CC BY
55
Багомедов М.А., Багомедова Х.М.
Политическая составляющая в маркетинге труда
По мере сползания России в мировой экономический кризис вопросы рынка труда все острее ставятся на повестку дня: грядёт несбалансированность рынка труда, возникла угроза массовой безработицы в ранее процветавших экономических центрах России -местные и федеральные органы занятости и другие учреждения, ведающие вопросами занятости, уже не справляются с поставленными задачами. И это закономерно.
Уже никого не удивляет всплеск безработицы и инфляции - этих естественных проявлений глубокого кризиса, которые настоятельно ставят вопросы о социальной защите населения, совершенствовании рыночного трудового законодательства, усилении роли профсоюзов как защитников интересов трудящихся. Возросла социальная напряженность в обществе, не за горами забастовочное движение - этот спутник социально-экономических катаклизмов.
Если кризис в мировой экономике продлится 2-3 года, то в России кризис продлится как минимум до 2015 года. Сейчас мировая цена на баррель нефти варьирует от 40 к 30 долларам США; реальная себестоимость добычи нефти в России составляет 5 долларов; к лету цена нефти может упасть до 20 долларов. С ценой на нефть связаны цены на прочие энергоносители и металлы, составляющие львиную долю в структуре экспорта России. Сейчас в самой России производится от силы 40% от объёма потребляемых товаров. Поэтому большая продолжительность и глубина кризиса в России связана с «латиноамериканизацией», то есть однобокостью и зависимостью её экономики от экспорта энергоносителей, и с классовым характером государства, препятствующим самоорганизации рыночной экономики.
Эпоха профицитов государственного бюджета закончилась. Экономика России возвращается к положению в 1997 году. И так неразрешимые в России еще более усложняются проблемы снижения безработицы и социальной защиты бедствующих слоев населения. Таким образом, мы наблюдаем проявления социальных последствий кризиса и несовершенство сложившегося общественного устройства и его политико-экономического механизма.
В условиях кризиса растет интерес к рынку труда, где в наибольшей степени проявляются социально-экономические катаклизмы. Рынок труда имеет сложное строение, в нем действуют регуляторы и социальные силы, которых не знает никакой другой рынок. Учреждения рынка труда исключительно многообразны, поскольку их появление вызвано не только экономическими, но и различными социальными проблемами, рождаемыми рынком труда (законодательно-правовыми, политическими, морально-этическими и т.п.). В условиях рыночной экономики рабочая сила становится товаром, следовательно, является объектом купли продажи на рынке труда. Поэтому вопросы своеобразия купли-продажи рабочей силы, ее отличия как товара от других, уникальности рынка труда как самого сложного и взрывоопасного рынка представляют не только теоретический интерес, но и оказывают существенное влияние на хозяйственную практику.
При переходе к рыночной экономике основная задача заключается в том, чтобы сформировать цивилизованный рынок труда. Это может быть достигнуто, если механизм регулирования рынка труда будет органически увязан с широко разветвленной и надежно действующей системой социальной защиты населения. Рынок труда занимает центральное место в рыночной экономике, поскольку - решающий фактор производства жизни общества. Предпринимательство обречено на прозябание без должного внимания к рынку.
Каждый работник на протяжении всей жизни имеет дело с разнообразными сторонами и проблемными сторонами рынка труда, такими как занятость, безработица, оплата труда, социальная защита. Необходимо грамотно ориентироваться в сложной инфраструктуре рынка труда, возникающих на рынке неожиданных ситуаций, иметь дело с различными предприятиями и учреждениями, знать трудовое законодательство, права работников и работодателей, правильно оценивать возможности и обязанности службы занятости. Разобраться в этих вопросах поможет изучение зарубежного опыта государственного регулирования рынка труда, изучение особенностей рынка труда, его строения, разнообразных факторов и методов регулирования, условий его формирования в системе российских рыночных реформ.
В состав рынка труда включен рынок «рабочих рук» (рабочей силы) и рынок рабочих мест, который пока не изучен должным образом. Анализ статистического и фактического материала о состоянии рынка рабочих мест, а также изучение проводимой политики занятости свидетельствуют о том, что важное место в деятельности органов занятости занимают создание, сохранение и модернизация рабочих мест. На этой основе зиждется и осуществляется активная политика занятости.
