CC BY
202
Зорин Алексей Вячеславович
аспирант Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена (e-mail : [email protected])
Политическая преступность как историко-правовое явление
Аннотация
В статье рассматривается историческое развитие феномена политической преступности в России. Раскрывается содержание и подходы к данной криминологической категории в различные исторические периоды. Выявлены определенные закономерности данного явления.
Annotation
This article is about historical development of political crime in the Russia. Using and interrupted different legal positions is on this historical event. There are investigated patterns of political crime.
Ключевые слова: политическая преступность; государственная преступность; преступления против государства; экстремизм, террор.
Key words: political crime; extremism; the state crime; terror.
В исторической ретроспективе политические преступления долгое время не изучались как таковые. По меткому выражению Ч. Ломброзо: "Деспотизм, откуда бы он ни шел - от дворца или от улицы -всегда успевал отклонить от себя научную критику" [1]. Однако с древнейших времен и до наших дней даже самые свободолюбивые нации строго преследуют политические преступления. В древних Афинах, например, подозреваемого в намерении свергнуть народное правление, считали достойным смерти, а в Спарте того, кто в народном собрании допускал
антигосударственные высказывания, приносили в жертву богам. Римское право устанавливало смертную казнь для врагов отечества и римского народа, а период Средневековья изобиловал самыми суровыми наказаниями для лиц, только подозреваемых в политических преступлениях. Даже в Соединенных Штатах Америки за нарушение Конституции и за политический заговор смертная казнь применялась по политическим мотивам к социалистам, коммунистам и анархистам. Эти примеры наглядно доказывают существование феномена политической преступности на протяжении всей человеческой истории, и для того, чтобы дать объективную характеристику данному явлению, необходимо не только опираться непосредственно на тексты современных законов, но также необходимо учитывать и тот реальный исторический опыт осуществления государством
принадлежащей ему власти в отношении к политическим преступникам, и те теоретические основы, которые легли в основу политической криминологии в целом.
Традиционно политическая преступность рассматривалась как множество различных по своему содержанию противоправных деяний, направленных против жизни, здоровья, имущества, политической репутации глав государства, наследников престола, их близкого окружения, общественного спокойствия и безопасности государства [2]. В более поздние периоды мнения отечественных и зарубежных специалистов по данному вопросу разделились. Одни из них считали, что политическая преступность состоит из совокупности уголовно-наказуемых деяний, совершаемых против политических прав личности [3]. Другие видели политическую преступность во множестве противоправных деяний, совершенных по политическим мотивам [4] или для достижения политических целей [5], тогда как третьи рассматривали политическую преступность значительно шире, как систематически проявляющуюся совокупность, как правило, тяжких противоправных уголовно наказуемых деяний, посягающих на существующий порядок государственного устройства, главу государства, его представителей и политические права граждан [6]. Ряд авторов, анализируя реальное положение дел в политической жизни некоторых государств, полагали, что к политической преступности относятся политические деяния, не
195
представляющие опасности для государства и общества, но необоснованно запрещенные под страхом уголовного наказания, как, например, чтение политической литературы [7] или оппозиционная политическая деятельность, не связанная с общественно опасным поведением [8].
Отечественным историкам политическая преступность известна с древнейших времен. Наиболее ярко и часто она проявлялась в различных насильственных формах политической борьбы за великокняжеский престол. В ходе борьбы за сохранение или приобретение власти совершались даже убийства своих близких родственников: отцеубийство, братоубийство, женоубийство и детоубийство [9]. Это наглядно иллюстрирует следующий факт - согласно исследованиям ряда отечественных историков в нашей стране, начиная с периода Киевской Руси и по настоящее время, уровень насильственной смерти руководителей государства составил 28 процентов [10].
