CC BY
39
УДК 81-11
А. П. гусева
ст. преподаватель кафедры стилистики английского языка факультета английского языка Московского государственного лингвистического университета; e-mail: guseva.ap@gmail.com
полифония и ее вербальные и невербальные проявления в поликодовом художественном тексте
Семиотически гетерогенные тексты уже несколько десятилетий находятся в центре внимания лингвистов ввиду сложности организации их семантического пространства. В работе исследуются вербальные и невербальные средства создания эффекта полифонии в современном поликодовом художественном тексте с применением методов лингвосемиотического и лингвостилистического анализа. Ведущую роль в рассматриваемом примере играет орфографическая выделен-ность, которая выполняет роль знака-индекса и знака-иконы, и при взаимодействии с языковыми средствами реализует эффект полифонического повествования.
Ключевые слова: постмодернизм; художественный текст; поликодовый текст; вербальный; невербальный; фрагментация; полифония.
A. P. Guseva
Senior Lecturer, Department of English Stylistics,
Moscow State Linguistic University; e-mail: guseva.ap@gmail.com
POLYPHONY AND ITS VERBAL AND NONVERBAL REPRESENTATION IN POLYCODE LITERARY TEXTS
Due to their semantic complexity, semiotically heterogeneous texts have been in the focus of linguistic research for several decades already. The present paper examines verbal and non-verbal means of creating the effect of polyphony in modern polycode literary texts from the perspective of linguostylistic and linguosemiotic analysis. In the considered example the graphical means of foregrounding play the leading role - they perform the functions of indexical and iconic signs. Combined with the linguistic means employed, graphical means of foregrounding create the effect of polyphonic narration.
Key words: postmodernism; literary text; polycode text; verbal; non-verbal; fragmentation; polyphony.
Введение
Исследовательский интерес современных лингвистов уже давно вышел за рамки изучения исключительно языковых средств выразительности. Сегодня внимание ученых всё больше концентрируется
на рассмотрении «гибридных» семиотических систем, когда взаимодействие языкового и графического знака в семантическом пространстве текста является необходимым условием реализации авторского замысла [Якобсон 1985; Сорокин 1990; Пойманова 1997; Анисимова 2013; Кресс, ван Левен 2006; Бернацкая 2006; Сонин 2006; Вашунина 2009; Волоскович 2012]. В научной литературе текст, семантическое пространство которого представлено взаимодействием вербального и невербального компонентов, принято называть поликодовым. Интересный материал для изучения семантического потенциала вербальных и невербальных средств в смысловом пространстве современных поликодовых художественных текстов предлагают литературные произведения периода постмодернизма.
Стремление писателей-постмодернистов деконструировать существующие формы и жанры художественной литературы, а также отказаться от свойственного классической литературе высокого стиля и некоторых аспектов художественности привело к формированию особых жанрово-стилевых черт создаваемых ими произведений. В числе других исследователями были выделены такие жанровые черты, как отсутствие регулярной временной последовательности и центрального сюжета, конвергенция нескольких стилей и жанров в рамках одного произведения, гипертрофированная интертекстуальность, языковой и сюжетный минимализм, использование мета-прозы и фабуляции, нелинейность, фрагментарность и полифонич-ность повествования [Бахтин 1979; Малмгрен 1985; Макхейл 1987; Карри 1998; Хатчеон 2004; Хоффманн 2005]. Перечисленные черты проявляются посредством как лингвистических, так и экстралингвистических средств, и часто - при их взаимодействии, что делает текст поликодовым и ставит перед исследователями задачу изучить семантический потенциал не только вербальных, но и невербальных средств выразительности.
