CC BY
88
Е.М. Вольф отмечал, что «метафорических концептах признак, расположенный в положительной части шкалы, рассматривается чаще всего как хороший, а признак, расположенный на отрицательной части шкалы, - как плохой. Это касается как параметрических признаков «высокий/низкий», широкий/узкий, так и других дескриптивных свойств» [7, с. 56].
Признаковые имена, входящие в состав фразеологических единиц, сохраняют этот оценочный смысл и начинают играть роль своего рода символа, определяя оценку всей фразеологической единицы в целом. Данные положения подтверждаются всем фразеологическим составом английского языка.
Так, при вербализации эмоциональной сферы такие эмоциональные состояния, как радость, восторг, приподнятое настроение или подавленность уныние выражаются с помощью слов, обозначающих в своем первичном значении пространственные параметры верх - вниз «up - down», высокий - низкий «high - low/deep». При этом данные параметры указывают на положение объекта в пространстве и являются частью самых разнообразных ситуаций, отображенных во внутренней форме ФЕ. Они могут быть частью вербализованной ситуации, связанной с положением частей тела животного или человека: to keep ones ohln up - «поднимать подбородок вверх» (не унывать, не падать духом); ones tall up - «держать хвост вверх» (быть счастливым, быть в хорошем настроении) и т.д.
Библиографический список
Во всех приведенных примерах четко прослеживается тенденция языкового сознания соотносить положительные эмоциональные состояния с положением в пространстве «вверху», «над» «высоко», выражаемых лексическими единицами up, ahove, over и т.д. Отрицательные эмоциональные состояния с пространственными параметрами, указывающими на положение внизу, под чем-либо, выражаемыми low,deep, down, входящими в виде неотъемлемой части во внутреннюю форму фразеологических единиц.
Для вербализации положительных и отрицательных эмоциональных состояний языковое сознание использует и другие параметры: легкий - тяжелый (light - heavy), белый - черный (white - black) и другие. Так, депрессия, плохое настроение, отображаемые фразеологизмом black mood - «черное настроение», а для обозначения счастливых дней - фразеологические единицы to mark (the day with a white stone) - «отмечать день белым камнем». Чувство горя, тяжесть на сердце выражают ФЕ have a heavy heart - «иметь тяжелое сердце» и lie heavy on the heart - «лежать тяжело на сердце», в то время как состояние радости связано «с легким сердцем».
Таким образом, лингвокреативное мышление использует ряд параметров, организуемых языковой картиной в виде спорных оппозиций и наделяемых эк-сиологическими маркерами «хорошо» - «плохо», которые играют важную роль при вербализации положительных и отрицательных эмоциональных состояний ФЕ английского языка.
1. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека. Роль человеческого фактора в языке. Москва, 1988.
2. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в языковой картине мира. Роль человеческого фактора в языке. Москва, 1988.
3. Серебренников В.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление. Москва, 1988.
4. Сепир Э. Язык. История языкознания Х1Х и ХХвеков в очерках; извлечениях. Москва, 1960; Ч. Х1.
5. Телия В.Н. О специфике отображения мира психики и знания в языке. Сущность, развитие функции языка. Москва, 1987.
6. Залевская A.A. «Образ мира» vs «языковая картина мира». Картина мира и способы ее репрезентации. Национальные картины мира: язык, литература, культура, образование: научные доклады конференции. Воронеж: ВГУ 2003: 41 - 47.
7. Вольф Е.М. Метафора и оценка. Метафора в языке и тексте. Москва, 1988.
References
1. Postovalova V.I. Kartina mira v zhiznedeyatel'nosti cheloveka. Rol'chelovecheskogo faktora vyazyke. Moskva, 1988.
2. Kubryakova E.S. Rol' slovoobrazovaniya v yazykovoj kartine mira. Rol' chelovecheskogo fakiora v yazyke. Moskva, 1988.
3. Serebrennikov V. A. Rol' chelovecheskogo faktora v yazyke. Yazyk i myshlenie. Moskva, 1988.
4. Sepir 'E. Yazyk. Istoriya yazykoznaniya Х1Х i ХХ vekov v ocherkah; izvlecheniyah. Moskva, 1960; Ch. X1.
5. Teliya V.N. O specifike otobrazheniya mira psihiki i znaniya v yazyke. Suschnost', razvitie funkciiyazyka. Moskva, 1987.
