CC BY
2
УДК 94(474.3)"1925/26":929Иоанн ББК 63.3(4Лат) «1925-1926»-8 М13
Сергей Мазур
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АРХИЕПИСКОПА ИОАННА В ЛАТВИИ В 1925-1926 ГГ.
- АННОТАЦИЯ -
В статье рассматриваются важнейшие аспекты деятельности архиепископа Иоанна (Поммера), с 1925 г. нацеленной на активную защиту в Сейме Латвии интересов Латвийской православной церкви, ее приходов и прихожан. Автор полемизирует с другими исследователями, допускающими штампы, натяжки и неточности в описании и оценке политической работы архиепископа Иоанна.
-КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА-
АРХИЕПИСКОП ИОАНН (ПОММЕР); ЛАТВИЙСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ; СЕЙМ ЛАТВИИ; «БЛОК ПРАВОСЛАВНЫХ И ОБЩЕСТВЕННЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ»; ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ архиепископа Иоанна (Пом-мера) — малоисследованная тема. Сведения об этой стороне жизни владыки рассыпаны в многочисленных книгах, отражающих прошлое православия в Балтийском регионе. Большинство из научных трудов, написанных в том числе известными и заслуженными специалистами, малоинформативны, порою дают искаженную картину эпохи.
В монографии доктора исторических наук, главного архивиста Центрального государственного архива Санкт-Петербурга, профессора Санкт-Петербургской духовной академии РПЦ Вадима Ибрагимовича Мусаева воспроизводятся штампы немалой по своему объему литературы о Латвийской православной церкви1. На наш взгляд, эта небесполезная работа далека от совершенства. Весьма странным выглядит подход, исключающий отсылку к работам ведущих специалистов в истории Латвийской православной церкви — доктору филологии Ю.Л. Сидякову2, магистру истории С.А. Цоя3, при этом петербургский историк ссылается, например, на методологически устаревшие труды З.В. Балевица4. Интересующие нас 1925 и 1926 гг. Мусаев почти обходит стороной, вкратце упоминая выборы в Сейм в 1925 году. «В октябре 1925 г. архиепископ Иоанн, е соответствии с решением проведенных им районных совещаний, выставил свою кандидатуру в депутаты 2-го Сейма от нового политического объединения — Блока православных избирателей и общественных организаций. Получив активную поддержку от православных граждан
1 Мусаев В.И. Православие в Прибалтике в 1890-1930-х гг. СПб., 2018. С. 339395.
2 См., например: СиЭяков Ю.Л. Иоанн (Поммер) глазами биографов, историков и публицистов // Даугава. 2002. № 4. С. 146-154; Из архива священномуче-ника архиепископа Рижского и Латвийского Иоанна (Поммера). Письма и другие документы. Т. I. Сидяков Ю.Л. (сост.) // Альманах общества Беттапит Ьог!ш ЬитапНаЙБ, вып. XIV. Мазур С.А. (ред.). Рига, 2008 и др.
3 См., например: Цоя С.А. Латвийская Православная Церковь и Свято-Сергиевский Православный Богословский институт (в 20-30 годы XX века) // Православие в Балтии, 2013, № 10(1). С. 33-48; Он же. Историография истории Православия в Латвии (краткий очерк) // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2017. № 4(11). С. 162-199 и др.
4 При всей тенденциозности подборки документов, определенную ценность сохраняет, на наш взгляд, лишь следующее издание: Православное духовенство в Латвии 1920-1940. Сборник документов. Балевиц 3. (сост.). Рига: Латвийское государственное издательство, 1962.
страны на выборах, проводившихся в октябре 1925 года, архиепископ получил депутатский мандат...» (с. 11).