Как упоминалось ранее, сопряжение в одном тексте вербального (языкового) и невербального (изобразительного, графического) компонентов превращает его в сложноорганизованную семиотически гетерогенную семантическую структуру - поликодовый текст. В семантическом пространстве такого текста происходит конструирование комплексных смыслов, извлечение которых рассматривается как конструктивный творческий процесс. Основным средством визуализации в современном поликодовом художественном тексте
можно считать графон. Российский лингвист А. П. Сковородников определяет графон как фигуру речи, представляющую собой стилистически значимое и прагматически мотивированное отклонение от графического стандарта или орфографической нормы [Сковородников 2009, с. 106-109]. В условиях стандартной прагматической сегментации и соблюдения орфографической нормы необычное, но мотивированные контекстом, в том числе стилистическим, написание слов, а также нестандартное расположение текста на странице приобретает прагматический потенциал и может реализовывать различные функции: экспрессивно-выделительную, эмоционально-оценочную, эстетическую. Также использование графона может способствовать реализации характерных жанровых черт литературных произведений периода постмодерна, в частности фрагментированности и полифо-ничности повествования.
Фрагментированное повествование как средство создания полифонии в поликодовом художественном тексте
Фрагментированность повествования, будучи одной из специфических особенностей поликодовых художественных текстов, относящихся к периоду постмодернизма, реализуется как вербально, так и невербально. Языковая фрагментация может происходить на уровне морфологии, лексики, синтаксиса; неязыковая - путем нетрадиционного абзацного членения, неформализованности связей между разными частями текста, например предисловием и основным текстом произведения, а также при помощи неконвенциональной орфографической выделенности. К фрагментации может также приводить и смешение вербального и невербального кода, вследствие чего искажается синтаксис, и повествование распадается на несколько голосов, становится полифоническим. Языковая и неязыковая фрагментация, а также фрагментация, явившаяся результатом поликодовой конвергенции, наращивает экспрессивно-изобразительный потенциал поликодового художественного текста и может способствовать реализации и других прагматических целей автора: созданию атмосферы беспорядочности и хаоса, децентрированию сюжетной линии, построению гиперреальности, приданию тематически серьезному повествованию юмористически игрового или ироничного тона, вовлечению читателя в конструирование основной идеи и др.
Для иллюстрации явления фрагментированного повествования и создаваемого им эффекта полифонии нами были использованы методы лингвосемиотического и лингвостилистического анализа. В качестве материала для анализа был выбран отрывок из романа Реймонда Федермана «Double or Nothing», который, наряду с другими произведениями, является репрезентативным примером современного поликодового художественного текста. Следующий пример представлен в авторской редакции, включая орфографию и шрифтовое выделение.
Once upon a time two or three weeks ago, a rather stubborn and determined middle-aged man decided to record for posterity, exactly as it happened, word by word and step by step, the story of another man for indeed what is great in man is that he is a bridge and not a goal, a somewhat paranoiac fellow unmarried, unattached, and quite irresponsible, who had decided to lock himself in a room a furnished room with a private bath, cooking facilities, a bed, a table, and at least one chair, in New York City, for a year 365 days to be precise, to write the story of another person - a shy young man of about 19 years old - who, after the war the Second World War, had come to America the land of opportunities from France under the sponsorship of his uncle - a journalist, fluent in five languages - who himself had come to America from Europe Poland it seems, though this was not clearly established sometime during the war after a series of rather gruesome adventures, and who, at the end of the war, wrote to the father his cousin by marriage of the young man whom he considered as a nephew, curious to know if he the father and his family had survived the German occupation, and indeed was deeply saddened to learn, in a letter from the young man - a long and touching letter written in English, not by the young man, however, who did not know a damn word of English, but by a good friend of his who had studied English in school - that his parents both his father and mother and his two sisters one older and the other younger than he had been deported they were Jewish to a German concentration camp Auschwitz probably and never returned, no doubt having been exterminated deliberately X*X*X*X, and that, therefore, the young man who was now an orphan, a displaced person, who, during the war, had managed to escape deportation by working very hard on a farm in Southern France, would be happy and grateful to be given the opportunity to come to America that great country he had heard so much about and yet knew so little about to start a new life, possibly go to school, learn a trade, and become a good, loyal citizen.