6. Zalevskaya A.A. «Obraz mira» vs «yazykovaya kartina mira». Kartina mira i sposoby ee reprezentacii. Nacional'nye kartiny mira: yazyk, literatura, kul'tura, obrazovanie: nauchnye doklady konferencii. Voronezh: VGU, 2003: 41 - 47.
7. Vol'f E.M. Metafora i ocenka. Metafora v yazyke i tekste. Moskva, 1988.
Статья поступила в редакцию 27.05.20
УДК 821.161.1
Nikatueva Z.Sh., senior lecturer, Department of English, Dagestan State Teaching University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
POLYSEMY OF PHRASEOLOGICAL UNITS OF DARGIN AND ENGLISH LANGUAGES. The article provides a comparative analysis of the polysemy of phraseological units in Dargin and English. It is noted that the phenomenon of polysemy in lexical and grammatical categories of words, which is widely represented in the lexical system of the studied languages, is rarely found among the stable units of these languages. The ability of words to have more than one meaning plays a significant role here. The analysis proves that all meanings of phraseological units are figurative and figurative. They proceed from their essence, the specifics of idioms, because the free meaning can only have their genetic bases-free phrases. The more polysemous a phraseological unit is, the wider its derived values become in comparison with the main one.the phraseological unit reveals more than just two values. The second value is formed by analogy and is, of course, wider than the first. Therefore, multi-valued idioms in their different meanings also differ in the degree of semantic unity. The interaction of linguistic and extralinguistic factors leads to the formation of polysemy in the field of phraseology. Their mobility leads to quantitative changes in the semantic structure of idioms, which acquire new meanings in the course of their historical and semantic development.
Key words: polysemy, phraseological unit, Dargin language, English language, comparative analysis, metaphorical shift, homonymy, grammatical context.
З.Ш. Никатуева, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
ПОЛИСЕМИЯ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ ДАРГИНСКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ
В статье проводится сопоставительный анализ полисемии фразеологических единиц даргинского и английского языков. Отмечается, что широко представленное в лексической системе исследуемых языков явление полисемии в лексико-грамматических разрядах слов редко встречается среди устойчивых единиц указанных языков. Способность слов иметь не одно, а несколько значений играет здесь существенную роль. Проведенный анализ доказывает, что все значения фразеологических единиц являются переносными и образными. Они исходят из сущности, специфики ФЕ, ибо свободное значение может только у их генетических основ - свободных словосочетаний. Чем многозначнее фразеологическая единица, тем шире становятся ее производные значения по сравнению с основным, фразеологическая единица обнаруживает более всего два значения. Второе значение образовано по аналогии и является, безусловно, шире первого. Поэтому многозначные ФЕ в своих разных значениях различаются также и степенью семантической слитности. Взаимодействие собственно лингвистических и экстралингвистичских факторов приводит к образованию полисемии в сфере фразеологии. Их подвижность ведет к количественным изменениям в семантической структуре ФЕ, приобретающих новые значения в ходе своего историко-семантического развития
Ключевые слова: полисемия, фразеологическая единица, даргинский язык, английский язык, сопоставительный анализ, метафорический сдвиг, омонимия, грамматический контекст.
Если в лексике существование многозначности слов общепризнано и четко определено, то во фразеологии нет еще единого мнения по этому вопросу Однако большинство исследователей признает факт многозначности у фразеологических единиц [1 - 9].
Исследователи отмечают, что фразеологическое значение можно отличить от лексического значения слова определенным своеобразием отражения предметов, состояний, характеров окружающей среды. Здесь отражены особенности мотивировки его значения, некий характер участия компонентов в формировании целостного значения фразеологической единицы [2, с. 16].
В исследуемых даргинском и английском языках, кроме ФЕ, употребляющихся всегда в одном и том же значении, имеются и такие фразеологизмы, которые выступают в двух или более значениях.
