CC BY
108
The fact of the linguistic variety in usage of etiquette expressions may be explained with a help of social and cultural context. India and Spain (Catalonia) are different linguistic societies with different preferences of the linguistic choice but still there are some common points in the mechanism of this choice. Firstly, we are trying to prove that the choice of a language is not random; it depends on many factors, like context, theme, social role etc. Secondly, the language itself in every case as an instrument of the society and of the culture which can divide and unite speakers within social or cultural groups. The correlation between social and cultural factor may be different in different cases and situations of communication.
Keywords: Sociocultural context, etiquette, languages in contact, multilingual society, Spanish - Catalan interaction, Hindi - English interaction.
Список литературы
1. Гамперц Дж. Типы языковых сообществ // Новое в лингвистике, Выпуск VII Социолингвистика, М.: «Прогресс», 1975, c. 187.
2. Карасик В.И. Язык социального статуса. М. монография, М.: ИЯ РАН, 1992, c.3.
3. Лабов У.О. механизме языковых изменений // Новое в лингвистике, Выпуск VII Социолингвистика, М.: «Прогресс», 1975, c. 225.
4. Трофименко В.П., Формулы речевого этикета в разговорной речи (на материале произведений А. П. Чехова), Дисс. на соиск. уч. ст. к.ф.н., Ростов-на-Дону, 1973, с.16.
5. Формановская Н.И. Русский речевой этикет: Лингвистические и методические аспекты, М: «URSS», 2008, с. 11.
6. Швейцер А.Д. К разработке понятийного аппарата социолингвистики. Социально-лингвистические исследования, М.: «URSS», 1977, с. 49.
7. Article 343 (1), Constitution of India, New Delhi, 1950
8. Nadel S.F. The theory of social structure, Cohel & West, London, 1957, p. 31
9. Van De Vijver F., Leung K., Methods and Data Analysis of Comparative Research // Handbook of Cross-cultural Psychology: Theory and method, Volume 1, Theory and Method, Second Edition, Boston, 1980, p. 264.
10. si. жз" f^f , чтчт WR (ff^ чтчт % щщчъ % ^^ 4), ^tw тч 2002.
(Сингх Бхарат, Язык и общество (на материале социологического исследования языка хинди), Дели, 2002, cc. 87, 106).
Об авторе
Соловьева А.А. - аспирант филологического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова, yarlee@yandex.ru
УДК 81-22
ПОТЕНЦИАЛЬНАЯ МНОГОЗНАЧНОСТЬ КАК СЕМАНТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ ЕДИНИЦЫ
Т.Т. Цаголова
В статье рассматривается проблема фразеологической полисемии и выявляются её особенности во французском языке. Полисемия французской фразеологии - реальное явление, хотя оно порой обретает облик своеобразной семантической тавтологии. Материалом исследования послужили фразеологические единицы русского и французского языков, содержащие компонент со значением цвета (белый, чёрный, красный). Исследование проводилось в синхронно-сопоставительном плане на материале фразеологических оборотов французского и русского языков, которые отмечены существенными различиями как собственно языковой, так и культурно-исторической природы.
Ключевые слова: полисемия; фразеология; фразеологический оборот; семантическая структура; переосмысление.
В настоящее время нет ни одной отрасли человеческого знания, развитие которой не было бы связано с понятием системы. Язык - это тоже система, и представление о языке как системном организме давно стало аксиомой. Фразеология как неотъемлемая часть языковой организации также представляет собой определённую систему. Этой точки зрения придерживаются И.И. Чернышева [8], А.В. Кунин, считающий, что любой фразеологизм не в состоянии существовать вне системы, будучи связанный с другими единицами языка (словом или свободным словосочетанием) [2].
З.Н. Левит определяет многозначность как наличие в семантической структуре одного слова ряда значений, группирующихся вокруг общего семантического ядра. Это общее ядро называется исследователем инвариантом, а различные взаимосвязанные с ним значения - вариантами [3].
Установление семантического инварианта представляется далеко не всегда элементарной процедурой, хотя, как справедливо отмечал Л.В. Щерба, имеется почти безупречное средство вычленить в семантической структуре слова его ближайшее (основное) значение и ряд периферийных. Вполне понятно, что первым может возникнуть лишь то значение, которое почти или совсем не зависит от контекста [9]. Эта идея Л.В. Щербы нашла
своё дальнейшее развитие в трудах P.A. Будагова и, прежде всего, в его «Сравнительно-семасиологических исследованиях», где утверждается, что главное значение наиболее обусловлено парадигматически [1]. Это означает, что основное значение слова определяется его противопоставленностью всем другим значениям слов, входящих вместе с ним в одну лексико-семантическую группу.
