CC BY
34
политология
Вестник Омского университета, 2004. № 3. С. 85-88. © Омский государственный университет
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭЛИТА, СРЕДНИЙ КЛАСС, ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ
Н.К. Поздняков
Омский государственный университет, кафедра политологии 644077, Омск, пр. Мира, 55а
Получена 25 апреля 2004 г-
This article concerns the problems of elite layers of political society and intellectuals interaction. The author analyses the process of intellectuals integration into the world authority, their professional position, main reasons of interests' differences in politians fnd highly educated layers of society.
Другой поэт, М.А. Волошин, высказывался более конкретно: «В нормальном государстве вне закона находятся два класса: уголовный и правящий. Во время революций они меняются местами, - в чем по существу нет разницы. Но каждый, дорвавшийся до власти, сознает себя державной осью государства».
Если продолжить эту тему, нетрудно упомянуть «музыку звенящих долларов», которая звучит в современной России, приводя в действие закон «трех с» Дж. Мейзела: сокрытие, спаянность, сговор и т. п. Имеет смысл задать проблематике элит другой - по отношению к актуальным обстоятельствам - разворот. В частности, показать возможности стыкования элиты с интеллигенцией и обогащения с ее стороны облика разнообразных слоев среднего класса. Элита всегда нуждается в образованных специалистах, новообразованиях среднего класса, которые, впрочем, легко можно превратить в усредненную часть населения (как «среднего человека» без развития практически-духовной стороны).
Важнейший показатель элитности - обладание позициями власти. В этом отношении современная элита является привилегированным меньшинством в двух смыслах: ее представители избраны, и они же оказались в избранном положении. Речь не идет о предъявлении повышенных требований к себе по сравнению с обычной массой людей, имеет место постановка себя «выше» других (остальных) в стремлении не пересилить, перерасти основную массу людей, напротив, не нагрузить и «не осилить» себя в естественном стремлении самосовершенствования.
Наверху собираются сливки. И пена тоже.
А. Блок
Появление элит, согласно классическим воззрениям Г. Моски, есть результат выделения массой людей особого слоя для осуществления управления, (например, политическая элита - те, кто берет власть в силу дара) [1]. Но сегодня выявляется опасность, о которой предупреждал X. Ортега-и-Гассет: «Нам еще предстоит убедиться, что плебейство и гнет массы даже в кругах, традиционно элитарных, - характерный признак нашего времени» [2, с. 217]. Общий подход к проблеме элит состоит в том, что она должна не столько пополняться выходцами из восходящих классов, сколько устанавливать взаимообогаща-ющие отношения со всеми слоями общества. Но о каких контактах может идти речь?
Современная стратифицированная элита -динамично развивающееся образование, приобретающее сложную композицию. В качестве полиразмерного образования она подобна рынку связей и отношений, предполагает конкуренцию, состязательность, борьбу. «Закрытая» элита есть ее дегенерация. Если классикам теории элитиз-ма принадлежит разностороннее представление фактическим держателям власти, сегодняшняя элитная дифференциация фактически означает, что тоталитарной элите приходят на смену нетоталитарные элиты как продуктивные силы «открытого общества». Большинство политологов не разделяет мнение, что, как утверждали Т. Дай и Л.Зиглер, демократия - это, конечно, власть народа, но чтобы общество выжило, нужна власть элиты. По мнению Р. Даля, демократическая власть - правление лидеров элитных групп в случае, если они находят взаимопонима-
86
Н.К. Поздняков
ние.
Но насколько элита совместима с единством общества? Р. Арон разделяет элиты политического и правящего класса. В универсальном смысле элита объединяет всех, кто так или иначе «взошел» наверх, располагается на престижных ступенях общественной иерархии. Политический класс включает лиц, находящихся на ключевых властных позициях в институциональных структурах. Правящие группировки - переходная ступень, среднее положение между ними, подразумевающее тех, кто прямо не занимается политикой, но одновременно предопределяет судьбу тех, кто управляет, кем управляют. Решающее значение приобретают отношения между политическим и правящим классом. Каждый из них в условиях демократии эффективно контролирует друг друга. Если обратиться к современной политической практике, можно заметить, что элитарно-групповая теория политики предполагает появление новообразованных слоев и классов, находящихся у кормила власти. В свое время М. Вебер разделял лидеров на действующих «для» политики и существующих «за счет» нее. Другое дело смешанный режим - государство «среднего класса», которое оказывается переходной ступенью между элитой и массой (народом). В свою очередь, социальная элита «слоится», выделяя прослойку номер один - высших лидеров, и прослойку номер два - дифференцированный слой людей среднего класса. От уровней их общей подготовленности, непосредственного характера «слоистости» социальных группировок среднего класса зависит эффективность функционирования общественной системы.