Следует сказать, что по сравнению с отдельными словами, многозначность у фразеологизмов - явление более редкое. Ограниченность полисемии во фразеологической системе исследуемых языков по сравнению с этим явлением в лексике проявляется и в том, что некоторые слова, например, имеют до семи значений.
В даргинском языке существительное бек1 имеет 7 значений, глагол бяхъ-ес - шесть значений [4, с. 118].
В английском языке глагол break имеет четыре значения, а существительное band также имеет четыре значения.
Полисемантические ФЕ, напротив, ограничиваются, двумя - тремя значениями. Например, во «Фразеологическом словаре даргинского языка» мы не находим ни одной фразеологической единицы, которая имела бы четыре и более значений.
Факторы, вызывающие явление многозначности у ФЕ, могут быть разными. Развитие полисемии ФЕ неразрывно связано с процессом фразеологи-зации.
Фразеологизм даргинского языка Чякала пукьагъуна имеет два значения: «1. Очень маленький дом»; 2. Очень маленькое лицо» (букв.: «как гнездо воробья»). Выше мы говорили о том, что многие ФЕ образуются путем описания характерных признаков состояния или действия. Бывает и так, что этот признак является существенным, характерным не только для данного, но и для другого состояния или действия. Именно такой случай мы наблюдаем в приведенной фразеологической единице даргинского языка. Дословно она означает «как гнездо воробья». Это говорит о маленьком размере чего-либо. Это может быть помещение, т.е. комната, дом, какой-нибудь предмет быта и т.д. С другой стороны, человека с маленьким лицом сравнивают также по подобию с воробьиным гнездом.
Илдала хъали бишт1асири, тяп чякала пукьагъуна сабри. - «Их комната была маленькой, выглядела, словно гнездо воробья».
Рашидатличи чякала пукьагъуна вях1ла вег1 ца адам гъамиуб ва шили-зи аркьуси автобус чина т1ашбилзусил хьарбаиб. - «К Рашидат подошел один человек с маленьким, словно воробьиное гнездо, лицом и спросил, где остановка автобуса, который едет в село».
Другой фразеологизм, имеющий несколько значений, - Ч1акаван кавхъун: «1. Быстро и стремительно» (букв.: «вступил, словно орёл»); 2. Яростно и смело». Про человека, вступающего в бой с решительным видом, даргинцы говорят: «Ч1акаван кавхъун», то есть понятие храбрости и бесстрашия сравнивается с орлом. С другой стороны, с данной же птицей сравнивается и понятие быстроты и стремительности. Следовательно, такое проявление качеств присуще для двух различных состояний человека.
Следует отметить, что некоторые исследователи такой способ образования фразеологической полисемии называют «параллельным метафорическим сдвигом или параллельным развитием значений» [8, с. 102].
При этом разные значения фразеологизма возникают от того, что «одно и то же явление порождает в сознании говорящих разные, иногда даже взаимно не связанные ассоциации» [7, с. 102].
Невозможно определить значения подобных ФЕ вне контекста. Контекст играет существенную роль в дифференцировании значений полисемантических фразеологизмов. В самом деле, если взять вне контекста сочетание даргинских слов цулаличи цула чех1ейгули, то мы не сможем определить: свободное ли это словосочетание или фразеологизм. Если фразеологизм, то в каком значении он употреблен. В контексте все это можно четко определить:
Къистаман изулри, цулаличи цула чех1ейгули, руржулри, дудешла хала х1якализи рергурли карихьи риалра. - «Кистаман дрожала, зуб на зуб не попадал от озноба, хотя она и лежала, завернувшись в большой отцовский тулуп».
Мусахъай урехили кьакьаварилри, цулаличи цула чех1ейгули, руржулри. - «Мусакай так трясся от страха, что зуб на зуб не попадал».
Наши примеры подтверждают, что в английском языке лексическое значение таких указателей, как mind, body, fruit (smth that can be injured, hurt or decayed) ссылается на значение ядра: 1. Сема reason, которая включена в семантику таких указателй, как argument, policy, advice. Это демонстрирует необходимость выбора значения. 2. Точно таким образом работают указатели player и sleep или thrashing.
Известно, что грамматическая обусловленность появляется тогда, когда указателем выступает какая-либо лексическая или стилистическая функция.