Несколько иная точка зрения на многозначность у Т.З. Черданцевой. Если З.Н. Левит полагал, что многозначное слово получает актуализацию своих значений в контексте, то Т.З. Черданцева значительно расширяет спектр актуализаторов всей совокупности его узуальных значений. Кроме контекста, к актуализаторам подключаются также сочетаемостные возможности, зафиксированные для слова в лексикографии [7]. На примере наиболее частотных глаголов итальянского языка (fare, dare, essere, stare, andare) Т.З. Черданцева делает вывод о непосредственной связи между частотностью слова и его многозначностью. Любой глагол высокой частотности обладает многочисленными значениями - от самого общего до сугубо конкретного. Если учесть, однако, что глаголы выполняют в предложении преимущественно предикативную функцию, то их значение может существенно меняться в зависимости от их конкретно реализованной сочетаемости. Переосмысление глагола, его образное употребление связано, по мнению Т.З. Черданцевой, с его актантной рамкой, то есть с теми именами существительными, которые его окружают [7].
Изложенные суждения применимы также и к материалу фразеологии с той лишь существенной оговоркой, что последующий материал будет относиться к французскому языку, поскольку наблюдения показали, что многозначность в русской фразеологической триаде исследуемых номинаторов цвета встречается достаточно редко, всего два примера: белое пятно; не видеть белого света. Многозначность же французской фразеологии - это достаточно живое явление, хотя и не сопоставимое по своей силе с многозначностью отдельного слова. Подобно тому, как многозначное слово обладает своим первичным значением и рядом периферийных употреблений, точно так же и фразеологическая единица может оказаться многозначной, в семантическом спектре которой выделяется её базовое, ближайшее значение и одно или несколько периферийных смыслов. Например, фразеологизм п 'у voir que du Ыаж et du noir фиксирует два значения: 1) смотреть в книгу и ничего не различать из-за темноты, слабости зрения и т.д.; 2) смотреть в книгу и видеть фигу. Вместе с тем, необходимо сказать, что, хотя словари и регистрируют два упомянутых значения в качестве автономных единиц, всё же они достаточно близки по смыслу: в первом значении подчёркивается причина невосприятия зрением какого-то объекта, а во втором - на первый план выходит стилевой оттенок данного сочетания, его явно сниженный регистр речи.
В сущности, подлинная многозначность в области фразеологии обретает облик своеобразной семантической тавтологии, когда даже несколько периферийных значений привносят информативное дополнение в ближайший смысл какого-либо конкретного фразеологического оборота. Например, выражение noir sur blanc содержит в смысловом объёме два лексикографических толкования:
1) чёрным по белому; открыто, не таясь; 2) ясно, неопровержимо.
Но так ли уж ощутимы различия в приведённых значениях? И не является ли смысл чёрным по белому логическим уточнением смысла «ясно, неопровержимо»? Синкретизм логических переходов от одного вариантного смысла к другому в пределах какого-либо инвариантного значения - это тоже вполне частотное явление, подтверждаемое многими примерами.
Достаточно близкими по смыслу являются и следующие многозначные фразеологические обороты: traite des blancs (набор рекрутов обманом; эксплуатация рабочих); magie noire (чёрная магия; тёмное дело); travail noir (халтура; работа налево); voix blanche (глухой, беззвучный голос; бесстрастный, монотонный голос). В связи с последним из приведённых примеров уместно вспомнить мнение В.Н. Цоллера, считающего, что многие фразеологические образования являются амбивалентными в силу их возможного употребления с прямо противоположной оценкой.
Приводимые автором примеры (стреляный воробей с оценочной коннотацией как положительной, так и отрицательной - в зависимости от интенции говорящего) свидетельствуют, однако, о том, что имеется в виду лишь речевой статус фразеологических оборотов. Но описание любых единиц языка, в том числе и фразеологических, должно проводиться на уровне двух ипостасей языковой системы - языка и речи, так как отдельно взятая речевая реализация системы не вскрывает всей полноты присущих ей признаков и возможностей, позволяющих носителям языка моделировать окружающий мир в мыслительно-речевых процессах [6].
Вместе с тем, нет сомнения в том, что фразеологическая многозначность не обладает тем мощным фактологическим размахом, той силой и редкой выразительностью, которые присущи многозначности на уровне слова. Этот факт объясним тем, что составные компоненты фразеологических образований не свободны в реализации своих лексико-семантических и синтаксических признаков.