Средний класс как потенциально расширяющийся социальный слой должен стремиться к тому, чтобы самостоятельно представлять свои интересы. То, что он - состоящий в экономическом разрезе из бывших и нынешних коммерсантов, зажиточных и полузажиточных хозяев-фермеров, владельцев величин собственности -представляет собой интеллектуально видоизменяющуюся массу, заключает опасность для традиционной властной элиты, которая не заинтересована в развитии «нематериальной системы координат» мобильно развивающихся группировок. Властвующая элита ориентирована не допускать активного вовлечения в политику среднего класса, но поскольку в данном случае самодвижение имеет объективный характер, отставание его духовно-политических позиций может стать проблемой государственной важности. Необходим высокий образовательный уровень, и сверхзадачей политического просвещения становится появление новых, «народных» элит, одновременно в подчинении их целям электоральной борьбы
(в частности, легко вовлекаются в политическое волеизъявление). В конце концов, решение этой задачи станет актуальным для самой «элиты». В политике меньшее количество людей выделяется своими качествами, масса других - не выделена ничем. Масса - это средний человек, ничего не имеющий общего со средним классом.
В этом смысле следует обратиться к роли интеллигенции, которая в качестве особой страты заключает важную роль в общей иерархии отношений, преимущественно в статусе особого слоя духовно развитых людей. Можно предположить: «без поправки понятия «средний класс» на интеллигенцию» он редуцируется до среднего человека как унифицированность значительной массы людей (т. е. кто не проявляет себя ни в чем).
Сегодня среднего класса фактически нет, существует искусственный заменитель - «духовные составляющие» образованных людей, когда во внимание берется социальная группа, которая не достигает уровня реального влияния на развитие общества. Такая ситуация в посреднической роли интеллигенции дает понять характер взаимоотношений между элитой и средним классом. Во всяком случае, неправильно, когда большинство проблем и их решения сосредоточиваются в поле зрения политиков и узкого круга специалистов. Данное обстоятельство заметно сокращает перспективу глубокой демократизации общества.
К. Манхейм предлагает следующее решение проблемы социологии интеллигенции. Задача выражения основных типов культуры во всех областях жизни является полем деятельности интеллектуальной элиты. Предназначение частных подэлит в области политики, организации, знания, искусства, религии - интегрировать многочисленные импульсы населения, сублимировать его духовную энергию для того, чтобы привести народ к достойному существованию и, соответственно, к отдаче сил развитию общества. Конечно, существуют области, в которых доминируют «мелкие группы знатоков», но все-таки здесь основная цель - распространение культуры и морали на остальное, отличное от интеллигенции общество. Характеризуя массовую демократию в современном обществе, К. Манхейм выделяет четыре тенденции взаимодействия элиты с основной частью населения: во-первых, возрастает численность элитарных групп и как следствие происходит ослабление их силы; во-вторых, уничтожается их замкнутость; в-третьих, качественно изменяется принцип отбора элит; в-четвертых, видоизменяется их внутренний состав. Если говорить более конкретно, мы наблюдаем диффузию (распад, распыление) элиты, приобретающей многообразный видовой характер. Так, сокращение числа элит означает меньшее число веду-
Политическая элита, средний класс, интеллигенция
87
щих элит, при котором происходит взаимная нейтрализация. В свою очередь появление публичного мира политики, массовость общественно-политических занятий приводит к потере былой обособленности элитарных группировок. Традиционная элита все больше вовлекается в открытый мир контактов с населением, чаще реагирует на всевозможные «раздражители». Не случайно она «теряет себя», обладает незначительным весом в сравнении с прежним положением. Это дает шанс новообразованным социальным группам, которые заметно утверждаются в общественно-политической жизни. В частности, средний класс должен покончить со своей «атомизацией», проявляя большую склонность к интеграции.