Вместе с тем отечественные исследователи отмечают и иные, более распространенные проявления политической преступности в древнем Русском обществе. К таким деяниям следует относить преступления, направленные не только против князя, но и против безопасности государства в форме государственной измены -"крамолы", связанной с переходом "княжьего" человека на сторону его политического или военного противника [11]. Например, по мнению известного российского правоведа конца XIX -начала ХХ вв. Г.Г. Тельберга, формой политической преступности являлось противоправное участие поданных в восстании против главы государства или назначенных им должностных лиц, либо в недоносительстве, подстрекательстве, попустительстве или пособничестве в этих деяниях, а также укрывательство политических преступлений и преступников [12]. В этой связи специалисты в области истории отечественного государства и права отмечают восстания населения в Киеве в 1067 г. против князя Изяслава, восстание 1071 г. в Белоозере, киевское восстание 1113 г и другие [13]. Подобные массовые вооруженные восстания (бунты и мятежи), направленные против внешней или внутренней политики высших должностных лиц государства и их представителей, происходившие на протяжении многих лет в различных регионах мира, привлекли внимание отечественных и зарубежных исследователей в различных областях гуманитарного знания [14]. Отечественными и зарубежными правоведами эти схожие по объективной стороне противоправные деяния были выделены в системе политических
преступлений в самостоятельный вид. Впервые в отдельную категорию данный вид политической преступности был отнесен Габриэлем Тардом [15]. Им было рассмотрено взаимодействие индивида и преступной толпы, ее особенности и виды с точки зрения социологии. С уголовно-правовых позиций этот особый вид организованных политических преступлений [16] был рассмотрен известным отечественным правоведом XIX века профессором П.П. Пусторослевым и назван -бунтовским [17].
Однако, политическая преступность, порождаемая как внутренними, так и внешними причинами, активно проявлялась и в политической деятельности самих высших должностных лиц российского государства. Ими велись кровопролитные междоусобные войны, осуществлялись заговоры с целью насильственного противоправного захвата власти и присоединения территорий, осуществлялись призывы к вооруженным мятежам и массовому неповиновению населения сопредельных княжеств. Вместе с тем, такие политические преступления как вооруженные восстания (бунты и мятежи), направленные против внешней или внутренней политики высших должностных лиц государства и их представителей, происходили не только в России, но и в других регионах мира. Происходят они и в XXI в., продолжая привлекать внимание отечественных и зарубежных исследователей в различных областях гуманитарного знания. Интерес к этим явлениям обусловлено несколькими взаимосвязанными и взаимообусловленными объективными социально-политическими факторами:
частотой вооруженных восстаний населения против своих руководителей в различных государствах;
тяжестью наступающих в результате совершения восстаний негативных социальных последствий для государства и общества;
неэффективностью принимаемых
государством, его органами, должностными лицами и обществом специальных, как правило, карательных мер по противодействию вооруженным восстаниям и восставшим слоям населения.
Во второй половине XIX в. и начале ХХ в. российском обществе наиболее распространенным видом политической преступности стал политический терроризм, проявлявшийся в форме политических убийств видных государственных и общественных деятелей Российской Империи. Традиционно считается, что до 65 % актов терроризма в мире совершается по политическим мотивам [18]. Распространение политического терроризма во
196
второй половине XIX в. происходило в российском обществе под воздействием объективных внешних и внутренних факторов, но в первую очередь оно связано с активизацией деятельности тайных организованных преступных сообществ, имевших целью с помощью противоправного вооруженного государственного переворота и политического терроризма изменить существующий в империи государственный и общественный строй [19]. Помимо подготовки к совершению вооруженного государственного переворота насильственным путем, тайные политические сообщества совершали организованные вооруженные общеуголовные преступления (бандитские нападения), направленные, как правило, на финансовое, материальное, информационное и иное обеспечение их деятельности, именовавшиеся участниками и организаторами этих преступлений - "эксами" (от слова "экспроприация"), а современными отечественными криминологами -политическим бандитизмом [20].