Это особенно важно учитывать в современных условиях кризисного состояния экономики страны. Вопросы рынка рабочих мест приобрели исключительную политическую актуальность в связи с обострением проблемы занятости и безработицы, которая самым непосредственным образом решается в зависимости от состояния рынка рабочих мест. Спрос на рабочие места и их предложение определяют масштабы и характер занятости, безработицы, колебания заработной платы, престижность труда, социальную напряженность на рынке труда и т.п. Возникло новое явление - деформация престижности рабочих мест, профессий и квалификации работников. Усиливается конкуренция на рынке рабочих мест. Пока не совсем выяснены особенности рабочего места как товара, его купли-продажи, цены и стоимости.
В экономической литературе нет единого подхода к вопросам о том, каково экономическое и социальное содержание рабочего места, как товара в рыночной экономике, каковы те многообразные факторы и рыночные принципы, которыми определяется потребность в рабочих местах, необходимых для решения насущных вопросов занятости и безработицы. В свете того значения, которое имеет создание рабочих мест в проведении активной политики занятости, рассмотрение этих вопросов поможет расширить и углубить знания о рынке рабочих мест в составе рынка труда. Многочисленные труды В.Е. Гемпельсона и Р.И. Капелюшникова2 как раз и посвящены проблемам рынка труда.
Цель данной работы провести анализ политической составляющей регулирования рынка труда на примере стран ЕС, США и России и определить основные направления совершенствования регулирования рынка труда в условиях мирового экономического кризиса. Исходя из поставленной цели были сформулированы следующие задачи: раскрыть понятия регулирование и саморегулирование рынка труда; изучить экономические методы регулирования рынка труда; провести анализ региональных особенностей формирования рынка труда, анализ занятости и безработицы как основных характеристик рынка труда.
2Например: Капелюшников Р. Российский рынок труда: адаптация без реструктуризации. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2001; Gimpelson V., Lippoldt D. The Russian Labour market: Transition and Turmoil. Rowman and Littlefield, 2001; Гимпельсон В.Е. и Р.И. Капелюшников Глава 8. Трудовые отношения. // Обзор экономической политики в России за 2003 год: БЭА и ТЕИС, 2004; Капелюшников Р, Ратникова Т. Велики ли глаза у страха? Страх безработицы и гибкость заработной платы // Экономический журнал ВШЭ. 2003,Т.7, №3; Нестандартная занятость в российской экономике / моногр. под ред. В.Е. Гимпельсона и Р.И. Капелюшникова, - М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2006; Заработная плата в России: эволюция и дифференциация / моногр. под ред. В.Е. Гимпельсона и Р.И. Капелюшникова, - М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2008.
Экономическая основа трудовых отношений в нашей стране за последние полтора десятилетия претерпела серьезную трансформацию. Изменились и сами трудовые отношения. В частности, возросла роль таких форм занятости, которые ранее либо запрещались, либо находились в зачаточном состоянии. В этом смысле российский рынок труда начинает все больше напоминать рынки труда развитых индустриальных стран, сохраняя, вместе с тем, свою специфику.
Занятость по найму в режиме полного рабочего дня на основе бессрочного трудового договора на предприятии или в организации под непосредственным руководством работодателя или назначенных им менеджеров обычно считается стандартной. В большинстве развитых стран такой стандарт закреплен законодательно. Все формы занятости, отклоняющиеся от него, включая самозанятость, могут рассматриваться как нестандартные. То, что сегодня называется стандартной занятостью, не всегда было социальной и правовой нормой. Скорее наоборот. Подобные условия стали быстро распространяться лишь в конце XIX века в связи с высокими темпами индустриализации. Развитие массового промышленного производства и конвейерных технологий в сочетании с фордистско-тэйлористскими подходами к организации труда требовало именно такой формы труда и занятости. Однако даже в середине XX столетия, когда в индустриально развитых странах доминировала стандартная занятость, составлявшая "ядро" рынка труда, она не была единственной формой занятости. Удельный вес "стандартных" работников в экономике развитых стран циклически колебался, снижаясь в периоды рецессий (например, за счет увеличений доли работающих неполное время) и возрастая в периоды подъема.