(Raymond Federman "Double or Nothing ", 1999)
В рассматриваемом отрывке наблюдается активное использование автором приема графона, в частности орфографической выделен-ности. В этом примере именно разнообразие применяемых шрифтов является основным способом визуализации, без которого адекватное прочтение текста не было бы возможным. Гармонично сращивая языковые и неязыковые знаки в смысловом пространстве романа, автор одновременно развивает нескольких персонажей и несколько сюжетных линий, реализуя характерную для постмодернистской художественной прозы нелинейность повествования. Сюжет произведения основан на развитии и «переплетении» трех параллельных линий и представляет собой описание Персоной 1 процесса создания Персоной 2 рассказа о Персоне 3, что превращает всё произведение в образец метапрозы. Персоной 4 является рассказчик, управляющий этими тремя сюжетными линиями. Таким образом, повествование становится полифоническим: в канве произведения одновременно присутствуют четыре голоса, которые имеют различную вербальную и невербальную репрезентацию. Синтаксически отрывок представляет собой одно сложное предложение со множеством основ. Однако стандартная для комплексных синтаксических структур пунктуация частично отсутствует и компенсируется с помощью орфографической выделенности. Автор использует разные полиграфические шрифты с целью отделения одной синтаксической конструкции от другой, что приводит к структурной фрагментации и реализации эффекта полифонии и делает прочтение и понимание текста возможным. Рассмотрим вербальные и невербальные средства характеризации персонажей и их голосов подробнее.
Голос Персоны 4, всезнающего рассказчика, визуализируется посредством использования стандартного шрифта, что лишает его графической выделенности и превращает этот голос в базу повествования. Лингвистически голос 4 проявляется через формальные маркеры, характерные для таких жанров, как сказка или притча, а именно - начальный маркер-клише once upon a time; параллелизм word by word and step by step; сочетание элементов описательного и повествовательного типов дискурса. Описательный тип дискурса реализуется, в основном, посредством использования эмоционально-оценочных наречий и прилагательных rather stubborn and determined, somewhat paranoiac, a shy young man, gruesome adventures, a long and touching letter, be happy and grateful, a good, loyal citizen, а также
глаголов состояния did not know, was now an orphan. Простые и составные временные предлоги в сочетании с конкретными существительными after the war, after a series of... adventures, at the end of the war, а также использование прошедшего и прошедшего совершенного грамматических времен в сочетании с глаголами действия в формах действительного и страдательного залога it happened, had come to America, wrote to the father, had survived, had been deported, never returned, managed to escape, to start a ... life, to go to school, learn a trade, become a ... citizen являются средствами вербализации повествовательного типа дискурса. Приведенные языковые средства способствуют жанровой неоднородности, фрагментированности текста -автор вводит элементы сказочного дискурса, стилизует предисловие к роману под сказку, создавая гиперреальность. Стандартный шрифт, а также проанализированные языковые средства характеризуют Персону 4 как всезнающего рассказчика и отделяют его голос от трех других голосов. Лингвистически голос Персоны № 4 представлен большим объемом средств, чем другие голоса, что иконически указывает на степень присутствия персонажа в романе - его голос является основой повествования.
Голос Персоны 1, протоколиста, регистратора (the recorder) приобретает графическую выделенность - автор маркирует его жирным шрифтом. Семантически включения голоса 1 связаны с остальным текстом отношениями элаборации (развития, уточнения). Голос 1 как будто перебивает рассказчика, голос 4, добавляя важные, с его точки зрения, детали. При взаимодействии с собственно языковыми единицами орфографическая выделенность выступает как средство харак-теризации персонажа: для протоколиста, коим является Персона 1, важна каждая деталь. В языковом плане высокая степень детализации проявляется через использование количественных two or three, 365 days, at least one и порядковых числительных the Second World War; усилительных наречий indeed, quite; причастий в функции определений unmarried, unattached, furnished; прилагательных в положительной irresponsible, private и сравнительной степенях one older and the other younger than he; именных групп the land of opportunities, his cousin by marriage, both his father and mother; однородных конкретных существительных a . room with a . bath, cooking facilities, a bed, a table, and at least one chair. Средствами уточнения служат и лексические единицы, находящиеся в гипо-гиперонимических отношениях
the war - the Second World War, Europe - Poland, German concentration camp - Auschwitz; а также перифразы a year - 365 days, America - the land of opportunities.