К примеру, смысл лексемы ill зависит от ее роли в словосочетании. При выполнении ей предикативной роли (fall ill; be taken ill), основной смысл можно
понимать как in bad health. При выполнении же определительной (атрибутивной) роли (ill luck; ill will) основной смысл ядра - bad, hostile.
Другой случай - выбор значения глагола make, реализующего главное значение, где все зависит от его роли в составном сказуемом (make smth move). Однако в составе простого сказуемого с прямым дополнением может иметь и такой смысл, как construct or produce smth.
Наиболее часто для точности выбора определенной доли объема значения многозначного слова берется совмещенный или разнородный вид контекста, в котором существенную роль играет и семантика. И здесь также важно иметь соответствующее грамматическое оформление.
В отдельных ситуациях критерием разграничения отдельных значений английских многозначных ФЕ может служить конкретная или абстрактная семантика субъекта действия. Например, ФЕ to go west: "Could I get a picture painted by that man, for Jon and my sister?' "I'm afraid not", said Michael. "You see, he was a Chink - not quite of the best period; but he must have gone West five hundred years ago at least'. В данном примере значение лица субъекта имеет следующий смысл: «умереть, скончаться отправиться на тот свет». Our connection in the hotel has gone west, and the business is finished anyway Здесь абстрактное значение семантика субъекта действия реализует другое значение ФЕ: «рухнуть, провалиться (к примеру, что-то связанное с планами).
Следовательно, отметим, что одним из условий образования многозначности ФЕ является наличие общего характерного признака двух или нескольких действий или состояний, от которого может развиться фразеологизм.
Следует различать явление полисемии от омонимии ФЕ. Те лингвисты, которые отрицают многозначность ФЕ, стараются свести ее к фразеологической омонимии. Так, В.Н. Телия в качестве омонимичного фразеологизма приводит поднять на ноги [6, с. 76].
В даргинском языке данная ФЕ имеет почти то же значение, что и в русском языке кьяшмачикатес/т1ашватес: «1. Вылечить, избавить от болезни»; 2. Растить, воспитать» (букв.: «поставить на ноги»).
Кьяшмачи т1ашизес: «1. Добиться хорошего положения в обществе, выйти в люди»; 2. Выздороветь, излечиться от болезни» (букв.: «вставать на ноги»).
Например: Хангишини Жавадра илала рузира абикьур, кьяшмачи т1аш-батур. - «Хангиши вырастил, поставил на ноги Жавада и его сестру».
Рухъна Кариабани халаси къайгъибариб сунела цайли цаси кьяшлизивад вяхъибси урши кьяшмачи т1ашеатес. - «Старая Кариаба приложила много усилий, чтобы вылечить, поставить на ноги своего единственного, раненного в ногу сына».
Нельзя считать, что все эти фразеологизмы могут быть омонимами, которые возникли на базе разных образных сочетаний слов: выздоровление связано с представлением о поднятии с постели больного на ноги. Ведь самостоятельность человека создает ассоциации с его первыми шагами.
Здесь в основе всех значений лежит один признак, а именно - поднятие на ноги. Что касается образа, «по-разному обобщенного в них», то это разное обобщение является разветвлением именно этого признака, из-за чего и образуются различные значения. Ведь общеизвестно, что свободное словосочетание способно к неоднократному образному переосмыслению [5,с. 62]. Данное свойство и является одним из продуктивных способов образования многозначных фразеологизмов. Оно и лежит в основу создания данной ФЕ.
Кроме того, значения приведенных ФЕ благодаря единому образу связаны между собой. В результате расщепления многозначных фразеологизмов могут возникать фразеологические омонимы, но в этом случае значения их настолько оторваны, различны, что они не осознаются как первичные и производные.
В основе омонимичных ФЕ в большинстве случаев лежат различные образы, например, фразеологизмы ружерилизи викиб: «1. Заболеть» (букв.: «начало знобить»); ружерилизи викиб: «2. Сильно разозлиться» (букв.: «начал дрожать») [1, с. 184]. В первой ФЕ дрожь связывается с болезненным состоянием, второй фразеологизм ассоциируется с признаком злости.