Масштабное распространение криминального политического насилия повлекло за собой появление статистического анализа его состояния в Российской Империи. Данные статистики стали активно использоваться отечественными специалистами начиная со второй четверти Х!Х века. Например, только в период с января 1905 по июль 1906 г. на территории Российской Империи было зарегистрировано 1951 крупное ограбление государственных учреждений, организаций, предприятий и частных хозяйствующих субъектов, в результате которых причинен огромный материальный ущерб интересам собственников и государства [21]. За относительно небольшой по историческим меркам период времени, с 1 июня 1881 г. по 1 января 1888 г., на территории Российской Империи департаментом полиции было зарегистрировано 1500 уголовных дел по фактам совершения актов политического терроризма в отношении 3046 человек [22]. В последующем количество регистрируемых фактов политического терроризма постоянно увеличивалось. Вместе с этим возрастало и количество жертв политического терроризма. По данным американского исследователя профессора А. Гейфмана, в Российской Империи за период с 1901 по 1911 гг. от рук террористов погибло около 17 тысяч человек [23] еще большее количество людей получило телесные повреждения различной степени тяжести, а также был причинен моральный и материальный вред.
За период с 1827-по 1915 гг. противоправное поведение в политической жизни российского общества анализировалось и интерпретировалось
не только отечественными специалистами в области криминальной статистики [24], но и представителями отдельных политических партий [25]. На основе полученных данных создавались прогнозы на будущее развитие политической жизни в российском обществе и на состояние политической преступности в нем. В конце Х!Х -начале ХХ в. стали появляться обстоятельные научные работы отечественных специалистов в области уголовного права, которые существенно повлияли на взгляды внутри российского общества по поводу оценки политической преступности и политических преступлений. Они стали рассматриваться отечественными правоведами уже как специфичное негативное исторически изменчивое социально-правовое явление, представляющее собой совокупность (систему) уголовно-наказуемых деяний, совершенных по политическим побуждениям [26] (целям или мотивам) [27], а также лиц, их совершивших. Учитывая степень распространенности таких воззрений на проблему политических преступлений в российском обществе, данная дефиниция вошла на относительно небольшой промежуток времени в отечественное законодательство и право [28]. Анализ статистических данных за период со второй половины XIX в.- по 1917 г. и материалов научных исследований отечественных специалистов, характеризующих состояние политической преступности в этот сложный период, позволяют сделать некоторые выводы: в рассматриваемый период в российском обществе происходила эскалация политического насилия, как со стороны оппозиционных политических сил, так и со стороны государственных органов власти и управления и их должностных лиц;
эскалация противоправного политического насилия внутри российского общества вылилась как закономерное и неизбежное следствие в ослабление органов государственной власти всех уровней и последующие февральскую и октябрьскую революции.
Помимо криминального насилия в политической жизни общества существовали и противоправные деяния, совершаемые без применения насилия -путем обмана или злоупотребления властью. Примеры подобных явлений в истории политической жизни России приводятся С.М. Соловьевым. Согласно его исследованиям и приводимым фактам выборные местные органы государственной власти и их должностные лица в Российской Империи еще в ХVII в. в условиях бесконтрольности со стороны компетентных органов и должностных лиц или злоупотребления ^^ властью высшими должностными лицами этих ^^
197
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПРЕСТУПНОСТИ органов выбирались с нарушением норм избирательного права, а результаты выборов под воздействием актов коррупции -фальсифицировались [29].
По мнению отечественного исследователя коррупции В.В. Астанина, эта форма коррупции, как и коррупционное поведение выборных должностных лиц органов местного самоуправления в российских городах, были незначительными по сравнению со степенью распространенности коррупционного поведения назначаемых от имени главы государства должностных лиц в региональные органы государственной власти [30]. В связи с масштабным проявлением таких форм противоправного приобретения, распределения, сохранения и утраты власти в органах местного самоуправления городов, законодатель предусматривал уголовную ответственность за их совершение по нормам об ответственности за служебные (т.е. должностные) коррупционные преступления. В результате значительного расширения в российском обществе и за рубежом этих форм противоправного поведения появился новый вид политических правонарушений и преступлений, названный зарубежными авторами новым термином -электоральные [31]. Как следствие такой уголовно-п ра во во й о це нк и дея ний, с оп ряжен ны х с нарушением порядка в избирательном процессе, появился новый вид политической преступности, получивший в более поздний период название -электоральная преступность [32].
