CC BY
136
УДК 343
Пудовочкин Юрий Евгеньевич
доктор юридических наук, профессор, заведующий отделом уголовно-правовых исследований Российского государственного университета правосудия [email protected]
Игнатов Александр Николаевич
доктор юридических наук, старший научный сотрудник, профессор кафедры уголовного права и криминологии Крымского филиала Краснодарского университета МВД России [email protected]
Кашкаров Алексей Александрович
кандидат юридических наук, старший научный сотрудник, начальник кафедры уголовного права и криминологии Крымского филиала Краснодарского университета МВД России [email protected]
Yury E. Pudovochkin
Doctor of Law, Professor, Head of the Department of Criminal Law Research Russian State University of Justice; [email protected]
Alexander N. Ignatov
Doctor of Law, senior research associate,
Professor of Criminal Law and
Criminology of the Crimean branch of
the Krasnodar University
the Ministry of Internal Affairs of Russia;
Alexey A. Kashkarov
candidate of law, senior research associate, head of the Department of Criminal Law and Criminology of the Crimean branch of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia [email protected]
Полиобъектные составы преступлений
Аннотация. В статье проведён краткий анализ существующих в национальной доктрине уголовного права теорий объекта преступления, определено, что доминирующей является теория признания в качестве объекта преступления - общественных отношений. Изучение объекта преступления по вертикале и горизонтали позволило выявить такую разновидность объекта преступления как «полиобъектные» преступления. Выделение такого рода объекта преступления обусловлено объединением законодателем разных по своему генезису предметов преступления в одной диспозиции статьи Особенной части УК.
Ключевые слова: состав преступления, объект преступления, предмет преступления, классификация объекта преступления, общественные отношения, преступление, законодатель, Уголовный кодекс.
poly-objective bodies of crimes
Annotation. The article deals with short analysis of the theories of Corpus delicti developed in national Criminal law doctrine. It has been defined that theory of acceptance of public relations as an object of crime is dominant. Studying the object of crime vertically and horizontally has made it possible to distinguish such type of the object of crime as «poly-objective» crimes. Identification of such type of object of crime has been specified by the legislator due to consolidation of different according to genesis subjects of crime in one disposition of the Special part of the Criminal code.
Keywords: Corpus delicti, object of crime, subject of crime, classification of object of crime, public relations, crime, legislator, Criminal code.
В теории уголовного права среди множества дискуссионных и спорных вопросов особое место занимает проблематика объекта преступления, которая содержательно включает в себя, сре-, -
ния и классификации объекта. Эти два направления теоретического анализа тесным образом свя-, -
ния может быть применена лишь при достижении ясности в содержании объекта. Кроме того, эта взаимосвязь содержания и видов объектов обу-
славливает специальные требования сопоставимости предмета изучения в процессе критического анализа существующих доктринальных позиций, ибо должно быть очевидно, что сравнивать и критиковать классификацию объектов преступления в рамках теории правового блага с классификацией объекта как общественных отношений или лиц вряд ли методологически правильно.
В последнее время, доминирующая в советскую бытность формула «объект преступления - это
общественные отношения» претерпевает множественную критику. Так, А. В. Наумов пишет, что теория объекта преступления как общественного отношения (по крайней мере, в ряде случаев) «не срабатывает» и предлагает признавать в качестве объекта посягательства правоохраняе-мые интересы [1, с. 147]. А.Э. Жалинский отмечает, что «понятие общественных отношений
вообще в контексте уголовного права является », « -
охраны целесообразно конкретизировать как
систему поддающихся описанию на языке права , -
ные и идеальные данности и возможности, получившие правовую оценку в качестве ценностей, , -
ству» [2, с. 215-216]. Аргументирована идея, согласно которой «объектом любого преступле-... , выступают в качестве отдельных физических лиц, в других - как некоторого рода множества
лиц, имеющих или не имеющих статус юридиче-, - - ( )»
[3, с. 60]. Эти концепции своим содержанием и идейным обоснованием восходят к известным еще с XIX столетия учениям Н.С. Таганцева, . . , . . . современных условиях свидетельствует об очередном витке российской науки, о восстановле-- ,
идей и мнений. В силу этого как научный факт она может оцениваться исключительно положительно. Критиковать какую-либо из этих концеп-
,
ущербность, как представляется, дело крайне неблагодарное и бесперспективные. Убеждены, что здесь нет и не может быть правильных или
неправильных подходов или решений. По боль,
столько перед задачей обоснования новой оригинальной концепции объекта, сколько перед необходимостью выбора приемлемой для себя теории, той, которая позволит ему оптимально решать целостный комплекс задач уголовно.
