. Малкин Е., Сучков Е. Основы избирательных технологий. М: Русская панорама, 2002.
8. Марченко Г. И. Политическое консультирование в контексте глобализации // Глобальное управление / под ред. А. И. Соловьева. М: Инфра-М, 2007.
9. Мирошниченко А. А. Выборы: от замысла до победы: Предвыборная кампания в российском регионе. М: Центр, 2003.
10. Островский Е. О предназначении политических консультантов [Электронный ресурс] // URL: http://www.archipelag.ru/authors/ostrovsky/?library=1608.
11. Политический менеджмент: электоральный процесс и технологии / под ред. Л. В. Сморгунова. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1999.
12. Политическое консультирование: [Психол. пособие для политиков и политконсультантов] / отв. ред. Е. Егорова-Гантман, И. Минтусов. М: НикколоМ, 2002.
13. Пушкарева Г. B. Политический менеджмент. М.: Дело, 2002.
14. Пшизова С. Н. Какую партийную систему воспримет наше общество? // Полис.1998. № 4.
15. Пшизова С. Н. Политика как бизнес: российская версия // Полис. 2007. № 2, 3.
16. Соловьев А. И. Политология: Политическая теория, политические технологии. М: Аспект Пресс, 2006.
17. Blumenthal S. The Permanent Campaign: Inside the World of Elite Political Operatives. Boston: Beacon Press, 1980.
18. Bowler Sh., Farrell D. The Internationalization of Campaign Consultancy // Campaign Warriors: Political Consultants in Elections / Ed. by J. A. Thurber, C. J. Nelson. Washington, D.C: Brookings Institution Press, 2000.
19. Campaigns and Elections: American Style / Ed. by James A. Thurber and Candice J. Nelson. Boulder, Colo.: Westview Press, 2004.
20. Campaign Warriors. The Role of Political Consultants in Elections / Ed. by James A. Thurber, Candice J. Nelson. Washington: D.C.: Brookings, Institution Press, 2000.
21. Center for Media & Democracy. [Электронный ресурс] URL: http://www.sourcewatch.org/index. php?title=Astroturf.
22. Chagall D. The New Kingmakers. New York: Harcourt Brace Jovanovich, 1981.
23. Dulio D. For Better or Worse? How Political Consultants are Changing Elections in the United States. Albany: State University of New York Press, 2004.
24. Esser F., Reinemann C, Fan D. Spin-Doctors in the United States, Great Britain, and Germany: Metacommunication about Media Manipulation // Harvard International Journal of Press. Politics. 2001. Vol. 6. № 1.
25. Farrell D., Kolodny R., Medvic S. Parties and Campaign Professionals in a Digital Age // The Harvard International Journal of Press. Politics. 2001. Vol. 6. № 4.
26. Gibson R., Rommele A. A Party-Centered Theory of Professionalized Campaigning // The Harvard International Journal of Press. Politics, 2001. Vol. 6. № 4.
27. Hutcheson D. How to Win Elections and Influence People: The Development of Political Consulting in Post-Communist Russia // Journal of Political Marketing. 2003. № 1.
28. Johnson D. No Place for Amateurs. How Political Consultants Are Reshaping American Democracy. New York: Routledge, 2001.
29. Johnson D. The Business of Political Consulting // Campaign Warriors: Political Consultants in Elections / Ed. by J. A. Thurber, C. J. Nelson. Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2000.
30. Kelley S. Professional Public Relations and Political Power. Baltimore: Johns Hopkins Press, 1956.
31. Kollman K. Outside Lobbying: Public Opinion and Interest Group Strategies. Princeton. N.J.: Princeton University Press, 1998.
32. Kolodny R. Electoral Partnership: Political Consultants and Political Parties // Campaign Warriors: Political Consultants in Elections / ed. by. A. Thurber, C. J. Nelson. Washington, D.C.: Brookings Institution Press, 2000.
33. Lathrop D. The Campaign Continues: How Political Consultants and Campaign Tactics Affect Public Policy. Westport, Conn.: Praeger, 2003.
С. Н. Пшизова. Политические консультанты в системе власти: отечественный и зарубежный опыт
Государственная и муниципальная служба
34. LuntzF. Candidates, Consultants, and Campaigns: The Style and Substance of American Electioneering. Oxford, UK; New York, NY: B. Blackwell, 1988.
35. Mauser G. Political Marketing: An Approach to Campaign Strategy. New York, N.Y.: Praeger, 1983.
36. Medvic S. Is There a Spin Doctor in the House: The Impact of Political Consultants in Congressional Campaigns. Dissertation completed in Purdue University. 1997.
37. Medvic S. Professionalization in congressional campaigns // Campaign Warriors: Political Consultants in Elections / Ed. by J. A. Thurber, C. J. Nelson. Washington, DC: Brookings Institution Press, 2000.
38. Medvic S. The Effectiveness of the Political Consultant as a Campaign Resource // PS: Political Science and Politics. 1998. Vol. 31. № 2.
39. Medvic S. Understanding Campaign Strategy — Deliberate Priming' and the Role of Professional Political Consultants // Journal of Political Marketing. 2006. Vol. 5. № 12.
40. Nimmo D. The permanent campaign: Marketing as a governing tool // Handbook of Political Marketing / Ed. by B. I. Newman. Thousand Oaks, Calif.: Sage Publications, 1999.
41. Nimmo D. The Political Persuaders. The Techniques of Modem Elections. Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1970.
42. Odescalchi D. Democracy and Elections in the New East Central Europe // Handbook of Political Marketing / Ed. by B. I. Newman. Thousand Oaks, Calif.: Sage Publications. 1999.
43. O'Shaughnessy N. The Phenomenon of Political Marketing. New York: St. Martin's Press, 1990.
44. PitcherG. The Death of Spin. Chichester: Wiley, 2002.
45. Plasser F. Parties' Diminishing Relevance for Campaign Professionals // The Harvard International Journal of Press / Politics. 2001. Vol. 6. № 4.
46. Plasser F., Plasser G. Global Political Campaigning. A Worldwide Analysis of Campaign Professionals and their Practices. Westport, Conn.: Praeger, 2002.
47. Rosenbloom D. The Election Men: Professional Campaign Managers and American Democracy. New York: Quadrangle Books, 1973.
48. Sabato L. The Rise of Political Consultants: New Ways of Winning Elections. New York: Basic Books, 1981.
49. Sparrow N., Turner J. The permanent campaign — The integration of market research techniques and developing strategies in a more uncertain political climate // European Journal of Marketing. 2001. № 5 (9-10).
50. Sussman G. Global Electioneering. Campaign Consulting. Communications and Corporate Financing. Lanham, MD: Rowman & Littlefield Publishers, 2005.
51. Sussman G. The Globalization of-Politics: Spinning U. S. «Democracy Assistance» Programs on Spinning Democracy // Thinker, Faker, Spinner, Spy: Corporate PR and the assault on democracy / Ed. by W. Dinan and D. Miller. London: Pluto Press, 2007.
52. The Permanent Campaign and Its Future / Ed. by Т. Е. Mann, N. J. Ornstein. Washington, D.C.: American Enterprise Institute; Brookings Institution, 2000.
53. Vaughan J. S. Presidents and the permanent campaign: towards a new theory of presidential elections [Электронный ресурс]. URL: http://mpsa.indiana.edu/conf2003papers/1032042496pdf.
54. West D., Loomis B. The Sound of Money: How Political Interests Get What They Want. New York: W.W. Norton, 1998.
55. WringD. The British Public Relations State. Paper presented at 57th Annual conference of International Communication Association. San Francisco. 2007. 24-28 May.