В качестве дополнительного средства характеризации и актуализации дополнительных смыслов используется стилистический прием аллюзии - for indeed what is great in man is that he is a bridge and not a goal - он отсылает читателя к философии Фридриха Ницше и словам из его философского трактата «Так говорил Заратустра»: «Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка. В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель» [Ницше URL]. Стилистический прием аллюзии выполняет рефе-рентивную функцию и актуализирует информацию, содержащуюся в тексте-источнике. Так мысль, выраженная немецким философом, находит свое отражение в истории жизни Персоны 3, рассказ о которой пишет Персона 2. Персоной 3 является 19-летний парнишка-еврей, потерявший всю свою семью в фашистских лагерях и приехавший после Второй мировой войны в США. Его желание идти вперед, несмотря на трагические события, произошедшие в его судьбе, его попытки построить новую жизнь в новой стране, получив образование и став ее гражданином, - это тот мост, о котором говорит Ницше, мост, которым является сам человек на пути к лучшей версии себя. Используя аллюзию, т. е. непрямую отсылку к другому произведению, Персона 1 как бы предвосхищает развитие одной из сюжетных линий романа и устанавливает интертекстуальные связи, тем самым актуализируя дополнительные смыслы и расширяя контекст произведения. Рассмотренные выше лингвостилистические и графические средства характеризации персонажа и выделения его голоса в смысловом пространстве произведения характеризуют Персону 1 как человека внимательного, проницательного, педантичного, начитанного, обладающего широким кругозором, а также служат способом отделения его голоса от голосов других персонажей.
Персона 2 - это страдающий паранойей писатель, запершийся в комнате на год, чтобы написать историю Персоны 3 - юноши, потерявшего в концлагерях всю семью. Голос Персоны 2 также обладает графической выделенностью, в данном случае автор использует курсив. В полной мере этот голос проявляется позже, в то время как во вводном отрезке текста, который был выбран для анализа,
наблюдается лишь одно включение - глагол to record, выступающий знаком-индексом функции, отведенной в канве романа Персоне 2. Очевидно, что единственное «вкрапление» голоса Персоны 2 иконически указывает на степень присутствия этого персонажа в данном отрывке произведения - его голос пока плохо слышен, он еще не приступил к своим писательским обязанностям. Шрифт, выделенный курсивом, напоминает рукописный, что индексально указывает на род деятельности персонажа, выступая в качестве средства характеризации и графического средства отделения этого голоса от других.
Голос Персоны 3, 19-летнего юноши, графически маркирован сочетанием курсива и жирного шрифтов. Включения этого голоса на протяжении рассматриваемого отрывка малочисленны, он только начинает «вплетаться» в смысловое пространство произведения и вербализуется через эмоционально-оценочные лексические единицы very hard и great. Использование эмоционально-оценочного прилагательного great передает отношение юноши к предстоящему переезду и стране переезда, уровень его ожиданий и надежд на благоприятные изменения в его многострадальной жизни. Наречие hard, также выполняющее эмоционально-оценочную функцию, усилено наречием very, указывающем на степень тяжести выполняемой юношей работы. Редкие включения голоса этого персонажа являются иконическим знаком, отражающим степень его присутствия в начале романа и указывающим на другую его характеристику, вербализованную ранее, застенчивость - a shy young man.