важно, что выбор теории объекта (гак, впрочем, и любой иной методологической платформы) обуславливает необходимость соблюдения ее концептуальных требований и недопустимость произвольного манипулирования теми или иными понятиями и теоретическими построениями.
С учетом сказанного, определимся, что нашему представлению о должном соответствует раскрытие содержания объекта преступления посредством категории общественных отношений, поскольку именно они являются реальной и единственной формой существования человеческого общества [4, с. 9], структурно и содержательно поглощают собой различные благами, интересы и ценности [5, с. 57], не имеют политической или идеологической окраски [6, с. 44].
Такой подход предопределяет дальнейшие рассуждения о классификации объектов. Стоит заметить, что альтернативные теории объекта,
рассматривая его содержанием интересы, блага
, , -
,
в рамках теории объекта как общественных отношений, в частности, градацию объектов сто » « ». , обстоятельство, на наш взгляд, заслуживает . , -ным причинам интересы, блага и лица «вертикально» не могут быть ранжированы. Допустимая в данном случае классификация может использовать в качестве оснований лишь содержательные характеристики объекта и его правовое значение в структуре состава преступления.
В отличие от этого, единство природы и структуры, однокачественность общественных отношений на всех уровнях дает возможность проводить их классификацию как с позиций соотношения «общего и особенного», так и с точки зрения
«части и целого».
, -
доктрине является классификация объекта преступления сто вертикали» и сто горизонтали».
Известно и то, что и тут среди ученых нет един. , -
вает вопрос о градации объекта преступления « ». , градация соответствует структуре Особенной части уголовного закона. И, поскольку законодатель в структуре ныне действующего УК РФ обособил не только главы, но и разделы, в дополнение к ранее господствовавшей трехзвен-« », -
шей указание на непосредственный, родовой и , -
пенчатые и даже пятиступенчатые градации.
Так, например, С.И. Улезько, в рамках классифи-
« », ,
родовым, видовым и непосредственным, выделяет также «интегрированный» объект преступления. Родовой объект, по мысли автора, соотносится с главой Особенной части УК РФ, видовой объект преступления - есть группа однородных общественных отношений, которые по своему содержанию меньше родового объекта преступления, но больше непосредственного, а непосредственный объект преступления совпадает с отношениями, отраженными в конкретных
статьях Особенной части УК РФ. «Интегриро-»
размещается сразу после общего объекта преступления, и соотносится с разделами УК РФ [7, . 32-33]. , . . ,
само название «интегрированный объект» указывает на возможное объединение взаимосвя-,
систему [8, с.71]. Справедливости ради заметим, что четырех [9, с. 68 и сл.] и пятизвенные [10, . 95] « »
объектов разрабатывались и в период действия , .
Не углубляясь в детальный анализ проблемы,
отметим, что по нашему убеждению, «верти»
должна включать в себя видовой объект, определяемый в уголовно-правовой норме, родовой, на основе которого они объединяются в главу Особенной части УК РФ, и общий объект преступлений. Непосредственному объекту (объекту
реально совершенного преступления) не место в
,
представляет собой явление, тогда как состав преступления и его признаки (в то числе и признаки, характеризующие объект) - это опреде-. -
кации и интегрированного объекта. Главы уголовного закона, в принципе, могут быть интегрированы в рамки разделов. Основанием объединения в данном случае является единая принадлежность общественных отношений, сфера их проявления, но не новый (надгруппой, интегрированный и т.д.) объект посягательства. Заметим также, что обозначенная модель соподчинения объектов преступления в действующем законодательстве имеет место не всегда, что оставляет вопрос построения «вертикальной» классификации, в принципе, открытым.
Не менее дискуссионными являются также во,
содержания непосредственного объекта преступления и классификацией объектов преступления по «горизонтали». Анализируя их, принято выделять основной непосредственный объект преступления, дополнительный непосредственный объект преступления (по мнению В. И. Анти-пова, «альтернативный» [11, с. 27]), а также факультативный объект преступления. Эта триада составляет некоторую «зону согласия» большей части специалистов.