Таким образом, данные ФЕ образовались как различные фразеологизмы, они оформились на базе разных образов. Их не следует путать с явлением полисемии.
Другим способом образования многозначности у ФЕ может служить возникновение нового значения на основе уже существующего значения фразеологизма. Фразеологизм даргинского языка ца пух бариб обнаруживает слежую-щие значения: ца пух бариб: «1. Неприятности и скандал устроил» (букв.: «одну гадость сделал»); Ца пух бариб: «2. Испортил все дело» (букв.: «одну гадость сделал») [1, с. 255].
Гьанна Г1усмай ца пух барес г1яг1нилири, сенах1енну илдигъунти ня-сти шикьат1ала агарли ил уэс х1ейри. - «Сейчас Осман должен устроить скандал, потому что он не может жить, не отравляя другим жизнь».
В данном предложении ФЕ выступает в значении «неприятности и скандал устроить», которая является первичным по отношению к ее другому значению. Второе значение - «испортил все дело» - возникло в результате расширения именно этого первичного значения.
Къистаман шакрик1улри Г1яшурани ца пух бирниличи, г1ергъиси зама-на ил школализира камли рашулри, рурсбачилра камли къаршириркулри. - «Кистаман догадывалась, что Ашура испортит все, так как она все реже ходила в школу и почти не встречалась с подругами, старалась избегать их».
Таким же путем возникли значения некоторых других ФЕ. О том, что значение второго фразеологизма возникло на базе первого ее значения путем его переосмысления, свидетельствует тот факт, что в последнем значении она сочетается с существительными.
Наш анализ показал, что содействие различных факторов (лингвистических и экстралингвистических) обусловливает полисемию фразеологических единиц. А их движение в ходе исторического и семантического развития приводит к многочисленным трансформациям. Вследствие чего такие фразеологические единицы приобретают все новые значения. Хоть и в малых масштабах, данное явление полисемии характерно английскому языку. Здесь может влиять и само возникновение фразеологической единицы, оно может носить в большинстве
Библиографический список
случаев больше эмоциональный характер, чем рациональный. Тем более, что в организации данных оборотов речи существенную роль играет коннотация.
В данном случае важно также подчеркнуть, что мощным усилителем семантической стороны фразеологической единицы является именно контекст.
Наши материалы показали, что большая часть английских фразеологических единиц имеют два значения, а три и более значение имеют около 20% фразеологических оборотов.
В даргинском языке представлено небольшое количество многозначных ФЕ, имеющих два значения. Довольно редко встречаются ФЕ, имеющие три значения. Фразеологизмов, имеющих более трех значений, в даргинском языке нами не зафиксировано.
1. Гасанова У.У Фразеологический словарь даргинского языка. Махачкала, 2018.
2. Жуков В.П. Семантика фразеологических оборотов. Москва, 1990.
3. Мусаев М.-С.М. Лексика и словообразование даргинского языка. Махачкала, 2009.
4. Никатуева З.Ш. Даргинско-русский словарь омонимов. Махачкала, 2014.
5. Палевская М.Ф. Многозначность глагольных фразеологических единиц. Русский язык в школе. 1971; № 3.
6. Телия В.Н. Что такое фразеология. Москва, 1966.
7. Ураксин З.Г. Фразеология башкирского языка. Москва, 1975.
8. Чернышева И.И. Фразеология современного немецкого языка. Москва, 1970.
9. Абдурахманова П.Д., Агарагимова В.К., Айтмагамбетова РХ. и др. Актуальные проблемы гуманитарных наук: история и современность: коллективная монография. Москва, 2020.