Усеченный подход В.И. Мусаева вполне характеризует то, что историк называет само событие, но при этом не раскрывает его природу. В стороне остается предвыборный период, для которого архиепископ Иоанн выдвинул главный организационный принцип: выдвигаться кандидатами в депутаты должны прежде всего люди с мест, а не представители центральных церковных учреждений. Этот «революционный» принцип в организации предвыборной кампании брал истоки в трагических событиях 1905-1907 гг., когда Советы благочиний приняли участие в предвыборной борьбе в учрежденную царским манифестом Государственную думу Российской империи. В стенограммах синода за 1925 год ни одной строчкой не упоминается политика. Зато работа на местах в Советах благочиний передает поистине народный характер всей предвыборной кампании «Блока православных и общественных организаций» во главе с архиепископом Иоанном.
Взвешенную оценку выборам во 2-й Сейм, состоявшимся с 3 по 4 октября 1925 года, дает латвийский историк Татьяна Дмитриевна Фейгмане в своей монографии «Русские в довоенной Латвии»1. Четыре русские партии, или, как Т.Д. Фейгмане называет их, «группировки»: «Блок православных избирателей и русских общественных организаций», «Русский объединенный список волостных и общественных деятелей» (сокращенно «земцы»), «Старообрядческий список» и «Русская народно-трудовая партия» П.А. Корецкого представляли основные силы русских избирателей. «Русский трудовой союз в Латвии» (A.C. Бочагов) и остатки «Русского беспартийного объединения» (В.А. Пресняков) влились в «Русский объединенный список волостных и общественных деятелей», что, однако, не спасло их от поражения. «Партиями личного порядка» — назвал их в газете «Новь» П.А. Павлов. Он отметил: «беда заключается в том, что существующие русские партии возникли и существуют лишь для того, чтобы «главари» их получили хоть от немногих тот почет и уважение, которого они не заслужили или лишились среди тех общественных организаций, к которым принадлежали раньше».
Фейгмане Т.Д. Русские в довоенной Латвии. Рига, 2000.
1
Присяжный адвокат и учитель Павел Александрович Павлов (1884-1952) писал в газету, поддерживающую списки старообрядцев и «Блок православных избирателей и общественных организаций». Конечно, П.А. Павлов не дает полного социологического среза предвыборной кампании, а акцентирует внимание лишь на пропагандистском аспекте. С его точки зрения, П.А. Корецкий и тем более A.C. Бочагов не случайно оказались в 1-м Сейме Латвии и закономерно проиграли выборы во 2-й Сейм.
A.C. Бочагов (1885-1952) не был посторонним человеком в политике. Имея добротное юридическое образование, судебную практику, опыт эвакуации во время Первой мировой войны, Александр Семенович уже в 1919 году организовал «Русский Национально-демократический союз»; в крайне сложном для православия в Латвии 1918 году принял участие в создании объединения православных приходов. Член Народного Совета, депутат как Учредительного собрания Латвии, так и 1-го Сейма, A.C. Бочагов сыграл известную роль в возникновении Латвийской православной церкви. Несколько лет занимая почетную должность председателя Совета Рижского Александро-Невского прихода, A.C. Бочагов всегда был рядом с владыкой. Он в президиуме чуть ли не на всех пленарных заседаниях ЛПЦ, при этом он же официальный представитель ЛПЦ в Сейме. A.C. Бочагов, выполняя поручения архиепископа Иоанна, сносился с первыми лицами латвийского государства. Его супруга Олимпиада Лишина (1873-1961), открывшая в Риге частную гимназию, также вела активную проправославную деятельность, в том числе устраивая духовные концерты в кафедральном соборе.
Политические позиции A.C. Бочагова казались незыблемыми, а сам Александр Семенович незаменимым человеком. Однако политическая жизнь Латвии в 1925-1926 гг. и в целом была устроена таким образом, что неизменного положения не было ни у кого, в любой момент ситуация могла вынести за скобки даже самого уважаемого политика. Так, приезд в Латвию архиепископа Иоанна в июле 1921 года резко изменил как общественный, так и политический расклад сил, по крайней мере, в русской среде.