К середине 1970-х годов комплекс условий, при которых стандартная занятость могла доминировать, начал "размываться" под влиянием движения в сторону постиндустриальной и более гибкой экономики. Соответственно заметно расширился сегмент рабочих мест, предполагающих отношения занятости, отличные от стандартных. Насколько различны формы нестандартной занятости, настолько многообразны факторы и обстоятельства, приводящие к уменьшению масштабов стандартной занятости. Некоторые из них лежат на стороне спроса на труд, другие — на стороне предложения.
В результате структурных изменений в экономике развитых стран снижалась доля традиционной крупной промышленности, предъявлявшей основной спрос на стандартную занятость. Быстро растущий сектор услуг нуждался в иных работниках, которые могли бы функционировать в условиях гибкого временного режима с большей или меньшей продолжительностью, чём предусмотрено законодательством. Они должны быть более мобильными и в случае необходимости легко перемещаться на другие рабочие места (поэтому здесь важен временный трудовой контракт), сочетать исполнительские и предпринимательские функции и т.д. Сходный характер имеет и спрос на труд со стороны малых предприятий, роль которых в современной экономике постоянно растёт.
Обострение глобальной конкуренции, а также обусловленные этим усиление неопределенности, рост соперничества на рынке и необходимость сокращения издержек потребовали и от работодателей, и от работников большей гибкости в трудовых отношениях. Для работодателей даже в богатых европейских странах налоги и прочие косвенные издержки, связанные со стандартными рабочими местами, оказывались чрезмерными. Сокращение доли собственно заработной платы в совокупных издержках на труд подрывало конкурентоспособность на глобализирующемся рынке. Замедление темпов экономического развития и рост безработицы сопровождались сужением "возможностей создания стандартных — полных и постоянных — рабочих мест для всех нуждающихся.
Технологический прогресс и прежде всего революция в компьютерных и информационных технологиях обеспечили технические предпосылки для развития небольших гибких производств, специализации и аутсорсинга. В результате возрос спрос на мобильных работников, способных и готовых работать в часто меняющихся и нестандартных условиях. Наличие компьютера, современные средства связи и высокоскоростной доступ в Интернет позволяют выполнять многие виды работ на территориальном удалении от организации работодателя или заказчика и в гибком временном режиме. Наоборот, технологическая потребность и экономическая заинтересованность в работниках занятых полный рабочий день на условиях пожизненного найма и доступных менеджменту для постоянного мониторинга, даже на крупных производствах стали снижаться.
Сокращение численности и роли "стандартных" работников в экономике способствовало «размыванию» социальной 6азы профсоюзов. Ослабление последних, в свою очередь, политически облегчало работодателю дальнейшую ликвидацию "дорогих" (социально защищенных и обеспеченных разнообразными льготами) стандартных рабочих мест или перевод их в разряд более "дешевых" нестандартных.
Наконец, сыграли свою роль и демографические сдвиги в структуре рабочей силы развитых стран. Массовый выход на рынок труда замужних женщин, пенсионеров и студентов привел к расширению предложения "нестандартного" труда, создав тем самым значительный спрос на рабочие места с сокращённым рабочим временем и гибким графиком работы. При этом "нестандартная" рабочая сила, заинтересованная в дополнительном доходе, не требовала ни законодательных гарантий занятости, ни дополнительных благ, изначально рассматривая свое участие в экономике как нечто второстепенное.
Таким образом, преобладание стандартной занятости было характерно лишь для ограниченного исторического периода и определённой группы стран. История нестандартной занятости намного более длительна, а географический ареал ее распространения — существенно шире. К доиндустриальному, неиндустриальному и постиндустриальному типам экономики понятие "стандартная занятость" просто неприменимо. Стандартная организация иерархических трудовых отношений в США является скорее исторической аномалией, тогда как разнообразные формы нестандартной занятости — общим правилом. По-видимому, тенденции к "размыванию" стандартной занятости сохранятся и в обозримом будущем, более того, они могут усилиться, что поставит под сомнение многие привычные и "стандартные" рецепты в сфере социальной политики.