Многозначность слова и многозначность фразеологического образования - это, если и не принципиально различные в семасиологическом отношении явления, то, по крайней мере, существенно неодинаковые в своих количественных воплощениях. Чтобы более отчётливо представить несовпадения в количественных параметрах многозначного слова и многозначной фразеологической единицы, приведём примеры таких фразеологических образований, в которых фиксируется лишь одно значение как на уровне языка, так и в его речевой реализации: например, talon rouge / букв красный каблук имеет одно значение, сводящееся к информации придворный в королевской Франции (... et de l'elegance française, de l'esprit francаis - regence, talon rouge, Lauzin) [12]. Примеры однозначного осмысления французских фразеологизмов оказываются в обработанной картотеке самыми многочисленными:
(petite) oie blanche характеризует простушку, наивную и невинную молоденькую девушку; сочетание loup Ь1апс даёт представление о «матёром волке»; фразеологизм houille blanche закрепился в терминологическом употреблении и, будучи таковым, не склоняется к многозначному расширению своего значения. Нет никаких оснований видеть многозначность в выражении sourire Ыапс, толкуемое фразеологическим словарём, как натянутая улыбка.
Если подойти к сочетанию arborer (hisser) le drapeau ЬШпс (поднять белый флаг, капитулировать, сдаться) с позиции того фактора, который получил в науке о языке наименование пресуппозиции, тогда упомянутые значения станут восприниматься в виде единого инвариантного смысла: arborer - planter, elever quelque chose droit comme un arbre: arborer un drapeau. Arborer un pavilion, le hiser, le deployer. Arborer l'etandard de la revolte, se revolter [11, с. 54]; hisser - Hausser, elever: hisser les voiles [11, c. 471].
Все три составляющие изучаемой триады цветообозначений формируют определённое множество многозначных фразеологических единиц:
bal blanc - a) бал, на котором девушки танцуют друг с другом; b) на котором танцуют девушки с неженатыми молодыми людьми; с) на котором танцуют только незамужние;
bête noire - a) самое ненавистное, предмет особой ненависти и отвращения; b) злой гений; magie noire - a) чёрная магия; b) тёмное дело.
Однако фразеологизмы со структурой предложения и глагольных словосочетаний почти всегда моносемичны: les mains noires font manger le pain blanc (мыло серо, да моет бело) aller du blanc au noir (бросаться из одной крайности в другую); ne connaitre ni le blanc ni le noir (не отличать чёрного от белого); n 'être pas si diable qu 'on est noir (не так страшен чёрт, как его малюют).
Напротив, случаи многозначности у компаративных фразеологических оборотов единичны: blanc comme neige (или comme le lait) - a) белый как снег; b) невинный, с незапятнанной репутацией. В своём абсолютном большинстве компаративы монозначны:
rouge comme la braise (или une cerise, un coq, un homard, une tomate) - пунцовый, красный как рак, мак, кумач; noir comme du charbon (или du cirage, la cheminee, un corbeau, le cul) - чёрный-пречёрный, чёрный как смоль.
Яркой иллюстрацией многозначных фразеологизмов, требующих знание контекста при выборе семантического варианта, являются следующие фразеологические единицы:
être blanc - a) плохо выглядеть; b) побледнеть от волнения; с) быть не загорелым; d) арго не иметь приводов, иметь «чистый» паспорт);
faire des (или les) yeux blancs, регистрируемое также в трёх значениях - a) выкатывать таращить глаза; b) быть в полуобморочном состоянии; c) строить глазки;
billet blanc - a) избирательный бюллетень, опущенный в урну незаполненным; b) лотерейный билет; c) невыигравший лотерейный билет;
radis noir - a) поп; b) жандарм;
point noir - a) опасное место (на дороге); b) трудность;
voir rouge - a) прийти в ярость, рассвирепеть; b) плохо, нечётко видеть;
tirer a boulets rouges sur - a) безжалостно нападать на кого-л., травить, дразнить кого-л.; b) беззастенчиво пользоваться чьим-л. именем или кошельком; с) привлечь к суду кого-л.; d) прибегнуть к крайним мерам по отношению к кому-л.
Итак, многозначность в области фразеологии - это вполне реальное явление. Вместе с тем, сравнивая многозначность автономного слова и многозначность фразеологизма как целого лексико-синтаксического образования, убеждаемся, что многозначность фразеологической системы представляется гораздо более сложной. Результаты наблюдений над многозначностью фразеологизмов, бытующей во французском языке, могут быть суммированы в ряде тезисных выводов.
1. Многозначность фразеологических единиц во французском языке вполне реальна и достаточно продуктивна, это особенность французской фразеологии.
2. Фразеологическая многозначность нередко обретает облик своеобразной семантической тавтологии, когда даже несколько периферийных значений привносят информативное дополнение в ближайший смысл какого-либо конкретного фразеологического оборота.
This article considers the problem of polysemy in phraseology and reveals its specificity in French. Polysemy of French phraseology is a real phenomenon though sometimes it's formed in a kind of semantic tautology. Phraseological units of Russian and French languages, containing a component with a color value (white, black, red) served as research material. The study was conducted in synchronous comparative terms based on the French and Russian phrases material which are marked with significant differences in language itself and cultural-historical nature.
Keywords: polysemy; phraseology; phraseological units; semantic structure; reinterpretation.