Вместе с тем, П. В. Замосковцев, ещё в 1978 году писал о необходимости признания теорией уголовного права и практикой применения уголовного закона так называемого «суммарного непосредственного объекта преступления». Автор отмечал, «что во всех случаях, когда преступление одновременно посягает на несколько разно,
,
суммарном непосредственном объекте того или иного общественно опасного деяния. В таком случае следует вести речь о суммарном объекте
уголовно-правовой охраны» [12, с. 19]. « »
незаслуженно забытой и весьма перспективной для дальнейшего развития теории состава преступления и юридической техники конструирова-- . -смотрение дает основание утверждать, что в
данном случае речь идет исключительно о мно-
, -
ным непосредственным объектом преступления существуют дополнительный непосредственный и/или факультативный объект преступления. Многообъектные преступления одновременно
посягают либо создают угрозу причинения вреда ( ) -
ний, при условии, что один из объектов преступления основной непосредственный (определение основного непосредственного объекта преступления осуществляется на основании видового объекта преступления), а другие - второсте-( / ) объекты преступления (относятся к другим Разделам и Главам УК РФ). При этом, если вести речь об этих второстепенных объектах преступ-
,
РФ осуществляется законодателем посредством описания тех или иных дополнительных признаков состава (например, объективной стороны преступления, предмета или потерпевшего). Так, жизнь и здоровье выступает дополнительным непосредственным объектом в преступлении, которое предусмотрено в ст. 162 УК РФ, поскольку в диспозиции статьи указывается на возможность применения виновным лицом насилия, опасного для жизни и здоровья, либо угрозы такого насилия.
В тоже время, критический анализ ряда норм и
отдельных составов УК РФ дают нам основание
,
описание в одной правовой норме внешне - единого состава преступления, который тем не менее заключает в себе различные, самостоятельные, несоподчиненые объекты уголовно. -
ступления полиобъектными.
Общеизвестным является утверждение о тесной взаимосвязи всех элементов состава преступления между собой, поскольку конструирование состава является искусственным и осуществляется с целью структурно-логического оформления и описания объективно существующего яв-- . предмет преступления не являются исключением. Описание того или иного предмета преступления в диспозиции статьи может обуславливать появление одного объекта преступления и исключать возможность признания иных отношений объектов посягательства. Кроме того, определенной группе охраняемых законом отношений может соответствовать только свой, особый . -ление в рамках одного состава преступления двух различных предметов, каждому из которых корреспондирует свой, особый объект, заставляет столь же особым образом решать вопрос о дефиниции объекта преступления, о местоположении нормы в структуре закона, и о квалификации преступления.
Описываемая ситуация принципиально отличается от состава преступления, в котором в рамках одного объекта охраны расположено несколько альтернативных предметов (например, альтернатива в - ,
вещества, их аналоги и пр. - не исключает единства объекта преступления - отношений в сфере обеспечения здоровья населения.
Проиллюстрируем сказанное следующими при.
составов преступлений являются конструкции, предусмотренные ст. 186 и ст. 172.1 УК РФ. По-лиобъектность данных преступлений обусловлена наличием принципиально различных предметов, описанных в диспозициях указанных норм.
Преступление, предусмотренное ст. 172.1 УК РФ, преследует различные цели изготовления и использования заведомо поддельных и недостовер-. -товлении или использовании направлен либо на
,
для обязательного отзыва (аннулирования) лицензии, либо на недопущение назначения в организации временной администрации. Если сокрытие признаков банкротства и недопущение назначения
временной администрации посягают на одни те же
, ,
формируются и прекращаются в сфере банкрот,
отзыва лицензии посягает на порядок существования общественных отношений в сфере лицензирования. Лицензирование - это деятельность государства, направленная на организацию, систематизацию и управление хозяйственными процессами в различных сферах экономики, тогда как банк- - ,
функционирующий с целью минимизации рисков хозяйствующих субъектов. Перед нами - принципиально различные в своем содержании области
.
лицензирования, как представляется, посягает на порядок государственного управления, а преступления в сфере банкротства затрагивают интересы кредитов (физических и/или юридических) лиц. Если предмет преступления, предусмотренного ст.
172.1 , -
, ,
деянием причиняется вред общественным отношениям в сфере лицензирования просто некорректно. Именно по этой причине мы относим преступление, предусмотренное ст. 172.1 УК РФ, к
.