Выводы
Основным невербальным средством фрагментации повествования, приводящим к реализации эффекта полифонии в рассматриваемом отрывке, является орфографическая выделенность, а именно -использование разных полиграфических шрифтов. Несмотря на то, что весь анализируемый отрывок представляет собой одно предложение со множеством основ и частичным отсутствием необходимой пунктуации, его прочтение и понимание становится возможным именно благодаря орфографической выделенности, которая одновременно выступает графическим знаком-индексом, указывающим на переключение голосов внутри повествования, а также знаком-иконой, отражающим очередность и характер появления, а также степень присутствия каждого из персонажей и каждой повествовательной линии в канве романа.
Кроме неконвенциональной синтаксической организации к вербальным средствам создания эффекта полифонии можно отнести языковые средства, репрезентирующие меньшую или большую степень детализации речи разных персонажей, использование языковых средств реализации различных типов дискурса разными персонажами и переключение между ними, присутствие стилистических приемов в речи одного персонажа и их отсутствие в речи другого. Важно также отметить, что между собой голоса в семантическом пространстве представленного текста связаны отношениями элаборации через гипо-, гиперонимические отношения между лексическими единицами, посредством приема перифраза, а также существительных, выступающих в роли приложений.
Рассмотрев вербальные и невербальные средства создания эффекта полифонии на примере отрывка из постмодернистского романа «Double or Nothing», можно заключить, что, несмотря на попытки авторов современной поликодовой художественной прозы отказаться от наследия классической художественной литературы путем нарушения большинства ее канонов, их произведения парадоксальным образом не теряют свой эстетический и смыслоформирующий потенциал. Они, напротив, расширяют возможности семиотически гомогенного нарратива, гармонично инкорпорируя неязыковой код в семантическое пространство художественного произведения. Для выявления особенностей построения смысла таких текстов необходимо применять комплексные методы анализа, позволяющие разносторонне исследовать их смыслоформирующий потенциал.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Анисимова Е. Е. Лингвистика текста и межкультурная коммуникация (на материале креолизованных текстов) : учебное пособие для студ. фак-ов иностр. яз. вузов. М. : Академия, 2003. 128 с. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М. : Искусство, 1979. 424 с. Бернацкая А. А. К проблеме «креолизации» текста: история и современное состояние // Вестник Красноярского государственного университета / под ред. А. П. Сковородникова. 2000. Вып. 3 (11). С. 104-110. Вашунина И. В. Взаимовлияние вербальной и невербальной (иконической) составляющей при восприятии креолизованного текста : автореф. дис. ... д-ра филол. наук. М., 2009. 42 с.
Волоскович А. М. Когнитивные и семиотические аспекты взаимодействия компонентов полимодального текста : автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2012. 29 с.
Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Книга для всех и ни для кого. URL : mybook.ru/author/fridrih-nicshe/tak-govoril-zaratustra-1/reader/ (дата обращения: 27.05.2019).
Пойманова О. В. Семантическое пространство видеовербального текста : дис. ... канд. филол. наук. М., 1997. 237 с.
Сковородников А. П. Графон // Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / под ред. А. П. Сковородникова. 2-е изд. М. : Флинта : Наука, 2009. 480 с.
Сонин А. Г. Моделирование механизмов понимания поликодовых текстов: дис. ... д-ра филол. наук. М., 2006. 323 с.
Сорокин Ю. А., Тарасов Е. Ф. Креолизованные тексты и их коммуникативная функция // Оптимизация речевого воздействия. М. : Высшая школа, 1990. С. 180-186.
Якобсон Р. О. Язык в отношении к другим системам коммуникации // Избранные работы. М. : Прогресс, 1985. С. 319-330.
Currie M. Postmodern Narrative Theory. NY. : Palgrave, 1998. 169 p.
Federman R. Double or Notning. Normal, Illinois : Fiction Collective Two, 1998. 270 p.
Hoffmann G. From Modernism to Postmodernism: Concepts and Strategies of Postmodern American Fiction: Postmodern Studies 38; Textxet Studies in Comparative Literature / Ed. B. V Rodopi. Amsterdam ; New York ; NY. 2005. 750 p.