Уже в конце 1922 года на пленарном заседании синода объявили о том, что православные должны идти в политику. Вопросы
собственности, защиты церковного имущества нужно было решать на политическом уровне. Решение баллотироваться в парламент было не прихотью владыки, а коллективным решением всего православного духовенства.
По-видимому, A.C. Бочагов не почувствовал кардинальных изменений. К закату своей политической карьеры он неуклонно двигался, начиная с 1923 года.
Полемика в прессе, прежде всего в газете, отражавшей интересы A.C. Бочагова («Вечернее Время»), производит тяжкое впечатление. В статьях, подписанных В. Тверским, явно разыгрывается национальная карта. Нормы морали, этикета, такт отброшены. Об архиепископе Иоанне пишется без должного уважения. Наиболее ярко этот момент выражен в газете П.А. Корецкого (1877-1929) «Народ». Так, в номере от 25 сентября 1925 года опубликовано воззвание к русскому избирателю «Русские!» следующего содержания:
1) Кто за латыша Яниса Поммерса (архиепископа Иоанна, Дави-са, Вицкопа и др.), тот может подать список № 18 и должен забыть, что он русский.
2) Кто за своих русских, работающих вместе с «Русской Народно-трудовой партией» и ее председателем Петром Корецким, объединившихся для защиты русских прав, тот должен голосовать за список № 16 по Риге.
Пропаганда не сработала. Дело в том, что к 1925 году сильно изменился сам избиратель. Если в выборах в 1-й Сейм многие русские избиратели, особенно в деревне, голосовали за социал-демократов, привлекаемые их демагогической риторикой, то на выборах во 2-й Сейм неизбежно наступило разочарование в старой политике. Не сработала антиправославная пропаганда в ряде латышских газет в 1926 году. Церковь добилась принятия 8 октября 1926 года закона, согласно которому ЛПЦ получила право свободно и открыто проводить в жизнь учение Вселенской православной церкви. Важнейшая задача, обеспечивающая положение церкви в государстве, была решена. 1 декабря начала работать Рижская духовная семинария, решившая другую важную задачу — преодоления кадрового голода, особенно в латышских приходах.
Архиепископ Иоанн, с характерной для него логикой конкретного политического мышления, обращал внимание читателей русских газет на то, что новый «Блок...» является крестьянской партией. У П.А. Корецкого и A.C. Бочагова социальный статус избирателя был неопределенным. Соответственно задачи в «карманных партиях» могли с легкостью конвертироваться в звонкие идеологические фразы про «плохого» латыша Поммера и истинных защитников русских интересов — Корецкого и Бочагова. В 1926 году русские газеты пестрели сообщениями о том, что среди депутатов единственным защитником русских интересов является депутат Поммер. Так, газета «Слово» (№ 257) сообщила о состоявшемся 3 сентября совместном заседании Русского Национального Союза, на которое были приглашены и русские депутаты. Был оглашен протокол прошлого заседания, на котором правление обвинило всех депутатов, кроме архиепископа Иоанна, в бездеятельности и розни.
У архиепископа Иоанна, в отличие от других русских депутатов, была четкая политическая позиция. Тяжкие послевоенные будни, крайняя бедность и нищета указывали на слабые стороны аграрной политики, проводимой государством еще с 1920 года. Крестьянское хозяйство нуждалось в кредитах, поддержке, которую не оказывали в полной мере структуры власти. 22 ноября 1926 года газета «Сегодня» (№ 238) опубликовала фотографию, отразившую грандиозную демонстрацию безработных жителей города Риги, несших плакаты: «Работы и хлеба!», «Мы требуем восстановления промышленности!». На повестке дня в обществе и церкви как в 1925-м, так и в 1926 году стояли вопросы образования, просвещения, борьбы с алкоголизмом, развития кооперативного движения, которое некоторое время представлялось панацеей от всех социальных бед.