В развитых странах к ведущим формам нестандартной занятости относятся непостоянная и неполная занятость, а также самозанятость. В странах ОЭСР на долю каждой из них в среднем приходится примерно по 8% общей численности занятых, но в отдельных странах эти цифры гораздо выше. Например, в Испании срочный контракт имеет каждый четвертый работник, а в Нидерландах не полностью занятым является каждый третий.
Некоторые из названных видов занятости могут сочетаться друг с другом в разнообразных комбинациях, что крайне осложняет статистический учет. «Атипичным» характеристикам рабочих мест присуща тенденция "притягиваться" друг к другу. Одно отклонение от "стандарта", как правило, влечет за собой другие. Например, немало занятых в неформальном секторе не имеют постоянного контракта, работают не по найму, трудятся неполный рабочий день и т.д. В результате они одновременно попадают в разные категории нестандартно занятых. Дополнительная сложность связана с тем, что один и тот же работник может как совмещать, так и чередовать стандартные и нестандартные формы занятости. Скажем, работающий в организации на вполне стандартных условиях может быть одновременно вовлечен в неформальную деятельность или подрабатывать на другом предприятии в свободное от основной работы время. Наконец, даже те рабочие места, которые по формальным признакам, казалось бы, являются "стандартными", по своему реальному статусу часто неотличимы от "нестандартных". Так, лица, заключившие договор на полную рабочую неделю, могут периодически перерабатывать или, наоборот, трудиться по сокращенному графику (отсюда феномен "недозанятости").
Соответственно "нестандартность" трудовых отношений может рассматриваться с двух точек зрения. Речь идет: во-первых, о нестандартности трудового договора, то есть об отклонении формальных условий контракта от принятого стандарта (суженная трактовка);
во-вторых, о нестандартности фактических условий занятости (расширенная трактовка). В этом смысле к нестандартным работникам могут относиться не только те, кто заключил нестандартный контракт, но и вообще не имеющие контракта (например, самозанятые, занятые у физических лиц и занятые на основе устных договоренностей) или те, кто при наличии стандартного контракта реально трудится в нестандартном режиме.
Масштабы расхождения между более узкой и более широкой интерпретациями характеризуют степень деформализации экономики, а также эффективность и качество инфорсмента трудового законодательства и заключенных контрактов. К сожалению, с учетом доступных данных разделить их не всегда возможно. Российское трудовое законодательство жестко ограничивает любые отклонения от стандарта для наёмных работников, но реальные тенденции в сфере занятости во многом формируются независимо от предписаний закона.
В наиболее общем виде преимущества и недостатки нестандартной занятости обусловлены тем, что, обеспечивая гибкость рынка труда, она вместе с тем ослабляет позиции работников. Для работодателя гибкость означает расширение возможностей снижения издержек на труд и повышение конкурентоспособности в кратко- и среднесрочной перспективе. Это позволяет сохранять имеющиеся рабочие места и создавать новые. В то же время из-за чрезмерной гибкости трудовых отношений вследствие либерализации законодательства о защите занятости или его игнорирования (если оно остается слишком" жестким) повышается доля работников с небольшим специальным стажем. Это, в свою очередь, подрывает стимулы к инвестициям в специфический человеческий капитал и разрушает трудовую мотивацию работников, что чревато снижением качества выпускаемой продукции и ослаблением конкурентоспособности.
Для работника гибкость рынка труда, проявляющаяся в создании временных, неформальных рабочих мест, ассоциируется с отсутствием социальной защиты и перспектив карьерного роста, а также с низкой оплатой труда. При этом благодаря такой гибкости поддерживается более высокий уровень занятости, тем самым снижается риск безработицы и повышаются шансы трудоустройства и для занятых и для незанятых. Подобные рабочие места зачастую обеспечивают наиболее эффективную возможность для безработных вернуться в сферу занятости, включая регулярную и стандартную. Поэтому "социально оптимальная" мера гибкости рынка труда — это точно выверенный и меняющийся во времени баланс между защитными мерами для работника и либеральными нормами использования труда для работодателя.