Создание нового, советского государства в результате успешно проведенной большевиками революции и победе в гражданской войне кардинально не изменило социальной сущности политической преступности, но трансформировало ее правовое содержание в соответствии с духом времени и новым политическим курсом страны. Все противоправные деяния, направленные против ранее существовавшего политического строя и его представителей, были признаны общественно полезной деятельностью, а всякая деятельность, не вписывающаяся в рамки программных документов ВКП(б), стала считаться политически вредной (контрреволюционной) и подлежала уголовному преследованию. Бывшие политические преступники (революционеры), пришедшие во власть стали называть своих политических оппонентов, не согласных с их деятельностью, - контрреволюционерами [33]. По сути произошла замена правовых терминов на политические (идеологические). Этот исторический период характеризуется постепенным вытеснением из правового
лексикона терминов "политическое преступление", "политический преступник" и криминологической категории "политическая преступность". Однако эти категории в период становления советской власти, хотя и редко, но использовались большевиками в некоторых документах ведомственного и международного характера [34].
Как и в предшествующие исторические п е р и о д ы , в с о в е т с ком об щ ес т в е т а к же происходили массовые протесты населения, иногда перераставшие в вооруженные восстания и мятежи против органов Советской власти и их представителей. По некоторым данным, только в одном 1929 г. на территории Советского Союза было зарегистрировано 13000 вооруженных мятежей населения в ответ на необоснованные притеснения должностными лицами органов государственной власти [35]. Как вынужденная мера для противодействия политическому насилию была начата кампания "красного террора", который стал одним из орудий борьбы не только с "политическими преступниками", но и с политическими оппонентами [36].
В период существования Советского государства политическая преступность в нем под воздействием ряда объективных и субъективных факторов трансформировалась в более сложный вид. Этому виду организованной политической преступности видным отечественным криминологом, профессором В.С. Устиновым было дано название -тоталитарная преступность [37]. При социализме политическая преступность во многом стала выражаться в политических репрессиях, хотя были и другие формы ее проявления. К. Маркс и Ф. Энгельс, провозгласив в "Манифесте Коммунистической партии" достижение своих целей путем "насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя", предвидели возможность организованного насилия. "Мне думается, - писал Энгельс И. Вейдемейеру, - что в одно прекрасное утро наша партия вследствие беспомощности и вялости всех остальных партий вынуждена будет встать у власти... Мы будет вынуждены проводить коммунистические опыты и делать скачки, о которых мы сами отлично знаем, насколько они несвоевременны. При этом мы потеряем головы... наступит реакция и, прежде чем мир будет в состоянии дать историческую оценку подобным событиям, нас станут считать не только чудовищами... Трудно представить себе другую перспективу..." [38]. Однако в Советском государстве политическая преступность проявлялась не только в противоправных деяниях правящей политической элиты, но и в отдельных
преступлениях, направленных против основ советского государства и его отдельных должностных лиц в виде террористических актов и диверсий. Для обозначения этой группы однородных преступлений законодателем был использован нейтральный уголовно-правовой термин - государственные преступления, и, как было отмечено в предыдущем параграфе, появился новый, активно использующийся современными криминологами термин -"государственная преступность" [39]. Актом государственной преступности можно считать крушение Советского государства. Например, согласно мнению профессора В.В. Лунеева в декабре 1991 г. развал СССР был инициирован нелегитимным "Беловежским соглашением" руководителей трех республик: России, Белоруссии и Украины. Данное соглашение можно признать нелегитимным т.к. на референдуме 17 марта 1991 г. 76% принявших в нем участие граждан СССР высказались за сохранение Союза [40], кроме того с точки зрения союзного законодательства, в действиях руководителей трех республик СССР: Б.Н. Ельцина, С.С. Шушкевича и Л.М. Кравчука усматривается измена родине, совершенная по политическим мотивам [41].