Что представлял собою П.А. Корецкий как народный избранник, Т.Д. Фейгмане в красках изображает в книге «Русские в довоенной Латвии» в истории с выдвижением начальника Русского отдела министерства образования в 1924 году (с. 44-45). В 1924 году П.А. Корецкому с участием A.C. Бочагова удалось отстранить от должности популярного в русской среде профессора Ивана Фера-понтовича Юпатова (1865-1944) и протащить начальником Русского отдела заведующего правительственной гимназии в г. Резекне Федора Николаевича Серкова (1883-1962). Столь вопиющее попра-
ние демократических норм настроило против П.А. Корецкого всю русскую общественность Латвии. «Учуяв опасность, — отмечает Т.Д. Фейгмане, — Корецкийпоступаетпод защиту правительства, играя на щекотливых струнах якобы антилатвийской политики русских организаций» (с. 45).
Если бы Ф.Н. Серков был приличным человеком, то дело, вероятно, сошло бы с рук. Но П.А. Корецкий вместе с Ф.Н. Серковым, пользуясь немалыми полномочиями, совместно проворачивали темные делишки. Так, 8 марта 1925 года член синода и инспектор основных школ Я. Платер, проверяя канцелярию одной из латгальских школ, обнаружил факты создания в русских школах политических ячеек по прямому распоряжению Серкова. Начальник Русского отдела свои поездки использовал не для ревизии школ, но большей частью для политической агитации1. 26 марта 1926 года газета «Сегодня» (№ 69) поместила материал против Серкова, так как он принуждал вступать учителей в «Трудовую партию». О немалой распре в русских кругах написал старообрядческий общественный деятель Ф.С. Павлов в газете «Слово» (№ 225) в статье «Латгальские впечатления». И здесь мы видим П.А. Корецкого, попытавшегося сковырнуть «Центральный комитет по делам старообрядцев в Латвии» из-за нежелательного для него выбора этой организации в пользу старообрядческого депутата М.А. Каллистратова (1896-1941).
Если бы 1925-1926 гг. каким-то особенным образом выделять в жизни священномученика архиепископа Иоанна (Поммера), то для этого драматического времени вполне бы подошло название: «Архиепископ Иоанн выходит из тени». Не то чтобы архиепископ не был известен народу Латвии, но именно в эти годы публичность становится новой страницей в его биографии. Литературное наследие владыки в 1926 году включает огромное количество проповедей, бесед, публикаций, как в православном журнале «Вера и Жизнь», так и в газетах «Слово» и «Сегодня». Так в, январе 1925 г. архиепископ Иоанн в газете «Слово» (№ 52) опубликовал статью «Правда о православной церкви в России», в феврале в «Слове» (№ 65) — «Будет ли в Советской России патриарх?». В мае увиделЪ свет две статьи
1 Латвийский государственный исторический архив Национального архива Латвии. Ф. 7131. Оп. 1. Д. 45. Л. 9.
архиепископа Иоанна и были растиражированы его выступления в Сейме 19 мая и 1 июня в защиту православной церкви от посягательств социал-демократов и т.д.
При той важной роли, которую играет православная церковь в жизни общества, вряд ли популярность кого-либо из современных епископов можно было бы сравнить с узнаванием и народным признанием архиепископа Иоанна в межвоенной Латвии. Кажется, православного владыку знали все или почти все, как русские, так и латыши, как в Риге, так и в самых отдаленных уголках Латвии. Депутатская должность давала архиепископу Иоанну вожделенную возможность защищать правовыми методами в Сейме интересы Латвийской православной церкви и одновременно представлять как широкие круги русского крестьянства, так и образованное русское общество в парламенте.