Многое из сказанного выше можно отнести и к России. "Стандартизация" следовала за индустриализацией и хорошо вписывалась в рамки социалистического хозяйства, облегчая планирование и мобилизацию трудовых ресурсов и политико-идеологический контроль за работниками. До начала рыночных реформ 1990-х годов так работали практически все советские граждане, а "иное", как правило, запрещалось.
Возможности отклонения от "стандарта" в плановой экономике были весьма ограниченными, хотя и тогда имелись занятые в неформальном секторе или ЛПХ, занятые временно или случайно, работавшие неполный рабочий день или "вкалывавшие" на многих работах одновременно. В связи с началом системного перехода "от плана к рынку" в постсоциалистических странах, включая Россию, возникла необходимость значительного повышения гибкости трудовых отношений. Во-первых, такая гибкость облегчала процессы масштабной реаллокации рабочих мест и рабочей силы, неизбежной в условиях глубоких структурных реформ. Во-вторых, она ослабляла влияние разнообразных макроэкономических и структурных шоков переходного периода. В-третьих, по мере "взросления" переходной экономики и углубления её интеграции в мировое хозяйство инструментальные возможности национальной монетарной, бюджетной, торговой, структурной и других видов политики заметно сужались. При этом гибкость рынка труда становилась одним из немногих реально доступных инструментов адаптации экономики к изменяющимся условиям ее функционирования.
Подчеркнем, что сам по себе переход к рынку еще не перечёркивает "стандарт". Характерные для него условия и сегодня типичны для подавляющего большинства россиян, работающих на промышленных предприятиях или в государственном секторе. Однако реформы запустили в действие такие механизмы, как структурные сдвиги в занятости, стремление фирм к экономии издержек, поиск населением дополнительных источников заработка и т.п. Например, удельный вес сектора услуг в общей численности занятых вырос с начала 1990-х годов почти на 20 п.п. Это во многом объясняется развитием торговли, различных видов бытового обслуживания и финансовых услуг, широко практикующих отклонения от "стандарта" занятости3. Кроме того, реформы легализовали и расширили спектр доступных нестандартных форм занятости. Ко многим существовавшим и в советское время добавилась, в частности, такая форма, как неполная занятость по инициативе администрации (сокращение рабочего времени или административные отпуска).
На этапе спада (1992-1998 гг.) нестандартная занятость (особенно относящаяся к неформальному сектору) могла выступать своего рода "подушкой безопасности", или субститутом системы социальной защиты, сдерживая отток рабочей силы в сферу экономической неактивности или безработицы. На стадии экономического роста (начиная с 1999 г. и по настоящее время) она стала основным сегментом увеличения численности рабочих мест, корректируя запретительную жесткость трудового законодательства по отношению к "стандартным" работникам.
В становлении российского рынка труда можно выделить два этапа. Первый (1991 -1998 гг.), растянувшийся почти на десятилетие и обусловивший сокращение занятости, рост открытой безработицы, снижение продолжительности рабочего времени, резкое падение реальной заработной платы. Второй (1999-2005 гг.), сопровождавшийся положительной динамикой базовых индикаторов рынка труда. В России формирование новых отношений в сфере занятости протекало во многом иначе, чем в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). Это позволило говорить о существовании двух альтернативных моделей переходного рынка труда.
Развитие российского рынка труда привело к возникновению специфической национальной модели. Было разработано новое законодательство о минимальной заработной плате, создана система страхования по безработице, легализована забастовочная деятельность, сформирована сложная многоступенчатая система коллективных переговоров, установлены налоги на фонд оплаты труда, внедрена политика налогового ограничения доходов, предпринимались попытки индексации заработной планы и т.д.
Вместе с тем, российский рынок труда сохранил немало законодательных норм и ограничений, действовавших при прежней системе. Остановимся на некоторых наиболее существенных характеристиках российской модели рынка труда.