Несмотря на ликвидацию в 1991 г. "монопольного права" на политические преступления коммунистического режима, они не исчезли из социально-политической жизни страны. После крушения СССР данное "право" по выражению профессора В.В. Лунеева было по сути присвоено множеством различных политических, националистических и сепаратистских криминальных сил, которые вступили в беспощадную борьбу за власть и собственность по всей стране [42]. Указом президента РФ от 6 ноября 1991 г. деятельность КПСС была прекращена, ее организационная структура - распущена [43], однако во главе Российской Федерации, среди ее высших должностных лиц оказалось немало бывших активных функционеров КПСС, "в одночасье провозгласивших себя демократами" [44]. В результате этого наследие предыдущего политического режима перешло в постсоветскую политическую и социально-экономическую деятельность руководителей нового российского государства. В своем послании к Федеральному собранию 2005 г. президент РФ В.В. Путин отметил: "Крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века. Для российского же народа оно стало настоящей драмой. Десятки миллионов наших сограждан и соотечественников оказались за пределами российской территории. Эпидемия распада, к
тому же, перекинулась на саму Россию" [45]. Однако ряд авторов напоминают, что наука и политика не должны забывать уроков террора, который, как отмечает профессор Я.И. Гилинский в значительной степени провоцирует террористические выпады [46]. Действительно, террор гитлеровской Германии явился предметом научного изучения, политических и правовых выводов [47], происходит и возврат к правовой оценке политических режимов недавнего прошлого: Пиночета в Чили, Фухимори в Перу, Пол Пота в Камбодже [48]. При этом необходимо отметить, что "колоссальный исторический опыт СССР/России не только не осмыслен социологически, но даже толком не описан" [49].
Распад Советского государства сопровождался так называемым "парадом суверенитетов" субъектов Российской Федерации, и слабая власть главы российского государства и его исполнительных органов не могла или не хотела противопоставить этому никаких контрмер. Ситуация усугубилась в октябре 1993 г. Произошло противоправное применение насилия конфликтующими сторонами: главы государства (Президента России Б.Н. Ельцина) и высшего законодательного органа - Верховного Совета РСФСР. Референдум от 25 апреля 1993 г., не дал решительного перевеса ни Президенту, ни парламенту, чем только усилил политическое противостояние. Президент издал незаконный указ о роспуске Верховного Совета, тогда как последний объявил об отстранении Президента. 2 октября 1993 г. по Москве прокатилась волна массовых демонстраций, организованных оппозицией. По призыву А. Руцкого, возложившего на себя обязанности Президента, и Р. Хасбулатова (Председателя Верховного Совета) 3 октября их сторонники начали штурм здания московской мэрии и телецентра, а Президент Ельцин объявил чрезвычайное положение и ввел войска в Москву. 4 октября по его приказу танки обстреляли боевыми снарядами Белый дом, в котором находились депутаты Верховного Совета их семьи и их сторонники, что привело к большим человеческим жертвам. Здание было захвачено верными Президенту войсками, а депутаты, в том числе и руководители сопротивления, арестованы. По мнению некоторых авторов, применение политического насилия преследовало цель не столько системного реформирования российской государственности, сколько желание Президента РФ Б.Н. Ельцина сохранить и значительно приумножить свою личную власть в обновляющемся российском государстве и обществе [50].
В декабре 1994 г. начался вооруженный
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ПРЕСТУПНОСТИ конфликт в Чечне, где для подавления сепаратистского режима Дж. Дудаева федеральные власти развернули боевые действия, которые были прекращены лишь в августе 1996 г. Не безынтересен и следующий факт: пик терроризма в России падает на 1995 г. -год активной войны в Чечне. Политические и криминологические последствия этого вооруженного конфликта в современном российском обществе до сих пор еще мало оценены и осознаны. Данное политическое вооруженное противостояние детерминировало значительную долю политических преступлений террористической направленности не только в Северо-Кавказском федеральном округе, но и по всей территории РФ. Впоследствии чеченцы организовали многочисленные диверсионные террористические акты на территории России, что привело к проведению на территории Чечни контртеррористической операции 1999-2000 гг. Режим контртеррористической операции был отменен только 16 апреля 2009 г. Все эти трагические события в значительной мере влияют, и ещё долго будут влиять, на состояние политической преступности в России в начале XXI в.