Список литературы
1. Будагов Р.А. Сравнительно-семасеологические исследования: Романские языки. М.: Добросвет, 2004. 415 с.
2. Кунин А.В. Курс фразеологии современного английского языка. М.: Высш. шк., Дубна: Изд. центр "Феникс", 1996. 381 с.
3. Левит З.Н. Лексикология французского языка. М.: Высшая школа, 1979. 160 с.
4. Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка. М.: Идательство лит-ры на иностр. яз., 2015. 296 с.
5. Триоле Э. Розы в кредит: Роман. М.: Высшая школа, 1979. 127 с.
6. Цоллер В.Н. Эмоционально-оценочная энантиосемия фразеологизмов. // Филологические науки, 2000. №4. С. 56-64.
7. Черданцева Т.З. Язык и его образы. М.: Изд-во ЛКИ, 2010. 168 с.
8. Чернышева И.И. Фразеология современного немецкого языка. М.: Высшая школа, 1970. 200 с.
9. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. М.: Едиториал УРСС, 2004. 432 с.
10. Breal M. Essai de semantique: Science des significations. Paris: Hachette, 1924. 372 p.
11. Dictionnaire du francais contemporain. Larousse. Paris (6), 1980. 1263 p.
12. Rolland R. Choisis (La foire sur la place). Moscou: Edition du progres, 1979. 378. P. 47-56.
Об авторе
Цаголова Т.Т. - кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков Горского государственного аграрного университета, tsagolova@bk.ru
УДК 81'23
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ВОЗДЕЙСТВИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЛОЗУНГОВ
НА ОЦЕНОЧНОЕ ВОСПРИЯТИЕ ИНДИВИДА
С.А. Чугунова
В статье анализируются результаты пилотажного психолингвистического эксперимента, в ходе которого русскоязычные испытуемые, изучающие английский язык в качестве основной специальности на факультете иностранных языков университета, оценивали политические лозунги кандидатов в президенты США нынешней президентской кампании с применением метода семантического дифференциала (модифицированная версия). В итоге превалируют позитивные оценки, за ними следует нейтральная реакция, и на последнем месте - негативная оценка.
Ключевые слова: манипулирование сознанием; политическая лингвистика; политический дискурс; политическая реклама; политический лозунг; семантическое пространство; семантический дифференциал
Влияние средств массовой информации, рекламы, PR-компаний и т.п. на сознание современного человека вызывает к проблеме языкового воздействия неподдельный научный интерес. При этом в центре внимания специалистов оказываются конкретные языковые средства и способы психологического воздействия. Так, для рекламы релевантны: конкретность и образность ключевых слов (в том числе за счёт метафоры); конкретность и образность качеств; сравнение; нарушение логической связи между компонентами; избегание отрицательных частиц; суперсегментные единицы (ритм, тембр, интонация); использование определённых звукосочетаний; повторы; личные местоимения; личные формы глагола вместо страдательных и неопределённо-личных конструкций; цитаты; общеупотребительные слова и выражения вместо терминов и жаргона и другие [2; 3; 7].
Не менее широко явление манипулирования сознанием исследуется в политической лингвистике, возникшей на стыке лингвистики и политологии. Центральным понятием в этой области является политический дискурс - особая разновидность дискурса, имеющая своей целью завоевание и удержание политической власти [6, с. 44]. Согласно развёрнутому определению, политический дискурс рассматривается как «вербальная коммуникация в определённом социально-психологическом контексте, в которой отправитель и получатель наделяются определёнными социальными ролями согласно их участию в политической жизни, которая и является предметом коммуникации» [Там же]. Данный вид институционального общения располагает системой конститутивных признаков и наделяется рядом функций, причём эффективность политического дискурса напрямую связывается с убеждением и манипуляцией. Последняя понимается как «процесс навязывания населению взглядов, мнений, способов действий, которые адресант может считать заведомо ложными, но выгодными для себя» [Там же, с. 44-45]. Используемые при этом специальные приёмы преследуют цель снижения критического мышления со стороны реципиентов и включают манипулирование семантикой слова с помощью языковой игры, метафоры, эвфемизмов, пейоративной лексики и т.д. [Там же, с. 45-47].
Коммуникативными особенностями политического дискурса являются институциональность, конвенци-ональность и публичность (официальность). Коммуникативные стратегии включают стратегии самопрезентации, дискредитации, нападения, самозащиты, формирования эмоционального настроя адресата, а также информационно-интерпретационную, аргументативную, агитационную и манипулятивную стратегии [8, с. 13, 22].
Обсуждая понятие политического дискурса, нельзя не затронуть понятие «политического языка». Последний, в отличие от терминологически и риторически нагруженного «языка политики», который используют профессиональные политики или государственные чиновники, доступен всем членам языкового сообщества и, как средство убеждения и контроля, может выходить за рамки политического дискурса в другие сферы общения -