References
1. Gasanova U.U. Frazeologicheskij slovar' darginskogo yazyka. Mahachkala, 2018.
2. Zhukov V.P. Semantika frazeologicheskih oborotov. Moskva, 1990.
3. Musaev M.-S.M. Leksika i slovoobrazovanie darginskogo yazyka. Mahachkala, 2009.
4. Nikatueva Z.Sh. Darginsko-russkij slovar' omonimov. Mahachkala, 2014.
5. Palevskaya M.F. Mnogoznachnost' glagol'nyh frazeologicheskih edinic. Russkij yazyk v shkole. 1971; № 3.
6. Teliya V.N. Chto takoe frazeologiya. Moskva, 1966.
7. Uraksin Z.G. Frazeologiya bashkirskogo yazyka. Moskva, 1975.
8. Chernysheva I.I. Frazeologiya sovremennogo nemeckogoyazyka. Moskva, 1970.
9. Abdurahmanova P.D., Agaragimova V.K., Ajtmagambetova R.H. i dr. Aktual'nye problemy gumanitarnyh nauk: istoriya i sovremennost': kollektivnaya monografiya. Moskva, 2020.
Статья поступила в редакцию 27.05.20
УДК 811.512.144
Оlmesov R.N., Ph. D., associate Professor of the Department of Dagestani languages, Dagestani State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
Sagadulaeva ZA., undergraduate second-year students of the philological faculty, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
HISTORY OF THE STUDY OF TURKIC TOPONYMY. The article is devoted to the description of toponymic units of the village of Endirei. Toponyms are considered in the totality of its internal relations and relationships, with the identification of structural and semantic features of toponyms. This article interprets the actual toponymic material collected and recorded in the field since 2010 in the village of Endirei, Khasavyurt district. The toponymy of the region under study uses selectively the same word-forming means that are peculiar to the Kumyk language. It is noted that the Turkic toponyms are formed in various ways, including morphological method, which is the main way to enrich the vocabulary of the language; lexico-semantic method, which is the formation of a toponym from an appellative or onomastic vocabulary without special topoformants, and by toponymic metonymy, based on the adjacency of objects of the pre-logical and toponymic periods. A significant place in the toponymy of Endyrei is also occupied by the lexical-syntactic method of formation, in which the toponym arises from a phrase that is a topolexeme.
Key words: toponymic units, toponymic material, region under study, structural and semantic features, Turkic languages.
Р.Н. Ольмесое. канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
З.А. Сагадулаееа, магистрант, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: [email protected]
ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ ТЮРКСКОЙ ТОПОНИМИИ
Статья посвящена описанию топонимических единиц селения Эндирей. Топонимы рассмотрены в совокупности их внутренних связей и отношений, с выявлением их структурных и семантических особенностей. В данной статье интерпретируется фактический топонимический материал, собранный и записанный в полевых условиях с 2010 года в селении Эндирей Хасавюртовского района. В топонимии исследуемого региона используются избирательно те же словообразовательные средства, которые свойственны кумыкскому языку. Отмечается, что тюркские топонимы образуются различными способами, в том числе и морфологическим, являющимся основным способом обогащения словарного состава языка; лексико-семантическим способом, который представляет собой образование топонима из апеллятивной или ономастической лексики без специальных топоформантов, путем топонимической метонимии, основанной на смежности объектов дотопонимического и топонимического периодов. Значительное место в топонимии Эндирей занимает и лексико-син-таксический способ образования, при котором топоним возникает из словосочетания, представляющего собой тополексему.
Ключевые слова: топонимические единицы, топонимический материал, исследуемый регион, структурные и семантические особенности, тюркские языки.
Жизнь человека тесно связана с различными местами, которые обозначаются с помощью особых слов - географических названий, или топонимов. Под топонимом понимается имя собственное, которое в соответствующем контексте с учетом места, времени, языка и письменности служит для отличия одного какого-либо объекта от других географических объектов.
Все работы, посвященные тюркской топонимии в данной статье перечислить невозможно, наиболее значимыми, в которых исследуются историче-
ские аспекты или этимологические изыскания, являются работы А.Б. Булатова, С. Вахидова, А. Артемьева, Й. Займова, Н.Э. Гаджиахмедова, А.А. Гусейнзаде, А.П. Дульзона, М.Г Магомедова, А.П. Ковалевский, В.П. Остроумова, Г.Ф. Сатта-рова, М.Г. Сафаргалиева, Е.И. Чернышева, Ф.Г Хасамутдиновой, Э.М. Мурзаева, С.А. Хапаева и др. [1 - 10 и др.].
Таким образом, тюркские топонимы привлекали к себе внимание ученых всех времен, начиная с античных авторов и средних веков. Они были