1. Несмотря на глубокий трансформационный кризис, российской экономике удалось избежать масштабного сокращения рабочей силы и занятости, которое наблюдалось во многих странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). Первоначальное падение уровня занятости с 67 до 53% сменилось последующим его восстановлением до 60%.. Снижение занятости в российской экономике было явно непропорциональным масштабам сокращения ВВП, которое в нижней точке кризиса достигло 40%.
Такая "нечувствительность" занятости была отчасти следствием распространения её нестандартных форм. Резкое расхождение между траекториями изменения ВВП и занятости предопределило глубокий "провал" в показателях производительности труда. В этом
3Обзор занятости в России. 1991-2000 гг. Вып. 1. М.: БЭА, ТЕИС, 2002.
13
отношении ситуация в странах ЦВЕ складывалась намного благоприятнее: после небольшого снижения производительность труда в них быстро возвратилась к докризисным значениям, а затем и превзошла их.
Начало подъема в российской экономике дало импульс восстановлению занятости (по различным оценкам, было создано от 3 до 5 млн дополнительных рабочих мест). России удалось избежать так называемого "экономического роста без создания рабочих мест", характерного для многих стран ЦВЕ. Но поскольку рост ВВП намного опережал увеличение занятости, стала быстро повышаться производительность труда. В настоящее время ее показатели практически вернулись к дореформенным значениям.
2. В различных сегментах экономики процесс общего сокращения занятости протекал крайне неравномерно. Как известно, "ядро" российской рабочей силы составляют работники крупных и средних предприятий. Именно здесь сосредоточена основная часть формальной занятости, а нестандартные формы трудовых отношений практикуются лишь в исключительных случаях. Работники малых предприятий, самозанятые и т.д. находятся на "периферии'', где активно используются нестандартные трудовые контракты и занятость носит по большей части неформальный характер. В период реформ "ядро" и "периферия" демонстрировали совершенно разную динамику.
Занятость на крупных и средних предприятиях сокращалась быстрее, чем в целом по экономике. Среднесписочная численность их персонала уменьшилась более чем на 1/3, — с 59 млн в 1991 г. до менее 39 млн к концу 2005 г. Если в дореформенный период на их долю приходилось 80% всех занятых, то в настоящее время — менее 60%. Вклад малых предприятий в общую занятость на протяжении всего периода оставался на примерно стабильном уровне и составлял около 10%. Интересно, что даже в условиях возобновившегося экономического роста "ядро" не только не стало наращивать число рабочих мест, но и продолжало их терять. В 1999-2005 гг. суммарные потери превысили 3 млн занятых. В результате весь прирост общей численности занятых, пришелся на "периферию", то есть главным образом на нестандартную занятость. Резкий контраст в поведении "ядра" и "периферии" свидетельствует о том, что при привлечении и использовании рабочей силы величина соответствующих издержек для них совершенно разная. По-видимому, из-за чрезмерной зарегу-лированности трудовых отношений в формальном секторе новые рабочие места продолжали создаваться почти исключительно на неформальной или полуформальной основе.
3. Существенные изменения произошли в отраслевой структуре российской занятости. В период реформ доля работающих в сфере услуг достигла 60% общей численности занятых. Именно сектор услуг, как правило, генерирует нестандартные рабочие места. Оговоримся; однако, что этот структурный сдвиг был практически полностью достигнут за счет абсолютного сокращения занятости в сфере материального производства (свыше 10 млн человек), тогда как прирост занятости, непосредственно в сфере услуг не слишком значителен (примерно 2-3 млн человек). Так что масштабы реальной "передислокации" рабочей силы из вторичного сектора в третичный были довольно небольшими.
4. Своеобразная черта российского опыта — резкое сокращение рабочего времени в период реформ. В первой половине 1990-х годов среднее количество дней, отработанных в промышленности, уменьшилось почти на целый месяц. Сокращению рабочего времени в России способствовали как институциональные, так и экономические факторы. На рубеже 1980-1990-х годов была законодательно уменьшена продолжительность стандартной рабочей недели (с 41 до 40 часов), увеличена минимальная продолжительность отпусков (с 18 до 24 рабочих дней), появились общенациональные "каникулы" в начале января и в начале мая, был резко расширен круг занятых с льготными режимами рабочего времени.