Hutcheon L. A Poetics of Postmodernism: History, Theory, Fiction. NY : Routledge, 2004. 284 p.
McHale B. Postmodernist Fiction. London : Routledge, 1987. 288 p.
Malmgren C. D. Fictional Space in the Modernist and Postmodernist American Novel. Lewisburg, Pa. : Bucknell University Press, 1985. 240 p.
Kress G., & Leeuwen T. van. Reading Images: The Grammar of Visual Design. 2nd ed. London : Routledge, 2006. 312 p.
REFERENCES
Anisimova E. E. Lingvistika teksta i mezhkul'turnaja kommunikacija (na materiale kreolizovannyh tekstov) : uchebnoe posobie dlja stud. fak-ov inostr. jaz. vuzov. M. : Akademija, 2003. 128 s.
Bahtin M. M. Jestetika slovesnogo tvorchestva. M. : Iskusstvo, 1979. 424 s.
Bernackaja A. A. K probleme «kreolizacii» teksta: istorija i sovremennoe sostojanie // Vestnik Krasnojarskogo gosudarstvennogo universiteta / pod red. A. P. Skovorodnikova. 2000. Vyp. 3 (11). S. 104-110.
Vashunina I. V. Vzaimovlijanie verbal'noj i neverbal'noj (ikonicheskoj) sostavlja-jushhej pri vosprijatii kreolizovannogo teksta : avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk. M., 2009. 42 s.
Voloskovich A.M.Kognitivnye i semioticheskie aspekty vzaimodejstvija komponentov polimodal'nogo teksta : avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. M., 2012. 29 s.
Nicshe F. Tak govoril Zaratustra. Kniga dlja vseh i ni dlja kogo. URL : mybook. ruauthor/fridrih-nicshe/tak-govoril-zaratustra-1/reader/ (data obrashhenija: 27.05.2019).
Pojmanova O. V. Semanticheskoe prostranstvo videoverbal'nogo teksta : dis. ...
kand. filol. nauk. M., 1997. 237 s. Skovorodnikov A. P. Grafon // Jenciklopedicheskij slovar'-spravochnik. Vyrazitel'nye sredstva russkogo jazyka i rechevye oshibki i nedochety / pod red. A. P. Skovorodnikova. 2-e izd. M. : Flinta : Nauka, 2009. 480 s. SoninA. G. Modelirovanie mehanizmov ponimanija polikodovyh tekstov : dis. ...
d-ra filol. nauk. M., 2006. 323 s. Sorokin Ju. A., Tarasov E.F. Kreolizovannye teksty i ih kommunikativnaja funkcija // Optimizacija rechevogo vozdejstvija. M. : Vysshaja shkola, 1990. S. 180-186.
Jakobson R. O. Jazyk v otnoshenii k drugim sistemam kommunikacii // Izbrannye
raboty. M. : Progress, 1985. S. 319-330. Currie M. Postmodern Narrative Theory. NY. : Palgrave, 1998. 169 p. Federman R. Double or Notning. Normal, Illinois : Fiction Collective Two, 1998. 270 p.
Hoffmann G. From Modernism to Postmodernism: Concepts and Strategies of Postmodern American Fiction: Postmodern Studies 38; Textxet Studies in Comparative Literature / Ed. B. V. Rodopi. Amsterdam ; New York ; NY. 2005. 750 p.
Hutcheon L. A Poetics of Postmodernism: History, Theory, Fiction. NY : Routledge, 2004. 284 p.
McHale B. Postmodernist Fiction. London : Routledge, 1987. 288 p. Malmgren C. D. Fictional Space in the Modernist and Postmodernist American
Novel. Lewisburg, Pa. : Bucknell University Press, 1985. 240 p. Kress G., & Leeuwen T. van. Reading Images: The Grammar of Visual Design. 2nd ed. London : Routledge, 2006. 312 p.