Возвращаясь к монографии В.И. Мусаева «Православие в Прибалтике в 1890-1930-е гг.», отметим, что профессор посвящает 1926 году всего лишь один абзац, упоминая, что 28-29 октября 1926 года состоялся очередной Собор ЛПЦ, на котором был избран новый синод и правительству была выражена благодарность за официальное признание церкви. Также на страницах православного журнала «Вера и Жизнь» архиепископ Иоанн провозгласил окончание эпохи гонений, ушедшей в прошлое (с. 176). Мы понимаем, что рамки монографии не дают автору книги возможности полностью рассказать о важнейшем для православного и русского населения Латвии в 1926 году событии. Но в нашем понимании задача историка не ограничивается лишь одной констатацией факта. Если бы автор монографии заметил: описания события в источниках отличаются, а в существенных моментах даже противоречат друг другу, то появилось бы основание сделать вывод о вкладе архиепископа Иоанна в обеспечение процессов единства политической, общественной и церковной жизни русской части Латвии на фоне бесконечных склок, оскорблений, подсиживаний со стороны таких латышских политиков, как социал-демократ Карлис Декенс, таких русских деятелей, как П.А. Корецкий и A.C. Бочагов.
Однако достижения архиепископа Иоанна вовсе не исключали трудностей. Одна из них выражалась в нестабильности латвийского
парламентаризма. Как раскачивающийся маятник, политика приносила обществу как периоды относительного спокойствия, так и угрожающие нормальному существованию церкви бури.
— СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ —
Из архива священномученика архиепископа Рижского и Латвийского Иоанна (Поммера). Письма и другие документы. T. I. Сидя-ков Ю.Л. (сост.) // Альманах общества Seminarium hortus humanitatis, вып. XIV. Мазур С.А. (ред.). Рига, 2008.
Латвийский государственный исторический архив Национального архива Латвии (LNA LVVA). Ф. 7131. Оп. 1. Д. 45.
Мусаев, В.И. Православие в Прибалтике в 1890-1930-х гг. СПб., 2018. С. 339-395.
Православное духовенство в Латвии 1920-1940. Сборник документов. Балевиц 3. (сост.). Рига, 1962.
Сидяков, Ю.Л. Иоанн (Поммер) глазами биографов, историков и публицистов // Даугава. 2002. № 4. С. 146-154.
Фейгмане, Т.Д. Русские в довоенной Латвии. Рига, 2000.
Цоя, С.А. Историография истории Православия в Латвии (краткий очерк) // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2017. № 4(11). С. 162-199.
Цоя, С.А. Латвийская Православная Церковь и Свято-Сергиевский Православный Богословский институт (в 20-30 годы XX века) // Православие в Балтии, 2013, № 10(1). С. 33-48.
-REFERENCES-
Coja, S.A. Istoriografiya istorii Pravoslaviya v Latvii (kratky ocherk) // Zhurnal rossiyskikh i vostochnoyevropeyskikh istoricheskikh issledovaniy. 2017. № 4(11). P. 162-199. (In Russian).
Coja, S.A. Latviyskaya Pravoslavnaya tserkov I Svyato-Sergievskiy Pravoslavniy Bogoslovskiy institut (v 20-30 gody XX veka) // Pravoslavie v Baltii, 2013, № 10(1). P. 33-48. (In Russian).
Feigmane, T.D. (2000). Russfeiye v dovoyennoy Latvii. Riga. (In Russian).
Iz arkhiva svyashchennomuchenika arkhiyepiskopa Rizhskogo i Latviyskogo Ioanna (Pommera). Pis'ma i drugiye dokumenty. T. I. Sidyakov
Yu.L. (sost.) // Al'manakh obshchestva Seminarium hortus humanitatis, vyp. XIV. Mazur S.A. (red.). Riga, 2008. (In Russian).
LNA LVVA. 7131-1-45.
Musayev, V.I. (2018). Pravoslaviye v Pribaltike v 1890-1930 gg. SPb, p. 339-395. (In Russian).
Pravoslavnoye dukhovenstvo v Latvii 1920-1940. Sbornik dokumentov. (1962). Balevits Z. (sost.). Riga. (In Russian).
Sidyakov, Yu.L. Ioann (Pommer) glazami biografov, istorikov i publitsistov // Daugava. 2002. № 4. P. 146-154. (In Russian).
МАЗУР СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ - учитель истории ГБОУ гимназии № 155 г. Санкт-Петербурга (mazur.sergej@gmail.com). Россия.