5. Разнообразные "атипичные" способы, адаптации - работа в режиме неполного рабочего времени и вынужденные административные отпуска, вторичная занятость и занятость в неформальном секторе, задержки заработной платы и теневая, оплата труда, натуральная оплата и производство товаров и услуг в домашних хозяйствах населения. В отдельные годы почти 1/4 персонала российских крупных и средних предприятий переводили на работу в режиме сокращенного рабочего времени или отправляли в административные отпуска. Дополнительные подработки, по данным различных источников, имели 10-15% занятых; неформальной трудовой деятельностью был охвачен каждый седьмой работник. Всем этим "атипичным" механизмам присуща одна важная общая черта — их неформальный или полуформальный характер. Обычно они действуют либо в обход законов и других формальных ограничений, либо вопреки им.
6. На протяжении большей части переходного периода российский рынок труда регулировался законодательством, унаследованным от советских времен. Вплоть до конца 2001 г. в стране действовал Кодекс законов о труде (КЗоТ), принятый еще в 1971 г. Таким образом, на наиболее тяжелом, начальном этапе реформирования российской экономики сохранялось законодательство, соответствовавшее особенностям планового хозяйства.
С точки зрения регулирования форм занятости КЗоТ существенно ограничивал выход за рамки стандартного трудового договора. Он предусматривал, как правило, бессрочный договор с фиксированной продолжительностью рабочей недели; сверхурочные работы хотя и допускались, но жестко регламентировались. Кроме того, трудовое законодательство было "перегружено" обязательными льготами и гарантиями, финансируемыми в основном из средств работодателей.
Многочисленные изменения и поправки в КЗоТ, вносившиеся на протяжении 1990-х годов, были достаточно бессистемными, усиливая внутреннюю противоречивость этого правового документа и серьезно затрудняя его практическое применение. В результате необходимая для рыночной экономики гибкость трудовых отношений стала обеспечиваться в обход действующего законодательства, а сам трудовой договор продолжал оставаться в значительной мере формальностью. Нормы трудового права (в том числе касающиеся режима занятости) на бумаге были чрезвычайно жесткими, но фактически "разрегулировались" с помощью разного рода неформальных институтов и инструментов.
Создать условия для эффективного функционирования рынка труда в новой рыночной среде был призван Трудовой кодекс (ТК), одобренный в конце 2001 г. (вступил в действие в феврале 2002 г.). Он заменил собой прежний КЗоТ, а также множество сопутствовавших подзаконных актов, принятых на протяжений предшествующих десятилетий.
Новое законодательство о труде стало итогом компромисса между различными политическими силами. Поэтому неудивительно, что нормы, соответствующие рыночном реальностям, соседствуют в нем с ограничениями, унаследованными от советского периода. Этот вывод может быть с полным основанием отнесен как к ТК в целом, так и к его положениям, непосредственно регулирующим различные режимы занятости. Анализ показывает, что российское законодательство по-прежнему накладывает жесткие ограничения на использование многих нестандартных форм трудовых отношений.
Институциональная суть российской модели заключается в тесном переплетении крайне жестких правил, зафиксированных в трудовом законодательстве, и массовой практики неформальных договоренностей, позволяющих смягчать эти правила или вовсе их обходить. Подобное устройство рынка демпфирует внешние шоки посредством снижения продолжительности рабочего времени, а также экономии издержек на рабочую силу (включая заработную плату), но при этом сглаживает колебания в уровнях занятости и безработицы. Оно обеспечивает необходимую гибкость, но не при помощи законов и правил, а благодаря возможностям их несоблюдения.
Таким образом, реальное функционирование рынка труда зависит не только от жесткости законодательства, задающего формальные "правила игры", но и от степени их инфорсмента и охвата ими агентов рынка. При бурном развитии нестандартных трудовых
отношений и обширном неформальном секторе значительная гибкость может достигаться даже при наличии сверхжестких ограничений, закрепленных в трудовом праве.