Еще одним примером полиобъектного преступления является деяние, предусмотренное ст. 186 УК РФ. В данном случае состав преступления содержит упоминание о нескольких предме-, -
ственно разные объекты преступления. Так, предметом преступления, согласно закону, являются: а) наличные деньги (денежные знаки как национальной, так и иностранной валюты); б) ценные бумаги (государственные и иные, эмитированные как в национальной, так и в ино-,
, ).
Подделка денег посягает на денежную систему государства, причиняет ему вред в сфере реализации монетарной политики, нарушает монополию государства на выпуск (эмиссию) и обеспечение наличной денежной массы в государстве, а также иного государства как участника Международной конвенции по борьбе с подделкой денежных знаков (Женева, 20 апреля 1929 года) [13, . 40-53].
предлагали позиционировать данное преступление в структуре закона в качестве преступления
против безопасности государства [14, с. 17].
, ,
являются более сложным финансовым инструментом. Они могут выступать товаром, средством привлечения финансовых ресурсов (капи-), , -
го рода права и прочее. Поэтому мы полагаем,
что в случае подделки ценных бумаг вред при, ,
- - ,
,
на фондовом рынке по поводу документарных .
денежную систему государства и его монетар-, -
.
Примером полиобъектного преступления является деяние, предусмотренное ст. 107.1 УК РФ. В диспозици указанной статьи законодатель описал разные по своей природе объекты преступления. Предоставляя в орган государственной регистрации заведомо подложные документы в целях внесения в единый государственный
реестр юридических лиц недостоверных сведе-
,
отношения в сфере учета и регистрации хозяй-. -естра осуществляется Федеральной налоговой
службой Российской Федерации. Соответствен,
,
государственной политики в указанной сфере. Вместе с тем предоставляя в организацию, осуществляющую учет прав на ценные бумаги, документы, содержащие заведомо ложные данные, в целях внесения в систему депозитарного учета
недостоверных сведений об учредителях (участ-) , -
нальной стоимости долей их участия в уставном капитале хозяйственного общества, о зарегистрированных владельцах именных ценных бумаг, о количестве, номинальной стоимости и категории именных ценных бумаг, об обременении ценной бумаги или доли, о лице, осуществляющем управление ценной бумагой или долей, переходящих в порядке наследования, о руководителе постоянно действующего исполнительного органа юридического лица или об ином лице, имеющем право без доверенности действовать от имени юридического лица, виновное лицо посягает на общественные отношения в сфере обращения ценных бумаг, учет и оборот которых никоим образом не может быть связан с государственным учетом и государственной регистрацией хозяйствующих субъектов.
Исходя из изложенного, можно сделать вывод, что полиобъектные составы преступлений - это относительно новая модель, используемая законодателем и характеризующаяся тем, что в одной диспозиции содержится указание на разные
непосредственные объекты преступления. Иначе
,
на определенный набор непосредственных объ-
,
соотносятся как основной и второстепенный. Существование такого рода составов преступлений обусловлено едва ли идентичностью всех его внешних признаков при одновременном принципиальном различии в предметах, и как следствие, - объектах посягательства. Тесная взаимосвязь одного из предметов преступления с конкретными общественными отношениями столь же категорично исключает возможную связь этого предмета с иными отношениями, которые находятся под охраной уголовного закона. Именно предмет полиобъектного преступления выступает основным элементом, объединяя
и, в то же время, дифференцируя непосредственные объекты посягательства.
Заметим, что такого рода модель присуща в большей степени «хозяйственным» преступлениям. Именно сложность структуры и взаимосвязей общественных отношений в экономической сфере
наглядно иллюстрирует архитектонические «от»
составов преступлений от «тагсического» подхода к пониманию структуры Особенной части УК РФ. Рациональность существования конструкта полиобъектных составов преступлений превалирует в данном случае над искусственным выделением отдельных самостоятельных составов в соответствии с «раздельно-главной кодификационной» систематизацией общественных отношений как - .
Однако такое решение конструирования составов преступлений с необходимостью требует пересмотра устоявшихся правил принятия уголовно-правовых решений.
Конструкция полиобъектных преступлений, как
,
Литература:
1. .. . . Курс лекций. М. Бек, 1996. 560 с.
2. . .
перемен: теоретико-инструментальный анализ. 2- ., . . . : ., 2009. 400 .
3. . . -ления. Методологические аспекты. М. : Норма, 2001. 208 с.