Непосредственный «отбор» элит уже не происходит по прежним меркам происхождения, творчески-продуктивных критериев, престижа и т. п. «В целом современная демократия, - подчеркивает К. Манхейм, - представляет собой комбинированный аппарат отбора» [3, с. 317-322] . Только номинально классическими остаются три принципа попадания в элиты: отбор по крови, владению и достигнутому успеху. Сегодня возрастает число ситуаций, когда конкретному человеку «вдруг» предоставляется место в элите.
Вместе с тем отличительной стороной элиты по-прежнему является то, что она никогда не обращается непосредственно к массе. Подобно К. Ясперсу, К. Манхейм считает, что между элитой и широкими слоями населения располагаются социальные структуры, которые опосредуют их отношения. В переходе от псевдодемократического меньшинства к действительной демократии неизменно разрушается постоянство публики. Ее статус требует обновления, вплоть до сенсаций, что принуждает политическую или творческую элиту постоянно видоизменяться, в прямом смысле «играя на публику». Так, адепты публичной политики делают все, чтобы любыми путями организовать публику и через нее регулировать отношения между элитой и массами.
В сфере политики данный процесс, по мнению К. Манхейма, заключает следующие обстоятельства: на стадии «демократии меньшинства» между широкой народной массой и элитой появляются структуры типа публики, благодаря которым осуществляется поддержка избирателей и находящихся под влиянием прессы политических партии. На стадии «расширения демократии» и превращения ее в «массовую демократию» выявляется роль групп, которые активно не участвуют в политическом процессе и принуждены эффективно агитировать внепубличных образований. Поэтому партии, стремящиеся к ключевой роли, прежде всего обращаются к еще не организованным массам.
В определенном смысле судьба элиты попадает в зависимость от того, кто именно является носителем культуры общества. В частности, подобную роль-предназначение может исполнять интеллигенция. При этом важнейшим следствием демократической ситуации общества является «пролетаризация интеллигенции». С одной стороны, на рынке труда больше людей, чем необходимо обществу для осуществления интеллектуальных функций; с другой - публичность в политике не опирается на замкнутые и контролируемые группы, попадая в зависимость от структурной организации демократического процесса. Существенными оказываются внутренние противоречия в самой элите. X. Ортега-и-Гассет отмечает, что понятие «избранное меньшинство» передергивают, забывая о том, что это не те, кто кичливо ставит себя выше, но те, кто требует от себя большего, даже если это требование непосильно. Соответственно, X. Ортега-и-Гассет разделяет человечество на два класса: тех, кто требует от себя многого и взваливает на себя тяготы и обязательства, и тех, кто не требует ничего и для кого жить означает плыть по течению, не в силах перерасти себя. В переложении на сферу конкретной деятельности это означает, что публичные политики превращаются в массовых, выходя на широкую авансцену и получая блага, прежде адресованные немногим. Превратившись в массу, они учреждают свое меньшинство. Сегодня мир политики и стал подобной элитой. Поэтому современная политика не лучше прежней.
Номинально в условиях демократии - при всех ее деформациях - у власти находятся представители масс. Они становятся «бесспорными хозяевами страны», создавая беспрецедентный пример всевластия. Но это - «чрезвычайная власть, рожденная чрезвычайными обстоятельствами», т.е., по словам X. Ортеги-и-Гассета, она знаменует «злобу дня, а не дальнюю перспективу». В данном соотношении «элита» является «массой», всемогущей и одновременно призрачной: плывет по течению, лишенная ориентиров, когда правление сводится не к решению проблем, но к «выпутыванию» из них. При этом элита, добившись верховного положения, не хочет усиливать государство за счет общества, т. е. «не-себя».
[1] Моска Г. Правящий класс // Социологические исследования. 1994. № 10, 12; Комментарии трудов классика элитизма см.: Самсонова Т.Н. Концепция «правящего класса» Г. Моски // Социологические исследования. 1994. №10, 12.
[2] Ортега-и-Гассет X. Восстание масс // Ортега-и-Гассет X. Избранные труды. М., 2001.
[3] Манхейм К. Человек и общество в эпоху преобразований // Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.