Краткий исторический анализ явления политической преступности как массового негативного социально-правового явления, наглядно иллюстрирует ее существование в России во все времена и при всех политических режимах, существует она и во всем современном мире. На основании выше изложенного можно сделать некоторые выводы:
политическая преступность как социально-политическое и криминологическое явление сопровождает всю историю развития России;
и борьба индивидов против государства (политического режима) и борьба режима против оппозиции могут рассматриваться как политическая преступность;
политическая преступность не статична, на различных этапах существования государства, она видоизменяется под воздействием различных групп социально-политических и экономических факторов, приспосабливаясь к новым социальным условиям.
Содержание понятий "политическое преступление" и "политическая преступность" в разные исторические периоды российским законодателем, правоприменителем и научным сообществом зачастую определялось скорее под влиянием политических пристрастий руководителей государства и их окружения, чем правовыми нормами и доктринами.
Так происходит и сегодня: в одних государствах официальными органами власти, их
должностными лицами, политиками, представителями общественности и средств массовой коммуникации ее существование признается, в других ее наличие - отвергается. Но реальное существование политической преступности не зависит от официального признания или отрицания властью, она всегда существует в тех или иных формах своего проявления. Под воздействием сочетания различных групп социально-политических, экономических, идеологических и иных факторов политическая преступность постоянно изменяет свои формы, трансформируется из одного вида в другой, приспосабливается к новым социальным условиям политической жизни и неумолимо проявляется и распространяется в обществе, по меткому выражению П.А. Кабанова "паразитируя на его пороках" [50, с. 12].
1.Ломброзо Ч., Ляски Р. Политическая преступность и революция по отношению к праву, уголовной антропологии и государственной науке. СПб., 2003. С.29.
2.Есипов Г. В. Люди старого века. Рассказы из дел Преображенского Приказа и Тайной Канцелярии. СПб., 1880. С.74; Есипов
B.В. Уголовное уложение 1903 года, его характер и содержание. Варшава. 1903. С.64-71; Калашников И. Об устройстве судебно-уголовной власти в Гоеции и Риме. СПб., 1850.
C.38; Штиглиц А.Ю. Исследования о выдаче преступников. СПб., 1882. С.74; Никольский Д.П. О выдаче преступников по началам международного права. СПб., 1884. С. 170. Ломброзо Ч., Ляски Р. Политическая преступность и революция по отношению к праву, уголовной антропологии и государственной науке. СПб., 2003. С.374; Гроссе Ф. К вопросу о природе политических преступлений //Проблемы марксизма. Сборник второй: Проблема преступности /Под ред. и с предисловием Я.С. Розанова. Киев, 1924. С. 63; Викторский Е. П. История смертной казни в России и современное её состояние. М., 1912. С.381-396.
3.Фейгин Я. Выдача политических преступников // Журнал гражданского и уголовного права. 1884. №4. С.59-60.
4.НикольскийД.П. О выдаче преступников по началам международного права. СПб., 1884. С.163.
5.Эйхельман О. Заметки из лекций по международному праву. Киев, 1889. С. 42.
б.Лист Ф. Международное право в схематическом изложении. Юрьев, 1909. С.319; Карнович Е.П. Очерки наших порядков
административных, судебных и общественных. СПб., 1873. С.430-491.
7.Каутский К. Природа политических преступлений. Киев, 1905. С.7.
8.Каутский К. Генезис политических преступлений //Проблемы марксизма. Сборник второй: Проблемы преступности /Под ред. и с предисловиемЯ.С. Розанова. Киев, 1924. С.47.
9.Тард Г. Преступник и преступление. Сравнительная преступность. Преступления толпы / Сост. и предисл. В.С. Овчинского. М., 2009. С.117.
10.Галкин Е.Б. Некоторые историко-социальные черты российской монархии // Социологические исследования. 1998. № 5. С. 14-15.