4. . . -: . : .
. ; , 2005. 252 .
5. . . - -
,
. 290 -
. 368 //
Вестник Казанского юридического института МВД России. 2014. № 4 (18). С. 56-62.
6. . . -ления : учеб. пособ. М. : Юрлитинфор. 2010. 248 с.
7. . .
// -Правоведъ. 2012. № 3 (52). С. 31-35.
8. . . -ступления // Общество и право, 2013. № 4 (46).
. 70-74.
9. . . -. . : . , 1980.
248 с.
10. . .
советском уголовном праве. X. Выща шк. 1988. 198 с.
обосновании, способна существенным образом повлиять на сложившуюся практику квалификации преступлений и конструирования закона. В
,
альтернативно допустимого вопрос: создать ли на основе ст. 186 УК РФ (или иной описанной выше) два самостоятельных состава (фальшивомонетничество и поделка ценных бумаг) с размещением их в отдельных главах закона, или же при сохранении существующего порядка квалифицировать одновременную подделку одним лицом и денежных средств, и ценных бумаг по правилам совокупности преступлений.
Такая альтернатива, как представляется, неиз-.
реализовать любой из предложенных подходов. Единственное, что важно отметить: сохранение существующих конструкций составов при внедрении концепции полиобъекного преступления не может сопровождаться сохранением действующих правил квалификации. Здесь необходим решительный выбор, который будет обуславливать закономерный порядок и взаимосвязь всех последующих теоретических и право.
Literature:
1. Naumov A.V. Criminal law. A common part. Lecture course. M. Beck, 1996. 560 p.
2. Zhalinsky A.E. Criminal law in anticipation of change: theoretical and instrumental analysis. 2 nd ed., Revised. and under. M. : Prospect, 2009. 400 p.
3. Novoselov G.P. The doctrine of the object of the crime. Methodological aspects. M. : Norma, 2001. 208 p.
4. Korzhansky N.I. Subject and object of crime : monograph. Dnepropetrovsk: Law. Acad. Ministry of Internal Affairs; Lira LTD, 2005. 252 p.
5. Kashkarov A.A. Comparative-legal characteristic of crimes under Art. 290 of the Criminal Code of Russian Federation and Art. 368 of the Criminal Code of Ukraine // Bulletin of Kazan Law Institute of the Russian Interior Ministry. 2014. № 4 (18). P. 56-62.
6. Pudovochkin Y.E. The doctrine of the elements of the crime : Proc. Collec. M. : Yurlitinform. 2010. 248 p.
7. Ulezko S.I. Integrated generic object and tax crimes // Jurist - Pravoved, 2012. № 3 (52). P. 31-35.
8. Ulezko S.I. Classification of objects of crime // Society and Law, 2013. № 4 (46). P. 70-74.
9. Korzhansky N.I. The object and the subject of criminal law protection. M. : Acad. Ministry of Internal Affairs of the USSR, 1980. 248 p.
10. Tatsiy V.Y. Object and subject of crime in the Soviet criminal law. H. Highest school. 1988. 198 p.
11. Антипов В.И. Установление основного объекта
// -
блемы дальнейшего укрепления социалистической законности в деятельности органов внутренних дел. Киев : НИ и РИО, 1986. С. 26-30.
12. Замосковцев П.В. О многообъектности пре-
//
преступностью. Сборник научных трудов. Омск : Изд-во Ом. ВШМ МВД СССР, 1978. С. 3-16.
13. Сборник действующих договоров, соглашений и
,
государствами. Вып. VII. М., 1933. С. 40-53.
14. . .
(против основ конституционного строя и без) -
ступность. М. : Норма. 1999. 320 с.
11. Antipov V.I. Establishing the main object in the many-crime // The problems of further strengthening of socialist legality in the activities of the internal affairs bodies. Kiev : 1986. P. 26-30.
12. Zamoskovtsev P.V. About many-criminal attacks // Problems of the fight against crime. Collection of scientific papers. Omsk : Publishing House of Omsk Graduate School of Management of the USSR Ministry of Internal Affairs, 1978. P. 3-16.
13. Compilation of existing treaties, agreements and conventions concluded by the USSR with foreign states. Vol. VII. M., 1933. P. 40-53.
14. Dyakov S.V. State crime (against the constitutional order and security of the state) and a state crime. M. : Norma. 1999. 320 p.