11.Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов н/Д, 1995. С.342.
12. Тельберг Г. Г. Система государственных преступлений в уложении Царя Алексея Михайловича //Журнал министерства юстиции. 1911.№ 5. С.146, 155; Его же. Рецензия на книгу: Новомбергский Н.Я. Слово и дело государевы. Том 1.М., 1911. //Вопросы права. 1911. Кн.7. № 3. С. 181.
13.История государства и права СССР: Учебник. Часть 1 / Под ред. Ю.П. Титова. М., 1988. С.71.
14. Описание бунта бывшего в Китае в 1813 году //Дух журналов или Собрание всего, что есть лучшего и любопытнейшего во всех других Журналах по части Истории, Политики, Законодательства, Правосудия, Ггосударственного Хозяйства, Литературы, разных Искусств, Сельского Домоводства и проч. 1819. Кн. 10: Архив истории и политики. С.87-118; Как судить о всеобщих смятениях в Европе, а особенно в Англии? (Политический разговор) // Там же. Кн.19. С.119-142; О мятежах лентоносцев в Ирландии // Там же. 1820. Кн.9. С.77-92.
15.Тард Г. Преступник и преступление. Сравнительная преступность. Преступления толпы/Сост. и предисл. В.С. Овчинского. М., 2009. С.359-381.
16.Неклюдов Н.А. Отличие заговора от тайного общества // Судебный вестник. 1872. №6. С. 5; Хохряков Н. О различии между тайным обществом и заговором по уложению о наказаниях // Юридический вестник. 1872. Август-Сентябрь.С.1-23; Ордынский С. О преступных сообществах //Вестник права и нотариата. 1909. №3. С.6.
17.Пусторослев П.П. Государственные преступления относительно Государственной Думы // Вестник права. 1906. № 2. С.116.
18.Schmid A., Jongman A. Political Terrorism. Oxford., N.Y., 1998. P. 32.
19.О противозаконных сообществах: Мнение Ггосударственного Совета от 27 марта 1867 года //Журнал министерства юстиции. 1867. Т.32. С.8-10; По поводу процесса 26-28 марта (редакционная статья) // Юридическое обозрение (Тифлис). 1881. № 3. С.65-67; Судебное разбирательство по поводу события 1 марта (Заседание особого присутствия правительствующего сената для суждения дел о государственных преступлениях) // Там же. С.68-206; О бывшем студенте московского университета Иване Старынкевиче, обвиняемом в государственных преступлениях (редакционная статья) // Там же. № 16. С.639; Правительственное сообщение // Юридическое обозрение. 1883. № 108. С.495-498.
20.Российская политическая криминология: Словарь / Под общ. ред. П.А. Кабанова. Нижнекамск, 2003. С. 14.
21.Гзйфман А.А. Сколько стоил боевизм // Родина. 1998. № 7. С. 64.
22.Хлебников И. Борьба с терроризмом. Из истории международного сотрудничества // Юридическая газета. 1998. № 10. С.3.
23.Гзйфман А. Революционный террор в России. 1894-1917. М, 1997. С.32.
24.Анучин Е.Н. Исследование о проценте сосланных в Сибирь в период 1827-1846 годов. Материалы для уголовной статистики России. - СПб., 1873; Тарновский Е.Н. Статистические сведения о лицах, обвиняемых в преступлениях государственных // Журнал министерства юстиции. 1905. №4. С.50-97; Его же. Изменения преступности в различных общественных группах//Юридический вестник. 1889. №5. С.47-71; Его же. Статистика преступности лиц дворянского сословия // Вестник права. 1990. №9. С. 14-41; Численность лиц, привлеченным к различным наказаниям за государственные преступления // Журнал министерства юстиции. 1915. №4. С.44; Численность лиц, привлеченным к различным наказаниям за государственные преступления // Тюремный вестник. -1916. №1. С.43.
25. Ленин В.И. Роль сословий и классов в освободительном движении // Полн. Собр. Соч. Т.23. С.397-399; Его же. Из прошлого рабочей печати // Там же. - Т. 25. - С.95.
26. Маклаков В.А. На кого распространяется амнистия 21-го октября // Право. 1905. №4546. С.3690.
27.Лоховицкий А. Курс уголовного права: Преступления государственные // Журнал министерства юстиции. 1867. Т.33.
201
Приложение. - С.324; Тагер А.С. Политическая амнистия //Вестник права. 1917. №18. С.365; Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. В 2-х томах. М., 1994. Т.1. С. 139.
28.Соловьев С.М. История России с древнейших времен. М., 1964. Т. 13. Кн.7. С.92, 591.
29.Астанин В.В. Борьба с коррупцией в России XVI-XX веков: диалектика системного подхода. М., 2003. С. 10.
30.Ломброзо Ч., Ляски Р. Политическая преступность и революция по отношению к праву, уголовной антропологии и государственной науке. СПб., 2003.
31.Груздева А.П. Электоральная преступность: понятие и некоторые формы ее проявления в современной России // Вопросы национальной безопасности в исследованиях правоведов: Сборник научных трудов /Под ред. Г.Н. Горшенкова. Сыктывкар, 2000. С.95-102; Климова Ю.Н. Электоральная преступность: место в криминологической науке // Журнал о выборах (приложение к Вестнику ЦИК РФ). 2003. № 2. С.16-18; Ее же. Электоральная преступность: понятие и проблема ее сдерживания уголовно-правовыми средствами //Следователь. 2003. № 11. С.45-48 и др.
32. Кулаков А. Ф. Политическая преступность: криминологический и правовой аспекты: Дисс. кандид. юрид. наук. Рязань, 2002. С.17.
33. Уголовный кодекс: Текст с постатейно систематизированными материалами законодательного и ведомственного характера /Предисл. Д.И. Курбского. М., 1924. С.24-27.
34.Баранцева Е.Л. К вопросу о насилии как системообразующем факторе Советского государства // Научный вестник Кировского филиала Московского гуманитарно-экономического института. 2001. № 6. С. 125.
35. Лунеев В.В. Политическая преступность в России: прошлое и современность // Общественные науки и современность. 1999. № 5. С. 66-79.
36.Устинов В.С. Понятие и криминологическая характеристика организованной преступности: Лекция.
Н. Новгород, 1993. С. 14.
37.Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 28. С. 490-491.
38.Дьяков С.В. Государственные преступления (против основ конституционного строя и безопасности государства) и государственная преступность. М., 1999.
39.Криминология: Учебник /Под ред. В.Н. Кудрявцева и В.Е. Эминова. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2009. С. 344.
40.Лунеев В.В. Преступность ХХ века: мировые,региональные и российские тенденции. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005.С.383-384.
41.Лунеев В.В. Преступность ХХ века: мировые, региональные и российские тенденции. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С.379.
42. Указ Президента РСФСР от 06.11.1991 № 172 "Об организации работы Правительства РСФСР в условиях экономической реформы"// Правительственный вестник. №47. 1991.
43.Кабанов П.А. Политическая преступность: понятие, сущность, виды, причины, личность политического преступника, меры противодействия (криминологическое исследование). Казань., 2006. С.22.
44.Послание Президента Федеральному Собранию Российской Федерации // http:// www.rg.ru/2005/04/25/poslanie-text.html
45.Гилинский Я.И. Девиантология: социология преступности, наркотизма, проституции, самоубийств и других"отклонений".2-е изд., перераб. и доп. СПб., 2007. С.263.
46.Нюрнбергский процесс над главными немецкими военными преступниками. В 7 т. М., 1957-1961.
47.Ворожейкина Т. Картина мира. Без срока давности // The New Times. 2007. № 42 (03.12.2007). С. 42-47.
48.Качанов Ю.Л. Социология социологии: Антитезисы. М.; СПб., 2001. С. 143.
49.См., например: Кабанов П.А. Политическая преступность: понятие, сущность, виды, причины, личность политического преступника, меры противодействия (криминологическое исследование). Казань., 2006. С.22.
50. Там же.
202
